Текст книги "Проблема символа и реалистическое искусство"

Автор книги: Алексей Лосев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

Там же, стр. 570-577 (ст. того же автора "Эстетика").

Краткая литературная энциклопедия, т. 6, М., 1971, стлб. 826– 831 (ст. С С Аверинцева "Символ": "... Символ есть образ, взятый в аспекте своей знаковости, и... он есть знак, наделенный всей органичностью мифа и неисчерпаемой многозначительностью образа. Всякий символ есть образ (и всякий образ есть, хотя бы в некоторой степени, символ); но если категория образа предполагает предметное тождество самому себе, то категория символа делает акцент на другой стороне той же сути – на выхождение образа за собственные пределы, на присутствие некоторого смысла, интимно слитого с образом, но ему не тождественного. Предметный образ и глубинный смысл выступают в структуре символа как два полюса, немыслимые один без другого (ибо смысл теряет вне образа свою явленность, а образ вне смысла рассыпается на свои компоненты), но и разведенные между собой и порождающие между собой напряжение, в котором и– состоит сущность символа. Переходя в символ, образ становится "прозрачным"; смысл "просвечивает" сквозь него, будучи дан именно как смысловая глубина, смысловая перспектива, требующая нелегкого "вхождения" в себя". Указываются также и другие важные характеристики символа (диалектическое соотношение тождества и нетождества в символе между значащим и означающим; соотнесенность содержания символа с идеей мировой целокупности; соотношение между символом и мифом; многослойность смысловой структуры символа; заданность смысла в символе; реальное существование смысла символа возможно только внутри человеческого общения и др.), а также даются некоторые сведения из истории теоретического осмысления символа. В то же время вследствие слишком общего подхода к проблеме символической структуры не ставится вопроса об окончательной формулировке символа, которая, как надо полагать, относится не столько к литературоведению, сколько к философии").

Там же, стлб. 831-840 (ст. "Символизм").

Словарь литературоведческих терминов. Редакторы-составители (278) Л. И. Тимофеев и С. В. Тураев, М., 1974" стр. 348 (ст. И. Машбиц-Верова "Символ": Символ есть "предметный или словесный знак, условно выражающий сущность к.-л. явления с определенной точки зрения, которая и определяет самый характер, качество символа (революционного, реакционного, религиозного и др."). "В основе своей символ имеет всегда переносное значение. Взятый– же в словесном выражении – это троп. В символе наличествует всегда скрытое сравнение, та или иная связь с явлениями быта, с явлениями исторического порядка, с историческими сказаниями, верованиями и т. п.". "В искусстве символ имел всегда (имеет и сейчас) особо важное значение. Это связано с природой образа, основной категории искусства. Ибо в той или иной мере всякий образ условен и символичен уже потому, что в единичном воплощает общее. В художественной же литературе известная символичность таится в любом сравнении, метафоре, параллели, даже подчас эпитете. Олицетворение в баснях, аллегоричность сказок, аллегория вообще это в сущности разновидности символики").

3. Досоветские и советские лингвистические словари

В. Даль, Толковый словарь живого великорусского языка, т. IV, изд. 2, Спб.– М., 1882, переизд., М., 1955, стр. 185-186 ("Символ... сокращенье, перечень, полная картина, сущность в немногих словах или знаках. Символ веры, исповедание всей сущности или основ ее, в перечне. Изображение картинное, и вообще чертами, резами, знаками, с переносным, символическим, иносказательным значением. Держава символ власти. Весы символ правосудия. Кулак символ самовластия. Треугольник символ св. Троицы").

Толковый словарь русского языка под ред. Д. Н. Ушакова, т. IV, М., 1940, стлб. 181 ("Символ... первонач. условный опознавательный знак для членов какой-нибудь организации, тайного общества. Предмет или действие, служащее условным знаком чего-нибудь, выражающее, означающее какое-нибудь понятие, идею... Круг – с. вечности. Пальмовая ветвь – с. мира. Художественный образ, в котором условно выражены идеи и переживания, преимущественно мистические... Символ веры – 1) краткое изложение основных догматов церкви... 2) перец то же, что кредо").

С. М. Ожегов, Словарь русского языка, М., 1949, изд. 10. 1973, стр. 757 ("Символ... Предмет или действие, служащее знаком чего-нибудь отвлеченного, какого-нибудь понятия. Пальма – с. мира. Якорь – с. надежды").

Словарь русского языка в 4-х томах, т. IV, М., 1961, стр. 131 ("Символ... Предмет, действие и т. п., служащие условным обозначением какого-нибудь понятия, идеи. Белый голубь – символ мира. Великая русская река! Она – символ нашей вольности, нашего раздолья и нашего богатства. Новиков-Прибой, Волга. На подзеркальнике стояли полукругом семь слонов традиционный символ счастья. С. Никитин. Семь слонов... Художественный образ, условно передающий какую-либо мысль, переживание. [Символисты] стали жертвовать внешней правдой и даже правдоподобностью ради выявления в символе избранной ими идеи. (279)

Брюсов, Смысл современной поэзии... Условное обозначение какой-нибудь величины, принятое той или иной наукой. Символы химических элементов. Кристаллографические символы. Символ веры... Краткое изложение основных догматов христианской религии").

Словарь современного русского литературного языка, т, 13, М.-Л., 1962, стлб. 809-810 ("Символ 1. Что-либо, служащее условным обозначением какого-либо понятия, идеи. 2. Символ чего-либо, Голубь – символ мира. Несут за спящим стариком И тирс, символ победы мирной, И кубок тяжко-золотой. Пушкин, Торжество Вакха. Твой черный крест – символ страданья. И примирения символ – Навек в моем воспоминанье черту глубокую провел. О га р. На могиле друга. Гордо развевается на корме советских кораблей родной боевой флаг символ силы и непобедимости нашего народа. Новиков-Прибой, Моряки в боях. Символ веры, а) Краткое изложение основных догматов христианской религии, б) Основные убеждения: основы какого-либо мировоззрения. Василь Ва-силич прихлопывает нам оранжевой печатью семимильные мандаты. Я на свой улыбнулся не раз: тут целая программа в сто параграфов, устав, весь мой символ веры. Фурманов. Мятеж, 1. Мы стали беспощадней и грубей, Полынной горечи черпнув без меры. Во имя жизни заповедь "Убей!" Мы приняли как первый символ веры. Сурков. Заповедь мстителей. 2. Художественный образ, условно передающий какую-либо мысль, идею, переживание... 3. Условное обозначение какой-либо величины, понятие, принятое той или иной наукой... С помощью символов химических элементов легко можно изображать молекулы различных веществ. Несмеянов, Радиоактивные элементы и их применение, 1, 2").

Э. Хэмп, Словарь американской лингвистической терминологии, пер. и доп. В. В. Иванова, под ред. В. А. Звегинцева, М., 1964, стр. 190. ["Символ/ы]... Приметы, или группы примет, условно представляющие какую-либо языковую форму. Символический... Символические формы имеют дополнительный оттенок, благодаря которому они более непосредственно передают значение, чем обычные речевые формы).

О. С. Ахманова, Словарь лингвистических терминов, М., 1966, стр. 404-405 ("Символ... Знак, связь (связанность) которого с данным референтом является мотивированной". Ср. здесь же "символ фактический", "символ звуковой", "символическая фонетика", "символическая функция", "символическая ценность", "символический принцип орфографии", "символическое письмо", "символическое поле").

4. Некоторые иностранные энциклопедии

Encyclopedia Britannica, voL 21, Chicago-London-Toronto – Geneva Syidney – Tokyo, 1965, p. 701 (Определение символа дается здесь почти исключительно с теологическими примерами, что не может не вызывать удивления. Символ – "термин, данный видимому предмету, представляющему для сознания подобие чего-либо, что не показано, но понимается по ассоциации с этим предметом. Один из первых символов Спасителя, рыба, произведен из акростиха греческого слова ichthys, составные буквы которого представляют собой начальные буквы слов Jesoys Christos Theoy Hyios Soter Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель. Корабль, другой ранний символ, представлял Церковь, в которой ве(280)рующие плывут через море жизни. Другие символы представлены животными, действительными или сказочными, заимствованными из Писания: так, ягненок изображает Христа из Евангелия от Иоанна (I 29 и 36), а лев – Книгу Откровения, где (V5) Христос назван "Львом племени Иудина". Павлин представлял бессмертие; феникс -.Воскресение; дракон или змей – Сатану; олень – душу, жаждущую крещения. Священная монограмма "ХР", "P114" была, как повествуется, небесным знаком, который император Константин видел накануне победы над Максенцием: это – первые две буквы греческого слова Christos, которые Константин изобразил на своем лабарии, или знамени, и которые встречаются на раннехристианских монетах, а также излюбленное украшение византийских саркофагов").

The encyclopedia of philosophy, vol 7, N. Y., London, 1967, p. 437 441 (Символ отождествляется с термином "знак", а в статье "знак" вместо строгого определения самого понятия знака дается четырнадцать примеров употребления соответствующего термина: 1. учащенный пульс есть знак повышенной температуры; 2. подобный шум значит, что имеется плохой контакт в электропроводке; 3. осколки посуды есть знак человеческих поселений; 4. если он начинает работать по ночам, это значит, что он устал от вас; 5. это диаграмма двигателя внутреннего сгорания; 6. это картина тетушки Сюзанны; 7. в вашем сне паук есть символ вашей сестры; 8. Слон представляет республиканскую партию; 9. этот свисток означает, что поезд должен тронуться; 10. поднимая руку, он показывает, что все прекрасно понял; 11. у этой бригады "45" – сигнал для последнего запуска; 12. "пинокль" – название игры; 13. "термометр" обозначает инструмент для измерения температуры; 14. "Винни" – прозвище Уинстона Черчилля". В. Олстон, автор статьи, делит все знаки в основном на две группы – имеющие действительно пространственно-временное отношение к обозначаемому и такие, чье отношение к обозначаемому полностью условно. К какой из этих групп отнести термин "символ" – это, как можно заключить, по его мнению, тоже, в свою очередь, условность).

Enciclopedia filosofica, IV, Venezia – Roma, 1957, p. 625. ("Если знак понимается как то, восприятие чего само по себе имплицирует знание " чего-то другого, благодаря связи, которая его соединяет и в известном смысле помещает его в нем как то, что в нем просвечивается, то символ есть не что иное, как особый случай знака. В основании символа, как и вообще знака, лежит связь, могущая быть какой угодно,– онтологическая связь, проистекающая из формальной аналогии, а также отдаленная, так называемая несобственная связь, т. е. чисто условная; но то, что его характеризует, есть прежде всего допущение, что подобная связь достигает полной взаимозаменяемости, когда символ выступает вместо того, что в нем символизируется, и выполняет все его функции. Эта совершенная взаимозаменяемость, возвышаясь над различием структуры, по большей части весьма значительным, сущностно характеризует символическое отношение и его конкретные проявления: например, подстановку вместо символа символизируемой реальности в примитивном сознании и темноту, часто сопровождающую символизм. Что касается христианской мысли и практики, если, с одной стороны, символ пригоден для выражения таинства не только с дидактической точки знания, (281) но и в силу неопределенной всеобщности, или бесконечности, сосредоточенной в его конкретно выразительной силе и представляющей тайну в ее неизмеримом богатстве, то, с другой стороны, откровение, хотя оно и пользуется символом, содержит прежде всего непосредственную весть об истине в терминах реального значения. Концепция аналогии пропорциональности, источником которой является аналогия бытия, служит основанием этой реальности значения человеческого языка также и в отношении к Абсолюту и его таинственности").

Brockhaus-Enzyclopadie in 20 Banden, 8 Bd, Wiesbaden, 1973, S. 380382 (Символ в собственном смысле определяется здесь как "смысловой образ", который "принимает образное отношение знака и обозначаемого", приводя таким образом к наглядности "смысл обозначаемого, как в сравнении". В отличие от аллегории, образа, эмблемы и так далее символ понятийно неисчерпаем, потому что в нем "схвачено много глубоких связей". В "реальной" символике символ не воспринимается как таковой, символ и действительность переживаются как единство; в "прозрачной" символике бытие просвечивает через "собственные", "бытийные" или "предметные" символы; в "знаковой", или "представительной", символике символ и символизируемое выступают как "два абстрактно отделимых момента". Символы в наиболее строгом смысле суть религиозные и культовые символы, в которых познается и проникает в сознание "духовная (numinose) действительность". "В философии в качестве символа можно понимать каждое понятие постольку, поскольку оно не передает свой предмет адекватно, а только более или менее ясно указывает на нега В эстетике значение символа покоится на его способности связывать конкретное со всеобщим").

5. Некоторые отдельные авторы

А. А. Потебня, А. Н. Веселовский и В. В. Виноградов, дававшие весьма неясные и спорные концепции символа, рассматриваются у К. М. Бутырина "Проблемы поэтического символа в русском литературоведении (XIX-XX вв.)".Сб. "Исследования по поэтике и стилистике", Л., 1972, стр. 248-260.

А. А. Потебня, Из записок по теории словесности, Харьков, 1905.

Его же, О некоторых символах в славянской народной поэзии, Харьков, 1860; 1914.

Ф. И. Буслаев, Византийская и древнерусская символика по рукописям от XV до конца XVI в.– Сочинения по археологии и истории искусства, т. 2, Спб., 1910, стр. 199-218 (VI гл.).

А. Н. Веселовский, Психологический параллелизм и его формы в отражении поэтического стиля.– Сб. "Историческая поэтика", Л., 1940.

А. А. Потебня, Мысль и язык, Харьков, 19265 (гл. X, стр. 134– 171 "Учение о внутренней форме слова как символе содержания"), см. 2, п. 13.

А. Белый, Мысль и язык (Философия языка А. А. Потебни.) – "Логос", кн. 2. М., 1910, стр. 240-258 (Вскрытие существенной связи (282) теории языка у Потебни с теориями последующего русского символизма), см. 2, п. 13.

Его же, Настоящее и будущее русской литературы.– Сб. "Луг зеленый. Книга статей", М., 1910, стр. 56, 64 ("...образы литературы всегда глубоко символичны, то есть они – соединение формы, приема с поющим переживанием души, соединение образа с невообразимым, соединение слова с плотью"; "...образы Гоголя и Некрасова – живые символы современности: это маяки, освещающие нам путь к будущему").

Его же, Эмблематика смысла.– Сб.: А. Белый, Символизм, М.,

1910, стр. 131-132 (перечислено 23 понимания термина "символ": "1) Символ есть единство. 2) Символ есть единство эмблем. 3) Символ есть единство эмблем творчества и познания. 4) Символ есть единство творчества содержаний переживаний. 5) Символ есть единство творчества содержаний познания. 6) Символ есть единство познания содержаний переживаний. 7) Символ есть единство познания в творчестве содержаний этого познания. 8) Символ есть единство познания в формах переживаний. 9) Символ есть единство познания в формах познания. 10) Символ есть единство творчества в формах переживаний. 11) Символ есть единство в творчестве познавательных форм. 12) Символ есть единство формы и содержания. 13) Символ раскрывается в эмблематических рядах познаний и творчеств. 14) Эти ряды суть эмблемы (символы в переносном смысле). 15) Символ познается в эмблемах и образных символах. 16) Действительность приближается к Символу в процессе познавательной или творческой символизации. 17) Символ становится действительностью в этом процессе. 18) Смысл познания и творчества в Символе. 19) Приближаясь к познанию всяческого смысла, мы наделяем всяческую форму и всяческое содержание символическим бытием. 20) Смысл нашего бытия раскрывается в иерархии символических дисциплин познания и творчества. 21) Система символизации есть эмблематика чистого смысла. 22) Такая система есть классификация познаний и творчеств как соподчиненной иерархии символизации. 23) Символ раскрывается в символизациях, там он творится и познается").

Его же, Проблема культуры.– Сб.: А. Белый, Символизм, стр. 8 ("Символ есть образ, соединяющий в себе переживания художника и черты, взятые из природы. В этом смысле всякое произведение искусства символично по существу").

Его же, Критицизм и символизм.– Сб.: А Белый, Символизм, стр, 29 ("Познание идей открывает во временных явлениях их безвременно вечный смысл. Это познание соединяет рассудок и чувство в нечто отличное от того и от другого, их покрывающее. Вот почему в познании идей мы имеем дело с познанием интуитивным. Происходящее от греческого слова symballo (соединяю вместе) понятие о символе указывает на соединяющий смысл символического познания").

Его же, Окно в будущее.– Сб.: А. Белый, Арабески, М., 1911, стр. 139 ("В искусстве мы познаем идеи, возводя образ к символу. Символизм – это метод изображения идей в образах. Искусство не может отрешиться от символизма, который может быть то замаскирован (классическое искусство), то явен (романтизм, неоромантизм). В искусстве всегда есть нечто соединяющее. Здесь берется момент, когда раздвигаются складки мировой паутины: то, что было внешним, перестает им казаться. (283)

Сопоставление предмета или частей его с другим предметом возводит данный предмет в нечто третье. Это третье становится отношением, соединяющим многое в одно, то есть символом").

Вяч. Иванов, Мысли о символизме.– "Труды и дни", 1912, № 1, стр. 3-4, 7 ("Если, поэт и мудрец, я владею познанием вещей и, услаждая сердце слушателя, наставляю его разум и воспитываю его волю; – но если, увенчанный тройным венцом певучей власти, я, поэт, не умею, при всем том тройном очаровании, заставить самое душу слушателя петь со мной другим, нежели я, голосом, не унисоном ее психологической периферии, но контрапунктом ее сокровенной глубины, петь о том, что глубже показанных мною глубин и выше показанных мною высот,– если мой слушатель – только зеркало, только отзвук, только приемлющий, только вмещающий,– если луч моего слова не обручает моего молчания с его молчанием радугой тайного завета: тогда я не символический поэт". "Ежели искусство вообще есть одно из могущественнейших средств человеческого соединения, то о символическом искусстве можно сказать, что принцип его действенности – соединение по преимуществу, соединение в прямом и глубочайшем значении этого слова. Поистине, оно не только соединяет, но и сочетает. Сочетаются двое третьим и высшим. Символ, это третье, уподобляется радуге, вспыхнувшей между словом-лучом и влагой души, отразившей луч". "Отвлеченно-эстетическая теория и формальная поэтика рассматривают художественное произведение в себе самом: поскольку они не знают символизма. О символизме можно говорить, лишь изучая произведение в его отношении к субъекту воспринимающему и субъекту творящему как целостным личностям. Отсюда следствия:

1) Символизм лежит вне эстетических категорий.

2) Каждое художественное произведение подлежит оценке с точки зрения символизма.

3) Символизм связан с целостностью личности как самого художника, так и переживающего художественное внушение и заражение").

Его же, Манера, лицо и стиль.– "Труды и дни", 1912, №4, стр. 1-2 (не говоря непосредственно о символе, Вяч. Иванов диалектически точно раскрывает символическую, в нашем понимании этого термина, природу творческого становления художника: "Говоря о развитии поэта, должно признать первым и полубессознательным его переживанием – прислушивание к звучащей где-то, в далеких глубинах его души, смутной музыке,– к мелодии новых, еще никем не сказанных, а в самом поэте уже предопределенных слов или даже и не слов еще, а только глухих ритмических и фонетических схем зачатого, не выношенного, не родившегося слова. Этот морфологический принцип художественного роста уже заключает в себе, как в зерне, будущую индивидуальность, как новую весть". "Между найденным образом творческого воплощения и принципом формы внутреннего слова порой вскрывается неожиданная противоположность: морфологический принцип художественного произрастания может вести организм к непонятной ему самому метаморфозе. Линяя, как змея, художник начинает тяготиться прежними оболочками. Настойчивый внутренний призыв нового становления порождает в нем недовольство достигнутым и утвержденным. Он жертвует прежнею манерою, часто не исчерпав всех ее возможностей". "Сила, оздоровляю(284)щая и спасающая художественную личность в ее исканиях нового морфологического принципа своей творческой жизни,– поистине сила Аполлона как бога-целителя – есть стиль.

Но если для того, чтобы найти лицо, нужно пожертвовать манерой, то, чтобы найти стиль, – необходимо уметь отчасти отказаться и от лица. Манера есть субъективная форма, стиль – объективная. Манера непосредственна; стиль опосредствован: он достигается преодолением тождества между личностью и творцом,– объективацией ее субъективного содержания. Художник, в строгом смысле, и начинается только с этого мгновения, отмеченного победой стиля").

В. В. Виноградов, О символике Л. Ахматовой (отрывки из работы по символике поэтической речи).– "Литературная мысль", вып. 1, Пг., 1922, стр. 91-138.

Его же, О задачах стилистики. Наблюдения над стилем "Жития" протопопа Аввакума".– "Русская речь", вып. 1, Пг., 1923, стр. 195-293.

Его же, Поэзия Анны Ахматовой, Л., 1925.

А. Губер, Структура поэтического символа.– Сб. "Художественная форма". Под ред. А. Г. Циреса, М., 1927, стр. 125-155.

А. Ф. Лосев, Логика символа.– "Контекст", 1972. Литературно-теоретические исследования", М., 1973, стр. 182-217 (в конце статьи дается девять основных категорий, из которых конструируется понятие символа).

А. В. Луначарский, Собрание сочинений в 8-ми томах, т. 4, М., 1964, стр. 335-336 (о природе символа как о совпадении образа и идеи).

Г. Н. Поспелов, Художественная речь, М., 1974, стр. 100-113 (стр. 101: "._в основном своем значении символ...– это самостоятельный художественный образ, который имеет эмоционально-иносказательный смысл, основанный на сходстве явлений жизни". "...Изображение жизни природы стало знаменовать собой жизнь человека, оно получило тем самым иносказательное, символическое значение. Люди научились осознавать человеческую жизнь через ее скрытую аналогию с жизнью природы"; стр. 102: "...в народном творчестве символ это первый член образного параллелизма, знаменующий второй его член. Из двучленного прямого параллелизма возник'параллелизм "одночленный"; стр. 102– 103 – о постепенном превращении двучленного параллелизма в самостоятельный символический образ; стр. 107: "...иносказательное,. символическое значение нередко стали получать в литературе и изображения отдельных людей, их действий и переживаний, знаменуя собой какие-то более общие и широкие отношения и процессы человеческой жизни"; стр. 108-111 отличие символа от аллегории и стр. 111 -113-от эмблемы).

6. Учебники

Г. Я. Поспелов. Теория литературы, М., 1940 (стр. 33: "Прямой параллелизм послужил основой для еще более важного и распространенного вида поэтической образности – для символа. Параллелизм – это всегда сопоставление образа природы с образом человеческой жизни. Символ же – это такой образ, в котором эмоциональное сопоставление (285) с человеческой жизнью не выражено прямо в словах, а только чувствуется, подразумевается. Таково, например, стихотворение Лермонтова "Утес"... Все это произведение символично. Образ одинокого утеса, покинутого золотой тучкой, плачущего в пустыне, так создан поэтом, что он заставляет думать о подобном же положении человека. Этот образ вызывает в нас сочувственное эмоциональное представление о сильном и гордом человеке, который страдает от своего одиночества, не может найти утешения даже в личных радостях. Следовательно, символ– это иносказательный образ"; стр. 35: "При изучении символических образов надо помнить, что они изображают не отдельное лицо и событие, но имеют обобщающее значение. И это значение не рассудочное, а эмоциональное. Поэтому образы-символы нельзя грубо и прямолинейно "расшифровывать". Их надо уметь пережить, их символическое значение надо почувствовать"; стр. 36: "Символ возник из образного параллелизма, в котором образы природы имели самостоятельное значение. Поэтому и символический образ сохраняет свое прямое самостоятельное значение наряду с иносказательным...

Если символ потеряет свое самостоятельное значение, он превращается в аллегорию. Аллегория – это такой иносказательный образ, который не имеет прямого самостоятельного значения и служит только средством иносказания. Поэтому он более рассудочен, чем символ. Он не столько действует на чувство и воображение слушателей, сколько на их ум, на их догадливость. Он дает им намек на таких людей, на такие обстоятельства, о которых прямо лучше не говорить").

Д. И. Тимофеев, Основы теории литературы, М., 1971, стр. 227– 228 ("...Модификации тропа определяются различными формами реализации двучленности, лежащей в его основе, начиная со сравнения как первичной его формы, где она выступает со всей отчетливостью, и, идя далее по линии возрастающей слитности членов тропа, приводящей к замещению одного значения другим,– замещению обогащенному, несущему в себе комплекс этих значений, новый смысловой оттенок. Наиболее полным видом такого замещения является метафора, в которой устранена, с одной стороны, двучленность сравнения, а с другой – зависимость членов тропа друг от друга, как в метонимии". "...С понятием метафора связано понятие аллегории. Тут мы имеем дело уже с целым произведением, построенным по принципу метафоры, т. е. с перенесением значений одного круга явлений на другой, как, например, в басне, где животные замещают человека и где условные действия и отношения их соотносятся с определенными выводами ("моралью") уже из области человеческих отношений. Эта иносказательность аллегории, ее условность имеют обычно определенное прикрепление, устойчивость (например, закрепление за определенными зверями определенных качеств: глупость и жадность – волк, хитрость – лиса, трусость-заяц и т. п.). В том случае, если аллегория лишена этой устойчивости, переменна, ее называют символом, являющимся, следовательно, ее модификацией. Однако точное их отличие вряд ли осуществимо на практике"). (286)

7. Иностранная литература

Fr. Tb. Vischer, Das Symbol. Philosophische Aufsatze. Eduard Zeller gew., Leipzig, 1887; 1962.

R. Hamann, Das Symbol, Berlin, 1902.

L. Platzhoff-Lejeune, Das Symbolische, Minden. 1902.

A. Hompf, Symbolgattungen, Monster, 1904.

T. Ribot, La pensee symbolique.– "Revue philosophique", Paris, vol. 79, N 5, 1915, p. 385-401.

E. Jones, Die Theorie der Symbolik.– "Internationale Zeitschrift fur arztliche Psychoanalyse", 5, 1919.

E. Cassirer, Der Begriff der symbolischen Form im Aufbau der Geisteswissenschaften.– "Vortrage der Bibliothek Warburg 1921/1922". Leipzig, 1923.

E. Cassirer, Philosophie der symbolischen Formen, Teil l-3, Berlin, 1928-1929.

W. Wiener, Von der Symbolen, Berlin, 1924.

E. Cassirer, Das Symbolproblem und seine Stellung in System der Philosophie.– "Zeitschrift fur Asthetik und allgemeine Kunstwissenschaft", Bd 21, Stuttgart, 1927.

F. Weinhandt, Uber das aufschliessende Symbol.– "Sonderhefte der Deutschen Philosophischen Gesellschaft", 6, 1929.

Начиная с 30-х гг. и до настоящего времени американская исследовательница С. К. Лангер пишет многочисленные труды, в которых проводит феноменологическую концепцию искусства как "метафорического символизма". Перечисление этих трудов и их критику можно найти у Е. Я. Васина в книге "Семантическая философия искусства", М., 1973, стр. 73-94; 202-204. В этой книге имеется содержание и критика учений о символе ниже приводимых у нас Кассирера и Уайтхеда (стр. 34-72). В сравнении с неокантианским учением Кассирера и неореалистическим учением Уайтхеда теория символа у С. К. Лангер трактуется здесь как феноменологическая.

R. Scherer, Das Symbolische.– "Philosophisches Jahrbuch der Gorres-Gesdlschaft", 48/1935, S. 210 ff.

E. Cassirer, Zur Logik des Symbolbegriffs.– "Theoria" (Goteborg), 2/1938.

St. V. Szymanski, Das Symbol Dissert. (Машинопись). Insbruck, 1947.

L. White, The symbol. The origin and basis of human behaviour.– "The Philosophy of science", VII, p. 451-461, Baltimore, 1940.

A. Michel, Symboles.– "Dictionnaire de theologie catholique", vol. 14, Paris, 1946.

P. Diel, Le symbolisme dans la mythologie grecque, Paris, 1952 (здесь, между прочим, дается довольно точное определение символа: это "точное и кристаллизованное выразительное средство", соответствующее по своей сущности внутренней жизни, интенсивной и качественной, в противоположность внешнему миру, экстенсивному и количественному).

R. Boyle, The nature of methaphor.– "Modern Schoolman", 31, 1954, p. 257-280. (287)

A. Godin, La fonction symbolique.– "Lumen Vitae", 10/1955, p. 297-310.

G. Morel, La nature du symbole.– "Maison-Dieu", 42/1955, p. 98-105.

E. Cassirer, Wesen und Wirkung des Symbolbegriffs, Dannstadt, 1956.

R. Pucci, Analisi fenomenologica delia conoscenza e il simbolo."Archivio di fflosofia", 1956, p. 95-117.

C. Vigee, La theorie du symbole.– "La table ronde", 108/1956, p. 58-70.

/. Campbell, The symbol without meaning.– "Eranos", 26/1957, p. 415-476.

G. Faggin, A. Colombo, Simbolo.– "Encyclopedia filosofica", IV, Venezia – Roma, 1957, coL 625-627.

L. Stein, What is a symbol supposed to be? – "Journal of analytical psychology", 1957, II, № I, p. 73-84 (определение, история, психиатрия, значение символа).

W. Stahlin, Was ist ein Symbol? – "Zeitwende. Die neue Furche", 28/1957, S. 586-594

R. Alleau, De la nature des symboles, Paris, 1958.

A. N. Whitehead, Symbolism. Its meaning and effect, New York, 19582 (стр. 5: "Слово есть символ; и его смысл составляют идеи, образы и эмоции, которые оно вызывает в сознании слушающего". На стр. 7-8 дается определение символизма: "Человеческое сознание функционирует символически тогда, когда компоненты его опыта вызывают состояния сознания, верования, эмоции и образы поведения относительно других компонентов его опыта. Первый ряд компонентов – "символы", все остальное составляет "значения" символов. Органическое функционирование, благодаря которому осуществляется переход от символа к значению, будет называться "символическим отношением").