Текст книги "Две остановки до чуда"

Автор книги: Алексей Гравицкий

Соавторы: Василий Купцов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Статья Роберта Луиса СТИВЕНСОНа на этом заканчивается.

Часть вторая.

Теперь перейдем к новому эксперименту. Не раз случалось, что автор, дав в начале книги одно описание внешности героя, меняет – то ли по забывчивости, то ли по небрежности какие–то детали в середине или конце повествования. То голубые глаза, то зеленые. Некоторым авторам вообще не до таких мелочей, герои у них, так сказать, в динамике изменений черт лица и характера. Что самое неприятное, некоторые писатели даже не следят за тем, как разговаривают, как обращаются друг к другу герои. Все эти соображения и породили простую идею: перед написанием романа составить некое досье на всех главных и не совсем главных героев. Получится такая большая подсказка. Ее можно распечатать на листочках, или держать в специальном файле, наконец, просто в начале рабочего текста. Если кто увлечется идеей – так подыщет и программу, позволяющую составить «фоторобота на все тело», даже двигающегося, к примеру, если герой левша, то он будет махать мечом, зажатом в ладони левой руки, напоминая автору, что вот таков он, не прост!

Составив примерный вопросник по досье, да прочитав несколько раз статью Стивенсона, я начал понимать, что роль досье может не ограничиться простой системой подсказок. Начал обсуждать тему в фантастическом чате – и некоторых собеседников мысль заинтересовала: ведь подробное досье само по себе может породить сценки, фрагменты разговоров, к примеру, у героя есть кличка – так ведь стоит как–нибудь рассказать забавную историю ее появления… Точно так же, как из карты Стивенсона вдруг начали показываться колоритные лица, замелькало оружие, так и сама работа над досье способна породить если не сюжет, то, по крайней мере, сценки и неожиданные ходы.

Теперь к конкретике, досье по пунктам.

Досье на героя.

1 Имя основное (Иван Анатальевич Грязнов)

Следующие пункты – это видоизменение имени в тексте. Не забывайте, мы – русские авторы, это англичанину можно по всему тексту именовать персонажа одним именем Фродо, ну, иногда еще мистером Беггинсом или хоббитом. Хороший русскоязычный писатель просто обязан пустить в дело все возможности родного языка, ну, хоть в деле касающегося вариации имен. Итак, Иван…

2 Варианты имени в тексте от автора (Иван, Ваня, Ивашка)

3 Варианты не–именного обозначения (подросток, тетенька, здоровячок, крепыш), по профессии.

4 Как героя называют другие (Ванек, Ваня) Вариант – называет только друг (А, Толстой: Мин Херц) или только мать. В том же «Петре Первом» автор именует главного героя, даже малолетнего, только «Петр», или «царь», на уменьшительное «Петенька» имеет право только родная мама! Заметим, что в романе царь Петр сам придумывает для себя обращение «герр Питер», запрещая «царя–батюшку».

5 Кличка героя (Ваняйло)

6 Уменьшительно–ласкательные варианты (Ванюша, Ивашечка)

7 Как его могут называть недруги (Ванька).

8 Как могут называть иностранцы (Вано, Жан–Иван)

От имен переходим к другим особенностям разговорной речи. Ну, во первых это:

9 Акцент, – без комментариев

10 Некоторые особенности произношения: скажем, ребенок не произносит буквы «р», с заменой на «л», или говорит о себе в третьем лице, наконец, для роботов – каждая фраза может начинаться «С–300 режим он–лайн».

11 Постоянно употребляемые слова, словосочетания (сорок человек на сундук мертвеца).

12 Тип характера. Без объяснений, ибо они могут быть бесконечны…

13 Родственные связи героя с другими персонажами. Пункт, занеченный мной одним из первых. Если героев романа много, скажем в исторической фэнтези, и некоторые из них – не близкие (двоюродные и троюродные братья), то не вредно даже начертить генеалогическое древо.

14 Рост. Общая конституция (астеник, живот отвисает) Раса, цвет кожи. Общие особенности строения тела (одноногий пират, беременность)

15 Пол, выраженность издали (поляницу издали можно было принять за воина)

16 Цвет волос, стрижка, прическа. Кстати, не вредно, отдавая книгу издательству, составить краткий «словесный портрет» для художника, занимающегося обложками. Чтобы не делали стрижку «под бобрик» длинноволосым рыцарям.

17 Цвет, разрез глаз, отсутствие глаза (повязка или стеклянный?), косоглазие, бельмо, очки, если близорук – то щурится без очков, если пожилой – читает, отдалив от себя газету. Этот пункт так и рождает сценки. Является некто, глаза разного цвета. «Глаз не в масть – жди напасть!» «А ты чего, от него добра ждешь? Как же, открывай рот, подкинет» – вот и готовое появление недруга.

18 Строение носа, хлюпает ли им, храпит ли? Размер рта, зубы. Курит ли, если да – то что, как держит трубку…

19 Усы (если имеются – какие?), борода (описание), шрамы на лице и шее, особенности (заостренные уши), родинки.

20 Особенности рук (нет пальца, мозолистые, руки пианиста), остановиться на ногтях/ Левша?

21 Типичные движения (размахивание руками при разговоре, подергивание плечами, полуулыбка после инсульта)

22 Головной убор

23 Одежда – подробно (если есть)

24 Обувь

25 Постоянно носимые предметы (меч, калькулятор), украшения.

26 Если профессия, род занятий героя отложили отпечаток на внешность – то полезно отметить.

На этом пока все. Остается пожелать даже тем, у кого хорошая память и способность все держать в голове: полезно хоть раз поработать над подобными досье на героев – ради наведения порядка в мыслительном аппарате!

Красивая все–таки эта штука – Северное сияние!

Старому Нойдаку не спалось. Годы, как никак… Да и было о чем подумать – этот новый, двадцатый век принес интересные штучки, вот, вроде этого маленького радиоприемника. Старый шаман слушал радио и качал головой. Войны, опять войны… Сколько живет Нойдак на этом свете – все одно и то же!

Где–то снаружи послышался странный рокочущий звук. «Может Шайтан–птица летит?» – подумал старик. Шум становился все громче. Залаяли собаки…

– Гости, никак! – сказал Нойдак самому себе. Понятно, что самому себе, ведь в чуме кроме него никого не было…

Но то была не Шайтан–птица. Шаман некоторое время с удивлением рассматривал эту небольшую штуку, наделавшую столько шума. «Ага! – вспомнил Нойдак, – Да это же Шайтан–нарты!». Про Шайтан–нарты старику уже рассказывали, но сам он ее никогда прежде не видел. Такие нарты – вроде как обычные, но сзади – такой гудящий и дующий Шайтан, вертится сам собой, крутится…

– Эй, папаша, где здесь Нойдак, который колдун? – не торопясь поднять зад с сиденья, спросил нелепо закутанный в меха мужчина лет этак тридцати.

– Моя Нойдак, – ответил Нойдак. При встрече с незнакомыми, он обычно сразу начинал играть в «Моя твоя не понимает!».

– А я Сергей Палыч, вот! – и, заметив, что данное представление не произвело на старика ровно никакого впечатления, добавил, – понимаешь, браток, я…

И незнакомец, сдернув варежку, как–то странно выгнул пальцы на руке, будто стремился обхватить что–то такое, чего на самом деле не было. «Тоже шаман, наверное…» – подумал шаман.

– Чум заходи, Сергий Палыч, – пригласил Нойдак незнакомца, подтвердив слова приглашающим жестом руками.

– Э, времени нет, дед, – Сергей Палыч слегка выставил вперед нижнюю губу, – дело у меня к тебе!

– Нойдак слушает, – конечно, старику не понравилось такое отношение к гостеприимству, – но чуме теплее.

– Лады! – согласился мужчина и проследовал вслед за Нойдаком в чум.

– Так вота, я сюда по своим делам, мож – тундру вашу куплю, а мож – и не стоит она того…

– У кого купишь? – удивился Нойдак.

– Э, были бы баксы, а продавец найдется! – осклабился гость, вновь делая магический жест пальцами, – Да не за тем я полтораста камэ к тебе пропахал! Слухай… Бабу я с собой привез, да пообещал ей, еще в столице, что тут Северное сияние такое есть, что не хуже чем по ящику прибалдеть можно. Вот неделю уже здесь, а ваши все это сияние никак не показывают! Меня уже и самого разобрало. А эти гуторят – мол, не сезон. Какое «не сезон». У меня на одной руке камешков, – мужчина сунул под нос Нойдаку руку, каждый палец на которой был украшен перстнем с большим блестящим камнем, – что любой сезон купить можно! Я им так и сказал – вот поеду к лучшему колдуну, да куплю Северное сияние. Да и потом, – Сергей Палыч облизнулся, – будет что вспомнить, как расскажу, что Северное сияние покупал, все наши с зависти скикнутся…

– Нойдак твоя не понимает, – покачал головой старый шаман, хотя, на самом деле, уже начал понимать, что именно от него хотят.

– Я ж тебе русским языком гуторю, вот! – мужчина вновь сунул под нос Нойдаку руку со скрюченными пальцами, – Новый русский я, понятно?

– Понятно, понятно, новый – не старый, – закивал Нойдак.

– Делай мне Северное сияние дед, я плачу!

– Нойдак не будет делать Северный сияние, – покачал головой шаман.

– Как это не будет? Я что, зря сюда три часа перся? Меня ж продуло всего… Ты ж колдун?

– Колдун, шаман…

– Самый старый и мудрый?

– Самый старый…

– Отчего ж, не можешь, что ли?

– Северный сияние делать – дух Северное сияние, Джыз–Быз, вызывать!

– Так вызови своего Джыз–Быза!

– Джыз–Быз большой жертва надо!

– Так давай, жертвуй! Я – плачу! Чего там – оленя, двух оленей?

– Джыз–Быз большой жертва надо! – повторил Нойдак, качая головой, – Нойдак не будет вызывать Джыз–Быз!

– Как это не будет? Будет, будет! – явно подделываясь под чей–то голос передразнил «новый русский», – вот это видал?

И Сергей Палыч извлек откуда–то из–под груды напяленных друг на друга меховых одежд небольшое ружьецо.

– Нойдак видел, это – наган называется, – Нойдак запнулся, вспоминая недавние события, Чеку и так далее, – а, нет, маузер, маузер большой, наган маленький…

– Эк тебя понесло… – даже удивился «новый русский», – Точно – старый ты хрен!

– Ой, старый… – покачал головой Нойдак.

– Так тебе что, жизнь не дорога? – спросил Сергей Палыч насмешливо и сунул под нос шаману уже не руку, а ствол.

– Нойдак старый, Нойдак пожил…

– Ах, старый, пожил… Ладно, тады я для начала твоих собак постреляю, потом – оленей…

– Ой, плохой человек, как можно собак стрелять?

– А я постреляю!

– Ой, не надо…

– Тады вызывай своего Джыз–Быза, зови, да погромче, пока мой «Глок» голоса не подал, у него он громкий!

– Не надо Джыз–Быз…

– Выбирай, дед, или Северное сияние, или постреляю твоих лаек!

– Ой, что делать? Что делать? – запричитал Нойдак.

– Чего делать, чего делать… А подать сюда духа! И что б с сиянием этим гребаным поторопился, иначе я этого духа… Скажу браткам, они из твоего духа душу вынут!

Нойдак взял бубен и нехотя вылез из чума. Сергей Палыч довольно улыбался – в самом деле, уж если он и с думцами, и с администрацией президентской запросто управлялся, ему ли какого–то колдунишку не уломать?!

Старый шаман, между тем, взялся за дело. С того момента, как он смирился с неизбежностью сего деяния, наступило спокойствие и даже некоторая деловитость. Возможно, Нойдак просто не думал сейчас о последствиях, стуча в барабан и повторяя заученные на протяжении веков заговоры. Наконец, было названо имя Джыз–Быза. Шаман, назвав заветное имя, замер на месте. Сергею Палычу показалось, что он смотрит кино, а сейчас пленку почему–то остановили. Он даже хотел потрогать – для проверки – замершего в колдовском экстазе Нойдака, но тут случилось это самое. Явился дух. Великий дух Северного сияния Джыз–Быз.

Некоторые утверждают, что нет природного явления, более прекрасного, нежели Северное сияние. Но если бы эти «некоторые» увидели бы духа–покровителя «самого прекрасного явления природы», они бы прибавили к определению еще и такую строчку: «но нет чудища более безобразного, чем дух этого сияния…». Едва Сергей Палыч взглянул, запрокинув голову, на лицо духа, как его тут же стошнило. Куда там «чужим» и «хищникам» шварцнеггеровским… Да за такую харю в Голивуде не один миллион баксов отвалили бы! И лишь подавив приступ тошноты, «новый русский» прочухал, наконец, что чудище, к тому же, еще и весьма велико. Метров пять в высоту, не меньше, и плечи – соответственно. Три ноги, каждая на четырехпалой куриной лапе с кривыми грязными когтями – с бивень слона, не меньше, длиной…

– Ты посмел вызвать меня, жалкий старикашка? – пророкотал дух–великан.

– Нойдак вызывал, – подтвердил шаман.

– Ну, это тебе даром не пройдет! – заявил дух, – Ну, говори, чего звал? Показать меня, что ли?

– Этот русский… Новый русский, – поправился Нойдак, – Он Северный сияние хочет!

– Кто много хочет, тот мало получит! – захохотал Джыз–Быз, – Хотя… Ты закон знаешь? Чем за Северное сияние платят?

– Нойдак знает, – вздохнул шаман.

– И согласен?

– Согласен, согласен! – не дав ответить Нойдаку, выкрикнул Сергей Палыч.

– Ну, так я жду… – и Джыз–Быз облизнулся.

– Чего хошь – все куплю! – пообещал «новый русский».

– Ему человеческий жертва нужен, – вздохнул Нойдак.

– Человеческий? – удивился Сергей Палыч, и спохватился – Как человеческая?

– Таков закон, – вздохнул старый колдун.

– Вот именно, таков закон! – подтвердил дух, – Вас тут двое… Так кто их вас жертва?

– Он! – взвизгнул Сергей Палыч, указывая на Нойдака.

– Пусть я, – вздохнул Нойдак.

Джыз–Быз взял Нойдака своей безобразной рукой, поднес к трем дыркам, по всей видимости, заменявшим нос. Понюхал, повертел, попереворачивал.

– Вы чего это мне мясо тысячелетнее подсовываете? – спросил дух грозно, – Да его даже собаки грызть не будут, весь засох и высох! Третий сорт… – Джыз–Быз неожиданно проявил некоторые современные познания.

Нойдак оказался на земле, упал удачно, не расшибся… А чудище уже протягивало лапу к «новому русскому». Сергей Палыч, выхватив «Глок», открыл стрельбу в Джыз–Быза.

– Ох, какой цыпленочек, – почти ласково молвил дух, заграбастав продолжавшего стрелять «нового русского» огромной ладонью, – ишь, клюется… Какой пухленький, какой жирненький, пташечка ты моя… – и Джыз–Быз попытался пощекотать продолжавшего биться Сергея Палыча уродливым пальцем.

– А может, не надо? – спросил Нойдак робко.

– Нет, надо, старик, надо! – дух еще немного полюбовался на «нового русского, потом вздохнул, – Я бы еще с ним побаловался, в клети подержал… – и добавил прочувственно, – Вот только голоден я больно!

С трехметровой высоты слышался визг, летели вниз одежды из драгоценных шкур. Потом раздался жуткий вопль – и тишина. Нойдак не стал смотреть, как Джыз–Быз разнимает «нового русского» подобно жареному цыпленку. Один раз когда–то видывал – и хватит!

– Хорошо… – облизнулся дух, – Но мало! Ты… Того, если кто еще захочет Северного сияния, то… Того, не стесняйся, приглашай, если что! Кстати, Северное сияние… Все как положено, есть жертва – будет и сияние.

Небо вокруг вспыхнуло и занялось разноцветными огнями. А Джыз–Быз исчез, будто его здесь и не было. А Нойдак, слегка ошалевший, любовался переливающимися цветами грандиозного небесного явления. Да, Джыз–Быз постарался на славу, такого прекрасного сияния не бывало уже давным–давно…

– Да, красивый штука Северный сияние, – сказал Нойдак самому себе, потом, вздохнув, добавил, – жаль, полюбоваться некому…

Чудо божественной механики

Первое место на первом конкурсе КЛФ!

Недаром говорят, что в хорошем хозяйстве все сгодится – думал Рыцарь, поднимаясь по скрипучей винтовой лестнице в башню замка. Звенели начищенные латы – Рыцарь всегда одет в железо, и меч при нем, длинный, двуручный, то и дело попадает между лестничными ограждениями, цепляется за все походя. Пришло время – весна, пора подвигов и любви! Хозяин замка разгладил длинные рыжие усы.

Когда пойманный на базаре при попытке продать Эликсир–От–Всех–Болезней алхимик в течении трех лет так и не смог наделать золота, Рыцарь уже порывался прогнать его в шею, считая единственной альтернативой использовать вышеуказанное место для веревки. Но – сдержался, решил приберечь чернокнижника. Ну и молодец! А то что бы сейчас делал? Легко сказать: продать душу. А через кого?

Но вот замок недовольно скрипнул, ключ провернулся и дверь в лабораторию отворилась. Ну и вонь! Кислятина! Впрочем, понятно, как еще может пахнуть в жилище алхимика? Сказать бы слуге, что б света побольше… Но Рыцарь пришел на этот раз один.

– Что угодно Благородному Рыцарю? – алхимик поклонился церемонно, аж до земли, при этом высокий черный колпак, венчавший длиннополое одеяние – в звездах, как иной жеребец в яблоках – коснулся пола.

– Диавола давай!

– Что?! – растерялся чернокнижник.

– Вызывай Нечистого, поговорить надо!

– Но… Но… Я не могу…

– Что значит – не могу? Не умеешь? – спохватился Рыцарь.

– Умею… Но боюсь…

– А, умеешь, – успокоился хозяин замка, – а с «боюсь» мы просто! По твоей шее давно веревка плачет… Выбирай, я тороплюсь!

– Надо приготовиться, начертить пентаграмму, сказать заклинания…

– Так поживей!

Алхимик долго листал Большую Черную Книгу, что–то шепча под нос, вскоре на полу красовалась аккуратно начерченная пентаграмма, вся окруженная таинственными письменами. Для Рыцаря любая грамота таинственна – благородным только умения читать и не хватало!

– Ну вот и все, – заявил чернокнижник, – указывая на какие–то знаки, заполыхавшие внутри пятиконечной звезды.

– А где Диавол?

– Придет, когда освободится, видишь, о, благородный рыцарь, эти письмена?

– Вижу. И о чем они гласят?

– «Ждите ответа», – прочитал алхимик.

Ждать пришлось долго, рыцарь успел выпить пару кубков красного вина, вскоре в его ненасытной утробе исчез кусок окорока, и тут – свершилось! Надпись пару раз мигнула, потухла, а на ее месте прямо из центра пентаграммы поднялась сине–буро–малиновая голова, увенчанная двумя рогами – один прямой, в пару дюймов, с обломанным кончиком, другой – кривой, не меньше пяти дюймов. Волосы на голове беса явно давно не встречалась с гребнем, глаза мутные, глядят наперекосяк.

– Душу продаем? – проблеял, точно козел, представитель преисподней.

– Да, я хочу…

– Потом хочу, сначала заполним бумагу как положено!

Когда все формальности были закончены, у благородного рыцаря, наконец, спросили, чего именно он желает.

– Хочу стать королем! Нет, сначала спасти принцессу, похищенную драконом, и что б она меня полюбила, я на ней женился…

– Так, зафиксировано, клиент желает спасти принцессу от дракона, – по слогам повторял бес, скрипя гусиным пером по бумаге, – жениться и стать королем. Возражений нет, душа – на баланс, – добавил черт от себя, – вот здесь подпись, крестов не ставить!

– А можно, он вместо меня подпишется? – спросил владелец замка, указывая на алхимика.

– Уловка номер один, – зевнул нечистый, тряхнув бородкой, точно козел, – почему–то все норовят продать чужую душу…

– Не гоже рыцарям писать!

– Ну и ладно, приложи сюда палец, – махнул рукой бес, хватая рыцаря за протянутый большой палец, – какой чудненький пальчик, грязненький–черненький, даже в сажу макать не надо, – прямо–таки умилился черт.

– Так мое желание исполнится?

– Можешь отправляться прямо сейчас, принцессу обеспечим, – заверил бес на прощание.

Хлопок, остаточный запах серы…

– Ну, прямо сейчас – это ты загнул, как же можно – не отобедавши? – даже осерчал на черта–невежу Благородный Рыцарь.

Принцесса ожидала, что у нее начнет замирать сердце от одного приближения к Запретной Башне. Но вот она уже поворачивает затейливый ключ в ржавом замке, скрип неприятно трогает где–то внутри, но в целом – никакого страха, волнения не больше, чем при банальном посещении узников в темнице. А волноваться полагалось – может, душу придется заложить, да и весна, все–таки, время ожидания любви…

Ведьма, как ей и полагается, варила в большом котле какую–то вонючую зеленоватую жидкость, из–под крючковатого носа явственно доносились заклинания, отдающиеся отголосками где–то в дальних закутках Башни. Нечесаная, даже без парика, а уж что за юбки на старой карге – рвань на рванине, заплата на заплате! Какой контраст с кружевами Принцессы, да на ней одних расшитых жемчугами рубашек – пять!

– Знаю, знаю, зачем ты пришла! Рыцаря хочешь, приключений, любви… Что б похищали драконы, а тебя спасали, снова и снова? – прошамкала Ведьма, даже головы не повернув, – Но знаешь ли ты, какова цена желаниям?

– Моя душа? – спросила Принцесса тоном покупательницы в лавке.

– Хе, смеешься над старухой? Зачем мне твоя душа? Я–то и свою давно заложила, да перезаложила.

– А что тогда? Моя красота?

– Чего–чего? – старуха хрипло рассмеялась, – Видела бы ты меня в твоем возрасте, вот то была – красота!

– Чего же тогда?

– Я хочу много денег…

– Это просто.

– И стать королевой!

– А вот это не получится, – Принцесса надула губки – еще чего? Королева может быть только одна!

– Ну, тогда герцогиней…

– А, может, маркизой?

– Я думаю, здесь торг не уместен! – заявила Ведьма высокомерно.

– Ладно, ладно… – стушевалась Принцесса.

– И еще хочу много–много юных любовников!

– Это еще проще…

– И твои прекрасные, длинные волосы!

– Это всё?

– Всё!

– Ну, вот задаток, – Принцесса стащила с головы шиньон…

Белые облака клубились далеко внизу, а здесь, на высоте двадцати тысяч футов, их только двое. Вираж, еще одна бочка, противник сделал мертвую петлю – ну, это каждый дурак умеет. Свист ледяного воздуха в ушах…

– Останется только один! – прорычал Желтый Дракон, устремляясь навстречу Зеленому.

В воздухе образовался клубок из перепончатых крыльев, змеиных хвостов и крокодильих рож. Драконы носились друг за другом, щелкали зубы, во все стороны летели обрывки крыльев и капли черной крови.

– Пусть победит сильнейший! – воскликнул Зеленый Дракон, вцепляясь зубами в шею Желтого.

– Главное не победа, главное – участие, – только и успел просипеть побежденный.

Оставались формальности. Доев друга–соперника, Зеленый Дракон взял курс на Самую Высокую Гору. Путь неблизкий, да еще туго набитый животик отвисает…

Вот и пещера Древнего. Вход закрыт огромной серой, пыльной паутиной. Зеленый Дракон, как и положено по обычаю, бесцеремонно порвал творение Большой Арахны. Ничего страшного, новую сплетет, ведь такое событие бывает лишь раз в сто лет! В темном углу пещеры лежал Древний Змий. Патриарх настолько стар, что давно стал белым, как снег.

– Я пришел за наградой! – прорычал Зеленый Дракон.

– Ты остался один? – спросил, согласно протоколу, Древний.

– Да.

– Ты победил всех драконов?

– Да.

– Ты сожрал их?

– Да.

– А папу–маму, братишек–сестренок?

– Всех поел, как есть – круглая сирота!

– И чего ты требуешь в качестве награды?

– Хочу жить долго, а питаться исключительно принцессами!

– Да будет так, – кивнул Древний устало. В конце концов, этот не первый и не последний, обжоры уже не раз приходили сюда…

Вековое восседание на троне, да еще в полной амуниции, включающей не только черный плащ и сапоги, но и какие–то цепи, кольца, крюки, шпагу и прочие колюще–режущие примпособления – штука утомительная, а если при этом еще и приходится работать, то и вовсе мучительная. Эх, кабы можно было б переодеться в мягкий халат, скинуть эти тесные сапоги с нафиг не нужными шпорами, пересесть за стол… Диавол обхватил голову руками. Еще и такие подарочки не свет, не заря! Один рогатый придурок покупает душу, даже не заглянув в картотеку, а старая ведьма заключает договор на желание еще более идиотское, что тройной обмен – это еще ладно, по закону допускается, когда клиент ада выступает субподрядчиком исполнения желаний другому юридическому или физическому лицу, получая уже непосредственно от последнего оплату. Ладно, как–нибудь управимся. Нечистый оглядел залу, очередь на прием, казалось, терялась за горизонтом. Да еще этот шум, все шепчутся, а в итоге – закладывает уши. Сколько можно кричать, что б замолчали, и так голос сорвал!

– Мне долго еще здесь стоять? – спросил Змий, попытки коего с помощью покашливания привлечь внимания шефа не увенчались успехом.

– Между прочим, очередь существует для всех! – огрызнулся Владыка Преисподней.

– Что значит – для всех? – возмутился Змий, разом переходя из травянисто–зеленого колора в ярко–красный, – Я, между прочим, твое воплощение!

– Что еще за глупости?

– Согласно документам, вот, смотри, в Библии прямо указано, что Змий, соблазнивший Еву яблоком, суть – Нечистый, Враг Рода Человеческого…

– Эх, опять историю переписали, – у Диавола не осталось уже сил даже возмущаться, – глупость какая, ведь накормив первых людей запретным плодом, род человеческий был, таким образом, создан, причем же здесь «Враг»? Да ладно, что там у тебя, хвостошея?

– Всего один договор, стандартный, некий Дракон желает поесть Принцесс, и, по возможности, многократно…

– Чего–чего?! – Нечистый вскочил с трона, – Да вы что сегодня, сговорились, что ли? Рыцарь желает освободить Принцессу, жениться на ней и стать королем, Принцесса заключает договор с ведьмой – на право многократно освобождаться из лап чудовища, так нет же – еще и всякие Драконы туда же, где я им венценосных девок напасусь?

Диавол еще долго орал и буянил, прекратив истерику лишь в тот момент, когда начал слышать эхо от собственного голоса. В чем дело? Ага, зала опустела, все поразбежались кто куда. Ничего другого не оставалось, как успокоиться и занять рабочее место на троне. Ну и задачку подкинули! Владыка Преисподней начал грызть ногти, прямо с большого пальца правой руки. Когда мизинец на левой был обработан до самого корня, появилась дилемма: то ли стащить сапог и заняться угрызанием когтей ног, все одно – грибок пора лечить, профзаболевание, как никак, либо сразу обратиться к Всемогущему Господу. Поскольку сапог стаскивать было лениво, Диавол предпочел направиться сразу в Чертоги.

– Главный занят, запишитесь на прием! – пышные груди секретарши так и дышали возмущением в широком декольте ангельского наряда.

– Да что ты, Магдалиночка, разве меж нами бывали проблемы? – Диавол жестом фокусника извлек откуда–то коробку с набором шоколадных конфет.

– Да говорят Вам, занят, – количество децибел чуток спало.

– А Вы только посмотрите, душечка…

– Я Вам не душечка…

Тем не менее вся предложенная Нечистым косметика была принята, секретарша дула губки, стояла стеной, но не прошло и пяти минут, как двери Большого Шефа оказались открытыми. Кресло посетителя пустовало, Диавол сразу погрузил родные ягодицы в расшитые цветочками подушки.

В кабинете чем–то приторно пахло. Диавол повертел головой, тщетно пытаясь отыскать то самое экзотическое растение, что так благовоняло. Господь Бог лишь усмехнулся.

– Магдалиночка притащила какой–то новомодный освежитель воздуха, подвесила тут, прямо над столом, ну – не продохнешь, душит, да и только! Я его сразу выкинул – а что толку? Сколько ни проветривай…

– У меня проблемы! – выпалил Владыка Преисподней.

– А кому сейчас легко? – пожал плечами Шеф, поправляя нимб, то и дело менявший яркость свечения, – Видно, что–то не контачит, – Господь Бог с силой хлопнул ладонью по нимбу, тот совсем погас, – вот черт!

– Искра в землю ушла! – откликнулся «легкий на помине».

– Ну, что там у тебя? – высшее начальство, рассвирепев, выкинуло светящееся кольцо в мусорную корзину, служившую, в основном, для прошений.

– Поступили противоположные желания, и все документы уже подписаны.

– Так что же? У меня, поди, каждый день кто–то молится за дождь, а в соседнем домике – за ведро.

– Во–первых, противоположностей три, – Диавол не без некоторого удовольствия пронаблюдал, как брови Господь Бог несколько приподнялись, – во–вторых, желания двоих клиентов цикличны, а каждое исполнение предполагает окончания всего цикла, в третьих, опуская прочие сложности…

– Что же в третьих?

– Ты–то своих молящихся можешь послать куда подальше, а у меня ДОГОВОРЫ!

– Расскажи подробней!

Выяснив все подробности, Господь Бог долго чесал в голове, ближе к затылку – по опыту общения Диавол знал, так решаются проблемы при хорошем настроении. При миноре и прочей меланхолии Шеф обхватывал виски руками…

– Ничего в голову не приходит. Может, бабахнуть по ним молниями?

– А что я скажу им потом?

– Есть такой термин: «в результате действия непреодолимой силы…».

– Сразу троим? Они ж сговорятся, все поймут, потом эта история просочится в прессу… – Диавол аж вскочил с места.

– Значит, не судьба…

– А, вот оно! Давай отправим ей запрос!

– Кому? – недоуменно вытаращился Господь Бог.

– Да Судьбе. Пряхе! Мойрам, Парки, Макоши…

– Запрос? Шутишь? – усмехнулся Господь Бог, – Да они давно ослепли. И почту не читают. У них даже аутлока нет…

– Тогда сходи к ним сам!

– Что значит «сходи». Проблемы–то у тебя!

После десятиминутного переругивания сошлись на том, что к Мойрам отправятся вместе…

Вечерело. Места вокруг простирались странные, все какие–то колонны, дворики, да прочие античные развалины. Но в целом дышалось легко – солнышко подсвечивает откуда–то сзади распускающиеся на деревьях листочки, яблоньки в цвету.

Перед парочкой, олицетворяющей дуалистичность современной монотеистической религии, пролегла ухабистая Дорога Жизни. Каждому известно, что ее начало где–то на Востоке, в Роддоме, а конец – на Западе, там – морг. С места, где стояли Господь Бог и Диавол, ни первого, ни последнего заведения не видно, да и дорога – рытвины да ухабы… Кто бы мог подумать, что сие образование имеет в ближайших родственниках шоссе и автострады? Если бы не светофор.

– Чего стоим, зеленый свет! – Диавол дернул спутника за рукав белой ночной сорочки, служившей Господу Богу выходным костюмом.

– Зеленый–то зеленый, да сам не зевай! – Бог придержал дернувшегося, было, Нечистого рукой за грудь.

И впрямь, небольшой шум слева разом перешел в жуткий грохот, из–за поворота вынырнуло огромное Колесо Кармы, летевшее, казалось, прямо на пешеходов. Диавол едва успел отскочить, Карма, будто нарочно, прошлась по самой кромке дороги, обрызгав путников грязной водой из лужи. Исполнив священный долг, Колесо покатилось дальше.

– Дык… Дык на красный… – Диавол аж заикаться начал от возмущения, – Куда только ГАИ смотрит!

– А разве гаишники не твои клиенты? – не удержался от подколки Господь Бог, – да и кто его оштрафует? Попадешь под такое…

Да еще и обрызгала… – продолжал возмущаться Нечистый.

– Вот–вот, если эта лужица из Мертвой Воды, опять дыры на одежке появятся, – покачал головой пострадавший, критично оглядывая облитую в самом неудачном месте расшитую золотым узором рубаху.

– А ежели из Живой?

– Тогда, известное дело, мхами порастет, – вздохнул Господь Бог.

Вот и подкосившаяся избушка, в коей с незапамятных времен проживают три сестры. Дверь открылась, издав жуткий скрип. В комнатушке темновато – стекла–то на окнах грязные, тысячу лет не мытые. Две старушки в постельках, вяжут чулки, третья – в кресле, прядет. Все в чепчиках, благообразные такие… Господь Бог знал: те, которые лежат, давно в маразме, обращаться можно лишь к той, что еще способна сидеть. Диавол же думал о своем. Ведь эти треклятые Мойры–Парки не только людские судьбы узлами вяжут, но и божеские – в общий моток. Кто знает, может эта бабка и его будущее сейчас в носок увязывает? А потом это вязанье кто–нибудь на грязные пятки натянет… А ведь в самом деле, живут старухи бедно, пенсии не получают, что навяжут – на рынке продадут!