Текст книги "Под звуки сагатов (СИ)"
Автор книги: Александра Питкевич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
Глава 34
Центральный город отличался весьма сильно. Он был шире и ниже. Дома оказались более приземистыми, с обилием крытых террас и павильонов. Высоких зданий было только три: Дворец, библиотека и центральный храм. Широкие улицы были чисто выметены, а на каждом втором перекрестке стояли стражу, укрываясь от зноя под косыми крышами. Людей здесь было не много. Несколько раз на пути попадались расшитые золотом паланкины, из которых выглядывали яркие, как птички, женщины с закрытыми лицами. Носилки неизменно тащились крепкой четверкой рабов, погоняемых пятым. Я с интересом проводил взглядом одну такую процессию, где сидела прекрасная дева с тонкой талией и длинной черной косой, когда Ичиро одернул нас с Вартасом.
– Глаза не поломайте. За чрезмерное любопытство могут и рост укоротить. Это либо чья-то наложница, либо дочь.
Библиотека на самом деле поражала масштабом. Из темно-красного кирпича с белым раствором между, с белыми же рамами окон и высоким черным куполом, она резко контрастировала с бело-голубыми домами и золотыми куполами дворца. Каменные широкие двери темно-серого цвета были чуть приоткрыты. Поднявшись на пять ступеней, мы вошли в темное, внезапно прохладное помещение. У самого входа за невообразимо длинным столом, заставленным стопками книг, сидела женщина. Она выглядела весьма сурово, когда подняла свои водянистые глаза. За ее спиной была библиотека, состоящая из ровных стеллажей до самого верха, теряясь в темноте купола.
– Уважаемая, нам нужен господин старший библиотекарь, – на наш вежливый вопрос, дама стала еще суровей, от чего лоб прочертила пара вертикальных складок.
– Это с чего вы решили, что он пожелает вас видеть? – голос был скрипучий, словно его хозяйке приходилось крайне редко им пользоваться. Думаю, так оно и было. Большая часть посетителей простло проходили в зал, брали нужную книгу, и ждали пока имя будет вписано в огромный свиток, явно магического свойства. Молча.
– У нас есть для него нечто интересное, – брат вынул из сумки колбу-футляр, инкрустированную драгоценными камнями. Внутри был свиток, привезенный нами еще с далекой родины. Подумав, мы решили, что это может оказаться достойный вариант для обмена. Не стоило и надеяться, что нас пустят в закрытую секцию просто так.
Стоило краю свитка, даже на запах древнего и редкого, появиться из футляра, как губы суровой дамы сами собой сложились в беззвучное «о», а глаза превратились в плошки. Хозяйка огромного стола вынула откуда-то миниатюрный серебряный колокольчик, взмахнув им один раз. Высокий звук тут же отразился от каждой поверхности, как круги на воде, растекаясь и в стороны и в верх, отскакивая и возвращаясь обратно.
Ждать появления смотрителя пришлось больше получаса. Все это время свиток, наполовину вынутый из футляра, так и лежал на зеленом сукне стола, пожираемый алчущим взглядом женщины. Но к нашей радости, она не пыталась его взять, а только смотрела.
Смотритель, низкорослый старик с аккуратной прической и ровно стриженой бородой явился внезапно, словно возник из воздуха, просто оказавшись рядом. Обведя строгим взгладом сперва нас, а затем переключившись на свиток, он нахмурился.
– Что? – вопрос был задан резко, даже грубо, что не вязалось с почтенным видом. Впрочем, за жизнь мы видали разных людей. И благородных разбойников, и вежливых гадов, так что судить раньше времени не стоило.
– Обряд Ханан-Ралим. Искупление Динаи. – Краем глаза видел, как вытянулось от непонимания лицо женщины. Взгляд же смотрителя стал острее. Слегка склонив голову на бок, старец скривился.
– С каких пор ажгжарам интересны судьбы Жриц Чивы?
– С тех пор, как одна из них стала моей женой.
Старик вскинулся. Такого ответа явно не ожидал.
– Что ж, в любом раскладе, оплата не достойна той тайны, которую вы хотите разгадать.
Чуть не скрипя зубами, вынул из сумки зеленую книгу, протянув ее смотрителю. Свод правил Обители. Старец взяв в руки, быстро пролистал страницы.
– Таких у меня две. Она, конечно, редкая, но не на столько, как ты мыслишь… – он запнулся на полуслове, глядя на вырванную страницу, вложенную туда для меня. Описание обряда. – Я помогу найти нужное, если к свитку ты отдашь эту страницу, – удивленный выбором, я кивнул. – Ажгжары могут пойти со мной. Ты здесь оставайся. Малиса, дай великану раскраску, пусть здесь сидит. Нечего разгуливать между полок.
Я слышал, как Ичиро фыркнул в кулак, пытаясь сдержать смех. Возмущенное выражение лица Вартаса запомниться надолго.
Смотритель повел нас в узкий коридор, спрятанный в каменной стене. Просто часть стеллажа отъехала в сторону, и мы нырнули в проход. Через два поворота и несколько лестничных пролетов мы вышли на внутренний балкон. На самой площадке размещалась панель с рычагами, а дальше, уходя куда-то в темноту находились колонны, рядами установленные у дальней стены. Остановившись перед панелью, смотритель задумался.
– Наверное, сперва про обряд. Про него у нас совеем мало. Я вам пока расскажу, пока искать буду, – он дернул несколько рычагов, устанавливая в какой-то определенной комбинации и раздался громкий щелчок. Колонны крутанулись, словно находились на общей подставе, затем еще раз, и еще. Потом от общей массы отделилась одна, и плавно поехала в нашу сторону.
– Магия?
– Нет, механика, – с гордостью объявил смотритель. С минуту помолчал, и все же признал, – и капля магии. Про ваш обряд. То что там в обрывке у тебя написано, оно конечно верно. Но только суть не рассказана. Их за что наказывают? Не за то, что жизни отняты, а за то, кому они отданы. В момент, когда жрица начинает обряд, она берет на себя ответственность за то, что будет. Жизненная сила, отданная человеку – это не слишком опасно. Люди слабы. Что они могут? Ну, везучим стать может, или здоровье поправить. – Колонна, щелкнув, установилась куда-то в паз, а затем крутанулась вокруг своей оси. С такого расстояния я уже мог различить круговые полки с книгами. Сотнями книг. Раздался еще один щелчок, а затем тихий равномерный гул, и колонна стала медленно опускаться вниз. – Если провести обряд, допустим, с кем-то из вас, то тут ответственности больше. На год-два искупления. Выша магия сильна. Так можно и на судьбу народа повлиять. Там, королем сделаться или на что фантазии хватит. Что твоя «жена», как ты говоришь, сделала? Кому отдала силы? Не думаю, что человеку. За такой срок и наказание дороги сюда не стоит.
– Демону.
Старец совсем неожидаемо присвистнул, покачав головой.
– Не сладко. Совсем-совсем. Надеюсь, там хоть одна жизнь какого-нибудь убийцы была. А?
– Осколки души. Две добровольно отданные жизни жриц Светлоликой, – тихо проскрипел Ичиро. Не знаю, откуда брату были известны детали, но промолчал.
Смотритель убрал руки от рычагов, обернувшись.
– И сколько же ей назначили?
Мы оба покачали головой, признавая собственную неосведомленность.
– Молодая жрица может вытерпеть двенадцать лет. Самый долгий срок, о котором я слышал, который сумела пережить женщина в искуплении – восемнадцать. Не уверен, что Искупление Динаи даст вам точный ответ, как быть. Но если не вы, жрица может не стерпеть. А это значит, что ее душа так же не сможет переродиться.
Слушая тихие, спокойные слова смотрителя, я не заметил как рот наполнился горькой слюной. Она, оказывается, так о многом молчала. В душе всколыхнулась легкая обида. Тирма все же не доверяла мне. Сглотнув горечь, запихал обиду глубже, не давая прорости пагубным мыслям.
Смотритель одну за другой вынимал книги и свитки, меняя местами колонны. Их собралась довольно внушительная кипа, когда пожилой мастер, наконец, повернулся к нам.
– Это все, что есть по вашему вопросу. Но должен предупредить, здесь нет четкого ответа или инструкции. Это больше хроники, в которых могут упоминаться нужные обряды и жрица, получившая искупление другим способом. Книги из хранилища не выносить. Занимайтесь.
Устроившись за столом на краю балкона, мы с братом взялись пересматривать книги и свитки.
Никогда не представлял, что искать информацию в книгах настолько сложно. Пересмотрев всего три толстенных фолианта и пару свитков, до краев наполнился желанием стучаться головой о стол. Кроме какого-то упоминания Динаи, рожденной в том-то году, и даты ее инициации пока ничего не нашлось. Ичиро повезло не многим больше. Брат, получив даты жизни жрицы, просто выписывал все события, отмеченные в хрониках Обители. Получалось много несвязанной и разрозненной информации, по которой не возможно понять, что на самом деле нас интересует.
Прервавшись на короткий обед где-то сразу после рассвета, мы опять вернулись к книгам. В общей сложности, в библиотеке пришлось провести почти пять дней, пока все предоставленные источники были пересмотрены. Результатом оказался список на нескольких свитках, из которых предстояло собрать нужную последовательность.
Получалось, что Динаи провела обряд в возрасте тридцати двух лет, уже имея дочь и третий ранг. Особенностей обряда не разглашалось. Известно было только, что жрице пришлось обменять чью-то жизнь у колдуна, за что она получила около восьми лет наказания. Через четыре года у Динаи родилась вторая дочь. Получалось, что искупление произошло в этот период. Событий, отмеченных, было достаточно много, так что мы пересматривали и перетасовывали, практически наугад вычеркивая то, что не подходило.
Распрощавшись с Кавагаро, присоединившись к очередному каравану, мы направились в Атму. От беспокойства по утекающему сквозь дырявые пальцы, времени, сводило горло. Каждый день промедления приносит мучение маленькой жрице.
По Атму мы бродили почти три месяца, пытаясь отыскать хоть малейшую зацепку. Сейчас и речи не шло о везении. Все сведения давались с трудом, и для получения маленького клочка информации приходилось побывать в десятке деревень, переговорить с сотней людей.
В Атму было раннее лето, а значит начало осени для Чивана, когда мы, наконец, сумели найти следы нужной нам вещицы. Эхо событий, идущее из определенного участка этого мира, вполне могли быть тем, что мы искали. Пробираясь по невероятным дебрям, ведомые упрямством и странным чутьем, проснувшимся у Ичиро, мы двигались в сторону скал.
И все же мы добыли то, что искали.
Глава 35
Стоило нам появиться во дворе, бородатым, немытым, усталым и исцарапанным, как начался какой-то балаган. Из дверей Обители выбегали молоденькие жрицы, в каком-то странном онемении замирающие на миг, а потом разражающиеся гвалтом. Несколько мгновений, и весь прямоугольный двор был заполнен яркими фигурами. Девушки показывали пальцами на куджанов, а некоторые даже потянулись к поясу за амулетами, опасаясь приблизиться. Мы сидели на спинах ящеров, не желая провоцировать паники и ожидая кого-нибудь из старших жриц. Прошло всего пара минут, когда во внутреннем дворе появились старшие женщины. Завешанные с ног до головы бусинами, медальонами и амулетами, с меховыми накидками, с десятками юбок, овевающихся вокруг ног, они шли к нам. Пять женщин, с седыми волосами и строгими расписными лицами. Обведя взглядом жриц, толпой собравшихся на выметенных белых плитах, заметил огромные зеленые глаза и смущенную улыбку Хеты. Девчонка, выглядывая из-за спины своих сестер, едва заметно помахала нам, опасливо оглянувшись по сторонам.
Остановившись в паре шагов от морд куджанов, пять старших жриц с недовольством оглядывали нашу небольшую компанию. Точнее, с неудовольствием смотрели только четверо. Пятая, стоило нам столкнуться взглядом, подмигнула. Мадзё. От сердца немного отлегло.
– Что ажгжарам делать в Обители Чивы? – я так понял, что это невысокая женщина, с черной полосой краски поверх глаз и простым деревянным посохом являлась главной жрицей.
– Мы приехали за своим, – Ичиро, весьма вольготно опершись о луку седла, вертел в ладонях коробочку, на поиски которой мы потратили столько сил и чуть не положили жизни.
– Здесь нет вашего. Все что находится тут, принадлежит Богине. Вам стоит покинуть этот мир.
Спустившись со спины Усну, я с почтением поклонился родственнице своей ведьмы, и оглядел присутствующих, стараясь отыскать Тирму. Я не чувствовал ее, и от этого замирало сердце, пропуская удары. Если мы опоздали или ошиблись с предметом поиска?
– Здесь моя жена, которую подставила ваша первая жрица.
Старшая женщина натурально зашипела, приподняв свой посох и с силой опустив его на каменные плиты. Земля дрогнула, заставив колени слегка подогнуться и на шаг отшатнуться куджанов. Но тут закончилось терпение моего брата, почти год отдавшего поискам и вынужденного тратить время на пустые разговоры. Распахнув коробочку, Ичиро вынул старые, простые, без узоров стальные тарелочки, и с силой соединил два диска. Звук у сагатов был совсем иной. Не такой звонкий, как у инструмента Тирмы. Эти издавали глухой, мягкий и очень протяжный звук, словно были деревянные.
Трон-н-н.
Младшие жрицы запищали, прикрыв головы руками. Кто-то упал на колени. Гомон нарастал, а потом внезапно стих, оставив звенящую морозную тишину. Кинув на брата короткий взгляд, убедился, что кривоватые рисунки на теле Ичиро светятся, отражая используемую силу. С каждым днем нашего путешествия, брат учился использовать новые умения, доставшиеся от ведьмы. Апогеем стал момент, когда мы, наконец, нашли артефакт. Сагаты чуть не убили меня своей силой, благосклонно среагировав на прикосновение брата. И вот сейчас, считая, что переговоры с жрицами не уместны, брат, вынув вторую пару сагатов, завел ритм, от которого сердце ускорило свой стук в несколько раз.
Тон. Тон. Тон.
Прищурив глаза, с интересом наблюдал за движениями силовых линий, которые просто сходили с ума, от энергии древнего артефакта. Я видел, как нити стягиваются в одну точки, собираясь в тугой светящийся клубок. В какой-то момент, все пространство, весь воздух зазвенел, сгустился, став тягучим словно патока. Проверяя собственные ощущения, приподнял руку, чувствуя сопротивление. Пространство нагрелось, от плит пошел пар. Сила давила, вынуждая пригибаться.
Когда давление стало просто невыносимым, сияющий шар в центра с громким глухим хлопком исчез. На его месте стояла маленькая женщина с круглыми формами. Темные локоны были увиты лентами и достигали талии. Подолы верхних юбок были заткнуты за пояс, показывая невероятное число слоев. Удивленно оглянувшись, женщина широко зевнула, прикрыв рот маленькой расписной ладошкой.
– И что здесь? – голос был тихий, бархатно-низкий, мелодичный. Несмотря на расстояние, разделяющее нас, мы слышали каждый вздох. Остановив взгляд на Ичиро, женщины выразительно приподняла бровь, оглядев брата с головы до ног. Громко сглотнув, Ичиро спустился со спины куджана, не отрывая взгляд от воплощения. – С каких это пор здесь так все изменилось?
– ЧИВА! ЯСНООКАЯ! – женские голоса раздались со всех сторон и жрицы, кто плавно и мягко опустился, а кто и просто рухнул на колени. Богиня чуть скривилась и двинулась в нашу сторону. Юбки колыхались, босые ноги не касались земли, находя опору в воздухе над поверхностью каменных плит. Пройдя между расступившихся старших жриц, богиня замерла ровно напротив Ичиро, чуть повернув голову на бок.
– Как все интересно. Кровный брат одной из моих девочек – ажгжар. И кто это так постарался?
– Тирма, – сипло ответил брат, не в состоянии отвести взгляд от темных, вспыхивающих серебряными искрами, глаз богини. Возникало ощущение, словно в глубине грозового неба мелькали молнии.
– Тирма? Черети Мадзё! – Богиня чуть прикрыла глаза, щелкнув пальцами. Пространство слева от нее немного размылось, через мгновение собравшись в темную фигуру жрицы. Исхудавшая, болезненно бледная, без следа краски на лице, в черном длинном платье и меховой накидке на плечах, Тирма сейчас совершенно не походила на одну из жриц. Увидев ее, я дернулся, в ее сторону, но крепкая рука Вартаса удержала.
Обернувшись в сторону моей ведьмы, богиня прищелкнула языком.
– Как понимать? Что за вид? – протянув ладонь к склонившейся Тирме, Чива легко коснулась лба одним пальцем, но я успел разглядеть быструю белую молнию. Несколько мгновений стояла полная тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием Тирмы. Убрав ладонь, богиня в нежном жесте прижала руку к щеке своей жрицы. – Бедное дитя. Покажи ладони.
Глубоко вздохнув, Тирма медленно вытянула руки из глубины серой меховой муфты. Дрожащие, с потрескавшейся кожей маленькие черные ладошки. Отросшие ногти, такие же чернее, делали их похожими на лапы какой-то птицы.
– Черити, прости меня, – слова сами собой сорвалось с моих губ, выдавая ту степень отчаяния и страха, который наполняли меня. Сейчас наш путь казался таким бесконечно долгим, а его результат пока не ясен. Я уже почти был готов проклясть самого себя за то, что когда-то привез Чиванскую ведьму в Джабур.
Тихо произнесенные слова все же были услышаны, Тирма вздрогнула, чуть повернув голову, но все же не глядя в мою сторону. Зато на меня посмотрела богиня. Очень внимательно, с прищуром.
– «Кирчу тебя не отдаст», – задумчиво произнесла Чива, склонив голову чуть набок. Не зная, откуда эта фраза, все же непроизвольно выпятил подбородок и расправил плечи, всем видом демонстрируя упорство и готовность бороться. Даже с ней. – Что ты привез мне, ажгжар? Какой выкуп?
– Сагаты Первой жрицы, – я сделал жест в сторону брата, который продемонстрировал богине стальные тарелочки.
Чива кивнула, с интересом разглядывая артефакт, но не делая попытки дотронуться.
– Хорош подарок. Помниться, они где-то в ущельях Атму затерялись тысячи три тому. Кажется, их прибрал к лапам ифрит. Джин издох за прошедшие века?
– К сожалению, – не сдержавшись, мы все трое скривились, вспоминая поломанные ребра и десяток новых шрамов, доставшихся нам от джина.
– А ты мне нравишься. Посмотрим, что тут можно сделать. Кое-кого не хватает. Сатулано!
Богиня вновь щелкнула пальцами и, по другую руку от нее тут же возник, чуть размытый образ жрицы.
– Ясноокая?
– Ханан-Ралим? Отданные жизни? Как это понимать? – Чива говорила почти шепотом, но я чувствовал, как поднялись дыбом волоски по всему телу. В голосе было столько угрозы, что появлялось инстинктивное желание вынуть клинок или призвать тьму.
– Мальчик должен был…
– Для спасения жизни того ребенка было еще два пути. Он – страж! Его можно было просто отсечь. И ты знала. Так почему же… – богиня на миг замолкла, с каким-то удивлением глядя на собственную жрицу, словно в первый раз сумела разглядеть какие-то новые черты в ее призрачном лице. – Ах, вот оно как. Власть. И я бы не узнала ничего, если бы желтоглазый не получил кровь жрицы и не сумел использовать сагаты. Первые сагаты.
Сатулано метнула какой-то неверяще-затравленый взгляд в сторону Ичиро, и вновь посмотрела на свою богиню. Чива гневалась. Ее яркие губы слегка подрагивали, амулеты и бусы на поясе едва слышно звенели.
– Тебе было позволено взять эти заботы, но упоение властью стало сильнее моей воли и моей справедливости. Твоя власть стала выше всего этого? Когда жрицы Чивы стали жрицами Сатулано? Мадзё были прощены! Мной!
Оглянувшись кругом, Чива нахмурила черные брови. Щелкнув пальцами еще раз, богиня призвала другую призрачную жрицу, чья белая коса почли достигала колен, а глаза были равномерно залиты голубым. Сощурившись, богиня сорвала с шеи Сатулано едва приметный амулет на тонкой цепочке, протянув подвеску жрице со светлой косой.
– Последствия, – произнесла богиня. Раздался щелчок пальцев и Сатулано вдруг перестала быть прозрачной. С ужасом оглядев себя, Первая жрица рухнула на колени, пытаясь ухватить подол божественного одеяния. Чива отступила на полшага, отдернув края юбок в сторону. Теперь богиня смотрела на меня. – Твое подношении принято. Унара, возьми сагаты у желтоглазого огненной крови.
Одна из пяти старейшин подошла к Ичиро, осторожно приняв артефакт. Стоило инструменту оказаться в руках жрицы, как нас ослепила яркая вспышка, и я услыхал тихий стон Тирмы. Поймать падающую ведьму успел только в последний момент, едва уберегши голову от столкновения с каменными плитами. Ее ладони были чисты. Белая кожа кое-где потрескалась, виднелись ссадины и красные пятна от обморожения, но больше не было черноты, так пугающей своим видом и значением.
– Наказание, – еще щелчок пальцев. Раздался громкий крик, и я увидел, как Сатулано сдирает рукава одеяния черными до локтей руками. Сейчас мне не было жаль Первую жрицу, хотя, может это и не совсем равносильное наказание, но не мне судить о решении богини. Щелчок пальцев. – Изгнание.
Тело Сатулано, подернувшись дымклй, исчезло.
– Ханнаби, я желаю прибывать в покое ближайшую сотню лет.
– Как пожелаешь, моя госпожа.
Призрачная жрица с длинной белой косой склонилась, не открывая глаз пока Чива не исчезла, просто растаяв в воздухе, оставляя после себя запах яблок и вереска.
Стоило божеству покинуть двор обители, как жрицы стали медленно подниматься с колен, с удивлением переглядываясь и косясь на Ханнаби. Жрица же задумчиво посмотрела на подвеску в руках, чуть покачав головой. Несколько минут стояла относительная тишина. Все ждали решения новой верховной жрицы. Ханнаби чуть тряхнула головой, от чего коса заколыхалась по спине, и тихим, немного скрипучим голосом заговорила.
– Унара получает посох настоятельницы, – щелчок пальцев, и названная вещь перетекает из рук одной жрицы к другой, – Эфира получает служение одиночеством.
Щелчок пальцев, и прежняя настоятельница исчезает в облаке тумана.
– Кирчу получает благословение богини. Условия: Тирма, носящая имя Черети из ветви Мадзё обязана присутствовать на празднике Белой луны и в день Темной воды. Каждый круг. Анейша в двенадцать лет должна быть отдана на обучение в Обитель. Ажгжар с огненной кровью должен быть обучен жрицей Чивы. Ты принимаешь благословение? – Голубые, похожие на куски льда, глаза Ханнаби уставились на меня, ожидая ответа. Стараясь осмыслить услышанное, смог только кивнуть, сообразив, что могу увезти ведьму с собой. – Прими благодать Чивы.
– Глаза закрой! Не смотри! – тихий, свистящий шепот Тирмы, полулежащей в моих руках. Ведьмочка уже немного пришла в себя, хотя еще опиралась, не доверяя ногам. Делая как она говорит, почувствовал холодную маленькую ладонь поверх прикрытых век. Даже чрез преграду, меня изрядно ослепило вспышкой, еще несколько мгновений бликуя перед глазами цветными искрами.
* * *
Я видела его. Желтоглазого верхом на ящере. Или у меня внеочередные галлюцинации. Откуда ему бы здесь оказаться? В Чиване. В Обители, скрытой среди таких дебрей, куда и зная, не добраться. Зимой. По снегу. На ящерах, которым положено спать в эту пору. Определенно, я брежу.
Но нет, перед стенами Обители, собрались почти все жрицы, находящиеся сейчас на месте. Появились старейшины, о чем-то переговариваясь с ажгжарами. А я все решала, стоит ли мне появиться или сами позовут, если по мою душу. Но в любом случае, ноги не держали, и, не доверяя себе, стояла на месте, опираясь на белую кладку стены.
До того момента, как раздался удар сагатов. Звук вызвал такую волну энергии, что младшие сестры прикрыли головы руками, а я, лишенная магии, почти не ощущала волны, но с ужасом видела, что происходит. Я не я, если все это закончится благом. Еще было крайне интересно, кто мог использовать такой инструмент и где его достал. С моего угла было не разглядеть.
Когда тугие, скрученные нити силы вдруг лопнули, над плитами двора парила богиня. Весьма недовольная, чуть растрепанная воплощенная Чива. Пока я пыталась осмыслить происходящее, в ушах вдруг раздался щелчок и я почувствовала толпу мурашек по всему телу, через мгновение оказавшись пред грозовыми очами.
Все было в каком-то тумане. Ясноокая что-то спрашивала, я что-то пыталась ответить, наверное, невпопад, когда госпожа коснулась лба тонким пальцем. Легкий зуд в затылке и мелькнувшие перед глазами картинки, свидетельствовали, что богиня решила узнать о событиях моей жизни. Чива редко интересуется событиями и чужими жизнями, имеет весьма категоричный и резкий характер. Зная все это, я даже не пыталась предположить, чем может закончиться сегодняшний день.
После манипуляций Ясноокой, я еще хуже воспринимала происходящее. До того момента, как боль покинула мои оледенелые ладони. Ноги свело от тонкого, колючего потока силы, медленно ползущего по венам. Уже и не надеялась испытать этого ощущения за свою жизнь.
Стоило теплой энергии достичь коленей, мышцы прострелило спазмом, и ноги подогнулись. От нежеланной встречи с каменными плитами уберегли только крепкие горячие руки. Пытаясь вернуть себе ориентацию в пространстве и контроль над конечностями, пропустила что-то важное, успев услышать только «благодать Чивы». Надеясь, что ажгжар меня услышал, все же попыталась прикрыть ему глаза ладонью.
Свет вспыхнул мгновенно и со всех сторон. Открытое пространство двора заполнилось призрачными фигурами жриц прошлого. Сестры разом подняли ладони, резко взмахнув ими в сторону Кирчу. Призрачные бусины на расписных запястьях звякнули, и вокруг нас с ажгжаром возникло кольцо искр. Набирая скорость, сияющее кольцо завертелось вокруг, и, осыпавшись, исчезло. Как и призванные Ханнаби жрицы.
Опустив глаза, разглядела на запястье ажгжара призрачный браслет из больших круглых бусин. Прошло несколько мгновений, бусины растаяли, впитавшись в кожу, оставшись едва заметны узором на коже. Благодать Чивы. Определенно, Кирчу ей приглянулся.
Прислушавшись к себе, поняла, что ноги вполне способны справиться с весом тела. Выровнявшись, обретя опору, чуть отстранилась от ажгжара, не зная, как дальше быть. Одновременно одолевали смущение и недоверие. В голове громоздилось множество вопросов, начиная от банального «зачем» и заканчиваясь длинными философскими суждениями.
Стоило чуть отодвинуться от крепкой и надежной фигуры Кирчу, как меня со вех сил притянули обратно, буквально вдавливая в крепкие мышцы, скрытые под кожаной курткой.
– Мин кьере, я проделал слишком долгий и сложный путь, чтоб позволить тебе находиться дальше ладони от меня, – с каким-то рычанием проскрипел желтоглазый, оглядывая площадь.
* * *
На запястьях чувствовалась непривычная тяжесть, словно там и правда было по тяжелому массивному браслету из крупных бусин, хотя те почти сразу растворились. Открыв глаза после вспышки, я только и успел что увидеть несколько сотен призрачных жриц, исчезающих вслед за Ханнаби. В тех книгах, что нам попались в библиотеке Кавагаро, о этом обряде не было ни строчки, так что подобного светопредставления и не ожидалось. Раньше думал, что благодать Чивы – это пожелание самой богини, а не всех ее последовательниц прошедших веков. Было интересно, что именно богиня оценила так высоко: поднесенный подарок или мое упорство в вопросе спасения Тирмы.
Когда призванные ведьмы исчезли, моя жрица попыталась отстранится. Я чувствовал зажатость в ее теле, опущенные плечи и скованность во все позе. Только мне было все равно. Даже если это чудо будет сопротивляться каждой ленточкой своего привычного одеяния, каждой бусиной своих украшений, я ее скручу и увезу собой. Только разберемся с насущными делами.
