Текст книги "Мифология Толкина. От эльфов и хоббитов до Нуменора и Ока Саурона"

Автор книги: Александра Баркова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Вот и корона из золотых цветов, вот и змей, пожирающий ее.

На этом точно можно поставить точку… но хочется рассматривать ар-нуво дальше. И чем больше мы смотрим (благо, в современном интернете сделать это весьма несложно), тем больше видим всевозможных змей. Это уже не шедевры Фуке, а гораздо менее масштабные работы (а имена мастеров интернет часто утрачивает): брошь Карла Ротмюллера, где две змеи дерутся за зеленый камень; пряжка Рене Лалика в виде двух переплетенных змей; кольцо в виде змеи, держащей в зубах бриллиант, в завитках тела которой – изумруд; кулон в виде дракона, держащего во рту жемчужину, с крылом, покрытым зеленой эмалью, брошь в виде четырех змей с алмазами в головах, окруживших огромный сине-зеленый опал; золотая шпилька в виде дракона (золото покрыто зеленой эмалью), держащего в зубах жемчужину… Чем больше интересуешься ювелирным искусством модерна, тем чаще и разнообразнее встречаешь варианты змей, сочетающих в себе золотой и зеленый и держащих что-то в зубах.

Однако в этом ряду все-таки не хватает изумруда. Какого-то особенного, исторического, знакового. И такой изумруд есть. Мы же помним, что Арагорн подарил кольцо Барахира Арвен в знак помолвки. А принц Альберт подарил королеве Виктории помолвочное кольцо – в виде змеи с алмазными зубами, рубиновыми глазами и… большим изумрудом по центру головы.

Когда я делала на «Весконе» доклад о прототипах кольца Барахира, я ставила на этом точку. Но судьбе было угодно добавить в этот ряд еще одно маленькое, самое последнее колечко.

Кольцо Барахира.

Mariarangs / Shutterstock.com

Золотое кольцо 1900 года, приобретенное автором в Бретани.

Фотография предоставлена автором

Задумаемся: где Толкин мог видеть кольцо королевы Виктории и ювелирные творения Фуке? Вряд ли он разглядывал их вживую, скорее все-таки в книгах. Помимо этих потрясающе роскошных произведений искусства, существовали и вещицы рангом пониже – да, тоже золотые, да, тоже с изумрудом, да, тоже в «загогулинах» модерна. Они не попадали на страницы книг (и сайтов), но их Профессор мог видеть на женских руках.

Мне посчастливилось обнаружить у одного из антикваров Бретани такое золотое кольцо 1900 года – завитки с двух сторон устремляются к изумруду в центре. Несмотря на все сложности нынешнего времени, кольцо удалось доставить в Россию. Его ценность не в уникальности, а в обыкновенности: подобной вещи место не в музее, а на руке. Так и носили золотое валинорское кольцо Финрод, Барахир, Берен, Арведуи, Арагорн.

Глава 10. ЧУДОВИЩА И БИОЛОГИ

ВАРГИ

Об Арагорне Первом нам известно только то, что его загрызли волки. И вряд ли это характеризует его как неумелого воина или плохого вождя – скорее, это свидетельствует о том, что волки, которые нападали на дунаданов в то время, были не просто многочисленны, но и обладали какими-то исключительными качествами.

Но сначала нам надо разобраться с терминологией.

Толкин использует три слова: «варг» (warg), «волколак» (werewolf) и «волк». О волколаках однозначно сказано в «Сильмариллионе» (глава 19): это были свирепые звери, в чьих телах Саурон заключил злых духов. Откуда берутся тела волколаков, Толкин не дает четкого ответа, но все же раз они звери, то способны размножаться – так, самый страшный из них, Кархарот, был выбран Морготом из потомства волколака Драуглуина.

Проблема заключается в том, что Кархарота Толкин именует «волком», хотя он, несомненно, волколак. Как мы увидим дальше, Профессор постоянно использует слово «волк» применительно и к варгам, и к волколакам, поэтому при анализе текста на него вообще нельзя ориентироваться.

При этом, как бы мало нам ни было известно о происхождении и сущности волколаков, про варгов мы знаем и того меньше. Почти все, что есть в распоряжении читателя, – это сцена из «Хоббита», где Бильбо, Гэндальф и гномы спасаются от варгов на деревьях, и сцена из «Властелина колец», где варги нападают на Братство Кольца.

И все-таки «почти» означает, что есть еще кое-что. И это – фраза Гэндальфа, сказанная им Фродо в Ривенделле: «Врагу служат орки и тролли, варги и волколаки». Фраза, драгоценная для нас. Во-первых, эти существа здесь четко противопоставлены друг другу, причем напрашивается сравнение: как тролль сильнее орка, так волколак сильнее варга. Во-вторых, это единственное (!) употребление слова «волколак» (werewolf) за всю эпопею.

Обычно, говоря о варгах, упоминают, что у них был некий особый язык, который знал Гэндальф (сцена в «Хоббите»), и совершенно упускают из виду другие важнейшие детали. В «Хоббите» сказано, что на поляне собирались сотни варгов, чтобы вместе с гоблинами напасть на селения лесорубов. Способность взаимодействовать с орками прописана и в «Сильмариллионе»: орки едут на битву Нирнаэт Арноэдиад верхом на «волках», а в истории Турина орки, пленив его, выставляют вокруг лагеря стражу из «волков». Как мы вскорости убедимся, речь идет о варгах.

Необходимость разобраться в том, кто же такие варги, встала передо мной, когда я собирала материал для повести «Волчьи тропы» об Арагорне Первом. Я читала про волков и слушала лекции, но это ни на волосок не приближало меня к пониманию, вот только разве что слова биологов о том, что по волчьему вою они могут определить численность стаи, возраст и пол зверей, их готовность оборонять территорию, порадовали: вопрос о «языке» варгов для меня закрылся. Интересующихся отсылаю почитать о жизни нашего выдающегося биолога Ясона Бадридзе среди волков – перед его приключениями померкнет две трети сюжетов фэнтези. Итак, варги не обладают каким-то особым разумом, бо́льшим, чем у животных, просто Гэндальф образован как доктор биологических наук… но с варгами по-прежнему ничего не ясно.

Охота на волка-оборотня. Гравюра XVII в.

Schild, Wolfgang. Die Geschichte der Gerichtsbarkeit. Vom Gottesurteil bis zum Beginn der modernen Rechtsprechung. Hamburg: Nikol Verlagsgesellschaft, 1997

Разгадка ждала меня в лекции Алексея Верещагина «Социальная жизнь псовых». В ней рассматривались волк, бродячая собака и домашняя собака. И когда речь пошла о бродячих собаках, я услышала нечто очень и очень знакомое: стаи бродячих собак нередко действуют вместе (в отличие от волков, враждебных соседним стаям), при этом территория одной собачьей стаи существенно меньше, чем у волчьей, иерархия внутри стаи не такая четкая, как у волков, при нападении бродячие собаки кидаются кучей, у них нет различных боевых ролей, как у волков, чужаки сравнительно легко входят в собачью стаю. После этого слова из «Хоббита» о том, что на поляне было несколько сотен (!) варгов, зазвучали совершенно по-новому. В самом деле, какова численность волчьей стаи? Десять, пятнадцать зверей. Так сколько же стай варгов пришло на поляну…

А дальше главное. Для бродячей собаки основной источник пищи – это человек. Речь идет о самых разных формах нахлебничества, а также о полном отсутствии страха перед человеком, из-за чего одно время собачьи стаи были страшной проблемой современного города. Читаем «Хоббита»: гоблины «призывали на подмогу варгов, а потом делили с ними добычу» – перед нами форма нахлебничества, а нападение на деревни лесорубов – это преломление другой черты бродячих собак. А вот для волков человек не добыча, цель волка – крупные копытные (на человека волк нападет при каких-то дополнительных условиях).

Итак, варги – это существа, имеющие обличье волков, но по типу поведения соответствующие бродячим собакам. (Из этого следует, что и другие черты бродячих собак можно смело экстраполировать на варгов; прежде всего это касается особенностей их размножения; но этому место в художественном, а не в научно-популярном тексте.) Теперь вопрос: насколько сознательно Толкин придал варгам эти черты? Точного ответа мы не знаем, но предположить можем. Во «Властелине колец» Гэндальф называет вожака варгов Hound of Sauron (то есть «гончая Саурона»). Бродячая собака – это, конечно, не гончая, так что можем предположить, что Толкин здесь действовал скорее интуитивно, чем целенаправленно.

Еще одна любопытная деталь: если численность волков резко падает, то волки спариваются с собаками. Это может пригодиться тем, кто пожелает «проникнуть в темные замыслы Саурона» и предположить, каким же образом Враг из волков получил варгов.

Остается вопрос о том, почему во «Властелине колец» трупы убитых варгов наутро исчезли. Увы, ответа мы не знаем. Но стоит заметить, что подобное не встречается более нигде: тело волколака Драуглуина не исчезает – Берен потом надевает его шкуру, тело Кархарота, сильнейшего из «волков», не исчезает – ему вспарывают брюхо, чтобы извлечь Сильмариль, а в «Хоббите» у Беорна шкура варга прибита к дубу. Именно исчезновение трупов варгов заставляет считать, что это были волколаки, но, как уже говорилось, слово werewolf употребляется во «Властелине колец» ровно один раз, и, кроме того, Профессор прямо пишет, что на Хранителей напало несколько стай: «Арагорн с силой вонзил меч в глотку одного из вожаков», «Последняя стрела Леголаса… вонзилась в сердце огромного предводителя стаи». Как видим, Толкин последовательно выдерживает описание поведения варгов. (Строго говоря, мы вообще не знаем, как волколаки ведут себя в бою, поскольку бой многих волколаков описан единственный раз – они сражаются с Хуаном в Тол-ин-Гаурхот, нападая на него на мосту. Они выходят на бой один за другим, но мы не можем утверждать, что это не было обусловлено узостью моста.)

Относительно волков, на которых ездили воины Сарумана, мы не знаем ничего, кроме самого факта «волчьих всадников», но, судя по всему, это тоже варги.

ОРКИ, УРУК-ХАИ И КОСОГЛАЗЫЕ ЮЖАНЕ

Толкин дал нам три версии происхождения орков. Наиболее широко известна версия, что это искаженные эльфы. В «Утраченных сказаниях» («Падение Гондолина») он представил версию, которую затем воплотил Джексон в фильме: орки созданы из раскаленной грязи. И хотя многое из идей, высказанных в этом раннем тексте, потом было отвергнуто (например, там были драконы из железа и меди, внутрь которых загоняли пленных эльфов), но отголоски версии «Утраченных сказаний» вошли во «Властелина колец», где Фангорн говорит хоббитам, что тролли созданы Врагом в насмешку над энтами, как орки – в насмешку над эльфами. Наконец, в «Хоббите» отражено представление о том, что хотя бы некоторые орки – это духи, воплощенные в орочьих телах: они мгновенно опознаю́т гондолинские мечи, несмотря на то, что Гондолин погиб тысячи лет назад.

Но каким бы ни было происхождение орков, они сравнительно мелкие существа, берущие числом, но не силой. Именно таковы орки (гоблины) «Хоббита», таковы и морийские орки во «Властелине колец». И Саурон, и Саруман пытались создать сильных и рослых орков, и, как мы знаем из «Властелина колец» преуспели в этом: речь о мордорских уруках и изенгардских урук-хаях. О последних сказано прямо: Саруман сумел скрестить орков с людьми.

Но интереснее другое: термин «полуорки» относится отнюдь не к урук-хаям, а к косоглазым южанам. В начале романа мы видим одного такого южанина в «Гарцующем пони», затем они в большом количестве появляются в воинстве Сарумана (причем Мерри противопоставляет их другим людям в той же армии – «довольно высоким, темноволосым, угрюмым, но не особо злобным»; Арагорн отвечает, что в Хельмовой Пади таких полуорков было множество), наконец, несколько таких громил поджидают хоббитов в финале, в разоренном Шире («Как тот приятель Билла Хвоща из Брыля», – говорит Сэм. «Как все те из Изенгарда», – отвечает Мерри»). Каждый раз эти южане названы косоглазыми. И еще одна интересная деталь: когда Арагорн, Леголас и Гимли приходят на место побоища урук-хаев, Гимли находит орочий нож, которым хоббиты перерезали веревки, на рукояти ножа – отвратительная голова с раскосыми глазами и ощеренным ртом.

Итак, косоглазые южане похожи на орков («Они мне сразу напомнили того южанина из Брыля: только он не был так явно похож на орка»), притом что ни орки, ни мордорские уруки, ни урук-хаи не отличаются косоглазием (слово squint-eyed употреблено в романе всего восемь раз), они «полуорки», хотя вроде бы люди, а исполинские орки урук-хаи появились потому, что Саруман скрестил орков с людьми.

Что перед нами? Нагромождение фэнтезийных образов или преломление реальных биологических фактов?

Как ни странно, все это можно объяснить с точки зрения биологии, и для этого нам понадобятся два странных слова: «лигр» и «тигролев», означающие, впрочем, совершенно реальных зверей.

Речь идет о гибридах тигра и льва. Первые упоминания о таких животных относятся к концу XVIII века – разумеется, родиться они могли только в неволе. Нас интересуют различия между ними.

Тигролев (он же «тайгон», «тигон» и другие варианты) рождается от тигра и львицы. Он немного меньше своих родителей, внешне похож на льва, но с полосками. Можно сказать, что он наследует лучшее от обоих. Зато лигр, порождение льва и тигрицы… это чудовищных размеров зверь, ростом до трех с половиной метров (иногда и более!), вес его доходит до 400 кг, словом, почти не будет преувеличением сказать, что он вдвое больше родителей. При этом лигр чрезвычайно массивен и громоздок; по окрасу он ближе ко льву, полосы видны мало или почти не видны.

Лигр.

AkulininaOlga / Shutterstock.com

Если мы спроецируем это на воинство Изенгарда, то получится, что урук-хаи – это порождение орка и женщины, они огромны, исполински сильны и отличаются как от орков, так и от людей, а полуорки – порождение человека и орчихи: похожи на обе расы, невысоки ростом[53] и наследуют человеческий ум (недаром южанин был разведчиком Сарумана).

Этим объясняется нож с косоглазой головой у урук-хаев (символика, связанная с одной из родительских культур). Но за пределами объяснимого остаются все вопросы о человеческом народе, породившем обе ветви полуорков. Точно так же мы ничего не знаем о мордорских уруках – они появились в результате сходных экспериментов Саурона, но это все, что мы можем предполагать.

Следующий вопрос: знал ли Толкин львино-тигровые гибриды или он интуитивно нашел вполне грамотное описание смешанных рас? Что ж, он вполне мог знать это. Когда заходит речь об истории лигров, упоминается, что их выставляли перед королевой Викторией, а тигрольвы были в XIX веке более популярны, чем лигры. Конечно, мы не можем однозначно утверждать, что Толкин сознательно спроецировал лигров и тигрольвов на Сарумановы творения, но – вольно или невольно – он это сделал очень точно.

Глава 11. ОТЗВУКИ РАЗНЫХ ВОЙН

«РАЗРУШИТЕЛИ ПЛОТИН»

Продолжим наш разговор о Сарумане. История взятия Изенгарда энтами, как уже было сказано, – это прежде всего спор Толкина с Шекспиром: лес, пошедший на холм. Но, помимо отзвуков «Макбета» и кельтских мифов, в этом эпизоде отражены события не просто реальные, а происходившие непосредственно во время работы над романом. Речь идет о разрушении Рурских плотин.

Технологическая цивилизация Сарумана – это не просто воплощение негативного отношения Толкина к машине. Все, что мы ранее говорили о создании урук-хаев, можно и нужно рассматривать в проекции нацистской идеи высшей расы. Евгенические эксперименты Сарумана в известной степени являются отражением деятельности немецкой «Лебенсборн» – организации, задачей которой было получать «арийское потомство» от «расово чистых женщин» и офицеров СС. И если сопоставление Мордора с Третьим рейхом не вызывает сомнений, то сопоставление с ним Изенгарда – менее очевидно, хотя совершенно обоснованно.

Итак, если технократия Сарумана – это военная машина Германии, то ее сокрушение надо рассматривать в проекции одного из самых прославленных в Британии эпизодов Второй мировой войны.

Необходимо было вывести из строя военные заводы Рурской области, а для этого – разрушить плотины водохранилищ, откуда насосы поставляли воду на заводы; на них работала электростанция, по их каналам доставлялись грузы. Плотины были огромными: одна из них достигала тридцати метров в ширину у основания и семи метров наверху; они были защищены противоторпедными сетями, а также зенитками. Разрушить их удалось благодаря особым «прыгающим бомбам» и отваге летчиков: их было всего девятнадцать, не все долетели до цели, но им удалось значительно повредить две плотины.

Плотина Мёне на следующий день после налета.

Staerck, Chris (ed.). Allied Photo Reconnaissance of World War II. London: PRC Publishing Ltd, 1998

«Мы видели, как бурлящая и клокочущая масса воды рвалась сквозь пробоину и рушилась вниз. Мы видели, как вниз по долине помчались шесть огромных волн. Для начала они смели здание электростанции. Мы увидели, как тут же погасли огни в соседних деревнях, словно огромная черная тень накрыла долину. Водяная стена мчалась вперед, словно курьерский поезд. Мы знали, что в нескольких милях отсюда находится крупная тренировочная база Люфтваффе. Это был большой современный аэродром с массой построек, в том числе подземными ангарами и подземными казармами»80, – так писал в мемуарах Гай Гибсон, командовавший 617-й эскадрильей, которая получила почетное наименование «Разрушители плотин».

Однако это эффектное описание больше напоминает фильм Джексона, где энты действительно ломают плотину, чем книгу Толкина, где все не столь эпично: энты сами строят запруды, чтобы повернуть русло Изена на долину Сарумана. «Изенгард вдруг стал набухать черными извивающимися ручьями и лужами, блестевшими в лунном свете. Вода находила все новые щели, просачивалась под землю. Шипел пар. Дым поднимался столбами. То и дело что-нибудь взрывалось. Наконец Изенгард стал походить на огромную кастрюлю, в которой все кипело и булькало».

Как мы увидели в цитате Гая Гибсона, подземные сооружения Ортханка Толкин не выдумывал, так что финальный текст несомненно написан под впечатлением от этого события. Би-би-си называет его самым известным в истории Британских военно-воздушных сил.

Но все немного сложнее.

Разрушение Рурских плотин произошло 17 мая 1943 года, а черновики взятия Ортханка датируются примерно первой половиной 1942 года81. В этой версии энты блокируют великие ворота Изенгарда, позволяя оркам выйти через северные, а затем, когда Саруман остается практически один, впускают в северные ворота реку, отчего весь Изенгард в кольце стен оказывается покрыт водой на много футов82. Означает ли это, что разрушение Рурских плотин ни при чем?

В большой статье, опубликованной к к 75-летию операции, журналист Павел Аксёнов рассказывает83: «И тот и другой автор84 утверждают, что идея нанести удар в самое сердце экономики Третьего рейха – по дамбам, которые снабжают водой Рурский промышленный район, – пришла британскому авиационному инженеру Барнсу Уоллису.

Восстановленная плотина, современная фотография.

Wirestock Creators / Shutterstock.com

Однако на самом деле эта идея буквально витала в воздухе. Собственно, именно поэтому перед плотинами и были натянуты стальные противоторпедные сети – торпеда тогда казалась единственным боеприпасом, способным хоть как-то повредить любую плотину…

Однако мысли о том, чем может обернуться прорыв дамбы, тревожили многих местных жителей.

Пол Брикхилл в своей книге рассказывает об одном из местных бургомистров, который обратился в штаб Вермахта в Мюнстере с просьбой усилить артиллерию ПВО на дамбе. Он не поленился и произвел расчеты прочности плотины в случае попадания в нее авиабомбы. По его мнению, она могла не выдержать. Однако его запрос положили под сукно, формально и сухо поблагодарив за бдительность. Он повторял свои запросы раз за разом, но так и не добился серьезного усиления».

Заметим, что Уоллис начал свои разработки «прыгающей бомбы» еще в 1939 году.

Иными словами, идея взорвать Рурские плотины волновала умы Британии с самого начала войны (как и Германию волновала идея их уберечь; три ряда стальных противоторпедных сетей тому доказательство). И мы можем предполагать, что Толкин – скорее невольно, чем сознательно, – отразил в набросках 1942 года желание, чтобы плотины были прорваны и военная машина Рейха захлебнулась в самом буквальном смысле слова.

Но мы осмелимся перелистнуть назад еще несколько лет и черновиков. Начало 1938 года, до Мюнхенского соглашения, давшего хотя бы призрачную надежду на то, что войны с Германией не будет, еще полгода. И именно тогда у Толкина оформляется сюжет, в котором хоббит должен дойти до Роковой горы и бросить Кольцо в расщелину85. Как мы знаем, в 1943 году британские летчики сделают почти то же самое – проникнут вглубь вражеской страны, сбросят в недра то, что до некоторой степени уничтожит мощь Врага. В этом совпадении нет мистики – да это и не совпадение, это решение напрашивалось, а сложность заключалась не в том, чтобы додуматься до диверсии на плотинах, а в том, чтобы ее осуществить.

Адам Шпеер, министр оборонной промышленности Германии, писал: «В ту ночь силами всего лишь нескольких бомбардировщиков британцы вплотную подошли к своей задаче и добились гораздо большего успеха, чем когда посылали на бомбежки тысячи самолетов»86. В контексте «Властелина колец» эти слова звучат невероятно узнаваемо.

Хотя успех оказался лишь частичным, работа немецких заводов была остановлена или затруднена, восстановление дамб и смытых электростанций, мостов и прочего потребовало значительных сил, и все это нанесло серьезнейший моральный удар по Германии.

И в этом контексте интересна еще одна цитата. Как мы уже видели, затопление Изенгарда в описании не слишком похоже на прорыв плотины. А вот другой текст, где нет ни слова про плотины и воду, но…

«Но Гэндальф поднял руку и снова громко крикнул:

– Стойте, Люди Запада! Остановитесь и ждите. Час настал!

Не успел он договорить, как земля содрогнулась у всех под ногами. Потом, далеко за Черными Воротами, высоко над горами в небо рванулся исполинский смерч, пронизанный молниями. Земля застонала и затряслась. Черные Ворота рассыпались, а издали, то утихая, то нарастая, то поднимаясь до облаков, примчался рокочущий гул, грохот, длительный раскатистый гром разрушения…

Мощь Мордора таяла, как пыль, уносимая ветром. Как муравьи, лишенные своей царицы, начинают бессмысленно суетиться и, обессилев, умирают, так рабы Саурона – орки, тролли, звери, не чувствуя больше управлявшей ими силы злых чар, носились в беспамятстве по равнине, набрасывались друг на друга, пытались укрыться в темных щелях и порах».

Поскольку текст был написан после окончания Второй мировой войны, мы можем уверенно говорить о реминисценции «Разрушителей плотин», причем не исключено, что исполинский смерч возник как трансформация исполинского столба воды от взрыва бомб у основания плотины.

И пара слов напоследок. Если наша гипотеза верна, то разрушение Рурских плотин оказало самое серьезное влияние на концепцию «Властелина колец». Но в истории фэнтези есть другой, бесспорный факт влияния этого события: фильм «Разрушители плотин» впечатлил Джорджа Лукаса и вдохновил на создание «Звездных войн». И как мы уже сказали, в фильме «Властелин колец» затопление Ортханка воспроизводит исторический прообраз, а не книгу.

ПРЕСТАРЕЛЫЙ «ЧЕМБЕРЛЕН»

В напряженнейшем диалоге Гэндальфа с Денетором, вот-вот готовым броситься в смертный огонь, есть два странных слова, которые Наместник роняет вскользь… и все переводчики передают совершенно по-разному.

Вот, например, это место в переводе Каменкович и Каррика: «Одной рукой ты ввергаешь меня в войну с Мордором, чтобы воспользоваться мною как щитом, а другой норовишь поставить на мое место простого северного Следопыта!.. Но я говорю тебе, Гэндальф Митрандир: не бывать Властителю Гондора ни под чьей пятою! Я – Наместник из рода Анариона, и я не унижу себя до роли шамкающего старика при дворе выскочки. Даже если он докажет свои права, даже если он – потомок Исилдура, я не склоню главы пред ним, последним отпрыском нищего рода, который давно лишился власти и потерял всякое достоинство!».

Все выглядит вполне логично, но… в других переводах мы обнаруживаем, что Денетор не желает быть:

– «слабоумным прислужником» (Муравьев, Кистяковский);

– «выжившим из ума камердинером» (Григорьева, Грушецкий);

– «управляющим, стоящим у трона» (Грузберг);

– «выжившим из ума лакеем» (Волковский);

– «старым слугой» (Маторина)

и, особенно прекрасное, «я не хочу опускаться до маразматика в пажеской должности» у Забелиной.

Что же в оригинале?

I will not step down to be the dotard chamberlain of an upstart.

Итак, переводчики в полном недоумении. Некоторые из них избегают или первого слова (Грузберг), или второго (Каменкович, Каррик) – кстати, именно эти переводы имеют славу практически подстрочника.

Заинтригованная этим темным местом, я попросила нескольких носителей языка перечитать этот пассаж и подобрать синонимы к двум загадочным словам. Так у меня набралась стопка ответов; все отвечавшие – из образованной среды (от студента до профессора), математики, гуманитарии, деятели искусства, возраст – от 26 до 70 лет. Для социологического опроса маловато, но для того, чтобы узнать, как текст Толкина понимают те, для кого английский – родной, нам вполне хватит.

Dotard в их понимании – «престарелый», «дряхлый», «немощный» (только один человек упомянул в числе синонимов «недееспособный»). А вот «чемберлен»… я получила тот же спектр мнений, что и в русских переводах: «сенешаль», «министр», «высокопоставленный придворный», «управляющий двором», «начальствующий над слугами», «домоправитель», «слуга», «прислужник», «лакей».

Так кем же не желает быть Денетор при Арагорне? Министром или лакеем?!

Почему Толкин употребил это слово? Ведь Денетор сейчас рухнет в пламя, так что ни министром, ни лакеем ему не быть.

Прежде чем высказать версию, я напомню, что причина отчаяния и самоубийства Денетора – палантир. Наместник полагал, что проник в замысел Врага, но в итоге увидел, что Враг собирает гигантские войска; Наместник уже больше не может править, войну против Врага выиграет другой.

В такой формулировке, несколько неточной для «Властелина колец», но подозрительно похожей на события 1938–1939 годов, не окажется ли престарелый «чемберлен»… престарелым Чемберленом? Не прорываются ли в этом слове, странном и для переводчиков, и для носителей языка, отзвуки Мюнхенского соглашения?

Напомним факты. Невилл Чемберлен, представитель семьи, многие члены которой занимали видные государственные посты, был премьер-министром Великобритании. Он был сторонником политики умиротворения, в 1938 году в Мюнхене подписал соглашение с нацистской Германией о разделе Чехословакии, благодаря чему война в Европе, готовая вот-вот вспыхнуть, была отложена. Когда Чемберлен вернулся в Британию, он произнес историческую фразу «Я принес мир для нашего поколения», но эти слова печально знамениты тем, что этого мира хватило лишь на год: в 1939 году началась Вторая мировая война. В 1940 году Чемберлен был вынужден уступить место Черчиллю как премьеру, что однако не означало его ухода из власти – он оставался лордом-председателем Тайного совета (это четвертый по значимости высший сановник Великобритании), в таком звании был членом кабинета министров и даже проводил его заседания, если Черчилль отсутствовал. Эту должность он покинул из-за болезни, которая в том же году привела к его смерти.

Как видим, Чемберлена вполне можно назвать наместником при Черчилле.

Вот кем не пожелал стать Денетор.

Чемберлен после подписания Мюнхенского соглашения.

Everett Collection / Shutterstock.com

Так двумя словами, брошенными вскользь, Толкин впускает в свой мир огромную перспективу реальных событий. Из писем мы знаем, что он крайне тяжело переживал Мюнхенское соглашение, был подавлен, не верил «в мир для целого поколения». О его отношении к Чемберлену нам ничего не известно, но, судя по этим двум словам, позицию «престарелого министра» на службе у того, кто способен победить Врага, он отнюдь не осуждает. (Относительно «престарелого/немощного» заметим, что Чемберлен умер в 71 год от рака, так что оба оттенка значения к нему вполне применимы, а вот «маразматиком» или «слабоумным» его никак нельзя было назвать.)

Переводческие проблемы с «пожилым камердинером» интересны еще и в аспекте взгляда на мир Толкина. Как нам показали исторические аллюзии, Денетор у Толкина убежден, что Арагорн, если станет королем, оставит Наместника на прежней должности (так и хочется добавить: сделает главой Тайного совета), где тот и состарится. Из переводчиков эту мысль разделяет только Грузберг (и отчасти Каменкович и Каррик с завуалированным «при дворе»). Остальные полагают, что Денетор в сердцах клевещет на Арагорна, утверждая, что тот унизит его до слуги (утверждение абсурдно вдвойне, потому что немощный придворный вполне возможен, но немощного лакея никто не станет брать на службу). Что же касается мнения носителей языка, то «министр» – это версия в основном старшего поколения, радикальный «слуга» – восприятие молодых.

Разумеется, Толкин не предполагал «зашифровывать смыслы». У абсолютного большинства серьезных писателей (к каким принадлежал и Профессор) исторические аллюзии современности врываются в текст невольно, интуитивно, и именно поэтому их книги становятся классикой: они рассказывают об иных временах и народах, но одновременно невероятно узнаваемы, и эта стереоскопичность делает их исключительно притягательными.

Но вернемся к отзвукам Второй мировой войны.

Итак, Чемберлен пошел на сделку с врагом – и был обманут, Денетор мечтал завладеть Кольцом Врага – и потерпел страшное фиаско. И это нас выводит на большой разговор о Денеторе… и о том, чьим наместником он не желал быть.

ФРЭНСИС ТОРОНГИЛ ДРЕЙК

Причины столь лютого неприятия Денетором Арагорна, которое мы рассмотрели только что, Толкин раскрывает в Приложениях к «Властелину колец». Там он сообщает, что в правление Эктелиона, отца Денетора, Арагорн приходит в Гондор под именем Торонгил, «Звездный Орел», становится полководцем и побуждает Эктелиона снарядить морской рейд на Умбар, чтобы упредить удар корсаров по Гондору. Это устремление Торонгила открывает сразу две исторические перспективы – изнутри мира Арды и извне.

Само название государства Гондор отсылает нас к древнему эльфийскому Гондолину (причем «древнему» и с точки зрения творчества Профессора, «Падение Гондолина» было написано им еще в 1917 году), имена правителей Гондора Эктелиона и его отца Тургона – оттуда же: Тургоном звали короля Гондолина, Эктелионом – одного из его первейших лордов. Древний Гондолин был обречен – и гондолинские имена правителей Гондора становятся воплощением трагедии, надвигающейся теперь уже на людей. Но в Гондолин пришел человек Туор, посланец Валара Ульмо, Владыки Вод, он поведал королю, как тот должен спасти город, однако Тургон не прислушался к словам Туора.