Текст книги "Происхождение славян"

Автор книги: Алексей Бычков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Восточные славяне

«Так же и эти славяне пришли и сели по Днепру и назвались полянами, а другие – древлянами, потому что сели в лесах, а другие сели между Припятью и Двиною и назвались дреговичами, иные сели по Двине и назвались полочанами, по речке, впадающей в Двину, именуемой Полота, от нее и назвались полочане. Те же славяне, которые сели около озера Ильменя, назывались своим именем – славянами, и построили город, и назвали его Новгородом. А другие сели по Десне, и по Сейму, и по Суле, и назвались северянами. И так разошелся славянский народ, а по его имени и грамота назвалась славянской», – сообщает «Повесть временных лет».

Карта-схема Руси Х – ХII вв.

Итак, славянами были: поляне, древляне, дреговичи, полочане, словене новгородские, северяне.

Другие русские летописи перечисляют и другие славянские племена на территории Восточной Европы: радимичи, вятичи, русы[23]23
  С. С. Татищев в т. 7 на с. 86 указывает, что русы приняли славянский, но раньше они говорили на сарматском (т. е. древнеосетинском).


[Закрыть].

О полянах, древлянах, северянах, вятичах и прочих славянах Восточной Европы

На приведенной карте на месте Московской земли указаны следующие племена: кривичи, меря, мурома и голядь. К югу – вятичи и мордва.

Голядь – галинды, балтоязычное племя, ославянившиеся в XIV–XV вв. Кривичи – славянизируемые либо уже ославяненные балты-криеве. Меря – финноязычное племя, близкое карелам и эстонцам. Мурома – угро-финское племя, говорившее, наравне с мещерой, на языке, близком венгерскому. К югу от них мордва – финноязычное племя, близкое мери. Вятичи, ославянившиеся ясы, смешавшиеся с голядью и мордвой. Именно эти-то племена – «исконно русские», проживавшие в самом центре будущего русского государства.

Были ли на Руси русские?

В. А. Чудинов[24]24
  Чудинов В. А. Существовала ли Киевская Русь? (рецензия на книгу А. А. Бычкова).


[Закрыть] в своей рецензии на мою книгу о Киевской Руси с возмущением писал: «Сумма частичных ошибок дошла до критической массы и взорвалась анекдотическим выводом о том, что на Руси не было русских».

В этой главе мы и попробуем разобраться в том, всегда ли были на Руси русские.

Л. В. Алексеев в книге «Полоцкая земля» (1966) писал: «Современные данные археологии и топонимики показывают, что в эпоху раннего железа Восточную Европу населяло три крупных группы племен. Первая, ираноязычная, занимала Крымский полуостров, Кубань, Нижний Дон, Нижний Днепр и доходила на севере до водораздела Сейма, Десны и Оки… Вторая, финноязычная группа, охватывала все верхнее Поволжье, бассейн Средней и Нижней Оки, на западе доходила до озера Эзель и оставила так называемую Дьяковскую культуру. Третья, балтоязычная, охватывала все верхнее Поднепровье, включая Киев, правобережье Сейма, верхнюю Оку и уходила на запад в Прибалтику».

«Каким образом славяне одновременно появляются на громадной территории и притом без каких-либо признаков массового переселения в эти территории нового для них народа?» Так ставит вопрос М. И. Артамонов[25]25
  КСИИМК № 6. С. 4.


[Закрыть].

Ответить на него нам поможет академик В. В. Седов.

«Обширные пространства Севернопричерноморских земель в латенское время были заселены скифами и продвигавшимися с востока сарматами. Более северные области Восточно-Европейской равнины принадлежали различным племенам балтской языковой группы. В последней трети III в. до н. э. в области, где соприкасались балтский и скифский ареалы, имело место вторжение племен поморской культуры и культуры подклешевых погребений.

Происходил синтез местных скифских и милоградских[26]26
  Балтских.


[Закрыть] элементов с пришлыми с запада компонентами.

Припятский регион, включающий среднее течение Припяти с низовьями Горыни, до расселения поморских племен был весьма слабо заселен носителями милоградской культуры. Анализ ранних погребений из зарубинецких могильников этой территории (Велемичи, Воронино, Отвержичи и др.) показывает, что формирование рассматриваемой культуры здесь было в значительной степени результатом оседания пришлого населения с территории поморской культуры и культуры подклешевых погребений. В захоронениях, датируемых находками расчлененных среднелатенских фибул рубежа III и II вв. до н. э., выявляются отчетливые следы повисленских культур. Определить этнос носителей зарубинецкой культуры Припятского региона поданным археологии не представляется возможным.

Можно полагать, что местное скифское население вошло в состав носителей зарубинецкой культуры Среднего Поднепровья. Здесь имел место синтез местной культуры с пришлой, результатом чего стали изменение обрядности и появление ранее неизвестных элементов материальной культуры. Миграция нового населения в Среднее Поднепровье шла с запада, с коренной территории распространения поморско-подклешевых древностей в последних десятилетиях III в. до н. э.

Импульсом миграции части населения из Висленского региона в Поднепровье стала экспансия кельтов. Их появление в землях к северу от Карпат и последующее вторжение в области культуры подклешевых погребений и привели в движение более или менее крупные группы населения Повисленья в восточном направлении. Параллельно отдельные, небольшие группы кельтов распространились и в землях Днестро-Днепровского междуречья. Здесь обнаружены не только отдельные находки кельтских бронзовых украшений, которые можно было бы интерпретировать как результат культурных контактов, но и комплексы, прямо свидетельствующие о проникновении отдельных групп кельтского населения далеко на восток.

Есть некоторые отличия и в погребальной обрядности, в частности в Среднеднепровском регионе имеются чуждые зарубинецкой культуре захоронения по обряду ингумации, в которых следует видеть субстратное наследие скифского ритуала.

Истоки киевской культуры находятся в балтских землях Верхнего Поднепровья, и этническая принадлежность ее носителей в этой связи должна определяться как балтская.

В начале средневековья племена киевской культуры, с одной стороны, приняли непосредственное участие в сложении колочинских древностей Верхнего Поднепровья, которые определяются как дославянские, балтские, с другой – стали одним из компонентов в становлении пеньковской культуры. Последнее никак не может быть основанием для предположения о славянстве рассматриваемых племен, поскольку хорошо известно, что средневековый славянский мир включил в себя множество иноэтничных образований.

В левобережной части лесного и лесостепного Поднепровья, а также в Верхнеокском бассейне, то есть на всей территории расселения постзарубинецких племен (ареалы почепской, мошинской и киевской культур), среди доминирующих водных названий общебалтского и восточнобалтского облика встречаются гидронимы западнобалтских типов. Наличие на этой территории мощного слоя западнобалтского (прусско-ят-вяжско-галиндского) происхождения, замечает В. Н. Топоров, не подлежит сомнению. Его появление здесь может быть объяснено только инфильтрацией в восточнобалтскую среду зарубинецкого населения, отдаленные предки которого вышли из окраины западнобалтского ареала.

Носителей киевской культуры можно предположительно идентифицировать с голтескифами Иордана. Они были родственны голяди Верхнеокского региона и сохранили ее имя в своем этнониме, но обитали в землях Скифии (отсюда и этноним). Не исключено участие в этногенезе носителей киевских древностей и ираноязычных потомков скифов. Во всяком случае, скифский этнический компонент в населении среднеднепровского региона зарубинецкой культуры представляется несомненным».

Итак, пришедшие на территорию Украины и Белоруссии западнобалтские, германские и кельтские переселенцы смешивались с местным восточнобалтским и ираноязычным населением и послужили основой украинской и белорусской нации. Притом белорусы в своем этногенезе больше имеют балтских корней, вто время как в украинцах наравне с балтами намешаны и иранцы, и тюрки, и черкесы.

Украинцы, белорусы и русские относятся к группе восточных славян. О них и пойдет речь далее.

Расселение славян в северных землях восточно-европейской равнины

Первые четыре столетия нашей эры в Средней Европе были весьма благоприятны в климатическом отношении для жизни и развития сельскохозяйственной деятельности, которая была основой экономики как балтского, так и германского населения провинциальноримских культур. Благодаря расцвету ремесленного производства активно совершенствуются орудия земледельческого труда, строительное дело, в быт входит целый ряд новых изделий. Развитие экономической жизни вело к существенным демографическим сдвигам. Наблюдается рост числа поселений и заметное увеличение численности населения.

В конце IV в. в Европе наступает резкое похолодание, особенно холодным было V столетие. Это был период максимального похолодания не только для I тыс. н. э., в это время имели место наиболее низкие температуры за последние 2000 лет. Резко повышается увлажненность почвы, что связано и с увеличением выпадения осадков, и с трансгрессией Балтийского моря. Повышаются уровни рек и озер, поднимаются грунтовые воды, сильно разрастаются болота. Очевидно, что многие поселения римского времени оказались затопленными или подтопленными, значительные участки пашен – непригодными для сельскохозяйственной деятельности. Поймы рек, прежде дававшие обильные урожаи, покрываются водой или аллювиальными отложениями и исключаются из хозяйственного землепользования.

Известно, что необычайно сильные наводнения в Ютландии и смежных землях Германии заставили тевтонов целиком переселиться на другие территории. К этому времени относится и миграция саксов.

Судя по археологическим свидетельствам, Среднее Повисленье, отличавшееся наиболее низменным рельефом, было полностью покинуто жителями.

Именно в это время происходит появление этих переселенцев на землях кривичей.

Кривичи

В V в. венеды, спасаясь от наводнений, пришли в Псковскую землю. По пути к ним присоединилась часть ятвягов. Смешавшись с местным населением[27]27
  В этногенезе кривичей принимали участие балтский и финский компоненты.


[Закрыть], они дали начало новому племени – кривичам. Главным городом кривичей стал Изборск.

Он находился в одном из регионов концентрации длинных курганов, а в VIII–IX вв., как показали его раскопки, был племенным центром одной из кривичских групп.

С конца VII – начала VIII вв. в восточной части ареала псковских длинных курганов получает распространение культура сопок. Сооружение длинных курганов здесь прекращается, население культуры псковских длинных курганов вливается в состав словен ильменских. В то же время часть населения рассматриваемой культуры переселилась в более южные земли – в Полоцкое Подвинье и Смоленское Поднепровье, где сформировалась особая культура смоленско-полоцких длинных курганов.

Непосредственное развитие культуры псковских длинных курганов продолжалось только в Псковской земле. Здесь на смену валообразным насыпям приходят круглые курганы с одним-двумя захоронениями по обряду кремации. Эволюционная связь между этими курганами достаточно очевидна, они однотипны по всем своим особенностям, в том числе по деталям погребального обряда. Характерная для длинных курганов псковского типа подошвенная зольно-угольная прослойка – следы культового очищения огнем места, избранного для погребальной насыпи, – обычна и для круглых курганов как с остатками трупосожжения, так и с трупоположениями XI–XII вв. Последние курганы уже характеризуют кривичей псковских. Они бедны вещевым инвентарем, кривичи псковские не имели этнографических особенностей в женском убранстве. Перстнеобразные височные кольца, шейные ожерелья из единичных стеклянных бус, металлические браслеты и перстни, иногда встречаемые в курганах с трупоположениями, принадлежат к общевосточнославянским типам.

Словене ильменские

С этим племенным образованием связывается культура сопок. Основным регионом ее является бассейн Ильменя, где сосредоточено более 70 процентов могильников с сопками. Остальная часть их расположена в смежных областях – верховьях рек Луги и Плюссе и в бассейне Мологи. За пределами этой территории весьма немногочисленные сопки известны в бассейнах Западной Двины и реки Великой.

О новгородских славянах «Повесть временных лет» сообщает: «Те же славяне, которые сели около озера Ильменя, назывались своим именем – славянами, и построили город, и назвали его Новгородом».

Сохранились берестяные грамоты – памятники письменности славян, проживавших в Новгороде. Язык их относится к цокающему польскому диалекту группы славянских языков. Так как почти все исконные новгородцы были уничтожены Иваном Грозным, то о них можно было бы и вообще не говорить, но надо помнить, что они жили, путешествовали и торговали по всему северу нашей Родины, неся в массы и знания своего, славянского, языка. Тем самым способствуя, наравне с болгарскими попами, славянизации местных финноязычных, балтоязычных, осетиноязычных и тюркоязычных племен.

Ильменьские славяне были крещенными, вероятнее всего, николаитами, которые больше всех остальных святых чтили святого Николая, который, по их представлению, должен был заменить Бога Отца (Сафаофа) после смерти последнего.

Но среди них было много и язычников, о чем свидетельствует множество преданий о поклонении Перуну, а также наличие языческих имен в берестяных грамотах.

Интересен и факт обнаружения молитвы языческому Дыю на манер греческой молитвы.

Так, археолог и историк В. Л. Янин, занимавшийся раскопками в Новгороде, опубликовал изображение свинцовой крышки с надписью: «ОАГИОС АГИОС КОУРИОС ДЫЙОС О ПЛИРИС ОУРАНОС КАИ ГИТИС ДОКСИС», что означает: «Свят, свят, святой Дый, наполнились небо и земля твоей славой».

Может быть, использование греческого было в употреблении в период перевеса сил в пользу христианства, и волхвы посчитали, что молитвы на греческом языке лучше доходят до богов? А может быть, греческий сохранился у служителей культа-греков, переселившихся в славянские земли после принятия Болгарией христианства? Как бы то ни было, но факт употребления греческого языка в молитвах славянским богам зафиксирован неоднократно как в России, так и у западных славян.

Полочане

Белорусские археологи нашли при работах на городище в Масковичах (Витебско-Полоцкое порубежье) более 120 предметов с руническими надписями XIII либо XIV в. Лишь одна надпись имела латиницу, притом гласные буквы не писались вовсе. Остальные же надписи полностью рунические.

Судя по сохранившимся документам, в XIV в. полочане знали славянский язык, но на каком языке они говорили в X в. – сказать трудно. Возможно, что уже тогда венеды, придя на земли местных племен, говорили по-славянски, как и ильменьские словене.

Древляне

Древляне, как указывает «Повесть временных лет», – славяне, живущие в лесной зоне. Однако рукопись СБ № 793 (лист 12 об.) сообщает, что «Древляне не славяне же». Какая же из летописей содержит достоверные сведения?

Скорее всего, древляне были балтами, о чем свидетельствует топонимика этого района.

Сохранилось также одно выражение «НАШ БОГ» по-древлянски: «NOS GLULGA», что можно, зная латышский, перевести как «Наш ясный» – так балты называли бога солнца.

Сами себя древляне называли галиндами (голядь).

Вятичи

Поселившиеся на верхней Оке вятичи заняли не пустую территорию.

На территории их поселения изначально проживало племя галиндов, говорившее на диалекте литовского языка.

Переселенцы пришли с юга, с Дона, где от их предков дошла до нас так называемая маяцкая культура.

Население, оставившее нам маяцкую археологическую культуру, было осетиноязычным. В нашей истории оно известно как аланы, ясы, Русь[28]28
  Березовець Д. Т. Про iм’я носiiв салтвскоi культури. APXEОЛОГIЯ. T. XXIV. 1970.


[Закрыть].

Свою страну Подонье они называли Степной Осетией, на их языке – Русь Ясска. У донских ясов-руси была своя письменность – донская руника.

Довольно рано часть ясов приняла христианство (вероятно, от армян и сирийцев, о чем будет речь чуть ниже.

Придя с Дона в верховья Оки, ясы смешались с голядью и приняли название вятичи (отjetek – люди вождя).

Надписи на камнях маяцкого городища:

Имя: «БЕН А ТЫФ» («Сын Милостивого», на еврейском языке, ибо многие принимали иудаизм). И «АЛАнУЙ КАн» («Аланский князь по-осетински)

Те же ясы, которые пришли в междуречье Десны и Днепра, смешавшись с местными потомками балтов и ираноязычных антов, прозвались радимичами (от pratamas – первейшие). Те же, что поселились в лесной части междуречья Днепра и Дона, прозвались северянами (от sawars, sawaors – теневые, лесные аорсы).

Решающее влияние на развитие всей экономики вятичей оказало широкое распространение пашенного земледелия.

Правда, развитие пашенного земледелия в средней полосе не вытесняло полностью подсеку, которая сохранялась в лесных местах до очень позднего времени как средство освоения новых земель.

Применялись орудия уборки урожая и трав: серпы и косы-горбуши удлиненной северной формы.

Наступивший прогресс в земледельческом хозяйстве позволял сократить трудовой коллектив по обработке земли до одной крепкой семьи, что явилось предпосылкой распада прежних родовых групп, выхода из их состава отдельных семей, ведших двое мелкое хозяйство. Такие семьи поселялись теперь, как правило, в неукрепленных поселениях-селищах, находившихся ближе к распахиваемым землям. На новом месте они теряли связь со своей родовой группой, но зато развивалась соседская или территориальная община, просуществовавшая на протяжении всего феодального строя.

Большую роль в хозяйстве вятичей играло скотоводство с ведущей ролью крупного рогатого скота. Конина почти не употреблялась в пищу, лошади повсеместно использовались как упряжные животные не только для транспортировки, но и для полевых работ. Об этом свидетельствуют многочисленные находки предметов конского снаряжения – удил и псалий. О развитом охотничье-рыболовецком промысле также свидетельствуют многочисленные орудия. В рыбной ловле, кроме сетей с глиняными грузилами, применялись железные остроги и различных размеров рыболовные крючки. В зимнее время практиковался подледный лов, причем проруби пробивались специальными железными пешнями. Охотились с помощью железных гарпунов и луков с железными наконечниками стрел.

В X в. на Руси распространились лепные сосуды, изготовленные на гончарном круге. Появились они в это время и у вятичей на верхней Оке.

Основным предметом вывоза в восточные страны были меха, очень ценившиеся за пределами Руси.

Показательно, что в тех местах, где нарождался класс феодалов, это нашло свое отражение в археологии в виде появления так называемых дружинных курганов – погребений воинов (рыцарей). Такие курганы раскопаны в землях Киевской, Смоленской, Черниговской и Владимиро-Суздальской. На территории вятичей дружинных курганов нет. Несомненным показателем отставания в формировании классового общества является и тот факт, что здесь не произошло еще выделение ремесла, в результате чего совершенно отсутствовали и города.

Как уже говорилось, в хозяйстве вятичей продолжало играть большую роль подсечно-огневое земледелие, требующее усилий целого коллектива для вырубки, корчевки леса и расчистки поля под посев. Этим и объясняется длительное сохранение родовых отношений. По этой же причине у вятичей очень долго сохранились языческие верования, тесно связанные с родовыми культами. Этим можно объяснить и то, что вятичи ревностно оберегали свою независимость, так как подчинение означало ломку привычных отношений и верований[29]29
  Предание свидетельствует, что жители города Мценска окончательно приняли христианство лишь в XV в.


[Закрыть].

Описывая обычаи и образ жизни вятичей, летописец приводит много интересных данных о них. Подобно своим соседям радимичам и северянам, вятичи проживали в лесах (якоже и всякий зверь), ели нечистое, срамословили, не стесняясь отцов и снох. «Браков у них не было, но устраивались игрища между селами, и сходились на эти игрища, на пляски и на всякие бесовские песни и здесь умыкали себе жен по сговору с ними; имели же по две и по три жены.

И если кто умирал, то устраивали по нем тризну, а затем делали большую колоду и возлагали на эту колоду мертвеца и сжигали, а после, собрав кости, вкладывали их в небольшой сосуд и ставили на столбах при дорогах, как делают и теперь еще вятичи».

В заключение летописец говорит, что вятичи не ведают закона божия, «но творят сами себе закон», т. е. являются язычниками.

Летописные сообщения и отсутствие сколько-нибудь серьезных археологических исследований древностей вятичей привело к тому, что до Октябрьской революции среди историков сложилось представление об этих племенах как о диких и грубых, живущих преимущественно охотой, не знающих земледелия и других достижений культуры. Археологические исследования советских ученых полностью опрокинули такого рода представления.

В 1963 г. в Рязанском историко-краеведческом музее было обнаружено небольшое пряслице красного шифера.

С двух сторон вокруг отверстия на нем были вырезаны буквенные знаки, в которых надлежало разобраться. Пряслице было найдено в 1945 г. местным любителем археологических древностей Зубковым на месте разрушающегося славянского селиша Борки, что расположено в 2 км от Рязани.

Ширина верхней и нижней плоскостей, на которых по кругу вырезаны буквенные знаки, – 7 мм, ширина отверстия – 8 мм, диаметр пряслица – 22 мм, высота его, 14 мм. На боковой стороне пряслица вычерчены затейливые узоры, напоминающие «магические» лпбиринты...

Чтением надписи занялся известный ученый Турчанинов[30]30
  Турчанинов. Восточнославянские памятники аланского письма на Рязанщине (X–XI вв.).


[Закрыть].

«За верхнюю плоскость пряслица мы условно приняли ту, где по кругу, слева направо, после рисунка наподобие профиля лошади, расположены хорошо распознаваемые квадратного еврейского письма буквы צ tsade и П heth, обозначающие число 908, а за этим числом в дукте сиро-несторианского письма, по-алански написано: анзи – «года». Слово выполнено в норме дигорского диалекта осетинского языка. Дата выполнена по христианской эре, а не селевкидской. Писавший надпись алан был двуязычен. Это вытекает из надписи на другой, нижней плоскости пряслица, где также по кругу слева направо, начиная от словораздела в виде вертикальной черты, как и в первом случае, написаны хорошо читаемые квадратного еврейского письма буквы: tsade, jod, heth, составляющие число 918. После числа аланскими буквами по-славянски написано: «лета». Надпись сделана аланом, ибо русский написал бы «лета 918» и поставил словораздел после числа, а не перед ним.

Как покажет дальнейшее изложение фактов, пряслице с надписями письма аланского дукта было на Рязанщине явлением не случайным. Ту же манеру и культуру письма мы встретим и в надписи на горшке из погребения с. Алеканова, расположенного очень близко к селищу Борки».

Итак, надпись на пряслице содержит древнейший (к сожалению, весьма краткий) датированный славянский текст.

Вот что сообщает Турчанинов о вятичах: «Население Алекановского поселка В. А. Городцовым и другими исследователями признается вятичским. Академик А. А. Шахматов в свое время развивал теорию, что вятичи жили первоначально на Дону и лишь позднее колонизовали Оку. Эта точка зрения А. А. Шахматова, как мы убедимся ниже на эпиграфическом материале, была исторически правильной».

Все вышесказанное доказывает, что в миграции с юга на север, с Дона на Оку и другие места, аланы принесли свою письменную культуру.

В. А. Городцов у села Алеканово (Рязанская область) нашел горшок с надписью.

Буквенным началом надписи Турчанинов считает знак в форме косого креста после точки и читает ее слева направо.

Результатом его прочтения получается фраза:

Славонтя t 1007 а(нзи).

Увы! Это все же не славянская, а осетинская надпись. Хотя обе вятичские надписи помогают проследить пути славянизации местных племен, какого происхождения они бы ни были.

Горшок из села Алеканово

Вероятнее всего, вятичи были осетиноязычными христианами, и среди них жили и несли слово Божие священники-болгары, конечно, на своем староболгарском (т. е. на церковнославянском) языке. Живя среди финноязычных жителей Рязанской земли, общаясьтакже и с тюркоязычным населением соседних земель, вятичи, как и часть эрзи, постепенно перешли на церковнославянский, со временем превратившийся в русский язык.

О существовании собственного письма у скифов, сарматов и аланов имелись упоминания в греческих, латинских и сирийских источниках начиная с V–VI вв. н. э.

Свидетельство это извлечено нами из анонимной византийской Пасхалии VII в., опубликованной немецким историком античности Бартольдом Георгом Нибуром. Текст его гласит: «Знают же свои собственные письмена суть: каппадокийцы, иберы, они же тираны, табарены, латины, ими же пользуются римляне, сарматы, испанцы, скифы, греки, бастарны, мидийцы, армяне»[31]31
  Οι δέ επισίαμενοι αυτών γράμματα έισιν οΰτοι Καππαδοκεξ Ίβερεξ ξι και Τύραννοι Ταβαρινοι Λατίνοι ο’ιξ χρώνται οι Ρωμαίοι Σαρμαται Σπανοί Σκυφεξ Ελληνεξ Βασταρνοι Μήδοι Αρμένιοι.


[Закрыть].

Поляне

«Поляне же, жившие сами по себе, как мы уже говорили, были из славянского рода и только после назвались полянами…» (ПВЛ)

Главный город полян – Киев.

О полянах, об их культуре практически ничего не известно. Когда под Киев (при княгине Ольге) впервые пришли печенеги, один отрок, перелезши через стену, прошел сквозь их ряды, спрашивая, не видали ли они его коня. На каком языке он мог говорить? Только на тюркском. Иначе его опознали бы как лазутчика и схватили. Да и позже, путешествуя по югу нашей родины, Абу Хамид ал-Гарнати, прибыв в Киев, утверждает, что население Киева – тюрки-половцы. К тому же мусульмане.

Если прибавить к этому находку в Киеве черепка с надписью арабскими буквами: ТЮРК (или, по другому чтению «КАБУС», все зависит оттого, как считать царапины, случайными или относящимся к тексту), то нет сомнений в том, что поляне были тюрками-половцами.

А согласно сведениям арабского путешественника Идриси Киев был основан выходцами из Хорезма под предводительством Куйи (Кия), сын которого, Ахмад бен Куйя, был визирем хазарского царя (X в.).

На старинных картах Киев вместе с более южными районами входит в состав Печенегии.

На более поздних картах там располагается новое образование – Черкесия. От черкесов, предков запорожского казачества, сохранились такие топонимы, как река Псиол (Псел), Черкассы, Новочеркасск.

А вот о славянах Киевской земли нет иных сведений, кроме нашей летописи. Н. Ф. Котляр пишет: «Здесь все неясно, все дискуссионно: имена и годы правления князей, их родословная, главные вехи политической и экономической истории, даже год захвата Киевской земли Литвой…»

Киев был всего лишь окраинной торговой факторией Хазарского каганата. И это все, что мы можем сказать об этом районе, население которого часто меняло свой состав из-за постоянных войн.

Белорусы и украинцы

Белорусы раньше русских и украинцев объединились в едином Польско-Литовском государстве. Что же до украинцев, то левобережная, степная часть их земель тесно связана с донским казачеством и ныне тяготеет к России, правобережная же всегда была более независима, ориентирована на свою особенность, и лишь ее население может считаться настоящими украинцами.

Русские

Итак, были ли на Руси русские? На этот вопрос ответ может быть лишь один: до Петра I не было. Нигде. А что же было? Были литовские, финские, иранские, адыгейские, тюркские племена. Пришли западнопольские переселенцы, принеся с собой христианские представления, и началось объединение разноязычных народов в единую общность, языком межплеменного общения которых стал славянский – язык новой веры.

Поначалу образовались княжества, некоторые из которых принимали славянский язык, но вовсе не считали себя родственными народами. Так, новгородские ушкуйники могли нападать на другие города-государства и пленных продавать татарам Поволжья. Московиты без всяких угрызений совести воевали с тверичами и рязанцами, вовсе не считая их родными по крови. И лишь во времена Петра I народы северных русских княжеств объединились в единую нацию, где русским считался всякий, принявший православие. В это время русский – вовсе не обязательно славянин, но обязательно православный. И лишь позднее в русскую нацию влились донские, гребенские и т. д. казаки, потомки татаро-монголов, смешавшихся с тюркскими, аланскими и черкесскими жителями южных степей.