Текст книги "Остросюжетный сборник (СИ)"
Автор книги: Александра Ревенок
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
– Один из этой шайки... Я пыталась им объяснить, но они и слушать ничего не хотели. Сначала было страшно. А потом я увидела страх и ужас в их глазах, когда они смотрели на своего подельника. Наверное, в тот момент я поняла: они ничего мне не сделают, ничего. Я была им нужна живая и здоровая. Но я забыла про Джима... Они не угрожали его убить... Двое держали меня. Один оттягивал за волосы, заставляя смотреть на то, что другие делали с Джимом. Я видела, как они отрезают ему пальцы один за другим. Я пыталась им говорить, объяснять. Шок и страх на лице Джима... Он не жаловался. Он терпел. А я видела его улыбку... Вопреки всему... Она больше напоминала гримасу. А потом он сказал: «Алекс, не волнуйся, ты мне потом быстренько все пришьешь назад». Я не уверена, почему он это сказал... То ли хотел ускорить неизбежное, то ли подбодрить меня. А они... они начали снимать кожу... В тот момент у меня все похолодело... Меня захватило отчаяние... Джим уже не пытался улыбаться... В тот момент он и боли, наверное, не чувствовал... Он не кричал... Это были тихие смиренные стоны. А потом его прорвало. Один из них начал вырезать мышцы, а второй – разрезать живот. Если бы Джим впал в беспамятство... Но я видела, что его взгляд не был отрешенным, он издал вопль... А эта скотина медленно продлевала неглубокий порез от солнечного сплетения вниз... Меня охватила ярость... Такая... Я когда вспоминаю мне становится страшно... Это была не злость, не инстинкт самосохранения... Это была ярость такая сильная, неконтролируемая, всепоглощающая ярость... Все произошло как будто не со мной. Я не помню всего. Только обрывки... Выражение ужаса на глазах Джима... – Она посмотрела в глаза Рику: – Ты знаешь, что он боялся не смерти, а меня?
«Джиим! Дыши!... поворот вправо... маневр... захват... тьма... ярость... Дыши!... удар... нож... тьма... дышать надо дышать... темно... кругом темно... удар... захват... Джим! Живи!... тьма... ужас в глазах Джима... трупы... кругом трупы... темно... руки в крови... пустота... ужас... страх... Дыши!... Разряд... взгляд застыл... глаза стеклянные... тьма... кровь... трупы...»
Она впала в беспамятство. Рик слышал, чувствовал и видел, как она... Видел ее удовлетворение... Видел ее страх... Слезы... Она смотрела на свои руки с непониманием, потом приходило осознание. Ужас... Липкий ужас... Слезы текли и текли. Потом бессилие... Безучастность...
Тишина длилась вечно, а потом она снова заговорила:
– Я убила шесть человек, шесть взрослых сильных мужчин, шесть профессиональных убийц... Я не помню, как это произошло. Я помню только ужас и страх на лице Джима, страх передо мной. Руки в крови... Спустя где-то месяц мне начали сниться кошмары... Я закрывала глаза и раз за разом видела глаза Джима, раз за разом опускала взгляд на свои руки... Я старалась скрывать... Когда работала до потери пульса, а потом проваливалась в сон, вставала очень рано, я не доходила до той стадии сна... В течение четырех месяцев это удавалось скрывать. Однажды я просто не услышала будильника... Я спала и спала. А потом снова кошмар... Рядом был Шон. Я начала его душить... Через неделю я была уже в Чикаго. – Она вжалась в него. – Рик, а если это никогда не кончится?
Рик крепче обнял ее, прижал к себе и стал укачивать. Что он мог ей сказать? Обещать, что это обязательно закончится? Он не мог ей этого гарантировать. Порой мужчина сам видел во сне свои воспоминания... Но он сделал бы все, чтобы она снова могла чувствовать себя в безопасности, чтобы она снова испытывала радость, могла спать спокойно и просыпаться от того, что в глаза ей светит солнце, как сегодня. Он испытывал нежность, нежность и любовь. Он встретил женщину, с которой хочет провести всю жизнь... Она ему доверилась... Рик чувствовал ее боль, ощущал ее... «...А если это никогда не кончится?» Кончится, обязательно, он сделает для этого все.
– Я люблю тебя.
– Рик...
Поцелуями мужчина вытирал ее слезы, говорил ей о своей любви снова и снова. Алекс прижималась к его крепкому телу, впитывала его силу... Она запустила руки в его волосы – его поцелуи становились все более глубокими. Он словно хотел поцелуем забрать все ее страхи, развеять их, как плохие воспоминания... Ласки становились все более страстными... Его руки опускались ниже, она выгибалась ему навстречу... Рик целовал ее грудь, Алекс гладила его спину... Мужчина опустил ее на ковер... Поцелуи все более горячие и страстные... Глубокое дыхание... прерывистое... Он развел ее бедра... Она стянула его футболку... Он опустился на нее... Она раскрылась ему на встречу... Он вошел в нее... Она страстно его поцеловала... Он начал двигаться быстрее... Она выгибалась на встречу... Он целовал ее... Она дарила ему тайны вселенной... Он дышал за нее... Она прижималась к нему... Они двигались быстрее... Крик, заглушенный поцелуем... Вакуум, пустота... Дыхание возвращается... Тепло... Ласка... Сон... Счастье... «Пришла весна...»
Операция в экстремальных условиях. Глава 7
На этой неделе операций не было, на этой неделе было счастье. Она просыпалась в кольце его рук, просыпалась от яркого солнца, шума косого осеннего дождя за окном, от его поцелуев, и ни разу от кошмаров... Она засыпала в его объятиях, утомленная и счастливая... «Пришла весна. Началась жизнь...»
На этой неделе они выходили, чтобы вернуться в тепло... Тепло его объятий... Тепло ее постели... Ласки были нежными и нетерпеливыми, страстными и заботливыми... На этой неделе они были только вдвоем, мир существовал только для них... Голубые глаза смотрели в черные, губы отзывались на поцелуи. По венам текло счастье... По венам тек жидкий огонь, кипящая лава... По венам шел ток... По телу пробегала дрожь... Они погружались в глубину океана и взлетали до самого солнца... Они были счастливы... Они любили друг друга. Он гладил ее тело, она прижималась к нему... Он ласкал ее взглядом, она целовала его... Он погружался в небытие, она взлетала к звездам... Это была бесконечность... Это было ее мерное дыхание у него на груди, это была тяжесть его тела на ней... Минуты были бесконечными, а часы пробегали словно миг... Они были рядом, это было правильно, это было тепло.
Алексис открыла глаза – Рик еще спал. Женщина потянулась – его ладонь начала скользить по ее обнаженному телу... Жар внизу живота, прерывистое дыхание... Его мягкие руки нее на груди. Она целовала его самозабвенно, отдавала и отдавала, и еще больше получала взамен... Счастливые вдохи, тихие смешки... Ее поцелуи спускались все ниже, он сжимал в руках простынь... Ее ласки – его стоны... Она обволакивала его – он подавался вперед... Она двигалась быстрее – он дышал глубже... Она счастливо улыбалась – он не мог отдышаться... Она куснула его за мочку уха – он судорожно вздохнул...
Мерное дыхание.
– Сегодня дождь.
– Ммм.
– Я говорю сегодня дождь.
– Ага... – Паркер медленно возвращался на землю.
– Риик... Доброе утро, – Алекс снова поцеловала его.
Мужчина открыл глаза и посмотрел на нее:
– Доброе утро, – что-то было в его голосе... восхищение? Счастье?
«Я тебя люблю... Странная мысль... У него невероятная улыбка».
– О чем ты думаешь?
– У тебя шикарная улыбка. – Женщина хитро посмотрела на него: – Ты пользуешься зубной пастой с отбеливателем?
Он прищурился:
– Мадам, вы хотите мне что-нибудь предложить?
– Чтобы ваши зубы были еще белее?
– Нет, чтобы улыбка была шире.
Она рассмеялась: куда уж шире?
– Оу... Ну, это, наверное, не ко мне...
Его взгляд стал серьезным:
– За улыбкой только к тебе.
– Рик, мне с тобой тепло.
Он долго смотрел на нее, а потом хрипло сказал:
– За теплом приходи только ко мне.
– Только к тебе, – эхом отозвалась она. – Ты знаешь, я вчера заказала на утро теплые булочки. И они... – Алексис посмотрела на часы, – Будут через семь минут.
– Булочки – это прекрасно. – Мужчина прижал ее к себе: – Тем более что у нас есть еще семь минут...
– Семь... – сладострастный стон, – Минут...
– Семь... – его поцелуи...
– Знаешь, доставка – это великая вещь...
– Ага... – Паркер отломал еще один кусочек булочки и сунул ей в рот, а затем отпил кофе.
– Ты ничего не ешь...
– Я? – Он принял невинный вид.
– Ты, – Алекс прищурилась: – Теперь я буду тебя кормить.
Рик откинулся на спинку стула:
– Мне это нравится...
– Открывай рот. – Мужчина послушно открыл рот, и она положила в него кусочек булочки. – Теперь жуй.
– Слушаюсь.
– Не разговаривай с набитым ртом.
Он притянул ее к себе и посмотрел на нее потемневшими от страсти глазами:
– Я знаю еще пару вещиц, которые нельзя делать с набитым ртом...
Алекс села к нему на колени:
– Если ты не будешь есть – ни одну из этих своих вещиц ты не проделаешь, – строго отозвалась она.
– Я интенсивно пережевываю пищу, – он смотрел ей прямо в глаза.
– Вот и жуй, – женщина положила ему в рот еще кусочек.
– А теперь поцелуй: мне нужен допинг, чтобы поесть.
Зазвонил телефон, Алекс поднялась за трубкой:
– Тебе нужен допинг, чтобы целоваться... – С улыбкой отозвалась она. – Алексис Грэй... – ее лицо побледнело, но всего на секунду. Она быстро взяла себя в руки. Голос стал строгим, взгляд сосредоточенным: – Да, здравствуйте... да... Да, в три часа у вас в офисе... До встречи.
– Что-то случилось? Тебя вызывают?
– Ммм?
– Я говорю, что-то случилось?
– Н-нет. Все в порядке... Просто я сегодня должна забрать билет на самолет и пропуск в лагерь.
Он прищурился:
– Лагерь?
– Я совсем забыла про время... – Словно оправдываясь, начала она. Потом глубоко вздохнула. – Я завтра вылетаю в Каир, а оттуда в Эд-дамер. Это Судан.
Его лицо стало серьезным:
– Я знаю, где это.
– Рик...
– Ты поедешь туда? Снова? – Алекс буквально чувствовала, как Паркер медленно закипал.
– Я никогда не говорила, что останусь в Чикаго навечно.
– Алекс, это горячие точки! – Ее заявление было, как удар под дых. Он чувствовал злость и беспомощность.
– Рик, послушай...
– Ты мне планировала это сказать?
– Конечно, я бы сообщила тебе об этом! Я приеду, может, через полгода...
– Точно?! Приедешь?! – Он прищурился. Его состояние выдавали резко очерченные скулы и сжатые кулаки. – А потом? Через неделю-две назад?
– Я могу приезжать на более долгий срок...
– Месяц?
Она опустила голову и тихо заговорила:
– Рик, я все равно поеду. Я должна. Ты же прекрасно понимал, что эта неделя не может длиться вечно.
Он долго молчал.
– Я прекрасно понимал, что это не может длиться вечно. Я был готов к твоим спасательным операциям. Но надеялся, что ты откажешься от этого безумия! Африка! Горячие точки! И не надо мне описывать ничего! Я знаю, что это такое, я знаю об этом не понаслышке! Я там был, и я знаю, как никто другой из твоего окружения, и понимаю, что через полгода ты можешь не вернуться! Ни через полгода, ни через год!
– Я вернусь!
– А в следующий раз? А потом еще и еще... Как долго ты будешь сбегать?!
– Я никуда не сбегаю!
– А что ты делаешь?! Что?! – Он вздохнул. – Алекс, я тебя люблю. Я готов принять твою работу, но я не готов провожать тебя как в последний раз. Я не отпущу тебя в Африку.
– Ты не можешь мне что-либо запретить, Рик! Я приняла решение, я дала обещание.
– Верно, – медленно проговорил он. Паркер так смотрел ей в глаза, словно заглядывал в душу. – Верно, мне ты обещаний не давала.
– Рик, ты не понял...
– Ты приняла решение. – Он развернулся на пятках и ушел в спальню.
Она стояла на кухне и смотрела в одну точку. Сердце разрывалось. Захлопнулась входная дверь, а она все стояла и стояла. Алексис сжала руки. «Не первый раз... Стиснуть зубы и работать. Работа спасет... не в первый раз».
Операция в экстремальных условиях. Глава 8
– Для завершения сделки нужно отправиться в Австралию. Там и будет подписан контракт о продаже.
«Австралия... Алекс там была... Она говорила, что там красиво. Она была в Сиднее».
– Паркер?
– Я отвлекся. Куда мы едем? В Сидней?
– Паркер... Ричард, что происходит?! Ты уже месяц, как вернулся к работе, а толку от тебя никакого! Ты все витаешь в облаках! Для завершения сделки нужно отправиться в БРИСБЕН! Только это лучше, судя по всему, сделать кому-то из твоих замов! Потому что твой мозг совсем отказывается думать!
– Тревор, ты забываешься! – Но его было не так просто одернуть. Тревор Форрест был не только коллегой, но и другом. И сейчас он обычно уравновешенный блюститель этикета и сторонник самообладания взорвался прямо на совещании.
– Да, Ричард, я забываюсь! Я смотрю на тебя и забываю, забываю, как выглядит нормальный адекватный Ричард Паркер! – Мужчина вздохнул. – Ричард, это очень выгодный контракт. Его нельзя упускать.
– Им он важен больше, чем нам. Так что все будет хорошо. Я поеду.
– Что ж, поезжай. Только возьми с собой кого-нибудь.
– Вот тебя и возьму. Всего доброго, все свободны. – Теперь в зале заседаний остались только Рик и Тревор.
– Ты из-за Дэйва так переживаешь? – В какой-то степени он был прав. Паркер очень переживал за младшего брата, особенно на прошлой неделе, когда его перевозили из Иллинойса в Техас. Но все прошло отлично.
– С Дэйвом все в порядке. Очень даже благополучно. Марион все свободное время проводит с ним, в остальное время у него терапия... Он великолепно выглядит. Насколько великолепно можно выглядеть в его состоянии.
– А врачи что говорят, какие прогнозы?
«Врачи...» «Доктор Алексис Грэй... вам повезло, что она сейчас в Чикаго...» «А где она сейчас?» Все снова сжалось. «... Я видела смерть...» «Мне с тобой тепло...» «Я дала обещание».
– Прогнозы самые оптимистичные, – вот только интонации Рика оптимистичными никак назвать было нельзя.
– Ты очень правильно сделал, что нанял психотерапевта, говорят, что многие впадают в глубокую депрессию. А Дэйв молодец. И все благодаря тебе.
– Благодаря Алекс.
– Что, прости?
– Благодаря доктору Алексис Грэй. Она оперировала Дэйва, она посоветовала нанять психотерапевта.
– Где-то я слышал это имя.
– Она всемирно известный нейрохирург. Дэйву очень повезло, что она была тогда в Чикаго. – Он произносил все фразы как на автомате, без всяких эмоций.
– Да... Что ж... – Тревор был знаком с Ричардом Паркером со школы, но тогда они почти не общались: послушные ботаники редко водят дружбу с сорвиголовами. Но они очень легко сошлись здесь, на фирме. И мужчины, сами того не заметив, стали близкими друзьями. Однако никаких разговоров по душам не было. Моральная поддержка, молчаливое понимание, помощь – да, но разговоры – только после нескольких порций виски. А так как напивались мужчины крайне редко, соответственно, и разговоров между ними было мало. У Форреста возникла было мысль о бутылке бренди в баре у окна, но мужчина передумал. – Тогда я пойду. Прикажу помощнице все подготовить к поездке.
– Да. И пусть она предупредит Кэри. Я съезжу к Дэйву.
Она сказала: «Найми ему хорошего психотерапевта...» И Рик нанял. Она сказала: «Я приняла решение». И он ее отпустил.
Месяц... Целый месяц он раз за разом переживал то утро. Безграничное счастье. «Мне с тобой тепло». Трель телефонного звонка. Бессилие, отчаяние, боль.
Ярко-голубые глаза. Широкая улыбка, чувственные губы... Запах лаванды. Он вдохнул. Лавандой пропахли все простыни, все подушки. Этот запах успокаивал и возбуждал. Казалось, он до сих пор его чувствует. Вчера на улице его обогнала девушка, у нее волосы были такие же длинные, как у Алекс. Только у Алекс ярко-белые, выгоревшие на солнце... А еще мягкие. Рик любил пропускать их сквозь пальцы. А в дождливую погоду они завивались у висков. Они тоже пахли лавандой, как ее золотистая от загара кожа. Она у нее нежная... загоревшая под Африканским солнцем... Солнцем... Когда она щурилась, то немного выпячивала нижнюю губу... Губы...
«Это наваждение какое-то. Я так никогда не вернусь к нормальной жизни. Надо взять себя в руки... Надо взять себя в руки, а то Дэйв снова будет задавать вопросы».
Автомобиль остановился перед городским домом родителей. Рик глянул в зеркало заднего вида: «Ну и рожа». Он попытался растянуть губы в улыбке... «Больше похожа на оскал». Глубокий вдох. «Наверное, Дэйва надо подбодрить, или что? Меня бы самого кто-нибудь бы подбодрил. Ну, ничего. Скоро в Австралию, а там никому улыбаться не надо будет. Отработаю и все».
«Ночь черная, темно хоть глаз выколи». Алекс под узким лучом фонарика распаковала тест: их тут не достать. В упаковке два – хорошо, можно проверить результат, если что.
«Ждать пять минут».
Пять минут. Она уже месяц ждет, когда сердце перестанет скучать по Рику, а утренние лучи солнца – вызывать воспоминания приятного пробуждения в его объятиях. После той недели ей ни разу не снились кошмары... Он сказал, что не понаслышке знает про горячие точки...
Уже месяц, как она встает по утрам, стискивая зубы. Уже месяц он ее не обнимал. Месяц, а тело помнит его ласки, его прикосновения... Она чувствует их. Работа... Она стала трудной. Алекс закрыла глаза. Приходилось заставлять себя работать. Это впервые за... Такого никогда не было. Это впервые! Работа стала в тягость. Жара злила. А ночью она вспоминала тепло его рук... По утрам его щетина кололась... Это возбуждало. До сих пор дыхание учащается, когда она вспоминает их первый раз... «Зовите меня Рик». «Я не готов тебя отпустить». «Ты бы меня искала?» «Если я не буду кричать – я тебя придушу!» «Я люблю тебя...»
– Я люблю тебя. – Она смотрела в небо, надеясь, что оно передаст ему ее послания. Алекс решила, что это ее последняя командировка. Она вернется навсегда. Она найдет Рика... Все снова будет хорошо. «Придет весна». Она посмотрела на часы – пять минут прошло...
На тонкой полоске отчетливо проступил "+", и все встало на свои места. Гонка закончилась. «Пришла весна. Я еду домой».
– Я еду к тебе, Рик. – Женщина улыбалась в темноту. Теперь все правильно. Теперь все ясно. «Я тебя не отпущу...» – Не отпускай, Рик, никогда больше не отпускай меня.
Алексис закрыла глаза. «Если вы, как и я, строите планы покинуть это замечательное заведение – готов вам составить компанию».
– Я нашла повод. – Черные бархатные ресницы... Плечи широкие... Кожа гладкая и смуглая. «Мне с тобой тепло». – Я еду домой, Рик.
– Шон! – Она всю ночь не могла уснуть. Ее подбрасывало от избытка энергии. Но это было абсолютно новое чувство. Это была особенная энергия. Золотистая, светящаяся. И она заставляла светится глаза Алекс, светиться ярче, чем звезды.
– Грэй, доброе утро.
– Шон, мне надо с тобой поговорить. – Под широкий шаг командира всегда было трудно подстроиться, но теперь это не имело никакого значения, женщина парила над землей. Сейчас она даже обгоняла его.
– Я тебя слушаю, Грэй.
– Шон, я возвращаюсь домой.
Он остановился и внимательно посмотрел на нее. Мужчина долго не отрывал взгляда, словно пытался что-то найти в ее глазах, а потом кивнул:
– Думал, что так этого и не дождусь.
– Дождешься? – Доктор прищурилась.
– Ну... Скажем прямо, за последний месяц ты особого энтузиазма в работе не проявляла.
– Шон, не хочешь ли ты сказать, что я плохо работала?
– Нет, не хочу. Я говорю, что хватит тебе тут болтаться, Грэй. А теперь ты уже не в Чикаго собралась, а домой. Где, кстати, твой дом?
«Где? Действительно, где мой дом?..» Этот вопрос выбил ее из колеи, и женщина задумалась, но уже через несколько секунд была готова дать ответ: «Остин... Мой дом там, где Рик».
– Это такой секрет, Грэй?
Женщина покачала головой:
– Нет, – «Просто раньше его не было, и не было дома...» – Остин. Мой дом там.
– Хороший город. Я там бывал... Только с месяц тебе все-таки придется перекантоваться здесь. Может быть, меньше.
Алекс кивнула:
– Новый врач.
– Ты понятливая, Грэй. Мне всегда нравилось с тобой работать.
– Мне с тобой тоже, Шон.
– Так, никаких мне тут «сентиментальностей». В конце концов, ты домой собралась или куда?
Операция в экстремальных условиях. Глава 9
– Поздравляю с выгодной сделкой тебя, Паркер!
Рик кивнул:
– Благодарю. Только тут больше ребята сделали, чем я. Так что все лавры им.
– Мы собирались в ресторан, отметить. Ты пойдешь?
– Н-нет. Я хотел отправиться в Сидней.
– У тебя там знакомые? – «Знакомые? Нет. Никого. Ни единой души».
– Нет. – Рик пожал всем руки и вышел.
«Знакомые... Нет там никого знакомого». Зачем он вообще туда летит? «Затем, что там была Алекс».
– Идиотизм. – Паркер набрал номер помощника: – Кэри, вызови пилотов. Я лечу в Сидней.
– Да, Ричард. Ты надолго: гостиницу заказывать?
– Нет, я сегодня же вернусь в Брисбен.
– Отлично. Что-то еще?
– Нет, больше ничего. – Странное решение, странное поведение... Все было странно! Рик совершал несвойственные ему поступки – вот чем он занимался последний месяц. Так что еще один странный поступок не был новостью ни для кого, и уж тем более для него самого.
Сидней.
«Ты здесь. Стало легче? Нет». Внутри все также сжимается пустота. Время лучший лекарь. «Значит надо больше времени». Прошла еще неделя... Еще вечность... Целая вечность. Сколько этих вечностей должно пройти прежде, чем он снова станет адекватным здравомыслящим человеком, которому не свойственны идиотские поступки?
Она здесь была. Его можно было бы понять, если бы Алекс была здесь и сейчас. Но, черт возьми, она отправилась в Африку! И не просто на континент. Она отправилась туда, где каждый прожитый день идет за десять лет. «Я любила его, правда любила». Скажет ли она когда-нибудь так он нем, Рике? «Мне с тобой тепло».
«Дышать не больно, только тяжело и все. Уже не больно. Или все просто онемело?»
Он закрыл глаза и вдохнул весенний воздух Сиднея... Здесь весна... Запах лаванды... «Это мазохизм. Надо возвращаться в Брисбен». Но мужчина так и не сдвинулся с места, даже не пошевелился. «Дыши!» Тишина. Все затихло. Шум автомобилей унесся куда-то далеко. Тишина. «Ты пользуешься зубной пастой с отбеливателем?» Он покачал головой, на лице появилась легкая, почти незаметная улыбка, и мужчина продолжил прогулку.
Паркер зашел в итальянский ресторанчик. «А еще таглиателли с тунцом». «Много-много сыра и много-много соуса». Мужчина поднял глаза от меню. Все равно ничего не может прочитать: смотрит и видит ее. Голубые глаза, волосы, рассыпавшиеся по плечам, губы мягкие, розовые... Теплые.
– Что будете заказывать? – Услужливый официант вырос, как из-под земли. Рик обвел его рассеянным взглядом. «Нужно сделать заказ».
– Таглиателли с тунцом.
– Извините, но в меню их нет. Есть фетучини с семгой под...
– Тогда спагетти болоньез.
– С сыром или без?
– С сыром. – «Много-много сыра...»
– Напитки?
– Свежий лимонад.
– Десерт?
Рик покачал головой:
– Нет, никакого десерта. Только кофе. – «У Луиджи лучший терамису...»
Паркер откинулся на стуле. «Красивый город Сидней. Даже очень». Рик много где побывал. Но на этом континенте ни разу. «Какое упущение». Что-то необычное есть в этой стране, особенное.
Солнце ярко переливалось на волнах, а соленый запах морской воды, казалось, окутывал весь город. «И небо голубое, яркое, такое же, как ее глаза». Есть ли на свете место, где он не будет вспоминать об Алекс? «Нужно время...» «Перелом позвоночника в трех местах...» У Рика сейчас все кости переломаны.
Работа ее спасла. А у него апатия и никакой работы не хочется. «...Выше, сильнее...» – надо взять задачу посложнее...
Жара. Ее тошнило уже целую неделю. «Такое ощущение, что тест не догадки подтвердил, а токсикоз раззадорил. Или это из-за жары? Воздух кажется таким горячим и густым, что дышать не хочется». Никогда с ее первого приезда на этот континент, Алекс так не реагировала на здешний климат.
– Грэй, танцуй! Через десять дней прибудет замена. – Женщина резко обернулась, и приятно неприятное чувство тошноты снова накрыло ее. «Глубокий вдох, еще один».
– Шон, это самые лучшие новости за последние дни!
– Ты хочешь сказать, с тех пор как ты начала считать минуты до отъезда?
– А ты, разве, никогда не хотел вернуться домой?
Мужчина помолчал, а потом отрицательно покачал головой:
– Нет. Мне не надо возвращаться: я дома.
Операция в экстремальных условиях. Глава 10
– Привет, Дэйв! – Ричард растянул губы в широкой улыбке.
– Братец, лучше не пытайся улыбаться: твоя улыбка больше похожа на оскал. Бррр... Мне становится жутко.
– Что ж, не буду.
Дэйв поморщился:
– Только вот не надо этих обманчиво обиженных речей. Тебя ничем не прошибешь.
– Как скажешь. У тебя все хорошо? Как твои успехи?
– О, у меня все отлично! Мы тут с Марион... В общем, может, нам пригласить священника сюда?
– Она что беременна? – Младший брат тут же насупился:
– Чтобы пожениться, обязательно надо забеременеть? Вообще-то мы любим друг друга, – важно заявил Дэвид.
– Ну, вот как до алтаря невесту довести сможешь – так и поженитесь.
– Рик! Не будь занудой! Тебе надо наведаться в Чикаго. Навестить свою докторшу, тогда у тебя снова будет широкая улыбка от уха до уха, и ты меня поймешь.
«Да уж... Знал бы он насколько сильно я его понимаю...»
– Мне и здесь неплохо.
– Счастье прям бьет ключом... – Саркастически заметил Дэйв.
– Я заехал узнать, как у тебя дела, и не надо ли тебе чего, а не за проповедями и нотациями. Если у тебя все нормально, то я поехал. У меня еще встреча... – Брат насмешливо выгнул бровь:
– Нууу... Если встреча... – Дэйв снова бросил саркастический взгляд на Рика. – Ну, если встреча, тогда ладно. Иди встречайся...
– Я серьезно. – Ричард ненавидел оправдываться. Еще в детстве. Поэтому никогда этого не делал. Даже, когда в школе учителя заставляли его это делать. Но зачем если наказание все равно последует? Были поступки, за которые ему было стыдно, и он раскаивался, искренне раскаивался, просил прощения, но он никогда не оправдывался. Не собирался и теперь, тем более перед младшим братом. – Мне пора. Завтра еще загляну.
– Рик, все хорошо? – Старший брат долго молчал. Он даже не шевелился. А потом тихо проговорил:
– Она уехала в Эд-Дамер, – больше ни слова не говоря, Ричард развернулся и вышел.
– Доктор! Доктор! – «Арабский... Что-то у кочевников?» Алекс вышла из уборной, которую исправно посещала несколько раз за утро.
– Грэй, ты где?!
– Шон, я здесь, что случилось?
– Там Карима рожает... – Взволнованная девушка так быстро тараторила, что ее скорее всего и в своем племени не поняли бы. Вот и Алекс дальше ничего не поняла, хотя уже отлично владела арабским. «Карима... Та миловидная девушка. У нее или двойня, или очень большой малыш».
– Скотт, Ривер, Холл! Берите Грэй и Самиру. Кариме нужен врач.
«Скотт, Ривер, Холл... Теперь по два никто не отправляется...»
Спустя восемь с половиной часов доктор Грэй перерезала пуповину. Роды были трудные, даже очень. Самире тринадцать, а она на голову выше Каримы. Эта женщина была такая маленькая, что в последний месяц за животом ее было и не разглядеть.
Грэй приподняла новорожденного на руках: «Малыш весит килограмм пять не меньше».
– Благословит его Аллах!
Алекс сглотнула, на глаза навернулись слезы... Она никогда не замечала, что момент рождения настолько прекрасен. Может, это от того, что она сама скоро станет мамой? Чтобы зашить все разрывы понадобилось еще около двух часов.
Женщины за это время искупали малыша и показали отцу. К тому моменту, как был наложен первый шов, все племя уже вовсю праздновало появление на свет нового человечка.
– Как вы его назовете?
– Амджад. Он будет благородным, как его отец. – Женщина посмотрела на малыша, а потом подняла глаза на Алекс: – А вы своего как назовете?
Доктор смутилась, а потом тихо прошептала:
– Я еще не думала об этом.
– А ваш муж?
«Послезавтра. Послезавтра я уезжаю. Через три дня Рик подумает... Через три дня он начнет думать, как назвать нашего малыша или малышку...»
Это был невероятный праздник. Каждый член племени так радовался, и эта радость была настолько заразительной... Это передавалось с каждым ударом барабанов. Али, отец малыша, улыбался во весь рот. Женщины пели песни и танцевали.
Амджад – благородный. Младенец сладко пристроился к мамкиной груди. Алекс танцевала и радовалась, словно это родился ее ребенок.
Пронзительный крик заглушил песни и удары барабанов. Внутри все похолодело. Ощущение дежавю накрыло женщину с головой.
Дальше все случилось очень быстро. Всем связали руки и ноги, завязали глаза. «Снова тьма...»
«Нет, это не тьма. Просто темно. Просто глаза завязаны. Жарко. И во рту сухо. Карима плачет. А за ней и Амджад».
– Карима, все будет хорошо, – тихим ровным голосом начала доктор. – Амджад благородный. Ему нужно хорошее молоко. Тише Карима. Все будет хорошо. Подумай о малыше.
– Доктоор...
– Тише, Карима. Тише. Амджад, он все чувствует. А твои швы? Тебе нельзя напрягаться.
– Искандера, у меня все болит...
– Карима!
– Всем заткнуться!
– Женщине плохо, она только родила!
– Доктор... – Карима начала задыхаться.
– Развяжите меня. Мне нужно посмотреть, что с ней!
– Сидеть!
– Я неверная. А она мусульманка. Твоя жена рожала? А сын у тебя есть? Дайте, я посмотрю на роженицу! Я должна ее посмотреть!..
Рик застрял в пробке. Прошло два часа, а он ни на метр не сдвинулся. Жара стояла ужасная. Приближалась зима, но земля была такой горячей, и солнце палило нещадно. Даже кондиционер не спасал. Мозг плавился. «Да что там случилось?! Хоть бы ветер подул, что ли. Как в аду, а может и того жарче». Кто-то протяжно засигналил. Рик скривился:
– Идиот! Можно подумать, это чем-то поможет! Только на нервы всем действует! – Зазвонил телефон. – Да, Дэйв... Я приеду... Нет, никакой у меня встречи нет... Я застрял в пробке!... Честное слово! Стою на солнцепеке уже два часа!.. – «Когда я стал такой, размазней, что позволяю младшему брату меня допрашивать, словно сопливого юнца?» – Дэйв, отвали! Я сейчас так зол, что к приезду могу тебя придушить. Так что не нарывайся! Приеду, как только вырвусь из этого ада!
«Два часа пять минут. А как будто вечность прошла».
«Три часа двенадцать минут. Твою мать?! Сколько можно! Даже машину бросить негде!»
– Алло. Привет... Нет, Кэри, я не могу... Кэри, подожди. Пришли кого-нибудь, чтобы забрали мою машину... Да, я еще недалеко от офиса, сейчас пришлю координаты. Подожди, у меня вторая линия. Хотя нет, просто отправь мне кого-нибудь. Алло!.. Дэйв, ты меня достал! Я тебе сказал, что приеду, как только смогу!.. Я стою на том же месте!.. Дэйв, замолчи! Я приеду! Что ты как маленький ребенок?! Может быть, ты с Марион поругался? Достал ее, а теперь решил нервишки и мне подпортить? Так вот я тебе скажу: уже поздно! Все мои нервные клетки ушли на эту чертову пробку! Так что будь добр, Дэйв, закрой рот и смиренно жди меня! – Мужчина со всей силы ударил по рулю, пытаясь дать выход своему гневу, но облегчения так и не почувствовал.
«Дэйв. Он никогда не был нытиком, никогда не жаловался и не действовал на нервы. Что это с ним?»
