Текст книги "Тени ледяной пустоши (СИ)"

Автор книги: Александра Христова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Тени ледяной пустоши

·         Аннотация:

Цикл «Мертвое солнце», книга третья.

Холодна земля, испокон веков освещавшаяся лишь далекими звездами. Извилисты волчьи тропы меж снегов ледяной пустоши. И велико безумие теней, населяющих ее.

Если хочешь выжить среди безумцев – сам стань безумцем! Именно так мне и пришлось поступить, чтобы спастись, чтобы суметь вернуться обратно в мир, который я уже стал считать родным... Но чтобы жизнь, да не подложила мне очередную мину на извилистом пути? Не бывать этому!

Сперва какой-то недоросль, одним из местных богов оказавшийся, в приказном порядке отрядил в свои помощники, затем выяснилось, что любимая семейка уже давно списала меня со счетов... А напоследок я узнал, что мой новый дом медленно тонет в пучине многолетней войны. Такое веселье – и без меня? Непорядок!

Ну что, дамы и господа... Безумного Аторре ждали? Нет? А я пришел. Встречайте!

Тени ледяной пустоши.

Ты не безумец,

Не чей-то пророк,

Ты смотришь за горизонт.

Крикни – и неба

Падут зеркала...

Эта свобода – твоя!

Корсика, «Храброе сердце».

Пролог.

Забавно, как причудливо может изменяться судьба. Казалось бы, только каких-то лет семьдесят назад мир стоял на самой грани, дрожа и пошатываясь на пределе Пустоты, словно неопытый канатоходец на своем первом выступлении. А теперь – посмотрите, он вполне себе держится! Правду говорил  Первый: если созданный мир рассыпается на части или, того хуже, будет вот-вот сожран тварью Пустоты – достаточно всего лишь завязать основные нити на выдернутом из зыбкого марева Несбывшегося существе. И только так! Хмарь Несбывшегося с легкостью позволит утянуть в себя через свою столь грубо вырванную часть все то, что грозит миру гибелью. Нет, не до конца – но вполне достаточно для того, чтобы дураки-боги, запустившие свое творение до такой степени, что им пришлось прибегнуть к помощи Небытия, смогли собраться с силами и вернуть миру устойчивость.

Другое дело – последствия. Если для богов они оказывались тяжелыми, но вполне соответствующими цене устоявшего плана мироздания, то для вырванной и насильно водворенной в реальность частицы Небытия были отнюдь не настолько мягкими... Как и для того несчастного, тело, суть и память которого отдавались на откуп разрушающей силе Несбывшегося и который был обречен на вечное существование, будучи не в силах умереть – ибо его смерть уходила вместе со смертью обреченного мира.

Но кого это вообще волнует? Кого вообще волнует мнение ничтожного муравья, призванного пронести на своей крошечной спине тяжелое небо погибающего мира? Ну, а если муравей выживет... Небо всегда готово ответить за свои поступки.

Эилиан внимательно наблюдал за тем, как медленно возвращается в реальность попавший за Врата через неисправный портал чужак. Как, используя в качестве источника плоти убитого сильфа-полукровку, медленно восстанавливается тело парня, принятого в род Аторре... Вернее, не так. От изначального человека, притянутого через Несбывшееся в умирающий мир, ныне не осталось ничего: ни разума, ни человеческой сути... Только воспоминания, без остатка поглощенные существом Небытия. Поглощенные – и загнанные куда-то глубоко внутрь.

Так что немертвый бог сейчас с безграничным терпением и немалым интересом наблюдал за тем, как бродит по снегам пустоши тело без проблесков разума – но с инстинктами матерого хищника. Наблюдал – и не трогал: в конце концов, частицы Небытия, выдернутые в реальный мир, были редки, но, тем не менее, изучены в достаточной мере, чтобы было возможно предсказать их поведение при гибели тела. И в настоящий момент это существо одновременно пыталось осознать себя в мире и жаждало уйти обратно – туда, откуда его столь безжалостно выдернули. Получалось плохо, но ведь получалось!

Впервые за все время Эилиан был рад, что в свое время создал тварей пустоши: именно их кровь помогла существу окончательно смириться со своим пребыванием по эту сторону бытия. Никогда не знаешь, какой твой поступок аукнутся спустя сотни и тысячи лет...

– Развлекаешься? – Раздался над ухом мальчишки-бога вкрадчивый голос Харрэса. Эилиан только кивнул головой и махнул рукой, призывая немного помолчать и не мешать наблюдать: существо Несбывшегося и целая стая тварей сошлись в схватке. В конце концов, за Вратами не так уж и много развлечений, чтобы можно было позволить себе упустить такое зрелище.

Харрэс присоединился к наблюдению... Подумал... И в следующий момент отвесил младшему брату такой подзатыльник, что того буквально скинуло с постамента Врат в ближайший сугроб.

– Хар, ты чего, сдурел?! – Взвыл Эилиан, отплевываясь от снега.

– Ты когда, придурок недоубитый, планировал нам рассказать, что вместо нормального иномирца вытянул часть Несбывшегося? – Лязгнула сталь в голосе Харрэса. – Тебе мало проблем с тварью Пустоты, хочешь окончательно мир разрушить?!

– Не держи меня за идиота, Харрэс! – Приторно-ласковая улыбка и длинные клыки вовсе не красили немертвого бога. – В отличие от тебя, о мой дражайший средний брат, я еще помню уроки старших. Правило насильственного переноса разумных существ в другие миры, быстро! – Внезапно рявкнул Эилиан, вытряхивая снег из волос.

– Насильственный перенос обладающего полноценным разумом существа за грань его родного мира возможен исключительно в отношении умирающих или недавно умерших. Если же необходимо создать изолятор... – Харрэс осекся на полуслове, немного помолчал, а затем с шумом выдохнул. – Прости. Что-то я совсем замотался. То Торрэн просит помочь ему обуздать снова насосавшуюся сил тварь в Каирри, то начнется очередной виток войны... Я понимаю, когда война тянется сотню лет между моими эльфами и творениями Имиа, но эти дрязги всех со всеми и постоянные молитвы с благодарностями, просьбами, требованиями!!! Гниющие острова, снова нахлынувшие пески, едва не погибший Лес... Оно все меня с ума сведет!

– Потерпи еще немного, хорошо? – Негромко сказал Эилиан, осторожно обнимая выглядящего просто смертельно уставшим старшего брата. – Скоро запасы сил у иномирца иссякнут, и тогда память просто вынуждена будет к нему вернуться, если он не хочет заново отправиться на возрождение. Еще лет десять, вряд ли больше. А там и Каирри удастся разум вернуть...

– Угу... – Устало выдохнул Харрэс и, прикрыв глаза, прислонился к постаменту. Эилиан, поддернув полы своей золотистой шубы, уселся рядом.

Брату нужен отдых от мира и его проблем, хоть какой-то. А он, Эилиан, вполне сможет исполнить роль стража.

И ему остается только благодарить мироздание за то, что Харрэс не спросил: как же так вышло, что абсолютно здоровый парень внезапно умер, чтобы следом быть протащенным через Несбывшееся и выброшенным в чужом мире. Не хотелось бы признаваться в своих грехах. По крайней мере, не в таких, не здесь, не сейчас и, тем более, не своему брату.

В конце концов, небо может признать свою вину перед муравьем и выплатить долг – весь, до последней монетки. Но для этого муравей должен осознать свою сущность, поднять голову и задать небу единственно верный вопрос.

Часть первая.

Нет права на дорогу.

Глава 1.

Истинно свободен лишь тот, кто ни на что не надеется и ничего не боится.

Рихх поднял лобастую, украшенную массивными, круто загнутыми назад рогами голову и прислушался. Да, он не ошибся – снега пели. Чисто и пронзительно.

Вожак прислушался – и радостно ощерился, вздыбив шерсть на загривке. Нарушители. Соседняя стая осмелилась пересечь границы? Тогда они на собственных шкурах узнают, что Рихх еще достаточно силен, чтобы вести стаю и не быть съеденным своими детьми!

– Р-ро, – негромкий рык заставил спящих рхаршей-охотников вздрогнуть и очнуться. Всех, кроме...

Рихх недовольно фыркнул и, поднявшись на лапы, подошел к закутавшемуся в шкуры и безмятежно спящему в окружении поскуливающих щенков двуногому отцу. Громко клацнув зубами, вожак рыкнул:

– Шр-рар!!

Двуногий отец вздрогнул и распахнул невозможно яркие синие глаза. Недоуменно взглянул на вожака, а следом проворчал: "Что случилось?".

"Нарушители. Охота. Еда", – отрывисто пролаял в ответ вожак и спросил с затаенной надеждой: "Идешь?".

"Да", – коротко рыкнули в ответ, и Рихх, не сдержавшись, восторженно взвыл. Двуногий отец идет с ними на охоту! Он не остается хранить щенков и самок, как делал последние несколько охот – он жаждет крови! Р-р-ра-а-а!!!

Стая быстро собралась, и охотники внимательно уставились на своего вожака. Рихх прислушался к пению снегов, а потом пошел вперед, задавая направление.

Постепенно шаг перешел в стремительный бег, под лапами искрился пушистый снег, а небесные огни освещали дорогу. Быстрее-быстрее-быстрее! Вперед-вперед-вперед! Нарушители поплатятся кровью и плотью за то, что посмели явиться сюда.

Кровь-бой-еда... Охота! Мы сможем накормить своих самок и щенков свежей плотью! Наши лапы станут быстрее, шкура крепче, клыки и рога острее, а нюх никогда не подведет!

Вперед, нас ждет кровавая охота!!!

– Р-р-ра-ао-о-оу-у-у!!! – Разнесся над снегами торжествующий вой рхаршей. Не сдержавшись, двуногий отец завыл-запел вместе со всеми охотничью песню, на бегу распахивая крылья и взмывая во тьму небес. Стая поддержала летуна радостным ревом.

Сегодня будет с-с-славная охота...

***

Я довольно жмурился, облизывая окровавленные когти, которыми только что разделывал тушу. Рядом со мной увлеченно обгладывала кость юная самочка.

Сегодня нам удалось отбить от родителей и загнать пятерых щенков соседней стаи. Нежное мясо было поделено между всеми членами стаи поровну, а мне кроме еды достались еще и пушистые, все еще не приобретшие своей истинной жесткости шкуры. Самое время – те тряпки, которые сейчас прикрывают мое тело, совсем поизносились. Славная добыча...

"Вкусно", – проурчала маленькая Ррарха, облизывая перемазанную в крови мордочку.

"Согласен", – кивнул в ответ и, подхватив со снега ломоть все еще теплого кровоточащего мяса, вцепился в него клыками. Уррр... Вкусно...

Сколько я уже тут? Не знаю. Год, два, десять, сто... Я потерял счет времени уже очень, очень давно. В ледяных пустошах нет солнца, нет луны, нет смены времен года – только вечная зима и невозможно яркие звезды на бездонном черном небе.

Да и само понятие времени стало уже исчезать из моей памяти – как и многое, многое другое... Но ту пору, когда я только попал сюда, я помню с болезненной четкостью, словно ее выжгли в моих воспоминаниях.

***

Боль. Она стала первым, что я почувствовал, как только сознание ко мне вернулось. Тяжелая, давящая, словно могильная плита – и такая же холодная. Мертвая боль. Черная. Страшная.

Вторым я ощутил запах. Нестерпимый металлический запах крови, буквально сводящий с ума. Тягучий, соленый, вызывающий тошноту. Запах крови... и снега.

Снег? Откуда? Сейчас же осень... Осень? Не помню... Академия, сильфы... Сильфы? Море. Дайнэлан. Дед. Миледи. Линсахеете. Удар – и багровое зарево портала.

Где я?

Открыть глаза мне удалось не сразу – ресницы слиплись, и больше всего напоминал сам себе бедуина во время песчаной бури, который щурится так, что вместо глаз видны узенькие щелочки. Пришлось, тихо подвывая от резкой, пульсирующей боли во всем теле, поднимать руку и прочищать глаза.

Первым, что я после этого увидел, стало... небо. Черно-синее ночное небо с огромным количеством невероятно ярких, "лохматых" звезд. Однако... Это же сколько я провалялся, что вместо закатных облаков над моей головой сияют звезды? И почему меня не подобрали, а оставили валяться неизвестно где? Значит ли это...

Дайнэлан! Что случилось с моим подопечным?!

Надо встать, надо собраться с силами, отскрести себя от земли и встать... Надо найти княжича и убедиться, что с ним все в порядке...

Попытался принять сидячее положение, закусив губу, чтобы не заорать от неожиданно острой боли в спине. Какого черта? Все должно было давно зажить! У-у-у, больно-то как!

Наконец, я кое-как сел и, проморгавшись, огляделся. И не сдержал истеричный смех, почти сразу же сменившийся тихими, но выразительными ругательствами.

Да сколько можно?!!

Вокруг меня во все стороны расстилалась пустыня. Снежная. Мертвая. Даже свет звезд, такой теплый и любимый, теперь обжигает и, рассыпаясь искрами на белоснежных сугробах, нестерпимо режет глаза.

И ни следа Линсахеете и разбойника. Только снег на несколько метров вокруг меня густо окрашен багровым. Окрашен кровью. Да и сам я с ног до головы вымазан в крови.

– Песец, – не удержался от крепкого словечка. Второй раз. Второй раз из-за этого проклятого колдовастика я проваливаюсь фиг знает куда! Без вещей, без денег, без еды, весь в крови, из оружия – только когти да клыки...

Да чтоб Линсахеете в местном Аду гореть! С-с-сволочь... Даже после своей смерти он ухитрился подгадить мне так, как еще надо постараться. Куда он на  этот раз меня забросил?!!

То, что оба напавших на меня – и маг, и разбойник, – мертвы, говорило просто огромное количество крови вокруг. Ну не могло столько натечь из одного человека, каким бы полнокровным он не был, не могло! Другое дело, что тел моих несостоявшихся убийц рядом не было... Да рядом вообще ничего не было – ни намека на жизнь!!

Поежившись от неожиданного озноба, принялся проводить инвентаризацию. Голова – на месте. Ноги – на месте. Крылья... Выгнув шею, уставился на уже зажившие летательные конечности. На месте! Руки – на месте... А это что?

Задумчиво поскреб когтем буквально впаявшуюся в плоть цепочку амулета тепла. Бездумно слизнул выступившие капли синеватой, так не похожей по цвету на снежную кашу вокруг меня, крови и хмыкнул. За-ме-ча-тель-но. Я, кажется, когда-то жаловался, что вечно забываю захватить с собой разнообразные амулеты-талисманы и иже с ними? Что ж, метод решения этой проблемы оказался радикальным. Вживить под кожу – и нет проблем! Другое дело, что с татуировками на обоих запястьях я до ужаса напоминал сам себе особо буйного заключенного, пытавшегося вывернуться из наручников и заработавшего себе в результате багрово-черные гематомы. Зато теперь понятно, почему я не замерз насмерть, пока валялся без сознания в сугробе. Амулет продолжает работать. Ну и хорошо не придется заботиться хотя бы о тепле.

Впрочем, какая разница... Мне бы сейчас оттереться от крови и решить, что делать дальше, а я такими глупостями занимаюсь! Потом, все потом!

Машинально щелкнул пальцами, активируя заклинание... И замер, шокированный. Не сработало! Заклинание не сработало!!

Нервно защелкал пальцами, с каждым разом все громче и резче, а затем, расхохотавшись, повалился обратно на снег. Не действует! Ни одно заклинание не действует! Совсем!!

Вот это влип!

Уняв нервный смех, машинально сгреб немного перемешанного с кровью снега и принялся оттирать руки, добившись только новых кровавых разводов на коже. Бесполезно. Надо отойти подальше, где снег чист, надо найти другое место, надо отсюда уйти, надо двигаться, надо идти...

Осторожно встав на ноги и поморщившись от резанувшей спину боли, оглянулся... и побрел, куда глаза глядят. А смысл выбирать направление, если вокруг одно и то же – неживые снега?

Тогда я еще не осознавал – не мог осознать! – насколько я ошибся, решив, что ледяные пустоши мертвы. О, нет, пустоши просто кишат жизнью! И мне невероятно, немыслимо повезло, что я очнулся на границе угодий двух стай. Очутись я неподалеку от логова – меня бы разодрали на куски и съели прежде, чем я бы пришел в себя. И сил, чтобы защитить себя, у меня бы просто не хватило. Но нет – мое вывернутое наизнанку везение в кои-то веки сработало как надо, и я не только появился в пустошах на границе, но еще и пошел вдоль нее, а не забрел вглубь угодий стаи. В противном случае моя жизнь была бы очень короткой и насыщенной, а свой последний приют я бы обрел в желудках местных тварей.

Кстати о желудках. Как же пить охота... И жрать. Буквально до потемнения в глазах!

Не замедляя шага, сгреб немного ослепительно-белого снега из ближайшего сугроба и запихнул его в рот. Бррр... Холод-д-дно. В голове тут же всплыли воспоминания о вечно преследующих меня даже после поедания простейшего мороженого ангинах. Нда... Если я сейчас заболею, то протяну ноги со стопроцентной вероятностью – лечить-то тут некому! Но уж лучше так, чем слушать вопли судорожно сжимающегося желудка. Сколько же я провалялся, что организм так требует еды?!

А... Какая разница-то? Сколько я еще тут протяну – без еды, без магии, в мертвой ледяной пустоши? Сутки? Хаидэ? Сколько? Холод мне не грозит, значит... голод? Так сколько мне понадобится, чтобы, обессилев, свалиться по дороге в никуда?!

Снег, снег... Повсюду один снег! Море снега, белого, как погребальный саван. Знатная у меня будет могила: огромные льды вместо саркофага и бездушные звезды вместо венка. Вот только хоронить меня будет некому – вокруг никого.  Вообще никого. Даже Миледи, и та осталась в другом мире. Там, где тепло и солнце. Где цветут цветы, живут эльфы и сильфы, беснуется брошенный мной возле портала княжич и где... дом?

Интересно, а когда я умру, Миледи останется жить? И если да, то в каком виде? В качестве летучей мыши-вампира? А кто ее тогда кормить будет?

Замерев на полушаге, я несколько иссов тупо разглядывал созданную моим больным воображением бредовую картинку брезгливо морщащейся, но исправно лакающей кровь из надрезанного запястья почему-то князя Миледи, а потом, истерично расхохотавшись, повалился в ближайший сугроб.

Ржал я долго, буквально до слез, с истеричными всхлипами и подвываниями, катаясь по снегу и дрыгая ногами. Нет, краем разума я понимал, что у меня началась самая настоящая истерика и что необходимо успокоиться, чтобы не терять зря силы... Но остановиться не мог, выплескивая в нервном хохоте весь скопившийся ужас и напряжение от безысходности моего нынешнего положения.

Отсмеявшись, протер лицо колючим сухим снегом, заставил себя встать (правда, ноги при этом дрожали и подкашивались) и, отряхнувшись, побрел дальше, скалясь в полубезумной улыбке в ответ на холодное сияние равнодушных звезд.

Сдохну? Наплевать! Не в первый раз мне встречаться с леди Смертью. Знакомы уже! Леди, вы помните меня? Вы когда-то забрали меня из родного мира, а я ускользнул из вашей хватки и очнулся уже в Аалее. Помните? По-о-омните. Такое не забывается, верно, леди? Может, тогда сделаете мне скидку, как постоянному клиенту, и воскресите вне очереди, вернув в Аалею после моей гибели здесь? Да, я хам, наглец и просто обаятельная сволочь! Но это не мешает мне быть занозой в вашей очаровательной заднице, верно?..

...Из этого подобия бреда меня вырвал странный, невозможный в этих местах звук. Живой звук. Почти позабытый, но от этого еще более неожиданный.

Со стороны особо большого сугроба послышалось тихое, но от того не ставшее менее заметным жалобное поскуливание щенка.

Откуда?!!

Я застыл, словно меня уже заковали в ледяной саркофаг – даже ногу не опустил. А потом осторожно, крадучись, приблизился к огромному сугробу, из-за которого доносился скулеж, и снова замер.

Живые? Но как? В этом ледяном мире не может быть жизни по определению! Тогда кто? Несчастное животное, по ошибке попавшее сюда из какого-то мира? Ловушка? Что это?

Я тихо хмыкнул. Даже если за сугробом и ловушка, то у меня все равно из оружия при себе только клыки и когти: от мелочи какой отобьюсь, но более крупный хищник меня просто нарежет на серпантин и не поморщится, подойду я к нему или нет. Так какая разница?..

С этими мыслями я обошел кучу снега... и с изумлением уставился на трех сбившихся в кучу белоснежных псов. Хороших таких псов. Больших, со среднего сенбернара размером. С оригинальным украшением в виде серебристо-белых, круто загнутых назад рогов на головах... Вернее, рожек. Ибо псы эти были еще щенками! Большие лапы, мягкий взъерошенный пушок вместо нормальной шерсти, полуслепые глазки и жалобное щенячье поскуливание ясно свидетельствовали в пользу моего предположения.

Ми-илые детки, ага... Особенно хороши коготки на лапках и выпирающие из-под верхней губы клыки, аки у тигра саблезубого... Просто очаровашки, что еще сказать?

Та-а-ак... Ходу, ходу отсюда... Если это щенки, то мне бы очень не хотелось повстречаться с их мамашей, которая наверняка бродит где-то рядом – не могла же она бросить еще молочных щенков! Уж больно размеры у песиков... впечатляющие. Не каждая псина моего родного мира может похвастаться такими габаритами. А тут – щенки.

Замереть. Осторожно, медленно-медленно отступить назад на несколько шагов. И тихонько выдохнуть – пронесло. Не знаю, что это за твари такие, но что-то мне совсем не хочется знакомиться с ними поближе. Вот ни капельки. Так что лучше я обойду диковинных щенят по широкой дуге и тихо возрадуюсь, что они меня не учуяли.

Ну да, ну да. Когда это мне так везло? Чтобы я, да не вляпался с размаху и по самые уши в большую кучу... того самого, ароматно пахнущего? Не бывать этому!

Не стоило мне передвигаться спиной вперед, ох как не стоило – даже если это всего каких-то несколько несчастных шагов. Особенно с моей координацией движений... Ибо я просто не мог не запутаться самым обидным образом в собственных ногах и крыльях и со вскриком приземлиться на спину!!

Щены, разом прекратив возню в куче, дружно замерли, настороженно принюхиваясь, а затем стремительно рванули ко мне. Разумеется, унести ноги я не успел. Да что там! Единственное, что я смог сделать – это отмахнуться рукой от одной из тварей, распарывая ей шкуру и отбрасывая в сторону, да прикрыть ладонью другой руки глаза, спасая их от когтей.

И вот кто мог знать, что казавшиеся такими агрессивными твари первым делом кинутся меня вылизывать! Даже подранок – и тот, собрав лапы в кучу, подковылял ко мне и с жадным урчанием принялся терзать мою измазанную в полузасохшей крови рубашку.

"Надо было с собой той кровавой каши взять", – мелькнула у меня совершенно бредовая мысль. Сказать, что я обалдел – это не сказать ничего. Я-то приготовился к бою не на жизнь, а на смерть, а мне тут сеанс умывания устроили! Впрочем, расслабляться я не спешил. Мало ли – сейчас-то щены лижутся, но кто знает, что взбредет в их рогатые головенки через мгновение?

Убедившись, что больше на моем лице, руках и одежде вкусной крови не осталось (что верно, то верно – вылизали меня на совесть!), щены не менее тщательно умыли подранка, а потом уселись в рядок чуть в стороне и дружно уставились на меня тремя парами серо-серебристых, неожиданно ставших на удивление ясными глаз.

– Все, обед закончен, – буркнул и наконец-то смог встать на ноги. Потянулся, разминая крылья, протер снегом обслюнявленное лицо и крылья и покосился на внимательно наблюдающих за мной щенков. Ну вот, сделал доброе дело, накормил голодных... А кто меня теперь накормит?

С сомнением поглядел на заволновавшихся щенков, прикидывая степень их съедобности. По моим прикидкам выходило, что мясо этих тварей по годности к употреблению в пищу было где-то между песком и глиной. То есть – несъедобное совершенно. Впрочем, вполне могло быть и наоборот... Но рисковать и отравиться самым обидным образом после того, как выжил, упав в засбоивший портал, я не хотел. К тому же, не хотелось мне их убивать. Мало ли... Да и, казалось бы, давно придушенная жалость подняла голову.

К тому же, я просто не знал, можно ли их вообще убить. Рогатые псы... Больше похоже на генетический эксперимент какого-то безумного ученого, чем на нормальных животных. И еще мне не давала покоя одна вещь...

У псов были тени. Нет, я не сошел с ума и не забыл, что у каждого предмета есть тень. Но тут было нечто другое... Густые, чернильно-черные, невозможные при таком тусклом свете, длинные тени.  Живые тени. Не подчиняющиеся никаким законам оптики и иже с ними. «Живущие» по своим законам. И, кажется, не имеющие никакого отношения к самим щенятам.

Вот это-то и было самое страшное. Если щенки восприняли меня как нежданного благодетеля и кормильца в отсутствие мамки, то их странные тени словно старательно избегали даже малейшего прикосновения ко мне. Это-то и не нравилось: вот решу я скушать щеночка, а меня самого скушает эта странная тень, не знающая, как положено вести себя приличным, нормальным теням. Ну их на фиг...

– Ладно, живите, мелкие, – осторожно погладив тут же радостно завилявшего хвостом ближайшего щенка между рожек, выпрямился и огляделся. Справа – снег... Слева – снег... Сзади – снег, на котором виднеется неровная цепочка моих следов... Спереди – все тот же снег. Вопрос: куда идти?

В этот момент, возмущенный вселенской несправедливостью, – других накормили, а его нет?! – мой желудок взвыл так, что ближайший щенок с перепугу отпрыгнул от меня на несколько метров. Ну чего ты так скачешь, мелочь рогатая? Не буду я тебя есть, успокойся! Не буду. А вот снега еще пожую...

Сгреб немного снега из ближайшего сугроба, махнул рукой на прощание недоумевающим песикам (мне кажется, или они после "кормежки" хорошо так прибавили в размерах?!) и снова пошагал вперед, на ходу лепя снежок и отгрызая от него по кусочку. И хоть настроение после встречи с местными дружелюбными псинками было удивительно хорошим, мысли меня одолевали невеселые. И даже холодная талая вода не могла их прогнать. Скорее, наоборот...

И долго я вот так продержусь, на одном снеге? Если здраво подумать... Ну, дней пятнадцать. Может быть, семнадцать – но это край. Дальше мой вывернутый всеми  изменениями организм просто уничтожит сам себя в попытках получить еще немного энергии. Но не думаю, что я столько продержусь – сдохну от недостатка магической подпитки раньше. Интересно, что произойдет раньше: я превращусь в медузу из-за растекшихся костей или сдохну от остановки перекроенного сердца? Впрочем, не буду гадать – в скором времени и сам все узнаю. Еще немного похожу здесь, не найдя выхода, и узнаю.

Нет, это не означает, что я собираюсь бегать кругами в панике или, скажем, заваливаться под ближайшую кучу снега умирать. Просто нужно трезво оценивать свои шансы выбраться отсюда. А они, скажем так, нулевые, если не сказать похлеще. Так чего дергаться и надеяться на чудо?

И нет, я не пессимист. Как там было? Пессимист – это хорошо информированный оптимист? Так вот: я очень,  очень хорошо информированный оптимист!!

Иэх... Жрать охота. И со страшной силой – регенерация поврежденного крыла и разодранной спины потребовала куда больше сил, чем я надеялся. К тому же, неизвестно, сколько я на самом деле провалялся без сознания. Так что все мои расчеты, что я продержусь достаточно времени, можно смело отправлять коту под хвост: если я уже так хочу есть, то долго не протяну. Мой желудок переварит сам себя быстрее... И это не шутка: еще в Лесу я как-то проверил, сколько смогу продержаться на голодном пайке. Исключительно эксперимента ради. В итоге вусмерть перепуганные эльфы неделю кормили меня одним бульончиком и пичкали травами, употребляемыми местными людьми при язве – ибо моя хваленая регенерация долго отказывалась залечивать дырку в желудке.

Вот так-то. Веселая участь, не правда ли? Либо сдохнуть от сердечного приступа, либо загнуться от отсутствия в организме костей, либо переварить самого себя заживо. Чувствую себя каннибалом-мазохистом, ей-ей! Как там? "Если вас пытаются сожрать – расслабьтесь и получайте удовольствие"? Вот-вот. Ничего другого мне не остается. Только расслабиться... И попытаться поспать. "Кто спит, тот обедает" – фраза, которая как нельзя лучше подходит к моей ситуации. Значит, будем спать! Во сне хоть не так жрать хочется.

С этими мыслями я, выбрав сугроб повыше и побольше, с размаху рухнул в него и, завернувшись в крылья, попытался заснуть.

К своему удивлению, отрубился я мгновенно и спал без снов. Лишь странное тепло под боком грело меня все время.

***

Пусто-холодно-одиноко... Давшая Жизнь ушла, Поделившийся Сутью ушел следом. Ушла почти вся стая. Загнали-уничтожили-сожрали-ушли-оставили-больно-холодно-страшно-голод-голод-страшно-холодно...

Враг? Чужак! Странный... Двуногий-хищный-непонятный-страшный. Теплый-живой-не опасный. Забавный. Вкусно пахнущий.

Враг? Кормитель! Вкусная кровь, славная кровь. Холодная-чужая-мертвая кровь. Живая-вкусная-сильная-яркая – кровь Кормителя. Тепло-вкусно-сыто-хорошо.

Ушел? Ушел! Кормитель ушел! Что делать – что делать – что делать? За ним! Быстрее-быстрее-быстрее! Шаг-шаг-шаг-прыжок – и стремительный бег! Резче-резче-скорее! Он еще не ушел – он может о них позаботиться!

Кормитель! Вот он! Спит... Тихо-тихо-шаг-вперед-Кормитель-безопасность-тепло-о-о...

Кормитель голоден. Надо его накормить!  Тени одобряют. У Кормителя нет  тени! Не страшно. Шаг вперед – и теплый бок Кормителя.

Хорошо...

***

Ледяные пустоши под черными небесами. Нервно вздрагивающий во сне светловолосый парень, зябко кутающийся в собственные крылья. Три твари пустошей, свернувшихся пушистыми клубками у него под боком. И три черные  тени, отдающие свою силу странному, столь необычному в этих местах двуногому существу.

Тишина.

***

«Чужак», – пели снега. «В пустошах появился чужак», – вторили им  тени.

Эилиан обрадованно вдохнул. Все. Он смог. Он затащил иномирца к себе за Врата. Теперь оставалось только ждать, когда иномирец, сам того не подозревая, сделает то, ради чего и был сюда приведен. А потом...

Юный бог зажмурился, представляя себе радужные перспективы дальнейшей жизни. Быть может, он, Эилиан, сумеет вскоре обрести свободу. Надо только подождать, надо только еще немного подождать...

Глава 2.

Мы в ответе за тех, кого вовремя не послали.

Тепло. Мягко. Щеку ласково щекочут прохладные и чуть колючие снежинки. Под боком тихо посапывают щенки.

Как хорошо... Я дома...

Стоп!!!

КТО посапывает у меня под боком?!!

Ме-е-еденно разлепил глаза – и с трудом подавил желание малодушно зажмуриться, прогоняя непрошенные глюки. А когда сообразил, что трое белоснежных щенов – не плод моего больного воображения, а самая что ни на есть ужасающая реальность, едва не подлетел с диким воплем и не бросился бежать, куда глаза глядят.

Но я собой горжусь, да. Я сумел не то, что не заорать – я даже не пискнул, выравнивая сбившееся было дыхание и сквозь полуприкрытые веки наблюдая за умильно посапывающими во сне у меня под боком рогатыми щенками. Ага, именно что. Оказалось, что пока я спал, ко мне прибрели те самые рогатые щенки, которым я вчера с переменным успехом заменил мамку, скормив им кровь – как свою, так и моих несостоявшихся убийц – с одежды и рук. И теперь эти создания, умильно подергивая лапами во сне, лежали у меня под боком, дружно уткнувшись носами в крыло. Ну-ну... Хорошо хоть, не сожрали. Но какого ..., скажите мне, они ведут себя так, словно я – их блудная кормящая мамаша?!!