Текст книги "Сентябрьский лес (СИ)"

Автор книги: Алексей Константинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

   Не успел об этом подумать, как Илюша ткнул в сторону тележки со сладкой ватой:

   – Дедушка, купи мне ваты, пожалуйста.

   Лебедь слабо улыбнулся, порылся в кармане, выудил нужную сумму, несколько раз пересчитав остаток, расплатился с продавщицей.

   – Приятного аппетита, – пожелала она, протягивая вату Илюше. Тот улыбнулся в ответ, поблагодарил ее и принялся есть, не переставая говорить.

   – Теперь давай покатаемся на машинках, потом на карусели, но не для маленьких, а для взрослых. Я ведь уже взрослый?

   – Ты-то взрослый, Илюша, вот только билетеры этого не знают, потому давай пока на машинках остановимся, там видно будет. И они направились к участку, где на прокат сдавали машинки на аккумуляторах. Цена приятно удивила Лебедя. Пока Илюша ездил по кругу, Федор Христофорович прикинул и понял, что может получиться покатать внука где-то еще.

   – Теперь на солнышко! – попросил Илюша, когда его время истекло.

   – Ну, пошли на солнышко, – ответил старик.

   Солнышком называлось колесо метров пять в высоту с удобными квадратными кабинками, которое внук просто обожал. Лебедь был уверен, что денег ему хватит, но когда пришли на место, оказалось, что билеты подорожали. Федор Христофорович почесал в затылке, а Илюша уже вприпрыжку бежал к кабинке.

   – Дедушка, ну ты идешь? – позвал он.

   – Да-да, – неуверенно отозвался он.

   Готовый провалиться от стыда, Федор Христофорович неуверенно подошел к билетеру – молодой веснушчатой девушке.

   – Девушка, мне ужасно неловко, но хотелось бы вас попросить прокатить внука с небольшой скидкой. Понимаете, у меня чуть-чуть не хватает, а я ему обещал, – извиняющимся тоном начал старик.

   – А как могу продать вам билет, они же по фиксированной цене. Из своего кармана доплачивать? – грубовато ответила она.

   – Да там совсем немного не хватает, при первой возможности я вам занесу.

   – Так я тут не постоянно сижу, не факт, что падете на меня,– она на мгновение задумалась, потом, заметив, что к солнышку направляются еще клиенты, слабо улыбнулась. – Давайте так сделаем – катайтесь бесплатно. За билеты мне отчитываться нужно, а что на карусели прокатилось на два человека больше вряд ли кто-то узнает.

   – Спасибо вам большое, – облегченно вздохнул Лебедь. – Но я обязательно верну вам деньги.

   – Я же сказала, не нужно. Никто кроме нас не узнает, что вы катались здесь, – продавщица уже не смотрела на Федора Христофоровича. – Если, конечно, вы не пожалуетесь на меня администрации парка, – она улыбнулась, бросив мимолетный взгляд на старика. – Проходите к внуку, а то мне следующих нужно будет усаживать.

   – Спасибо вам огромное, – от всего сердца поблагодарил ее старик и устроился кабинке вместе с внуком.

   – Скоро поедем? – спросил Илюша.

   – Сейчас, тетя продаст билеты тем деткам и поедем, – сказал Лебедь внуку.

   В этот момент до него донесся знакомый голос.

   – Четыре билетика, пожалуйста, – слова принадлежали директору завода Федора Христофоровича.

   Лебедь повернулся – да, это был директор, нарядно одетый с молодой женой и дочками от прошлого брака. Протягивал продавщице десятитысячную купюру. Толстое лицо лоснилось от жира, жирные пальцы напоминали разожравшихся слизняков.

   «Вот куда моя зарплата – на платье этой фифы, на сандалии его дочек, на аттракционы, кафе, гулянки. А я умолять должен, чтобы на копеечном аттракционе прокатиться разрешили».

   В глазах потемнело и следующие несколько часов были как в тумане. Он вроде бы побил директора, прибежали милиционеры, Федор Христофорович стал требовать арестовать вора, но никто не стал его слушать. Вместо директора задержали Лебедя. Как привезли в участок, оформляли ли, куда делся Илюша, расплакавшийся, когда дедушку уводили – об это Федор Христофорович не помнил ничего. Опомнился только вечером, стал звать милиционеров, требовать пояснить, куда девался его внук.

   Вскоре на его крики откликнулись – появился мужчина лет тридцати пяти в штатском.

   – Что вы раскричались? – спросил он.

   – Со мной был внук, куда его девали?

   – Сидит вон у нас, девочки наши из канцелярии его развлекают. С родителями уже связались, скоро придут. Вы зачем, гражданин, драку устроили? Что на с вами теперь делать прикажете?

   – Сильно ему досталось? – вместо ответа спросил Лебедь.

   – Порядком – нос и губу разбили, под глазами синяки. Но жить будет. Заявление написал, -вдохнул милиционер.

   – Мало, выходит, я ему дал, надо было сильнее бить, – сцепил зубы Лебедь. Сел на скамейку у стены, вздохнул, продолжил.

   – Директор он наш. Мне зарплату третий месяц не платят, в долгах, как шелках, на прокорм не хватает, а он с полными карманами денег ходит. Как видел, что билетерше, которую я за секунду до того просил прокатить нас с внуком за бесплатной, он десять тысяч пихает, сорвался.

   Милиционер понимающе кивнул, задумался.

   – Не можете мириться с несправедливостью?

   – Не могу, – честно признался Лебедь.

   – Хотите ее побороть?

   – Хочу, конечно, только как?

   – Есть способ, – милиционер посмотрел в сторону, помолчал. – Слышали когда-нибудь о городе Сентябрьск, что в Оренбургской области?

   – Нет.

   – Вам нужно съездить туда, посетить местный лес.

   – Зачем?

   – Давайте поговорим об этом попозже, когда вы выберетесь отсюда. Вряд ли вас больше пятнадцати суток продержат, время терпит. Как выйдете, я свяжусь с вами

   – Хорошо, – согласился Лебедь, не понимая, чего от него хочет милиционер.

   – Ну и ладненько. До свидания, -милиционер направился к выходу, но Федор Христофорович окликнул его.

   – Постойте, скажите хоть, как вас зовут?

   – Голованов моя фамилия. Максим Петрович Голованов, – представился милиционер.

...

   Глядя в зеркало, миллионер Федор Христофорович Голованов поправлял галстук. Выглядел он на пять с плюсом и если переговоры пройдут успешно, очень скоро он может превратиться в миллиардера. Внуки и сын уже обеспечены, и вероятнее всего помимо денег получат в наследство еще и готовый бизнес.

   Лебедь был доволен собой, отчего-то вспомнил события пятилетней давности – Сентябрьск, лес, озеро, девушка, цена, которую она затребовала. Дело в том, что подъем Федора Христофоровича совпал с загадочным исчезновением завода, на котором бывший советский рабочих трудился большую часть своей жизни.

   «Он это заслужил», – уверенно сказал про себя Лебедь. О случившемся он никогда не жалел, не ощутил мук совести и теперь.

   Настроившись на деловой лад, Федор Христофорович отправился на переговоры, которые закончатся заключением крупного контракта между его фирмой и немцами.

Глава 7.

   Заметки о пропавших людях, письма жителей Сентябрьска, записки со слов очевидцев, отчеты милиционеров, фотографии осеннего леса – Юра изучал информацию всю ночь и никак не мог уловить сути. История Курагиной к примеру. Его поразила, что Марта Леонидовна практически в точности пересказала ему содержание видения, которое недавно посетило его – лес, тропинка, озеро и абсолютно голая девушка с зелеными глазами и длинными рыжими волосами до земли. Именно это видение заставило ее отправиться в Сентябрьски в одиночку посетить лес. Якобы после визита произошло чудо и у нее опять появились пальцы.

   Попахивало шизофренией: никакой медицинской документации, которая подтвердила бы, что Курагина теряла пальцы, в материалах Голованова не было. Где гарантия, что это не выдумка и не игра воображения девочки, которая натерпелась всевозможных лишений в окруженном городе? Однако Юра вспомнил слова Курагиной о потерянных пальцах и понял, что сама Марта Леонидовна в эту историю искренне верила.

   «Она сразу показалась мне сумасшедшей», – подумал он, но объяснение не показалось ему убедительным. Мальчишка, который хотел его обворовать, тоже сумасшедший?

   «Они ищут таких, как вы», – так он кажется сказал тогда. Что это могло значить, почему людей, которые пропали в лесу, так и не находят? Ни трупов, ни следов, ничего. Не доверять отчетам милиции нет никаких оснований – Голованов наверняка получил их копии из надежного источника.

   Хворостин опять вспомнил холодный зимний вечер в доме номер один по улице Толстого. Апраксин тоже был сумасшедшим и врал? Тогда он был слишком искусным лжецом, а его фантазии на удивление точно перекликались с реальностью. Он больше никогда не разговаривал с участниками той беседы, кроме матери, не знал, как сложилась жизнь хлюпика Аркадия, инвалидки Саши, которая чужом встала на ноги, сделавшегося наркоманом Кости. Может быть так же, как и он, они пытались разубедить себя в правдивости слов Апраксина. Да вот только Юра помнил их лица, помнил собственные ощущения – все поверили хозяину дома. Поверил ему и убийца Артем Селиков, иначе не совершил бы того, что совершил.

   Выходит, Юра однажды сталкивался с чудом. Так почему он отметает истории о Сентябрьском лесе, как неправдоподобные, почему не верит словам Курагиной, истории Лебедя?

   Не в силах распутать этот клубок, он решился спросить Голованова, который так же, как и он, не думал спать и кружился поблизости, готовый ответить на любой вопрос Юры.

   – Вы ходили в лес, Максим Петрович?

   – Нет, – Голованов оживился подошел к нему. – И никогда не пойду.

   – Почему?

   – Боюсь. Ты все прочитал? Должен был понять, что лес ищет вполне конкретных людей. И я не из их числа. Рискну пойти туда и сгину. В отличие от тебя.

   – И что же такого особенного во мне? – удивился Юра, вспомнив слова маленького карманника.

   – Я не знаю, полагаюсь на чувства. Впервые столкнулся с посетившим лес человеком в начале восьмидесятых и с тех пор решил посвятить свою жизнь тому, чтобы помогать, таким людям пройти испытания.

   – Но почему?

   – Да потому что вы не простые люди! Вам всем предназначено свершить нечто важное. Просмотри на Курагину – музыкант мирового уровня, на Лебедя – филантроп, спасший жизни тысячам людей, на Ильина, давшего тысячи рабочих мест в самое тяжелое для нашей страны время. Наверняка нечто подобное уготовано и тебе, просто ты этого не знаешь. Ты веришь в судьбу?

   – Нет.

   – А я верю, но не в примитивной форме. Судьбой я называю естественный порядок, правильный ход истории. Свобода воли сохраняется, человек принимает решения, которые меняют его жизнь, но чем сильнее он отклоняется от своей судьбы, от единственно правильного пути, тем труднее ему становится жить, тем хуже становится всем вокруг. Сентябрьский лес – это своего рода инструмент, призванный исправить непоправимое, компас, который поможет вернуться сбившемуся с пути страннику. И если для этого потребуется настоящее чудо, значит, оно произойдет. Вот чем является этот лес и вот почему необходимо, чтобы ты отправился на прогулку по нему. Ты сбился с пути, по своей ли вине или в силу внешних обстоятельств, но твой путь очень важен для жизней других людей. Я не знаю, куда приведет тебя судьба, не могу предсказать, какую роль ты сыграешь, но уверен, что благодаря тебе тысячи, а может миллионы людей получат шанс на лучшее существование. Когда я разгадал загадку леса, когда понял значение этого места, то захотел стать частью этого грандиозного процесса, ощутил в этом свое истинное предназначение. Я ведь направил сюда Лебедя, в том числе благодаря мне детишки, которую непременно погибли бы от своих заболеваний, будут жить дальше, благодаря медицинским центрам, построенным им. Разве не в этом смысл жизни – дарить радость другим людям, и самому обрести таким образом счастье.

   Выслушав его, Хворостин задумался. Может ли Голованов оказаться прав? Действительно ли лес способен сделать его жизнь лучше, вернуть отца, позволить снова пережить минуты счастья, которыми было наполнено существование Юры до появления Максима Апраксина на улице Толстого?

   – Но как же пропавшие люди? Что происходит с ними? Почему инструмент, который, как это следует из ваших слов, служит во благо, губит других?

   – Я не знаю, что с ними случается, Юра. С чего ты решил, что они погибли? Могу согласиться лишь с тем, что они пропали неизвестно куда. Почему так – не знаю. Могу лишь предположить, что причина в желании получить больше положенного. Узнав о свойствах леса, они отправляются туда, что бы использовать его в своих целях, а лес предназначен не для этого, потому эгоистичные люди и пропадают. Но ты не из их числа, я понял это сразу, когда тебя увидел. Поэтому и пытаюсь тебе помочь. Те, кто пропадают, к нам не имеют никакого отношения.

   Юра снова задумался, на этот раз ненадолго. Посмотрел на часы.

   – Уже утро, – выдохнул он. – Спасибо за приют, Максим Петрович, но пора и честь знать. Я ухожу.

   – Надеешься прогуляться по лесу и успеть на поезд? Поверь моему опыту, времени тебе не хватит. Потому оставляй свои вещи здесь, билет я поменяю без доплаты и в лес тебя провожу.

   – А кто вам сказал, что я пойду в лес, – усмехнулся Юра. – Вы здорово говорили о судьбе и прочих вещах, но я в это не верю и сегодня же уеду домой.

   Голованов, казалось, не верил словам Юры.

   – Но как? Мы были уверены, что тебя удалось убедить.

   – Кто мы? – спросил Юра, который начал догадываться о существовавшем заговоре – уж больно много внимания ему уделялось в Сентябрьске.

   – Я и Марта Леонидовна, – спокойно ответил Голованов. – Я ведь разговаривал с ней о тебе, она надеялась, что ее концерт переубедит тебя.

   – Думаю, вы лжете, вашей сообщницей была не только Курагина. И думаю, мне в лесу делать нечего. Еще раз спасибо за приют и до свидания. Юра быстро собрал свою сумку и направился к выходу.

   – Опять предаешь своего отца, Юра? – спросил Голованов вслед ему.

   Хворостин вздрогнул.

   – При чем здесь мой отец? – спросил он, разозлившись.

   – Ни при чем, как и твоя совесть, – Голованов с презрением посмотрел на него. Ты струсил, как уже струсил однажды, на улице Толстого десять лет назад.

   – Откуда вы это знаете? – Юра был ошеломлен словами Максима Петровича.

   – Какая разница, достаточно того, что я знаю. Сентябрьск – необычное место. Ну так как, готов предать своего отца снова? Ведь ты понимаешь, что лес может вернуть его, но смелости отправиться туда не хватает. Как не хватило тогда, на улице Толстого, сказать нет, принять грехи, совершенные тобой, а не списать их на счет психически нездорового человека.

   Слова Голованова достигли цели – Хворостин был выведен из равновесия. И это еще один повод поскорее убраться из Сентябрьска.

   – Зря стараешься, – скривившись, Юра сверкнул глазами. – Я не пойду в лес никогда. И можете не надеяться задержать меня в городе при помощи ваших подленьких фокусов – если потребуется, я пешком отсюда уйду. Единственный вариант силком затащить меня в лес, но, подозреваю, он вам не подходит. Всего доброго!

   Юра вышел из дома Голованова громко хлопнув дверью. В течение получаса добрался до вокзала, с подозрением поглядывая на сотрудников вокзала и других пассажиров. Кто знает, чего выкинут местные сумасшедшие – может и вправду силком попытаются его в лес затащить.

   Отираясь на вокзале он не заметил, как кто-то подкрался к нему со спины и дернул за руку. Обернувшись, Юра увидел мальчишку-карманника, который обеспокоенно смотрел на него.

   – Вы все-таки ходили в лес? – настороженно спросил он.

   – Нет.

   Страх и неуверенность, застывшие на лице мальчика, исчезли, он слабо улыбнулся.

   – Значит, у меня получилось вам помочь. Я боялся, что теперь вы один из них и сдадите, но что-то подсказало, что нужно подойти и спросить.

   – Что ты имеешь в виду, когда говоришь один из них.

   Мальчик неуверенно осмотрелся по сторонам.

   – Давайте поговорим на улице.

   Юра глянул на часы – поезд прибудет через полчаса, можно и поболтать. А вдруг это еще одна уловка Голованова?

   «И что сделает мальчишка? Особенно с учетом того, что благодаря ему я твердо отказался, а не стал колебаться в последний момент», – рассудив так, Юра согласился и вскоре они выбрались на улицу и спрятались в том самом месте, где Хворостин впервые поймал карманника.

   – Так что ты хотел сказать? – спросил Юра.

   – Понимаете, вы не единственный человек, которого они хотели заманить в лес, – сказал мальчик.

   – Я знаю.

   – Они сами рассказали? Да, они всем рассказывают об этом, но не говорят, что отправляют туда и тех, кто потом не возвращается. Например, моих родителей, – глаза мальчика заблестели от слез. – Эта старая ведьма и меня уговаривала пойти туда, а я не послушал...

   – Постой-постой, твои родители пропали в лесу? Но Голованов рассказывал, что там пропадают только те люди, которые идут туда по собственному желанию.

   – Брехло! Моим родителям так врали, и тем другим, в том году, и в этом.

   – Каким другим? Сколько человек посещает этот лес, и откуда ты знаешь обо всем этом?

   – После того, как родители пропали, я живу у тетки в Оренбурге. Она добрая, разрешает в сентябре не ходить в школу и ездить сюда, вспоминать родителей. Думает, я на концерты этой ведьмы хожу. А я в толпе высматриваю всех, кто походит на моих родителей. Они были такими же, как вы, что-то внутри не дает спокойно жить. Каждый год в течение августа-сентября в лес заходит пять-шесть человек, может и больше, а возвращается только один. И он становится одним из них, помогает им всем заманивать новых жертв. Как они вышли на вас? Наверняка через знакомых. Так же они вышли на отца. Такие как вы, мои родители притягивают себе подобных. И здешние знают об этом, пользуются этим, пока не найдут нужного им человека.

   – Нужного для чего?

   – Для того, чтобы он пошел в этот проклятый лес и стал им помогать. Наверно. Я не знаю. Мне всего пятнадцать лет, я и так пытаюсь делать все, что могу, чтобы уберечь других от участи моих родителей. Знаю только, что в этом лесу творятся страшные дела, о которых мы ничего не подозреваем. И верю, что если смогу отговорить всех, кто намеревается его посетить, то этот лес зачахнет и сгниет от голода. Вы ведь знали, что во все времена года он в одной поре – листья всегда желтые и никогда не опадают, а на ветка по весне не появляются почки?

   – Нет, не знал, – Юре стало жутко от рассказа мальчика, но вместе с тем возникло и какое-то другое чувство, не дававшее ему покоя. Он правильно сделал, что не попался на уловки Голованова, но теперь Хворостину стало казаться, что в лес он должен сходить, но не ради своего отца, а ради мальчика, который напомнил Юре самого себя в детстве.

   – И не на одной карте город этот проклятый не отмечен. Неизвестно, как о нем вообще узнают.

   – Что ж это за место такое?

   – Плохое место, – выдавил мальчик, которого расстроил разговор. – Но я рад, что вы не пошли в лес.

   – Я тоже, – сказал Юра, а сам уже догадался, что не давало ему покоя – чувство долга. В этот самый момент он как никогда ясно понял, каким мотивом руководствовался Артем Селиков, когда напал на Апраксина. Ни злобой или ненавистью, а желанием помочь другим. Все они тогда согласились стать собственностью рабовладельца, который предлагал им бесцветное существование в мире, который он сам выдумал. А Артем заступился за них, готовых ради комфорта и жизненных удобств отказаться от себя самих.

   Лес был таким же Апраксиным, только неодушевленным, исполнял мечты лишь тем, кто готов был мириться со страданиями других. Голованов называл это судьбой. И ведь исчезновения других людей запросто вписывались в его человеконенавистническую теорию, смысл которой он благоразумно не стал раскрывать перед Юрой до конца. Но Хворостин не дурак и сам мог додумать – если человек не возвращался, значит судьбой ему было предрешено сделать нечто ужасное, поступок, который нарушит естественный ход вещей, принесет вред другим людям, а потому исчезновение такого человека – это благо. Вот только если «хорошие» могли отклониться от пути, предрешенного судьбой, то почему «плохие» не могли свернуть на тропинку, которая позволит им прожить достойную и честную жизнь?

   «Курагина, Голованов, Наденька – они все фанатики, поклоняющиеся своему божку и уверовавшие в его всемогущество. Жертвы их слепой веры, такие люди, как этот пацан, который вместо того, чтобы радоваться жизни в пятнадцать лет разъезжает между Оренбургом и Сентябрьском и пытается уберечь других от опрометчивого шага. Если бы я только знал, как это остановить...» – пронеслось в голове у Юры.

   Издалека донеслось пыхтение локомотива, перестук колес поезда.

   – Не верится, что вы уедете, так и не побывав в лесу, – сказал обрадованный этим звуком мальчишка. – Ведь вы первый, кого мне удалось убедить. Остальные верили им.

   – И я тебе за это благодарен, – улыбнулся ему Юра. – Ну, пошли на посадку.

   Они выбрались из закутка и уже собирались войти в здание вокзала, чтобы через него попасть на платформу, как вдруг Юру окликнули. Хворостин и сам не верил, что он так просто выберется из Сентябрьска, а услышав голос Кати Соколовой, понял, что в лесу он все-таки побывает.

   – Юра, постой, пожалуйста, не уезжай, – она подбежала к ним, схватила Хворостина за рукав. – Пожалуйста, ты должен мне помочь, – взмолилась. Мальчик, до того безмолвно наблюдавший за сценой, посмотрел на Юру глазами, в которых снова вспыхнул страх.

   – Ты ее знаешь? – спросил он и после кивка Юры продолжил. – Не слушай ее, тебя хотят обмануть! Она за одно с ними.

   Катя с ненавистью посмотрела на мальчика, но ничего ему не сказала.

   – Юра, пожалуйста. Я нашла Васю, знаю, как ему можно помочь, но без тебя у меня ничего не получится. Прошу тебя, умоляю, на колени перед тобой стану, только не уезжай! Пошли со мной, ты ведь можешь спасти моего брата, без тебя ему конец.

   – Не слушай ее! – мальчик готов был закричать, на троицу у вокзала начали обращать внимание прохожие и Юра понял, что нужно прекращать цирк.

   – Тихо! Как тебя зовут, парень? – обратился он к мальчишке.

   – Степа, – ответил тот.

   – Иди к поезду, жди меня там, мне нужно поговорить с Катей.

   – Она тебя обманет, не верь ей, – мальчик зло посмотрел на девушку. – Не знаю, с ними она или нет, но если не сними, то они и ее обманут.

   – Не бойся, я буду начеку, -уверил его Юра. Когда мальчик ушел, Катя снова ухватила за руку.

   – Пойдем скорее, пока этот мальчишка не вернулся, только ты можешь помочь Васе, поэтому он тебе и звонил.

   – И как же я могу ему помочь? – спокойно спросил Юра. Он разгадал замысел Кати, знал, что Степа прав и Соколову использовали, чтобы заманить Юру в лес. На самом деле он был рад, что все так сложилось, но решил выгадать себе немного времени на продумывание дальнейших шагов.

   – Некогда объяснять, нужно идти скорее, пожалуйста, -продолжила умолять Катя.

   – Скажи хоть, куда идти?

   – Недалеко, я тебе покажу.

   – Ну, пошли.

   Он совсем не удивился, когда они перешли на ту сторону и направились к сторожке Романа. Тот стоял, облокотившись на прутья забора, и с ухмылкой поглядывал на Юру и Катю.

   – А вы в лес? Не боитесь щаблудиться?

   Катя бросила в его сторону полный отчаяния взгляд, мол, молчи, не подначивай, Юра даже смотреть на него не стал, лишь у самой калитки остановился.

   – Ну пошли, Юрочка, пожалуйста, мы скоро будем на месте, – видимо Катя перепугалась, что слова Романа все-таки спугнули его. Однако она ошиблась – Хворостин остановился по другой причине.

   – Если за мной пойдет мальчишка не пускай его, – обратился он все-таки к Роману.

   – На то я здесь и приставлен, – заявил охранник, посмеиваясь одними глазами.

   Катя снова увлекла Юру за собой, он переступил металлический порожек, под ногами захрустели листья, они стали углубляться в лес. Не прошли и десяти шагов, как Юра почувствовал изменения, произошедшие вокруг. Оглянулся – позади деревья, ни забора, ни тропинки, по которой они шли.

   – Прости, Юра, – выдавила Катя, оказавшись у него за спиной, попыталась толкнуть исподтишка и повалить на землю, но заставила Хворостина сделать лишь несколько шагов вперед. Когда он развернулся, то увидел, как Катя убегает, вопя на весь лес.

   – Я делала, что ты просила! Верни мне брата!

   Продолжалось это недолго – Катя затерялась среди деревьев, ее голос резко оборвался. Юра вздохнул, осмотрелся. Лес выглядел обычным те же корявые деревья, тот же пушистый ковер из листвы, тот же хруст ломающихся веток под ногами, те же тропинки-ручейки, расползающиеся во все стороны. Но это только на первый взгляд. Приглядевшись, можно было заметить, что все вокруг живет своей особенной жизнь, даже воздух, казалось, приходил в движение по собственному желанию, обладал волей и разумом. Куда идти Юра не знал, но не успел он подумать о выборе пути как, повернувшись на сто восемьдесят градусов, обнаружил широкую тропинку, которой всего мгновение назад там не было. Делать нечего, он зашагал по ней.

   Чириканье птиц, тихий шелест не опавших листьев, доносящиеся издалека журчание ручья навевали меланхолический настрой, на душе стало тяжело, в голове стали вспыхивать воспоминания о детстве. И тут прямо посреди тропинки Юра увидел мальчишку лет четырех-пяти – самого себя в детстве. Он замер, выпучив глаза: из-за дерева показалась его мать, подошла к мальчику, наклонилась, обняла и поцеловала в щеку.

   – Куда ты убежал, Юрочка, картошка уже спеклась, пошли кушать, -произнесла она.

   – Я собиаю листики, – промямлил мальчик.

   – Ну, пойдем, маленький, покушаем.

   Хворостин устремился следом за уходящей матерью и сыном. Он помнил этот день, возможно, самое яркое воспоминание его детства, когда они всей семьей выбрались, наконец, на отдых в лес. Папа разжег костер, насадил сосиски на шампур, пожарил их, а после, когда костер почти выгорел, зарыл картошку в золе. Мама помогала ему, а Юра в это время бродил по окрестностям, гонял белок, с любопытством рассматривал обнаруженных им улиток, собирал понравившиеся листья.

   Память не подвела: мама с мальчиком привели его к костру, возле которого сидел рослый крепкий мужчина, очень похожий на теперешнего Юру – Павел Хворостин. Он выпрямился, улыбнулся, глядя на жену и сына.

   – Скорее, Юрок, картошка уже готова, налетай.

   В этот момент подул ветер. На глазах у Хворостина его семья превратилась в разлетевшиеся во все стороны листья. Единственным напоминанием о том, что здесь кто-то был служил эхом разносившийся по лесу детский смех.

   Юра зажмурился, а когда открыл глаза, снова обнаружил себя на тропинке. Задетый за живое, он ускорил шаг, пошел вперед.

   – Папа, я сдал экзамен, – донесся до него радостный голос юноши. Повернув голову на звук, он опять увидел себя среди деревьев. На этот раз ему около семнадцати, Рядом стоял отец, седой, но счастливый.

   – Молодец, сынок. Ты стал на еще один шаг ближе к медицинскому. Уверен, вступительные тоже сдашь с блеском. И в какого ты такой талантливый?

   – В маму, наврено, – усмехнулся Юра.

   Отец громко захохотал.

   – Уел, так уел, – сказал.

   Снова ветер и возможное будущее осыпалось на землю дождем золотисто-коричневых листьев.

   Юра замер. Он и предположить не мог, что это будет настолько трудно. Сенова двинулся вперед по тропинке и когда среди деревьев маяком обозначились черты затянутого легким туманом озера, кто-то сзади окликнул его. Обернувшись, Юра увидел себя теперешнего. Рядом с ним стояли мама и отец, обнимались. Тот Юра всматривался в лицо Хворостина с мольбой во взгляде.

   – Вот чего я лишился и что заслужил, – произнес призрак перед тем, как раствориться. Следом за ним исчезла мать, а отец остался.

   – Я вас любил, но не держу на тебя обиды за то, что ты отвернулся от меня. Наверно, заслужил это.

   Сильный порыв ветра разметал листья во все стороны, отец исчез. Юра вспомнил их последнюю встречу, письма из тюрьмы, которые Павел слал ему, в надежде узнать хоть что-то о последнем родном человеке. А Юра оставался сух и не преклонен. Это жестоко.

   Хворостин сломался, по его щекам потекли слезы, он закрыл лицо руками, протер глаза, а когда отвел ладони в сторону, то понял, что стоит на берегу небольшого лесного озера, того самого, которое видел во сне. Вокруг очень красиво, пожалуй, лучше места на земле не найти. Красные и желтые листья, словно роскошный ковер, застилают землю. Покрытая глубокими морщинами кора старых деревьев изъедена жуками. С их ветвей, словно капли дождя по весне, падают листья. Красно-желтый водопад заливает собой все вокруг. Вокруг озера густые заросли камыша. Квакают лягушки, поют сверчки, жужжат комары. С поверхности воды туман медленно переползает на сушу. Юра чувствует, как понизу тянет холодом, оборачивается, зная, кого увидит. Позади стоит прекрасная женщина. Привлекательнее её он никогда не видел и не увидит. Абсолютно голая, она скрывала свои прелести длинными густыми красно-рыжими волосами. Смеющиеся зеленые глаза, точеные черты лица, длинная шея. Она слабо улыбается, приближается к нему. Где-то среди камышей кричит цапля.

   – Вот мы и встретились, Юра. Я давно тебе ждала, – говорит она. Голос мягкий, нежный, по-матерински теплый.

   – Зачем?

   – Потому что люблю тебя, – произносит и останавливается в паре шагов от него. – Потому что хочу помочь и знаю как.

   – И как же?

   – У тебя отобрали детство, которого ты заслужил. Я тебе его верну. Ты не станешь разменной монетой в войне твоих родителей, а будешь счастливым ребенком, мечты которого непременно исполнятся. Ты ведь хочешь этого, сам знаешь.

   – Хочу, – не стал врать Юра. Он поддался чарам женщины, просто потому, что сопротивляться им было невозможно.

   – И заслуживаешь, – кивнула женщина.– Ты честный и прямой человек, которому порядком досталось. Тебе было суждено большее, но вместо этого ты лишился всего из-за произвола подлеца, испоганившего и твою жизнь, и жизнь твоих родителей. Но теперь все можно поменять. Апраксин будет вычеркнут из истории, он величина ничтожная, помеха, от которой, к сожалению, избавиться заблаговременно не получилось. А ты получишь то, о чем так мечтал, – она подошла к нему плотную, закинула руки на плечи, поцеловала в уголок губ. – Спасешь жизнь своего отца от полного краха, сделаешь счастливой свою мать. И это будет только началом. Очень много людей будут благодарны тебе, очень многие окажутся обязаны жизнью, – последовал поцелуй в губы. До того стоявший недвижно Юра непроизвольно поднял дрожавшие руки, обнял ее за талию, кончиками пальцев ощутил нежность ее кожи, ответил на поцелуй. Мгновение, на которое сомкнулись их губы, превратилось в вечность, но женщина все-таки отпрянула.

   – Так ты готов принять мою помощь, Юра? – мягко спросила она, прижав свои ладони к его щекам.