Текст книги "Остросюжетный сборник (СИ)"
Автор книги: Александра Ревенок
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Ева доставала баранью ногу из гриля, когда на кухню ворвалась Одри:
– Ева! – «Это всего лишь Одри. Ты уже давно могла бы привыкнуть». – Ты не поверишь!
– Чему я не поверю на этот раз? – Устало и раздраженно спросила Ева.
– Одри, ты только отвлекаешь всех! У нас сегодня целых четыре фуршета! Или ты не помнишь?!
– Грэг, я не с тобой разговариваю! – Она снова повернулась к Еве: – Ты представляешь, тебе предложили открыть филиал!
– Послушай, Одри, по-моему, это полнейшая глупость! Смысл открывать филиал, если я буду работать здесь...
– Дорогая, неужели тебе так полюбился Чикаго, что ты готова отказаться от Кале?
Ева побледнела? Нет. Ева не побледнела. У Евы остановилось сердце. Дар речи? Какой там дар! Восстановить бы хоть какую-нибудь речь! У нее затряслись руки. Грэг кинулся к ней и едва успел из ее рук выхватить горячую баранью ногу. Он отбросил ее на разделочный стол, но подхватить Еву не успел.
В кухне все затихло, только гудели вытяжки. Одри оглядывалась по сторонам: «Что опять не так?! У француза на лице отобразилось явное беспокойство, даже испуг, похоже, они с Евой знакомы...»
– Нашатырь! Мэри! Аптечку!
Мэри быстро метнулась за аптечкой и почти в тот же миг уже протягивала ее Грэгу. Француз мобилизовался еще быстрее: он подхватил Еву на руки.
– Уберите руки, молодой человек! – С сильным акцентом говорил незнакомец.
– Мистер, вы что себе позволяете?! – Грэг не отступал.
Одри попыталась остановить конфликт:
– Еву, действительно, лучше отнести в дом. – Она повернулась к французу: – Идемте, я вас провожу.
– Я с вами. Карен, ты за главную!
«Где я?..» Туман медленно рассеивался. А потом резкий запах. «Фу! Какая гадость!» Она закашлялась. Память ей вернул лай Барта. Пес ворвался в гостиную и кинулся к Еве, обернув по пути кофейный столик и разбив лампу. «Барт!.. Брис!» Пес растолкал всех и уткнулся мордой Еве в лицо.
– Уберите, эту поганую псину! – От звука этого голоса с французским акцентом Еву затрясло, как от холода.
Барт резко повернулся, но не отдалился от Евы ни на сантиметр. Пес, не отрываясь, следил за незнакомым мужиком, который внушал ему недоверие... Очень сильное недоверие...
– Уберите его!
– Барт... – начала было Одри, но пес только зарычал. Зарычал очень сильно. Одри таким Барта никогда не видела. Грэг же разделял мнение собаки. Оставлять девушек наедине с французом су-шеф не хотел...
– Одри, позови Вульфа.
– Но... зачем?
– Не хватало тут еще псов! Тут одной скотины достаточно! Не мудрено, что ma chère в таком нервном состоянии!
– Одри, ты меня слышала?!
– Молодой человек, вы кто такой?! Чтобы распоряжаться в доме моей жены?!
Немая сцена. Такого поворота не ожидал никто. Шум создавало только недовольство Барта, который все также продолжал следить за незнакомцем и рычать. Нельзя сказать, что быстро, но довольно скоро Грэг взял себя в руки.
– Если вы женаты – где вы были все два года? Почему мы о вас ничего не знаем?
– Послушай, парень, я не обязан перед тобой отчитываться!
«Господи! Неет! Этот кошмар, снова!» Ева закрыла глаза почти сразу, как в гостиную влетел Барт. Он ей если не давал силы, то усмирял ее страх. Его рычание было поддержкой. «Брис ничего не сможет мне сделать, пока Барт рядом».
– Все, вон из этого дома! – Эта фраза вывела Еву из оцепенения. – И заберите с собой эту чертову псину!
– Барт, давай же, – Одри попыталась уговорить пса, но тот не двинулся с места.
– Одри, идем!
– Но...
– Я сказал, идем!
Француз повернулся к Барту.
– Барт, сидеть. – Ева посмотрела в глаза мужу. – Пес останется со мной. Если ты хочешь поговорить – у тебя будет такая возможность только в его присутствии.
– Ева, дорогая моя, я думаю, для примирения, нам не обязательно присутствие собаки... – Брис улыбался, но его улыбочка больше походила на улыбку Кровавого Боннера.
Женщина ответила только после того, как дверь в гостиную закрылась.
– Брис, ни о каком примирении и речи быть не может!
– Ты давала клятву, помнишь? «В горе и радости... пока смерть не разлучит нас...»
– Единственное, о чем мы можем говорить, Брис – развод.
Француз побагровел от злости, но голос его был угрожающе мягким:
– Ева, ты забыла, что мужа нельзя злить?! Что жена должна слушаться мужа?!
– Брис, мы больше не во Франции, где меня не кому защитить.
– Дорогая моя, я твой муж, – елейным голосом начал он. – Я тебя должен защищать. И я не отказываюсь от своих брачных обетов.
– Брис, ты психопат!
– Я твой муж! И ты поедешь со мной домой, без этой псины! – Француз кинулся к Еве... Барт на него. В одну секунду Брис оказался на полу, придавленный разъяренным Бартом. – Ева, скажи, чтобы он слез!
Евы в тот момент и след простыл. «Бежать... Снова... Бежать...» Ева кинулась в гараж.
Домофон звонил. А потом Гейб услышал шум, открывающейся двери.
– Кто?! – «Это не Ева».
– Откройте, полиция! – Калитку открыли.
И тут время словно замедлило свой ход...
Ева бледная, как смерть, бежала в гараж, следом за ней с громким лаем несся Барт. Инстинктивно Гейб обернулся назад: «UJ 1201, Иллинойс». Почти сразу он бросился в калитку и побежал в сторону гаража. «Объект справа. Мужчина. Рост 180 – 190. Телосложение крепкое, масса килограмм 90. Возраст 30 – 35. Расстояние 20 метров». Пока Ева выезжала из гаража, подъездные ворота открывались. С нарастающей скоростью ее автомобиль проехал мимо Гейба и Барта. Не задумываясь, Гейб бросился к джипу.
В бегах. Глава 8
«Сучка! Решила от меня сбежать! Я два года ее искал! Два года! Это после того, как я заботился о ней, любил ее! А она спуталась с этим Феликсом! Потом с тем доктором! Уйти от Бриса! Это докторишка ее надоумил. Она бы простила меня, она бы поняла!.. А теперь этот Грэг! И что это за мужик к ней пришел?! Сучка! Совсем стыд потеряла! Пока любящий муж в отчаянии ее разыскивает, волнуется, она себе тут устроила! Ничего, дорогая моя, ничего. Вернемся домой, я тебя воспитаю».
Ева неслась по 45-му шоссе на север. Женщина бросила взгляд на зеркало заднего вида: «Брис рядом, надо ехать быстрее». Она сильнее надавила на педаль газа. Где-то сзади раздалась полицейская серена. «Плевать на права, плевать на штраф! Бежать! Бежать, так далеко, чтобы Брис не нашел... Господи! Куда ведет это шоссе?!..»
Гейб ехал за серебристым «Volvo», «UJ 1201» на минимальной дистанции. «Что ж ты делаешь, Ева? Куда ты летишь?! Север... Запад... Съехать на 90 шоссе!» Ее автомобиль был значительно слабее «Volvo», но она выехала на шоссе! «Мозгов нет!» Гейб включил сирену:
– Водитель серебристого «Volvo» с номером «UJ 1201», штат Иллинойс, пожалуйста, остановитесь! «UJ 1201» съезжайте на обочину!
«Вот теперь началось официальное преследование».
– Водитель серебристого «Volvo» с номером «UJ 1201», штата Иллинойс, пожалуйста, остановитесь! «UJ 1201» съезжайте на обочину! Вы будете арестованы за неподчинение властям! – «Твою мать!»
«Эта сучка еще и полицию на меня натравила! Арестованы... Посмотрим... Как быстро с вами разберется мой адвокат, офицер!»
– Повторяю: вы будете арестованы за неподчинение властям!
Ева неслась по шоссе, ничего не осознавая, все ее внимание было сосредоточено на дороге и на автомобиле сзади. Когда офицер заговорил, она даже не разобрала, что он сказал. Она только прибавила газу. «Бежать!»
– Том!
– Привет!
– Том! Автомобильный номер «UJ 1201», Иллинойс.
– Ох...
– Том, это срочно!
– Перезвоню через пять минут.
Пять... Десять... Двенадцать...
– Алло!
– Автомобиль арендованный, арендовал его некто Брис Жаккар, гражданин Франции.
– Спасибо.
– Гейб?!
– Не сейчас! Узнай подробнее, что за он, и перезвони.
«Француз значит... Ох, Ева, так и знал, что что-то не так...»
– Водитель серебристого «Volvo» с номером «UJ 1201», пожалуйста, остановитесь! «UJ 1201» съезжайте на обочину! Вы будете арестованы за неподчинение властям! – «Куда она снова сворачивает?!»
– Алло!
– Гейб, там про него почти ничего нет. Французский промышленник. Активно занимается благотворительностью. В общем, со всех сторон очень положительный член общества.
– Вот это меня и пугает... Я отключаюсь.
«Что это пищит?!» Ева начала оглядываться на панель. «Восемьдесят миль! Машинка, давай моя хорошая! Да что же это такое?! Я не могу ехать медленнее!» У Евы все внутри похолодело. «Только не сейчас!» Уровень бензина в топливном баке приближался к красной отметке...
«Ну, что, дорогая женушка? Подвела тебя машинка?»
«Ева тормозит?!» Он бросил взгляд на часы. «В дороге уже два с половиной часа... На такой скорости... Топливо? Ева, только не делай глупостей! Уже скоро Миннесота!»
«Бежать! Полиция остановит его. Обязательно. Лес...» Она съехала на обочину. Выскочила из машины и не разбирая пути неслась между деревьями.
– Выйдите из машины, руки на капот! Стоять! – Гейб отдавал команды на французском.
«Поганый америкашка, разнюхал значит... Образованный!»
– Простите, мсье!
– Вы имеете право...
– Мсье, моя жена! У нее припадок! Я беспокоюсь!
«Червь. Припадок!»
Гейб побежал следом.
– Ева, стой!
«Скоро темно. Он меня не найдет».
– Ma chère!
«Беги, не останавливайся! Беги!»
– Ева, стой!
«Гейб!»
Она выдохлась. Ноги окончательно намокли. Дышать тяжело. Голова кружится. «Бежать!»
– Ева, стой! Monsieur, se tenir!
«Темнеет. Может она все-таки остановится?»
Снег, он скрывает землю, скрывает грязь, скрывает... Глубокий снег скрывает многое, скрывает все неровности и ямы. «Боль! Как тогда».
– Нееет... – Женщина запуталась в фартуке и упала на землю. – Нога...
Гейб услышал стон. «Темно. Француза не видно... Жена...» «...Словно замужем не была...»
– А как ваш муж к этому относится?
– У меня нет мужа.
«Странное выражение лица... Это был страх. Определенно. Вот, значит, от кого ты скрывалась.»
Недоверие к скользкому типу с приятной внешностью у Гейба было очень сильным. Заявление о припадке только усилило тревогу за Еву, но Гейб точно знал, что никакой это не припадок. Просто знал. Знал, что она боялась мужа...
Выстрел. Все замерло. Восстановилась тишина.
– Monsieur, rester immobile! Ева! Стой на месте! Не выходи!
«Гейб». По щекам покатились слезы. Из горла вырвались рыдания... Тяжелые стоны... Боль... Боль, страх, ужас, стыд, отчаяние – все вернулось назад. Только уже не было сил бежать.
Когда Гейб услышал сдавленные тяжелые стоны Евы, которые эхом раздавались по лесу, внутри на мгновенье все замерло... Все эмоции были забыты. Работали инстинкты, работали навыки.
«Сучка! Я тебя найду! Это она!..»
Это было беспамятство. За болью, страхом и отчаянием ничего не было. Было уже все равно. Ева самозабвенно рыдала.
– Ma chère!
Дыхание остановилось. Глаза расширились от ужаса.
– На... – Крика о помощи не получилось, получился сдавленный стон.
Зловещий шепот вызвал дрожь. Сил не было совсем.
– Ma chère! Что же ты оставила своего мужа?.. Я два года без тебя... Я соскучился. Приехал мириться, а ты натравила на меня пса и подставила перед полицией. А еще этот Грэг... Я знаю, тебе, рыжей, не терпелось... Но я, твой муж, терпел... Страдал... Хотел попросить прощения. Мне очень жаль твою красивую ручку...
Она попыталась вырваться.
– Тише. Тише, ma chère... Мы сейчас тихо поднимемся и так же тихо доберемся до моей машины. Дурочка, ты решила убегать от меня с пустым баком... – Он покачал головой.
Они уже были почти возле самого шоссе. Ева пришла в себя или наоборот... Она начала вырываться, но стальная хватка... Она его укусила.
– Сучка!
Было темно. Следов на снегу почти не было видно. Да и они не помогли бы. Гейб услышал возню. Сдавленный стон. «Он нашел ее». Гейб замер. «До них метров 20 – 30.» Еще через две минуты он услышал треск. «Слизняк!» Гейб кинулся к шоссе. «Погоня продолжается!»
Спустя три минуты. Два автомобиля неслись по скользкому шоссе на скорости больше восьмидесяти миль в час.
Ева плакала.
– Брис, пожалуйся, отпусти меня.
– Мы едем домой, дорогая!
– Водитель серебристого «Volvo» с номером «UJ 1201», пожалуйста, остановитесь! «UJ 1201» съезжайте на обочину!
– Брис, пожалуйста!
– Заткнись!
– Если вы не остановитесь, я буду вынужден открыть огонь!
– Черта с два! Твой америкашка слишком боится за тебя! Ты мне изменяла и с ним!?
Ева бросилась к рулю. Машина вильнула, в ту же секунду женцина почувствовала резкую боль.
«Ева, не глупи!»
«Как же больно...» Правый висок от удара о панель болел, голова раскалывалась, левый глаз слезился, – или она плакала? – из носа текла кровь.
– Брис, пожалуйста...
– Дорогая мы приедем в мотель. Я приложу тебе лед. – Ласково проговорил он.
– Брис, отпусти меня... – Это были не просьбы, это были стоны, это были мольбы...
– Мы женаты! – Он в ярости ударил руками по рулю.
«Мы поженились и должны быть вместе до самой смерти: твоей или моей». Рыдания остановились.
– До самой смерти...
– Видишь, ты помнишь. – Он довольно улыбнулся.
Что-то в тот момент включилось. Нет, отключилось, отключился. Отключился инстинкт самосохранения.
– Чем так жить – лучше умереть.
Она снова бросилась к рулю. Брис от неожиданности не сразу схватился за него.
– Сучка!
Он попытался ее отбросить, но на этот раз Ева вцепилась в руль со всей силой на какую была способна.
– Пусти этот проклятый руль! Мы разобьемся!
Она крутанула руль вправо, влево – машину понесло.
Брис с силой дернул ее за волосы. «Боль...» Та же панель. «Нос все еще кровоточит... Или снова? В глазах все размыто...»
В бегах. Глава 9
Спустя 24 часа, Спарта, Висконсин, США
Лорен не чувствовала усталости, не чувствовала страха, она вообще ничего не чувствовала с тех пор, как услышала голос Гейба на автоответчике. Потом все было смазано. И вплоть до этого момента она ничего не понимала.
– Лорен! – «Гейб».
– Гэбриэл, что с ней?!
– Перелом ключицы, сломаны несколько ребер, нога. Сильное сотрясение, многочисленные порезы и ушибы. Она еще не пришла в сознание. – «Как выдержка из отчета, только тон безжизненный».
– Гейб, а... – Она сглотнула. – А что с ним?
Он покачал головой:
– У него проломлен череп, сломаны несколько ребер, порезы, ушибы. Он в коме.
– А он...
– Ничего нельзя сказать, – выговор четкий, профессиональный.
Лорен плакала:
– Он... Он избивал ее... – Мужчина сжал челюсти, но ничего не сказал. – Я хочу ее видеть.
– Идем.
С той самой секунды, как «Volvo» съехала с дороги, Гейб действовал на автомате. И потом, когда искал номер телефона Лорен, когда с помощью Кента получил разрешение на посещение Евы. Трое суток он уже не спал. Мозг не соображал. А Гейб все ждал и ждал пока Ева придет в себя. Он плакал, плакал впервые с двенадцати лет. Только сейчас он не руку сломал, упав с велосипеда. Сейчас он ждал, ждал и ждал... Ждал, когда любимая женщина откроет глаза. Он вслушивался в ее дыхание, наблюдал, как еле заметно вздымается ее грудь. Внутри кислотой жгла боль и ярость, сильная ярость. Он думал, что четыре часа, пока его не пускали к Еве, не говорили ему, что с ней, были адом. Настоящий ад начался, когда врач сказал что с ней.
– У нее очень сильное сотрясение... высокая вероятность комы.
Гейб сидел и сидел рядом с кроватью. Он смотрел на нее. Внутри все болело. А потом слезы кончились. И он просто сидел. Ее шоколадные глаза были скрыты веками. Лицо все в мелких порезах от разбитого стекла, синяки. Это был первый раз, когда Гейб пожалел, что не нарушил свои принципы. Ему очень хотелось пристрелить француза! А Ева все не открывала глаза. «Большая вероятность комы». Он слышал ее смех. От нее пахло яблоками и корицей. «Злой и страшный серый волк...» «Ммм... Какой запах...» «Мы решили пожениться через месяц после знакомства». «Я отправлю Барта умасливать вас».
Потом вошла Лорен... Она долго смотрела на сестру, потом обернулась:
– Она же будет жить?
«Жить? Если она не будет жить... Нет. Она будет жить».
Лорен вышла поговорить с врачом, а Гейб снова сел на стул у кровати. «Она будет жить».
– Живи, слышишь. Живи! – Он думал, слезы уже кончились, но они снова жгли глаза. – Я люблю тебя. Живи, пожалуйста.
«Гейб, ты меня смущаешь!» «В Хьюстон я отправлюсь ближе к Рождеству».
– Мы вместе отправимся. Я теперь всегда буду рядом, постоянно. Ты только живи...
«Вторая дверь справа...» «Я сейчас вернусь...»
– Вернись, только вернись...
За спиной раздался голос Лорен:
– Гейб, ты отдыхал хоть немного за эти сутки?
– Я в порядке.
– Ты весь бледный, когда ты спал последний раз?
– Лорен, я не хочу спать! Если ты хочешь побыть наедине с сестрой – так и скажи. Я выйду в коридор.
– Гейб, тебе надо отдохнуть. – Лорен была очень настойчива.
– А если что-то случится?
– Все будет хорошо.
– Ты этого не знаешь! Никто ничего не знает! Она уже сутки между двумя мирами, а я ничего сделать не могу! Я ей не помог! Ничем!
– Ты спас ее! Если бы тебя там не было, она бы так и умерла...
Гейб покачал головой:
– Я хотел ее защитить, но не знал от чего! Я... В Воскресение она боялась оставаться одна... А я оставил ее на Барта... А в понедельник, когда вернулся с дежурства, она уже бледная от страха бежала к машине... Она неслась по шоссе на скорости восемьдесят миль в час, а я только и мог, что мчаться следом!
Лорен обняла его.
– Гейб, все будет хорошо... – Верила ли она сама себе, или это была надежда? Надежда, которая живет всегда, которая живет, даже когда человек умирает. Надежда, которая давала силы. Надежда...
Рубашка Гейба промокла от слез Лорен. А они стояли и стояли. Сколько прошло минут? Часов? Дней?
Гейб засыпал и просыпался на стуле в палате Евы. Прошло четверо суток. Она все еще была без сознания. Жизнь проходила мимо. Медсестры на него внимания обращали меньше, чем на мебель, уже даже не пытаясь, выпроводить его из палаты. А Ева все не открывала глаза.
«Если у тебя нет возможности получить удовольствие на работе – получи его здесь».
– Только если ты откроешь глаза. Живи!
«Барта мне будет в радости трудно обскакать!»
– Поверь, я буду радоваться гораздо сильнее. Только живи!
«Пятые сутки. Надежда живет?» Только надежда, надежда и любовь жили в Гэбриэле. Вера... Она уже начинала выветриваться...
– Живи, любимая...
В бегах. Глава 10
«Как хочется пить. Во рту так сухо... Темно...»
«Голоса? Кто-то говорит...»
«Как хочется пить... Кругом темно...»
«Лорен? Это она говорит? Сухо...»
– Л-лорр... – голос слабый, почти не слышен. Больше похож на хрип.
– Ты жива!
«Гейб! Господи, где я? Почему так темно?»
– Пить...
«Это все?»
– Больше пока нельзя.
«А это кто?»
– Ева, дорогая, ты в больнице.
«В больнице».
– Ты попала в аварию.
«Аварию... Аварию... Аварию... Гейб...»
– Спарта, Висконсин.
«Висконсин... Шоссе... Лес... Брис...» Ева широко раскрыла глаза.
– Я?..
– Ты жива, любимая. Жива.
Она закрыла глаза. «Как же я устала».
– Спи.
«Сколько времени прошло? Свет такой яркий».
– Гейб...
– Я здесь.
– Где я?
– Ты в больнице. Ты попала в аварию.
– Я люблю тебя.
– Я рядом.
«Голова должна так болеть?» Она открыла глаза.
– Лорен?
– Я здесь сестренка.
– А как?.. А Гейб?
– Я его выгнала. Он отсюда выходил только в туалет... Пусть отдохнет.
«У него вчера было ночное дежурство».
– У него вчера дежурство было.
– Дорогая, уже неделя прошла. Сегодня понедельник.
«Неделя».
– А...
– Он был в коме... Ева, со вчерашнего дня ты вдова.
В бегах. Эпилог
Год спустя, Гленвью, Иллинойс, США
– Барт! Барт! – Не обращая внимания, пес пронесся мимо. Чудом вписался в двери. Глухой стук.
– Барт! Я все рассыпал!
Улыбаясь, Ева наблюдала привычную картину: входная дверь открыта нараспашку, Гейб сидит в снегу, получает свою порцию «ласк». «Жизнь прекрасна». Она снова широко улыбнулась.
Гейб обернулся:
– Добрый вечер. – Мужчина насмешливо посмотрел на жену: – Я заслужил ласку только от Барта?
Она медленно вышла на крыльцо:
– Мне тоже с разбегу прыгнуть на тебя?
– Не вздумай! – Гэбриэл быстро вскочил на ноги. – Барт! Дай, я жену поцелую!
Это было счастье. Настоящее глубокое, всеобъемлющее счастье.
– Ты купил форель? Завтра уже все приедут!
– Ммгм... Она в снегу... – Он продолжил поцелуй.
– Как в снегу?!
– Я ее уронил...
– Ох!
– Что такое?! – Мужчина испуганно замер.
Ева взяла его руку, приложила к большому животу.
– Вот тут. – Он с благоговением смотрел на живот. Она улыбнулась. – Дочка радуется папе.
Гейб сглотнул.
– Я очень счастлив.
– Я люблю тебя.
За твою жизнь. Пролог
Лос-Анджелес, Калифорния, США
Глубокое дыхание, голова кружится, кровь несется по венам со скоростью света. Его губы твердые и прохладные. Поцелуи... «Как же я соскучилась!» Руки большие, горячие. Дыхание на щеках. Сердце бьется так быстро, что вот-вот выскочит из груди. Мурашки по позвоночнику. Она провела рукой вдоль его талии и расстегнула ремень. Его ладони скользили по спине. Женщина откинулась назад, прижимаясь к рукам мужчины. Она глубоко вдохнула, грудь поднялась.
– Я хочу тебя.
Глубокий страстный поцелуй. Мыслей в голове нет. Легкие прикосновения его языка на мочке уха, на шее... Горячее дыхание на ямке ключицы. «О Боже... Как хорошо...» Грудь стала тяжелой, чувствительной. Соски напряглись от горячего мужского дыхания. Его пальцы очерчивали их контур. Она закричала. Он впился губами в ее грудь. В низу живота все горело. Огни сверкали в глазах. Все кружилось. Ласки спускались ниже.
– Я падаю, – она хваталась за него, как за спасательный круг.
Мужчина сжал ее бедра. Женщина взъерошила его волосы. Она держалась за него, за его шею, гладила его спину. Потом съехала по нему, утягивая за собой на пол.
– Возьми, прямо здесь.
– Я хочу сейчас.
Они слились. Это был фейерверк. Женщина кричала. Из его легких вырвались стоны. Дыхание учащалось. Юбка была разорвана до самой талии. Ноги в чулках скользили по паркету. Мужчина сжимал ее бедра. Она обхватила ногами его талию и выгнулась, подставляя ему свою грудь.
– Еще!
Он прикусил ее сосок. Она застонала. Дыхание глубокое, прерывистое. Сердце бьется где-то в горле.
– Да! Еще! Быстрее!
Он увеличивал темп. Она впивалась ногтями в его спину. Крики и стоны разносились по квартире. Все тело горело. Кожа мокрая от пота.
– Да!
Они двигались в одном ритме, она сжимала его своими бедрами.
– Еще!
– Кричи!
– Да!
Она захлебывалась своим дыханием. Он сильно прикусил ее шею. Скорость нарастала... Все сжималось...
– Дааа!
Пружина разжалась! Бесконечность!
– Да! – они выкрикнули одновременно. Тела содрогались в конвульсиях. Голова кружилась. Сердце билось где-то далеко от тела. Блаженные улыбки. Дыхание начало выравниваться...
Внутри все снова напряглось. Она чувствовала его в себе, его возбуждение. Комната снова закружилась. Снова началось движение.
– Сильнее!
Она сжала мужчину сильнее. Ее ногти впились в его спину. Он больно прикусил ее сосок. Женщина закричала.
– Держи меня!
Глубокий откровенный поцелуй заставлял мышцы судорожно сжиматься от наслаждения. В груди горел огонь. Голова кружилась. Она кричала, она чувствовала его кожей. Язык скользил по ее груди, руки сжимали талию. Он весь вспотел. Женщина упала спиной на пол. Мужчина следом за ней. Небо и земля менялись местами. Темп снова нарастал. Она громко кричала. Они покатились по комнате. Она была сверху. Ее колени сжимали его талию. Его руки скользили по ее бедрам, низу живота, ниже к лону... Она откинулась назад.
– Да! Скорее!
Он притянул ее к себе, прикусил ее сосок, затем стал ритмично его посасывать. Она сжималась вокруг него. Он застонал. Она закричала от наслаждения. Скорость стала бесконечной. Они улетали. Дальше все смазано. Горячо. Мокро. Все кружится. Его руки. Ее крики... Вакуум...
– Дааа! – Они провалились в бездну одновременно.
Тела мокрые, сил нет. Голова все еще кружится. Улыбка на устах. Сил нет. Желание есть. Казалось, его никогда меньше не станет. Они все еще не разъединились. Она лежала на его ногах, ощущая разгоряченной кожей спины прохладную ткань его брюк. Сердце вернулось в грудь... Сил нет. Мышцы дрожат – все тело дрожит. Руки, ноги не слушаются.
– Я тебя люблю.
Она закрыла глаза успокаивая дыхание. Вы прыгали с парашютом? Это было круче. Женщина облизнула пересохшие губы. Никто не шевелился. Руки все еще дрожат. Ноги не слушаются. Как хорошо. Кажется, все тело улыбалось.
Дыхание выровнялось. Она попыталась подняться. Она чувствовала его в себе. Это возбуждало. Ничего не понимающий взгляд скользил по его красивому телу. Худощавое. Плечи широкие. Мышцы сухие. Кожа мокрая от пота, в тусклом желтоватом свете лампочки она казалась почти шоколадной. Глаза остановились на губах, резко очерченных, твердых. Она наклонилась его поцеловать и упала на него всем телом, уткнувшись ему в шею. Его дыхание еще не пришло в норму. Ее коленки дрожали. Так бы провести всю жизнь. Она занемевшими икрами чувствовала его дрожащие руки.
– Я не хочу вставать.
– Не вставай.
Мягкая отяжелевшая грудь касалась его груди. Мурашки поползли по коже.
– Быть так вечно и не двигаться.
"Голова еще кружится, и комната качается. Он так пахнет... Как дорогой коньяк. Мускатный орех... и еще что-то." Движение воздуха. Легкий озноб прокатился по горячей коже. Он погладил ее по ноге. Юбка разорвалась до самого пояса. Горячие подушечки пальцев. «Как приятно.»
Сколько так прошло? Наверное, вечность. Они погрузились в сон, не разъединяясь, даже не шевелясь. Он так и остался под ней. Запах коньяка. От нее пахло лимоном.
Джан проснулась в постели абсолютно нагая. Этан что-то делал на кухне. Женщина закрыла глаза и потянулась. Губы расплылись в улыбке. «Как же я его люблю...»
Мужчина вошел в комнату в легких пижамных штанах на голое тело. Светлый хлопок просвечивал смуглую кожу.
– Если ты будешь так меня разглядывать – до кофе дело не дойдет.
Женщина улыбнулась:
– И не надо. Я не люблю кофе.
– Не ври.
– Хорошо. Я вру. Но тебя я люблю больше, чем кофе. Так что он может остыть. Я его выпью и холодным...
– Знаешь ли, я не остыну...
– Иди сюда.
– Джанелла, так нельзя. Мы вчера должны были пойти на свидание.
– И кому оно надо? Этан, я тебя полгода не видела! А в ресторан я могу в любой день сходить. Он никуда не исчезнет.
Мужчина лег рядом с ней поверх одеяла и заложил руки за голову.
– Знаешь, в этом есть зерно истины...
Женщина улыбнулась:
– Вот видишь. Я права.
– Значит никаких ресторанов и свечей?
– Свечи можешь оставить. А рестораны доставляют еду на дом.
– Тогда мы тут и умрем. Я не хочу никуда выходить. Хотя нет. Хочу. Мы едем ко мне. – Ривера поморщилась:
– Там у тебя холодно... или жарко.
– Ничего подобного.
– Да? И когда же ты успел включить кондиционер?
– У меня стоит интеллектуальный дом: так что я еще вчера все включил по интернету. Тебе тоже надо будет поставить.
– У меня, в отличие от некоторых, практически нет командировок.
Мужчина перевернулся на бок:
– Ты больше никуда не уедешь? – Джан таинственно улыбнулась.
– Надеюсь, я все же не застряну в этой самой квартире.
– Хм... Надеюсь... Конечно не застрянешь! Тебе вообще тут делать нечего! Зачем тебе эта конура?!
– Я не об этом Этан.
– Я об этом, Джан! – Мужчина целовал ее в глаза, щеки, губы... – Я об этом. – Он притянул ее к себе. – Я хочу, чтобы мы жили вместе. Вместе ели, вместе спали.
Женщина подняла на него черные глаза:
– Этан...
– Джанелла. Мне все равно, что мы за последний год вместе провели всего месяца три от силы. Но полгода, что я был без тебя, мне хватило. Мы женимся, и возражения не принимаются.
– Ты уверен?
– Абсолютно.
Ривера томно улыбнулась:
– Тогда уговори меня. – Он одарил ее взглядом, от которого все внутри задрожало.
– Я люблю тебя и хочу быть с тобой всегда.
Она сглотнула:
– Я согласна.
За твою жизнь. Глава 1
Спустя два года, Рок-Спрингс, Вайоминг, США
За вами следили? Это чувство, когда на вас кто-то смотрит. Вы это чувствуете всей кожей, по спине идет холодок... У некоторых быстрее бьется сердце. Результат один – вы знаете об этом: знаете, что за вами следят.
Люди с отменной интуицией, чувством самосохранения, хищники – все они способны оценивать ситуацию на 360 градусов вокруг. У Джан по позвоночнику поднималась холодная змейка. Это чувство у нее было... Оно было обострено всегда: она была и преследователем, и преследуемой. Максимально чувствительной женщина стала в отделе убийств, когда на стол стали попадать дела серийных убийц, когда она стала участвовать в разработке особо опасных преступников. Последние два года Джан не занималась ни тем, ни другим. Последние два года прошли в охоте... Были ли они вообще? Только сейчас, похоже, охотятся за ней...
Женщина сидела в придорожном кафе на выезде из города. Она пила кофе и чувствовала, что за ней следят. Последние два месяца она часто ощущала этот холодок. Джан закрыла глаза. «Пять часов. Расстояние около семи метров. Мужчина, лет тридцать, скандинавская внешность, рост около шести футов, не больше... Этан был гораздо выше.» К горлу подкатил комок.
Четыре года назад, Лос-Анджелес, Калифорния, США
– Ривера! Мы получили ордер! – Джан повернулась к напарнику, который махал перед ней постановлением суда. "Наконец-то!"
– Отправляемся сейчас.
– Прямо сейчас?
– Да, Джек, прямо сейчас. Вызывай ребят из SWAT, четырех вполне хватит.
– Четырех? Джан, если ты забыла – он торгует наркотиками. У него дом охраняется лучше, чем наше отделение раз в пять.
– Но и они там не дилетанты. Ладно, бери пять.
– Смотри, Джан, чтобы мы его не упустили.
– Не упустим. Не для этого я его столько времени выслеживала.
Спустя два часа лейтенант уже была на месте. SWAT был расставлен по позициям, Гордон должен был прикрывать. Джан медленно, очень медленно подходила... Еще несколько шагов, и она окажется в поле зрения...
Нападение сзади, руки фиксированы, рот зажат.
– Тихо, – раздался шепот над ее ухом.
Тихо... Она тихо применила стандартную схему: через две секунды противник был на земле, беретта снята с предохранителя и нацелена на нерадивого нападающего. «Две секунды. Теряю сноровку. Кокс был бы не доволен.» «За две секунды можно положить весь отряд!» – кричал Дэрик Кокс, тренер в SWAT, на каждом занятии. Джан прищурилась: «Я видела его в окружении Гарсиа.»
– Лежать, не двигаться. – Но и противник не дремал: через секунду беретта была приставлена к виску лейтенанта. Вся борьба проходила очень тихо. Ни одному из них не нужен был шум. Джан откинулась назад: «Солнечное сплетение, подъем ноги, нос, пах.» Противник упал на колени, беретта выпала из рук, но до земли не долетела. Она снова была нацелена на приспешника наркобарона Энрико Гарсиа – Вито Эрнандеса.
– Нападение на сотрудника полиции карается тюремным заключением от трех до десяти лет. Вы имеете право хранить молчание, все, что вы скажете или сделаете, может быть использовано против вас в суде.
Эрнандес, похоже, уже пришел в себя... Он насмешливо прищурился:
– Наденете мне наручники, лейтенант? – «Откуда он?..»
Раздался голос Джека из рации:
– Джан, что там у тебя?
