Текст книги "Бешеный"

Автор книги: Алексей Атеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

– Что, другого места подыскать не мог? – ворчал Комар. – Иди тут по снегу да потом яму копай в мерзлой земле.

– Другого места нет, – ответил Владимир Сергеевич.

Наконец подошли к мельнице. В незапамятные времена здесь была запруда. Сейчас же от нее остались лишь торчащие из-под снега гнилые сваи, а от самой мельницы сохранилась только каменная коробка без крыши.

– Вроде пришли, – произнес Комар. Он светил впереди себя фонарем. – Ну, где копать? – спросил он.

– Постой, – отозвался прорицатель. Медленно проваливаясь в снег, стал он мерить шагами площадку внутри здания. – Вы бы костер пока разожгли, – бросил компаньонам, топтавшимся у стены.

Те охотно взялись за это. Костер уже пылал, а Владимир Сергеевич все крутился, точно собака-ищейка, вынюхивающая добычу.

– Скоро, что ли? – подгонял Комар.

– Не мешай ему, – неожиданно произнес молчавший до сего времени Губан, – видишь, человек ищет!

Комар удивленно уставился на приятеля: ты еще встреваешь!

В это время раздался голос прорицателя:

– Копайте здесь.

Он наметил квадрат на снегу. Кладоискатели взялись за дело. Несмотря на то, что грунт основательно замерз, работа кипела. Комья земли летели из-под лопаты и кайла. Через полчаса приятели стояли в яме по пояс. Вдруг под лезвием лопаты что-то звякнуло. Комар быстро нагнулся и достал из ямы ржавую железку. Он в сердцах отбросил ее в сторону и снова принялся яростно копать. Глубина ямы все увеличивалась.

– Отдохните, – предложил прорицатель, – дайте я поработаю.

Кладоискатели не возражали. Некоторое время они курили у костра, но нетерпение было сильнее усталости, и они снова взялись за инструменты. Теперь вдвоем копать стало неудобно, и поэтому темп работы замедлился.

– А может, тут ничего и нету? – неуверенно произнес Губан.

– Я тебе дам: нету! – заорал Комар. – Копай давай! А может, и правда пусто? – обратился он к Владимиру Сергеевичу.

Тот пожал плечами.

– Вылезай! – заорал Комар Губану. – Я сам! – И он яростно заработал кайлом… Наконец и он вылез из ямы.

– Так, – угрожающе произнес он, придвигаясь к прорицателю.

В ответ на это Владимир Сергеевич спокойно взял лопату и молча полез в яму. Он копал минут пятнадцать.

Все это время стояла тишина, нарушаемая только стуком лопаты о мерзлую землю. Внезапно снова раздалось звяканье. На этот раз лопата задела за стекло. Прорицатель нагнулся.

Приятели подскочили к яме и заглянули в нее.

Когда прорицатель поднялся, в руке его поблескивала стеклянная банка, наполненная чем-то.

– Золото, – тихо сказал он.

– Дай сюда! – закричал Комар. – Точно, золото! – шепотом произнес он, прижал банку к груди и ошалело уставился на остальных.

– Дай посмотреть, – попросил Губан. Комар нехотя протянул банку. – Тяжелое, – Губан взвесил банку в руках.

– А ты думал! – Комар вырвал из его рук банку. – Золото, золото! – в исступлении запел он. – «Когда я был богатым, носил я брюки клеш…» – Внезапно он оборвал песню и посмотрел на остальных кладоискателей. В свете костра их лица выглядели странно, но Комар не обращал на это внимания.

– Ну что, ребята, – сказал он весело, – вот я и разбогател!

– Как делить будем? – спросил прорицатель.

– Делить? – переспросил Комар. – С вами?

– Ну а с кем же? – спокойно ответил Владимир Сергеевич.

Комар весело засмеялся:

– Никакого дележа не будет! Все золото – мое! Ты, – обратился он к прорицателю, – помог мне его найти, не спорю, но ни о каком дележе и речи не шло.

– А он? – прорицатель кивнул на Губана.

– Он, – протянул Комар, – с ним мы без тебя разберемся!

– Надо, чтоб по справедливости, – заявил молчавший до этого Губан.

– Ой, и ты туда же!

– А почему я должен молчать? – недовольно спросил Губан. – Копали вместе…

– Копали вместе, – передразнил его Комар, – ладно, дам тебе маленько.

– Золото должно быть разделено поровну, на три части, – спокойно сказал прорицатель.

– Чего?! – взбесился Комар и угрожающе ощерился. – Все мое! Ты, придурок, – обратился он к прорицателю, – беги поскорее отсюда, пока я тебя назад в Монастырь не уволок. Пожалел тебя, урода, помог сбежать, так пользуйся теперь свободой. Дай ему в зубы, Губан, – приказал он.

– Ему не дам, – отозвался тот, – а тебе могу…

Комар поставил банку с золотом на снег и схватил лежавшую рядом лопату.

– Подходите, гады, – угрожающе зашипел он, – враз башки посрубаю!

– Последний раз прошу, Пантелей, – сказал прорицатель, – давай разделим золото по-хорошему!

Вместо ответа Комар бросился на него с лопатой. Владимир Сергеевич проворно отскочил, но в это время Губан сбоку нанес удар киркой своему приятелю по голове.

– Ах! – выдохнул Комар и осел на снег. Губан тупо смотрел на него. Костер неожиданно ярко вспыхнул, искры столбом рванулись вверх. Комар несколько раз дернулся, потом затих. Губан опустился перед приятелем на колени:

– Что же это, – хрипло проговорил он, – ведь я не хотел, не хотел, Пантюха! – Он присмотрелся к лицу лежащего. – Не дышит! – заорал, схватился руками за голову.

– Уходить надо отсюда, – сказал Владимир Сергеевич.

Губан бессмысленно посмотрел по сторонам:

– Куда уходить?

– Да куда угодно, не сидеть же здесь и ждать, пока приедут, а если ты хочешь покаяться, то топай прямиком в милицию. Мой тебе совет: хватай ты это золото и беги куда глаза глядят.

– Золото? – переспросил Губан. – А тебе?

– Мне не надо, забирай все и исчезай. Губан поспешно схватил банку и побежал прочь.

Глава десятая

Олег проснулся как от толчка. Он приподнялся над подушкой, ничего не понимая, потом тряхнул головой, отгоняя наваждение. Было еще темно. Он пошарил на тумбочке, нащупал часы, их светящийся циферблат показывал семь. Отчего же он все-таки проснулся?.. Старухи в доме не было – уехала к сестре в Кострому, может, кошка прыгнула на кровать?

Внезапно он почувствовал, что в комнате кто-то есть, и это отнюдь не кошка. Олег похолодел.

– Кто здесь?! – крикнул он.

– Тише, тише, – шепотом произнес неизвестный.

Голос этот показался Олегу знакомым.

– А кто это? – спросил Олег потише.

– Это я, Владимир Сергеевич, – отозвался находившийся в комнате.

– Владимир Сергеевич? – изумился Олег. – Вы что же, сбежали?

– Точно, точно… Света, пожалуй, не зажигай.

– Но мне нужно на работу собираться…

– На работу?.. Ну что ж, меня это устраивает. Ты собирайся, мешать не стану.

– А как вы нашли меня, – спросил Олег, – как попали в дом, ведь я его на ночь запер?

– Ну, это несложно, – хмыкнул прорицатель, – ты собирайся, а я пока расскажу, что со мной произошло.

Рассказ был недолгим.

– Я постоянно отмахивался от правды, – задумчиво сказал прорицатель, – отсюда и все мои беды. Пытался служить и тем, и этим и при всем оставаться чистым – не получилось. Мне был отпущен великий дар, а как я его использовал? – Он помолчал. – Всю жизнь ходил в холуях у разных мерзавцев, – продолжил он. – Сначала по неведению, потом просто по привычке. И всегда из-за меня гибли люди, хорошие ли, плохие, но из-за меня! Вот и сейчас этот Комар… Конечно, Олег, я вам тогда в палате рассказал не все. Не то чтобы не доверял, а по дурацкой своей привычке недоговаривать. Придется рассказать остальное…

– А стоит ли? – Олег внимательно посмотрел на Владимира Сергеевича. – Не нужно это мне.

– Боитесь, – усмехнулся тот, – не бойтесь, у вас все будет хорошо. Мне надо, поймите, надо кому-то исповедаться!

В тот раз я сказал вам неправду насчет контактов с этими сатанистами. Контакты все-таки были.

Когда я окончательно запутался, то решил: пойду к ним, а там будь что будет! И пошел… Поначалу мне показалось, что они просто играют в мистику, какие-то таинственные бдения, вызывание духов, но потом я почувствовал, что мир тьмы окружает их, мир теней… – поправился он. – Но не магические манипуляции – их основная цель. Вовсе не магия… – прорицатель замолчал, что-то обдумывая.

– А какая же? – с любопытством спросил Олег.

– Цель их – разрушение, – просто сказал прорицатель.

– Чего?

– Да всего: общества, морали… А главное, человеческих душ.

«Что он несет?» – насмешливо подумал Олег.

– Вы мне не верите, – живо откликнулся прорицатель, – оглянитесь по сторонам, неужели не видите, что происходит?

– А что? – недоуменно спросил Олег.

– Рушится все, – спокойно сказал прорицатель, – еще несколько лет, и государству конец.

– Какому государству?

– Союзу!

Олег весело засмеялся.

– Вижу, – откровенно сказал он, – вы и вправду сумасшедший, страна наша сейчас мощна, как никогда.

– Это только кажется, – печально сказал прорицатель, – развал и хаос впереди.

– И что же, по-вашему, это дело рук каких-то таинственных сектантов?

– Вам же, наверное, случалось видеть, как распиливают совершенно целое на вид дерево, а внутри оно источено и вот-вот превратится в труху? Я никого конкретно не обвиняю, просто констатирую факт. Почему я попал в Монастырь?! Сейчас объясню. Перед этой заварухой в Афганистане я составил докладную записку и отнес ее Андрееву, в ней я аргументированно пытался доказать на основе исторических фактов и социально-экономического состояния этой страны, к чему приведет оккупация Афганистана. Вспомнил печальный опыт англичан и тому подобное. Все эти исторические и научные факты я собрал лишь для того, чтобы записка казалась правдоподобной, не мог же я и впрямь написать, что в результате данного мне невесть кем дара предвидения я наверняка знаю, чем эта авантюра кончится?

– Но ведь в Афганистане, по-моему, все идет хорошо, – встрял Олег.

– Хорошо?! – рот прорицателя перекосился в язвительной усмешке. – Если бы хорошо! Ты же историк! Помнишь, чем кончилась русско-японская война? А чем кончилась для России первая мировая?

– Неужели и сейчас будет нечто подобное? – спросил Олег.

– Короче, – не обращая внимания на вопрос, продолжал Владимир Сергеевич, – я пошел с этой запиской к Андрееву.

«Ты что же, из ума выжил?» – спросил он меня.

«Вы же знаете мой дар, – сказал я, – все, о чем я здесь написал, обязательно случится, если не принять меры, и сейчас же!»

«О, парень! Ты, я вижу, действительно не в себе! – Он вскочил и забегал по кабинету. – Что ты несешь?!»

«Знаю, что судьба страны вам в общем-то безразлична, – заметил я, – но собственная судьба? Если вы не обнародуете мою записку и войска в Афганистан все-таки войдут, то последующие события приведут к вашей смерти, могу даже сказать, когда и как».

Он страшно побледнел, вытаращил на меня глаза и заорал не своим голосом: «Вон!!!» И вот я здесь.

– Значит, вас все-таки не послушали, – ехидно заметил Олег, – но почему ваши друзья-сатанисты допустили, что вы оказались в Монастыре? Ведь вы сами говорили, что они всесильны.

– Им было известно о записке, но они были категорически против ее передачи в «верха». Я уже говорил, что в отношении себя не могу делать предсказаний. Не получается, а они знали, что ждет меня, и решили таким образом покарать отступника.

– А почему вас просто не ликвидировали, а посадили в Монастырь?

– Видимо, надеялись, что рано или поздно одумаюсь и попрошу о снисхождении. Главврач мне несколько раз намекал на это.

«Весьма туманно, – подумал про себя Олег, – и от его рассказа туман не рассеялся, а, наоборот, еще больше сгустился». И тут же спросил:

– Ну и что же вы дальше делать будете?

– Я уже сказал, постараюсь пробраться в Москву.

«Ну-ну!» – подумал Олег.

* * *

А в это время в кабинете у Караваева шло совещание. Присутствовали начальник милиции, Ситников и Козопасов, а также молчаливый Разумовский. Караваев мрачно смотрел на присутствующих.

– Зверь на свободе! – вещал Ситников. – Это маньяк-убийца. Комаров – только первая жертва!

– Комаров был его сообщником, – спокойно сказал начальник милиции. – Именно он помог ему выбраться из Монастыря, очевидно, с целью поисков клада. И, судя по всему, клад был найден, потом произошел дележ… К тому же с ними был третий. Скорее всего известный нам Каратыгин, Губан. Кстати, он пока до сих пор не найден.

– Так ищите! – закричал Караваев. – Весь город переполошили! У меня жена забилась в самую дальнюю комнату, все двери закрыла на замки, да еще и двустволку со стены сняла.

– Мы ищем, Аркадий Борисович, – начальник милиции твердо посмотрел на Караваева, – но это, по-моему, не снимает ответственности с тех, – тут он взглянул на Ситникова и Козопасова, – по чьей халатности произошло это преступление.

– Сейчас не время разбираться, кто виноват, а кто – нет, – неожиданно спокойно сказал Караваев, – нужно найти обоих, и беглеца из Монастыря, и этого Губана.

* * *

Вечерело. Субботний день подходил к концу. Длинные тени легли на снег. Призрачная синева коротких зимних сумерек разливалась над Тихореченском. Городок, казалось, замер. Жители притаились по своим домишкам. Ведь где-то рядом бродит убийца! И не просто убийца, а сбежавший из сумасшедшего дома маньяк, для которого перерезать глотку – раз плюнуть. Слухи о том, что Комара убил именно он, с быстротой распространились по городку.

А тот, кого в это время искали, сидел в комнатушке Олега и невесело молчал. Молчал и Олег. Говорить было не о чем. Хотя у него возникло множество разных вопросов, он сдерживал себя. К тому же правда, которую он так хотел услышать, никак не укладывалась в его сознании. Олег все больше убеждался в том, что перед ним обыкновенный сумасшедший. Он не чувствовал страха – только усталость, какая бывает от ожидания.

Прорицатель, казалось, о чем-то напряженно думал. Он почти ничего не ел и на настойчивые уговоры Олега перекусить лишь отмахивался.

Наконец он заговорил, заговорил еще более сбивчиво, чем обычно.

– Эх, – заявил он, – что бы я отдал, чтобы узнать… Все бы отдал… Жизни не пожалел…

«О чем это он?» – подумал Олег, молча ожидая продолжения.

– Но не могу, – продолжал прорицатель. Он явно разговаривал с самим собой. – К горю моему, не могу!..

– Вы о чем? – спросил Олег.

– Узнать, что со мной будет дальше, – пробормотал прорицатель, – что мне готовит судьба, да вот не могу, не дано мне. Ему вот могу, а себе – ни-ни. Ему… ему… Кто бы подсказал, что делать? – Он надолго замолчал.

– Вы как хотите, – заявил Олег, – а я ложусь спать. И вам советую! Утро вечера мудренее.

Но Владимир Сергеевич не обращал внимания на его слова. Он метался по комнате как безумный. При этом размахивал руками, что-то бормотал.

«Точно, шизик», – решил Олег, он нисколько не боялся своего странного гостя, однако не мог решить, как от него избавиться. Пойти и рассказать все в милиции? Нет! Так низко он еще не пал. Будь что будет, а доносчиком он не станет!

Он принес раскладушку, застелил ее и молча подвел к ней Владимира Сергеевича. Тот непонимающе посмотрел на него, но потом улегся. Лег и Олег, но долго не мог заснуть, прислушиваясь к бормотанию прорицателя, и наконец как будто провалился в глубокий тяжелый сон.

Проснулся он так же внезапно, как и заснул. Рядом стоял Владимир Сергеевич и тряс его за плечо. За окном светлело. Олег глянул на часы, которые так и не снял с руки: было почти восемь…

– Я нашел! – возбужденно бормотал Владимир Сергеевич. – Я нашел!..

– Что нашли? – спросил Олег, с ужасом понимая, что кошмар продолжается.

– Нашел способ, как заглянуть в свою судьбу!

– Ну и?.. – холодно спросил Олег.

– Мне нужна твоя помощь!

«Так, – подумал Олег, – снова помощь, что же на этот раз?»

– Конечно, цена для меня будет огромной, – непонятно говорил Владимир Сергеевич, – ну что ж, надо на что-то решаться!

– Я вас не понимаю, – сообщил Олег.

– Сейчас поймешь. Сейчас… – прорицатель заглянул ему в глаза. – Я хочу передать тебе свой дар, – шепотом произнес он, – с тем чтобы ты предрек мне, что же ждет меня.

«Окончательно спятил!» – решил Олег.

– Я не спятил, – сказал прорицатель, – способ такой существует, о нем мне рассказывали эти… слуги нечистой силы. «Если вас тяготит ваш дар, – говорили они, – мы можем вас от него избавить, но возможно это только с вашего согласия». Но в тот момент я считал, что и сам неплохо могу им распорядиться… Вот и распорядился…

Однако они познакомили меня с ритуалом, с помощью которого нечто, которое во мне сидит, может переместиться в другое тело. Но требуется твое согласие.

«Черт с ним, – подумал Олег, – я на все готов, лишь бы он от меня отвязался. Переселение духов? Ради Бога! Все равно эта дурь скоро кончится».

– И как только это нечто переместится в тебя, – горячо продолжал Владимир Сергеевич, – ты мне сможешь сообщить, что меня ждет, а значит, и что мне делать. Я, конечно, не могу тебя принуждать, а только прошу. Ты подумай, ведь это чертовская ответственность! Она мне оказалась не по силам, но ты человек молодой, не изъеденный жизнью. Может быть, дар принесет тебе счастье?

Олег где-то читал, что с сумасшедшими лучше не спорить.

– Ну так ты согласен? – пытливо заглядывая в глаза юноше, спросил прорицатель.

Тот молча кивнул.

– Отлично! – закричал прорицатель. – Отлично!!! Я знал, что ты согласишься, я в тебе не сомневался! И ты не пожалеешь. Не пожалеешь, жизнью клянусь!!! Ну а я… а мне… – Он не договорил и стал метаться по комнате.

– А если не получится? – спросил Олег.

– Может, и не получится, – уныло сказал прорицатель, – даже скорей всего не получится, но попробовать все равно надо, в конце концов это последний мой шанс, а ты тем более ничего не теряешь. Так, нужен мел и свечка.

– Сейчас найду, – сказал Олег и пошел на кухню.

«И очень просто, – мысленно смеялся он, – всего-то мел и свечка – и превращение состоится, я сам стану прорицателем».

Он нашел кусочек мела и вынул из-за старухиной иконки тонкую церковную свечу.

– Замечательно, – обрадовался прорицатель. – То, что надо!

– Значит, нужно очертить круг, встать в него, что же дальше? – Он наморщил лоб. – Дальше… дальше?.. Ах, да! Зажечь свечу, я держу свечу, а ты держишь меня за руку и смотришь мне в глаза. А потом мы одновременно должны дунуть на свечу.

– И все? – усомнился Олег. – Что-то уж больно просто. И заклинаний говорить не нужно?

– По-моему, какие-то слова произнести необходимо, – размышлял вслух прорицатель, – но какие? «Что было мое, пусть станет твое!» – нет, не то. Кстати, ты крещеный?

– Нет, – ответил Олег, – а что?

– Это хорошо, к крещеному человеку может и не пристать, впрочем, я не уверен. Так что же говорить?.. «Возьми мой дар». Опять не то… «Во дает!» – мысленно хохотал Олег.

– А может быть, надо сказать по-латыни? – ввернул он.

– Нет, не думаю, – ответил прорицатель, – скорее всего на русском языке. Ладно, но будем ломать голову. Остановимся на «что было мое, пусть станет твое».

«Как в картах, – подумал Олег. – Было ваше – стало наше…»

– Времени совсем не остается, – лихорадочно бормотал Владимир Сергеевич, – я чувствую приближение преследователей. Быстрее! – Он начертил круг, зажег свечку, взял за руку Олега.

– По моей команде вместе задуем свечку. Олег кивнул. Они вошли в круг, и Владимир Сергеевич впился взглядом в Олега.

Только сейчас парень ощутил, какие необычные глаза у прорицателя: глубокие и как бы постоянно меняющие свой цвет. Они забирались в самые глубины сознания. Олег почти физически ощущал проникновение в каждую клеточку своего мозга.

«А может, он вовсе и не сумасшедший», – неожиданно пришла мысль.

– Что было мое, то стало твое! – торжественно произнес Владимир Сергеевич и чуть заметно кивнул на свечку: мол, дуй!

Олег что есть силы дунул, свеча потухла.

Несколько секунд оба стояли молча, прислушиваясь к себе. Ничего особенного Олег не ощутил, и ему снова стало смешно. Он попытался освободить руку, которую судорожно сжимал прорицатель: сначала вежливо и осторожно, а потом грубо вырвал ее.

– Ну что, – спросил прорицатель, – чувствуешь что-нибудь?

– Ничего, – сообщил Олег, – абсолютно ничего.

– А я… – сказал прорицатель и не договорил. На пороге появилась живописная группа. Здесь было несколько милиционеров, Козопасов и знакомый Олегу молчаливый человек, который вместе с Караваевым приезжал за ним в Монастырь.

– А вот и мы! – весело сказал Козопасов. – Нет, вы только посмотрите на них. Ну прямо два голубка! Воркуют себе… Придется вас разлучить, граждане. Вот вы, – он кивнул Владимиру Сергеевичу, – пожалуйте с нами, в родную, так сказать, голубятню. Да и вас, молодой человек, не мешало бы вернуть поближе к вашему дружку, коли вы такие неразлучные! Ну давай, давай! – дернул он за рукав прорицателя. – Бегать он вздумал, клады искать! Странная вы публика – психи. А вам, – он насмешливо посмотрел на Олега, – наговорил, должно быть, о разных чудесах, о том, что может предсказывать будущее! Будущее! Его нечего предсказывать, оно и так ясно: прямой дорогой к коммунизму!

Прорицатель, сгорбившись, шагнул к двери. И в эту минуту все кончилось. Олегу стало ужасно жаль этого человека, кем бы он там ни был: больным или гением. Он уже забыл абсурдность всего только что произошедшего, забыл дурацкую свечку и свою злобу.

Толпа, сопровождающая прорицателя, вместе с ним вывалилась из дома. Следом, как был в тренировочных брюках, в тапочках, без шапки, выскочил из дома и Олег. Группа отворила калитку и вышла на заснеженную улицу. А здесь было как в праздник. Неяркое декабрьское утро было в самом разгаре. Легкий морозец щипал щеки, над домом курился дымок. Несмотря на воскресенье, на улице было полно народа. Видимо, все уже знали, что идут арестовывать беглеца из Монастыря, и вышли посмотреть на редкое зрелище.

Владимир Сергеевич шел впереди всех, как-то неловко кренясь на один бок. Шапка, которую кто-то нахлобучил ему второпях, криво и нелепо сидела на его голове. Весь вид его: и лицо, и походка – говорили, что это больной человек. Ти-хореченцы с жадным любопытством всматривались в незнакомое лицо, пытаясь разглядеть в нем нечто зверское.

Неожиданно, оттолкнув идущего рядом милиционера, прорицатель бросился бежать. Это был совершенно бессмысленный поступок, потому что бежать было некуда. Рядом ни подворотни, ни переулка, куда можно было свернуть, скрыться.

Народ на улице закричал. Женщины завизжали, а ребятишки и мужчины, понимая всю бессмысленность подобного поступка, заулюлюкали.

Но прорицатель бежал необыкновенно резво, и наблюдавший эту сцену Олег решил, что догнать его будет нелегко.

В эту минуту раздался выстрел. Прорицатель неловко споткнулся и упал посреди улицы. Потом он на секунду поднялся на одно колено и поглядел куда-то назад. Олег понял, что ищет глазами его. Не помня себя, он побежал к прорицателю, растолкал толпу и пробился к телу.

Но боковым зрением он видел, как Разумовский прячет в карман полушубка пистолет. Прорицатель уже не полусидел, а упал навзничь. Глаза были устремлены в небо. Олег взял несчастного за руку. Прорицатель перевел глаза на него, и лицо его дернулось. Он слабо пожал руку Олегу и прошептал что-то. Олег сумел разобрать: «дар» и «помни»… Потом прорицатель резко дернулся и вытянулся на снегу. Олег, продолжая держать его за руку, почти физически ощутил, как жизненная сила покидает этого странного человека.

– Разойдись, разойдись! – милиция грубо расталкивала толпу, сгрудившуюся у тела.

– Вставайте, молодой человек, – серьезно сказал Олегу Козопасов. – Вот и доигрались.

Толпа расступилась, и возле трупа остался стоять только Разумовский. Он, наклонив голову, смотрел на дело рук своих, а толпа со страхом взирала на него. Наконец он повернулся и, ни на кого не глядя, пошел по улице.

Ошеломленный всем произошедшим, Олег стоял в толпе и вслушивался в разговоры о случившемся. Слухи были самые невероятные, но никто не мог понять, почему его застрелили. «Ведь ему было некуда бежать!» – говорили все в один голос.

«Некуда бежать, – повторял про себя Олег, – нам всем некуда бежать».

* * *

Прошла зима, за нею март, апрель – и вот настал благодатный май. Все вокруг зазеленело. Распустились деревья в старом парке, по палисадникам набухала сирень. Городок словно помолодел, окутанный облаком свежей зелени. Пасха нынче была поздняя, и день поминовения отмечали уже в мае. В это воскресенье все население городка устремилось на кладбище. Пошел вместе со всеми и Олег. Не лежали у него в этой земле родственники, но и ему было кого помянуть.

Олег часто возвращался в мыслях к прорицателю. Странный человек, и смерть странная. Почему его застрелили? Ведь опасности он не представлял. Как узнал Олег, застрелил его уполномоченный КГБ. Неужели все, что рассказывал прорицатель, правда? Мешал он кому-то, вот его и убрали, таково было городское общественное мнение по этому поводу. Просто так бы не застрелили, вторили знатоки. Не зря его в Монастыре держали! Интересно, что с Комаром прорицателя не связывали. Олег же об известном ему молчал. После памятных декабрьских событий его никто не трогал, никуда не вызывали, словно он и не был причастен ко всей этой чертовщине.

Больше всего Олега смущала последняя сцена: передача дара. Если прорицатель был психически здоров, то как же объяснить? Может ли человек в здравом уме проделать такое? Вряд ли. А все его рассказы? Реальность ли они или плод больного воображения? Но самое главное с даром. Никакие паранормальные способности у Олега не появились. В душе он надеялся на обратное, но увы!.. Да так, наверное, и лучше, жить как нормальный человек, не ощущая в себе никакого дара. Если Владимир Сергеевич действительно мог предсказывать будущее, то что хорошего он от этого имел? Только одни неприятности.

Олег бродил по кладбищу, размышлял о превратностях этой странной судьбы, разглядывал памятники, здоровался со знакомыми, пришедшими помянуть родственников. Он знал место, где схоронили прорицателя, но откладывал посещение, что-то мешало ему.

Внезапно он наткнулся на Валентина. Знаток творчества Высоцкого подправлял могилку, рядом, пригорюнившись, стояла пожилая женщина в темной косынке.

– Здорово, учитель, – сказал Валентин. – И ты здесь. Давай выпей, помяни нашего ба-тяньку!

– Помяните, помяните! – вторила ему пожилая женщина, протягивая Олегу рюмку.

– А ты кого поминаешь? – поинтересовался Валентин. – Может, Комара?

Олег неопределенно пожал плечами.

– Ему баба такой памятник отгрохала, – продолжал Валентин, – ну право, обелиск славы. Давай покажу!

Олег согласился. Памятник, вертикальная плита из мраморной крошки, не представлял ничего особенного, но среди деревянных и железных крестов и пирамидок действительно выделялся.

– А пойдем-ка, Валюха, еще на одну могилку, – предложил Олег, – у меня бутылка вина есть, тоже помянем.

Тот охотно согласился.

Они отправились в дальний конец кладбища, где на голом глинистом пятачке должен быть знакомый холмик. Олег зимой уже ходил сюда.

Кое-как закопанная могила порядком провалилась, и вместо холмика образовалась яма.

– Эх, – поморщился Олег.

– Спокойно, – сказал Валентин, – сейчас я лопату принесу. – Он умчался и вскоре прибежал с лопатой. В полчаса могила приобрела божеский вид.

– Ну вот и порядок, – заключил Валентин. – Это кто здесь схоронен, тот, из Монастыря, которого застрелили?

Олег кивнул. Он достал из сумки бутылку вина, нехитрую закуску:

– Давай помянем Владимира Сергеевича…

– А фамилия? – спросил спутник.

– Фамилия? – замялся Олег. – Фамилия его Матвеев, – неожиданно для себя сказал он.

– Земля пухом, – сказал Валентин и разом выпил свой стакан.

Выпил и Олег. «Но почему вдруг Матвеев? – напряженно соображал он. – Ведь не знал я его фамилии, никогда ни он, ни другие не говорили».

– А кто он был? – спросил Валентин.

– Ясновидец, – сказал Олег.

– «А ясновидцев, впрочем, как и очевидцев, во все века сжигали люди на кострах», – за точность цитаты не ручаюсь, но суть Владимир Семенович Высоцкий схватил точно, давай и его помянем.

Помянули и Высоцкого.

– Надо бы памятник поставить, хотя бы крест деревянный, – кивнул Валентин на могилу, – а то лежит как нехристь.

– Да, – произнес Олег. – Надо бы….

– Слушай, а я знаю, где крест хороший есть, – Валентин явно хотел сделать доброе дело. – Дед Фролов, он, знаешь, столяр классный, соорудил себе отличный дубовый крест, ну, его родня на смех подняла: что это, мол, ты умирать не собираешься, а крест себе заготовил? Так он его засунул в сарай и дровами закидал. Пойдем к нему, попросим, бутылку посулим, он непременно отдаст. Ведь для хорошего человека. Отдаст – точно.

– Пойдем, – радостно согласился Олег, – сразу и установим…

Дед Фролов, узнав, для кого крест, охотно согласился его отдать.

– И бутылки на надо, – отмахивался он. – Значит, говорите, совсем голая могилка, даже таблички на деревянной палке нет? Эх, люди! Забирайте, я себе еще сделаю!

Валентин полез доставать из-под дров крест, а Олег стоял с хозяином у верстака.

– А это что? – спросил он у деда Фролова, кивая на ярко разрисованный лист картона.

– Да ребятишки, вишь ты, в игру играли. Кубики надо кидать…

Он поднял с верстака две игральные кости.

– Дайте-ка, – попросил Олег. Он тряхнул костями в кулаке и, не глядя, бросил их на верстак. – Две шестерки, – сказал он.

– Точно, – удивился дед, – а ну еще!

И снова две шестерки лежали на верстаке. Дед восхищенно потряс головой.

– А две единицы можешь? – спросил подошедший Валентин.

– Кажется, могу, – ответил Олег, – сейчас попробую…