Текст книги "Тени ледяной пустоши (СИ)"

Автор книги: Александра Христова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Здоровые, твари... Если учесть, что еще щенки-сосунки имеют размеры крупной овчарки, то что-то мне не очень хочется повстречаться со взрослыми особями. Сожрут ведь и не подавятся...

О-хо-хо... И за что мне это наказание, а? Ведь чуяла моя задница, чуяла, что от Дайнэлана будут одни проблемы! Но нет – мне с какого-то переляку понадобилось навязываться княжичу в качестве телохранителя. И вот итог: я хрен знает где, без оружия, без запасов провианта, в одних порванных тряпках, бывших когда-то формой Академии – гол, как сокол! Ну, если не считать за имущество привязавшихся ко мне и явно не собирающихся отлипать в ближайшее время трех диковинных созданий с двумя абсолютно разными – подумать только,  двумя! – тенями, живущими своей диковинной жизнью. Хищных и опасных тварей.

О! Кстати, тоже еще проблемка. Эти существа меня не сожрут ненароком, а? Вчера ладно, вчера они приняли меня за гигантский кровавый леденец – благо, и повод у них для этого был просто железобетонный. Заодно и меня умыли. Но если мне и дальше придется устраивать щенкам кормежку, в которой главным блюдом будет моя свежесцеженная кровь, то я долго не протяну. Окочурюсь раньше, чем мне это предназначено, банально загнувшись от постоянной кровопотери и голода. Впрочем...

Прислушавшись к себе, с удивлением обнаружил, что жрать-то как раз мне и не хочется. Совсем! Скорее даже, наоборот: желудок подавал явственные сигналы, что уже набит до отказа и просит пощады. Да и по всему организму разливалось чувство блаженной сытости. Не понял?

Осторожно, чтобы, упаси все боги этого мира разом, не потревожить мирно спящих и аж потявкивающих во сне рогатых щенов, приподнял голову, скосил глаза вниз – и обнаружил, что меня аккуратно так накрывают, словно непроницаемый трепещущий покров, странные черные живые тени. Вот и ответ на мой вопрос... Не нужно быть гением в области теоретических наук, чтобы понять: щенки таким экстравагантным способом поделились со своей кормушкой собственной энергией. Что ж, уже плюс – от магического истощения я в ближайшее время не свалюсь.

Но терзают меня смутные сомнения... Чем я расплачиваться за такую милость буду? Вскрывать каждый день себе вены? Или это была, так сказать, разовая акция, и по пробуждению твари меня благополучно схарчат, оставив на память только когти, крылья и клыки? Угу, чучело еще сделают из моей уже изрядно попорченной шкуры. Тоже мне, таксидермисты-любители.

От представленной картинки, как щены с рогами при помощи саблевидных клычков старательно выделывают мою шкуру, чтобы потом, за неимением опилок, набить снегом, я с трудом удержал истеричный смешок. Так. Ходу отсюда... Ну их на фиг, этих тварей, непонятные тени и прочую снежно-мистическую рогатую шебуршень! Валить надо, и побыстрее – пока я еще окончательно умом не тронулся! Хотя было бы с чего сходить-то.

Ага, как же. Выбрался я незамеченным от этих тварей, угу... Аж три раза с перехлестом.

Стоило мне шевельнуться, выпутываясь из собственных крыльев, как щенки на удивление дружно открыли глаза и немигающим взглядом воззрились на меня. Все трое разом. Причем они умудрялись смотреть так, что под их взглядами я почувствовал себя едва ли не голым. Пристальный взгляд в упор светло-серых, больше похожих на хрустальные глаз... Неприятно, понимаете ли.

Демонстративно не обращая внимания на местных бобиков, встал, тщательно отряхнулся от снега, как мог, расчесал при помощи когтей всклокоченную шевелюру, блаженно потянулся напоследок и только тогда перевел взгляд на усевшихся в рядочек щенов. Перевел – и буквально содрогнулся от невесть откуда взявшегося иррационального отвращения к этим тварям.

Сидят, красавцы. Бдят. И при этом с таким кровожадным видом разглядывают мои подранные запястья, что мне даже стало не по себе. А ну как кинутся – и что тогда?

Сделал осторожный шаг назад – щенки дружно оторвали задницы от снежного покрова, сделали ровно один шаг и снова сели, все так же не сводя с меня немигающего взгляда. А меня уже буквально колотило от омерзения при взгляде на этих, вроде как, милых созданий. Тьфу ты, привязалась, нечисть среднегабаритная! Ну чего им от меня надо, чего? Кровушки?! Да на!!

Высверк серебряных когтей – и из распоротой вены на запястье хлещет кровь. Взмах рукой – и ало-синие брызги веером разлетаются вокруг меня, раскрашивая белый снег. Щены дружно, с радостным визгом рванули на неожиданное угощение, мгновенно посбивав друг друга с ног и образовав единый клубок... Вот только я этого уже не видел. Я бежал, что есть сил, на ходу зализывая уже заживающую рану и отчаянно жалея, что невнимательно слушал деда, когда тот объяснял мне, как собственную жизненную энергию использовать в качестве последнего резерва магических сил. Сейчас бы упорхнул, аки птица – и ищи-свищи меня в этих снегах.

Не хочу я иметь с этими рогатыми тварями ничего общего. Не хочу. Все внутри буквально восстает против одной мысли, чтобы вот так вот объединить свои силы в выживании в ледяной, мертвой пустоши с непонятными собаковидными существами. Мерзко настолько, словно меня заставляют по шею залезть в кишащую червями мертвечину – только что не выворачивает при мысли о том, что я могу заменить этим вроде бы милым щенкам их потерянную мамашу. А раз так – быстро вспоминаем тренировки и активнее перебираем ногами – не думаю, что та малая порция моей кровушки их удовлетворит... Да чтоб мне до конца жизни под руководством деда жестким методам дознания обучаться, как же это делается?! Вспоминай, голова, вспоминай... Отловлю кого-нибудь – шапку сошью... Ага, вспомнил!

Короткая волна вымораживающего душу холода, сменившаяся теплым комочком, угнездившимся где-то в районе солнечного сплетения – и я, тяжело подпрыгнув, отрываюсь от земли, с усилием делая взмах крыльями. Миг, другой – и вот я уже парю высоко над землей, внимательно разглядывая неровную цепочку собственных следов, по которым шустро трусят с потерянным видом рогатые твари.

Меня все еще потряхивало от неожиданной волны отвращения, смешанной с немалой долей изумления. Что это было?! Давненько меня не вышибало таким образом, чтобы я не мог удержать себя под контролем. Казалось бы, еще эльфийский дед раз и навсегда при помощи моего же собственного боевого дрына отбил у меня привычку действовать под влиянием мимолетных порывов – а гляди ж ты, сорвался...

Навернув пару кругов в воздухе, чтобы успокоиться, принялся обдумывать сложившуюся ситуацию, одновременно разглядывая копошащихся внизу и с тоской поглядывающих на меня монструозных щенов. Итак, что мы имеем? А имеем мы полную задницу, в которую я вляпался со всем присущим мне размахом. Еды – нет. Оружия, помимо клыков и когтей – нет. Людей в обозримом пространстве – нет. Где я – неизвестно. Использовать магию иначе, как для полетов, я не могу по необъяснимым причинам – и то, в ближайшем времени свалюсь от сильнейшего истощения, поскольку ради удовольствия парить в небесах мне приходится сжигать самого себя. И мне почему-то упорно кажется, что единственными живыми существами на много-много километров вокруг являются бегающие внизу мелкие лохматые, так что летать зигзагами и орать: "Люди, ау!", надрывая горло, смысла не имеет ни малейшего.

Вывод? А очень простой. Берем остатки разлетевшегося на осколки хладнокровия в кулак и спускаемся вниз – к рогатым местным аномальным монстрам. Нет, конечно, я уже привык к раздваиванию теней – как-никак, два солнца Аалеи обеспечивают ощутимую разницу в тенях, по равнению с одиночным земным, – но их живые тени непонятного происхождения и чернильно-черного цвета меня, откровенно говоря, пугают. Хотя, после нескольких дней тотальной голодовки мне будет все равно, какие именно тени у моего будущего обеда и что он вообще из себя представляет. Так что не стоит терять его из виду.

Тихо хрустнул снег под моим весом, когда я аккуратно приземлился недалеко от замерших ледяными статуями тварюшек и принялся играть с ними в гляделки.

Псы. Большие белые и лохматые псы – вот и все, что являли собой доведшие меня едва ли не до срыва загадочные существа. Ну, рога. Ну, клыки. И дальше чего? Я выгляжу не лучше, если прикинуть навскидку. А если подумать и удосужиться посмотреть в зеркало – то гораздо хуже них. У щенов, по крайней мере, все аккуратно и пропорционально – даже странные тени вполне себе вписываются в образ эдаких снежно-инфернальных созданий. А я... Впрочем, не будем о грустном. Достаточно вспомнить только, что многажды проклятые крылья составляют примерно треть моего общего веса, чтобы раз и навсегда заречься упоминать в моем присутствии различные пропорции, законы гармонии и иже с ними.

Поиграв некоторое время со мной в "кто кого переглядит" – честно скажу, твари едва не победили, – щенки решили познакомиться с новой игрушкой поближе и медленно потрусили ко мне, а я едва не взвыл от накатившей волны иррационального ужаса и отвращения. Спокойнее, Раалэс, спокойнее... Да чтоб меня!! Что же я так реагирую на единственных замеченных мной в этих темных снегах живых созданий?!

Когда в мою руку ткнулся холодный мокрый нос, я только чудом не заорал и не отскочил в сторону. Очень медленно, преодолевая внутреннее сопротивление, опустил глаза – и встретил ясный и чистый взгляд серебряных умных глаз рогатой псинки... Нет, не так. Волчонка ледяной пустоши. Совсем юного, но уже опасного... и гордого. Очень гордого.

Через несколько мгновений щенок осторожно лизнул мое подранное запястье и сел прямо на мой сапог, метя по снегу лохматой метелкой хвоста с просто угрожающей скоростью. Я крякнул от неожиданности: щен весил очень и очень прилично. Да слезь же ты с моей ноги, нечисть рогатая! Тяжело же!

Угу, как же. Так меня и отпустили.

Видя, что с их коллегой все в порядке и что снова махать когтями я не собираюсь, замершая немного в отдалении парочка рогатых волчат уже безо всякой опаски подошла ко мне и принялась меня тщательно обнюхивать, наравне со своим отважным вожаком. Особое внимание, разумеется, щены уделили уже давно зажившим перепачканным рукам и засохшим остаткам синей крови на одежде.

Ну да. Это только мне могло так повезти: провалился невесть куда – и тут же повстречал рогатых псов, питающихся свежей кровушкой! Вопрос оттоптанной мной в прошлой жизни божественной коллекции мозолей становится еще актуальнее.

– Так, – начал я уверенно. Слишком уверенно! Первое правило: не показывай хищникам, что тебе страшно. Это я помню, этому меня еще папа учил. Оба: и родной, и приемный. – Ты будешь Тузик. – Щенок на моих ногах внимательно обнюхал направленный на него палец и попытался попробовать на зуб коготь. Осторожно отняв свою конечность у увлекшийся псинки, я продолжил раздачу слонов, то есть, имен. – Ты Шарик, – палец указал на недоуменно вывалившего язык щена. – А ты Барбос! – Закончил я, сурово взглянув на последнюю тварь.

Свежепоименованный Барбос громко рыкнул, подводя тем самым итог самопальной церемонии имянаречения, и, оттолкнув в сторону недовольно тявкнувшего вожака, принялся с самым внимательным видом меня обнюхивать. Ну да, ну да... Завтрак для псинок никто не отменял. И кто ж теперь им виноват, что единственным на многие километры вокруг, кто годится на роль мамки, няньки и кормилицы в одной помятой роже, оказался именно я?

Присев перед нахальным щеном на снег, я аккуратно надсек кожу на ладони и протянул руку псу. Тот с жадным урчанием принялся слизывать текущую по коже на снег кровь, яростно виляя при этом хвостом. Ну да, приятного аппетита, чего уж... Чувствую себя передвижным мешком "Педигри".

Неглубокая ранка быстро затянулась, и я уже было испугался, что сейчас придется еще раз распарывать руку, чтобы накормить голодного щенка. Но нет – тот только сыто облизнулся и, отойдя в сторону, развалился на снегу, раскинув лапы в разные стороны и осоловело моргая серебряными глазами. Ну-ну. И как это понимать? Вот в жизни не поверю, что пары глотков крови достаточно, чтобы насытить такую здоровенную тварюгу. Ладно, прикинемся ветошью и скажем, что так и должно быть. К тому же, щенкам наверняка виднее.

Угу. Им виднее. И с добычей они явно не привыкли церемониться. Потому что в следующий момент тщетно пытающийся привлечь к себе внимание Шарик от души тяпнул меня за руку.

– Ах ты, сволочь!! – Взревел я, отскакивая в сторону и тряся укушенной конечностью. Я тут, понимаешь ли, их кормлю, пою, имена раздаю и едва ли не колыбельные исполняю, а они кусаться?!

Окончательно позабыв, что передо мной не добродушный соседский сенбернар, а тварь неведомая, с рогами, я с силой приложил цапнувшего меня щена здоровой ладонью промеж этих самых рогов. Щен недоуменно взрыкнул, чуть наклонил голову и замер, уставившись на меня немигающим взглядом.

А я что? Я – ничего. Я только и мог, что замереть и попытаться выиграть эту неожиданную игру в гляделки. "Запомни, сынок: никогда не показывай хищнику, что тебе страшно", – промелькнуло в моей голове воспоминание об отце, с детства учившему меня обращению с собаками. "Запомни, Лэсс: ты – главнее. Умей доказывать это другим", – проплыли следом наставления Элли. Не опускать глаза, только не опускать глаза...

Пес сдался первым. Опустил морду, виновато вильнул хвостом, а следом и вовсе плюхнулся на спину, подставляя для чесания пушистое пузо. Хех... вот сразу бы так!

Потрепав наглого Шарика по на удивление мягкой шерстке, я перевел взгляд на двух оставшихся щенков, устроившихся чуть в стороне. Те, прочем, не спешили кидаться на меня или, наоборот, удирать. Казалось, они ждали, что получится из наших с их собратом разборок. Увидев же, что я вовсе не спешу кидаться на их собрата с оскаленными клыками, щенки осторожно перебрались поближе. Мне кажется, или эти создания куда более разумны, чем положено любой уважающей себя собаке?!

Столь дикая мысль тут же нашла свое подтверждение: Барбос аккуратно ухватил зубами форменную штанину когда-то ярко-красного, а теперь буро-коричневого в подпалинах цвета, стараясь не порвать еще сильнее и без того подранную в нескольких местах ткань, а остальные щены принялись решительно подпихивать меня под колени, едва не роняя на снег: мол, чего встал? Иди, давай! Ну, раз так открыто приглашают – не буду отказываться. Надеюсь только, что пропавшего папу этих тварей звали не Иваном Ивановичем из рода Сусаниных. А то будет мне... противолодочный зигзаг на заснеженной местности.

***

А дальше было как в сказке: долго ли, коротко ли... По моему намертво сбитому чувству времени, мы шли не меньше половины дня, хотя сколько это заняло на самом деле – одни местные боги ведают. Но в итоге мы пришли к нескольким особо большим даже по моим меркам сугробам, нахально посверкивающим в неярком свете звезд блестящими белыми боками.

– Ну, и что дальше? – Скептически поинтересовался я у замершего в раздумьях щена. Дожил, разговариваю с собакой... Более того – жду от нее ответа! Кто-то из нас сошел с ума, и это явно не местные твари.

Тем не менее, ответ воспоследовал, в виде мощного тычка под колени. С невнятным воплем я полетел носом вперед – и в следующий момент, протаранив гору снега, провалился в небольшую снежную пещеру... Скорее даже, пещерку. Ибо места в ней было минимум – ровно столько, чтобы впихнуть пятерых людей примерно таких габаритов, как я. Ну, отлично...

И куда меня привели – в логово местного людоеда, который отлучился по большим и, несомненно, очень интересным делам? А щенята наверняка были всего лишь приманкой, попутно проверившей съедобность предполагаемого завтрака своего хозяина. Точно, наверняка, это именно так.

Ну, Раалэс, я тебя торжественно поздравляю. Сам себе идиот, сам себе придурок. Ты хоть когда-нибудь начнешь думать головой, а не тем, чем стулья полируешь? Очевидно, нет. Раньше не успел начать этого делать, а сейчас... А кто знает, сколько мне осталось жить? Может, меня сейчас медленно и со вкусом расчленят на куски весом в три кило каждый, а следом прикопают в снег, чтобы мясо не испортилось? Кто его знает...

Пока я барахтался, пытаясь выпутаться из собственных крыльев и вылезти из особо рыхлой кучи снега, щены оперативно попрыгали вслед за мной и как-то очень привычно рассредоточились по яме, бывшей ранее полом снежно пещерки (крышу же я благополучно снес), при этом плотно прижавшись ко мне, накрыв своими странными двойными тенями и едва ли не замурлыкав. А стоило мне чуть отстраниться и аккуратно почесать улегшегося ближе всех к моему лицу Барбоса по на удивление мягкой шерстке между ушей, как щен подозрительно знакомо заворчал, а остальные псины придвинулись поближе в надежде урвать и свою долю ласки.

Угу, спешите видеть: невероятные мурлыкающие саблезубые рогатые псы! В главной роли – нянька, мамка, папка и дрессировщик в одном лице, Раалэс! Так и вижу интервью в местных газетах:

"– Скажите, а вы своих псов разводите только ради их мурлыканья?

– Не только. У них еще очень ценный мех и нежное мясо".

Отчаянно мотнув головой и тем самым прогнав на редкость бредовую даже по моим понятиям картинку, я призадумался...

Что со мной происходит? Таких улетов крыши, когда я не соображаю, что несу и о чем вообще думаю, у меня не было, пожалуй, уже с полгода, не меньше – как только Арициан научил меня очень жестко контролировать каждую мысль. Безумный Аторре очень опасен... А безумный Аторре– измененный подлежит немедленному уничтожению. Любым способом. Потому что в противном случае от живых существ на много километров вокруг мало что останется. Да и вообще – неизвестно, останется ли после моего приступа безумия вообще что-либо. Не знаю, и знать не хочу.

Пожалуй, умение держать себя в руках – и не просто делать вид, что все в порядке, а действительно оставаться спокойным – при любых обстоятельствах в меня в буквально смысле слова вбили еще в самом начале обучения у деда, так что за сохранность своей крыши и ее нежелание сорваться с места и улететь, ехидно помахав на прощание черепицей, я был относительно спокоен... Но вот только сейчас остатками здравого смысла могу сообразить, что у меня сорвало не только крышу, но и стены вместе с подвалом, подземным гаражом и сваями фундамента. Тотальный мозговынос – вот как это называли в моей первой жизни одноклассники...

А и пускай! Сорвало крышу – ну и пусть летит с попутным ветром! Мне-то что до нее? Живем всего один раз – и если я уж опять ухитрился куда-то влипнуть по самые уши в кучу чего-то неизвестного, то надо расслабиться и получать все возможное в этой ситуации удовольствие... И для начала – найти пожрать!

Кстати, о голоде. Жрать мне хотелось уже гораздо меньше, чем еще несколько минут назад. Недоуменно прислушавшись к своему организму и получив в ответ что-то типа "Хозяин, отстань! Все со мной в полном порядке", перевел ошарашенный взгляд на уже успевших задремать приблуд щенячьей наружности.

– Эй, Барбос! – Негромко позвал я нахально положившего голову мне на живот щена. Тот даже ухом не повел! Пришлось вытаскивать руку из-под придавившего ее Шарика и несильно, но ощутимо дернуть наглого щена за ухо. Тот недоуменно тявкнул, но приоткрыл один глаз: мол, чего тебе? Мы сыты, нам тепло, спать охота, а ты тут мешаешься. Не лезь!

Ну-ну. Как же. Вот только всякая четвероногая живность еще не указывала мне, что делать и как жить.

– Это вы мне чувство голода убрали? – Задал скорее риторический вопрос я. Тем не менее, ответ в виде утвердительного кивка, недовольного дерганья ухом и укладывания головы обратно на мой живот воспоследовал.

Немного полежав и без особого успеха попытавшись переварить только что произошедшее, я решил не обращать на происходящие выбрыки мироздания особого внимания. Ну, псы. Ну, с рогами. Ну, разумные – и очень даже. Ну, понимающие человеческую речь. Дальше-то что, они встанут на задние лапы и пойдут отплясывать летку-енку? А даже если и так... Я идиот поперечно-ступенчатый, раз считаю, что во  всех мирах  все разумные будут одинаково выглядеть. Да достаточно припомнить... да хоть тех же нимф! Разумные и весьма агрессивно настроенные по отношению ко всему живому плотоядные растения... Так почему бы не быть и разумным псам в мире теней и бесконечной снежной пустыни?

Дернулся и попытался еще раз подняться на ноги, стряхнув с себя псинок. Угу, как же. Кажется, мне проще извернуться и зубами прогрызть себе путь сквозь спрессованный снег, чем сдвинуть мелких обнаглевших псин на место. Какие же они тяжелые!

Пожевав немного снега, чтобы прогнать отвратительное чувство жажды, я принялся рассеянно почесывать ближайшему щену между рожек, разглядывая через пролом в крыше пещерки черное небо с пронзительно-белыми звездами, складывающимися в незнакомые созвездия. И сам не заметил, как снова заснул.

***

Кормитель? Тепло-вкусно-хорошо. Не отпускать Кормителя, голод-страшно-одиноко-голод-голод.

Уходит! Кормитель уходит! Нельзя отпускать Кормителя. За ним! Быстрее-быстрее-быстрее-уходит-уходит-быстрее... Кормитель уходит, еда уходит!! Не отпускать! Кормитель должен знать свое место!

Кормитель?.. Ведущий! Сильный-злой-опасный... Хороший Ведущий, хороший Кормитель. Хороший Хранящий Стаю. Дал имя, поделился сутью, поделился разумом, поделился силой... Сильный Хранящий, умный Хранящий. Достойный.  Голодный.

Голодный Хранящий Стаю – гибель стаи. Накормить Хранящего!  Тени одобряют,  тени довольны, сыто-тепло-до-о-ом...

Глава 3.

Гордого эльфа в честном бою ещё никто и никогда не догонял! А потому – бойтесь подстав, ребята...

Двадцатый.

Этот эльф, только-только отпраздновавший свое двухсотлетие, был двадцатым, кто был убит за последний улэд в столице Фенсы – и сорок второй, вычеркнутый из списка живых за последние полгода. И не просто убит – аккуратно расчленен и потом сложен кучей в подворотне. Причем все состоящие на королевской службе маги-целители, призванные на место обнаружения страшной находки, в голос утверждали, что эльф был еще жив, когда с ним сотворили... такое. И оставался в сознании до самого конца. Как и прочие, погибшие до него.

Сорок два эльфа, самому старшему из которых было двести десять лет, а младшему не исполнилось даже ста одного. Двадцать погибших старших сыновей своих семей. Семь окончательно прервавшихся родов. Двенадцать юных эльфиек. И трое эльфов, бывших единственными на тот момент детьми в роду.

Потеря, против которой взбунтовался не князь – сам Лес, не желающий терять своих детей так бессмысленно и так быстро.

Дайнэлан в сдерживаемом порыве ярости скрипнул зубами, чем тут же заслужил крайне неодобрительный взгляд Анавариана ара Аторре, приставленного к нему отцом в качестве советника и защитника.

Неимоверным усилием воли княжич заставил себя расслабиться и придать лицу равнодушно-вежливое выражение. Все верно, здесь и сейчас он не молодой эльф по прозвищу Лэй, ста шести лет от роду, только недавно окончивший Академию с отличием и теперь странствующий по миру – он княжич Дайнэлан лиир Ариэс, наследник Леса Рилинэан и Леса Дэйлиар, сын правителя эльфийского княжества, прибывший с целью... Скажем так,  вдумчиво пожурить короля Фенсы. И предупредить, что обострять подобным образом отношения с долгоживущими соседями... чревато. И не только одной нотой протеста и дипломатическими танцами с целью выторговать за погибших кусок пожирнее.

Покосившись на невозмутимого, словно каменная статуя, главу рода Аторре, княжич украдкой вздохнул. Как много он не понимал и не ценил еще несколько лет назад! Сейчас бы Дайнэлан отдал практически все, чтобы вернуть в качестве своего Щита пропавшего Раалэса. Погибшего...

"Нет!" – юный эл'феа мотнул головой, невольно привлекая к себе внимание насторожившегося Аторре. Раалэс был жив – однозначно! Не стоило допускать даже тени мысли о гибели наследника Аторре в присутствии кого-либо из представителей этого рода – чтобы не получить в ответ волну ледяного гнева и выполнение возложенных на них посторонних обязанностей Щита  строго по приказу. К тому же, фамилиар Раалэса был жив – и это было бесспорным плюсом в пользу того, что пропавший наследник еще присутствует в мире живых.

Живой – в отличие от многих юных эльфов, нашедших столь страшный конец в блистательной столице Фенсы.

Из тяжких раздумий княжича вырвал вошедший в кабинет пожилой представительного вида слуга.

– Король примет вас в малом кабинете. Прошу следовать за мной, – склонился в вежливом поклоне человек. Княжич молча встал с дивана и пошел вслед за проводником. Анавариан ара Аторре привычно занял место за левым плечом наследника своего сюзерена. Щит, охрана, тень... Конвой.

Как было бы проще, если бы вместо сурового и жестокого эльфа спину прикрывал Раалэс! Или Гэреалина. Но в настоящий момент девушка вышла в город, чтобы выяснить и уточнить отдельные не понравившиеся княжичу слухи, циркулирующие среди горожан. Дочь рода Аторре была достаточно обучена, чтобы можно было не опасаться за ее судьбу. А Анавариан с высоты своего жизненного опыта способен понять гораздо больше, нежели это может сделать Дайнэлан. Конечно, сын Аторре – это не дочь рода Варрэ, но Кинжал князей в обязательном порядке обучали азам дипломатии. Высокая леиши Дилиара способна остановить надвигающуюся войну всего парой слов и уничтожить государство небрежно оброненной фразой – но она слишком слаба для того, чтобы защитить наследника престола в случае прямой атаки.

Конечно, идеальным щитом для правителей были Раэне – род, изначально посятивший себя именно охране властителей Леса. Но... В это случае княжич пошел против воли отца. Не в ближайшее тысячелетие ему будут прикрывать спину Раэне. Это бы выглядело предательством по отношению к пожертвовавшему собой Раалэсу – предательством еще более сильным, что  измененный мог когда-нибудь вернуться. Это понимал князь, это признали сами Раэне – а потому сейчас за левым плечом Дайнэлана еле слышно дышал рыжеволосый Аторре, цепким взглядом обводя коридор, по которому их вел слуга.

– Прошу, – склонился человек в поклоне и распахнул перед ними массивную резную дверь.

...Малый кабинет был действительно малым – небольшая и очень солнечная комната в светло-бежевых тонах вмещала в себя минимум мебели: массивный стол, два не менее массивных кресла и большой резной шкаф с книгами. Причем стол стоял так, чтобы собеседнику хозяина кабинета бил в лицо солнечный свет. Небольшая, практически безобидная подлость – впрочем, вполне способная вывести из равновесия любого человека. Мало кому понравится щуриться и слезящимися глазами пытаться разглядеть своего царственного собеседника.

Дайнэлан только еле слышно хмыкнул. Люди... Ну что же вы за существа такие-то, а? Постоянно куда-то бежите, хватаетесь сразу за сотню дел, при этом ни одно не доводя до конца как должно, уничтожаете себе подобных даже перед лицом нависшей угрозы и врете, врете, врете... А еще изо всех сил пытаетесь унизить других – даже если заведомо знаете, что слабее. Но нет! Мешаете гордость с гордыней, вырываете крохи самоудовлетворения и кичитесь ими, словно родовыми сокровищами, предпочитая закрывать глаза на все обиды, вами же и нанесенные. А память у иных рас долгая...

Будь княжич человеком, то он бы, попав из темного коридора в ярко освещенную комнату, еще долго пытался проморгаться и восстановить ориентацию в пространстве – а значит, потерял бы нить разговора и поставил себя в заведомо проигрышные условия. Но Дайнэлан не принадлежал к человеческой расе – он был чистокровным эл'феа из древнего рода. Княжеского рода. И потому мог позволить себе... несколько большее, нежели иные.

Мимолетная сеть-паутинка заклинания, легчайшее прикосновение к плечу Анавариана – и вот уже Дайнэлан, насмешливо оскалив в приветливой улыбке кончики клыков, усаживается в любезно выдвинутое кем-то заранее кресло.

Сидящий за столом король Фенсы, Даррик Седьмой, и виду не подал, что его маленькая домашняя заготовка провалилась, вместо этого тепло поприветствовав княжича. Крепкий моложавый мужчина, этот человеческий правитель был прирожденным военным. Тактиком, благословленным Торрэном. Но политик из него был, мягко говоря, не самый лучший. И именно этим хотел воспользоваться в сложившейся ситуации Дайнэлан.

Пока Щит княжича и качественно (для человека) замаскировавшийся в тенях телохранитель короля играли в гляделки, пытаясь определить, кто куда будет бить в случае обострения отношений, княжич, после всех подобающих этикету вопросов-ответов, принялся спокойно просвещать Даррика относительно мнения своего отца в сложившейся ситуации. Разумеется, не полностью – не нужно человеку знать, что против гибели молодняка взбунтовался не князь, а сам Лес. Но вот что если убийства не прекратятся, то эл'феа, подстегиваемые Лесом, будут вынуждены объявить кровную месть людям, сказать надо обязательно.

Даррик выслушал предъявленный ему ультиматум, не моргнув глазом – только сбившееся на миг дыхание его телохранителя позволяло понять, что речь идет отнюдь не о видах на урожай и торговых соглашениях между двумя государствами. "Впрочем, чего-то подобного король наверняка и ожидал", – фыркнул про себя княжич. В конце концов, одно-два убийства в год – еще куда ни шло. Но сорок два эльфа из довольно-таки знатных семей – это уже катастрофа. Это уже война.

Мелодично, с небольшим стальным акцентом, присущим всем выходцам Леса, журчала эльфийская речь. Дайнэлан говорил – и одновременно прислушивался к нитям мира, чувствуя какое-то странное предвкушение и опасение. Он еще не был князем, чтобы слышать все до конца, но крохи умений он мог использовать уже сейчас. И он ясно ощущал: только что случилась беда. Страшная, непоправимая. Но какая именно?

...Король Фенсы выслушал предъявленные ему претензии с несколько нахальной улыбкой. Не нужно было обладать даром дипломатии, чтобы понять: его величеству есть, чем ответить на претензии эл'феа. И аргумент этот был очень даже весомым

– Мы поняли вас, – медленно начал Даррик, когда Дайнэлан закончил говорить. – И согласны помочь вам в поисках преступника. Мы даже отдадим его на ваш суд...

– Но? – Вздернул бровь княжич. То, что это самое "но" имелось, было ясно с первого взгляда.

– Вы должны остановить преступника, убивающего в столице девушек.

– Прошу прощения? – юный эльф, враз потеряв б ольшую часть своего спокойствия, изумленно переглянулся с недоумевающим Анаварианом. Какое отношение местные представители теневого мира имеют к эльфам? И если уж на то пошло, куда смотрит стража? Унижать сына правящей семьи другого государства такой просьбой...

Очевидно, король великолепно понял недоумение своих собеседников, так как очень осторожно, пытаясь не делать резких движений, достал из ящика стола небольшой сверток и, положив его в центр стола, аккуратно развернул ткань.