Текст книги "Тайна музейного экспоната"

Автор книги: Алексей Биргер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Пассажиры вагона стали расходиться по своим купе. Витька и Поля слышали, как Анджелова сказала мужу:

– Он, конечно, груб, и воспитания никакого, но видно, что человек душевный, а это тоже дорогого стоит…

Игорь, Витька и Поля удалились в купе телевизионщиков.

– Ну, ребята! – восторженно выдохнул Игорь. – Такого путешествия у меня еще никогда не было. Сейчас я жалел, что видеокамеры не оказалось под рукой – а то бы такая комедия получилась. Чем вам не «Бриллиантовая рука»! Но вообразить, что вообще возможен такой невероятный наворот событий!.. Уму непостижимо!

Витька и Поля переглянулись. Игорю такая лавина событий и потрясений казалась невероятной – а ведь он еще не знал про историю с гитарой! При мысли об этом ребята схватились за животики и повалились на койки, дрыгая ногами от смеха.

– Ой, не могу! – стонал Витька. – Ой, не могу!

– У меня живот болит, – сквозь смех жаловалась Поля. – Еще немного таких приключений – и он вообще лопнет. Хоть бы произошло что-нибудь серьезное…

– Даже грустное, – добавил Витька.

– А у нас еще концерт впереди… – вздохнул Игорь.

При слове «концерт» ребята опять начали смеяться как заведенные. Возможно, любое слово вызвало бы у них такую же реакцию. Они достигли той стадии, когда тебя изнутри будто кто перышком щекочет, и ты смеешься, только пальчик покажи.

– Ну, что еще стряслось? – прозвучал густой бас.

Это Алексей с Мишкой и Груней вернулись из вагона-ресторана.

Глава VI
СОВЕЩАНИЕ ПЕРЕД КОНЦЕРТОМ

Когда пообедавшие узнали о причинах общего веселья и пожалели, что их не было при всем этом «буйном великолепии жизни», как выразился Алексей («И надо ж было, чтоб именно в это время нас отправили обедать – это ты, Игорек, специально нам подгадил!» – ворчал он, и Мишка с Груней были с ним, в общем, согласны), решено было взять паузу перед концертом.

– Концерт получится поздний, так что лучше вам подремать или хотя бы поваляться, чтоб сил на него хватило, – напутствовал ребят Алексей. – Так что попробуйте закрыть глазки и отключиться от мира… Если, конечно, они не поднимут очередной шухер. С них станется, – кто были эти «они», Алексей не конкретизировал, но ребята поняли, что он хочет сказать.

– Я только не понимаю, – проговорил Мишка, – почему эта драка спортсменов произошла из-за денег? То есть какое отношение имеют деньги к «поправке на ветер» и тому подобному, о чем они кричали друг другу?

– А чего тут понимать? – усмехнулся Алексей. – Они участвовали в каком-то коммерческом турнире с неплохим призовым фондом. Турнир проходил где-то за границей, поскольку, во-первых, они упомянули канадцев, и, во-вторых, у наших коммерческих турниров не такой призовой фонд, чтобы квасить друг другу морды. Кроме турниров в Москве и Санкт-Петербурге, я имею в виду. Я бы предположил, что турнир проходил в Японии или Китае, поскольку они едут с востока на запад. Скорей всего, самолетом долетели до нашего города и пересели на поезд. Они заняли, скажем, не второе место, на которое рассчитывали, а третье – а это огромная разница в призовых деньгах. Вот и стали обсуждать, сперва мирно, из-за чего они недополучили очень большую сумму – из-за поправки на ветер, за которую отвечал один из них, или из-за того, что другой выбился из ритма. Дискуссию открыли, надо полагать, еще в самолете, решая этот вопрос как научно-теоретический. Кончилось тем, что их дискуссия достигла «апофегея». А теперь они должны прийти к… к консенсусу – мрачно хмыкнув, заключил Алексей, – при участии миротворческой миссии в составе нашего знакомого. Так, кажется, политики выражаются? Устраивает такое объяснение?

– Устраивает, – сказал Мишка. – И как вы все это знаете?

– Компьютерные мозги, – ввернул Игорь.

– При чем тут «компьютерные»? – слегка обиделся Алексей. – Нормальная логика.

На том все ребята и удалились в «мальчишечье» купе, где Витька и Полина пересказали Мишке и Груне трагикомическую повесть Петра Васильевича, а заодно Витька поделился своими соображениями.

– Да, – сказал Мишка, вдоволь отсмеявшись, – здорово получилось, что пассажиры нашего вагона практически не видели девчонок вместе и никто не знает, что они – близняшки. Это можно будет как-то использовать… Но тут надо подумать, как это сделать, – ведь мы можем так навредить Сашку, что он с Крокодилом Геной шкуру с нас спустит!

Как видим, и бесшабашному Мишке не было чуждо благоразумие.

– А я считаю, что если мы можем установить, кто из находящихся в вагоне – курьер наркомафии, то мы должны это сделать! – заявила Груня. – И у нас есть один след! Раз этот человек хорошо умеет натягивать струны на гитаре – значит, он имеет какое-то отношение к музыке! Нам надо выяснить, кто из пассажиров вагона получал музыкальное образование или, там, в каких-нибудь ансамблях играл! А потом приглядеться к этому человеку попристальней!

– И что потом? – спросил Витька.

– По-моему, совершенно ясно! Мы намекнем Сашку, что знаем, кто этот человек, и, может, он будет нам благодарен! А дальше будем действовать, как он скажет. Или, если он велит не вмешиваться, то будем сидеть сложа руки. Но, в любом случае, мы будем это знать! Потому что меня просто сжигает от любопытства, кто же преступник, и я не успокоюсь, пока не узнаю – хотя бы сама для себя!

– Сашок будет нам благодарен в том случае, если не знает, кто курьер, и находится в поезде, чтобы это выяснить, – задумчиво сказал Витька. – Но, если он уже это знает и следит за ним, то наше излишне активное вмешательство может лишь вставить ему палки в колеса. Тогда разозлится он на нас – ой как разозлится!..

– Знает – и нам не скажет? – возмущенно фыркнул Мишка.

– А кто ты такой, чтобы тебе говорить? – резонно возразил Витька, а девочки покатились со смеху.

– Ой, Мишка, ну, ты даешь! – махала рукой Груня.

– Да ну вас… – пробормотал Мишка. Он и сам понимал, что сгоряча сморозил глупость. Как может сотрудник спецслужбы делиться с детьми секретной оперативной информацией? Да если б он поделился с ними, даже из лучших побуждений – чтобы ребята помогли ему следить за преступником, – то Крокодил Гена голову ему бы потом оторвал, и правильно сделал бы! Достаточно и того, что они пересеклись в одном вагоне. Уже одно это, наверно, заставляет нервничать и Сашка, и Крокодила Гену: а вдруг дети где-нибудь проколятся? Машинально окликнут Сашка его настоящим именем, например… Поэтому не стоит доставлять им излишних хлопот, они не в игрушки играют. Но, с другой стороны, Груня права – очень хочется знать, кто преступник!

– По-моему, нам лучше ничего не предпринимать, – заметила Поля.

– А мы ничего и не предпринимаем! – сказал Витька. – Но думать нам никто не может запретить. Вот и подумаем, кто может быть самой вероятной кандидатурой на роль преступника. Мы грешили на спортсменов из первого купе, но теперь у меня появляются сомнения, они ли это…

– А почему бы не они? – вопросил Мишка. – Я верю в догадку Алексея, что спортсмены едут откуда-то с Востока, из Китая или Японии. То есть из района «золотого треугольника», про который пишут, что огромное количество наркотиков идет оттуда. И потом, спортсменам часто выдают загранпаспорта особого образца, и с этими паспортами их не очень досматривают на таможнях. Идеальные курьеры!

– Не знаю… – Витька покачал головой. – Если бы они были курьерами наркомафии, то вряд ли бы стали так переживать из-за неудачи на коммерческом турнире и недополученных денег. И уж тем более не стали бы так глупо «засвечиваться», молотя друг другу морды.

– А по-моему, эту историю можно истолковать и по-другому, – упорствовал Мишка. – Раз люди так переживают из-за каждой копейки, то, выходит, их можно соблазнить хорошими деньгами, чтобы они перевезли наркотики!

– Я не думаю, что это называется «переживать из-за каждой копейки», скорее… – заспорил Витька, но его перебила Груня:

– Может, так, а может, и нет, но давайте не зацикливаться на спортсменах, нам еще кучу народу надо перебрать, и мы до конца пути не справимся, если каждого будем обсуждать по три часа! Я предлагаю оставить спортсменов под подозрением – и двигаться дальше! Второе купе – это Сашок, третье… Кто у нас следующие? Этот начальник с его секретарем? Очень подозрительная пара!

– Да, – согласилась Полина. – Секретарь еще ничего, весь забитый какой-то… «затюканный», как Сашок сказал, а начальник мне очень не понравился! Вы бы видели этого… эту рожу! – Тихая и избегающая грубых выражений Поля долго искала, что можно сказать помягче вместо «рожа», но так и не нашла, и, в итоге, слово «рожа» прозвучало у нее с особым ударением.

– Вот только непонятно, зачем крупному начальнику выступать в роли курьера наркомафии, не того он поля ягода, сразу видно, – заметил Витька.

– А его секретарь? – спросил Мишка. – Слишком он какой-то пришибленный и кланяющийся, а поговорку про то, что «в тихом омуте черти водятся», еще никто не отменял, так? И кто подумает на этакого хлюпика, старающегося всем угодить, что он перевозит наркотики? И тут еще вопрос, без ведома своего начальника он может этим заниматься или с ведома! Я бы обоих оставил под подозрением.

– Я не против, – сказал Витька. – Следующий кто? Самсонов?

– Ну, Самсонов никак не может быть курьером наркомафии, факт! – твердо сказал Мишка.

– Кроме того, у него есть алиби, – добавила Груня. – Когда некто шуровал в купе Анджеловой и Сидоренко, Самсонов позировал мне! И ни на секунду не вставал с места и не выходил из купе.

– Самсонова отметаем, – кивнул Витька. – Потом… потом идут сами Анджелова и ее муж.

– Ну, их-то сразу можно отмести, – рискнула высказать свое мнение Поля.

– Не уверен, – Витька покачал головой. – Тут надо вот что учитывать. Во-первых, они много разъезжают по стране по своей профессии, поэтому могут перемещаться из города в город, не вызывая ничьих подозрений. Во-вторых, как мы поняли, дела у них не ахти, деньги даются с боем… с потом и кровью, так сказать, если верно предположение Игоря, что они и в маленьких клубах выступать соглашаются. А к Игорю стоит прислушаться, он в таких делах знаток. И при этом им надо поддерживать определенную видимость, жить на уровне, который положен для эстрадной «звезды», пускать пыль в глаза, чтобы с ними больше считались. Давая концерты в сельских клубах, на билеты в СВ не заработаешь! В общем, жизнь могла их так прижать, что они вынуждены были согласиться на дополнительный заработок, пусть и незаконный…

– Но ведь к ним в купе и залезли, и сам Петр Васильевич обратился к нам в таком испуге! – обычно Поля никогда никому не возражала, но тут решилась возразить. К Ольге Анджеловой она испытывала сложные чувства, от страха до иронии и от иронии до уважения, а Петра Васильевича ей стало просто жалко. Все-таки жизнь у него была – не позавидуешь!

– Согласен, – сказал Витька. – Но мы не знаем, откуда взялся этот испуг!

– Что ты имеешь в виду? – чуть не в один голос спросили его друзья.

– Только то, что факт остается фактом: в гитаре кто-то копался, и этот кто-то принял ее за тайник! А если она и служила тайником? Если внутри пирожных и впрямь были спрятаны герметичные пакетики с героином? И теперь Петра Васильевича трясет от ужаса, потому что товар ведь надо передать по назначению! А с теми курьерами, кто лишился товара в пути, при любых обстоятельствах разговор короткий – это мы с вами знаем, сколько об этом и писали, и по телевизору показывали! И он решает использовать нас, чтобы мы, проникнувшись сочувствием к нему и горя желанием помочь, нашли человека, который похитил наркотики! Но если наркотики взял тот, кому не положено было их забирать, то ответ может быть только один – их забрал Сашок! В таком случае, Сашку повезло, что с ним едем мы, знающие, кто он такой, а не какие-нибудь другие ребята! Ведь если бы на нашем месте были другие и Петр Васильевич обратился к ним, они вполне могли бы, из самых лучших побуждений, разоблачить для него Сашка – то есть, выдать Сашка наркомафии!

Ребята содрогнулись от такой перспективы, пусть и воображаемой, и глубоко задумались. Через некоторое время Груня произнесла:

– И все-таки, мне кажется, что ты не прав. Сашку не было никакого смысла тайком забирать наркотики, ему важнее, чтобы они доехали в целости и сохранности, – и захватить получателя. И потом, почему струны на гитаре оказались натянутыми? Такую деталь не придумаешь – да и просто глупо придумывать! Нет, мне кажется, Петр Васильевич рассказывал правду, и единственное, чего и кого он боится, – это собственной жены!

– Тоже согласен, – сказал Витька. – Но ведь с этой гитарой слишком темная история, чтобы оставлять ее без внимания. Кто-то решил, что внутри гитары должны быть спрятаны наркотики. Допустим, не Сашок. Тогда кто?

– Я ж говорю, музыкант какой-то! – уверенно заявил Мишка. – Не гадать надо, а действовать. Быстро выяснить, кто из пассажиров сечет в музыке и в игре на гитаре настолько, чтобы настроить профессиональный инструмент, – а уж зачем ему понадобилось лазить в этот инструмент, мы без проблем докопаемся!

– Так уж и без проблем? – несколько насмешливо спросила Груня.

– Ну, почти без проблем, – ответил Мишка. – Когда знаешь, кто, то в два счета сообразишь, зачем и почему.

– В общем, – подытожил Витька. – Анджелова и ее муж скорей всего ни при чем, но окончательно снимать с них подозрение мы не можем. Кто у нас там дальше?

– А дальше – наши купе идут, вплоть до последнего, – сказала Груня. – А в последнем – две женщины. Мать с дочерью, по всей видимости. Мы их видели только мельком, поэтому ничего определенного сказать не можем. Когда у них дверь была приоткрыта, совсем недолго, то мать, совсем старая, лежала, а дочь – молодая женщина – сидела у окна и читала книгу. Так на вид они очень приятные. Но кто знает?

– Вот именно, кто знает, – кивнул Мишка. – Ведь мафия использует для перевозки наркотиков самых разных людей. И старается подбирать таких курьеров, внешность которых вызывает доверие.

– Будем считать, что последнее купе – это наша «темная лошадка», – сказал Витька. – Итак, что у нас получается?

– Четыре купе, – сказала Поля. – Девять минус мы, Самсонов и Сашок. Все остальные так или иначе не исключены.

– Осталось решить, с какого купе начать, – сказала Груня.

– А что тут решать? – осведомился Мишка. – Подозрительных купе – четыре.

И нас – четверо. Пусть каждый возьмет на себя одно купе. Можно кинуть жребий.

– Ну да, а если мне достанется купе с этим начальником? – сразу отозвалась Поля. – Я ни за что не рискну туда сунуться, чтобы завязать разговор!

– И потом, мы ведь решили, что одновременно будем действовать не вчетвером, а втроем, – напомнил Витька. – Или Груня, или Поля все время будут в запасе. Или в засаде, как вам угодно. Конечно, мало вероятности, что в тесном вагоне, где все в конце концов оказываются на виду, нам удастся разыграть нашу карту – абсолютное сходство Груни и Поли. Но хоть на какое-то время замутить кому-нибудь голову мы сможем. А ведь времени у нас не так много, поэтому даже если нам удастся дурить нужного человека не больше получаса – эти полчаса могут решить все.

– Согласен, – сказал Мишка. – Так с кого мы начнем?

– Гм… – Витька нахмурился и опять поправил очки на переносице. – Тут надо крепко подумать. Можно было бы, конечно, начать по порядку, с первого купе и далее. Но в первом, возможно, до сих пор сидит Сашок, приводит спортсменов в разум. В купе начальника и его секретаря соваться не очень хочется, тут Поля права, поэтому предлагаю оставить это купе на самый последок, когда мы проверим все остальные варианты и убедимся, что все они – ложный след. Остаются певица с мужем и мать с дочерью. Я бы для начала каким-то образом проверил мать с дочерью – просто чтобы убедиться, что они вне подозрений.

– Значит, надо решить, как к ним подъехать, – сделал практический вывод Мишка.

– Кажется, я знаю, – проговорила Поля. – То есть я хочу сказать… Ведь получается, что практически весь вагон приглашен на концерт. Если мы постучимся к ним и их тоже пригласим, то это будет нормально. Откажутся они или нет, но разговор с ними завязать можно будет. Вот только насчет того, чтобы завязывать разговор, – тут, я боюсь, у меня не очень получится. Я могу и сбиться, и язык проглотить, вы ж меня знаете. Но, если надо, чтобы я сама осуществила эту идею… Если, конечно, вы решите, что эта идея хорошая…

– Идея хорошая! – сказала Груня, и мальчишки кивнули, соглашаясь с ней. – И тебе вовсе не надо осуществлять ее самой. Это я могу взять на себя! У меня получится, готова поспорить.

В том, что у Груни получится завязать разговор с обитательницами девятого купе, никто не сомневался.

– Хорошо, – сказал Витька. – Попробуем для начала так. Со спортсменами, мне кажется, тоже особых проблем не будет. Парни они явно известные, раз ездят на крупные заграничные турниры, поэтому если кто-то из нас сунется к ним за автографами – для них это будет как маслом по сердцу, не хуже, чем актерам. И окончательно приведет в благодушное настроение, если Сашок их еще в него не привел. Только для начала надо аккуратно выяснить у проводников, как их зовут и каким видом спорта они занимаются. Ведь «двойки» бывают во многих видах. Мы уже вспомнили и греблю, и бобслей.

– Кстати, это может быть даже теннис, парный разряд, – сказал Мишка. – Ведь в теннисе тоже надо учитывать и ритм, наиболее сподручный партнеру, и поправку на ветер. Ведь из-за ветра даже достаточно тяжелый теннисный мячик может менять направление настолько, что улетит в аут. Ну, когда на самую линию пытаются подать, чтобы соперникам совсем трудно было брать подачу.

– Тогда это тем более верно для бадминтона, – сказала Груня. – Ведь волан там совсем легкий, и парами в бадминтон тоже играют.

– Насколько помню, в бадминтон на открытом воздухе не играют – профессионалы, я имею в виду, – Мишка, увлекавшийся спортом и довольно много о нем знавший, нахмурился, вспоминая. – Именно из-за того, что волан такой легкий и даже слабенький ветерок может поломать всю игру. Но есть и другие виды спорта… В общем, действительно надо у проводников спросить.

– Очень хорошо, – сказал Витька. – Итак, первые два этапа намечены. Сперва мы стараемся как можно больше выяснить про обитателей последнего купе, потом про спортсменов. Если нам ясно, что и в первом купе, и в девятом все вне подозрений, то надо будет подумать, как еще раз проверить пятое купе – я имею в виду Анджелову и Сидоренко. И только если всюду выходит облом, мы думаем, как наладить контакт с начальником и его секретарем. Очень мне не хочется к ним соваться – но, возможно, ничего другого делать не останется.

– У нас всегда еще остается возможность разыграть, будто мы с Полей – одна девочка, – сказала Груня. – Ведь в прошлый раз нам это здорово помогло! – Она имела в виду то расследование, во время которого ребята познакомились с Крокодилом Геной и многими другими интересными людьми. – Помните, когда бандит опознал меня, но его сумели убедить, что в то время, о котором он говорит, меня видели совсем в другом месте – хотя видели-то не меня, а Полю! Здесь тоже можно попробовать провернуть что-то подобное!

– Но… – Поля вдруг выпрямилась и обвела всех друзей встревоженным взглядом. – Но ведь на концерте-то мы должны быть все вместе! И все поймут, что нас двое!

Ребятам пришлось призадуматься – эта проблема как-то не приходила им в голову.

– А почему, собственно, мы должны быть на концерте все вместе? – спросил Мишка. – Ну, для кого-то это интересно, а я бы, например, с удовольствием сачканул. Не потому что поздно – я уже был как-то на стадионе на концерте рок-группы, который кончился около двух ночи, и это был полный кайф! Но одно дело – рок-группа, а другое – всякие допотопные романсы, которые сочинялись в то время, когда и ударников толковых не было! Хотя, конечно, романс – он всегда со слезой, и я понимаю, что девчонкам, может, и в жилу их послушать. Ну, если и Поле, и Груне хочется пойти, то им можно бросить жребий. Про другую скажем, что она привыкла рано ложиться спать, или что у нее голова болит – да что угодно! И потом еще некоторое время все будут считать и Полю и Груню одной и той же девочкой – той, которая была на концерте! Будут думать, что вторая из-за больной головы из купе не высовывается! И раскусят, может, только тогда, когда мы все вместе будем выходить в Питере – но это уже будет не страшно!

– Что до меня, – сказала Груня, – то я совсем не собираюсь «пускать слезу» и с удовольствием останусь.

– Тебе этого точно хочется? – с робкой надеждой спросила Поля.

В отличие от сестры, которая при любом подозрении ее в сентиментальности становилась на дыбы, Поля была совсем не против повздыхать и помечтать, слушая красивый романс. И, кроме того, Поля – это если быть до конца откровенными – просто боялась остаться одна в практически пустом вагоне. А если еще представить, что совсем рядом находится курьер наркомафии!.. Ведь ради благополучной доставки наркотиков мафиози идут на любые преступления. А ее бесстрашной сестре все это будет нипочем!

– Точно хочется, – заверила Груня. – Я спокойно порисую, хочу зарисовать по памяти, как снег падал на вокзале, пока я не забыла всех красивых деталей. Так что иди и не думай, будто я чем-то жертвую… Надо будет только предупредить Игоря с Алексеем, чтобы они поддакивали, если Самсонов начнет обращаться к тебе как к автору своего портрета.

– Как бы они не вздумали устроить нам втык за то, что мы что-то затеваем, – пробормотал Витька.

– Не устроят! – беспечно ответил Мишка. – Они мужики нормальные, поймут!

– В общем, решено, – сказала Груня. – А теперь, пожалуй, мне стоит отправиться в последнее купе, не откладывая дела в долгий ящик.

– Ни пуха тебе ни пера! – пожелал Витька.

– К черту! – ответила Груня. И вышла.

Ее друзья и сестра остались ждать.