Текст книги "Два кинжала (СИ)"
Автор книги: Александра Руда
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
4
Если не хочешь, чтобы тебе испортили планы – никому о них не рассказывай. А причастных лиц лучше вообще держать в кандалах.
Жадимир Ножов понимает, что знание это не всегда сила
Всю жизнь меня, как благородную, к тому же, чистокровную, аристократку, преследовали правила приличия. Аристократка должна вести себя в этом случае так, а в этом – так. Смотреть на этого человека так, а на этого – так. Танцевать на балу, мило улыбаться, уметь принимать гостей, при случае – интриговать, следить за прислугой в замке и рожать своему мужу здоровых детишек – вот и все, что в большинстве случаев требовалось от благородной девушки.
Воспитание дочерей Владетелей отличалось от воспитания остальных аристократок тем, что из нас готовили помощниц мужьям-Владетелям. Каждая дочь Сиятельного должна быть, в случае непредвиденных обстоятельств, готова стать Владетельницей. Иногда Владетелям не везло, и у них рождались одни дочери – приходилось воспитывать Сиятельных из них. А некоторые девушки от рождения обладали сильной волей и желанием власти, и умело подминали под себя более слабых мужей.
Но правила этикета были незыблемы. Чем выше ты по положению, тем строже смотрят на тебя окружающие. Владетельница ты или просто дочь Сиятельного – ты будущая мать благородных, на твоих плечах – воспитание детей. И детей от законного мужа, чтобы не было скандалов при передаче прав наследования. Невпопад сказанное слово может стоить твоему младшему сыну карьеры, а дочери – выгодного замужества. Косая ухмылка там, где нужно беречь каменное лицо, может сорвать интригу мужа. Дома, спрятавшись за толстыми стенами и отрядами стражи, можно вести себя как угодно, но внешне все должно быть благопристойно. Ни один грешок не должен просочиться наружу и поставить под угрозу благополучие Дома.
Однако жизнь рядом с моим отцом, детство со свободолюбивым Мириком, два года проведенных в обличии Милы Котовенко, научили меня тому, что иногда нужно уметь выживать вопреки всему, не обращая внимания на правила внешнего приличия. Сначала – выжить, а уже потом разбираться, к каким последствиям это привело.
Я хотела жить. Что бы там не говорил Даезаэль о мести Ярославу, одно я знала точно – двуличный предатель не получит мой домен, землю, которую мой отец завоевал и покорил своими кровью и умом. Еще не хватало, чтобы в замке Крюков правила Негосава Пес!
Это моя земля. Мой домен. Мои люди. Я – Владетельница.
Чтобы победить Ярослава и остаться в живых, я должна играть на своем поле, и преимущество должно быть на моей стороне. В моем замке убить меня за завтраком куда сложнее, чем где-либо еще.
Но мой замок и мои люди далеко. Сейчас я не могла справиться в одиночку. Мне нужна была сила, мне нужны были умения, которыми я не обладала. Мне нужна была помощь.
Всеми этими качествами в избытке обладал Драниш. И за свою преданность и помощь он вполне справедливо просил меня.
Хотела ли я быть вместе с Дранишем?
Если бы мы встретились в других обстоятельствах, когда Ясноцвета Крюк порхала с бала на бал, однозначно я бы одарила тролля только мимолетной улыбкой, признав его заслуги перед королевством, и только. Тролль, даже принц, даже будущий вождь своего племени – не пара благородной аристократке, обязанной соблюдать чистоту крови. К тому же… Смуглокожий, клыкастый, темноглазый тролль, покрытый жесткими курчавыми волосами – это не утонченный аристократ с длинной косой, хорошо сложенным телом и мягкой кожей.
Мила Котовенко, купеческая дочь, привязалась к доброму и заботливому троллю. Межрасовые браки – не редкость, а за Дранишем любая женщина может чувствовать себя, как за каменной стеной. Наверное, Мила с Дранишем прожили бы долгую и счастливую совместную жизнь, она – греясь в лучах его любви, он – обожая и заботясь. К тому же, для обычной купеческой дочери выйти замуж за вождя, пусть и тролльего клана – это огромная удача.
Ясноцвета, которая прошла долгий путь от богатой дочери Владетеля до нищей беглянки, от милой купеческой дочери до наследницы домена, от супруги, испытавшей страстную любовь до преданной в первую же ночь жены, решала уже не сердцем, а умом.
Мне нужно было выжить. Мне нужно было получить причитающееся мне по праву. Мне нужен был Драниш, и если он хотел меня – ничего не скрывая, то мне оставалось только дать то, что он просит.
Я решительно встала и направилась в свои покои. Как бы там ни было, Сиятельная не должна иметь тролленка. Была бы я обычной аристократкой, скандал бы еще удалось замять, но у чистокровной просто нет шансов.
Без помощи Даезаэля мне было не обойтись.
Эльф валялся на моей кровати, и лицо у него было отрешенным.
– Что-то ты быстро вернулся с «ужина», – заметила я.
– Увы. У вас, людишек, есть свои пределы прочности, – ответил он. – Ты давай, давай, сделай лицо попроще. Не порть мне настроение своим унылым видом еще больше. Выше нос – на нас скоро нападут волкодлаки, а твой муж номер один решительно настроен дать им отпор и вырезать все поголовье. Нас ждет веселое времечко, а ты грустишь. Сколько шансов, что мы выживем?
– Мне нужно что-то, чтобы не забеременеть от Драниша, – решительно проговорила я.
– Нашла время! – возмутился Даезаэль. – Мне сейчас, между прочим, очень хорошо, и в мои планы не входит вставать с кровати, идти к травнику, искать у него необходимые ингредиенты, готовить тебе снадобье и заговаривать его! Подсказать тебе способ, как и удовольствие мужчине доставить и ребенка не заиметь? Могу во всех подробностях!
Я почувствовала, как краска заливает щеки. Логические построения логическими построениями, но представить, как я буду заниматься этим с троллем, мне не удавалось. А эльф мало того, что расскажет, так еще и опохабит все, что возможно, и в самый ответственный момент его слова придут мне на ум!
– Не надо в подробностях! – пробурчала я.
– Надо! – эльф предвкушающе улыбнулся. – Кстати, дорогая моя Ясноцвета, задумывалась ли ты о том, почему с чистокровных такой спрос за внебрачного ребенка?
– Разве? – удивилась я. – Вот дядя Вел…
– Дядя Вел вырос в семье Крюков. Ни один из бастардов чистокровных никогда не выходит из семьи, от кого бы он ни был рожден.
– Откуда ты знаешь?
– Так… когда-то изучали вашу магию Дома. Надо же было знать, с чем я могу иметь дело. Да в ульдоньем доме я почитал некоторые трактаты…
Я кивнула. Вернемся домой – прикажу, чтобы Даезаэля допустили в нашу библиотеку. Именно целители были хранителями самых страшных тайн рода, и именно эльфы-целители. Человека можно подкупить, но эльф навсегда связан целительской клятвой, и даже под пытками ее не выдаст.
– Так вот… Ваша магия – вот в чем причина. В крови Велимора течет магия Дома Крюков, пусть и разбавленная, но достаточно сильная. Тебя учили управлять силой, и учили всякой ерунде типа моральных принципов, а вот сильный маг без обучения и контроля – это проблема.
Я задумалась и кивнула.
– А теперь представь, что ты родишь тролленка… Избавиться от него у тебя не получится, маги Дома не позволят даже на воспитание в соседнюю деревню отдать. И будут твоего ребенка изучать, потому что это диковинка – тролль с магией благородных!
– И к чему ты мне все это рассказываешь?
– К тому, что, если ты не хочешь, чтобы твой ребенок стал жертвой экспериментов, то поумерь свои любовные порывы до тех пор, пока я не сделаю тебе противозачаточных пилюль. Не хочу я рисковать с магией, неизвестно, что получится, тролли-то к магии устойчивые.
– Какие любовные порывы? – возмутилась я. – Драниш сказал, что поможет мне добраться домой, если я стану его женщиной!
– О-о-о-о, – ради такой новости Даезаэль даже привстал с кровати. – Надо же, как долго он держался! И наконец-то сдался! Молодец!
– Мне не нравится шантаж, – я сложила руки на груди, мрачно глядя на сияющее от предвкушения лицо Даезаэля.
– Рассказывай, – потребовал он и внимательно выслушал мой пересказ разговора за ужином.
– Разве же это шантаж? – разочарованно протянул эльф, когда я замолчала. – Это предложение. Ну, предложение по-тролльи. Или, скажем так, предложение с учетом сложившихся обстоятельств. Драниш молодец, наконец-то перестал изображать из себя невинного подростка, который при виде голой груди сразу…хм… неважно.
– Невинного подростка? – возмутилась я. – Ты его защищаешь? Он дождался, пока я попаду в безвыходное положение, а потом…
Я прошлась по комнате, нервно заламывая руки.
– За разговоры по душам будешь мне приплачивать, – предупредил целитель. – Я не нанимался вытирать розовые сопли.
– Доплачу, – вздохнула я. Эльф, пусть и цинично, но всегда говорит то, что думает.
– Тогда, – эльф поднялся с кровати и постучал мне пальцем по лбу, – я тебе кое-что скажу. Ты расчетливая и жесткосердечная стерва по отношению к искренне любящему тебя Дранишу. Он показал клыки, и я рад этому. Ничего, запомни, Ясноцвета, ничего в этой жизни не достается просто так. За все нужно платить! Ты за бесплатно использовала заботу Драниша, и порядком ему задолжала. А теперь еще и про какой-то шантаж говоришь!
– Ты в своем уме? – я отвела руку эльфа, которой целитель продолжал тыкать мне в лоб. – Кто там бесплатно Драниша использовал?!
– А ты что, не могла сразу ему сказать: так и так, Драниш, я тут случайно оказалась сбежавшей дочерью Владетеля, поэтому у нас с тобой никогда ничего не получится, потому что мужик мне нужен благородный аристократ и совсем не тролль! А ты сопли разводила: «ах, мы не можем быть вместе, ах мы не можем быть вместе». Дурачок и думал, что это потому, что он не достаточно хорош для тебя и старался изо всех сил, прям писаный благородный герой из романа для наивных девочек! А он – мужик! Тролль! Пусть и воспитанный.
– Я думала, что он любит меня! – закричала я, и по щекам потекли слезы. Ультиматум Драниша стал для меня очень неприятным сюрпризом.
– Конечно, любит, – кивнул Даезаэль. – Не любил бы – давно бы плюнул. Но любовь – она только у худосочных юношей во вздохах и любовных стишках выражается! А у нормальных, живых мужчин она в действиях. При этом в действиях с любимым объектом, знаешь ли! А он, заметь, умудрился сдержаться даже тогда, когда ты ему в замке Томигоста на шею бросилась! Я бы тебя уже там бы, прям в конюшне, завалил бы!
– Да-а-а? – удивилась я.
– Да! – рявкнул эльф. – Задрал бы тебе юбки и вожжами по голой заднице! Чтобы мозги оттуда обратно в голову вернулись! Бабы! Как же я вас иногда ненавижу!
Он вылетел из комнаты и так хлопнул дверью, что она ударилась об косяк и сама открылась, печально поскрипывая.
– Мужчины! – закричала я вслед. – Мужчины! Как я вас ненавижу!
И вообще, что случилось с эльфом? Что-то он чересчур злой. Ему что, отказали?
– Совершенно верно, – подтвердил Жадимир, заглядывая в комнату. Я что, вслух подумала? – У моих магов есть и другая работа, кроме как развлекать эльфов.
– Что ты хочешь, Жадимир? – нелюбезно отозвалась я. – Я думала, что ты готовишь свои войска к битве с волкодлаками.
– Все, что я мог, я уже сделал, – Ножов пожал плечами. – Теперь остается только ждать. Я… Ясная моя, я хотел попросить тебя – пожалуйста, во время битвы не высовывайся. Сиди в своих покоях.
– Ты волнуешься за меня? – горько спросила я. – После всего того, что сделал?
– Ну… в чем-то я, конечно, был не прав, но, став Владетелем, начал по-другому смотреть на вещи. Не хотелось бы, чтобы ты погибла, защищая чужой замок.
– Какая трогательная забота, – язвительно сказала я.
– Вроде того, – кивнул Ножов. – После битвы мне нужны будут деньги на восстановление моего домена. Думаю, что твоему отцу ты будешь дороже, чем некоторая сумма золота.
– Я так и подумала, – Драниш самый честный из них всех. Ярославу нужен домен, Жадимиру – деньги, Даезаэлю – положение в обществе… Одному Дранишу нужна я. – Кстати, о деньгах. Помнишь, к вам прибился наш гном? Он очень толковый мастер. Ты его тоже заботливо запер?
Ножов махнул рукой.
– Не успел. Ваш гном удрал на следующее же утро. Никто и подумать не мог, что он такой прыткий!
– Ярослав учил, – пояснила я. Надеюсь, путь предателя был коротким.
– Ясная моя, – тихо позвал Жадимир, ловя мой взгляд. – Ты не передумала насчет нас с тобой?
Я покачала головой.
– Прости, но я должен был еще раз попытаться. – И, не успела я ахнуть, как он захлопнул дверь моей комнаты. Щелкнул замок. Перспектива остаться запертой во время сражения меня испугала.
– Жадимир! – закричала я, безрезультатно подергав за ручку. – Зачем?
– Ты говорила, что мне не стать хорошим Владетелем, Ясная моя? Думаю, ты ошибалась. Я умею думать на несколько шагов вперед, в отличие от тебя, воспитанной быть Сиятельной. Отойди, мне не хотелось бы тебя покалечить.
Я отшатнулась. Дверь на мгновение вспыхнула голубым пламенем.
– Одно из лучших заклинаний ульдонов, – похвастался Ножов. – Заклятие смогу снять только я. Или придется выламывать стену. Сиди, моя золотая пташка!
Мне хотелось плакать и укорять себя за то, что так легко попалась! Как я могла допустить такое? Несколько раз глубоко вздохнув, я взяла себя в руки. И что же мне теперь делать?
Я выглянула в окно. Ух, высоко! Даже если распороть и связать шторы и простыни… А смогу ли я спуститься с такой верхотуры? Вся моя сущность, воспитанная отцом с планами на все случаи жизни, трепетала от ужаса при мысли, что у меня нет пути отступления.
Впрочем…
Да зачем он мне? Замок готовится к битве с волкодлаками. У меня есть уникальная, ввиду последних жизненных событий, возможность – остаться в стороне от происходящего.
Вспомнилось, как однажды – мне тогда было лет десять – мы с матерью приехали в гости к жене Владетеля Дуба.
– Чистомир в своей комнате, – сказала она мне после приветствия. – Идите, Ясноцвета, утешьте его.
– Что случилась? – испугалась я.
– Он ждет наказания, а Сиятельный отлучился по делу. Переживает, наверное, несчастный малыш!
«Малыш» к тому времени чувствовал себя достаточно взрослым, чтобы щипать на досуге служанок. Дальше пока не заходил, но о взвизгиваниях горничных он мне рассказывал с горящими глазами.
Владетель Дуб не ленился наставлять младшего сына с помощью тяжелого ремня с пряжкой в виде родового герба. Я догадывалась, что это очень больно, и искренне сочувствовала другу. Он же воспринимал отцовский ремень как нечто неизбежное, вроде смены дня и ночи.
Я постучалась в комнату к Мирику, но ответа не получила. Потопталась чуть-чуть в коридоре, потом осторожно приоткрыла дверь и заглянула.
«Несчастный малыш» сладко спал.
– Мирик! – я дотронулась до его плеча. – Мирик!
– А? – он открыл сонные глаза. – О! Милка, привет! Что, отец приехал?
– Нет.
– Хорошо, – он потянулся и зевнул.
– Мирик, как ты можешь спать в такой ситуации? Он же приедет, ругаться будет, а потом еще и…
– И что? – удивился друг.
– И ты совсем не переживаешь? – спросила я, вспоминая, как я обычно трясусь, ожидая гнева отца. Он никогда не позволял себе поднять на детей руку, что бы мы с братом не натворили, но мог так осадить взглядом и парой слов, что… лучше бы ударил.
– Нет, – опять зевнул Мирик, – зачем переживать, Милка? Чему быть, того не миновать. Что, моей заднице будет легче, если я это время проведу в слезах и переживаниях? Не будет. Зато выспался, а вечером, когда родители спать лягут, уж я найду, кому меня утешить! Самый лучший способ ждать – это спать.
Я вынырнула из воспоминаний и улыбнулась. Мирик обладал таким запасом практического мышления, что не уступал даже моему отцу.
Я легла на кровать, закрыла глаза и постаралась расслабиться. Что будет дальше – неизвестно, но новый поворот судьбы я встречу хотя бы отдохнувшей.
5
Говорят, что женская душа – потемки, но тут бы в своей разобраться сначала… Хорошо необразованным троллям, они не знают даже слова «психология»
Драниш Рых о душе и учебе
Стены замка Сыча были достаточно толстыми и прочными, чтобы я только краем уха слышала звуки битвы, разгоревшейся посреди ночи. Я выглянула в окно, но ничего не смогла понять. В мельтешении огней перед замковой стеной, редких криках, которые доносил до меня ветер, ничего нельзя было разобрать.
Я перебрала свой гардероб, кое-то сложила в сумку, переоделась в дорожную одежду. В случае чего, я буду готова бежать из замка. Я достала кинжал Волка из ножен и положила на колени. Провела по лезвию пальцами.
Металл приятно холодил руку, и вдруг я словно провалилась куда-то…
Шум битвы. Звон стали о сталь. Я… нет, не я, Ярослав, тяжело дышащий, сражается с кем-то. Тяжелая коса бьет по спине. Рубашка промокла от пота. Прохладный ночной ветерок холодит разгоряченное лицо…
Задыхаясь от неожиданности, я сбросила кинжал с колен. Он звякнул о пол, а я в ужасе уставилась на поблескивающую в свете луны серебряную волчью голову. Мы связаны с Волком, теперь навсегда. Чуть ли не всеми возможными магическими способами – осталось только родить от него ребенка. Это значит… Это значит, что он тое сможет проникать в мою голову в моменты большого физического и нервного напряжения? Как уберечься от этого?
Как же мне не хватало Мезенмира, который знал все магические тайны! Ну что стоило молодому магу рассказать мне о кровной связи между мной и Ярославом больше! Он же наверняка знал, что такое произойдет, когда мы официально поженимся! Какие еще сюрпризы меня ожидают?
Вдруг я почувствовала, как к ожогу на спине словно прикоснулась ледяная рука, а потом он запульсировал болью, а мне стало жарко тем особым жаром, который я испытывала, обращаясь к силе Рода. Неужели дела Ярослава так плохи, что он использует настолько сильную магию? Не знаю…
Я подавила мимолетное желание закрыться и не позволить Волку пользоваться моей магией. Конечно, он все равно вытянет ее из меня, только дастся ему это тяжелее. Но… зачем? В конце концов, он столько раз выручал меня, что такое деяние с моей стороны будет выглядеть ребячеством и мелкой местью, недостойной Владетельницы.
Я осторожно подобрала кинжал и засунула его в ножны. Не буду проводить никаких экспериментов, не зная, что из этого может получиться. Интересно, в каком сражении сейчас бьется Ярослав? Наверное, замок Томигоста тоже окружен волкодлаками… Хотя странно, молодой Сыч может просидеть в осаде довольно долго, с чего бы это ему ввязываться в битву? Или он понял – скорее, указали советники – что быть Владетелем разоренного домена – это не лучший способ править? Интересно, знает ли он, что Жадимир узурпировал власть?
Наверное, знает. Даже такой человек, как Томигаст, не мог не оставить в замке отца шпиона, чтобы быть в курсе происходящего!
Мои мысли упрямо возвращались к Ярославу. Замок Томигоста находится довольно далеко отсюда, значительно ближе к границе с ульдонами. Почему они сражаются с волкодлаками сейчас? Или это вторая волна?
Или… мое сердце замерло. Или Волк здесь, под стенами замка, ехал вернуть свою сбежавшую жену, а попал в разгар сражения?
Я нервно прошлась по комнате туда-сюда.
Нет, Ярослав бьется не с волкодлаками. Я явно слышала звон мечей! Ульдоны? Койладон, подданные ульдонов?
Я сжала голову руками. Шрам перестал пульсировать, чувствовала я себя хорошо – будто с меня не тянули только что магию. Интересно, а как себя чувствовал Ярослав, когда я обращалась к нашей объединенной силе? Надо было спросить, да не догадалась в свое время!
Одни вопросы без ответов! Мне стоит как можно быстрее добраться до столицы и потребовать аудиенции у кого-то из совета магов. Они не отвертятся, я заставлю их выложить все тайны, связанные с магией крови!
Внезапно контур двери засветился. Что такое? Сражение окончено? Жадимир решил меня выпустить?
Я была готова ко всему – бежать, драться за свою свободу, даже унижаться, но никак не ожидала, что откроется дверь и мне на руки упадет Жадимир собственной персоной.
– Что? – пролепетала я, опускаясь на пол под его весом. Мои руки стали мокрыми.
Чтобы понять, что это, мне даже не нужно было зажигать свечи – острый запах крови я уже научилась определять и в темноте.
В дверном проеме показался Даезаэль, хлопнул в ладони и светильники в комнате ярко вспыхнули.
– Собирайся, – велел он. – Бежим отсюда.
– Но…
– Никаких но!
– Жадимир ранен! – закричала я. Несколько лет назад я оплакивала его так, как только можно оплакивать любимого. Но тогда о его смерти мне только сообщили. Видеть, как он умирает у меня на руках, я не могла. – Сделай что-нибудь, я умоляю!
– Я и так делал! – рявкнул эльф. – Я вытащил его со свалки! Я дал ему достаточно сил, чтобы он продержался до твоей двери и смог ее открыть! Но я не всемогущ! С такими ранами не живут!
– Ясная… – прохрипел Ножов, и я заставила себя взглянуть в его лицо. – Ясная моя…
Роскошные золотистые волосы, которые я так любила перебирать, слиплись от крови. Через все лицо проходила рваная рана от когтистой лапы. Но голубые глаза смотрели как прежде – с нежностью.
– Прости меня, – я едва расслышала, и наклонилась к нему поближе. – Прости…
– Да, да, да, – всхлипнула я.
Жадимир попытался улыбнуться и вздохнул в последний раз.
Мне показалось, что мое сердце остановилось вместе с его.
Но предаться горю мне не позволил Даезаэль. Он довольно неаккуратно столкнул с моих коленей Ножова, влепил мне хорошую затрещину и рванул за руку, поднимая с пола.
– Хочешь разделить с ним участь? – прорычал он. – Хорошо, но только после того, как я довезу тебя до дома! Там хоть вешайся, хоть травись! Но без меня!
Эльф потянул меня из комнаты по коридору, ругаясь сквозь зубы.
– Крюк… – услышала я, и остановилась. Даезаэль так дернул меня за руку, что я думала, что вырвет ее с мясом. Но я отмахнулась от эльфа, поворачиваясь на звук.
Этот голос был мне знаком, но бежать перед лицом Владетеля Сыча я не собиралась.
Однако беглого взгляда хватило, чтобы я осознала – старый Сиятельный прилагал все силы, чтобы стоять на ногах.
– Сиятельная, последняя просьба…
– Некогда нам, – рявкнул Даезаэль.
– Нет, погоди, – решительно остановила я эльфа. – Я не могу его не выслушать.
– Замок скоро падет? – не как спросил, как констатировал факт Владетель.
– Да, – честно ответил Даезаэль. – Домен Сыча скоро перестанет существовать в принципе. Мы уносим ноги.
– Выведите меня на улицу, – попросил старик.
– Нет, – начал было целитель, но я уже взвалила руку Сыча себе на плечо. Не знаю, что мной двигало, особенно, если учесть, как Владетель обошелся со мной, но что-то в его словах прозвучало такое, от чего нельзя было проигнорировать просьбу.
– Чтоб вас всех чахи и дрыхли взяли! – чуть не плача, пожелал эльф, но пристроился с другого бока.
Вдвоем мы практически вынесли Сыча во двор, где царил сущий хаос. Люди спасались как могли – кто-то седлал коней, в надежде прорваться, кто-то баррикадировался в башне, кто-то бежал в замок.
Владетель с неожиданной силой оттолкнул нас и выпрямился.
– Сиятельная, – светским тоном сказал он. – Вам нужно бежать, вход в подземный ход находится в конюшне Владетеля, в третьем стойле. Вам не составит труда открыть его. И… передайте Вышеславу, что я делал и сделал все, что мог.
Я кивнула. Что бы это ни значило, но король услышит последние слова Сыча.
Благородный аристократ развернулся лицом к трещавшим воротам – последнему оплоту перед врагом, и запел. Поначалу его голос дребезжал и срывался, но с каждым новым словом становился сильнее и сильнее. Казалось, Сыч молодел прямо на глазах – а, может, так оно и было на самом деле. Через белую батистовую сорочку ярко вспыхнула татуировка – птица, распахнувшая крылья в полете.
Я покосилась на Даезаэля. Теперь он не настаивал, чтобы мы немедленно спасались, нет, он был полностью поглощен мощью магической стихии, которая разворачивалась перед нами.
Я не знала этого заклинания, но чувствовала, что сейчас я вижу магию рода, магию Благородных в ее истинном величии. Кинжал в ножнах дрожал и вибрировал, воспринимая магические потоки, ожог от татуировки горел от боли.
Даже бегающие по двору люди замерли, кое-кто с благоговением опустился на колени, кто-то упал на землю, сворачиваясь в клубочек и прикрывая голову руками.
Да, эта предосторожность была явно не лишней. Я не знала, что случится, когда заклинание достигнет своего пика и Сыч прольет кровь своим кинжалом. И почему-то вдруг остро поняла, что как раз при этом лучше не присутствовать.
Теперь была моя очередь тащить эльфа за руку. Где именно находится конюшня Сиятельного, я не знала, но примерно представляла – большинство замков и планировка их двора были похожи друг на друга. Да, вот и конюшня.
Оттуда какие-то люди выводили уже оседланных скакунов – прекрасной породы, тонконогих и выносливых. Как-то я услышала, как мой отец завидует конюшням южных Владетелей. У нас такие кони не приживались – не могли пройти по глубокому снегу, болели простудами. Но сейчас, слава Пресветлым Богам, лето!
Насколько я понимала, потайной ход из конюшни Владетеля должен был учитывать габариты коней, а, может быть, даже и повозки. Не будет же спасаться Сиятельная пешком!
Поэтому я перегородила путь мародерам и приказала:
– Оставьте коней!
– Ты кто такая? – возмутился один из них.
– Сиятельная, – сообщила я, пытаясь сообразить, как отбить скакунов с наименьшими потерями. В принципе, можно было использовать магию, но не напугает ли это коней? Не понесут ли они? Не должны, все-таки кони Владетеля! Но как направить магический удар, чтобы не зацепить животных?
Пока я раздумывала, один из конокрадов вытащил меч и взмахнул им. Я увернулась, поднырнула ему под руку, взмахнула кинжалом… и чуть не напоролась на меч второго.
Он оказался умелым воином, и его выпады своим кинжалом я парировала с большим трудом.
– Сзади! – крикнул Даезаэль, я чудом ушла от удара, который распорол рукав моей сорочки и оставил на руке длинную царапину.
Одна против трех – это не тот расклад, который меня устраивал. Я кинулась под брюхо коня, ловко пнув одного из противников. Животное они не тронут, а темнота поможет мне скрыться.
Однако моим планам было не суждено осуществиться – меня схватили сзади и грубо заломили руки, так, что я вскрикнула от боли и выпустила канжал.
– Даезаэль, нет! – эльф с лицом смертника, которое ясно осветила луна, вышедшая из облаков, уже собирался кидаться мне на помощь. Он же совсем не воин! Зато…
Краем глаза я уловила движение в темноте. Раз – и мою щеку оросили брызги крови. Почувствовав себя на свободе, я опустилась на колени, схватила кинжал, и бросилась в конюшню. Драниш, успевший так вовремя, сам разберется, а мне нужно открывать потайной ход.
Однако, когда я разбросала подстилку в третьем стойле, то не обнаружила там и намека на потайной ход!
Отчаяние, глубокое и тяжелое, охватило меня настолько плотно, что я не выдержала и опустилась на колени.
– Дура! – рявкнул у меня над ухом Даезаэль. – Он сказал, что ты его сможешь открыть!
Он выхватил у меня из рук кинжал и полоснул им по моему запястью, а потом резко дернул руку, чтобы капельки крови разлетелись по всему стойлу.
На стене появился вход – блестящей, едва видной линией.
Я собралась с силами, прижала кинжал к порезу на руке, и обратилась к силе Рода.
Вспыхнула болью татуировка, и тут же пришла прохладная волна силы рода Волка. Я собрала магию и выплеснула ее толчком прямо в контур призрачной двери.
Конюшня вздрогнула – наконец-то заклинание Сыча достигло своего пика.
В стене образовался провал, в котором один за одним зажигались магические светильники. Сзади меня за талию подхватил Драниш и забросил на коня, хлопнув того по крупу. Обученное не бояться магии, животное спокойно вошло в потайной ход.
Мой кинжал завибрировал, по нему обильно потекла кровь из раны.
– Быстрее! – крикнула я, пуская коня в галоп. Нужно было убраться как можно дальше от замка Сыча.
И вдруг… я как будто на миг оглохла и ослепла, а потом над нами громыхнуло так, что затряслись своды подземного хода, сделанные из огромных каменных блоков.
Мне удалось удержать коня, нервно заплясавшего и попытавшегося сбросить меня на пол. Но не смогла не застонать – запястье болело невыносимо; кровь я теряла очень быстро.
– Что это было? – шепотом спросил Драниш, пока Даезаэль шептал заклинания над моей рукой.
– Это… это было предсмертное заклинание Владетеля Сыча, – ответила я. – Думаю, проблема с волкодлаками решена.
– Думаю, что и с замком тоже, – поежился эльф. – Я даже не думал, что возможна магия такой силы! Удивительно, что на нас потолок не рухнул.
– Он укреплен как раз на такой случай, – ответила я, проведя рукой по стене. В пальцы едва ощутимо уколола магия рода. – Те, кто строил замок, постарались предусмотреть все возможные варианты. Не оборачивайся, Драниш, думаю, мы здесь одни. Вход закрылся, как только я через него проехала.
Туннель вздрогнул еще раз. Несколько светильников погасли. На нас посыпался песок.
– Нужно двигаться, – решил Драниш.
Протиснулся вперед, оставив эльфа прикрывать тылы, и обернулся, встревоженно посмотрев на меня:
– Как ты, Ясноцвета?
Я пожала плечами. Это мне нужно было спрашивать, как себя чувствует Драниш, ведь он участвовал в сражении с волкодлаками. Но на тролле особых ранений было не заметно, поэтому я решила не волноваться зря.
Драниш кивнул каким– то своим мыслям и тронулся в путь.
Сколько раз во время этой ночи я с благодарностью вспоминала науку Мирика – спать во время ожидания! И тогда мы ехали казавшимся бесконечным подземным ходом, и когда выбрались наружу и Драниш, быстро сориентировавшись, повел нас прочь от замка.
Сам замок сейчас торчал в предрассветном небе, словно сломанный клык. Его высокие башни обрушились, а само строение заметно покосилось.
Эльф остановил коня и залюбовался трагичным и одновременно величественным видом.
– Даезаэль, – нетерпеливо позвал Драниш.
– Отстань, животное! Тебе не понять! Я созерцаю красоту! Все-таки я эльф как-никак.
– Когда замок был целым, ты на него так не смотрел, – заметила я.
– Конечно, что я, замков не видел? А теперь родовое гнездо Сычей – уникальнейшее зрелище! После битвы, после всплеска магии невиданной мощи… Полуразрушенный… Опустевший… Разграбленный… Скоро его стены оплетет плющ, и они будут символом глупости человеческого рода, допустившей такое. А потом на опустевшие земли придут жадные крестьяне. Они будут разбирать замок по камушку, и строить сараи и погреба. Они выламают из стен то, что не доломали до них, и настенный подсвечник с родовым гербом будет держать обтрепанное полотенце возле рукомойника…
– Почему не свечку? – удивилась я.
– Дочка аристократа! Где ты видела у крестьян свечи такой толщины? Это же расточительство!
Целитель немного помолчал, лицо у него было мечтательным.
– Вот она, истинная красота, воспетая поэтами древности, – Он привстал в стременах, протянул руку к замку и продекламировал торжественным голосом: «Там где лик твой покосившийся, Созерцал я тлен величия, И в кошмарах возродившийся, Вид ужасного обличия».
