Текст книги "Прикладная археология (СИ)"

Автор книги: Алексей Даниленков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

– Мне тоже дать слово? – Соня подняла руку.

– Тебе я верю, милитисса, – Ремис задумалась, потом покачала головой. – Даже не знаю, что делать. Такие, как вы в нашем поселке впервые.

– Да что тут думать, Ремис?! – Таба вскочила на ноги. – Этому, – она ткнула в парня, – самое место в веселом доме. А светлых на корм стайгам. Забыла, что сказал альв?

– Тормента сказал, что они гости. И они могут быть полезны.

– Чем? Научат нас колдовать? И у кого получится? У меня? Или, может, у других?

– Таба.

– Я всю эту проклятую жизнь Таба! Все пять лет! – женщина выскочила из хижины и хлопнула дверью.

Соня перевела взгляд с двери на Ремис:

– Вы не умеете пользоваться магией? – по ощущениям дар у женщины был раза в три сильнее, чем у нее, и если не дотягивал до среднего, то совсем чуть-чуть.

– Ты все еще не поняла, Огонечек? – Айна хмыкнула. – Они здесь все такие, как та бергийка. А у людей из темных с умением колдовать обычно даже хуже, чем у гномов.

– И до ин… – Соня осеклась, – э-э-э раньше тоже никто не умел?

– Таба умела, – Ремис вздохнула. – Но она отреклась от прошлой жизни.

Айна присвистнула. Соня нахмурилась, прикинула, чем может закончиться такой ритуал, и недоверчиво покачала головой:

– Это же нарушение всех прежних клятв. У нее, конечно, другое имя и тело, но все равно – это потеря части дара. Самое меньшее. Зачем?

– Не выдержала. Неосторожный жест или слово, и гейс тут же напоминает о себе. А остров – не самое безопасное место, иногда даже мгновение промедления может стоить жизни. Да и просто не иметь возможности поделиться воспоминаниями тяжело. Зато теперь она почти не помнит прошлую жизнь. Остались только чувства, вроде нелюбви к бергийцам. Но она не помнит за что.

– И сколько здесь таких? – Соня невольно сжала кулаки.

– Забывших? Почти все.

– Знаешь, Огонечек, я, пожалуй, не буду надеяться на случай, и подловлю Тормента у выхода из бухты, – Айна поднялась из-за стола. – Ремис, у вас ведь есть лодка?

– Я с тобой, – Соня тоже встала и натянула перчатки.

– Лодка есть, – Ремис кивнула. – Но я вам ее не дам – она одна на весь поселок. Тем более шхуна ушла два часа назад, и вы ее даже под парусом не догоните.

– Зараза! – Айна села обратно.

– Вы всерьез надеялись захватить корабль? – Ремис с интересом оглядела их обеих.

– Нет, – Айна покачала головой. – Но скучно бы там никому не было.

– Даже не знаю хорошо, что вы не успели, или плохо, – Ремис хмыкнула и встала из-за стола. – Если бы я вам помогла, Тормента наказал бы весь поселок. Такое один раз уже было, и никто из наших не хочет повторения. С другой – вы обе умеете колдовать, а Тормента в этот раз приплыл на обычной торговой шхуне, да еще и с неполной командой. Может потому и на берег в этот раз никого не отпустил. Ладно, дела не ждут. Идемте, покажу вам поселок, заодно и договорим.

***

Поселок состоял из приподнятых на сваях хижин, раза в два меньше той, в которую поселили их с Айной. На месте здесь не экономили, и между домиками росли деревья и высокие кусты, иногда настолько густые, что понять, что за ними спрятано чье-то жилье, можно было только по выложенной камнями дорожке. Пока они шли, Соня насчитала не меньше восьми таких домиков, и наверняка еще столько же пропустила. По словам Ремис, всего в Южной бухте жило сорок три человека, большая часть которых сейчас была занята переноской припасов и работой.

Пройдя поселок насквозь и переговорив о чем-то с единственной встреченной по пути женщиной, Ремис повела их в сторону моря, но примерно на середине спуска повернула на боковую дорожку. Минут через двадцать они вышли на большую ровную площадку, усыпанную белым песком и укрытую с моря высокой скалой. Под навесом возле широкой расселины три женщины разгружали тележки с какими-то тюками и ящиками. Одна из них окликнула Ремис, и та, предупредив, чтобы Соня с альвийкой никуда не уходили, ушла к скале. О чем они совещались, было не слышно, и Соня присела на корточки, разглядывая необычный местный песок.

– Знакомые штуковины, да, Вайса? – Айна подхватила на руки мяукнувшую линсу и посадила на плечо. – М-да. Четыре десятка рабов и целый остров песка. Вот и весь секрет.

– Ты о чем? – Соня выпрямилась и стряхнула с ладоней белоснежный песок.

– В таких банках, – альвийка кивнула на тележку с металлическими цилиндрами, которую протащил мимо них парень лет двадцати пяти, – делают кристаллы-накопители. Про песок в Бланка-Рандо я тебе уже рассказывала. Так вот, мест, где этот песок можно брать, и он достаточно чистый для производства накопителей, осталось не так уж и много. Тормента свои участки почти выработали, но меньше торговать накопителями не стали. Бенсон думал, что их мастера научились делать новые кристаллы из осколков старых. Второй год над разгадкой секрета бьется, но больше трети перерабатывать не получается – говорит, в осколках старых кристаллов слишком много примесей. Вот только одного песка мало, а гор с шахтами я здесь не вижу.

– На севере в паре дней пути есть соленое озеро, – к ним подошла Ремис, – там мы добываем трону.

– И сколько вы делаете накопителей?

– Примерно три сотни в месяц. Но теперь придется делать больше.

Альвийка присвистнула.

– Это много? – спросила Соня.

– Старый Бенсон делает около сотни. Правда, у него мастерская всего на пятерых работников, зато с нормальными инструментами и солнечной печью. И трону он покупает уже очищенную. Так что порченных кристаллов у него почти нет. А у них хорошо если каждый пятый кристалл нормально получается.

– Не пятый, а восьмой, – Ремис тяжело вздохнула. – Для солнечной печи нужно серебро или мифрил, а у нас даже обычного железа почти нет. Приходиться обходиться по старинке – дровами.

– Хм, – Соня задумчиво потеребила висевшую на поясе перчатку. – Можно было бы попробовать сделать магическую печь. Но для нее тоже нужен металл. И что-нибудь на замену лаку.

Ремис шагнула ближе:

– Ты разбираешься в рунах? – спросила она чуть охрипшим голосом.

Соня отступила на полшага и кивнула.

– И сможешь сделать такую печь?

– Если найдем подходящие материалы, то простой нагреватель я за пару дней сделаю. На что-то сложное уйдет около недели. Нужные печати я помню, но без справочника коэффициенты и углы придется подбирать на практике.

– А еще что умеешь?

– Без справочника только всякие мелочи, вроде вот таких, – Соня вытащила из кармана клочок бумаги с печатью. – Это исцеляющее заклинание. Самое простое, на сложные мне сил не хватает. Материал тоже так себе, сработает в лучшем случае два раза. Но если сделать из дерева и нормального лака, то прослужит раз в десять дольше.

– Что еще? – Ремис, казалось, охрипла еще сильнее.

– Универсальное противоядие, но тоже слабое. Огненный шар, молнию и простой щит. Но это если материалы и лак знакомые. Если нет, то сперва придется экспериментировать.

– Та-а-ак, – Ремис выхватила из руки Сони бумажку и спрятала в карман. – Об этом пока молчи. Сейчас возвращаемся обратно, а вечером на празднике договорим.

– В честь чего веселье? – поинтересовалась Айна.

– В честь нового работника. И в честь отплытия корабля.

– Ну, про то, где он будет работать, я слышала. Действительно, праздник, – Айна хмыкнула. – А вот про корабль я не очень поняла. Обычно празднуют прибытие.

Ремис остановилась и, схватив Айну за ворот рубашки, подтянула к себе:

– Каждый корабль – это не только припасы и новенькие, но и два дня в компании вооруженных уродов. Убивать и серьезно калечить нас запрещено, в остальном Тормента свою команду не ограничивает. И не всем удается избежать их внимания, особенно если в охоту включается дриада. Так что то, что корабль ушел сразу после погрузки – это действительно праздник, поняла?!

– Извини, – Айна подняла ладони. – Я не знала.

Ремис отпустила ее и глубоко вздохнула успокаиваясь:

– Вчера Тормента намекнул, что к его следующему появлению вас не должно быть в поселке. А лучше вообще не должно быть. Так что держи язык за зубами, иначе рискуешь не дожить до рассвета.

***

До поселка они шли молча. В этот раз народу там было куда больше: около десятка женщин с корзинами и сумками, двое мужчин с тележками, которым пришлось уступать дорогу. Одеты все были почти одинаково: штаны и рубашки из выцветшей плотной ткани, как у Айны, только еще более поношенные, а вместо ботинок – самодельные сандалии. И почти все смотрели на них с явным неудовольствием, особенно на Айну.

Примерно в центре поселка Ремис свернула с центральной дорожки на боковую, и метров через десять они вышли на край широкой прогалины:

– Праздник будет там, – она махнула на стоявший в центре большой дом с пристроенным к его краю навесом. – Та половина с навесом – локанда. Это на случай, если вместо меня за вами придет кто-то другой.

– А на второй половине что? – спросила Соня.

– Веселый дом.

– И работают там исключительно мужчины, – тихо пробормотала Айна.

– Мы не альвийки, – Ремис все же расслышала и резко обернулась, – и предпочитаем… противоположный пол.

Ни привезенного с ними парня, ни его вещей в гостевом доме не было. Айна обошла комнату, заглянула в уборную, потом улеглась на циновку и принялась почесывать за ухом устроившуюся на ее животе Вайсу. Соня побродила из угла в угол, и, так и не придумав, чем себя занять, села в позицию для медитации и попыталась сосредоточиться на брачных метках. Увы, кроме осознания, что обе супруги живы, она ничего не добилась. На какое-то мгновение ей показалось, что она чувствует волнение Опал, но понять, не путает ли она чужие эмоции со своими, Соня так и не смогла. Открыв глаза, она встретила взгляд альвийки, сидевшей в такой же позе.

– Ну как?

– Почти ничего, – покачала головой Соня. – Слишком далеко.

– То же самое. Жива, здорова, и, кажется, волнуется, – Айна вытянула ноги. – Скажи, Огонечек, тебя ничего не смутило в этом поселке?

– Даже не знаю. Я с севера, мне все кажется странным. Например, зачем дома на суше приподнимать над землей.

– Чтобы полы не гнили от воды в сезон дождей, – Айна махнула рукой. – Я не об этом. Здесь нет ни охраны, ни надсмотрщиков. Поселок не огорожен, значит опасных хищников тоже нет. Но местные все равно покорно работают, даже не пытаясь сбежать или поднять бунт.

– Сомневаюсь, что для бунта им хватит сил, но про побег ты права. Ан Домхайн большой, здесь наверняка есть где спрятаться. Думаешь, они все под клятвой?

– Мне кажется, все проще. У всех, кого я видела, кожа слишком бледная, и пальцы дрожат. Даже у твоей великанши. Думаю, дело в местной еде. Ее или мало, или в ней не хватает чего-то важного.

Соня задумалась, припоминая всех встреченных жителей, и неуверенно кивнула:

– Может быть. Ты это все к чему?

– К тому, что из поселка нужно убираться как можно скорее. Если я права, то ни на мои умения колдовать, ни на твои артефакты никто не посмотрит. Прибьют, а наши порции поделят между собой. Особенно после намека Тормента. Хотя этот потомок тролля мог вообще не оставить для нас еды, чтобы намек был понятнее.

– Зараза! – Соня припомнила утренний спор Ремис и Табы.

Дверь открылась, и в хижину вошла Таба с подносом в руках:

– Обед, – она небрежно шлепнула поднос на столик, так что тарелки едва не опрокинулись, и ощетинилась, заметив внимательный взгляд Сони. – Что?!

Соня покачала головой.

– Таба, а куда делся парень, которого привезли с нами? – поинтересовалась Айна.

– Какое тебе дело, альвийка?

– Значит, в веселый дом. М-да. Даже жаль бедолагу.

– Будет хорошо стараться, и его никто не обидит, – женщина оскалилась. – Или ты тоже хочешь там поработать? Можешь не надеяться, альвов здесь никто не любит. Ее – она ткнула пальцем в Соню, – может, еще пожалеют, на нее Ремис глаз положила, а ты точно пойдешь на корм стайгам.

Дверь распахнулась.

– Таба!

Женщина обернулась и отлетела к стене, получив кулаком по лицу от влетевшей в хижину Ремис.

– Троллье дерьмо!

Ремис захлопнула дверь, подхватила за шиворот вяло шевелящуюся подчиненную и усадила, прислонив к стене. Потом пошарила в кармане и, присев перед начавшей приходить в себя Табой, приложила ладонь к ее скуле. Соня почувствовала легкий всплеск от сработавшего заклинания, а по телу Табы пробежала едва заметная судорога.

– Что это?..

– Лечебное заклинание, – Ремис сунула под нос женщины клочок бумаги. – Ты ведь помнишь, что такое артефакты?

Таба кивнула, потом с недоверием провела рукой по скуле.

– Что, не болит? – Ремис схватила ее за волосы. – А теперь отвечай: это ты разнесла слова Тормента по всему поселку? И про сыр и мясо тоже ты рассказала?

– Ремис, я же…

– Ты?!

Женщина вздрогнула и кивнула.

– Идиотка! Забыла, что все альвы хорошо колдуют и сильнее людей, а милитисса – это воительница?! Или мозги окончательно усохли, и теперь в них, кроме мыслей о жратве и мужиках, ничего не помещается?!

В ответ на ее слова живот женщины громко заурчал.

– После магического лечения нужно поесть, – осторожно вклинилась в их разговор Соня, развеяв щит и пытаясь вспомнить, когда успела натянуть перчатки, – иначе тело начнет сжигать само себя.

– Видишь?

Ремис ткнула пальцем в их сторону. Соня обернулась к альвийке и успела заметить истаивающие искорки от развеянного файербола.

– Они твоих подружек раскидают как пунты шебуршинок, а потом сожгут к троллям половину поселка, и будут в своем праве.

– Так уж и половину, – пробурчала Таба. – Даже Тормента не смог.

– Хочешь проверить? Нет? Значит так. Не знаю, где твои подружки взяли брагу, но им уже Океан по пояс. Как хочешь, так их и успокаивай, но учти, второй лечилки у меня нет. Ты сегодня за старшую. Меня не ждите.

– Поведешь их к бабочкам?

– В развалины повезу. Чтобы до них точно никто не добрался. К бабочкам ты сама их будешь водить, когда все успокоятся и вспомнят, что головой еще и думать можно.

– И ее? – Таба указала на Соню. – Но ты же сама собиралась…

Ремис прервала ее легкой затрещиной и сунула в руки тарелку с кашей:

– Ешь и вали отсюда, пока еще чего-нибудь не ляпнула.

Соня выдохнула и расслабилась – кажется, намечающаяся драка не состоится. И тут раздался тихий смех альвийки.

– Айна?

– Прости, Огонечек, просто ты первый день на острове, а тебя уже собираются… – альвийка похлопала по тыльной стороне ладони, – сводить к бабочкам.

Соня посмотрела на Ремис:

– Это и правда такое завуалированное предложение?

– Пощему завуалированное? – пробубнила Таба с набитым ртом. – Там красиво, наши парни всегда млеют. Ты бы тоже…

Ремис снова отвесила ей затрещину, уселась за стол, устало потерла лоб и посмотрела на Соню:

– Извини. Еды привезли меньше обычного. И когда будет следующий корабль – неизвестно. Не то чтобы такого не бывало раньше, но народ беспокоится. Если бы ты согласилась, то все «самим мало» заткнулись бы недели на две точно. А после первой сделанной тобой лечилки они бы даже косо смотреть в вашу сторону не рискнули, что бы там не говорил Тормента.

– Я же говорила!.. – Айна расхохоталась.

– Тебя, вообще-то, тоже собираются сводить к бабочкам, – Соня ткнула ее локтем.

– Нет уж, – та чуть успокоилась. – Мне кроме Кристель никто не нужен. Это у тебя в каждой стране по любовнице.

– Женолюбки, – буркнула Таба и встала из-за стола. – Пойду организую турнир за новенького. Надеюсь, эти пьяницы еще не всю брагу выдули. Как стемнеет, можете выходить.

***

– Сколько? – Айна споткнулась о лавку, и Соня едва успела схватить ее за рубашку, не давая выпасть за борт.

– Четыреста километров, альвийка, – Ремис уложила свой мешок на дно лодки и взялась за весло, – это даже с попутным ветром четыреста километров.

– А поближе ничего нет? – Соня поежилась от прохладного ветра.

– Есть. Болото с ядовитыми мухами тебя устроит? Или лучше загаженные салирами скалы? Развалины – единственное разведанное место, где есть хоть какая-то крыша над головой, и куда никто из наших точно не сунется.

– Ну да, лодка-то одна, – Айна махнула рукой, и сумерки осветил яркий светляк, вспыхнувший метрах в трех перед носом лодки.

– Не только поэтому. Сами увидите.

Ремис оттолкнулась от причала и принялась грести.

***

Бет огляделась: поверхность небольшого озера, на берег которого привела его эта женщина, было почти полностью скрыто темно-зелеными листьями.

– Садись, Стаб, – женщина, назвавшаяся Табой, указала ему на расстеленную циновку. – Нужно немного подождать.

– Чего?

– Да не волнуйся ты так, – она рассмеялась и тут же поморщилась, прижав ладонь к синяку на скуле, заработанному в «турнире за право первой сводить новенького к бабочкам».

Он осторожно присел на край циновки. Женщина тут же по-хозяйски придвинула его ближе, приобняла и сунула в руки фляжку с местным спиртным. Посидев какое-то время и убедившись, что никаких подозрительных движений она больше не делает, Стаб успокоился и отхлебнул из фляжки. В голову полезли воспоминания о пережитом за эти дни: ритуал, трюм и продажа напарницы… Он вскинулся, поняв, что даже без гейса считает бывшего куратора напарницей, да и о себе, как о девушке, думает все реже. На глаза навернулись слезы. Сколько он так просидел, чуть всхлипывая и отпивая спиртное небольшими глотками, Стаб не знал. Но в какой-то момент он вдруг понял, что от озера идет свет. Смахнув слезы, он посмотрел на воду и не смог сдержать восхищенного вздоха: между листьями всплывали чуть светящиеся шары.

– Начинается. Смотри внимательно, – прошептала женщина и прижалась к нему.

Шары медленно раскрылись, и Стаб понял, что это цветы. Большие светящиеся цветы. А потом деревья на противоположном берегу покрылись светящимися точками. Точек становилось все больше, вот они поднялись в воздух и закружились над цветами словно облако. Одна такая точка приблизилась и превратилась в небольшую бабочку со светящимися крыльями.

– Что это?

– Файры.

Лицо Табы, освещенное цветами и крыльями бабочек, вдруг оказалось очень близко.

Глава 30

Нам повезло. Камни выбили ворота и завалили часть коридора, но остальные помещения почти не пострадали. А главное – теперь у нас есть шанс выбраться с острова. Во втором цеху мы нашли два легких флиттера. Оба целы, и, если верить записям в журнале, их переделали для работы с магией Света. Десяти кристаллов как раз должно хватить на полет до материка, нужно только разобрать завал в коридоре. Надеюсь, с Изабель все в порядке. Из дневников Эгиля Фриера, мага огня и земли первой категории, профессора кафедры теоретической магии.

Ан Домхайн. Восемнадцатое мая.

В лодке было холодно, и Соня так и не смогла толком уснуть, даже когда полностью завернулась в циновку, вместе с устроившейся на ее животе Вайсой. Ранним утром она, стуча зубами, выбралась из своего импровизированного спальника и огляделась: лодка по широкой дуге огибала устье какой-то реки, с растущими прямо в воде необычными деревьями. «Болото с мошкарой, как в Бергии», – пояснила Айна, сменившая Ремис у руля. Сама женщина в это время преспокойно спала, привалившись спиной к мачте и закутавшись в плащ, который хоть и выглядел потрепанным, но явно был теплее циновки. А вот Айна как была, так и осталась в своей обычной одежде. Приглядевшись, Соня заметила, что воздух над плечами альвийки едва заметно дрожит, а перебежавшая на колени хозяйки линса только подтвердила догадку о согревающем заклинании.

Часа через два они сделали короткую остановку в небольшой окруженной скалами бухте, где Соня наконец-то смогла хоть немного размяться, согреться и узнать, куда именно они плывут. По словам Ремис, развалины нашла она с Табой пять лет назад, когда испытывали лодку, которую нашли на берегу и отремонтировали. Внезапный короткий шторм отнес их далеко на юг и оставил без весел и паруса. Тогда они с напарницей попробовали добраться до поселка пешком и наткнулись сперва на тропинку, а потом и на разрушенный то ли поселок, то ли фабрику. Несмотря на явную древность, в зданиях, точнее в том, что от них осталось, сохранились кое-какие вещи, с помощью которых удалось подлатать лодку. С тех пор развалины трижды пытались исследовать. Из домов, стоявших на краю поляны, вынесли медные и бронзовые детали от каких-то механизмов, которые переплавили на нужные в хозяйстве вещи вроде ножей и рыболовных крючков. Но до остальных развалин добраться не получалось. Даже на краю поляны через некоторое время становилось не по себе, а стоило пройти метров сорок-пятьдесят к центру, как начинала болеть голова, потом к мигрени добавлялась слепота, обморок или галлюцинации. После короткого отдыха и, особенно, такого рассказа возвращаться в лодку Соне очень не хотелось, но деваться было некуда.

Чем дальше они плыли, тем реже попадались песчаные пляжи, да и сам берег становился все выше, пока окончательно не сменился скалами, над которыми кружили редкие стайги и множество птиц помельче. К полудню солнце стало припекать, Соня снова накрылась циновкой и уснула. Разбудила ее Айна, похлопавшая по плечу:

– Просыпайся, Огонечек.

Соня выбралась из-под циновки и огляделась: парус был уже убран, а лодка вот-вот должна была причалить к небольшому деревянному пирсу.

– Хаш-ш-ш, – Соня с хрустом потянулась. – Как же все болит, – она огляделась. – А песок здесь другой, светлее, чем у поселка.

– Это кости троллей, – мрачно буркнула Ремис, вытаскивая на пирс оба мешка.

– Разве это не легенда? – Соня обернулась.

– Я с вами не пойду, – Ремис проигнорировала ее вопрос. – Поднимитесь по тропинке, – она махнула рукой куда-то за спину Сони, – и пройдете на север километра три. Там высокий холм с остатками башни и вокруг развалины – не заблудитесь. Сыр и мясо экономьте, вам пока здоровье позволяет. Фруктов здесь растет немного, но вам на двоих хватит. Я постараюсь приплыть дней через десять. Если вдруг не получится, не вздумайте идти в поселок пешком – мошкара в болоте ядовитая. Днем не рыбачьте. Впрочем, ты, альвийка, и так знаешь.

– Погоди, – Соня, понявшая, что женщина вот-вот отчалит, вытащила из-за пояса оставшиеся листочки с печатями исцеляющих заклинаний. – Держи, вам пригодятся.

– Лечилки? – голос Ремис чуть дрогнул.

– Другого пока нет.

– Пока?

– Мне нужно вернуться домой при первой же возможности. И Айне тоже.

Ремис кивнула:

– Что же, удачи. Там, в развалинах есть всякие штуковины, мы не все смогли вытащить, может вам что-то и пригодится.

Она оттолкнулась веслом, развернула лодку и принялась грести.

– Идем, Огонечек, – Айна протянула ей один из мешков. – Нужно добраться до темноты.

Соня кивнула, забрала мешок и пошла следом за альвийкой по едва заметной тропинке. Минут через десять она обернулась, но лодка уже скрылась за скалами.

Дорога заняла почти четыре часа: два в гору и еще два по постепенно густеющему лесу. К развалинам они вышли за час до заката. Лес быстро, буквально за полтора десятка шагов, поредел, деревья сменились кустами, которые почти сразу исчезли вместе с травой, и перед ними открылась огромная, засыпанная белоснежным песком, прогалина с высоким холмом у дальнего края.

– Нам туда, – Айна указала на развалины небольшого дома на краю поляны. – Ремис сказала, что там есть целая комната.

Соня покачала головой:

– Что-то не хочется ночевать там, где даже трава не растет. Особенно после рассказов про галлюцинации и слепоту.

– Мне тоже, но деваться-то некуда.

Через десять минут они влезли в окно единственной чудом сохранившейся комнаты. Соня зажгла светляк и огляделась. Комната была раза в два больше корабельной каюты. Возле дверного проема, перекрытого каменной плитой, когда-то, видимо, рухнувшей с потолка, был выложен очаг из камней, рядом с которым небрежной кучей свалены толстые ветки, под которыми нашлись две скатанные циновки.

Айна тоже зажгла светляк, скептически оглядела комнату и махнула несколько раз рукой, разогнав легкими порывами ветра мусор к стенам, заодно подняв немало пыли, из-за чего пришлось срочно вылезать на улицу.

Через полчаса, когда пыль улеглась, а солнце окончательно село, они снова забрались в комнату и развели огонь.

– Ты защитный круг ставить умеешь? – спросила Соня, доев выданную ей лепешку и горсть сушеных фруктов.

– Незачем, – пожала плечами Айна. – Здесь, кроме мошкары, никто не водится.

– То есть как?

– Вот так, – альвийка подбросила в огонь ветку. – Пока ты дрыхла, я порасспрашивала твою великаншу. Они осмотрели немалую часть острова: кроме насекомых и птиц в скалах у берега здесь нет никаких животных. Так что я была права насчет еды.

– Это ты про то, почему никто не сбежал?

Айна кивнула:

– Всех, кто пытался, хватало на полгода. Потом или возвращались больные и обессиленные, или не возвращались совсем. Тут хватает съедобных фруктов и ягод, есть озера с нуциферой, но люди не гарпии, да и крылатым без зерна тоже туго пришлось бы.

– А как же рыба? И птиц полно.

– Стайги гнездятся слишком высоко. А у салир мясо и яйца воняют тухлятиной так, что с ног валит. Ими даже путриды брезгуют, – альвийка поморщилась. – Эти птицы – та еще гадость. Как только их становится много, изводят подчистую всю рыбу на километр от берега. У нас рядом с их гнездами никто не рыбачит – улов прямо из сетей выхватывают. А если убить хотя бы одну, набрасывается вся стая разом. Хорошо хоть далеко от своих скал они не лезут и ночью спят, можно подойти с моря и закидать гнезда файерболами.

– Понятно. Интересно, почему здесь так.

– Не знаю, Огонечек. Давай спать.

Айна цокнула, подзывая Вайсу, и принялась расстилать циновку. Соня вздохнула и последовала ее примеру.

Среди ночи она проснулась от холода. Спотыкаясь спросонья подбрела к куче веток в углу, бросила охапку в погасший очаг и зажгла под ней небольшой файербол. Через некоторое время в комнате потеплело, и Соня снова уснула.

***

Даркийская Империя. Баронство Эссер. Замок барона. Девятнадцатое мая. Утро.

Засада, организованная три, вернее, уже четыре дня назад, оказалась всего лишь проверкой, убедившей бандитов, что стоит поискать себе жертву полегче. И такую жертву они нашли. Соседнее баронство было, как и рассказывал когда-то Рейнор, куда слабее Эссера. Пока отправленный от соседей гонец добежал до замка, пока добирались собранные Рейнором солдаты и добровольцы, среди которых оказалась и Зоя, осажденный замок уже успели захватить. Из-за этого их несработанному отряду пришлось ввязываться в бой с ходу и без всякого плана. Понятное дело, что без потерь в таких случаях обходится редко, тем более что бандиты оказались неплохо вооружены и преподнесли немало неприятных сюрпризов, начиная взорвавшейся на крыше грузовика гранаты и заканчивая перенастроенной, пусть и почти разряженной защитой замка. Из полутора десятков бойцов двое отправились во Тьму, а Зоя оказалась единственной, кто отделался только царапинами. К сожалению, несмотря на всю спешку, из жителей и защитников замка выжили только две служанки, да и тем досталось.

Собрав трофеи, пленных и разослав гонцов по местным деревням, чтобы посоветовали крестьянам отправляться в город в Эссере, их отряд отправился домой.

Возвращение запомнилось Зое суетой лекарей, допросом пленных, из которого выяснилось, что уничтоженная банда на самом деле была всего лишь одним из трех отрядов, отправленных для разведки боем, а руководивший теми некромант успел сбежать. Потом был ужин, на котором она слегка перебрала и пошла провожать чуть пошатывающегося от потери крови Рейнора до его комнаты, в которой и осталась. И ни накатившее неожиданно смущение, ни пропитанная мазью повязка на его руке, скрывающая четыре шва им не помешали.

Зоя тихо оделась и, оглянувшись на спящего Рейнора, прокралась к двери. И пусть стыдиться ей было нечего, но непонятное чувство вины не покидало с самого пробуждения. К счастью, за дверью никого не оказалось, и Зоя расслабилась. Ровно до того момента пока не встретилась взглядом с удивленной Мирк, стоявшей у лестницы. Ноздри суккубы дрогнули, и удивление на ее лице сменилось укоризненным взглядом:

– Что, не одобряешь? – неожиданно для самой себя ощетинилась Зоя.

– Конечно, – Мирк ехидно усмехнулась. – Вместо того чтобы сбегать, словно любовник из спальни неверной жены, нужно было дождаться, пока он проснется и повторить.

– Как у тебя все просто, – пробурчала Зоя. – Я не могу, как некоторые, просто переспать и забыть.

– Норд, – усмешка суккубы сменилась мягкой улыбкой, – я не пойму, кто из нас гвардеец, знающий, что может в любой день отправиться во Тьму. Вы оба свободны, вас влечет друг к другу чуть ли не с первой встречи, так к чему городить сложности? И я, кстати, не забыла, – она приподняла рукав платья на правой руке, демонстрируя брачную метку.

***

Ан Домхайн. Развалины на южной оконечности острова.

Проснулась Соня оттого, что ее потрясли за плечо.

– Ну ты и спать, Огонечек, – Айна улыбнулась.

– Вчера был трудный день, – Соня зевнула и выбралась из-под одеяла.

– Хм, – Айна озадаченно огляделась. – Я думала, Вайса с тобой спит. На охоту, что ли, убежала? Ладно, давай поедим и сходим осмотримся. Ты себя как чувствуешь?

Соня прислушалась к себе:

– Как ни странно, неплохо.

Альвийка снова хмыкнула, но ничего не сказала. Позавтракав горячим отваром и лепешками с сухофруктами, они вылезли из комнаты. Соня обошла развалины и огляделась. Сейчас, при свете дня, прогалина, засыпанная белоснежным песком, выглядела словно кусок зимы посреди лета. А еще она была необычно ровной, сильно напоминая поле возле Маяка. Даже холм был, пусть с краю и явно естественной формы, зато развалины на его вершине сильно напоминали остатки башни Моста.

– Ну что, Огонечек? – прищурившаяся Айна тоже огляделась, – куда пойдем?

– Туда, – Соня показала на остатки стен напротив. – Они ближе к краю. Я пока ничего необычного не чувствую, но лучше не рисковать.

Айна пожала плечами и пошла вперед.

Весь недолгий путь до обвалившихся стен из серого камня Соня старательно прислушивалась к себе, пытаясь уловить неприятные ощущения, но так ничего и не почувствовала.

В развалинах они провели почти час. Здание, от которого остались только частично обвалившиеся стены, больше всего напоминало крытую площадку для тренировок или цех для какой-нибудь техники Судя по отсутствию внутренних стен, оно состояло из одного-единственного помещения, высотой примерно с двухэтажный дом. Из-под завалов камней и черепицы торчали остатки каких-то механизмов, отдаленно напоминающих плоскодонные лодки с шестью лапами. Что это могло быть, Соня даже не предполагала, а цепочки рун, найденные на широком кольце, которым оканчивалась уцелевшая лапа, выглядели совершенно бессмысленно. От попытки разобраться в надписи ее отвлекли нарастающие неприятные ощущения по всему телу, и резко потяжелевшее дыхание Айны. Пришлось срочно выбираться наружу и едва не бегом уходить на край поляны, поддерживая под локоть пошатывающуюся альвийку.