Текст книги "Происхождение славян"

Автор книги: Алексей Бычков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

О появлении государств у западных славянских народов до X в.

Написал Карол Кадлец

Самым древним у западных славян является наполовину мифическое государство Само из VII столетия. О нем известно крайне мало. Фредегар в своей «Хронике» (IV.48) сообщает, что его основатель, Само, был по национальности франком (Francus de pago Senonago)[63]63
  Кос (Kos, Gradivo, I., с. XXXVIII) высказывает мнение, что Само был славянского происхождения.


[Закрыть]. Можно допустить, что это был франкский купец из какой-то местности в Нидерландах. Он организовал западных славян, как кажется, чехов и словенцев, в большую государственную целостность, над которой и господствовал в 623–658 гг. Средину его государства, вероятнее всего, составляли чехи, но его границы распространялись на север вплоть до Гоболи, на юг простирались даже за Драву. Западная граница лежала на верхнем русле Мена, восточная достигала Паннонии, где находилась средина аварского государства[64]64
  Что государство Само находилось примерно в вышеперечисленных границах и что оно именно расстилалось по территориям чешским и словенским, это мы видим из двух фактов. Прежде всего в войне, которую вел с Само Дагоберт Франкский, помогали ему (Дагоберту) лонгобардские и швабские войска, которые атаковали страну славян (очевидно, хорутанских). На словенцев указывает также зальцбургская жалоба, так называемая «Conversio Bajoariorum et Carantanorum». В противоположность этому Wogastisburg, город, бесполезно осаждаемый франкским королем, иногда ищут в Чехии (прежде всего под Домажлицами); на чехов указывают также и нападения славян на Тюрингию и отпадение князя Древана ог франков. Rachfahl считает, что граница государства Само на юге доходила до штирийских Альп.


[Закрыть]. О политической организации государства Само не предоставил нам Фредегар никаких сведений, но кажется, что Само непосредственно властвовап только над средней частью указанной территории (где-то в Чехии), а северные и южные пространства объединялись с его государством только на основе федеральных отношений. Иногда представляют как союзника Само на севере князя лужицких сербов Древана, на юге же – словенского князя Валюка[65]65
  «Хроника» Фреде га pa (IV,72). Имя Waluk звучит как-то не по-славянски. Это, вероятно, то же самое имя, которое представлено в словенских делах в 772 г. в форме Waltunc, что некие читают как Wladuch, Кос же – Wolkun.


[Закрыть].

После смерти Само государство его распалось. О хорутанских славянах знаем хотя бы то, что после Само они имели своих отечественных князей, имена которых известны с половины VIII в. (см. выше). В противоположность этому дела чешско-моравских славян остаются для нас вплоть до конца VIII в. совершенно темны. Только когда Карл Великий надел ярмо на саксов, баваров и лонгобардов и когда начал предпринимать военные нападения против аваров, тогда франки и их хронисты обратили внимание на соседние славянские племена, особенно в Чехии и Моравии. В 791 г. двигалось немецкое войско под руководством графа Теодориха и Мегинфрида, коморника Карла Великого, через Чехию против авар и этой же дорогой возвращалось назад. Возможно, что славянские племена в Чехии были тогда союзниками франков, ибо авары были общим врагом как чехам, так и франкам.

После ослабления аварского государства создана была в 803 г. в Нижней Австрии восточная марка (позднее Ôsterreich), небезопасный сосед славянских племен в Чехии и Моравии. Это проявилось уже в 805 г., когда отправились против славян в Чехию три войска, с запада, северо-запада и юго-запада. Славяне укрылись в лесах и обошлось только опустошением страны. Пал также чешский воевода Бех (Becho, Detho, Lecho)[66]66
  Герман Йиречек (Rozmanitosti dejepravnft, 1908, с. 25 и 26) читает Lecho, и объясняет это как appellativum lech, который указывается у Далимила. – В городе Bchcimi в «Annales Moissiacenses» 805 г. находим «Cinu-Vinides», что Перц (Pertz) объясняет как «Cihu-Vinides» (Czcohowie, чехи). Ииречек не согласен с этой трактовкой. «Чехи» (Czcchowie) было названием только одного племени.


[Закрыть].

Новые войска, посланные в Чехию в 806 г., из Баварии, Швабии и Бургундии, вновь опустошили страну[67]67
  Липперт (Socialgeschichte Bohmens, I., с. 137) считает, что в 806 г. речь шла о лучанах, Бахманн же (Geschichte Bohmens, I. Gotha, 1899, с. 92) высказывает допущение, что новые войска были посланы в юго-восточный (!) край Чехии, до того еще не покоренный.


[Закрыть]. По Липперту, эти военные походы против чехов имели то следствие, что в 807 г. часть нынешних чехов (от Пржимды и до жуп Щродогуржа) отдалась под опеку франкам, за что, естественно, должны были платить дань. Подтверждение этому допущению Липперт видит в капитуляре de expeditione в 807 г., где на случай, если бы в стране сербов (т. е. лужицких сербов) необходимо было защищать родину, устанавливалась всеобщая военная обязанность, если бы нужно было оказать помощь partibus Beheim, должны были два селянина снарядить третьего. Поэтому, согласно Липперту, биограф Карла Великого, Эйнхард (Einhard), имел основания для утверждения, что Карл велетов, сорбов, ободри-тов и чехов «ita perdomuit, ut eos tributarios efficeret».

Когда в 817 г. Франкское государство было разделено Людвиком I между тремя его сыновьями, тогда младшему Людовику («Немцу») досталась территория чешских племен. Однако это не значит, что чешская территория стала постоянной франкской провинцией. Карл Великий довольствовался тем, что соседние славянские племена узнали определенную, достаточно свободную зависимость от его государства. Так было не только с чехами и моравами, но и с полабскими славянами[68]68
  Видим это и из источников. Так, например, в Анналах Фульденских под 858 г. рассказано, что франкский король «со своими» во Франкфурте послал на границу три войска (все против славян), чтобы при опасности извне мог спокойно управлять внутри государства.


[Закрыть]. В противоположность этому словенцы (хорутанцы) были теснее связаны с франкским государством, а позже с немецким. Их территория была франкской провинцией (а затем немецкой).

Когда чешские племена попали под опеку франков, нынешние Чехия и Моравия состоялЬ из многих племенных объединений. Сколько было этих объединений – незнаем. Мы не знаем даже названий всех племен, кажется все же, что их было около 15.

Эту цифру во второй половине IX в. приводит так называемый «Баварский географ»[69]69
  Behcimare, in qua sunt civitates XV, Marharii habent civitalcs XI. Под словом civitas мы понимаем город (жупный), равно как и территорию, принадлежащую городу.


[Закрыть]; названия чешских племен содержит также учредительный документ пражского епископства, подтверждающий то, что в начале IX в. могло быть этих племен около 15. Были там чехи (живущие в центральной части страны), лючане, лемузы (или стадицы) (у Козьмы указана провинция Белина; Белина однако же – название реки), лютомиричи, дечане, пшоване, хорваты, зличане, дудлебы, нетолицы, седличане. Сколько было племен в Моравии и как все они назывались, этого мы не знаем. Знаем только мораван, голясовичей и леватычей, или левентычей.

Все-таки решительно не могло быть в Моравии 11 разных племен, как это могло бы показаться из рассказа «Баварского географа», что было там 11 городов. Частично об этом говорят меньшие территориальные размеры, частично то обстоятельство, что моравы были более централизованы, чем чехи, хотя централизация началась там вскоре после смерти Карла Великого. Людвик Набожный ни только не имел той энергии, что Карл, но должен был выступать против недовольных государственных урядников, а также против внешних врагов (датчан, норманнов и арабов), поэтому он мог над славянскими племенами простирать власть только номинально. Имя моравов приводится в первый раз в 822 г., когда на государственный сейм во Франкфурт прибыли с дарами послы всех восточных славян: ободритов, сорбов, велетов, чехов, моравов и прэденецентов (что объясняют как браничевиев).

Провинции Рим, Галлия, Германия и Славиния приносят дары императору Оттону III. Латинский кодекс 4453, Мюнхен,

Государственная библиотека

Некоторое время моравы признавали верховенство франков, но вскоре после 830 г., когда на исторической сцене появляется первый исторический моравский князь Моймир, появляются у моравских славян первые признаки централизации. Около 836 г. Моймир изгнал удельного моравского князя Прыбину, пребывавшего в Нитре, который бежал к немецкому маркграфу Радбода. Прыбина крестился и около 840 г. получил в дар от короля Людвика часть нижней Паннонии в долине Салы, впадающей в Балатон. Когда по соглашению в Вердуне (в 843 г.) в государстве франков снова наступил мир, Людвик Немецкий начал выступать против славян, узнав, что мораване намерены отделиться, решил их наказать. Вначале, однако, он победил ободритов (844), завязал дружественные отношения с королем Дании Горихом (Эрихом) и пробовал также перетянуть на свою сторону и чехов. В 845 г. принял в Ратисбоне 14 их воевод со свитами и приказал их окрестить, как они хотели. Л ипперт считает, что не все они были племенными воеводами, нельзя ведь предположить, чтобы в западной Чехии, откуда прибыли эти воеводы в Ратисбону, было 14 племен. В 846 г. Людвик Немецкий сбросил Моймира и посадил на княжеский трон Ростислава. На обратном пути через Чехию немецкое войско понесло значительные потери, из чего видно, что воеводы, которые в 845 г. приняли христианство в Ратисбоне, владели только малой частью чешского края. Даже Ростислав не остался верным немцам. Людвик Немецкий поэтому был вынужден часто вести с ним войну (855, 864, 869). Ростислав удовольствовался тем, что время от времени вырывался из-под власти франков, но об основании большого самостоятельного государства старался не настолько сильно, как его сын, Святополк (870–894), который хитростью овладел троном, а ослепленного Ростислава закрыл в монастыре. Лишь краткое время правили в Моравии урядники франков, когда Святополк признал над собой власть франков, но вскоре удалось ему изгнать франков и освободить край из-под их господства. Чехи и моравы были ведь в 871 г. союзниками.

Чехия в это время не была еще объединена; может быть, только некоторые из складывающих ее племенных княжеств объединялись в крупные союзы. Фульденские анналы под 857 г. называют как отдельную политическую цельность (воеводство) землю витораскую, где тиранствовал Склавитаг, сын Визтраха. Немцы завоевали главное поселение этого воеводства (Witoraz) и посадили на княжеском троне брата Склавитага (не названного по имени), который, будучи изгнан тем же Склавитагом, пребывал у сербского князя Цистибора (Zistibor). Тот же источник под 872 г. перечисляет пять чешских князей (воевод): Zwentisiaw, Vitisla, Herima, Spoitamorn Moyslan[70]70
  Липперт пробует локализовать княжества этих пяти воевод. Он говорит о центральной чешской территории, однако помещает эти княжества вблизи Шумавы. Йиречек останавливается на именах перечисленных воевод. Считает, что Vitisla следует читать как Wratyslaw. С чем можно согласиться (хотя с трудом можно подумать о Братиславе в 895 г.). Herima не является, согласно Йиречеку, Германом, но скорее Яромиром (Jaromir). Немецкие имена не были будто бы в те времена в употреблении У чешских славян. Если же, однако, посмотрим на другие славянские народы, которые имели сношения с немцами и пользовались немецкими именами (см., например. Косе!), не будет для нас немецкое имя Herman казаться удивительным (наконец граф Тахольф был чешского происхождения). Moyslan Йиречек читает как Myslan, которое надо читать как Mojslaw (ср. Mojmir).


[Закрыть].

Моравия для франков из-за несчастливой войны в 872 г. была полностью потеряна. Щвентопелк тогда при заключении мира в Форхгайме (Forchheim) обязался только на дань. Чехи в Форхгайме были также через своих послов представлены и номинально признали верховенство франков, в действительности же они входили в великоморавское государство Щвентопелка (вплоть до его смерти). До войны между Арнульфом и Щвентопелком дошло в 883 и 884 гг., все же в 885 г. противники заключили мир, который длился до 890 г. По словам хрониста Регинона, Арнульф отдал тогда Щвентопелку «воеводство чехов». Сведения эти надо понимать в том смысле, что в то время (890 г.) Щвентопелк имел верховную власть над чехами, и франки это признавали.

Но в 891 г. не дошло до согласия. Арнульф напал при помощи мадьяр в 892 г. с трех сторон на Щвентопелка, с которым примирились чехи. Когда Щвентопелку удалось принудить немцев к бегству, объединились с ними тогда недовольные вельможи из государства Арнульфа: Englszalk, Wilhelm и Ruodpert. Характерно то, что Моравия была местом укрытия для немецких беглецов и недовольных, и даже сыновья Людвика Немецкого, Карломан и Людвик, бегали за помощью к Ростиславу против своего отца, а также франкские урядники бежали к Ростиславу, например граф Вернер (в 865 г.) и Гундакар (в 869 г.). Немного позднее искал защиты у Щвентопелка Арибо, граф Восточной марки.

В 894 г. умер Щвентопелк, основатель Великого Моравского государства, которое распростерлось на север до Повисленья, а на северо-восток вплоть до некоторых племен полабских славян, плативших некоторое время Щвентопелку дань. Однако между 884 и 894 гг. вопреки тому, что за Палацким, Дудиком и Будингером говорят Пич, Богуславский и Дворжак, границы Моравского государства вообще не доходили до Паннонии. Тем не менее правдоподобным является то, что Моравское государство уже при Ростиславе между 860 и 868 гг. протянулось от северных чешских гор, долины Салы и верхнего Мена даже где-то до верхней Дравы на юге, и что кроме Лужицы, Чехии и Моравии, Словакии и части нынешней Нижней Австрии обнимало еще и северную Штырию с частью венгерской земли между Дунаем и Рабой.

Вскоре после смерти Щвентопелка Моравское государство было уничтожено. Сыновья его не могли договориться при разделе власти, и наряду с замешательством внутренним стране угрожали и внешние враги, немцы, а еще более мадьяры. В 907 г. нет уже и упоминания о Великоморавском государстве.

Следствия упадка Великой Моравии проявились уже в 895 г., следующим после смерти Щвентопелка. Собственно под этим годом в фульдских анналах указано, что до Ратисбона прибыли de Sclavania omnes duces Boemanniorum, quorum primores erant Spytignewo et Witisla, были королем Арнульфом с честью принятые пожатием руки, как это было в обычае, и отдались под его опеку. Чешские славяне сразу после смерти Щвентопелка освободились от опеки великоморавского князя и признали верховенство немецкого короля. Даже в конце IX в. не было еще монолитного чешского государства, но страна состояла из большого числа племенных княжеств, среди которых первенствовали князья центрального племени, чехов, Спитигнев (Spytyhniew) и Вратислав (Wratysiaw). Объединение Чехии и образование монолитного чешского государства было только делом обоих Болеславов, Первого и Второго, законченном в конце X в.

О полабских славянах источники упоминают несколько ранее, чем о чешских. Не принимая во внимание сорбского князя Древана, современника Само, полабских сорбов встречаем впервые в 748 г., когда они помогали Пепину против саксов. Со времен войн Карла Великого с саксами немцы постоянно обращают внимание на полабских славян. Многочисленные племена балтийских и полабских славян занимали всю северную и восточную часть современной Германии между нижней Лабой и нижней Вислой, а также и между Салой, средней Лабой и средней Одрой. Это пространство занимали четыре группы племен, из которых три к западным ляхам, а именно ободриты (называемые некоторыми писателями согласно Ша-фарику – бодричи), велеты, или лютичи, и поморяне, в то время как четвертая группа, полабские сорбы, были более родственны чешско-славянским племенам, хотя исторически более тесно объединены с этими тремя группами. Ободриты проживали в большей части современной Мекленбургии и в соседних краях л юнебургских и голштинских, велеты – между средней Лабой и нижней Одрой (в основном в Брандебургии и в восточной части Мекленбургии), поморяне – между нижней Одрой и нижней Вислой, полабские сорбы – между Салой и лужицкой Нисой. Ободритская группа состояла из следующих племен: вангров, собственно ободритов, или рарогов, полабов и варнов.

Смольняне и бытеньцы принадлежали либо к полабам, либо, как это утверждает Ваховски, составляли самостоятельную племенную единицу, например в 811, 839 и 877 гг. они не принадлежали ни к союзу ободритскому, ни к велетскому. К группе ободритских племен надо причислить и глинян. «Баварский географ» сообщает, что ободриты (Nortabtrezi) населяли 53 города, поделенные между многочисленных князей (duces), глиняне же (Linaa) 7 городов. Тот же «Географ» называет смольнян и бытеньцев вместе с морицанами (Morizani), которые согласно с ним населяли 11 городов. Павиньски на основании этого перечисления причисляет морачан (морицан) к союзу ободритских племен; другие, в противоположность этому – вероятно, справедливо – считают морачан относящимся к лютичским племенам.

Что же касается племен велетских, или лютичских, то Адам Бременский в XI в. причисляет к ним племена катаров, доленьцев, чрезпенян и хыжан. С этим согласуется давнишнее свидетельство «Баварского географа», который сообщает, что виль-цы (велеты, лютичи) делятся на 4 земли (4 района) и имеют 95 городов. Перечисленные 4 племени относились, по всем данным, к союзу велетских племен, в который иногда входили и другие племена. Так, например, краткое время к нему принадлежали (в X в.) и гоболяне, или стодоране. В то же время укра-не, хотя и были одним из лехитских племен, все же в этот союз не входили, как и некоторые другие велетские племена, например дошане, морачане, брежане.

О некоторых до X в. не имеем никаких сведений. Руянцы (ране) занимали среди венетских племен особое положение, как живущие на острове.

Как ободриты и велеты, так равно и поморяне, должны были делиться на многочисленные племена; эти, однако, были очень отдалены от арен боев, происходивших между немцами и балтийскими славянами, и поэтому старые источники не предоставляют нам никаких сведений об этническом делении поморского народа. Только сведение Ибрагима ибн Якуба из второй половины X в. о славянской стране Avbaba могло бы относиться к Поморью, но Ваховски относит его к велетам. Авбабский народ проживает, по Ибрагиму ибн Якубу, в болотистых местностях, на северо-запад от государства Мешко и заселяет большой город над океаном с 12 воротами и одной пристанью. Этот народ ведет войны с Мешко, а сила его велика. Короля они не имеют и никому не подчиняются. Старшие родов являются у них властителями. Городом Avbaba считал de Goeje за Гданьск (с этим мнением согласны и некоторые слависты, например Богуславски), но все же правдоподобнее разъяснение Вестберга, по которому Avbaba – это Юлин, или Волин (Jumin, Jomsburg, Wineta). Впрочем, где бы мы ни искали этот город, это не изменит факта, что в отличие от Ибрагима ибн Якуба об отдельных поморских племенах ничего узнать не можем, и поэтому остается нам только на основе правдоподобия судить, что поморяне, как и другие балтийские славянские, делились на различные племена.

Из многих мелких племен складывалась территория полабских сорбов, на которой, по «Баварскому географу», во второй половине IX в. находилось 50 городов. Ваховски приводит, по Боттгеру, рядом с коледичанами следующие краечки: Siromunti, Neletice, Chutizi, Scuntira, Tuchurini, Weta, Puonzowa, Strupenice, Geraha, Plisni, Brisingowe (= Брезница), Sarowe, Zwikowe, Gutizi orientales. Естественно, это еще не все сорбские племена, ибо здесь не хватает часто в источниках упоминаемых гломачей, или далиминцев. Славянские формы приведенных названий можно найти среди других у Шафарика и Богуславского.

Оставляя поморян в стороне, о делах которых до X в. не можем сказать ничего вразумительного, опишем кратко только начатки государственного устройства у ободритов, велетов и сорбов. Каждая из этих трех племенных групп проводила различную политику, но праславянскую только велеты, в то время как ободриты и сорбы помогали франкам против саксов и велетов. Когда в конце VIII в. встречаемся в источниках с этими тремя группами славянских племен, мы видим, что они, несомненно, имели за собой уже достаточно значительное политическое прошлое. Это уже не простые племенные княжества либо еще более простые организации, но целые союзы племен, федерации. Естественно, между многими группами племен имелись разногласия: наименьшую способность к политической организации имели сорбы, которые не поднялись до длительной централизации, какую находим у ободритов и велетов. Ваховски, который до сих пор лучше всех описал политическое состояние балтийских и полабских славян, считает наиболее развитым государственным устройством ободритов, так как ободритское княжество имело характер военной монархии. Многочисленные войны, которые вели ободриты в одиночку либо в союзе с франками и по их наущению, должны были обучить их дружины, которые служили подпоркой их монархической власти.

Ободритские владыки Вильчан, Дрожко и Славомир выступали во внешних сношениях одни без совета низших княжат либо веча. Большинство ободритских племен создало федерацию, во главе которой стояли только что упомянутые князья. Рядом с князьями источники упоминают о primores, meliores, praestantiores народа. Ваховски разъясняет, что под первыми двумя словами разумеют здесь князей многочисленных племен, но для такого понимания источника не приводит достаточного подкрепления[71]71
  О сербском князе «Франкские анналы» под 826 г. пишут: cTunglo…unus de Soraborum primoribus».


[Закрыть]. Ваховски сам допускает, что под словом praestantiores надо понимать вельмож, начальников богатейших родов, но то же самое можно утверждать и о словах primores и meliores. Словом, терминология источников неопределенна. Но все же то, что ободритские племена образовывали некую федерацию во главе с князьями, которых можем назвать великими, подтверждают «Фульдские анналы», где под 844 г. сказано, что «король» ободритов, Gotzomiutz (Гостомысл?), погиб в битве с немецким королем Людвиком, после чего король его земли отдал в управление «воеводам» (вероятно, племенным князькам, не желая признавать великокняжеской власти).

Под 862 г. «Фульдские анналы» сообщают, что франкский король Людвик объединился со своим сыном Карломаном и повел войско против ободритов, воевода которых dux Tabomiuzl (Добомысл?) приведен был к послушанию (чему, однако, перечат «Annales Bertiniani») и выдачи заложников (между ними и своего собственного сына). Ваховски считает этого Tabomiuzl’a снова великим князем (поскольку в источниках нет речи о других ободритских князьях), и, таким образом, желание Людвика, чтобы великокняжеская власть у ободритов была уничтожена, не было осуществлено. В X в. мы все же видим, что государство ободритов снова распалось на несколько независимых княжеств.

Какую власть имели многие ободритские княжцы, о том можем только догадываться. Некоторые из них поступали достаточно беспощадно, что видно, например, из происшествия 819 г. (согласно с «Франкскими анналами») допущенном primores populi при цесарском дворе в Akwizgranie против их князя Славомира. Князь был осужден на изгнание, и власть была передана Чадрагу, сыну предыдущего князя, Дрожка. Но и власть Чадрага не понравилась ободритским вельможам, которые и на него жаловались цесарю в 826 г. Чадрага вызвали тогда на государственный немецкий сейм, чтобы тот оправдался, а у ободритов спросили, хотят ли они его власти. Пришел двойственный ответ: «от лучших и первейших» (meliores ас praestantiores) – утвердительный, а от остальных – отрицательный. Цесарь, руководствуясь мнением вельмож и получив заложников, возвратил Чадрага обратно в страну. Из этого сообщения франкских анналов мы узнаем, что ободриты могли собираться на какое-то вече (сейм), ибо иначе было бы трудно цесарю получить ответ от всего народа. В этом вече рядом с вельможами, очевидно, принимал участие и простой народ.

Точно так же некоторые племена велетов, или лютичей, составляли федерацию. «Annales regni Francorum» указывают под 789 г. их великого князя Дроговита. Он передался Карлу со всем народом, а по его примеру то же самое сделали и все остальные начальники и княжата (primores ас reguli) славян. Ваховски разъясняет, что под словом primores надо понимать княжат более слабых племен, когда reguli были князьями более сильными.

Новое сведение о велетских князьях предоставляют нам те же анналы под 823 г., когда прибыли на сейм во Франкфурт два брата, «короли» велетов, Milegast и Cealadrag, которые перед цесарем вели спор о власти. Это были сыновья «короля» велетов Люба, который, хотя и поделился государством с братьями, но, однако, как старший, пользовался верховной властью. Когда Люб погиб в бою с ободритами, тогда народ, т. е. сейм всего велетского народа, избрал «королем» его сына Милегаста, как старшего. Так как Милегаст плохо распоряжался властью, доверенной ему согласно народному обычаю (secundum ritum gentis, то есть как старший рода), народ его отринул, а королевское достоинство передал младшему брату. Недовольный таким поворотом дел Милегаст обратился к цесарю, который, убедившись, что народ занимает сторону младшего князя, постановил, что он имеет власть. Обоих братьев затем одарил подарками и отпустил, как только они поклялись, что будут вместе поддерживать согласие.

В источниках имеется очень мало мест, которые информировали нас так подробно о государственном устройстве полабских славян. Мы здесь видим, что велеты знали достоинство великого князя и подчиненных ему князьцов (местных), что у них образовалась некая династия, а стало быть, и принцип наследования трона, и притом с постоянным порядком престолонаследия (великокняжеский трон наследовал старший сын), естественно, при значительном влиянии воли народа, который на вече у плохого властителя мог его отобрать и передать другому члену династии. Этот народный обычай уважался и франкским королем.

С 826 г. целое десятилетие ничего не слышно о балтийских и полабских славянах. Только в 836 или 837 г. ободриты и велеты отказали в подчинении немцам, в результате чего цесарь Людвик Благочестивый отправил против них войско. Тогда славяне не только объединились, но более того, они передались под опеку датскому королю Гориху (Эриху). Результат цесарского похода против объединившихся ободритских и велетских племен был весьма двусмыслен: немецкие вожди возвратились на цесарский двор с заложниками и объявили, что славяне побеждены (838 г.), однако уже в следующем году эти же славяне с датскими викингами воевали за немецкую страну. К ободритско-велетскому союзу присоединились тогда и глиняне с полабскими сорбами. Цесарь отправил против них в конце 839 г. войска, но хронист ничего не сообщает о результате, известно только, что над полабскими сорбами была одержана победа.

Оборонительный союз, заключенный ободритами и велетами против немцев в 838 г., мог стать началом крупной федерации всех балтийских и полабских племен. К несчастью, не пошли славяне далее этого первого шага, подтверждая тем самым отсутствие у них политической мысли. Беспорядок в отношениях, который возобладал в восточнофранкском государстве, не был для них побуждающей причиной для объединения против немцев, чтобы навсегда освободиться из-под их ярма. Они удовольствовались краткосрочной независимостью. Ежели же временами и выступали совместно против своих врагов, делали это только будучи принуждены к этому норманнами (и частично датчанами), которые после смерти Людовика Благочестивого (840) постоянно беспокоили немецкие страны. В хвосте у норманнов находились ободриты (и глиняне) с 857 г., когда Рорик, родственник датского короля Гаральда, поселился в западной части нынешнего Шлезвига. Ободриты совместно с Рориком разоряли немецкие земли, и тогда немцы без промедления провели против них в 858 и 862 гг. военные походы. Под 867 г. снова источники упоминают о походе против ободритов, но результат его неизвестен. И тогда также ободриты действовали одновременно с враждебными выступлениями Рорика против немцев. Ободритские племена и, как кажется, все славянское Поморье, были независимы от немцев, и только глиняне вместе с некоторыми пограничными племенами полабских сорбов платили немцам дань, но в 877 г. и они далее платить ее не захотели. «Фульдские анналы» рассказывают, что собственно в этом году король привел под ярмо эти племена без боя и получил заложников вместе с немалыми дарами.

Четыре десятилетия спустя (877–919) имели балтийские и полабские славяне мир от немцев. Но даже в это, столь благоприятное для них время, когда немецкое государство было брошено в постоянные внутренние раздоры, не смогли славяне объединиться в большое организованное государство, которое могло бы противостоять немцам. С этого времени немного будем знать о них. В 880 г. напали на немецкие земли совместно с норманнами. В 889 г. Арнульф организовал поход против ободритов, но снова без успеха, потом уже в 895 г. ободриты послали к нему послов с дарами и заключили мир. О велетах вообще нет никаких сведений того времени.

Меньше всех политическую способность среди полабских славян выказывали, как уже говорилось, сорбы. Об одном их князе, Melito, или Miliduoch, можно допустить, что около 806 г. стоял во главе большого союза сербских племен, что был каким-то великим князем. «Chronicon Moissiacense» (южнофранцузского происхождения) называет его «rex superbus, qui regnabat in Siurbis», а рядом с ним упоминает «ceteri reges ipsorum» (т. е. Siurborum). Кроме него упоминаются только отдельные князьки сербских племен, например под 805 г. та же хроника говорит о князе гломачей, Семиле, который вынужден был покориться франкам и выдать им двух своих сыновей как заложников. В 826 г. призванный на государственный сейм в Ингельхайме сорбский князьTunglo, чтобы оправдаться в непослушании (неверии), был цесарем отпущен только тогда, когда дал своего сына в заложники. Во время войны с велетами и глинянами (в 839 г.) в «Annales Bertiniani» указывается как «гех» князь племени коледичан Cimusel, побежденный и убитый саксами. Коледичане еще до окончания войны избрали нового князя, который затем заключил с франками мир, дав заложников. Также «Вертинские анналы» сообщают, что князь коледичан имел рядом со своим главным городом еще 11 других. Сдается, что коледичане были одним из передовых сербских племен и, как это видно из предыдущего замечания, князь их был избираем. В «Фульдских анналах» под 856 г. читаем, что король Людвик, направляясь в Чехию, направил свой путь через территорию сорбов и покорил далматов (далеминцев, или гломачей) и взяв от них заложников, наложил на них обязанность платить дань. О князе Честиборе, который в 857 г. принял сына чешского князя Виторада, мы уже говорили выше. Согласно с «Фульдскими анналами», тот же Честибор, верный союзник немецкого короля, был в 858 г. убит сорбами за свою пранемецкую политику. В 869 г. сербы приняли участие в последнем восстании славян против немцев и наняли себе в помощь чешское войско, но были снова побеждены. Под 874 г. в «Фульдские анналы» занесено, что сорбы, суслы и «их соседи» отпали от немецкого короля, но были приведены к послушанию; но уже в 877 г. суслы и «их соседи» снова отказываются от уплаты дани, как и глиняне, о чем уже была речь. Тогда, однако, полабские сорбы из-под немецкого ига перешли под верховное великоморавское господство. В 880 г. вместе с гломача-ми, чехами и иными соседями вторглись в Тюрингию, ktôra Jupili па rôwni z ziernia w dorzeczu Sali, заселенную славянами, которые остались верны немцам. Согласно этим сведениям «Фульдских анналов» мы видим, что только часть сорбских племен над Салой находилась в конце IX в. под немецким господством, все же остальные сорбские и ободритские племена освободились от немецкого господства. О велетах нет в источниках упоминаний, но они с самого начала чаще подставляли немцам лоб, и поэтому скорее могли в конце IX в. добиться свободы. Только королям саксонской династии удалось в X в. добиться некоторых результатов в войне с полабскими и балтийскими славянами.

Начало государственной жизни польских славян скрывается во тьме. Только со второй половины X в. рассказывают нам источники о первом историческом польском князе, Мешке. Несомненно, что первые зачатки польской государственной жизни намного старше. Свидетельствует об этом, прежде всего, существование многих племен, из которых складывался польский народ в течение долгого времени после образования централизованного государства. Эти племена не могли образоваться лишь во время централизации; напротив, централизация стирала разницу между отдельными племенами и делала из них монолитный народ. На основе известных отношений среди других славян мы можем судить, что и поляки, когда вступали на сцену истории, имели уже за собой период существования племенных государств, о которых история нам ничего не говорит, так как польские славяне были очень удалены от западноевропейского и византийского культурного движения того времени. Одно из первых польских племен, название которого дают нам источники, были висляне, позднее малополяне. Упоминает о них уже «Баварский географ», далее король Альфред в описании Германии и, наконец, легенда о святом Мефодии. По нему, великий сильный языческий князь, в земле вислян осевший, мучил и высмеивал христиан. Святой Мефодий поучал его креститься в своей стране, чтобы он не оказался окрещенным в чужом краю как пленник, что позднее и исполнилось. Согласно мнению историков, этот князь вислян был изгнан из земли Щвентопелком моравским. Некоторые историки, как Богуславски, сообщают, что это произошло в 884–885 гг., Потканьски относит эти события к 874–879 гг. Легенда о святом Мефодии этого князя не называет по имени, Богухвал же называет живущего в языческие времена князя вислицкого Wyslaus’a. Этого Вислава Беловски отождествляет с отцом захлумского князя Михала, о котором сообщал Константин Багрянородный (имя его Шафарик читает как Вышеслав (сокращенно Выша), и отсюда называет указанного захлумского князя Михалом Вышевичем. Богуславский называет князя вислян, побежденного Щвентопелком, Вышевитом. После упадка государства Великоморавского, как считает Потканьски, с чем можно согласиться, висляне снова стали самостоятельным племенем.