Текст книги "Сумерки с опасным графом"
Автор книги: Александра Хоукинз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Глава 5
– Ходят слухи, что ты заигрываешь с дамами, которые вдвое моложе тебя, Фрост, – поддразнил друга Вейн, откинувшись на спинку стула и забросив ноги на стол.
Фрост поморщился, не особенно удивленный тем, что весть о его добром поступке уже дошла до друга.
– Ты, верно, недавно заходил к Сентхиллам?
Прошло четыре дня с тех пор, как он представил юную Кэти леди Сентхилл. Хотя друзья об этом редко говорили, прекрасная маркиза в свое время вела столь же скандальный образ жизни, что и «порочные лорды», только скрывалась под вымышленным именем – мадам Венна. До замужества она была владелицей «Золотой жемчужины», одного из самых дорогих борделей в Лондоне. Скрывая лицо под полумаской и изменяя голос, она сколотила небольшое состояние, сохранив инкогнито. «Порочные лорды» были частыми посетителями ее заведения.
Эти дни остались далеко в прошлом Кэтрин. И чем меньше о них упоминали, тем лучше чувствовал себя Сент. Он окружил заботой свою даму. Тем не менее у нее были и старые друзья, которым она доверяла, и влиятельные новые друзья. Кэти была не первой и, скорее всего, не последней девушкой, для которой Кэтрин нашла новую семью.
– Так что, ты не планируешь оставить ее у себя?
Услыхав такой вопрос, Фрост скрестил руки на груди и уставился на Вейна.
– Ты считаешь меня последним негодяем? Бедняжка попала в беду, и я предложил ей свою помощь. Вот и все.
В комнату вошли Дэр и Рейн. Услышав обрывок фразы, Рейн хлопнул друга по плечу.
– Ты поступил правильно, дружище. Если бы не ты, девушке пришлось бы худо, – сказал он, присаживаясь у дальнего конца стола.
– Я вас прошу, хватит! – взмолился Фрост, смущенный похвалой. – А то вы, того и гляди, скажете, что у меня есть сердце, и решите назвать своих сыновей в мою честь.
Дэр усмехнулся и, протянув руку, отвесил ему подзатыльник.
– Я и так назвал своего сына в честь тебя, свинья неблагодарная! – Он сел рядом с Фростом.
– Это только доказывает, что у тебя хороший вкус, – сказал Фрост весело. – Бишоп – прекрасное имя.
– Так по какому поводу Син собрал нас здесь? – спросил Вейн, прикрывая рукой рот – он не сдержал зевок.
– У нас неприятности, господа, – объявил Хантер.
Он вошел не один, за ним следовал Берус, управляющий «Нокса».
– Что за неприятности? – спросил Фрост. – Что-то случилось в «Ноксе»?
– Ты что, не слушал на прошлой неделе, когда Берус рассказывал нам о Холварде? – возмутился Син.
– Колин Холвард. Ну и что? – пожал плечами Фрост.
– Этот человек делает все, чтобы создать себе в Лондоне репутацию мерзавца. Он не первый. И не последний.
– Делает? Я бы сказал, он уже преуспел в этом.
Син хотел было объяснить, чем его так беспокоит этот Холвард, но тут в гостиную влетел Сент.
– Простите за опоздание, дела задержали. Что я пропустил?
– Ничего особенного. Син как раз пытался объяснить, почему нас должен беспокоить Колин Холвард, – протянул Фрост.
– Холвард – первостатейный ублюдок. Несколько лет назад произошел скандал в «Золотой жемчужине», когда он напал на одну из девушек. Это была одна из причин, по которой Кэтрин решила закрыть заведение.
Увидев недоумение на лице Фроста, Сент взорвался:
– Ты вообще что-нибудь слышал, когда мы на прошлой неделе говорили об этом человеке? – Он задохнулся от возмущения и сел напротив друга.
– Ну, возможно, я проспал самые нудные части бессвязной лекции Сина. – Фрост закатил глаза.
Наверняка что-то отвлекло его во время их последней встречи. Тот вечер он вообще-то собирался провести с симпатичной блондинкой, которая привлекла его внимание.
– Тогда позволь тебе напомнить, что Холвард – это большие хлопоты для «Нокса». Этот ублюдок считает, что мир азартных игр принадлежит ему, потому что мы не позаботились должным образом о своих интересах.
Дело тут было вот в чем. Шестеро счастливых женатых друзей Фроста предпочитали проводить вечера в компании собственных жен, а не убивать время в «Ноксе». Много лет подряд они каждую ночь играли в азартные игры, скандалили, пьянствовали и до утра шлялись по борделям. Эта прекрасная пора подошла к концу, когда Син встретил Джулиану в саду леди Литтлкот. Фрост, конечно, не винил в этом леди – ну, по крайней мере, не затаил обиду.
– И почему же, интересно мне знать, ты считаешь, что мы не позаботились о своих интересах? – не удержался от вопроса Фрост.
– Ну вот, опять начинается! – пробормотал Сент, потирая лицо.
– То, как Берус управляет «Ноксом», заслуживает всяческих похвал, – сказал Вейн, нахмурив лоб, что обычно свидетельствовало о том, что он говорит всерьез. – Ты оскорбляешь его своими намеками.
– Примите мои извинения, Берус, – сказал Фрост, обращаясь к человеку, молча стоящему у дверей. – Вы всегда безупречно служили «порочным лордам». У меня нет к вам никаких претензий, друг мой.
– Спасибо, милорд, – проговорил Берус слегка срывающимся от избытка чувств голосом. – Служить всем вам для меня истинное удовольствие.
– Да, Фрост, – Син наклонился вперед, яростно сверкая глазами, – всем нам известны твои истинные чувства. Впрочем, ты их и не пытался особенно скрывать.
– Ты ранишь меня в самое сердце, старый друг.
Не первый раз у них с Сином происходила размолвка из-за Джулианы и «Нокса». Он сжал руку в кулак и потер костяшками пальцев ладонь другой руки.
– Когда-нибудь я выскажусь более откровенно.
– Джентльмены, мы пришли сюда не для того, чтобы ссориться, – остановил их Рейн. В его взгляде, обращенном на Фроста, ясно читался призыв уступить. – Наша вина в том, что мы не занялись этой проблемой раньше. Берусу пришлось терпеть угрозы со стороны Холварда, а кроме того, пострадало имущество. Нам нечего предъявить полиции, но я согласен с Сином и Хантером. За этим человеком стоит присматривать.
– Помимо всего прочего, есть еще и женщина, – добавил Хантер.
– Какая женщина? – задал вопрос Дэр, опередив Фроста.
Он откинулся на спинку стула, хотя сейчас с куда большим удовольствием врезал бы Сину, пусть потом и пожалел бы об этом.
– Разве вас не представляли ей на балу у леди Селлер? – Дэр бросил на него озадаченный взгляд.
– Нет. А кто это?
– Я слышал, что она дочь адвоката, – ответил Син.
– Она как-то связана с лордом и леди Тобин. Может быть, какая-то дальняя родственница. Насколько я знаю, ее старшая сестра была помолвлена с Левенторпом, – сказал Сент.
«Порочные лорды» после этих слов повели себя как отпетые сплетники.
– А откуда тебе это известно? – спросил Фрост, которому на самом деле было абсолютно все равно, как Сент это узнал.
– Балы. Терпеливый человек на балу может почерпнуть массу ценной информации, – растолковал ему Син.
– Ну, я нетерпеливый человек. – Фрост улыбнулся, подняв руки в знак того, что сдается.
Син покачал головой.
– Высший свет не обошел своим вниманием факт растущей преступности в районе Кинг-стрит. Все чаще высказывается озабоченность по поводу царящего там насилия, и многие обвиняют в этом местные таверны, бордели и игорные дома. Эта дама по фамилии Кэвел кричит то там, то здесь, что подобные заведения способствуют росту преступности. Несколько раз она упоминала «Нокс». – Сент сделал паузу, чтобы все переварили услышанное, и резюмировал: – К сожалению, к ней начинают прислушиваться.
– Кэвел… – Фрост будто пробовал это слово на вкус. Где же он мог слышать это имя? Стоп! Нет, не может быть! – Ты случайно не Эмили Кэвел имеешь в виду?
– Ты что, знаком с этой острой на язык рыжей? – недоверчиво спросил Син.
Фрост хлопнул в ладоши и расхохотался так, что стало больно в груди. Его друзья уставились на него, и по выражению их лиц было понятно, что все они сочли его сумасшедшим. Мисс Эмили Кэвел. Так значит, эта дама обнажила шпагу и готовится к новому сражению. Замечательно! У судьбы и правда есть чувство юмора, раз она решила вернуть эту женщину в его жизнь. Теперь, когда речь не шла о жизни ребенка, он намеревался получить от ситуации максимум удовольствия.
– Предоставьте мисс Кэвел мне, господа, – сказал Фрост, не обращая внимания на недоверчивое фырканье друзей. – Как вам всем известно, я всегда питал слабость к рыжим.
Эмили задержала дыхание, поднимаясь по ступенькам родительского дома. Пока ей везло. Если так пойдет и дальше, ей удастся незамеченной проникнуть в дом и переодеться раньше, чем мать пошлет кого-нибудь в ее спальню. Она добралась до середины коридора, когда ее остановил голос матери, донесшийся из гостиной:
– Эмили, это ты, дорогая?
Эмили замерла, размышляя, стоит ли отозваться. Если она ничего не ответит, мать может подумать, что это вошла одна из служанок. Взгляд ее упал на зеленую клеенку под ногами; резкий запах мастики заглушал аромат букета гвоздик, стоящего в вазе на столе.
– Если это какая-то игра, Эмили, то у меня нет времени на подобные глупости, – сказала мать слегка недовольным тоном. – Иди к нам, мы в гостиной.
Бесшумно вздохнув, Эмили повернулась и переступила порог гостиной.
– Добрый день, мама, – сказала Эмили оживленно, чмокая мать в подставленную щеку. – Я не знала, что у нас гости.
– Я считаю Левенторпа не гостем, а членом семьи. И мы всегда будем относиться к нему как к родному.
– Это большая честь для меня, мадам, – тепло сказал лорд. Он перевел взгляд на Эмили. – Мисс Кэвел, как вам удается с каждым годом становиться все прелестнее?
Эмили ответила улыбкой на комплимент и тут же простила гостю маленькую ложь. Мать не раз говорила ей, что она не так хороша собой, как старшая сестра. У нее была приятная внешность, но вряд ли граф обратил бы на нее внимание, если бы не ее родство с покойной Люси. Она сделала реверанс.
– Лорд Левенторп, рада снова видеть вас. Очень жаль, что вы не смогли посетить Ридлсден.
Ридлсденом назывался маленький загородный домик, который купил ее отец у обанкротившегося маркиза за год до того, как сделал предложение ее матери. Это был ее родной дом. Она провела там юные годы, гоняясь за старшей сестрой и присматривая за младшим братом.
Граф поклонился.
– Я как раз приносил свои извинения вашей матушке по этому поводу, – сказал он с убедительно покаянным видом. – К сожалению, дела не позволили мне нанести визит вашей семье.
– На вас невозможно сердиться, граф, когда вы стоите перед нами живой и здоровый. – Она жестом пригласила джентльмена присесть.
– Смею ли я надеяться, что вы задержитесь в Лондоне на несколько месяцев? – спросила мать, делая знак Эмили сесть рядом.
Спорить было бесполезно, поэтому она присела на диван. Лорд Левенторп опустился на стул. Эмили казалось, что она слышит, как в голове у матери крутятся шестеренки. В одном она не сомневалась: мать что-то задумала. После смерти Люси мать избегала всех, кто напоминал ей о старшей дочери, включая графа. Он был живым свидетельством ее утраты.
Эмили полагала, что и лорд Левенторп испытывает подобные чувства по отношению к членам ее семьи. Его нечастые визиты с годами становились все реже. Никто его не винил в этом. Бедняга, преданный Люси, был безутешен, когда узнал о ее смерти. Теперь же скорбь больше не мучила графа. Критически оглядев его, Эмили поняла, почему сестра была так увлечена им. Сорокалетний мужчина сохранил прекрасную форму двадцатилетнего юноши. Скорее всего, женская часть света была в восторге от его спокойной уверенности, благородной седины на висках и красивого лица.
Их взгляды встретились, и он ласково улыбнулся. «Он мог стать моим зятем, – подумала Эмили, – и, наверное, до сих пор относится ко мне с братской любовью».
– Да, – ответил он, распрямляясь, как будто бы сбрасывая тяжесть с плеч. – Я действительно собираюсь пробыть в столице несколько месяцев. А вы?
Мать заерзала на месте и приосанилась, когда он снова взглянул на нее.
– Какое совпадение! Мы тоже решили побыть здесь подольше. Мы с мистером Кэвелом возлагаем большие надежды на будущее Эмили.
– На мое будущее? – пискнула девушка, смущенная тем, что оказалась в центре внимания. В таких ситуациях непринужденно чувствовала себя ее сестра, но не она.
Граф ответил понимающим взглядом.
– А, вы собираетесь вывести нашу Эмили в свет? – Он сочувственно взглянул на нее. – Ну, в общем-то, ничего удивительного. Сколько вам лет? Девятнадцать?
– Двадцать, милорд, – ответила Эмили, чувствуя, как щеки заливает краска.
Ее нельзя было назвать старой девой, но большинство дам ее возраста уже не раз успели побывать в Лондоне. Обычно дама, обладающая красотой и богатством, находила себе партию в первый же сезон выхода в свет. Эмили была достаточно разумной, чтобы не рассчитывать на то, что ей повезет, как сестре, в первый же сезон в Лондоне, когда та влюбилась в лорда Левенторпа. Люси была натурой романтичной, а ее энтузиазм заражал всех окружающих. Эмили на ее фоне выглядела бледной тенью, но она осознавала эту разницу без горечи. Впрочем, в ее интересах было позволить матери и Левенторпу думать, что она готова быть выставленной на всеобщее обозрение, как лошадь на аукционе в Таттерсоле [1]1
Лондонский аукцион чистокровных лошадей. Назван по имени своего основателя Ричарда Таттерсола. Первый аукцион был проведен в 1780 г. (Здесь и далее примеч. пер.)
[Закрыть]. Ни один из них не одобрил бы ее действий, если бы знал ее подлинные намерения.
Лорд Левенторп широко развел руки, будто охватывая обеих женщин.
– Так наша крошка Эмили ищет себе мужа! Можете считать, что и я в этом помогаю. Хотя, вне всяких сомнений, у вас в городе много респектабельных знакомых, позвольте мне открыть для вас еще несколько дверей в высшее общество. Не беспокойтесь, мы подыщем ей достойного мужа.
Глаза матери наполнились слезами радости.
– Левенторп, ваше великодушие просто поразительно!
На Эмили его слова тоже произвели сильное впечатление.
– Если бы мы с Люси поженились, она бы настаивала на том, чтобы мы позаботились об Эмили, – ровным тоном произнес он. – Это самое малое из того, что я могу сделать в память о ней.
Эмили часто заморгала, сглатывая подступивший к горлу ком. Как же она сразу не поняла? Несмотря на то, что после смерти Люси прошло уже больше пяти лет, граф до сих пор любит ее. Сама Эмили и представить себе не могла, чтобы ее кто-нибудь мог любить так же преданно.
– Как вы думаете, будет очень некрасиво с моей стороны, если я составлю список перспективных кавалеров? – спросила мать, вставая с дивана, чтобы позвонить и вызвать дворецкого.
Этот вопрос нарушил печальные размышления Эмили.
– О мама! – Она попыталась высказать и свое мнение: – Я не думаю, что мне нужен список кавалеров.
– А вот тут я не соглашусь, – сказал лорд Левенторп. – Есть определенный тип джентльменов, которые могут похвастаться и воспитанием, и происхождением, и богатством, но по сути являются отпетыми негодяями. Такие мужчины вам совершенно не подходят, дорогая моя.
Понимая, что в этом споре ей все равно не победить, Эмили кивнула и попыталась не хмуриться и не выражать недовольства, в то время как мать с графом обсуждали, кого именно следует внести в список.
Глава 6
Фрост редко ухлестывал за дамами. Во-первых, на это требовалось слишком много усилий, а самое главное – многие из этих женщин не стоили того, чтобы за ними бегать. Во-вторых, в большинстве своем эти дамы и сами готовы были ему отдаться. Красивое лицо и титул открывали перед ним двери многих спален, и чаще всего он принимал это как должное. Однако для мисс Кэвел Фрост готов был сделать исключение. Хотя ему и не хотелось этого признавать, девушка слегка заинтриговала его. Ее выпады против «Нокса» стали для него предлогом, чтобы связаться с ней. В конце концов их пути пересеклись. Так случилось, что однажды вечером они оказались на одном балу. Судьба свела их, и ему захотелось проверить, стоит ли мисс Эмили всей той шумихи, которую создала вокруг себя. Она ни о чем не подозревала, пока он наблюдал за ней с верхней лестничной площадки. Эмили сердечно общалась с хозяйкой бала леди Фиддик и ее племянницей. Мисс Кэвел явно выделялась из этой троицы. Выглядела она весьма привлекательно. Этой весной в моде были яркие цвета, и в основном они кричаще смотрелись бы на рыжеволосой девушке. Само собой, это не могло остановить модниц, гоняющихся за последними новинками стиля. Но, в отличие от своих собеседниц, одетых в ярко-алые наряды, мисс Кэвел выглядела скромно в своем бледно-зеленом платье. Внимание притягивали к себе ее темно-рыжие волосы, завитые в длинные тугие локоны и уложенные в искусную прическу. К волосам было приколото несколько белых роз. Общий эффект от этой композиции был таков, что у графа руки зачесались от желания нащупать и вынуть все заколки из ее густых волос.
– Узнаю этот взгляд, – протянул за его спиной знакомый мужской голос. – Только женщина способна вызвать у мужчины столь хищный и столь голодный взгляд.
Фрост не оглянулся на непрошеного собеседника.
– Лорд Рейвенс, не думал, что вы когда-нибудь покидаете свое гнездо разврата для общения с цивилизованным миром. – Ирония графа окутывала его, как уютное теплое одеяло.
Они были знакомы много лет. До своей женитьбы и Сент, и Фрост часто участвовали в оргиях в доме лорда Рейвенса. Когда-то «порочные лорды» даже подумывали о том, чтобы предложить лорду Рейвенсу присоединиться к их компании, однако не всем друзьям Фроста были по нраву экзотические пристрастия Рейвенса, и вопрос был закрыт. Признаться, Фрост сомневался, что лорд Рейвенс пожелал бы присоединиться к ним. Ему нравилось быть хозяином собственного мира. Фрост перевел взгляд на лорда Рейвенса. При виде старого приятеля мимолетное раздражение исчезло. Темные волосы, серые глаза – двадцатисемилетний граф ничуть не изменился. Он был холост и, судя по всему, не собирался менять этот статус, разве что ему посчастливилось бы найти жену, которая сумела бы его понять.
– Что привело вас сюда?
– Я мог бы задать тот же вопрос вам, друг мой. Ведь вы всегда были одним из моих самых желанных гостей, однако же лишили меня и моих друзей своего общества.
– Примите мои извинения, – горячо произнес Фрост. – Мои аппетиты завели меня в другое место, и я не пожалел. И в мыслях не было вас обидеть.
– Приятно слышать. Я ценю вашу дружбу. Я боялся, что Синклер и другие ваши друзья могли настроить вас против дружбы со мной, поскольку мои приемы не рассчитаны на людей непросвещенных.
Фрост был с ним полностью согласен.
– В таком случае вы меня недостаточно хорошо знаете. Никто, даже мои близкие друзья, не смеют мне указывать, с кем мне проводить время и где.
Лорд Рейвенс улыбнулся.
– Замечательно. Тогда, смею надеяться, вы скоро вернетесь к нам?
– Ну как я могу отказаться от такого сердечного приглашения? Особенно учитывая то, что я с завистью вспоминаю о содержимом вашего винного погреба.
– А больше вас ничто не соблазняет? – Граф кашлянул в кулак.
– О, несомненно, у вас в запасе много соблазнительного, друг мой, – рассмеялся Фрост. – Это одна из причин, по которой вас многие недолюбливают.
– Недолюбливают? – Рейвенс поднял брови, раздумывая над этой фразой. – Некоторые ваши друзья презирают меня. Особенно Вейнрайт, у него всегда такой вид, будто он раздумывает, не врезать ли мне в челюсть.
Вейн был не в самом лучшем расположении духа в последний раз, когда Сент притащил его в дом Рейвенса. Это было так давно, что сейчас уже не имело смысла комментировать тот случай. Вместо этого Фрост поддразнил его:
– Можно подумать, вы удивлены. Я считал, что многие готовы вас убить.
Рейвенс усмехнулся.
– Это правда. Многие на самом деле опасаются, что я могу увести их жен.
– А вы бы увели?
Граф пожал плечами:
– Разве я виноват, что большинству дам передо мной не устоять?
Фрост дружески хлопнул Рейвенса по плечу:
– Именно поэтому мы так хорошо друг друга понимаем! У нас с вами одна и та же проблема, когда дело касается женщин.
– Ну, это проблема, только если вы женаты на женщине, которая вам неверна. – Рейвенс небрежно кивнул в сторону трех дам, разговаривающих внизу. – И кто же из них привлек ваше внимание сегодня? А может, все трое?
Этим вопросом Рейвенс вовсе не хотел поддеть Фроста. Лорду Рейвенсу было совершенно все равно, шла речь о женщинах или мужчинах. Женатые, замужние, невинные, старые, молодые – всем он был рад в своей постели.
– Вы хотите ко мне присоединиться?
В течение многих лет выпадали вечера, когда алкоголь, похоть и скука создавали такую мощную комбинацию, что Фрост не мог отказаться от участия в безумных оргиях в доме Рейвенса. Он получал удовольствие от распутства, но довольно быстро это ему надоедало. Это было одной из причин того, что он уже два месяца не появлялся у Рейвенса.
– Вы готовы со мной поделиться?
– Поделиться? Ею? – Фрост взглянул на Эмили Кэвел.
Ему совсем не понравилась эта мысль. Ну, может быть, когда у него с ней все будет кончено. Пока она нужна ему самому. Ему хотелось не спеша раскрыть все тайны этой дамы, и у него отнюдь не было желания устраивать соревнование с Рейвенсом.
– Однако же решение здесь принимаю не я. Кроме того, я пообещал леди Фиддик, что буду вести себя прилично. Я пришел сюда по делам клуба.
– А, понятно. Очень жаль, – сказал Рейвенс, явно разочарованный. Рыжая могла бы оказаться непростой задачкой. – С нашей жердочки, конечно, не очень хорошо видно, но меня больше всего занимает, что у нее под юбкой. Как вы думаете? Может, мне спуститься и представиться ей?
– А зачем? – спросил Фрост, изображая безразличие. – На этой светлой матовой коже легко оставить синяки. А кроме того, она здесь, скорее всего, со своей фурией-мамашей, которая вас оскопит, как только вы попытаетесь расстегнуть штаны.
Рейвенс метнул на него настороженный, оценивающий взгляд, но Фрост постарался сохранить невозмутимое выражение лица. Видимо, его собеседника удовлетворило увиденное, так как он кивнул, соглашаясь с ним:
– Да. Вы правы. Такие изысканные игрушки меня мало интересуют. Я предпочитаю нечто более экзотичное.
– Само собой, – сухо отозвался Фрост.
– Ну что ж, оставляю вас, занимайтесь своими делами, – сказал лорд Рейвенс, церемонно кланяясь. – Если в танцевальной зале я найду приятных партнерш, вас оповестить перед уходом? Мы могли бы привести их ко мне и там заниматься с ними любовью, пока они не перестанут различать, кто из нас с ними в постели.
Фрост с сожалением покачал головой.
– Зачем же делиться добычей, которой вы можете воспользоваться один?
– Вы эгоистичный ублюдок, Фрост. Это одна из причин моего к вам расположения. – Рейвенс бросил прощальный взгляд на мисс Кэвел. – Удачной охоты.
Неужели все так очевидно со стороны? И вообще, он не охотился на эту даму. Во всяком случае, совершенно не в том смысле, как на это намекал граф. Да, конечно, он собирался представиться ей. Он планировал ее очаровать и поддразнивать до тех пор, пока она не перестанет сопротивляться, а потом узнать, почему «Нокс» вызывает у нее столь негативные эмоции. Клуб не имел никакого отношения к неприятностям юной Кэти, так что азартные игры не были причиной ярости мисс Кэвел. А если ему не удастся смягчить ее отношение к «Ноксу», он придумает что-нибудь другое. Пожалуй, можно было бы ее по-дружески предупредить, что его клуб находится вне зоны конфликтов ее «священной войны». Можно просто соблазнить ее. Целовать мисс Кэвел было бы гораздо интереснее, чем угрожать ей, да и намного приятнее. Он был уверен, что не разочаровал бы ее в качестве любовника. Даже такое невинное существо, как она, получило бы в его объятиях массу удовольствия.
Фрост расплылся в ухмылке при мысли о том, что он мог бы переспать с этой дамой. Он уже и так решил закончить свой роман с Марианной и не видел ни малейшей причины, почему бы ее место в его постели не занять Эмили. Он мог бы, пожалуй, несколько месяцев обучать ее тому, как разными способами доставлять наслаждение.
– Это еще что такое, черт возьми? – пробормотал он.
Прищурившись, Фрост рассматривал юных джентльменов, окруживших мисс Кэвел. Он ни на секунду не сомневался, что эти семнадцатилетние юнцы задумали что-то недоброе и выбрали ее в качестве очередной жертвы.
«Куда подевалась леди Фиддик? Ей следовало бы позаботиться о своей гостье. Я первым ее увидел, джентльмены, она моя!»
На секунду его отвлекло позвякивание стекла, и он заметил, что слуга, несущий поднос, уставленный бокалами с искрящимся вином, вышел на площадку и направляется в его сторону.
– Могу ли я предложить вам бокал шампанского, милорд? – вежливо обратился к нему слуга.
Фрост крепко сжал губы, обдумывая свой следующий ход, потом сказал:
– Давайте два.
Тем временем внизу Эмили оставалась в центре внимания четырех юношей: лорда Мейсистоуна, лорда Уайлдерспина, лорда Эшенхерста и его брата-близнеца лорда Буна. Они все так быстро протараторили свои имена, что она не смогла запомнить, кто этот веселый светловолосый юноша – лорд Эшенхерст или лорд Мейсистоун, но она, во всяком случае, не сомневалась, что именно у него есть брат. Обычно Эмили была не столь рассеянной. Просто, когда они подошли к ней, она думала о своем. Леди Фиддик ждала, что она подойдет к ней в танцевальной зале, чтобы быть представленной еще кому-то, но Эмили уговорила ее позволить ей побыть минутку в одиночестве. Вообще-то она собиралась незаметно ретироваться и скрыться в одной из небольших гостиных наверху, но ее поклонники отрезали ей путь к отступлению.
– Как долго вы планируете пробыть в Лондоне? – спросил один из братьев.
Она не смогла определить, который именно. Братья были совершенно одинаковыми, даже их жилетки ничем не отличались одна от другой. Может быть, им нравилось наблюдать за людьми, пытающимися их различить?
– По крайней мере месяц, – ответила она, не желая вдаваться в подробности.
Джентльмены были ужасно милыми, но ей было очевидно, что она старше каждого из них на два или три года.
– В каких парках вы бывали? – спросил ее темноволосый юноша, самый младший из четверки.
Стоящий слева от нее юноша со светло-каштановыми волосами заметил:
– Вам обязательно нужно покататься по Гайд-парку.
– Позвольте нам пригласить вас туда, – предложил светловолосый близнец, который, как она начинала понимать, был главарем этой веселой банды.
Эмили холодно взглянула на него:
– Прошу прощения?
– Мы были бы счастливы сопровождать вас, мисс Кэвел, – сказал юноша с каштановыми волосами и голубыми глазами, стоящий справа от нее.
Когда они успели поменяться местами? Она бросила взгляд через правое плечо. Кто это был: Мейсистоун, Уайлдерспин или Эшенхерст? У нее голова кружилась уже от одной попытки держать в поле зрения всех четверых.
– Это очень великодушно с вашей стороны, но у меня в городе есть родственники, – заявила она.
Лорд Бун смотрел на нее с невинным выражением лица.
– Разве ваши родственники не порадуются тому, что у вас появились новые друзья?
– Конечно, порадуются, но не в этом дело, – сказала она. – Теперь, если вы позволите, джентльмены, мне нужно вернуться к своим.
– Побудьте с нами еще немного, – попросил блондин. Она решила, что это лорд Эшенхерст. – В танцевальной зале столько людей, что толком и не поговоришь. Почему бы нам не прогуляться по саду?
– Прекрасная идея! – поддержал его предложение брат-близнец, подходя и становясь рядом. – Тогда у нас будет больше времени, чтобы убедить вас в том, что наши намерения исключительно благородные.
Внезапно раздавшиеся сзади шипение и сдавленное проклятие заставили Эмили резко обернуться. При этом она установила несколько неприятных фактов. Во-первых, она заметила, что с лиц и волос двух из ее собеседников стекает какая-то жидкость, а во-вторых, кто-то неожиданно дернул ее за юбку. Она посмотрела вниз и увидела, что с помощью рыболовных крючков и лески к подолу ее платья было прикреплено несколько старых башмаков. Над ней подшутили! Она посмотрела на тех двоих, которые стояли за ее спиной.
– Как вы могли! – воскликнула она, пытаясь для себя решить, негодовать ей на одного из них или на обоих.
Но их внимание было направлено не на нее. Все четверо смотрели на балкон над своими головами. В растерянности она тоже подняла взгляд и в изумлении раскрыла рот, увидев там лорда Чиллингуорта.
– Ах, как неосторожно с моей стороны! – сказал он, хотя в его голосе не было ни капли сожаления. – Если бы эти бокалы выпали у меня из рук, кто-то мог бы пострадать. Было бы настоящей трагедией, если бы на этих ангельских личиках остались шрамы.
Лорд Бун толкнул локтем своего брата:
– Знаешь, кто это?
– Тихо! – велел ему брат, смело глядя на джентльмена, прервавшего их развлечение.
– Это Чиллингуорт, – ответил темноволосый лорд Мейсистоун. – Мало у кого хватит смелости схлестнуться с ним на ринге или на дуэли.
– О, вижу, что моя скандальная репутация вам хорошо известна, безрассудные щенки, – вкрадчиво произнес лорд Чиллингуорт. – Тогда вы знаете, что я терпеть не могу болванов. Извинитесь перед мисс Кэвел. И я надеюсь, что извинения будут искренними.
– Мы просим у вас прощения, мисс Кэвел! – воскликнули хором все четверо. – Не обижайтесь, мисс, это был всего лишь невинный розыгрыш! Простите! Примите наши самые искренние извинения, мисс Кэвел!
Улыбка лорда Чиллингуорта стала еще шире.
– Ну, вот видите, это совсем не трудно. Эта пилюля оказалась не такой уж горькой. Кулак был бы намного хуже, не так ли?
Он исчез из виду, и Эмили поняла, что граф направился к лестнице. Вне всяких сомнений, это же поняли и ее собеседники. Двое стоявших за ее спиной умчались, не взяв на себя труд вежливо попрощаться, к ближайшим дверям.
– Идем, – сказал лорд Бун, настороженно глядя в сторону лестницы. – Как-нибудь в другой раз, мисс Кэвел. Брат, ты идешь?
Эмили вздрогнула, заметив что его близнец уставился на нее.
– Мое предложение прогуляться по Гайд-парку остается в силе. Желательно без Чиллингуорта.
Улыбка блондина превратилась в презрительную гримасу, когда он увидел графа. Лорд Эшенхерст последовал за своим братом к дверям.
Лорд Чиллингуорт спустился по лестнице, не ускоряя шага. К неудовольствию Эмили, вместо того чтобы догнать юнцов, он подошел к ней. Он присел и, не ожидая просьб, аккуратно вытащил рыболовные крючки из подола ее платья.
– О боже! – Эмили совершенно позабыла о них.
Он мрачно взглянул в направлении дверей, у которых уже никого не было.
– Я надеюсь, вы не из тех слабонервных дам, которые падают в обморок при виде крови? – спросил он, очевидно, сожалея, что так легко отпустил этих любителей розыгрышей.
– А почему вы спрашиваете? Вы собираетесь ради меня пролить кровь?
До приезда в Лондон она никогда не нуждалась ни в чьей защите, а этот джентльмен уже дважды приходил ей на помощь. Лорд Чиллингуорт швырнул башмаки, крючки и леску под ближайший стул и встал.
– Очень заманчиво, но это был действительно безобидный розыгрыш. Мы с друзьями в их возрасте…
Он не закончил своего признания, одарив ее вместо этого улыбкой, явно рассчитанной на то, чтобы очаровать ее.
– Впрочем, не важно. Не буду утомлять вас историями о былых временах. Может быть, лучше я принесу вам другой бокал шампанского, как вы на это смотрите? – Уходить он явно не собирался.
