Текст книги "Сумерки с опасным графом"

Автор книги: Александра Хоукинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Глава 15

– Неприлично пить одному.

Фрост, перед которым на стол поставили зеленую бутыль с вином, поднял глаза и увидел стоящего перед ним лорда Рейвенса.

– Еще шесть бутылок – и мне будет все равно, – равнодушно произнес Фрост, допивая бокал и жестом приглашая лорда присоединиться. – С каких это пор вы стали захаживать в «Золотой олень»?

– О, мне пару раз приходилось бывать здесь. – Лорду Рейвенсу пришлось увернуться, чтобы его не задели двое крепких мужчин, сцепившихся не на жизнь, а на смерть. За этим действом наблюдала небольшая группа зевак. Рейвенс сел рядом с Фростом, спиной к стене. – Конечно, тогда я был моложе и воображал, что бессмертен.

– Ах, я помню те времена, словно это было вчера, – пробормотал Фрост.

В самом деле, те безумные дни не казались ему таким уж далеким прошлым. В юные годы он вместе с друзьями провел много вечеров в этом мрачном заведении. Это было излюбленное место молодых аристократов, которые не знали, куда девать деньги, а также бывалых моряков, мошенников и других преступников. Здесь они заключали пари, напивались до бесчувствия, играли в карты и кости, дрались и уединялись с продажными девицами в отдельных кабинетах за баром. После того как «порочные лорды» открыли «Нокс», их визиты в «Золотой олень» прекратились. Только Фрост и Сент, жаждущие безрассудных развлечений, продолжали иногда появляться здесь. Но и это прекратилось, когда маркиз женился. Фрост все еще иногда захаживал в это опасное место, но по большей части один.

– Ну и свинушник! – заметил Рейвенс, всем своим видом показывая брезгливость и отвращение. – Как вы только выносите этот смрад, а главное, почему вы не в «Ноксе»? – Он откупорил бутылку вина и наполнил одну из пустых кружек.

– Мне хотелось побыть одному.

– В игорном заведении?

Даже для самого Фроста это прозвучало смехотворно. Он налил себе вина.

– В «Ноксе» со мной нянчился бы Берус, как заботливый отец. – Верный слуга обязательно отвел бы его наверх и уложил бы спать, чтобы из него выветрился хмель. Кроме того, старик непременно проболтался бы об этом его друзьям, которые и так уже беспокоились. – Мне нужна была другого рода компания.

– Тогда хорошо, что я нашел вас, пока не поздно. – Рейвенс понюхал вино, потом осторожно отпил из бокала и содрогнулся. – Отвратительно! Эта гадость проест вам дыру в желудке. Пойдемте. Меня дома ждут гости, и вы будете самым почетным из них. Все, что пожелаете, будет к вашим услугам.

Фрост сразу же подумал об Эмили. Он до сих пор видел перед собой ее заплаканное лицо, когда она обвиняла его в том, что он погубил ее сестру. Черт бы побрал эту Люси с ее предсмертным признанием! Даже на пороге смерти она осталась эгоистичной стервой!

– Добрый вечер, лорд Чиллингуорт! – К столу подплыла пухленькая блондинка.

Лорд Рейвенс заметно побледнел.

– Идемте, – сказал он, взяв Фроста за руку и рывком подняв на ноги. Бутылка вина закачалась, когда граф пинком оттолкнул стол, чтобы тот не мешал им пройти. – Вас надо срочно спасать, пока вы не наделали глупостей.

– Уже наделал. – Фрост не сопротивлялся, когда граф выволакивал его из вертепа. – Я позволил ей задеть меня за живое. Она – как заноза в моем сердце!

– Тогда я одолжу вам свой нож. Он маленький и острый, легко удалит любую, даже самую коварную занозу. – Рейвенс даже не спросил у него, о какой женщине идет речь. Возможно, он уже и сам догадался, кто из дам довел Фроста до такого состояния, что он решил рискнуть жизнью, проведя вечер в этом гнезде разврата. Фрост был тронут заботой графа. Он отнюдь не был пьян. После многих неумеренных возлияний он хорошо знал, что у него очень высокая сопротивляемость алкоголю. Однако когда перед ним внезапно возник Колин Холвард, он пошатнулся, отбрасывая руку Рейвенса. Именно этого человека он и ждал.

– Холвард! Какая неожиданность! – с притворной радостью воскликнул Фрост, с прищуром глядя на того, кого и поджидал здесь. – Я уж думал, что «Золотой олень» – слишком изысканное место для такого человека, как вы.

– Фрост, успокойтесь, мы уже уходим, – пробормотал Рейвенс.

Было ли это сказано в виде извинения перед Холвардом или для того, чтобы ускорить их уход, Фросту было безразлично.

– Я был крайне огорчен, увидев сегодня мисс Кэвел в вашем обществе, – сказал Холвард Фросту, не обращая внимания на лорда Рейвенса. – Я поделился своей озабоченностью с ее матерью, когда заехал сегодня к ним, чтобы засвидетельствовать свое почтение их семье.

Неужто Эмили рассказала матери о своих подозрениях после того, как сбежала от него? Было очевидно, что все эти пять лет Эмили хранила в тайне от своей семьи секрет сестры, иначе мать немедленно приказала бы ему покинуть их дом.

– Держитесь подальше от мисс Кэвел и ее семьи! – потребовал Фрост. Будучи на несколько дюймов выше Холварда, он шагнул вперед, чтобы подчеркнуть свое преимущество. – Эта семья никоим образом не участвует в ваших грязных махинациях, так что вы можете позволить себе оставить их в покое.

– Не согласен. Отец мисс Кэвел – уважаемый адвокат, мать – дочь виконта Кэтчена. Если я женюсь на их дочери, это повысит мой статус и откроет передо мной многие двери.

У этого ублюдка хватило наглости улыбаться!

– Кэвелы никогда не позволят своей дочери выйти замуж за человека, связанного с преступным миром, Холвард. От вашего сшитого на заказ костюма несет удушливым смрадом сточных канав. И чем бы вы ни душились, эту вонь ничем не отбить. – Фрост предупредил этого типа, чтобы он держался подальше от Эмили. Больше с ним не о чем было говорить.

– За деньги прощаются многие грехи, Чиллингуорт, – протянул Холвард. – Уж кто-кто, а вы наверняка знаете, что в этом я прав.

В ответ Фрост нанес противнику удар кулаком в челюсть. Всю руку пронзила боль, но Фрост остался доволен. Холвард откачнулся и рухнул на пол. В глазах его горела смертельная ненависть, а Фрост и Рейвенс стояли и смотрели, как изо рта у него течет кровь и распухает нижняя губа.

– Несколько дней будет болеть, – сказал Фрост, доставая из кармана сюртука чистый носовой платок и бросая его Холварду. – Если хотите, приложите к рассеченной губе.

Тот не обратил на платок никакого внимания.

– А вам следует быть осторожнее. Опасайтесь удара сзади.

– Зачем осторожничать, коль вам так приглянулся мой зад? – сказал Фрост, демонстративно поворачиваясь к Холварду спиной. Он не думал, что Холвард решится мстить ему в таком месте, где полно свидетелей. Уходя от поверженного им человека, он пробормотал своему спутнику: – Что ж, это было приятно…

Рейвенс посмотрел на него с некоторым беспокойством.

– Да? Немного же вам нужно для счастья! Давайте посмотрим, может быть, я смогу предложить вам нечто более стоящее.

Рецепт лорда Рейвенса для влюбленного мужчины заключался в том, чтобы показать этому мужчине, что его избранница – не единственная женщина в мире. В обычной ситуации Фроста вполне устроил бы такой рецепт. Сколько раз на протяжении многих лет он говорил своим друзьям, что ни одна дамочка не стоит спазмов в желудке или головной боли! Но, как бы ни было неприятно ему это сознавать, отношение к мисс Кэвел было совсем иным. Обвинения, которые она ему предъявила, были очень серьезны и выставляли его в крайне невыгодном свете. Впервые в жизни он мог с чистой совестью заявить, что невиновен, но Эмили ему не верила. И он бы на ее месте не поверил. Репутация, которую он себе создал и которой был весьма доволен, теперь вредила ему. И это приводило его в ярость.

Стычка с Холвардом пошла на пользу. Фрост презирал этого человека за то, что он имеет виды на «Нокс», но его стремление использовать в своих интересах Эмили заставило Фроста применить силу. За это Холварда можно было поблагодарить.

– О, я вижу, что у вас улучшилось настроение, – заметил Рейвенс, с медвежьей грацией опускаясь на стул. – Надеюсь, вы любите бренди.

– Конечно, – отозвался Фрост. Богатый интерьер библиотеки графа навел его на размышления о собственном положении, о влиянии, которым он пользовался. Холвард – червь, которого он раздавит каблуком, даже если будет действовать в одиночку. – Мне приятно даже ощущать ссадины на костяшках пальцев. Я получил такое удовольствие, врезав Холварду!

– Кстати, – сказал Рейвенс, посерьезнев, – до меня доходили слухи об этом человеке. Если хоть какие-то из них верны, с ним не следует связываться.

– Он донимает приличных людей, Рейвенс, – возразил Фрост. – Таких, как Эмили и ее семья. Людей, которым могут навредить тщеславие и жадность этого человека.

– А вы приличный человек? – насмешливо спросил граф.

– Многие сказали бы, что нет, – пожал плечами Фрост. – Тем не менее я не выношу таких людей, как Холвард. Как это ни печально, но с возрастом даже у меня выработались определенные моральные нормы.

– Жаль, – с грустью сказал его друг. – А вот я взрослеть не собираюсь.

– Да, должен признаться, – со смехом произнес Фрост, – мне трудно представить, что великосветские матроны с постными физиономиями попытаются познакомить вас со своими дочерьми.

– А вам они открывают двери? Лицемер! – парировал Рейвенс, попивая вино. – Ваша натура состоит из пороков и грехов. Без этого вы бы не знали, как и жить.

Фрост подумал о родителях. В памяти Реган вряд ли остались какие-то воспоминания об отце, а вот сам он был уже достаточно большим и помнил его. Так же, как у Хантера и Грейс, брак их родителей был заключен по желанию дедушек и бабушек. Хотя отец с матерью были по-своему привязаны друг к другу, ни один из них уже не хранил верность другому, когда родился Фрост. У матери была бесконечная череда любовников, у отца – любовниц.

Хотя считалось, что отец погиб в результате несчастного случая на охоте, Фрост допускал, что родитель поплатился жизнью за свой необузданный нрав. Фрост не сомневался, что мать и дальше будет досаждать ему, но радовался тому, что Реган не унаследовала худших семейных пороков. Она была чистосердечным человеком, и Фрост надеялся, что сестра такой и останется. Он поднял бокал, глядя на лорда Рейвенса, и молча выпил за то, что он такой, какой есть, со всеми своими недостатками.

Рейвенс улыбнулся, услышав звук открывающейся двери. Он обернулся и поприветствовал трех вошедших дам.

– А вот и вы! Дамы, мы пили, чтобы прогнать тоску по хорошей компании. Умоляю, спасите нас!

– Лорд Рейвенс, что же вы прячетесь от нас? – воскликнула рыжеволосая, подходя и смело целуя его в губы. – Мы уже боялись, что вы нашли себе другое развлечение.

– Ну конечно, нет. Я вам всегда рад, – сказал граф, спокойно пожимая ей руку. – Вера, вы знакомы с моим хорошим другом Фростом?

Рейвенс никогда не называл ни титулов, ни фамилий. Большинство гостей в его доме предпочитали анонимность.

Сероглазая рыжеволосая дама оглядела Фроста с головы до ног. Видимо, ей понравилось то, что она увидела.

– Очень приятно, Фрост. – Она протянула руку, и Фрост пожал ее, не вставая.

– Добрый вечер, Вера, – произнес он, разглядывая стоящую перед ним женщину.

Вера, если так ее звали в действительности, была старше той рыжеволосой, которая занимала его мысли весь день. Она была скорее его возраста. Женщина оказалась хорошенькой, хотя рот был великоват. Слава богу, она ничем не напоминала ему Эмили.

– Очаровательная блондинка, сидящая у меня на коленях, – это Милость, – сказал Рейвенс, поглаживая ее по спине. – К счастью, она так же прекрасна, как и ее имя.

Вера села рядом с Фростом, а с другой стороны устроилась ее темноволосая подруга. На его лице промелькнула тень улыбки, когда дамы теснее прижались к нему.

– Я надеюсь, вас не благословили именем Невинность? – спросил Фрост у брюнетки.

– Меня зовут Радость, – ответила она с улыбкой.

– Я вижу, так оно и есть, – пробормотал Фрост. – Рейвенс, вы превзошли самого себя.

– Я всегда к этому стремлюсь, – похвастался тот.

Блондинка развязала галстук Рейвенса и расстегнула верхнюю пуговицу на его рубашке.

Фрост оценил развлечение, которое приготовил для него друг. Рейвенс, чтобы лишний раз напомнить ему, что женщин можно менять как перчатки, даже раздобыл рыжую взамен той, которая теперь презирала Фроста.

Обе дамы приступили к делу одновременно. Вера одной рукой наклонила к себе его голову для поцелуя, а Радость свернулась около него клубочком и положила руку ему на ширинку. Его тело сразу отреагировало, что было вполне естественно и ничуть не смутило его. Женщины должны вызывать отклик, тем более что две дамы по обе стороны от него отнюдь не скрывали своих намерений.

Фрост вежливо ответил на поцелуй и отвернулся, считая, что несправедливо иметь двух дам, когда у хозяина всего одна. Однако Рейвенс не обращал на него никакого внимания. Милость оседлала графа и неторопливо подскакивала, сидя у него на коленях. Рейвенс расстегнул на женщине платье и обнажил роскошную грудь.

Фрост вздрогнул, когда почувствовал, как женская рука легко скользнула ему под брюки. Вера стянула его галстук и, перегнувшись через него, страстно поцеловала Радость. В компании этих двух женщин он чувствовал себя в полной изоляции от мира. Фрост и Рейвенс нередко вместе проводили вечера, занимаясь любовными утехами. Фрост не стеснялся своего тела. За эти годы и Рейвенсу, и «порочным лордам» не раз приходилось видеть его обнаженный мускулистый зад.

И на обеих женщин ему жаловаться не приходилось. Обе хорошенькие, обе знают, чего хотят. Ему нравились женщины вообще, а если за ночь удавалось переспать с несколькими, это становилось поводом особой гордости.

В чем же дело? Умелые руки женщин не могли привести его в боевую готовность! В другое время он бы наклонил брюнетку над ближайшим стулом и ублажал бы ее, пока оба они не завопили бы от наслаждения. А потом схватил бы рыжую и показал ей, на что он способен. Так почему же сейчас он не может предаться любви до изнеможения, лишь бы перед глазами не стояло залитое слезами лицо Эмили? Ответ на этот вопрос поразил его до глубины души. Ему не нужна никакая другая женщина, только Эмили. Никто ее не заменит.

– Нет, – сказал он мягко, убирая руку брюнетки и отодвигаясь от рыжей.

Фрост никогда еще не оказывался в таком затруднительном положении. Бывало, что его не привлекали женщины, но это быстро проходило. Когда возникало желание, удовлетворить его могла любая женщина.

– Извините меня, дамы.

Вера и Радость разочарованно заныли, когда он встал. Ему понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя после сделанного открытия. Потом он спокойно застегнул все пуговицы на брюках. Ему была нужна Эмили, но он находился в плену ограничений, наложенных светом, Реган и собственной честью, черт бы ее побрал! Даже Эмили говорила, что он живет не в соответствии со своей истинной натурой. Ну и черт с ними со всеми!

Чтобы хоть как-то утешить обиженных дам, Фрост обеим поцеловал руки.

– Я оставляю вас на попечение Рейвенса. Не волнуйтесь, я уверен, что он справится.

Рейвенс был слишком занят, и Фрост не стал отвлекать его объяснениями. Он вышел в ночь. На свете была одна-единственная женщина, которую он страстно жаждал, и он устал идти наперекор собственной натуре.

Глава 16

Эмили внезапно проснулась. Сначала она подумала, что ее разбудил какой-то звук, но потом решила, что ей это приснилось. Во всяком случае, так она думала, пока чья-то большая рука не закрыла ей рот.

– Не кричите, – прошептал ей на ухо Фрост.

Эмили укусила его. Он это заслужил, потому что напугал ее чуть не до смерти. Она сжала кулаки и начала колотить его. Большинство ударов не достигали цели, но один пришелся в подбородок. Фрост замычал от боли.

– О боже! – Он прижал ее к себе. – Перестаньте. Обещайте, что не будете кричать, и я вас отпущу. – Она кивнула. – Честное слово?

Она снова кивнула, на этот раз пытаясь что-то сказать сквозь зажимающую ее рот руку. Фрост не понял, но, по-видимому, его успокоил ее тон. Он медленно отнял руку, все еще не до конца доверяя Эмили. Это ее обидело. Она должна была требовать с него честное слово, а не наоборот.

– Кричать все равно бессмысленно: родители уехали в гости, а слуги наверху. Сомневаюсь, что они услышали бы меня, – проворчала она и напряглась, решив, что с ее стороны глупо было признаваться, что поблизости никого нет.

– Позвольте, я зажгу свечу, – вежливо попросил он.

Эмили взглянула на него и вздохнула. Весь вечер она была расстроена: расставание с Фростом было не из приятных. И хотя ей казалось, что она наконец получила ответы на свои невысказанные вопросы, вместо них возникли новые.

– Лучше я сама, – буркнула она, вставая с кровати. – Вы обязательно разобьете что-нибудь ценное. – «Например, мое сердце». Ей понадобилось несколько минут, чтобы найти все необходимое и зажечь свечу. Она поморгала, привыкая к яркому свету. Потом взяла медный канделябр и подошла к незваному гостю. – Как вы попали в мою спальню? – И вдруг ей пришел в голову новый вопрос: – Как вы вообще узнали, где моя комната? – А если бы он, не дай Бог, попал в спальню Джудит? У сестры мощные легкие, и если бы она была в это время в постели, ее крики разбудили бы всю улицу.

– Ваша семья очень беспечна. Дом должен запираться на надежные замки, – объяснил Фрост, укоризненно глядя на нее. – Вы же не в деревне живете, Эмили. В Лондоне полно всяких опасностей.

– И вы постоянно мне об этом напоминаете, – отозвалась она, потом опустила взгляд и вдруг осознала, что стоит перед ним в одной ночной сорочке. Эмили ахнула. – Вам нельзя находиться здесь и видеть меня в таком виде! Не важно, как вы меня нашли, вам нужно уйти.

– Не могу, – сказал он, ловя взглядом каждое ее движение. – Кроме того, я вполне одобряю ваш наряд.

Эмили зарычала на него, по-настоящему зарычала, выведенная из себя его упрямством. Поставив канделябр на столик у кровати, она отошла в противоположный конец комнаты. Там на стуле горничная оставила еще одно одеяло. Эмили схватила одеяло и завернулась в него.

– Вы не джентльмен, сэр, – сказала она, яростно уставясь на него. Ну почему она счастлива видеть его, когда он так выводит ее из себя?

– Да, не джентльмен. Вы назвали меня негодяем, и совершенно справедливо. Я не признаю никаких правил, кроме своих собственных. Я нечестный игрок. – Его бирюзово-голубые глаза сверкали в свете свечей. – И когда вы пытаетесь бороться со мной, преимущество всегда на моей стороне.

Что ж, как для негодяя он был по крайней мере невероятно честен.

– И как же может дама одержать верх над вами?

– Никак, – как обычно, без обиняков ответил он. – Однако мы оба можем оказаться в выигрыше.

– Каким образом?

Он одарил ее своей ангельской улыбкой.

– Несмотря на то, что вначале вы страшно возмущались, вы рады меня видеть.

– Нет!

– Рады, – повторил он. – Знаете, как я это понял?

Вопрос казался абсолютно невинным, но она предчувствовала какую-то ловушку.

– Нет, – сказала она, все-таки заглатывая наживку.

Фрост похлопал рукой по матрацу, приглашая ее сесть рядом. Эмили подошла ближе, гадая, давно ли он находится в ее комнате. Может быть, он наблюдал за ней, пока она спала? Как-то умудрился проскользнуть к ней в постель, а она ничего не подозревала, пока он не решил разбудить ее. Интересно, как часто ему удавалось вот так проскальзывать в чужие спальни? Эмили совсем не была уверена, что хочет знать ответ на этот вопрос. Она присела на матрац.

– Так гораздо удобнее. – Он взял ее за руку. В этот момент она заметила, что его руки не в перчатках. – Будь я джентльменом, я бы сказал, что увидел в ваших глазах радость. Однако вы знаете мою истинную натуру, поэтому ничто не мешает мне сказать правду. – Он сделал паузу, как будто стараясь сдержать смех. – Об этом мне сказало ваше тело.

– Мое… – Она взглянула на одеяло, в которое была завернута. – Что?

Смех вырвался из его горла, как ручеек, пробивающийся из земли.

– Простите, конечно, было не очень вежливо с моей стороны пялиться на вас. Но на вас же нет корсета. Да и вообще на вас надето не так много.

Эмили фыркнула и, повернувшись к нему спиной, распахнула прикрывавшее груди одеяло. Даже она не могла не обратить внимания на свои набухшие соски, выпирающие из-под тонкой ткани ночной сорочки, и тень от темных волосков между ногами.

– Вы отвратительны.

– Вам виднее, – весело согласился он. – А я считаю, что вы прекрасны.

Эмили снова укуталась в одеяло и повернулась к нему. Боже мой, ну разве мужчина может быть таким красивым? Какая женщина устоит перед ним, если он столь очарователен! Она замерла. Неужели все то же самое происходило и с Люси?

– Перестаньте, – велел он ей.

– Простите? – нахмурилась Эмили.

Фрост придвинулся ближе и взял ее лицо в свои ладони.

– Перестаньте думать. Предположения доставляют вам одни неприятности.

– Откуда вы знаете?

Он закатил глаза.

– Вы бесхитростны, как младенец, Эмили. Я вижу вопросы, вижу ваши сомнения и даже страх. Да, я вижу все это в ваших карих глазах. – Большим пальцем он нежно провел по ее подбородку. – Я не думал о том, хорошо это или плохо, когда шел сюда сегодня вечером. Мне просто нужно было увидеть вас. Я не мог допустить, чтобы последнее осмысленное слово, сказанное Люси, стояло между нами. Тем более что это неправда.

Эмили помнила его удивление, когда рассказывала ему об этом. Оно действительно было неподдельным. Но она совсем запуталась в своих чувствах к нему и к сестре.

– Фрост…

– Тихо. – Он приложил палец к ее губам, заставив замолчать. – Слушайте меня внимательно. Я сказал вам правду. Да, я знал Люси, несколько раз встречался с ней. Она была очень красива. Где бы она ни появлялась, вокруг нее всегда увивалась толпа поклонников. Ее это устраивало, потому что она была кокеткой до мозга костей.

Возмущенная последними словами Фроста, Эмили уже открыла рот, чтобы резко осадить его.

– Я еще не закончил, – строго сказал он. Но его большой палец погладил ее по щеке в знак извинения за ту суровость, которая прозвучала в его голосе. – Люси никогда не была моей любовницей, вы должны мне поверить.

Господи, помоги! Ей так хотелось верить его словам!

– Фрост, ваше имя было последним словом, которое она произнесла перед смертью.

Он не знал, что на это ответить.

– А вы не могли ослышаться?

Эмили покачала головой. Фрост поднял руку и прижал пальцы ко лбу, как будто у него разболелась голова. Потом отнял руку от лица и посмотрел ей прямо в глаза.

– Я не могу объяснить, почему ваша сестра произнесла мое имя. Но мне нужно, чтобы вы мне верили, я клянусь, что я не тот человек, который соблазнил и бросил ее.

– Я верю, – сказала она, ахнув, когда он притянул ее к себе и крепко обнял. – Я все-таки не понимаю, почему вы не…

– Не переспал с вашей сестрой? Мне совсем не хочется портить свою репутацию отпетого негодяя, но я не смог.

Только теперь Эмили обратила внимание на то, что Фрост в вечернем костюме. Он что, был на балу? Может быть, он искал ее? Хотя, возможно, он просто выбрал черный цвет, поскольку собирался выступить в роли взломщика.

– Нехорошо с моей стороны задавать такой вопрос, но я должна знать. Почему не смогли? Ведь Люси была такая красивая. – Эмили готова была высечь себя за то, что напомнила ему о красоте сестры. А еще где-то в глубине души она завидовала Люси, что той первой выпало счастье познакомиться с Фростом, и не знала, вынесет ли она, если Фрост согласится, что Люси была красивой. Жесткие линии его лица смягчились, теперь он смотрел на нее ласково.

– Разве это не очевидно, мисс Эмили Кэвел? Я ждал вас. – Он стал медленно опускать голову, пока их губы едва не соприкоснулись. – Позвольте поцеловать вас.

Он спрашивает разрешения? Она подозревала, что, если речь идет о женщинах, он всегда берет то, что хочет. Так раньше он поступал и с ней, когда хотел ее поцеловать. Его взгляд притягивал ее, безмолвно прося разрешить ему те вольности, которых он так жаждал. Ей было трудно кивнуть, потому что он держал ее лицо обеими руками.

– Да, я очень этого хочу.

Эмили вздрогнула от электрической искры, когда его губы коснулись ее губ.

– Одеяло, – рассмеялась она, вспомнив, как ребятишками они устраивали такую игру. С помощью шерстяных одеял высекались искры.

Его прекрасные руки опустились ей на плечи.

– Давай от него избавимся, – сказал Фрост, сбрасывая одеяло с ее плеч.

Она даже не вспомнила о том, что ночная сорочка – весьма слабое прикрытие для тела. Его губы оказывали на нее такой же эффект, как и банки с загадочными сильнодействующими зельями, стоящие на полках в аптеке на Бонд-стрит. Когда его губы гладили и покусывали ее, Эмили чувствовала себя, как в состоянии наркотического опьянения. Ей казалось, что нет ничего естественнее, чем раскрыть губы и позволить его языку проскользнуть в ее рот. Это был неторопливый, чувственный танец плоти, и граф что-то одобрительно бормотал, когда она повторяла его действия. Эмили коснулась спиной матраца. Она даже не сообразила, что ложится. Фрост последовал за ней, прижимая ее к уютной мягкости постели. Когда она выгнулась, чтобы снова поймать его губы, рука, лежавшая на ее бедре, скользнула сначала к талии, затем еще выше, к грудям.

– Черт!

Эмили открыла глаза, но рядом с ней никого не оказалось. Она перекатилась на живот и увидела, что Фрост идет к двери. Щелчок замка гарантировал их уединение. Сонными глазами она смотрела, как он снимает свой черный вечерний костюм: сюртук, потом жилет. Граф бросил их на спинку стула и вернулся в постель с виноватой улыбкой.

– Прости. На чем мы остановились?

Эмили перекатилась на спину и засмеялась:

– По-моему, на этом, – она собиралась прикоснуться к своим губам, но передумала. Повинуясь какому-то импульсу, она взяла его руку и положила на свою талию. Она сочла непристойным класть его руку себе на грудь.

– Ах да! – воскликнул он. И она покраснела, услышав в его голосе предвкушение. – Хотя вообще-то я собирался положить руку сюда.

– О… – Она заерзала, когда его пальцы стали ощупывать и гладить левую грудь.

– И еще… – Он опустил голову, и она ощутила теплое дыхание над своим соском.

Ее чувствительная кожа покрылась мурашками. Эмили застонала, когда тонкая ткань ночной сорочки увлажнилась от его поцелуев. Ощутила прикосновение его языка к соскам и задрожала от наслаждения.

– Дыши, Эмили, – поддразнивал ее Фрост. Он расстегнул прозрачные пуговицы у нее на вороте. – Я не хочу, чтобы ты потеряла сознание. – Он игриво улыбнулся и перенес свое внимание на другую грудь. – Во всяком случае, пока.

Интересно, может ли дама потерять сознание от удовольствия? «Эмили невинна, друг мой», – мелькнуло у него в голове. Фрост знал, что ему следует убраться прочь. Но он не мог устоять перед искушением. Намокшая тонкая ткань ночной сорочки почти ничего не скрывала.

Вообще-то от невинных девиц разумно держаться подальше. Эти создания слишком юны, чтобы понять разницу между любовью и похотью и осознать последствия своей пагубной страсти. Поэтому такие трагические истории обычно заканчивались встречей с обозленным отцом и угрозой женитьбы. Мужчине, который вовсе не собирался жениться, следовало бы иметь дело с дамами, которые хорошо понимают, что к чему, – вроде тех красоток, которых ему подбросил Рейвенс. Фрост чувствовал на себе их нетерпеливые руки, видел похоть в их глазах, но он ничего не хотел от них. Он хотел Эмили. Он бы с радостью пожертвовал безумной ночью грубых плотских утех с двадцатью женщинами, только бы чувствовать рядом ту, которую он так жаждал. И осознание этого обрушилось на него тяжелым камнем. Он оторвал лицо от ее груди и уставился в глаза Эмили, цвет которых создавался смешением коричневого, зеленого и золотого. Ее робкий восторг кружил ему голову. Он готов был убить любого, кто посмел бы прикоснуться к ней. Господи, почему никто из друзей не избил его, когда он вздумал волочиться за ней?

– Тебе надо гнать меня, – сказал он, задыхаясь от избытка чувств.

– Подожди. – Эмили потянула его за кончики галстука. – Наверное, твой слуга завязывал тебе галстук с закрытыми глазами.

На самом деле аккуратные складочки и узел были нарушены одной из женщин в доме Рейвенса. А потом ему так не терпелось уйти оттуда, что он завязал галстук наспех. А пуговицы на рубашке вообще не стал застегивать. Мысль о том, что Эмили прикасается к тому, к чему прикасалась другая женщина, была для него отвратительной. Он приподнялся и стал на колени.

– Позволь мне, – сказал он, потянув за узел галстука так, что едва не задохнулся.

Потом он, криво усмехнувшись, стянул с себя галстук и перебросил его через спинку кровати. Ухватился за край воротника, вырывая оставшиеся пуговицы. Эмили захихикала, когда пуговицы посыпались на пол.

– Должно быть, твой портной обожает тебя.

– Меня все обожают, милая моя леди, – поддразнил он Эмили, наклоняясь и целуя ее в губы. – Не отвлекай! Чтобы соблазнить тебя, требуется много ума. А я его теряю, когда оказываюсь рядом с тобой.

– В чем же здесь моя вина? – притворно возмутилась она и истерически захохотала, когда он погладил пальцами ее живот. – Перестань, щекотно.

Фрост наклонился над ней, опершись на левую руку.

– Нет, это никуда не годится, – сказал он и нарочно опять стал щекотать ее. – Я ждал от тебя другой реакции.

Чтобы проверить и ее, и свою решимость, он коснулся рукой нижней части ее живота. Ее плоть затряслась под кожей от еле сдерживаемого смеха. Шаловливая улыбка играла у него на губах, когда он опускал руку все ниже и ниже, к тому месту, где сходятся бедра. Эмили шумно втянула воздух, когда он стал гладить ее. Прикосновения были легкими, благоговейными – он не хотел испугать ее.

– Тебе приятно?

Она молча кивнула. Ее тело было храмом, созданным для поклонения. Фрост поцеловал ее в живот. Он обвел языком ее пупок, ее мышцы сжались, но на этот раз она не захихикала. Отвлеченная его чувственными прикосновениями, она даже не заметила, что он постепенно подымал подол ночной сорочки все выше, открывая нижнюю часть тела. Его пальцы продвигались все дальше, пока не добрались до золотистых завитков, скрывающих мягкие женственные складки между ногами. Эмили задержала дыхание от этой осторожной ласки.

– Дыши, – снова напомнил он ей.

При этом его собственное дыхание как будто замерло в груди, когда он вдохнул дурманящий мускусный аромат, свидетельствующий о ее возбуждении. Его ответное желание стало ощутимым и видимым.

Несмотря на свою невинность, Эмили хотела его. Ее тело с такой готовностью отзывалось на его прикосновения, что ему впору было завыть, как животному, жаждущему спаривания. Ему хотелось перекатить ее на спину и накрыть своим телом, раздвигая пальцами потайные складки и подготавливая ее к тому, чтобы она смогла принять его.

– Фрост… – выдохнула она, стараясь сесть на кровати, когда его палец оказался у нее внутри. Она попыталась прикрыться от него, но он уложил ее снова.