Текст книги "Остросюжетный сборник (СИ)"
Автор книги: Александра Ревенок
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
– Ничего, я понимаю... Так вот, ко мне на следующие выходные должен приехать брат со своим семейством. – Гейб умоляюще посмотрел на Еву. «Так смотрит Барт, когда просит поесть. Откуда он знает, как ко мне подлизаться?!» Девушка улыбнулась. – Я прошу о помощи... Будет День благодарения, и спагетти – не самый лучший вариант в праздничный день. Тем более для моих племянников: я еще год буду отмывать дом от томатного соуса.
– День благодарения... Да, конечно!
– Если только ты сама не занята. Ты разве не собираешься к сестре?
Ева отрицательно покачала головой:
– Нет, в Хьюстон я отправлюсь ближе к Рождеству.
– А у тебя разве это не самое загруженное время?
– Да, но на этот период я нанимаю еще несколько помощников на кухню. Если заказов не поубавиться – они останутся на постоянную работу.
Гэбриэл снова с мольбой на нее посмотрел:
– Так мы договорились? Я просто хочу предупредить: это очень шумное семейство и от него голова идет кругом.
– Это прекрасно. – Ева мечтательно уставилась на огромный камин. – У тебя есть какие-то идеи?
– Кроме твоего яблочного пирога – ни одной.
Женщина улыбнулась.
– Тогда надо составить меню. – Она повернулась к шкафу в дальнем углу комнаты. Достала, из кармана ключи и открыла замок. Из шкафа Ева извлекла огромную толстую поваренную книгу с множеством фотографий и заметок в ней. Книга больше походила на старинный фолиант, но, судя по переплету, фолиант был не так уж и стар.
– Ты знаешь, что шкаф и этот детский замок не предоставляют твоему сокровищу никакой защиты?
– Правда? Я как-то не задумывалась...
– Задумайся. Если книга имеет для тебя большую ценность, а она имеет – храни ее в сейфе. У тебя есть?
Ева кивнула:
– В кабинете... – Она поморщилась. – Но как-то не очень удобно хранить поваренную книгу в кабинете.
– Твой кабинет – кухня. Поставь здесь еще один сейф. Если боишься испортить сказочную атмосферу...
Она махнула рукой:
– Все можно правильно обставить, или скрыть... – Женщина еще раз внимательно посмотрела на шкаф: – Пожалуй, ты прав. Надо будет вызвать мастера.
Гейб удовлетворенно кивнул:
– Вот. Здравые мысли.
Шеф открыла книгу: та была не печатной, почти все рецепты были вписаны туда от руки, рядом вклеены фотографии, на самоклейках было множество комментариев, цветными чернилами дописаны различные дополнения, дорисованы указатели, некоторые рецепты были вклеены, между страницами лежали какие-то конверты и бумаги, а кое-где засушенные листья и открытки...
– Эта книга на самом деле сокровище, – Гейб в восхищении уставился на тяжеловесный фолиант.
– Я ее завела в двенадцать лет. Тогда мне мама начала доверять более или менее сложные рецепты. Тогда же я начала экспериментировать. Однажды, в шоколадный торт добавила кайенского перца...
– И как?
– Ты знаешь... Вкус был забавный. – Женщина улыбнулась своим воспоминаниям. – Мама меня к плите не подпускала еще месяц, а папа благородно доел торт.
Гейб улыбнулся:
– Мое семейство в этом плане не очень-то благородно.
– Тогда это будет хорошим экзаменом!
У мужчины было ощущение, что его допустили туда, куда пускают только самых близких. Они вместе рассматривали различные рецепты, Ева делилась воспоминаниями, где и когда она узнала то или иное блюдо, какие изменения внесла. Эта теплая женщина была так близко, еще немного и он поцелует ее. А запах яблок и корицы действовал на него, как валерьянка на кота. Ева много жестикулировала, то и дело, касаясь его, каждое прикосновение разливалось жаром по всему телу и заставляло сердце биться чаще. Глаза заволакивал легкий туман. Мужчина под столом с силой сжал кулак так, что костяшки побелели. А мелодичный голос соседки все равно заволакивал сознание, как пение сирен.
– А можно еще сделать ягоды в шоколаде. Очень вкусно будет с домашним мороженым. Их если сначала обмакнуть в белый шоколад, а потом, когда застынут в молочный... А еще знаешь, что можно... Клубнику в сахарном сиропе, почти как яблоки!.. О! На закуску еще можно форель с травами! – Женщина быстро сделала пометку на листке с меню. – А они останутся только на праздник или на все выходные?
– На все выходные.
– Это же замечательно! Можно тогда приготовить... – Лицо Гэбриэла медленно, но верно стало расплываться в улыбке. «Ева даже светиться начала, когда узнала, что нужно много готовить!» – И суп из цукини! Он с французским хлебом просто объедение! Я этот рецепт узнала в Бельгии. Одна моя знакомая... – Теперь его улыбка стала еще шире, а выражение лица было почти идиотским, но ни он, ни она этого не замечали.
Когда меню было составлено, на улице совсем стемнело. Пес уснул, устав от такого количества информации, а его хозяйка наоборот, словно глотнула энергетического напитка.
– Ева, ты не представляешь, как ты мне помогла!
Женщина улыбнулась:
– С тебя поход по магазинам. – Она протянула ему список продуктов. Мужчина внимательно просмотрел его, потом сощурившись, понаблюдал за Евой, глянул на список и снова на соседку:
– Я беру свои слова назад: я не знаю, как выглядит половина из этих продуктов!
Ева вздохнула и покачала головой:
– Среда, утро – ты будешь свободен?
– Нет, я освобожусь только после полудня: у меня дежурство.
– Что ж... тогда в... – Она посмотрела в электронный ежедневник: – Тогда в пять. Только в пять мы должны выехать. В девять у меня фуршет.
– Есть, капитан. Я пошел?
– Счастливо.
– Приходи в гости. – Оба замерли. Идеальную тишину нарушало только сопение Барта. Шоколадные глаза блестели, а огненно-рыжие волосы переливались в золотистом свете ламп. Гэбриэл чувствовал тепло, исходящее от Евы. Мужчина склонялся все ниже, к ее губам... Но тут пес недовольно фыркнул во сне, и все волшебство развеялось. Ева покраснела, а Гейб сделал шаг назад и шумно вдохнул. – Пока, Барт! – Пес побежал за гостем и провожал его до самой калитки. – Не грусти, я еще наведаюсь в гости. Береги свою хозяйку.
Гейб выходил из дома Евы в приподнятом настроении. Глупо, но он чувствовал себя счастливым, находясь рядом с ней. Они знакомы всего несколько недель, а ощущение, словно знал свою соседку всю жизнь. «Будь правдив, Гэбриэл Вульф, хотя бы с собой: ты бы с удовольствием узнал ее гораздо ближе... очень близко... с большим удовольствием...»
Как только калитка за соседом закрылась, а на входной двери щелкнул замок, тревога вернулась. С Гейбом Ева чувствовала себя защищенной, ее окружали тепло и безопасность. Эти чувства ее покинули девять лет назад, когда мама с папой погибли. Выходя замуж за Бриса, она надеялась вновь почувствовать себя защищенной. Только вот получила совсем не то... кардинально не то... противоположно...
Мсье Брис Жаккар был среди приглашенных на фуршет в честь открытия нового ресторана Феликса в Кале. Мужчина показался ей если не сказочным принцем, то самым красивым мужчиной во всей Вселенной. Его взгляд заставлял ее чувствовать себя наивной школьницей, а красивая улыбка развеивала остатки разума. В Бриса Ева влюбилась с первого взгляда. Это теперь она себе вполне отдавала отчет, что это скорее было помутнение рассудка, что она была влюблена не в человека, а в романтический образ, который Брис так старательно себе создал. Ей казалось, что он – любовь всей ее жизни. И не сообразив, даже не пытаясь его толком узнать, через два месяца она оказалась замужней женщиной.
Сейчас, спустя два года, оглядываясь назад, Ева не понимала, что заставляло ее оставаться на протяжении двух лет с ним: не прошло и пары месяцев после свадьбы, как муж ее ударил. Ева тогда была в шоке. Она даже сама перед собой этого стыдилась, не то, что сознаться в этом кому-либо. Стыдилась, когда он ее в первый раз привез в больницу и когда последний... В третьей больнице врач все прекрасно понял, это глупое вранье про лестницу не обмануло его. Ева помнила его взгляд: внимательный, изучающий... «Такой взгляд у Гейба».
– Уходите от него, – невозмутимо сказал врач: – Это не прекратится.
Тогда у Евы был вывих плеча, избито все тело, а на ногу наложили лангет из-за надрыва связок...
Женщина попыталась уйти. Брис приехал в отель в тот же день. Клялся, божился, а когда понял, что она больше не верит ни единому его слову – применил силу.
– Я Брис Жаккар, не из тех, от кого уходят жены! Ты дала клятвы! Мы поженились и должны быть вместе до самой смерти: твоей или моей! – Последняя фраза так напугала Еву, что насилие применять было не обязательно. Она стала похожа на забитого зверька.
Феликс заметил неладное и стал ее расспрашивать, когда она очередной раз позвонила по поводу больничного. Скорее всего, он начал о чем-то догадываться... Но в тот момент Ева уже никому там не доверяла. Франция для нее перестала быть исполнением мечты, она стала для нее адом, кошмаром. Последняя ночь в Кале была отчаянием.
Через полчаса, после того как медсестра оставила ее спать, выключив в палате свет, Ева достала из шкафа одежду. Стиснув зубы от дикой боли во всем теле, вытирая загипсованной рукой слезы, женщина надела на себя футболку и джинсы. На свитер ее не хватило, было слишком больно, и она его просто накинула на плечи. По пожарному выходу Ева спустилась вниз, нашла служебный переход в соседний корпус и сбежала. Она знала, что Брис ее ждет внизу, была уверена в этом, потому что в прошлый раз он не успел ее встретить – пришлось потратить время на поиск. Правда, тогда Ева не пряталась, понадеявшись, что он отпустит ее... Теперь же она не была так наивна.
В дом Ева влезла через разбитое окно и быстро ввела код сигнализации. С собой женщина взяла все кредитки, все документы и наличность. Вместо свитера взяла толстовку. После продолжительного марафона по Кале, она не чувствовала боли, она не чувствовала ничего, кроме отчаянной решимости. Собрав небольшой рюкзак, женщина отправилась к ближайшему банкомату и сняла все деньги, которые только могла там снять, со всех карточек, обнулив их до лимита. Потом отправилась к пристани, где высыпала их в море.
К десяти утра она добралась на автобусах до Лондона, а оттуда направилась поездом в Эдинбург. Потом была череда городов и транспортных средств: самолеты, поезда, автобусы, попутки, паромы... Из Венесуэлы «Сессна» доставила ее на Багамы, оттуда тем же способом Ева попала в Майами. Только во Флориде женщина немного расслабилась. Но до Хьюстона надо было преодолеть путь в несколько штатов, и она не могла использовать самолет. Через четыре дня на попутках она добралась до границ "Хоуп Даймонд", где и встретила старого управляющего. Чад ее даже не узнал... А когда Ева сказала кто она, он долго всматривался в ее лицо – синяки уже начали сходить, стали желто-фиолетовыми, опухоль тоже почти прошла, осталась только боль по всему телу и гипс на руке – глаза мужчины заблестели: он знал ее совсем крохой. Молча он поднял ее на руки, отнес в пикап, и отвез в заново отстроенный хозяйский дом...
Ева сидела на полу в кухне и тихо плакала, она снова и снова переживала все то отчаяние, ту обиду, разочарование, страх, стыд, ужас, боль... Барт лег рядом и положил свою большую голову ей на колени. Женщина гладила пса по голове, а слезы все текли и текли. Ева была не в состоянии сегодня работать. Замкнув дверь на все замки и цепочку, она отправилась наверх, где после горячей ванны погрузилась в беспокойный сон.
В бегах. Глава 5
Выстрел. Отдача. Выстрел. Отдача. Ева поставила пистолет на предохранитель и глубоко вдохнула. «Что я делаю? Я ведь даже выстрелить в него не смогу».
– Что с тобой сегодня такое? Пятьдесят из ста! Ева, ты меня разочаровываешь. Три выстрела вообще в молоко! – «Хорошо, что не в щит».
– Я, наверное, устала. Заказов становится все больше. Скоро придется набирать еще помощников.
– Врать ты не умеешь. Но если не хочешь говорить – дело твое. И все же, пока не придешь в себя за оружие лучше не берись.
Дверь в блиндаж резко распахнулась и с шумом ударилась о стену. Сердце пропустило удар, дыхание сперло, в глазах потемнело. Женщина ухватилась за штатив со зрительной трубой. На пороге появился тренер детской группы с каким-то ящиком в руках.
– Привет, Натан.
– Ева? Привет! Ты же только вчера была.
– Ага, и позавчера. Я думаю, тебе стоит сделать перерыв, потому как твои результаты день ото дня все хуже.
– Дик дело говорит. Уставшие мышцы точности не добавляют. Я своих учеников так часто в тир не пускаю. Ну, или, в крайнем случае, упражнения даю разные. А у тебя с этой игрушкой выбор небольшой.
Дик обиженно поморщился:
– Иди уже... Игрушкой! – Мужчина с любовью взял в руки «Беретту»: – Не слушай этого дурака. Думает если у него прицел дальше, то его оружие круче. – Натан только рассмеялся.
– Я видала, как мужчины разговаривают со своим авто, но чтобы с оружием!
– И ее не слушай!
– Ладно, я пошел, а то Дик меня сейчас «своей девочкой» пристрелит ненароком. Приходи как-нибудь в гости. Марти про тебя уже спрашивала.
Ева усмехнулась:
– И ты своим девочкам передавай привет. – Тренер детской группы улыбнулся и вышел из тира.
Незнакомый автомобиль у своих ворот женщина увидела, как только свернула на улицу. Ева сбавила скорость. За пятьдесят метров она была точно уверена, что это кто-то чужой, а на это утро встреч с новыми клиентами не назначено. Еще через десять метров завернула к своей соседке. Как только машина остановилась, Ева откинулась на сидении и закрыла глаза.
«Мадам Жаккар, вам нужно быть осторожнее на лестницах». Женщину передернуло.
– Когда я смогу снова нормально жить? – «Никогда».
В ветровое стекло постучали, Ева вздрогнула и открыла глаза, одновременно снимая авто с ручника и хватаясь за ключи зажигания. И только потом она посмотрела в окно. «Миссис Даллас. Что же это такое?! Дыши, Ева. Глубоко и ровно.» Женщина нацепила рабочую улыбку и распахнула дверь, вновь ставя свой «Форд» на ручник.
– Доброе утро, миссис Даллас!
– Привет-привет. Решила навестить занудную старуху?
– Что вы такое говорите, миссис Даллас! Вы можете быть какой угодно, но только не занудной!
– То есть ты не отрицаешь, что я старуха! – Усмехнулась соседка.
– Вы женщина в самом соку! – Лицо старушки как-то сразу погрустнело. – Простите. – Та махнула рукой:
– Оставь. Мне Джек много за свою жизнь наговорил. Так что если теперь все будут стараться при мне не произносить эти слова – людям придется со мной молчать.
– Как вы поживаете?
– Готовлюсь к путешествию.
– Правильно. Я давно вам говорила, что нужно развеяться. Чтобы всплывали только хорошие воспоминания.
– Ох, детка, они и так только хорошие: теперь я даже наши скандалы вспоминаю с любовью. Иметь мужа, любимого мужа – это замечательно. – Выражение Миссис Даллас стало мечтательным, а Ева выдавила из себя кривую улыбку.
– А куда вы едете?
– Что мы тут топчемся на пороге. Проходи. Я сегодня приготовила тот самый пирог с апельсинами, рецепт которого ты у меня столько времени уже выпрашиваешь.
– Не боитесь, что однажды я распробую все ингредиенты?
Старушка улыбнулась:
– У тебя не получится. Тем более нужно угадать с пропорциями. Иначе он получится слишком горький, или слишком кислый, а еще может не подняться.
– Мне порой не верится, что вы медсестра. Вам нужно было работать где-нибудь в разведке: вы и хранить тайны умеете, и узнавать все, что вам нужно. Я с вами поделилась уже тремя рецептами! – Миссис Даллас самодовольно улыбнулась.
Гейб спал после ночного дежурства, когда в его дверь начали настойчиво звонить. Мужчина громко застонал:
– Да! Кому там не терпится?!
Он натянул джинсы и спустился вниз. В дверях стояла сухая старушка из дома по соседству. Гэбриэл уже не раз замечал ее, всегда здоровался, но никогда не разговаривал. Она ему почему-то напоминала разведчика. А еще было неприятное ощущение, что его видят насквозь. К этому мужчина не привык, почему и старался обходить ее стороной.
– Элеонора Даллас.
– Здравствуйте, миссис Даллас.
– Вы работаете в полиции.
– Вы не спрашиваете. – «Странный разговор, однако, складывается...» – Мне представиться?
– Это пустая трата времени. – Полицейский кивнул. – Я к вам по делу. – «Мне дадут в этой жизни выспаться?» Мужчина отошел в сторону, пропуская соседку в дом.
– Миссис Даллас, я работаю в отделении Чикаго...
– Я знаю, где вы работаете. – Нетерпеливо перебила его старушка. – Я по личному делу. – Гейб сложил руки на груди и вопросительно поднял бровь. – Не смотрите на меня так, Гэбриэл. Я не у вас на допросе.
– Вы с заявлением, – едко ответил он.
Миссис Даллас недовольно поморщилась.
– Полтора года назад я потеряла мужа. Все соседи...
– Соболезную, – старуха снова нетерпеливо махнула рукой.
– Все соседи только панику поднимали и вздыхали. Я была в шоке, ничего толком решать не могла. Мы с Джеком были вместе с самого детства, никогда не разлучались... – Она печально вздохнула. – Так вот. Ева – очень хорошая девочка. Она все организовала, вызвала детей из Австралии...
– Мисс Винтер...
– Не надо мне ничего говорить, я и без того вижу, как вы на нее смотрите! – У Гейба на щеках проступил неяркий румянец, мужчина отвел глаза, но через секунду уже снова прямо смотрел на старуху. – Так вот, юноша, вы должны ее защитить!
Он подобрался. Вспомнилась встреча с Евой четыре дня назад. Лейтенант полиции проснулся и подозрительно уставился на соседку:
– Что вы знаете? – Выговор четкий, тон резкий. Миссис Даллас удовлетворенно улыбнулась и кивнула.
– Это другой разговор. Девочка уже четыре дня передвигается очень настороженно, не останавливается на улице, вздрагивает и бледнеет от резкого шума... А сегодня, увидев у своих ворот незнакомое авто – свернула с дороги.
– Это все?
– Я похожа на человека, который будет поднимать панику? Она всегда была чересчур осторожна. Но последние дни... – «Четыре дня назад я был у нее. Четыре дня назад она была похожа на трупа из патанатомии...»
– Вы знаете еще что-нибудь?
– Только то, что два года назад, сразу после переезда сюда, она начала ходить в тир, научилась стрелять, приобрела разрешение на хранение оружия и до сих пор еженедельно посещает тир. Дик ее отлично натаскал. Он хороший мальчик. Я даже думала, что они... – Женщина махнула рукой: – Но это уже не важно.
– Я понял. Буду иметь ввиду. Если вы заметите еще что-нибудь – сообщите мне.
Старушка кивнула:
– Я знала, что ты окажешься понятливым мальчиком.
– Это комплимент?
– Это констатация факта. Ну, я пошла?
– До свидания.
– Не забывайте в следующий раз, уважаемый, надевать рубашку: вы смущаете приличных дам своим голым торсом!
– Я на это и рассчитывал, – отозвался он в том же тоне и закрыл дверь за старушкой-разведчиком...
Он провел рукой по волосам. «Я удивлен? Нет, я не удивлен. Старуха только подтвердила все мои подозрения: Ева чего-то боится, боится до ужаса, до смерти. И от этого чего-то она прячется. Из-за этого чего-то она боялась печататься в журнале, отказывалась вести шоу. Хотя я видел, как в ее глазах мелькнул огонек, когда помощница заговорила про шоу... Боится и прячется. Боится признаться в этом другим». Мужчина тряхнул головой. «Сначала душ, а потом – дом напротив».
Ева отправляла очередную партию форели в духовки, когда зазвонил домофон. Она вздрогнула. «Что же это такое?! Кроме меня в помещении еще девять человек и Барт на улице!» Она закрыла духовку и включила экран домофона. «Гейб, слава Богу!» Еще девять человек в помещении не придавали ей никакой уверенности, а вот присутствие одного Гейба успокоило. Чувство спокойствия и защищенности вернулось. Ева расслабилась и даже обрадовалась, искренне обрадовалась, впервые за последние несколько дней.
Женщина подняла трубку:
– Привет, это Гейб.
– Привет, проходи.
Шеф чуть ли не побежала к входной двери, только бросив на ходу:
– Грэг, ты за старшего!
Когда Ева открыла дверь, Гейб сидел на уже пожелтевшей траве и получал свою порцию «ласк» от Барта. Она рассмеялась.
– Вторая дверь справа?
Гейб с улыбкой кивнул.
– Дружище, – обратился он к Барту, – Душ меня не разбудил, а вот ты...
– О, это он умеет! – Ева отошла в сторону, пропуская соседа и пса в дом. «Отчего мне так с ним спокойно? Может быть, это из-за того, что Гейб полицейский... Н-нет... Не то...» – Ты что-нибудь будешь?
– Кофе, если можно: я после ночного.
– Проходи в гостиную.
Если в кухне Гейб чувствовал себя, как в сказочном средневековом замке, то здесь погружение было полным. Огромный камин в человеческий рост усиливал этот эффект, а теплый желтоватый свет, льющийся из больших кованых люстр, придавал комнате очень уютный вид, несмотря на высокие сводчатые потолки.
– Знаешь, когда я вхожу к тебе в дом, я словно попадаю в другую реальность.
Она улыбнулась:
– Я этого и добивалась. Тут я прячусь от...
– От чего ты прячешься? – Мужчина внимательно посмотрел на Еву.
Та на мгновение растерялась, но быстро нашлась с ответом:
– От скучной серости реального мира?
Гейб некоторое время молчал, разглядывая соседку, а потом кивнул, словно с чем-то соглашаясь.
– Да, там, наверное, действительно, скучно после красочных вкусностей, что ты выготавливаешь. Вкусный кофе.
– Благодарю. – Повар напряженно улыбнулась: – Там есть кайенский перец.
– Ты на мне ставишь эксперимент или уже на ком-то его провела?
– Так я сразу и призналась, – Ева заметно расслабилась.
– Этот дом очень похож на тебя, – Гейб разглядывал большую комнату: на стенах вместо картин были фрески, на длинном комоде в ряд стояли несколько фотографий в серебряных рамках. На всех фото были, видимо, близкие Евы, но ни на одной не было ее самой, даже на групповых, что показалось полицейскому странным.
– Я такая открытая книга?
Он покачал головой. «Скорее закрытая, на замок, и с множеством тайников».
– Н-нет... Нет. Мягкий желтый свет в комнатах... Дерево шоколадного цвета... У тебя глаза такие же... – Мужчина замолк и слегка покраснел. В гостиной воцарилось молчание. Шоколадные глаза смотрели в зеленые. На лицах появились легкие улыбки. Он почувствовал сильное, почти непреодолимое желание обнять Еву, прижать к себе и никогда не отпускать. Гэбриэл сделал шаг, затем еще один... Через мгновение он прижимал женщину к себе, целуя ее и вдыхая яблочный аромат с примесью корицы. Поцелуй туманил сознание и будил желание, которое и без того его мучило с самой первой встречи. «Какая она хрупкая».
Молчание, мягкое, уютное молчание людей, которым не надо разговаривать, чтобы наслаждаться обществом друг друга, чтобы понимать друг друга. Если кому-то из них требовалось подтверждение эмоциональной привязанности – теперь оно у них было, бесспорное подтверждение. Теперь все стало на свои места. Теперь стало хорошо.
Атмосферу интимности разрушил Барт, который, обрадовавшись взаимопониманию любимой хозяйки и уже полюбившегося нового друга, перевернул большую чугунную подставку возле камина, и она с сильным грохотом покатилась по каменному полу.
Ева смутилась, но Гейб только сильнее прижал ее к себе.
– Говорили: День благодарения будет снежным...
– Да, обещали нешуточный снегопад. Моим племянникам будет, где разгуляться. Так что у меня появилась надежда, что от моего дома кое-что останется после их отъезда... – Он усмехнулся. – Хотя бы стены...
Ева осмелилась поднять глаза на мужчину:
– Они такие непоседы?
– О! Особенно девчонки! Парни еще застенчивые...
– Парни, застенчивые?! – Ева насмешливо посмотрела на Гейба.
– Между прочим, в нашей семье все парни очень застенчивые!
Женщина улыбнулась и снова положила голову ему на грудь:
– Я это заметила в день нашего знакомства...
– Не напоминай. – Мужчина поморщился. – «Серый волк» привел меня в чувство. Знаешь, какое у меня было прозвище в школе? Грэй.
– Как удачно!
– А у тебя было прозвище?
– О, ну, рыжим этого не миновать, оно менялось после каждых каникул. Так что нам с сестрой пришлось несладко. В десять лет я решила, что как только вырасту – сразу выкрашусь в белый и буду, как мама: она была блондинкой с ярко-белыми волосами, выгоревшими на техасском солнце. Маленькая улыбчивая... – Ева вздохнула. – Я очень скучаю по ней... А твои родители?
– Папа был и есть очень строг. Он был очень зол, когда я вместо адвокатуры пошел в полицию. Брат тоже его разочаровал... Но Кент более... ответственный, что ли... Когда папа решил отойти от дел, Кент оставил прокурорскую деятельность и возглавил адвокатскую фирму. А я до сих пор являюсь паршивой овцой в стаде, которую отцу никак не получается наставить на «путь истинный».
– Это тяжело?
– Что? Противостоять отцу? – Гэбриэл поморщился. – Не так чтобы очень. Но матери остается посочувствовать: папа очень властный и упрямый человек. Он не любит, когда что-то складывается не так, как ему хочется.
– Ну, я знаю еще одного такого человека...
Гейб невинно улыбнулся:
– О, в сравнении с отцом я просто душка!
– А почему родители не приедут на День благодарения?
– Кент два месяца назад уговорил их отправиться в круиз, вернутся только к Рождеству.
Они так и не выпустили друг друга из объятий.
– А у тебя много племянников?
– Я не говорил? – Гейб широко улыбнулся. – Четверо, пятый на подходе: Мелани – жена брата – на седьмом месяце.
– Точно, семейство...
– Да, хорошо еще, что девчонок всего две...
Мужчина и женщина лежали в обнимку на широком диване и тихо о чем-то переговаривались. Она иногда смеялась, а он довольно улыбался, когда удавалось ее рассмешить...
– Мне еще сегодня Барта выгулять надо. Тесно ему в саду. – Пес тут же поднялся и стал вертеть головой в разные стороны, заметив, что хозяйка так и не сдвинулась с места, он обреченно вздохнул и снова разлегся на ковре.
– А вы где гуляете?
– Каждый раз по-разному. – Гэбриэл кивнул.
– Я надеюсь, вы в лес не ходите за парком?
– Нет.
Снова наступило молчание. Но Еве было так хорошо, что даже шевелиться было лень. Нервное напряжение спало, наступило какое-то сонное состояние, глаза стали слипаться. «Как же тепло рядом с ним».
Не менее расслабленно себя чувствовал Гейб, усталость после ночного дежурства дала о себе знать, и его глаза тоже закрылись.
Теплые руки обнимали Еву за талию, на ноге чувствовалась тяжесть, как будто... «Как будто я сплю с мужчиной!»
– Нет! – Женщина резко подхватилась и стала оглядываться по сторонам. Ладони стали влажными, сердце гулко билось где-то в горле, дыхание сбилось.
– Ева? – Она закрыла руками лицо, пытаясь успокоиться. – Ева, ты ничего не хочешь мне рассказать?
– Это просто сон. Это дурной сон, – уговаривала она себя. – Сейчас все будет нормально. – Женщина провела дрожащей рукой по спутанным волосам. – Мне надо привести себя в порядок. Еще готовиться к вечеру. – Гэбриэл некоторое время молчал, рассматривая ее, потом медленно встал с дивана, размял затекшую на диване шею, выпрямился во весь рост и тряхнул головой. Ева за всеми этими действиями наблюдала сначала отстраненно, а потом пристальнее и в итоге рассмеялась. Мужчина обернулся и удивленно уставился на нее. А она не могла остановиться. Это была мелочь, даже глупость, но женщина не могла успокоиться. Немного придя в себя, Ева попыталась объяснить: – Я... Ты... Ты в этот момент был так похож на Барта! – Она снова хихикнула, а затем рассмеялась. – Была ли это истерика? Да, наверняка.
В этот момент раздался стук в дверь. Женщина собрала всю силу воли, чтобы успокоиться.
– Войдите. – Видимо, резкий низкий голос Гейба удивил посетителя, или нет. Но, тем не менее, кто-то так и остался стоять за дверью.
– Входите, – повторила Ева. И только тогда тяжелая дверь открылась, и на пороге появился Грэг.
– Эээ... Здравствуйте... Ева, там для Питерсонов все готово. Пол приехал. Через полчаса выезжать...
– О, Господи! Грэг, прости! Я на тебя свалила всю работу!
Молодой человек довольно улыбнулся:
– Мне понравилось.
– Гейб, знакомься, это Грэгори Уилсон – мой главный помощник на кухне, су-шеф. Очень талантливый малый. – Талантливый малый своей широкой улыбкой сейчас напомнил Гейбу Барта, когда того хвалили. – Грэг, Гэбриэл Вульф – мой сосед.
– Очень приятно, – все тем же резким со сна голосом проговорил полицейский.
– Мы виделись пару раз во дворе. Рад познакомиться, мистер Вульф.
Мужчина кивнул. Поваренок Гейбу понравился, хотя бы тем, что он не пугал Еву. Пожалуй, это стало определяющим фактором:
– Можно просто Гейб.
– Грэг. – Уилсон повернулся к Еве: – Так ты едешь? Я справлюсь.
– Я знаю. Но я все равно поеду. – Твердо и немного нервно ответила шеф-повар. Грэг только кивнул, а Гэбриэл снова сделал заметку.
– Я тогда пойду? И так уже сегодня отвлек тебя...
– Что ты! – Ее щеки покраснели. – Я была тебе очень рада! – И тут же смущенно отвела глаза.
– До свидания, Грэг. Счастливо, Ева. – Гэбриэл прижал женщину к себе и осторожно чмокнул в губы. – Барт, проводи меня! – Пес подорвался и побежал за гостем.
Грэг эту картину наблюдал с удивлением:
– Я видел, чтобы Барт всем подряд руки вылизывал, очень редко, на моей памяти всего два раза, он рычал. Но чтобы так безоговорочно слушаться! Ева, он даже тебя так не слушает!
Женщина недовольно поморщилась:
– Хватит уж. Не напоминай. Я и так знаю, что Гейб для него авторитет! Что ты такого ему сделал, а?
Мужчина обернулся с улыбкой:
– Скажем так, у нас с Бартом договоренность. Пока! Ева, замкнись!
На последнюю фразу Ева не обратила внимания, только послушно пошла замыкать дверь. Казалось, так и должно быть: Гейб о ней заботится – это правильно. А вот от внимания Грэга эта реплика не укрылась. Он улыбнулся про себя. «Всегда забавно наблюдать, как люди влюбляются.» С довольной улыбкой молодой человек вернулся на производственную кухню, а Ева в мечтательном настроении пошла переодеваться.
«Итак, я был прав. Ева прячется. А еще она боится находиться одна в доме. А еще... А еще ее целовать очень приятно». Мужчина шумно втянул воздух, чтобы отвлечься ЭТИХ мыслей и направить их в нужное русло.
Каждый день до среды Гейб старался хотя бы ненадолго заходить к Еве. Они вместе выгуливали Барта. На прогулках она отвлекалась от забот и расслаблялась, Барт носился, как сумасшедший, а Гэбриэл был просто счастлив. И все же... Хоть они и виделись каждый день, Гейб с нетерпением ждал среды, сам не понимая почему. Может быть, от того, что совместный поход в магазин их... сближал? Наверное. Потому что в среду, разъезжая по магазинам и рынкам в поисках продуктов лучшего качества, они были похожи на семью, которая готовилась к приезду родственников на День Благодарения.
– Может быть эта? Она большая... – Гейб указывал на здоровенную форель.
Ева покачала головой:
– Нет, эта не подходит. – Она выбрала профессиональным глазом другую рыбину не на много меньше.
– А в чем разница?
Шеф улыбнулась:
– Если я скажу – мне придется тебя убить.
– Все тайны, тайны... – Недовольно пробурчал Гейб.
– Профессиональные тайны! – Важно заметила повар.
