Текст книги "Жизнь и судьба сыщика Грунина"

Автор книги: Алексей Здоровинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 37 страниц)

В строго установленное время курсант Грунин прибыл в свое родное училище. Впереди предстоял еще один год напряженной учебы. Все военные науки Алексею давались легко. Тянул он весь учебный год на второй разряд. Учился только на «хорошо» и «отлично». Но случилось так, что на второй разряд не вытянул. Обида была страшная, даже преподаватель Бомбужеев и тот расстроился, выразив свое неудовлетворение.

На государственных экзаменах курсант Грунин по истории КПСС схватил тройку. Кто не знает, что экзамены – это карточная игра. Бывает так, вопрос на экзаменах попадется простой, а голову на этом простом вопросе поломаешь. Вот такой парадоксальный случай произошел на госэкзаменах с одним курсантом. Курсант-отличник блестяще ответил на все вопросы по билету. Экзаменатор решил поглубже проверить отличника и задал ему совсем простенький вопрос: «Скажите, курсант, а какой самый короткий лозунг был у В. И. Ленина?» Долго думал отвечающий и никак не мог вспомнить этот самый короткий лозунг. В голове курсанта заклинило. Несколько минут перебирал в памяти все лозунги и призывы В. И. Ленина, но так и не вспомнил этого коротенького лозунга, а у комиссии встал вопрос: что ставить курсанту, какую оценку – «хорошо» или «отлично»? Билет – билетом, а на дополнительный вопрос не отвечено.

Курсант положил билет и стал выходить из зала. Через два-три метра, он вдруг прямо здесь на весь зал, громко воскликнул: «Эх, ё-моё, кто кого!» Экзаменатор, что задал вопрос курсанту, шел следом за ним, и, услышав ответ, тут же возвратился к столу комиссии. Комиссия поставила курсанту-выпускнику высшую оценку «отлично».

У Грунина получилось все иначе. На госэкзаменах он получил одну тройку. А потому, закончил ХПВУ по третьему разряду. Так курсант Грунин стал офицером-пограничником. Однако, приказ о назначении на офицерские должности из Москвы почему-то задерживался. Тогда еще никто не знал, что же случилось. Без всяких подозрений все выпускники готовились к торжественному событию. Время приближалось к выпускному вечеру. Настроение у всех было торжественное, приподнятое. В скором времени судьба распорядилась так, что все события развернулись в самом худшем варианте. Кто же мог предполагать, что весь выпуск офицеров-пограничников спишут в иное ведомство. Жизнь, как всегда, очень сложная штука. Не человек рулит судьбой, а судьба рулит человеком…

Приказ номер 1000 пришел в погранучилище с большой задержкой. Но это был скорее всего не приказ, а горький сюрприз. Лучше бы вообще не было никакого приказа. Но он все-таки появился на свет и перепутал все планы Грунина. Он был расстроен так же, как все его однокурсники. Весь выпуск офицеров-пограничников, вопреки их воле, направлялся не в пограничные войска, а в милицию. И все это тогда звучало вот как громко: офицеры-пограничники направляются на укрепление правоохранительных органов. Слухи о направлении выпускников-пограничников в органы внутренних дел подтвердились. Из Москвы уже приехали кадровики – «покупатели» по распределению молодых офицеров в милицейские подразделения. Многие офицеры объявили забастовку. Целый месяц сидели на чемоданах и категорически отказывались выполнить приказ. Но приказ есть приказ, он во все времена не обсуждается, а строго выполняется. Раз одел форму офицера, так будь добр, выполняй то, что тебе прикажут сверху.

Вверху тогда сидел Никита Хрущев. Именно он принял безответственное решение: молодых образованных офицеров-пограничников списал в милицию. В те времена было списано на гражданку вначале один миллион двести тысяч солдат и офицеров, а затем еще 600 тысяч. Чем закончилась эта безумная операция – общеизвестно. Наши враги не дремали. Практически на волоске мир удержался от атомной катастрофы. Кое-кому надо знать народное мудрое изречение: «Не будешь кормить свою армию – будешь кормить чужую».

Посиделки офицеров-отказников закончились через месяц. Всех их отправили все-таки в милицию. Лейтенант Грунин не сопротивлялся. Он безоговорочно, как подобает офицеру, выполнил приказ высшего начальства.

Выбор места назначения был свободным за исключением Москвы, Ленинграда, Киева и других крупных городов. Тем офицерам, родители которых имели жилье в больших городах, давали направление в любой город и даже в Москву. Лейтенант Грунин по своему желанию получил направление в Горьковскую область. Он не противился, так как отлично понимал, что спорить с высшим начальством бесполезно. Как говорится, стенку лбом все равно не прошибешь. Это простая житейская истина. Тут оставался только один выбор – подчинить свою волю решению высших командиров, выполнить приказ и выехать к месту службы. Лейтенант Грунин без всяких проволочек получил направление, соответственно, ему дали полный расчет по всем нормам денежного и вещевого довольствия. Впереди предстоял месячный отпуск. Без всякой задержки, как по компасной стрелке, лейтенант-пограничник отправился из Харькова в село Бедное.

Глава 12. Первый офицерский отпуск

Первый офицерский отпуск у лейтенанта Грунина выпал на сентябрь 1956 года. Стояла пора золотой осени, природа радовала теплыми деньками, солнце ласково светило с утра до позднего вечера. И все же, нет-нет да и появятся на небе серые хмурые облака. Но даже эти минуты не могли омрачить приподнятого настроения нашего отпускника. Алексей был просто счастлив в родных пенатах. Хотя знал, что ему придется много трудиться. Но разве это в тягость для молодого, здорового парня. А еще, он торопил долгожданный миг, когда сможет пойти в кудрявую березовую рощу и заняться «тихой охотой». Грибов в здешних местах было много, как говорится, хоть косой коси. И Грунин не только ходил в лес за грибами, но и старался душевно поговорить с близкими родными. Мать и бабушка так радовались приезду Алексея, что у них, казалось, даже расправились на лице морщины. Радовалась встрече с любимым братом и сестра Неля.

Офицер-пограничник был теперь прямо-таки гордостью всей колхозной бедняцкой семьи. В самом деле, где это было видано и слыхано, чтобы у простой неграмотной колхозницы сын стал офицером. Советская власть предоставляла такую возможность каждому. Есть желание – дерзай, учись, получай любую профессию. И, как говорится, выходи в люди. Но судьба пограничника резко сделала крутой поворот. Служить в Советской Армии Грунину не пришлось, так как Никита Сергеевич Хрущев, с умом или без ума, грамотный слой офицерского корпуса из армии списал досрочно. В те времена дважды сокращали армию, а чем это закончилось – общеизвестно. Офицер Ленька Грунин тоже попал под хрущевский пресс, его, в числе многих тысяч офицеров, сократили, но без работы не оставили. По законам социализма (общесоюзным, республиканским) каждому предоставлялась работа. Разумеется, по уму и разуму человека.

Законное конституционное право на труд лейтенант Грунин реализовал в полном объеме, и хотя он находился в отпуске, но в его кармане лежало направление на работу в милицейское ведомство. В предписании значилось: «Лейтенант-пограничник (выпускник ХПВУ) Грунин направляется на работу в органы милиции Горьковской области». Лишь по глубокому секрету Ленька Грунин рассказал близким родным о своем назначении. Это был новый виток в жизни и судьбе лейтенанта-пограничника и не только у него…

Крутое изменение судьбы Грунина долгие годы оставалось большой тайной для сельчан. А пока весь свой отпуск офицер Грунин, на зависть местным девчатам, ходил в военной форме пограничника. На это он имел полное право, потому что не был переаттестован. Все это произойдет позже.

День за днем пролетал отпуск. Нет, отпускник Грунин не отдыхал. Да и какой отдых в деревне – это ежедневная, обычная, рутинная работа, вкалывание с утра до позднего вечера: он сенокосил, заготавливал дрова на зиму, копал картошку. Из тачки молодой офицер не вылезал целый месяц. Отпускник не заметил даже, как пролетел его первый офицерский отпуск.

Настало время отъезда к месту назначения. Считанные дни отпуска всегда пролетают молниеносно – незаметно пролетели они и у лейтенанта Грунина. Впереди его ждала совсем незнакомая работа, новые места и, что самое главное, чужие люди. Кто они? Какие они? Добрые, хорошие или не очень? Теперь только время покажет, только оно все расставит по своим местам, разложит все по полочкам.

Перед отъездом Ленька Грунин подверг ревизии свои финансовые ресурсы – картина вырисовывалась не совсем радужная. Почти всю свою заработную плату (отпускные) сын оставил своей матери, так как трудодень в колхозе тогда был легковесный. Семейная касса Груниных была абсолютно пустая. Каждая копейка в колхозной семье – на вес золота. Особенно это ощущалось в семье Груниных – у них не было никакого дополнительного заработка. И откуда же взяться деньгам в этой бедной колхозной семье? Воровством Грунины отродясь не занимались, они строго соблюдали все законы и никогда не забывали христианские заповеди: не грабь, не воруй, не убий… Словом, вся семейная ячейка жила не только строго по писаному закону, но еще и по Божьим заветам. Но здесь должна быть вскрыта одна очень интересная житейская загадка: почему-то все честные люди всегда жили и живут бедно. И эта несправедливость пока никем еще не разгадана.

Ленька Грунин был душевным и жальливым человеком по своему характеру. Все свои отпускные деньги он отдал родной матери, а себе оставил крохи. Сам же выехал почти с пустым кошельком неизвестно куда и к совершенно незнакомым людям. Но не зря же говорится в народе: мир не без добрых людей. Таковым он оказался в жизни и судьбе Леньки Грунина. Тогда же только один Бог знал, как определится будущая судьба офицера-пограничника. Хотя уже тогда молодому офицеру было очевидно, что его ожидает нелегкий путь. Ему предстояло пройти трудные жизненные и служебные испытания. Карьера лейтенанта Грунина начиналась с нуля.

А пока были проводы… Они состоялись на уровне близких родственников и в рамках семейного очага. Если встреча дорогого гостя была торжественной и радостной, то проводы – тяжелые, горькие и тягостные сердцу. Долго-долго родные шли со слезами по семеновской дороге. И лишь у Осинового болота наступило окончательное расставание. Тут, на лесной поляночке, плакали все. Не удержался от слез и сам отпускник. Ему, может быть, в эти минуты было труднее всех. Вскоре, помахав рукой, Грунин скрылся за зеленой рощей березняка.

Весь лес впереди полыхал каким-то желтым «огнем», как будто охваченный большим пожаром. Грунин, освободившись от грусти и печали, быстрыми шагами пошел по извилистой лесной дороге. Откуда-то совсем издалека все еще доносились отрывочные звуки рыданий родной матушки. Затем они стихли и исчезли совсем. Теперь Ленька остался один на один сам с собой. В эти минуты в юной головушке путника зарождались мысли: а в какую сторону лучше поехать? Или поехать напрямую через Саранск, или вкруговую – через Красную Слободу.

Решение было выработано молниеносно: ехать только через Красную Слободу. И хотя путь по окружной дороге был неблизкий, да только, где сердцу мило – там семь верст не криво. К тому же, в Красной Слободе жил лучший школьный друг, который учился в городском ПТУ (профессиональное техническое училище). Его-то и решил наведать лейтенант-пограничник. С другом всегда найдется тема для хорошего, а может быть даже для предметного разговора.

Город Красная Слобода (Краснослободск) – небольшой провинциальный городок и районный центр. Находится он в тридцати пяти километрах от села Бедное. Город выгодно и красиво расположился на высоких косогорах, заросших многочисленными садами и цветниками. Рядом с городом протекает речка Мокша. В ее пойме вдоль извилистых берегов расположены заливные луга. Летом луга покрываются яркими незатейливыми цветами, а осенью на всей площади, как грибы, стоят стога с сеном.

Шла вторая половина дня. Лейтенант Грунин до города добирался на попутках (другого транспорта тогда не было). Автобусы ходили очень редко. Где-то уже под вечер состоялась встреча старых школьных друзей.

По адресу Грунин быстро нашел своего друга. Встретившись, однокашники обнялись, дружески похлопывая друг друга, и даже расцеловались. В честь приезда дорогого гостя друг Алеша (тезка) стал накрывать на стол. Вместе с чайником на столе появилась бутылочка горькой русской водки, а рядом разместились тарелки с нехитрой закуской. Бедно, но все-таки на стол два друга собрали все, что могли. Как говорится: чем богат, тем и рад.

Традиционно, после первых тостов, началась застольная задушевная беседа. Визит к другу для Грунина оказался полезным. Кратко, но совершенно искренне, Алексей Крапоткин рассказал о себе, поделился своими планами и задумками на будущее. В откровенной беседе друг Грунина не скрывал постигших его бед, и не только лично своих: вместе со своим одноклассником Алексей срезался на вступительных экзаменах в сельхозинституте. Пережив неудачи, Крапоткин не смог унять своей обиды и перенес ее на город, а значит и на любимую песню «Сормовскую лирическую». Вот тогда-то из уст школьного друга впервые Грунин услышал о не совсем ярких зорьках, что встают под городом Горьким. Видно, постигшая друга неудача на экзаменах, вопреки поистине всеми любимой песне «Под городом Горьким…» на чисто эмоциональной волне произвела негативное впечатление.

Друзья не теряли даром времени. Они вспоминали не только о школе, но о своих школьных девушках-красавицах. Грустные воспоминания сменялись веселыми любовными фрагментами. Не без интереса слушал своего школьного друга Ленька Грунин. А тут еще маленькая информация просочилась об Оле Светловой: екнуло сердечко молодого лейтенанта. Голова закружилась от нахлынувших воспоминаний. Это была та самая девушка, в которую когда-то по самые уши влюбился сельский юный паренек. По словам Леши Крапоткина, Оля училась и жила в той же Красной Слободе. В голове кавалера крутилась одна мысль: знает ли друг, где найти Олю? Все это надо было немедленно выяснить. Начались расспросы, а по существу получился чуть ли не настоящий допрос приятеля. Крапоткин подтвердил: Оля действительно живет и учится в Красной Слободе. Теперь оставалось одно – немедленно разыскать любимую девушку. Будущему сыщику на сей раз повезло…

Наскоро попрощавшись с Алексеем, военный офицер недолго колесил по тихим улочкам Красной Слободы – помог счастливый случай. Как-то так получилось, что проходившая мимо девушка привела «жениха» точно по адресу, даже указав пальцем на домик, где жила на квартире Оля.

Этот домик стоял под склонами высокой горы, почти рядышком с речкой Мокша. Сплошная тесовая изгородь окружала дом целиком. В палисаднике возле дома еще цвели последние цветы, а в саду под тяжестью красных яблок провисали кроны (ветви) деревьев. На многих яблонях, как хмель, висели сочные, спелые яблоки. За крупными красными яблоками почти совсем не было видно зеленых листьев. Про себя Грунин подумал: «Вот бы досыта покушать таких яблок». И у него невольно сработал условный рефлекс – во рту брызнули слюнки.

В то же время Грунин сам себя мысленно спрашивал: «Состоится ли свидание с милой девушкой Олей. Облагородит ли Господь Бог счастливыми минутами влюбленного парня? Да и вообще состоится ли эта встреча?» Верилось и не верилось парню в удачу. Но все-таки в душе его теплилась какая-то надежда на счастливую встречу. И тут же рождается главный, стержневой вопрос: будет ли расположена любимая девушка к разговору?

Сомнения одолевали юношу, но так в жизни исстари повелось: надежда всегда умирает последней… Хотя строптивые невесты очень часто парням, приходящим на свидание без приглашения, дают от ворот поворот. Не исключалось, что молодец, нетерпеливо ожидающий свидания, тоже может получить отказную. Кто просил сюда этого жениха? Никто! Вот и думай, юноша, как тебя встретит невеста. Мало ли, что ты ее любишь, а она-то, может быть, тебя нисколечко?! Пока подожди, дружок. Только время даст точный ответ на этот сложный любовный вопрос.

Молодой лейтенант, размышляя о превратности своей судьбы, робко прохаживался вдоль забора. Шли тяжкие минуты ожидания. Терпение зашкаливало за точку кипения. Но куда деваться, лейтенант Грунин терпел и ждал. Конечно, время как-то скрадывалось тем, что тут был райский уголок. Естественная и созданная руками человека красота природы предрасполагала к благоприятной встрече молодой, юной пары. В хозяйском саду стояли не только рядками кудрявые яблони, но горели, как алый мак, разные цветы. Ароматный запах алых роз и гвоздик бодрил душу и поднимал настроение приезжего гостя.

Шло время, но Грунин оставался в неопределенности. Минута за минутой приближалась развязка стратегического Ленькиного плана. Финальная черта любовных страданий должна выглядеть так: быть любимым или раз и навсегда отвергнутым. Какое решение примет Оля? Повернется ли ее сердце к парню, что так настойчиво ожидает свидания, или скажет однозначно вот что: «Здравствуй – и до свидания, дружок». И как обычно в таких случаях бывает, на прощание пожелает счастливого пути…

Сомнения раздирали душу Леньки. Время как будто бы остановилось. Не зря же говорят: «Ждать да догонять – хуже всего». Но наш бедолага все же надеялся и верил в благополучный исход своего плана, наматывая в бесконечном хождении-томлении из стороны в сторону ни одну версту. На траве уже была светлая тропинка. Если кто-то случайно или просто из-за любопытства наблюдал за действиями молодого офицера, то, может быть, про себя улыбался, а кто-то, возможно, даже сочувствовал: что это, мол, этот офицер пинает воздух туда-сюда.

Слобода медленно погружалась в сон. Но долгожданная невеста возле дома не появлялась. Из глубины саде изредка доносился какой-то едва уловимый шорох. Над городом очень быстро спускались сумерки. У Грунина было отличное зрение, а потому, даже сквозь темень, он узрел деревянную лестницу, что змейкой уходила на высокую гору. Разве мог предположить Ленька, что буквально через несколько часов эта лесенка станет для него символической.

На сонной улице тенью промелькнула чья-то фигура. Легкий шорох мгновенно исчез – и вдруг снова стало тихо. Пока эту мертвую тишину никто не нарушал. Из заветного дома за несколько часов так никто и не вышел. Тем временем, не единожды, приезжий жених окрутил все подворье. Стала уже светлой тропа от дома к речке Мокше. «Где ты, моя лапочка, мое солнышко», – так думал в эти минуты Грунин. На каком-то отрезке своего пути он останавливался на пятачке, и стоял как пень. Головушка парня деревенела, но зайти в дом к своей невесте Грунин не решался. Его почему-то брала оторопь.

Из дома за несколько часов никто не показал носа, как будто все вымерли. И вдруг послышался лязг щеколды, наружная дверь скрипнула и отворилась. «Не повержилось ли», – подумал про себя Грунин. Но так, уж, видно, устроен человек – на звук почти всегда следует ответная реакция. Всем корпусом своего тела Грунин повернулся к двери – откуда послышался скрип. На пороге веранды кто-то остановился, продолжая прислушиваться к ночной тишине, буквально в ту же минуту, преодолев, видно, страх, осторожно вышел на крыльцо. Грунин, затаив дыхание, быстро пошагал к дому. На крыльце стояла светловолосая девочка лет так десяти. Она смело подошла к калитке и без всякой боязни, в упор, спросила Грунина:

– Дяденька, вы что здесь топчетесь? Может ждете кого, а?

От неожиданности Грунин даже растерялся. Он что-то промямлил невнятное. Несколько раз повторил: «Я, я…» А дальше духу не хватило договорить. И все-таки Грунин быстро овладел собой и задал встречный вопрос:

– Ты скажи, девочка, а Оля здесь живет?

– Я Оля, – выпалила скороговоркой девочка. Такого совпадения Грунин не ожидал.

– Мне нужна большая Оля.

Девочка немного насупилась и для большей убедительности громким голосом ответила:

– Ваша Оля сейчас на занятиях, если хотите ее увидеть, то вам придется подождать. Она обязательно придет домой.

Шмыгнув носом, светловолосая конопатка мелкими шажками посеменила в сторону дома и вскоре скрылась за большой деревянной дверью веранды. И снова лейтенант Грунин остался один.

Яркая луна, проглядывая между облаков, медленно плыла по небу, освещая тревожное лицо влюбленного. Время тянулось медленно, у «жданкина» уже начало слепить глаза. А он, сердечный, все терпеливо ждал: как знать, возможно, время прокрутится вхолостую. Но, как всегда, любой человек рассчитывает на лучший исход. Надежда, так в простонародье говорится, всегда умирает последней. Будь что будет.

Лейтенант твердо решил ждать до победного конца. И вдруг, высоко-высоко на самом верху лестницы, послышался стук чьих-то торопливых каблучков. А через несколько минут Грунин увидел силуэт приближающейся девушки. Медленно и осторожно, как бы ощупывая каждую ступеньку, эта девушка стала спускаться по змеевидной лестнице. Постепенно расстояние между девушкой и молодым лейтенантом сокращалось. По телу Грунина пробежала дрожь. Его глаза покрылись туманной дымкой, учащенно застучало сердце.

Да, теперь не было никаких сомнений, это была она, Оля Светлова. Оля была одета в пальто из черного тонкого сукна. На голове у нее красовалась цветная косыночка в горошек. Из-под косынки, почти вдоль всей спины, свисали две длинные заплетенные косы. На голове, у темечка, были сплетены две косички типа венца. Яркие карие Олины глаза напоминали спелые вишенки. Толстый нос-ляпушка придавал этой девушке особую привлекательность и миловидность. На вид эта была стройная, статная девушка, напоминающая Василису Прекрасную. Грунин про себя отметил, что его невеста подросла и повзрослела. Но любопытно вот что: от неожиданной встречи Оля остановилась и чуть-чуть попятилась назад. А Грунин, встретив пронзительный взгляд девушки, тоже подрастерялся. Но он быстро овладел собой. Лейтенант по-солдатски, печатая шаги, приблизился к долгожданной любимой девушке и громко-громко произнес:

– Здравствуйте, Оля! Вы вероятно, не ждали меня, а я вот вас решил навестить.

– Здравствуй, Алеша, – тихо и нежно ответствовала Оля, зардевшись от смущения румянцем.

В первые минуты молчание затянулось, казалось, каждый из влюбленных испытывает друг друга. В эти минуты Ленька думал, что краше и милее Оли никого-никого нет на свете. И вот тогда почему-то на память Грунину пришла народная припевка:

 
Много звездочек на небе —
Одна ярче всех горит.
Много девушек на свете,
Но обо одной сердце болит…
 

Как долго длилось молчание, только один Бог знает. Но Оля не выдержала и первая сказала:

– Ты, подожди меня, Леша, я отнесу домой портфель и обязательно выйду.

Как-то так получилось, что они укололи друг друга взглядами, и почему-то оба покраснели. Оля вернулась быстро, даже не успев перекусить после занятий. Молодая парочка обоюдно решила посидеть на скамейке в хозяйском саду. Между тем лейтенант Грунин прикидывал в своей голове, с чего бы ему начать свой разговор: может быть, сразу с ходу, объясниться Оле в любви, и на этом баста! А может быть, подождать и послушать – что скажет она. Да только будет ли такая красавица сама навязываться с разговорами парню? К тому же, рассуждал сам с собой Грунин, по всем крестьянским обычаям он первым должен подать руку девушке. Тем паче, что Оля знала себе цену.

Но цена ценой, а милая Оленька первая взяла руку парня, указав на скамейку. Пока у лейтенанта Грунина все шло по намеченному плану. Все его сомнения: с чего бы ему начать разговор – окончательно рассеялись. Потому что с первых минут встречи, всю инициативу взяла в свои руки сама Оля. Вот ведь как бывает… На первый взгляд тихая, застенчивая и молчаливая девушка оказалась не такой, какой ее представлял в своих мыслях Грунин. Теперь было совершенно ясно, что красавица не такая наивная, чтобы сразу открыть свое сердце и душу парню. Оля выбрала тактически верный ход: она умело нарисовала нерадужную картину своей личной жизни и близких своих сородичей. Эта судьба деревенской девушки раскрывалась не с чистого листа.

Получился интересный монолог. То, о чем поведала Оля, совершенно не вписывалось в рамки человеческого бытия. Если бы всю речь записать на пленку, то могла бы получиться хорошая книжка. Это была не жизнь, а трогательный роман. Вот что в горячих (сокровенных) чувствах поведала Оля своему жениху на первом свидании. По существу раскрывалась семейная автобиографическая справка. Оля смутно помнила своего отца – его вместе с братом Федей взяли на фронт. Оба они погибли. Единственным воспоминанием о брате остались его слова, сказанные при уходе на фронт: «Или грудь в крестах, или голова в кустах». Так и вышло. В войну мать Оли осталась с четырьмя детьми – один одного меньше. Самому маленькому – Николке – не было еще годика. Да и самой Оле было всего-навсего не более четырех лет. Четыре рта надо было прокормить. Мать голодала, последний кусок она отдавала детям, отчего стала как тень. Это была жизнь на выживание. Единственным спасением в колхозной семье была кормилица-коровушка. Нет коровы – значит погибай. Только мумука спасала колхозников от массовой голодной смерти.

– Как-то однажды, – рассказывала Оля, – мать вышла во двор проводить коровушку на выгон. А наша кормилица-коровушка возьми да околей. И всем бы нам тогда не выжить, если бы не помощь маминого младшего брата. Родной брат мамы, Никифор Таратынов, вернулся с войны тяжело раненым, – скорбно закончила свое грустное повествование Оля.

И действительно, во время войны Никифор Федорович учительствовал в деревне Шенино. Он оказался человеком с добрым сердцем и с человеческой душой. Он-то и пожалел ребятишек. В критический момент помог деньгами. Тогда сразу Светловы купили новую буренку Белянку. Когда корову привели во двор, детишки, прижавшись к теплой шерсти животного, гладили Белянку и целовали ее мордочку. Ухаживали за скотиной все вместе, а коровушку-кормилицу лелеяли, как дитя малое… Впереди еще предстояло выслушать Грунину не менее драматичные истории тяжелой и горькой жизни Светловых.

Война не щадила никого. Почти одновременно в дом Светловых пришли две похоронки, вначале на войне был убит отец, а вскоре пришло известие о гибели старшего брата. Поневоле все Светловы стали трудоспособными. Мать Оли с утра до вечера работала в колхозе за «палочку». Или, как тогда говорили, за «колышек». Старшая сестра вкалывала в лесу и пилила дубье. Ей же от роду не было и пятнадцати. И все-таки теперь она уже сама зарабатывала копейку, хотя бы на мелкие расходы. И младшие ребятишки подсобляли матери как могли.

У Оли были свои обязанности: она собирала в березовых рощах землянику, а затем, сбив в кровь свои босые ноги, несла ее за десяток верст на рынок. Собирать землянику – была самая нудная работа. В лесу родилось великое множество комаров и мошек. Пока набирала Оля землянику, все ее тело покрывалось волдырями от укусов всякой нечисти. Ощущался нестерпимый зуд, пораженные места расчесывались до крови, а уставшее тело саднило и болело. Но одно дело набрать ягоды, другое – продать их. Оле везло. То ли из-за жалости, то ли оттого, что девочка была маленькой и хорошенькой, от покупателей не было отбоя.

А во второй половине дня «счастливая» Оля, с вырученными деньгами, возвращалась домой, отдавая матери свои кровавые рубли. Немного отдохнув, девочка принималась за другие дела: заготавливала сено, дрова, ухаживала за скотиной. Алексей заметил, как Оля незаметно смахнула с лица слезы и, немного успокоившись, тихо сказала:

– Извини меня, Леша, что-то сегодня мне мысли такие в голову нахлынули. Я вот тут книжицу одну прочитала вчера, как немцы зверствовали. Только не пойму одного, почему не напишут о том, как в годы войны над нами издевались. Они были тоже как фашисты…

Наверное в обычае русского человека так заложено – терпеть все, что на его долю выпадет. Что предписано судьбой и Богом. В военное лихолетье семья Светловых здорово натерпелась от беспредела местных чиновников. Вся эта братия ходила в добротных полушубках. Жили они, конечно, не бедно. Называли этих чиновников финагентами. Каждый имел красную книжку. Только тогда, за глаза, народ окрестил их партийными поганками. Самым свирепым на деревне был финагент Пузяков. Он не щадил никого.

Однажды Григорий Акимович ворвался в дом Светловых. Резким, начальствующим голосом потребовал выплатить недоимку налога. Денег в доме не было ни одной копейки. Узнав об этом, финагент, как хозяин, прошелся по двору, а затем зашел в стойло и выгнал всех овец во двор. Да только на этом не успокоился. Он поймал пару самых хороших овечек и увез неизвестно куда. Но издевательства местной элиты на этом не закончились. Бригадир колхоза по прозвищу «Кирдяшка» особенно лютовала. Эта жирная баба за недоимку во дворе Светловых последнюю дверь сняла. Затем самовольно свезла все сено на конный двор. Оля хорошо помнила, что когда узнала о случившемся ее мама, она, растревоженная, вся в слезах, прибежала очень быстро домой. Тут же мать собрала всех своих малышей, и они, как муравьи, стаскали вязанками сено со скотного двора опять в дом. Вечером вся семья упала на колени перед иконами, плача и прося помощи у Бога…

Глаза у Оли повлажнели, и она вновь заплакала. Алексей утешал ее, сам с негодованием продолжил начатую тему, вспоминая свое опаленное детство. Вступать в спор с Олей о коммунистах Грунину не хотелось. Он-то глубоко осознавал, что настоящие коммунисты-ленинцы во все времена были спасателями всех обездоленных людей. А вот лжепартийцы – это наши угнетатели. Немного позже их назовут «дерьмократами». Эти перевертни-шкурники показали и еще покажут свое подлинное лицо. Они навсегда опозорили высокое звание коммуниста. Вот такая маленькая корректировочка была внесена в разговор собеседников. Ленька Грунин замолчал и задумался. Молчала и Оля… Молодая, совсем еще юная пара понимала насколько схожи их судьбы.

Да, очень тернист и долог был путь обоих от детства к юности. Алексей еще больше проникся теплом и нежностью к девушке. Как хотелось найти парню добрую хорошую жену. Вероятно, Оля думала о том же, как найти ей хорошего мужа. Чтоб, как в песне поется: «Не пил и не курил».

Молодой офицер размечтался: а может, действительно засватать Олю. Грунин находился в каком-то глубоком оцепенении. Душой и сердцем он чувствовал, что искренняя любовь полностью вытесняет материальный расчет, коварство и злой умысел. «Может быть, если сейчас он скажет о своей любви Оле, – размышлял Грунин, – то их пути разойдутся на всю жизнь. И они, счастливые как никогда сегодня, больше никогда не встретятся».