Текст книги "Под звуки сагатов (СИ)"
Автор книги: Александра Питкевич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
Глава 24
Странно, но меня никто не потревожил, пока крики Ила не стихли. Когда мальчик замолчал, в дверь тихо постучали. У меня не было желания с кем-то говорить, так что отвечать не стала. Стук повторился. И еще раз. И еще.
– Войдите!
В комнату робко шагнула одна из служанок
– Госпожа, тут вас видеть хотят.
– Пусть идут на*** – нелицеприятные слова вырвались сами собой, подтверждая крайнюю степень бессилия.
– Госпожа, гости настаивают.
Пребывая в трансе от новостей, нехотя встала, выйдя в коридор. Посреди прохода стояла трое, завернутых в серо-голубые хламиды с головы до пят. Вот же, принесла нелегкая. Кажется, меня собираются лишить права выбора.
Фигуры молча поклонились. Та, что стояла ближе, откинула глубокий капюшон, открыв мне бледное лицо, лишенное каких-либо красок.
– Приветствую, сестра, – я скрипнула зубами. Если уж жрицы Светлоликой явились ко мне, происходящее явно не зависит от меня. Хорошо хоть я старше рангом чем та, которую прислали меня убеждать.
– Приветствую, сестра. Я не буду спасать ребенка, – жрица чуть заметно улыбнулась, опустив голову.
– Сестра вольна поступать, как решит. Но стоит учитывать все моменты.
– Я не стану ничего учитывать. Уходите. Мальчик умрет, – на правах старшей я развернулась, возвратившись в свою комнату и захлопнув двери.
Сердце бешено колотилось, не желая успокоиться. Куда, куда я вляпалась? С улицы, куда выходили мои окна донесся громкий крик:
– Сестра, сохрани жизнь ребенку.
– Сестра, услышь!
– Сестра, грань между мирами должна устоять! Сестра! Сестра! – глянув в окно, убедилась, что ровно под моими окнами на коленях на голой земле стоят жрицы второй ипостаси моей богини. И что я могла? Скрипнув зубами, села на ковер, прикрыв глаза. Должно, должно быть какое-то решение.
Спасти ребенка. Демона не победить, его можно только изгнать, обменяв на что-то иное. Обряд Ханан-Ралим. Одна отданная жизнь. Ее можно выкупить только двойной ценой. И даже если я сумею найти две равных жизни, соглашусь ли я брать на себя это? Нет. Пусть я и Мадзе, жрица кровавой ветви, я не стану брать на руки кровь двоих невинных людей.
– Сестра, прими решения.
– Сестра, спаси дитя!
Жрицы светлоликой. Какая нелегкая их принесла? Мне казалось, они принимают обет молчания. Ан, нет. Вон как орут.
Терпения мне хватило до середины ночи. Девушки из Храма светлоликой взывали непереставая. Анейша. Моя нерожденная дочь. Джабур. Мир, который может быть поглощен, если граница не выдержит. Ил. Ребенок, который пока ни в чем не виноват, но переносит страдания, невыносимые для взрослого мужчины. И чистота моей души с другой стороны.
Десять лет.
Десяток лет благочестия и добродетели для искупления одной жизни. Меня просят забрать две. Если бы вопрос стоял о том, чтоб отдать мою, я бы, наверное, думала меньше.
Чего стоит моя душа? Равна ли она жизни целого мира? Не думаю. Как ценен мой род? Моя сестра сможет продлить его.
Двадцать лет. Может, я и сумею очистить свою душу за это время. А может, я горько рассмеялась, я сделаю что-то такое, за что мне простат убийство.
– Сестра, выслушай!
Решившись, я скинула половину амулетов на кровать, желая быть вежливой с сестрами. Половина из моих талисманов были вещами страстей, от которых жрицы Светлоликой решили отказаться.
На дворе стояла глубокая ночь, но в доме никто не спал, слушая беспрестанные крики девушек. Выйдя на двор, я остановилась напротив троицы в серых одеяниях. Сестры замолчали, а затем поклонились, прижимаясь лбами к земле.
Старшая поднялась из поклона, скинув капюшон.
– Сестра, выслушай меня. Если ты пришла, значит сомнения гложет твою душу, – не оборачиваясь, я слышала, что спиной собирается толпа из жителей деревни и обитателей дома.
– Говори.
– Светлоликая поведала нам, что требуется для спасения ребенка-стража. Оплата чужой жизнью. Сколько тебе нужно?
– Две, – осипнув, едва смогла вытолкнуть из горла слова, – мне нужны две жизни.
– Я привела к тебе тех, кто готов отдать себя.
– И кого ты привела ко мне? – не сумев сдержать иронию, я сердито фыркнула. – Девиц, которых бросили женихи? Женщин, которые не сумели родить детя?
Жрица подняла свои бесцветные глаза, чуть поверну набок голову.
– Расколотые души.
Я вздрогнула, не в силах поверить. Расколотые души. Люди, не сумевшие оправиться от каких-то жизненных событий. Те, кто желал бы закончить эту жизнь, получив свободу от боли и прошлого, которое терзает их.
– Нет, – тихо, прошептала я, падая на колени. Ноги подкосились. Меня просили спасти мир, ребенка и освободить от мучений две души. Как так? Кто может противиться этому? Возникало чувство, что меня просто подставили, заперев среди таких условий. Нет вариантов. Их просто нет.
Девушки, стоящие на коленях напротив меня, снова поклонились, касаясь земли.
– Освободи нас, сестра.
– Помоги нам.
По щекам сами собой потекли горячие слезы, капая на ворот рубашки, на колени.
Я покачала головой, все еще не веря. Нет путей.
– Я должна увидеть осколки.
Девушки тут же поднялись, взметнув полу серых одеяний. Конечно, их свобода послужит спасением одной жизни. Что им всем до меня. Я просто инструмент в руках судьбы. Острый кинжал, которому предстоит пролить чужую кровь, так как лишить жизни самих себя запрещено. Это предстоит сделать мне.
Одна из жриц приблизилась, присев напротив. Глубокий капюшон был откинут и на меня посмотрели глаза, которые когда-то были цвета зеленой травы, а сейчас отсвечивали слепым бельмом пролитых слез.
Взмахнув рукой, прикрыв глаза, осторожно коснулась середины лба молодой девушки. Образы, освобожденные из память, нахлынули, выбивая дыхание.
Люди. Много темных мужских фигур. Крики, пожары. Дома вокруг пылают, вскидывая пламя до небес. Крики режут слух и разрывают сердце. Я бегу, выплевывая легкие от жара. Быстрее, вон, в лес. Я почти добегаю до кромки леса, когда упругая крепкая веревка с силой скручивается вокруг левой ноги, вырывая равновесие. Упав на жесткую, колючую траву, стараюсь встать на четвереньки, уползти от боли и страха, которые мне обещет промедление. Но я не успеваю. Крепкая рука хватает за волосы, едва не выдирая скальп, поднимая над землей.
– Какая красота, – кислый мерзкий запах ударяет в нос. Сквозь слезы стараюсь рассмотреть врага. Их трое, больших грязных мужчин, залитых кровью моих родичей. Я хочу кричать, открываю рот, но в челюсть с силой впечатывается каменный кулак варвара. Нет, сознание не хочет покидать тело, но мышцы не слушаются. Мое тело падает на землю, голова подскакивает от удара. Я все вижу, все чувствую. Ощущаю, как грязные ладони скользят по бедрам, как разрывают лиф платья. Что я могу?
Отдернув руку, не желая видеть и переживать былого, склоняю голову. Расколотая душа, которая не смогла оправиться от жестокости, выпавшей на ее долю.
– Осколок, – признаю я, проведя ладонью по лицу девушки, которая пострадала от действий сильных мужчин. Я знаю, что каждую ночь она просыпается в поту, переживая те события снова и снова. Раз за разом. Помня каждый миг, слово, движение и боль.
Мое движение не на долго, но все же сможет подарить ей покой. Девушка вздыхает, открывая глаза. Глядя прямо и ровно, ее губы произносят то, что рвет мне душу.
– Освободи меня, сестра.
Махнув рукой, подзываю к себе вторую девушку, приведенную мне в качестве зоолога чужой жизни. Мне страшно, я не могу поднят ь ладонь без дрожи. Ее лоб холодный, глаза прикрыты.
Тишина. Вокруг молчание и ни единый звук не тревожит покоя. Я открываю глаза и вижу их. Тела в свете яркого солнечного дня. Тела людей, белые и недвижимые. Словно уснувшие, они сидят, лежат везде, где хватает глаз. Я опускаю глаза и вижу сверток. Небольшое покрывало в голубой цветочек. Дрожащей рукой приоткрыв уголок, смотрю в обескровленное лицо младенца. Ему едва ли больше полугода. Совсем малыш. Он спит, прикрыв синие глаза. Спит сном, то которого не избавиться.
Я чувствую, как в душе возникает пожар, от которого все выгорает до пепла, до черной золы, покрываясь ледяной коркой.
Мои руки дрожат. Я закрываю лицо, не желая знать, не желая видеть. СО второго этажа раздается громкий вой. Ил, корчась от боли, не в силах больше терпеть, добавляет последний прут в мою клетку.
Шатаясь и спотыкаясь, я встаю на ноги. Сделав движение рукой, позвала Расколотые души с собой. Покинув деревню, я все еще слышала крики Ила, которые не прекращались ни на миг. Мы вышли на холм, освещаемый бледной луной. Решившись, пока не позволяла себе думать, пока голова пребывала в тумане от увиденных бед и горестей, растянула завязки юбок, сбросив пояс на землю. Туда же полетели серьги, платок, браслеты, кольца. Тяжелая ткань, вздыбившись, опала на траву.
Оставшись в нижней, белой юбке, вынула сагаты из чехла. Скинув обувь и чулки, отпихнула вещи в сторону, чтоб не мешались. Указав рукой, куда стоит стать Расколотым душам, сомкнула медные тарелки.
Дзон!
Мир вокруг задрожал. Ноги завибрировали, пропуская через себя силу, взятую у земли. Крики Ила стихли.
Дзон!
Напротив появилось существо, терзавшее тело ребенка. Демон пятого мира, выше меня почти на две головы, С высокими рогами, закрученными назад, длинными когтями и пылающим взглядом, который я не видела ранее. Образ был размытым, полупрозрачным. Ему было 7 трудно удержаться в этом мире.
Дзон!
Очертания стали четче, ясно отметившись на фоне неба.
– Ты позвала, жрица с сагатам. Не пожалей об этом.
– Сделка, – глядя в глаза демону, закусила губу, не позволяя себе отступить. Слишком поздно. Теперь я не могу передумать.
Демон остановился напротив, чуть повернув голову на бок, рассматривая меня. Как-то показательно тяжело вздохнув, мой собеседник из иного мира провел когтистой лапой по лицу. Мгновение, и страшная личина стекла с него, оставив передо мной высокого мужчину в необычной одежде. Темные чуть волнистые волосы до плеч, треугольная бородка, и только глаза, ярко сверкающие на удлиненном лице, выдавали в нем сущность другого порядка. На мой удивленный взгляд, демон пожал плевами:
– Мне не просто удержать тот облик в этом месте. Так будет чуть проще. Что хотела? – голос тоже изменился, став более человечны, без этого потустороннего рычания, от которого дрожали ноги. Сделав приглашающий жест рукой, демон ждал ответа. Тряхнув головой, немного пришла в себя.
– Хочу обменять жизнь мальчика.
Демон задумался, потирая бороду.
– Сложно. Он стоит многого и привязан ко мне. Договор не нарушить.
– Этого и не прошу. Предлагаю честный обмен в рамках правил.
– Две жизни за одну, – кивнул демон, переведя взгляд на жриц Светлоликой, стоящих в стороне. – Эти? Мальчик не так прост, за него обычные жизни не пойдут, даже отданные добровольно.
– У меня расколотые души.
Демон резко повернул голову в сторону девушек, рассматривая куда внимательней.
– Да, теперь вижу. В этой игре у тебя сильная карта. Кто-то все время подкидывает козыря.
– Только я совсем не хотела играть. Уж очень вступительный взнос велик, – демон хмыкнул, оценив шутку. Да, если даже он примет условия, ответственность за чужие жизни будет на мне.
– Я могу на это согласиться, – тихо начал демон, обдумывая ситуацию, – но с тебя тогда еще фиал собственной крови.
– Зачем?
– Ха, кровь Мадзе. Ты меня чуть не спалила тогда через сотню щитов. Я буду полный дурак, если не воспользуюсь случаем.
– У тебя есть тот, кому хотелось бы вручить бокал моей крови?
– Скажем так, в моем мире не так много существ, которые его не заслужили. Ты согласна?
– А есть ли у меня выбор?
Демон кивнул, глядя с какой-то грустью. Раз уж мы договорились, стоило начать. Ритуал был очень простой и совершенно не зрелищный, но от этого легче не становилось. Передо мной в воздухе оказался маленький стеклянный флакон. Привычно резанув руку ритуальным кинжалом, смотрела как емкость набирается темной жидкости. Когда кровь достигла краев, довольно быстро, надо признать, фиал сам собой закрылся, метнувшись в ладонь демона. Порез почти сразу затянулся. Пришел черед второй части.
Когда демон провел рукой в воздухе, на открытой ладони появилась небольшая сфера, наполовину заполненная белой светящейся жидкостью. Жизнь Ила. Все верно, мальчик еще жив, демон сумел отобрать у него только часть силы.
Сглотнув вязкую горькую слюну, повернулась к жрицам. Они, повинуясь движению рук, приблизились, остановившись в шаге от меня. Процедура извлечения жизненной силы довольно болезненна, тем более, что я раньше такого не делала, но девушки давно не боялись смерти, а ждали ее как освобождения. Став напротив первой из них, прижала ладонь к животу жрицы, пропустив силу в чужое тело.
– Ты уверена? – последний шанс остановиться, повернуть все назад. Жрица улыбнулась широко, светло. Ответ. Кивнув, сжала ладонь в кулак, потянув с силой вверх. Я чувствовала, будто в руке зажат уголь, так жгло кожу. – Желаю тебе лучшего воплощения в следующей жизни.
Душа человека, отданная в этом обряде, оставалась нетронутой. Демону была нужна только жизненная сила. Чем больше горестей и бед переживал человек, тем чище и сильнее становилась душа. Тем ярче будет сфера жизни. Тем больше сил она сможет передать тому, кто сумеет воспользоваться.
Пальцы моей правой руки стали чернеть, отмечая действия. Когда сфера достигла шеи девушки, жрица захрипела, теряя себя. Дернула сильнее, стараясь сократить ее страдания. Жрица рухнула на землю. Над черными по третью фалангу пальцами завис слепящее золотой шар, то которого шел сильный жар. Осторожно держа сферу, повернулась ко второй жрице.
– Спасибо тебе сестра. Надеюсь, ты простишь нас.
– Попроси свою богиню простить меня, вот тогда мы будем квиты. Блага тебе в грядущей жизни, сестра.
Приложив левую ладонь к солнечному сплетению жрицы, сжала кулак, собирая энергию. Дернув руку вверх, почти сразу сумела достать сферу, вот только рука моя стала черной до самого запястья и ниже. Второй шар светился ярким синим цветом, вызывая слезы в глазах.
Медленно развернувшись к демону, показала предметы обмена и свои руки, как индикатор «товара» высшего качества. Мама говорила, что от гнилой души даже ногти не сереют. А тут такой результат. Демону стоит быть довольным. Мой сообщник кивнул, с каким-то сожаление глядя на меня.
– Мне жаль, что тебя приплели в эти события, жрица.
– Ты демон, разве тебе положено сожалеть?
– Не стоит думать, что каждый житель пятого мира хочет захватить вас. Мы так же живем, любим, ненавидим. Просто наша сила иного порядка, и некоторые из вас все еще продолжают вызывать, используя как орудие, привязывая договорами и древними силами.
– Обмен?
– Обмен.
Демон шагнул ближе, подкинув свою сферу в воздух, произнося ритуальные слова. Сделав шаг навстречу, повторила его действия. Сферы зависли друг напротив друга, закружились, быстро набирая скорость. Когда три шара слились в одно световое пятно, вдруг что-то громко щелкнуло, и нас осыпало искрами. Мгновение, и перед моим лицом зависла сфера Ила. Протянув ладони, осторожно взяла предмет в руки, боясь, что все может быть напрасно. Правда, демоны не могут врать в нашем мире, так что врядли он нарушит наш договор. В когтистой руке демона светились две сферы, ставшие его добычей.
– Теперь ты уйдешь из нашего мира?
– Да. Я бы сделал это уже давно, если бы меня не поймали договором. Поверь, в моем мире достаточно дел, чтобы не считать интересным встревать в распри людей.
Замолчав на мгновение, демон посмотрел на два тела, лежащий у моих ног.
– Могу ли я помочь тебе с погребением?
Не в силах смотреть на жриц, пожертвовавших собой, только кивнула. Демон щелкнул пальцами и оба тела вспыхнули ярким пламенем, почти сразу сгорев, оставшись горстью пепла на траве.
– Ты дала мне такую силу, с которой я смогу победить своих врагов в родном мире. За это я дам тебе небольшой подарок. Срок твоего искупления за содеянное начнется весной, когда в этом мире расцветет первый цветок. Это все, что я могу. Хочешь знать имя того, кто отдал мне мальчика?
Я покачала головой, поражаясь доброте демона.
– Не стоит. Сегодня по его вине мной были отобраны жизни у двух жриц Светлоликой. Пусть она сама решает, как быть. Это меня больше не коснется.
Демон кивнул, принимая мое решение и исчез, прикрыв глаза.
Я стояла одна на вершине холма с теплой сферой в руках. Чуть в стороне валялись мои вещи, которые не было возможности поднять. Развернувшись на негнущихся ногах, побрела в сторону деревни. Меня окутывало слабое сеяние и дымка тумана на расстоянии в два-три шага. В этой мгле мне было ни слышны и не видно происходящее вокруг. Эмоции покинули, все беспокойство ушло. Я медленно несла чужую жизнь черными руками.
Поднявшись по лестнице, пройдя коридоры, остановилась перед запертой дверью спальни ребенка. Интересно, хоть кто-то догадается, что сделать? Я никак не могла отпустить сферу. Прошло минут пять, прежде чем кто-то, невидимы мной, распахнул двери. Шагнув внутрь, увидела Ила, над которым слабо сияла такая же сфера, пустая на половину. Не думаю, что кто-то мог увидеть ее, кроме меня. Стоило соединить обе части, которые притянулись друг к другу как магнит, сфера пропала, а мальчик глубоко вздохнул, открыв глаза. Вокруг тела ребенка не было ни единой нити связи.
Выдохнув, с отвращением посмотрела на черные руки. Мгла, прячущая меня раньше, рассеялась. Вокруг было довольно много людей, которые со страхом смотрели на меня. Найдя глазами Ваар-но, посмотрела в хмурое лицо герцога.
– Вам стоит подумать, кому вы могли намеренно или случайно передать жизнь своего ребенка. Важна любая формулировка, вплоть до обещания отдать на обучение. В этом обряде можно использовать даже это. Сами ищите своих врагов. На этом моя работа окончена. Завтра я должна покинуть эти земли.
Развернувшись, я вышла из комнаты, успев уловить краем уха тихий ответ Ваар-но.
– Такое ценное создание не покинет моего дома.
Гад. Вот условия и сменились. Но мы еще посмотрим, как ты попытаешься удержать меня.
В моей комнате на кровати лежал предмет, подтверждающий выполненное обещание Сатулано. Тонкий, состоящий из одной нити пояс с тремя маленькими подвесками. Осторожно, Стараясь меньше шевелить пальцами, которые немного болели, взяла в руки пояс. Нужно было его застегнуть быстрее, пока нить не исчезла. Права на Анейшу. Правда, кто теперь знает, сумею ли я воспользоваться этим даром.
Нитка крепко обхватила талию, сомкнувшись без конца и начала. Выполнив все что должно, я осела на пол, пытаясь удержать рыдания, прорывающиеся сквозь надломленное самообладание. Кое-как получалось. До того момента, пока на глаза не попались черные пальцы, которые не вернут свой цвет до искупления. А это долгий срок.
Не сдержавшись, зарыдала, тихо костеря судьбу.
Глава 25
Следующие два дня прошли ровно. Я практически не выходила из комнаты, раздумывая над тем, как покинуть это негостеприимное место. Несколько раз пытался зайти ажгжар, но мне было стыдно и горько. Пусть я и выполнила все как нужно, создавалось ощущение что меня изваляли в грязи. К вечеру второго дня попыталась выйти со двора, но этого не получилось. Стражники мягко, но настойчиво загородили ворота. Дождавшись ночи, выпрыгнула из окна, призвав всю силу, что была доступна. Я почти перемахнула забор, когда прямо напротив появился воин с оранжевыми искрами в глазах, от которого стыла кровь и пропускало удары сердце. Воин не сказал ни слова, но веревка, которую демонстративно крутил в руках слабо светилась, показывая, что уж он-то со мной не станет церемониться, как это делал Кирчу. Я все удивлялась, для чего Ваар-но понадобился еще один желтоглазый. Вот оно как, все для меня, оказывается. Было бы весьма приятно, не будь так противно.
Помянув нескольких демонов, призывая их почтить своим вниманием Химсота, вернулась в дом. Было необходимо подумать.
Утро началось с плохого предчувствия. Если я верно поняла характер местного герцога, меня попытаются на чем-то поймать, чтобы лишить возможности уйти. Все утро я провела в комнатах, побывав только на завтраке. Размышляя о способах побега, даже не смотрела, что ем, не чувствовала, что пью.
Была мысль попросить Кирчу посодействовать в вопросе моего исчезновения, но присутствовала некая доля сомнений, что ажгжар захочет отпускать меня в Чиван. Тем более, что видно его не было, так что даже попробовать не получилось.
Сидя у окна в комнате, осматривала двор и видимую часть деревни. Невероятной удачей оказался приезд торгового каравана, раскидывающего шатры на площади сразу напротив ворот усадьбы. Через час-два здесь будет вся деревня, так что сложностей быть не должно. Задумав сегодня убраться из этих мест, быстрее помчалась готовить все к этому моменту.
Первым делом плотно забинтовала ноги, отрезая доступ к силе. Здесь уж как-то слишком много желтоглазых, чтобы относиться небрежно.
Вторым шагом следовало немного себя изменить. Это было одним из самых простых дел. Сейчас в качестве маскировки выступало отсутствие оной.
Смыв с лица краску, чуть подрисовала брови и ярче сделала губы. Решив, что вышла слишком ярко и красиво, брызнула на нос и скулы рыжей краски, сделав россыпь веснушек. Лицо казалось не таким правильным, болел обычным, что мне очень подходило.
Из одежды еще было то платье, что давала герцогиня по приезду. Задумав побег, еще раньше стянула из кухни фартук вместе с чепчиком, какие носят прислужницы.
Дело было за малым. Ополосну волосы в чане, скривилась, получив рыжий цвет. Отвратительно. Мои прекрасные локоны цвета вишни. Хорошо, что краска не продержится долго. Заплетя их в косу, заколола сверху, чтоб казались короче, чем есть, нацепила чепчик и стала ждать. Краску телесного цвета для рук приберегла на последний момент. Ее хватит на полчаса-час. Потом все впитается и пальцы снова будут черными.
Неприятности начались ближе к обеду. Мне стало резко дурнеть, бросая то в жар, то в холод. Спина покрылась холодным потом и общее состояние было как при простуде. Сердце сбивалось с ритма, выдавая в половину больше ударов, чем требовалось. На площади стали собираться люди. Нужно было уходить.
Стоило встать, как голова закружилась. Вот пакость! Все равно, я отсюда хоть ползком, хоть перекатом уберусь сегодня.
Осторожно выглянув в коридор, убедилась, что все отправились на ярмарку. Поудобнее перехватив корзину для белья, куда под полотенце спрятала свои вещи, постаралась уверенно, но быстро двинуться к выходу. Логичнее было воспользоваться выходом через кухню, но там мамаша Дану, которая знает всю прислугу в лицо. И всю родню прислуги. И всех друзей родни прислуги тоже. Хотя, может грозная дама тоже отправилась за покупками?
Рискнуть стоило, так как через центральный вход мне выйти вряд ли позволят. С опаской приоткрыв кухонную дверь, нашла там только мальчишку в белом фартуке, который, стоя на стуле помешивал огромной ложкой что-то на плите. От запах меня замутило. Что за день такой?
Стараясь выглядеть на своем месте, шире распахнула двери, пройдя в комнату и громко возмущаясь.
– Все на ярмарке, а я одна ходи тут, полотенца господские таскай. Может, я тоже ленту новую хочу. Ну и что, что не так давно у хозяйки служу… – подражать деревенскому говору, чуть растягивая гласные и немного картавя получалось довольно легко, не сложней, чем на языке обители разговаривать. Сурово глянув на парнишку, нахмурила брови, – Ты, почему мешать перестал? Как оно все подгорит, как на хозяйский стол подать? Мамаша Дану уже вернулась?
Мальчишка, став с удвоенной скоростью скрести ложкой по дну чана замотал головой. Притворно вздохнув, прошла через кухню к выходу. Сердце разве что в горле не стучало. Выйдя на улицу, едва успела шмыгнуть за угол, когда явилась местная хозяйка кухни. Сложив полные руки на животе, мамаша Дану плыла от ворот в своей яркой полосатой юбке и платке, завязанном на манер тюрбана. Эк мне пока везет.
Призадумавшись, выкинула из корзины полотенце, уложив наверх одну из самых ярких своих юбок. Может получится.
Вдох, выдох.
Собравшись с силами, почти бегом помчалась к воротам, резко затормозив перед более молодым стражем. Истово хлопая ресницами, передергивая плечами и смущенно улыбаясь сунула ему под нос свою корзину. Не давая опомниться, затараторила высоким жеманным голосом, как девки на весеннем празднике:
– Уважаемый, меня мамаша Дану послала, сказала юбку обменять. Вы такой внимательный, может видали, в какой лавке она покупала? Вот только что была, а потом передумала. Ой, если не обменяю, мне так влетит, так попадет.
– Прости, милка, не видал. А ты-то кто будешь?
– Да я племянница ее дальняя, мамка на обучение прислала. Ой, беда какая. Идти искать надо, где такие есть. Ах, ругать меня будет, – едва не всплакнув от дурноты, очень вовремя побледнела. Стражник, проникнувшись сочувствием к миловидной девчонке, легонько погладил по плечу. Порадовавшись, что силы заблокированы и что на мне не меньше трех слоев ткани, чуть отодвинулась, изображая смущение. – Мне бежать надо.
– Ты так не бойся, если сама не найдешь, ко мне приходи, вместе поищем.
Изобразив счастливую улыбку, упорхнула в сторону ярмарки, обливаясь холодным потом. Поищем. Знаю я, что ты там искать собрался, сыщик доморощенный. Немного поплутав среди толпы, свернула в узкую улочку между домами. Спрятавшись в тем полумраке, ждала вечера, когда жители ближайших деревенек и домов соберутся возвращаться домой. Выйти я смогу только с толпой.
Удобный случай представился часа через два. На выезд из деревни шла пара телег и с десяток пеших, в большей степени женщин с детьми. Вынырнув из проулка, присоединилась к ним, тут же подойдя к одной из женщин, которая выглядела весьма дружелюбной.
– Ой, какая у вас девочка хорошенькая! Может, уже и по хозяйству помогает? – давно изучив, что матери могут часами говорить о своих чадах, с умилением глянула на курчавую светловолосую девчульку, идущую за руку с женщиной. Гордая мама тут же расцвела улыбкой, оглядев меня.
– Пока не сильно, но все же старается. Меня Витана зовут, мы из поселения в двух километрах живем. А ты кто?
– Я Тина, мне до леса, а там чуть на север.
– В Риму, что ль?
– Да, – радостно закивала в ответ. Порадовавшись простоте деревенских людей, завела веселую беседу с женщиной, рассчитывая так укрыться от глаз стражи.
К тому моменту, как мы подходили к воротам, моя корзина уже стояла на чьей-то телеге, а мы с половиной детей этого небольшого каравана весело напивали песенку, притопывая и хлопая в ладоши. Все прошло благополучно, настолько, что и не верилось. Не считая страшной слабости, накатывающей волнами, я была более чем счастлива. Осталось найти место, с которого можно будет открыть портал хотя бы в Атму. До Чивана дотянуть с первого прыжка и не рассчитывала.
Стараясь не светить черными руами, с которых сошла краска, слушала истоии женщин, двигаясь по пыльной дороге. Конечно, некоторе заметили руки, которые я старательно прятала под фартук, но тактично молчали, сочувственно улыбаясь. Кажется, они думали, что это последствия какой-то тяжелой болезни или работы. Такое мнение мне подходило вполне.
Когда мы добрались до леса, солнце начинало медленно клониться к горизонту, обещая скорые сумерки. Попрощавшись со своими новыми знакомыми, получив в подарок десяток пирожков и пару яблок, свернула на тропу через лес.
* * *
Я занимался неотложными делами в поселении, когда ближе к обеду мне под ноги буквально скатился запыхавшийся Ичиро. Брат оставался в доме герцога присматривать за Тирмой, так как у меня были основания подозревать Ваар-но в нечистой игре.
Ичиро был весь в пыли, его куджан плевался хлопьями пены. Потребовалось несколько мгновений и стакан воды, пока я смог получить хоть какую-то адекватную информацию. От услышанного волосы на загривке встали дыбом, обостряя животные инстинкты.
– Ваар-но приказал Химсвту заполучить твою ведьму. Утром ее опоили каким-то зельем, чтоб не сопротивлялась. Какой-то составляющей их ритуала инициации, что-то от огненной крови. Если мальчишка услыхал верно, то к ночи Химсвот должен затянуть ее в постель. Иначе жрице будет очень плохо.
Вартас, услышавший начало, уже вел ко мне Усну вместе со своим ящером. От дома бежал Эш, неся мое оружие и свой лук.
– Мы тебя догоним сразу, как будем готовы, – пообещал стрелок. Я не мог разжать челюсти, так что только кивнул.
– Брат, еще, – Ичиро придержал меня за ногу, когда я уже был в седле, намереваясь мчаться к своей ведьме, – Ваар-но сказал, что привязать ее может любой ажгжар, и что раз ты не соблазнился ею раньше, то нечего и ждать.
Скрипнув зубами, очень ясно вспомнил, как Ширин отправила меня в баню, когда так была Тирма. Значит, и деверь не сама открылась.
Пришпорив Усну, помчался прочь из поселения. За спиной мчался Вартас, пришпоривая своего ящера.
Прибыли мы к дому герцога за полчаса до заката, практически загнав куджанов. Стоило только шагнуть за порог, как я понял – Тирмы здесь нет уже давно. Ведьма смогла сбежать. Не зная, насколько хорошо это у нее получилось, похолодел всем телом, глядя на клонящееся к земле солнце.
