Текст книги "Отстрел непуганых мужчин"
Автор книги: Александра Авророва
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
Глава 20. Сюрпризы судьбы
За ужином пустовало место Руслана. Впрочем, удивляться не приходилось – он ведь предупреждал, что отправится в аэропорт встречать Лешину жену. Мне было интересно, какая она. Вообще после гибели Леша почему-то сделался мне почти родным. Нет, я не влюбилась в него задним числом, разумеется, но меня, например, чрезвычайно радовало, что, в отличие от бедного Петра Михайловича, Леша не оказался брошенным. За ним прилетает преданная жена. О боже! Не за ним, а за его телом! При последней мысли кусок не полез мне в горло.
– На диете сидишь? – притворно ласково поинтересовалась Света, окончательно оккупировавшая наш столик. – Ох, эта молодежь! У самой кожа да кости, смотреть страшно, а туда же… Всем известно, «женщина без живота – что кобыла без седла».
– Без хвоста, – машинально поправила я.
– Почему это вдруг? – вскинулась моя собеседница. – Уж как-нибудь я лучше знаю! Представители твоего поколения не имеют достаточной культуры речи, чтобы вставлять в нее перлы народной мудрости.
– Просто я решила, должно быть в рифму. – Я сама была не рада, что ввязалась.
– Боже, сколько гонору! Прямо принцесса на горошине! Между прочим, скоро приедет жена твоего Леши. Законная!
Это произносилось, словно я тоже являлась женой, однако незаконной.
Едва мы покинули столовую, Митя купил мне мороженое.
– Уж его-то ты, надеюсь, способна съесть? – строго спросил он.
Я призналась, что вполне, и взяла в руки батончик. Только не суждено мне было сегодня поужинать. По асфальтированной дорожке шла… шла женщина из моего сна! Та самая красавица с черными волосами, в которых сверкало багровое пламя! Она дважды посещала мои сновидения, превращая их в кошмары. В сновидениях она высекала пальцами искры, стараясь меня уничтожить. Правда, там она была почти трехметровой, а реально рост ее не превосходил метра восьмидесяти, однако это была она, несомненно, она! Мороженое выпало из моих рук.
– Ты что? – изумилась Бэби. – А, вон возвращается Руслан. А с ним, наверное, Лешина жена. Во красотка, да? Прямо топ-модель. И прикид на ней – дай бог каждому. Наш с тобою годовой бюджет не потянет даже на ее солнечные очки. Права оказалась Ирочка, Леша отнюдь не нищенствовал.
На этом сообщении моя подруга была вынуждена прервать монолог, поскольку его героиня оказалась в двух шагах. Я стояла в полной прострации. Всякое со мной случалось, однако сны пока не оживали. Всему, извините, должен быть предел!
– Познакомьтесь, – голосом провинциального трагика заговорил Руслан, – это Анастасия, Лешина жена. Настя, это Аня, Оля, Света и Митя. Мы все живем тут рядом. То есть, рядом с Лешей… то есть Леша жил рядом с нами…
Похоже, красавица действовала на Руслана не лучшим образом, он суетился, смущался и был сам на себя непохож. Зато Анастасия отличалась редкостным спокойствием. Равнодушным взором окинув ограду турбазы, она дивным грудным голосом уточнила:
– И вот здесь он жил? Забавно!
Она была Лешина жена, ее постигло огромное горе, но я почему-то не могла ей посочувствовать. Возможно, на меня слишком сильно подействовали странные сны. Они смешались с реальностью или даже ее затмили. Тем более, что красавица неожиданно вытащила из миниатюрной сумочки зажигалку и щелкнула ею, высекая искру – почти как в моем ночном кошмаре!
– Настенька, я бы сделал это сам, – робко заметил Руслан.
Она слегка передернула плечами и лениво заметила:
– Не гони волну, кабальеро. У тебя еще будут возможности мне услужить.
Анастасия слегка повернула голову, и ее взгляд переместился с ограды на меня. Легкая заинтересованность проступила сквозь безмятежный покой, и Лешина жена произнесла:
– Девочка… как там тебя? Хочешь за одни сутки заработать пятьдесят баксов?
– В каком смысле? – не поняла я.
– В прямом. Я не захватила с собой горничной, и мне понадобится девушка для услуг. Работа необременительная, а пробуду я тут где-то до завтра. Заплачу полсотни. Ну, что?
Бэби впоследствие утверждала, что вид у меня сделался жалостливый, словно мне вдруг предложили немедленно отправиться в длительное космическое путешествие и пытаются втиснуть меня в скафандр. По крайней мере, я и впрямь растерялась, поскольку вместо гордого отказа пролепетала:
– Ну, что вы! Я не справлюсь.
– А чего тут справляться? – удивилась Анастасия. – Типа поднести или заказать. Ну, помочь одеться.
– Нет, – сумев взять себя в руки, решительно возразила я, – простите, но мне это не подойдет.
– Ну, дело твое. Я как бы хотела тебе помочь. Ты так бедненько одета, я решила, будешь рада приработку.
На мне был веселенький ситцевый сарафанчик. А в чем еще прикажете ходить у теплого моря? В бархатном платье с кринолином?
Моя подруга сдвинула брови, и я поняла, что она собирается подпустить шпильку. Однако не успела.
– Я согласна вам помочь, – с любезной улыбкой обратилась к Лешиной жене Света. – Я справлюсь.
Та лениво пожала плечами:
– Несомненно. Но я не люблю видеть рядом с собой поблекшие лица. Ну, так ты покажешь мне его жилье, кабальеро?
– Разумеется, прекрасная синьорина, – подобострастно ответствовал Руслан. Не знаю, чего это их потянуло на Испанию!
Анастасия двинулась вперед своей плавной, но вызывающей походкой манекенщицы, а ее спутник затрусил рядом с таким видом, что я, не сдержавшись, шепнула Бэби:
– Козлы бородами дорогу метут!
Слова донеслись до Мити, и он искренне расхохотался. Казалось, он испытал огромное облегчение, а теперь была разрядка.
– Подумаешь! – прокомментировала Света. – Тоже мне, пуп земли! Дылда тощая, вот она кто. Поблекшие лица! Да сними с нее штукатурку, под ней найдешь такое – страшно посмотреть! Самой небось не меньше тридцатника, это точно, а она под девочку косит.
– Во-первых, меньше, а во-вторых, под какую же девочку? – навела справедливость моя подруга. – Скорее, под светскую даму. Хотя, конечно, дамой там и не пахнет.
– Зато она фантастически красивая, – вздохнула я. – Как ненастоящая. Недаром она мне два раза снилась.
– Что значит – снилась? – уточнила Бэби.
Я была не рада, что проболталась, вспоминать свой сон при посторонних не хотелось.
– Я же тебе рассказывала, вчера и позавчера.
– Кстати, она того же типа внешности, что и ты, – вдруг заявила Бэби.
– Издеваешься?
– Да нет. Просто в ней все чересчур, до вульгарности, а в тебе в меру. Ты просто высокая, а она каланча. Ты темная шатенка, а она покрасилась в какую-то брюнетку с бордовым отливом. У тебя матовая кожа почти без румянца, а она заглянцевалась, прямо маска гипсовая. И даже в чертах лица у вас есть сходство. Хотя, разумеется, по части шарма тебе до нее далеко. Шарм у нее профессиональный. А вообще, видимо, Леша клевал на подобный тип. Наверняка его предыдущая жена была похожа на вас обеих, только старше. Так и менял бы шило на мыло, но каждый раз, разумеется, помоложе.
– Не в бровь, а в глаз! – восхитился Митя и явно собирался еще что-то добавить, однако почему-то осекся, заторопился и ушел. За ним, как легко догадаться, последовала Света.
– Бэби, – сказала я, – мне покоя не дает мысль про этот сон!
– Про какой из них? По части снов ты у нас – существо непомерно активное. Диву даюсь, какие странности тебе снятся!
– Про огненную девушку, которая хотела меня убить.
– Трехметровую? Что-то припоминаю. А что?
– Я же сказала: эта девушка – Анастасия, – выпалила я.
– В смысле… то есть Анастасия тоже хочет тебя убить, что ли? Это вряд ли. Она слишком нас всех презирает.
– Ты не поняла! – волнуясь, вскричала я. – Я говорю не фигурально! Девушка, которая мне снилась – в точности Анастасия! В точности, понимаешь! Мне она снилась, понимаешь!
– Хмм… – протянула Бэби. – Она, конечно, каланча, однако до трех метров не дотягивает. Думаю, где-нибудь метр семьдесят семь или восемь. Кроме того, я не заметила, чтобы она высекала пальцами искры. Подозреваю, слухи о «в точности похожести» несколько преувеличены.
Я разозлилась.
– Я и не уверяю, будто она трехметрового роста. Когда я говорила «в точности», имела в виду не рост. Вон, на фотографии мы вообще по десять сантиметров, а тем не менее не сомневаемся, кто там изображен. Вот так и здесь. Это она, точно она! Она мне снилась, понимаешь! А теперь приехала. Мистика какая-то!
– То есть ты считаешь себя ясновидящей? – искренне удивилась моя подруга. – Серьезно? Ты серьезно веришь в подобную чепуху?
Я несколько сникла. Нет, ясновидящей я себя не считала. Но что я могу поделать, если я видела во сне Лешину жену! Видела, хоть ты тресни!
– Фантазерка ты, Олька! – Бэби улыбнулась мне ласково и нежно, словно ребенку. – Тяжело тебе, наверное, жить на свете. А с другой стороны, интересно. Как всем творческим личностям. Ты преобразуешь действительность в своем воображении и живешь на грани между истинным и выдуманным мирами.
– Ты мне не веришь! – укорила я.
– Верю. Ты действительно видела во сне кого-то похожего. Не думаю, что ты способна совершенно точно запомнить внешность явившегося тебе трехметрового кошмара, от которого к тому же приходилось уворачиваться. Запомнила лишь общий облик. А Анастасия и впрямь производит впечатление, будто… ну, ей палец в рот не клади. Вот у тебя и наложилось одно на другое. Элементарно!
Меня объяснение не удовлетворило. Я была убеждена, что видела во сне именно ее, и баста! Однако спорить с подругой не умела. К тому же у меня не было ни одной более-менее разумной трактовки ситуации, а мистические варианты Бэби отвергла бы с ходу.
– Слушай, – предпочла спросить я, – а Леша что, и впрямь новый русский? То есть средний класс. Судя по бриллиантам на его жене, да. Тогда Ирочка права – чего ему было делать здесь, в дыре? Вон, как эта фифа изумилась, что он жил в таких условиях!
– Да, это вопрос, – согласилась Бэби. – Его следует обдумать. Я пока подумаю, а на ночь мы с тобой все это обсудим, хорошо?
Я согласилась. Тем более, у меня тоже было запланировано одно важное и тяжкое дело, для которого абсолютно не требовалось присутствие подруги. Оставив ее размышлять, я отправилась искать Арсения.
Глава 21. Жизнь продолжается
Нашла я его там же, где и остальных наших мужчин – в радиусе действия волшебных чар вновьприбывшей красавицы. Красавица сидела за столом, а вокруг толпились Руслан, Арсений, Юрий Андреевич с Вадиком и даже Андрей. И еще Митя. У всех них были слегка дебильные лица – видимо, именно это называется «челюсть отвисла от восторга».
– А пожалуй, я рискну здесь переночевать! – задорно сообщила Анастасия, обращаясь, как мне почудилось, особенно к Мите. – Если здесь выдержал Лешик, то выдержу и я. Даже интересно. В жизни ведь все надо попробовать, правда, мальчики? Вы одобряете?
Мне стало горько. Глупо, но я надеялась, что сегодня к нам прилетит усталая женщина с заплаканными глазами, она станет грустить о муже, и это… Впрочем, что – это? Ему ведь ничья грусть теперь не нужна! И все равно, обидно, что Лешина смерть словно и не задела никого. Сперва смерть Петра Михайловича, теперь Леши. Разве правильно, когда о человеке не грустят? Значит, его не любили, да? Ужасно, наверное, жить без любви!
– Я так и знала, что эта поездка не доведет Лешика до добра, но он ведь такой упрямый, – продолжала гостья. Если первоначально, при женщинах, она строила скучающую светскую львицу, то теперь, в компании мужчин, вела себя совсем иначе. Этакий милый балованный ребенок, не знающий прозы жизни.
– И что теперь делать со всеми этими магазинами, ума не приложу, – кокетливо вздохнула она, опустив ресницы. – Леша поставил меня в ужасное положение, но он всегда был эгоистом, я к этому привыкла и не жалуюсь.
Меня покоробило, однако джентльмены лишь сглотнули слюну.
Увлекательный монолог был неожиданно прерван тем из слушателей, на кого я меньше всего подумала бы – Андреем.
– Дайнетика подскажет решение любой проблемы, в том числе и связанной с бизнесом, – весомо произнес он. – Она помогает человеку открыть в себе внутренние резервы. Вот в вас, Анастасия, я уверен, этих резервов куда больше, чем в любой другой женщине. Главное, освободить их, выпустить из вашего подсознания, и вы сумеете управлять магазинами не хуже Леши.
Огромные сияющие глаза устремили свой взор на Андрея, тот сбился и закашлялся.
– Интересная мысль. Вы занимаетесь дайнетикой?
– Дайнетика – это не занятие, а образ жизни и мировоззрение. Я живу не так, как обычные люди, а куда более духовно насыщенной жизнью. Но эта повышенная духовность дает связь с астральным миром, а с его помощью можно достичь любого результата, в том числе и чисто материального. Стоит сконцентрироваться на своем желании, и оно исполнится.
– Неужели? – иронически осведомился Юрий Андреевич. – Тебе, Андрей, неплохо в таком случае живется, и не завидую я тому, кто окажется на твоем пути.
– Да, – серьезно ответил наш дайнетик, – это правда. Но они сами виноваты, нечего было со мною спорить.
– Действительно, спорить с определенным типом людей – бессмысленное занятие.
Я поняла, что Юрий Андреевич имеет в виду дураков (ведь с дураками не спорят), и удивилась его грубости. Это для него совершенно нехарактерно. Впрочем, Андрей вроде бы не понял намека. Тем более, тут же вмешался Руслан.
– Ну, я помогу тебе с бизнесом, – неуверенно предложил он. – Я ведь в курсе всех ваших дел. Конечно, у Леши были некоторые организационные просчеты, но в основном все, я полагаю, в порядке.
– Вы очень любезны, кабальеро.
– Ради столь прекрасной синьорины я готов даже бесплатно чистить нужники, а не только заниматься тем, что мне нравится и к чему я привык.
Сотня вопросов вертелись у меня на языке, однако задать их я стеснялась. Слава богу, рядом оказался Вадик, который спросил:
– Я не понял. Леша что, имел собственный магазин?
– Не магазин, – строго поправила Анастасия, – а разветвленную торговую сеть.
– А, – с почтением протянул Вадик. – А у тебя, Руслан? Тоже сеть?
– Я – простой наемный работник, – улыбнулся Руслан.
– Не скромничай, кабальеро! – промурлыкала красотка. – Не такой уж простой, а как бы заместитель. К тому же держатель некоторого количества акций.
– Пять процентов, – зачем-то уточнил Руслан. – Еще десять у остальных. А оставшееся – Лешкино. То есть теперь твое.
– Лешик умел рисковать, – заметила Анастасия, – и никогда не оставался в накладе, а всегда получал хорошую прибыль. У него было чутье. Но он не умел эту прибыль сберечь, а пускал большую часть на ветер. Я думаю, если взять от его стиля все лучшее, можно иметь доход и побольше, чем раньше. Ты согласен?
Ее собеседник что-то неохотно промямлил, очевидно, не в силах согласиться, но и не решаясь возразить. Похоже, увеличение дохода представлялось ему проблематичным. Какая, однако, у дамочки алчность! Не то что башмаков не износила – тела еще не похоронила, а мысли лишь о деньгах!
Тут я вспомнила, что пришла сюда не затем, чтобы злобствовать, а по другой причине, и заставила себя приблизиться к Арсению, тихо позвав:
– Можно тебя на минутку?
Он расслышал не сразу. Его глаза были устремлены… нет, не совсем на Анастасию. Скорее, за ее левое плечо. Там пристроилась Ирочка, и весь вид ее выражал готовность услужить. Я догадалась, что Лешиной жене удалось-таки приобрести на денек горничную с не очень поблекшим лицом, и меня слегка покоробило. Впрочем, это уж мои личные задвиги. Когда я как-то была в хорошем ресторане, официант, стоящий за спиной и готовый в любой момент налить вина, тоже вызывал у меня неприятные ощущения. Я понимаю, что в сфере обслуживания нет и быть не может ничего плохого, и в то же время откровенная возможность для человека распоряжаться другим человеком отзывается во мне болезненно.
Как бы то ни было, мне удалось обратить на себя внимание Арсения, и мы отошли в сторонку.
– Что тебе, Оля? – не без раздражения спросил он.
Я решилась и, словно очертя голову кидаясь в ледяную воду, быстро произнесла:
– Прости, что я вмешиваюсь не в свое дело, но я хочу сказать, что Ира тебя очень любит. Я даю тебе честное слово, что это так. Я клянусь тебе!
Арсений скривил рот и с отвращением поинтересовался:
– Это она тебя послала? Я что, похож на круглого идиота?
– Нет, – поспешно возразила я, – не она. Что ты! Она ничего не знает, я сама. Просто я говорила с ней о тебе… прости меня! – я рассказала ей, что ты следил за ней и за Лешей… пожалуйста, дай мне закончить! Она решила, что я обвиняю тебя в убийстве, и с нею такое приключилось, ты даже представить себе не можешь! Она готова была меня задушить и готова была обвинить всех и во всем, только бы не тебя! И, если б ты действительно убил, ей бы и на это было плевать, честное слово! Она бы обвинила невинного человека и даже не чувствовала угрызений совести, потому что все остальные люди для нее ничто по сравнению с тобой, понимаешь? Я не говорю, что это хорошо, но это правда, Арсений! Вот Леша убит, мертв, а она говорила о нем страшные гадости, и обо мне тоже, потому что не хотела позволить, чтобы у тебя были неприятности, понимаешь?
Я задыхалась от смущения, путала слова. Видимо, моя речь не была убедительной. По крайней мере, Арсений холодно заметил:
– Детский лепет!
Тут нервы мои не выдержали, и я заплакала. Я плакала не только из-за неприятностей данной минуты. Две страшные трагедии последних дней висели надо мной дамокловым мечом, и я не забывала о них ни на миг. С момента смерти Петра Михайловича моей душе не было покоя. Однако вслух я лишь горестно восклицала сквозь слезы:
– Почему вы все мне не верите? Что я вам такого сделала? Разве я обманывала вас когда-нибудь? Я ведь говорю правду!
И вдруг Арсений засмеялся. Он засмеялся, легко поцеловал меня в висок и ответил:
– Я тебе верю. Я знаю, что ты умница и тебя очень трудно обмануть. Скажи мне снова. Ты убеждена, что она меня любит?
– Я знаю это! – вскричала я. – Есть вещи, которые просто знаешь! Зачем вы мучаете друг друга? Ладно, она, она такая простодушная, но ты-то, Арсений! Ты же умный! Зачем ты делаешь это? Зачем ты обижаешь ее постоянно? Тут ни одна женщина бы не выдержала! У нее ведь тоже есть свое достоинство, правда?
– У женщины, за зеленую бумажку согласной раболепствовать перед другой, достоинством и не пахнет, – мрачно сообщил мне собеседник.
– И ты ей так сказал?
– Примерно, – вздохнул он.
– Да, только еще сложнее, правда? Она поняла только, что ты над нею смеешься, и снова обиделась на тебя. Почему ты не сказал ей просто, без выкрутас, что ты не хочешь, чтобы она прислуживала?
– Она сама должна была это понять.
– Как она могла понять это? Если ты с твоим умом не понимаешь ее, непорядочно требовать, чтобы она понимала тебя.
– Ты же понимаешь.
– Она жила в другой среде, там другие принципы, и она не переучится мгновенно! Удивительно, что она хоть старается! Ее старания стоят в сто раз большего, чем мое понимание, потому что мне оно дается само собой, а она делает все ради тебя! Да ты счастлив должен быть и проявлять безграничное терпение к ней, и не только из любви, но и в благодарность! Подумай сам! Ей ведь в голову не приходит, что с тем же успехом она может потребовать, чтобы ты, наоборот, менялся по направлению к ней, а не она к тебе! Представь себе, что она бы этого потребовала! Каково бы тебе было? Вот ей сейчас именно так.
Арсений отвернулся и дрогнувшим высоким голосом произнес:
– И все-таки мама неправа. Да, вы, русские, действительно не умеете управлять собой. Вы позволяете эмоциям брать верх над разумом и живете сегодняшним днем. Но это не значит, что вы глупее. Это просто другой менталитет. Да, с точки зрения прагматической он ущербен, но нельзя же все мерить одной меркой. Зато вы, наверное, счастливее. Вы живете, а не просчитываете.
– Ты тоже, – вырвалось у меня.
– Ну, так я в некотором роде выродок, – усмехнулся он. – Я хорошо помню, как увидел ее впервые. В этом отвратительном ларьке, среди вульгарных торговцев… и вдруг она. Ее ведь невозможно не заметить, правда? Она будет выделяться в любой среде. Да, среда накладывает свой отпечаток, но все равно сквозь него проступает личность, индивидуальность, ни на кого не похожая. Ты права, Оля. Я веду себя, как нетерпеливый идиот. Если находишь необработанный алмаз, следует не бить его кувалдой, а огранять медленно и терпеливо, день за днем, год за годом.
Ира не казалась мне столь уж неординарной, однако спорить я, разумеется, не стала. Ограняя ее, он будет понемногу меняться сам, так что постепенно они притрутся. Главное, пройти без ущерба тот тяжкий период, который у них сейчас, а дальше будет легче.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты хорошая девочка? – неожиданно спросил Арсений.
Я вздрогнула.
– Не знаю. Не помню.
– Значит, я говорю. Ты очень хорошая девочка. Конечно, повзрослев, ты изменишься, но, надеюсь, не совсем. Только тебе очень тяжело придется в жизни. Ты должна быть осторожной. Тебе очень легко сделать больно, да?
– Любому легко, – возразила я. – Только некоторые лучше владеют собой.
– Ты неправа. Не стоит судить о других по себе, Оля. Раз уж ты вмешалась в мои дела, позволю себе ответить тем же. Ты слишком доверчива к людям, Оля. Ты слепо веришь своей подруге, а ее интересы не всегда совпадают с твоими. А уж свои интересы она отстаивать умеет, можешь не сомневаться!
– И имеет на это полное право, – прервала я. – Прости, Арсений, мне надо бежать. Я и так уже опаздываю.
И, словно трусливый заяц, я бросилась вперед, не разбирая пути. Я не желала слушать гадости про Бэби.
А она ждала меня на крыльце.
– Я уже начала беспокоиться. Боялась, тебя понесло на море. Хоть ты и плаваешь, как рыба, но одной в темноте все-таки опасно. Ну-ка, посмотри на меня! Ты что, и впрямь купалась? Совсем с ума сошла! Хоть бы предупредила, я бы посидела на всякий случай на берегу.
– Да нет, я не купалась. Хотя я действительно плаваю, как рыба, так что беспокоиться за меня нечего.
– А что же ты делала? – с подозрением осведомилась у меня подруга. – Что-то неправильное, голову даю на отсечение! У тебя жутко виноватый вид. Сразу расколешься или предпочитаешь помучиться?
Я засмеялась:
– Что я, мазохистка, что ли? Я говорила с Арсением.
– С… с Арсением? Одна? Ну, ты даешь! – Бэби не на шутку разозлилась. – Ты наверняка все напортила, так и знай! Ты совершенно не умеешь хитрить, и если вдруг решила, что умеешь, то глубоко ошибаешься. Он наверняка обвел тебя вокруг пальца и теперь радостно хихикает. А из-за тебя мне теперь подкатиться к нему с этим убийством будет в сто раз сложнее, потому что он теперь настороже.
– А я не говорила с ним про убийство, – разъяснила я. – Так что об этом не беспокойся.
– А тогда… тогда о чем?
– Про Иру. Я сказала, что она его любит. Он сперва не поверил, но я рассказала подробнее, и он поверил. Вот и все.
– Рассказала подробнее… ага, выдала ему наш с ней разговор? И про слежку тоже?
Я покаянно кивнула:
– Да.
– И ты не могла хотя бы посоветоваться предварительно со мной?
Я почувствовала ее обиду.
– Но, Бэби! Я действительно не могла! Если б я посоветовалась с тобой, ты бы меня переубедила, я знаю. Ты меня всегда переубеждаешь. А я должна была с ним поговорить! Я была уверена, что это надо, понимаешь! Я и сейчас уверена. Я не могла по-другому.
Бэби вздохнула и махнула рукой.
– Ладно, сделанного не воротишь. Слава богу, хоть теперь призналась. А то хороша б я была, подкатываясь к нему после тебя. Выглядела бы последней дурой. Кстати, а про убийство вы совсем не говорили?
– Совсем.
– И про то, что он видел, пока следил?
– Нет, не говорили.
Она посмотрела на меня, как на любимого, но недоразвитого ребенка, однако вслух лишь произнесла:
– А как тебе кажется… интуитивно… сказал он тебе что-нибудь такое, что полностью снимает с него подозрения? Пусть даже это мелочь.
Я задумалась и неохотно призналась:
– Пожалуй, нет, – поспешно добавив: – Но ничего подозрительного тоже не сказал.
Продолжить обсуждение не удалось. Из соседнего домика вышел Руслан и, бросив несколько испуганный косой взгляд по сторонам, приблизился к нам.
– Настя все-таки решила переночевать здесь, – сообщил он с видом церемониймейстера, объявляющего о распорядке дня королевской особы.
– А, – холодно кивнула Бэби. – Пускай ночует. Это ей полезно.
Мне стало неловко за подобный ответ, и я некстати добавила:
– Она очень красивая.
– Правда? – оживился Руслан. – Я и сам поражаюсь. Трудно поверить, что когда-то она была обычным человеком, правда?
– В каком смысле? – не поняла я.
– Ну, жила себе обычная девчонка, студентка медучилища. Делала больным уколы да меняла грязные горшки. А потом – конкурс красоты и фантастическая победа. Фотографии в журналах, поездки за границу. А сейчас она – топ-модель у самой Арининой. Не у кого-нибудь, а у самой Арининой, представляете! И это еще не предел. Я уверен, она способна взлететь и выше. Правда, после замужества она бросила регулярную работу. Леша не хотел, чтобы его жена слишком много времени проводила вне дома. Но тем не менее все самые престижные показы проводит именно она. Это естественно – второй такой в Питере не найдешь! И трудно представить, что эти прекрасные ручки когда-то занимались грязной работой медсестры.
– Вы давно знакомы? – поинтересовалась Бэби.
– Года два. Они поженились чуть больше года назад, но и до этого регулярно появлялись в свете вместе.
И тут я не выдержала.
– Руслан! – вскричала я. – Да если Леша такой богатый, почему он отдыхал здесь, а не там, где ему положено?
Любопытство – один из моих самых больших пороков.
– Ну, – Руслан пожал плечами, – Леша вообще оригинальный парень. Кстати, он начинал инженером на судостроительном заводе. Потом создал свой бизнес, сперва связанный с корабельным оборудованием, а потом чисто торговый. Он остро чувствовал конъюнктуру, никогда не медлил и не терял времени даром. Короче, раскрутился на всю катушку. Но у него остались знакомые в той среде, из которой он вышел. В среде инженеров-кораблестроителей. Видимо, ему захотелось тряхнуть стариной, повращаться среди них, посмотреть, как живет простой народ. Сейчас любят жаловаться, что возник большой разрыв между богатыми и бедными. Вот ему и захотелось проверить, смог бы он выжить в нынешних условиях без больших денег или нет. Или захотелось вспомнить молодость. Не знаю! По крайней мере, не от скупости. Скупым он никогда не был, скорее наоборот. А то, что проверял Настины расходы – так это просто, чтобы показать, кто в семье главный.
– Что значит – проверял расходы?
– Ну, она должна была на все покупки предъявлять ему чеки. Вы не думайте, она имеет все и даже больше. Хочет колье из изумрудов – вот тебе, пожалуйста, колье из изумрудов. Только должна сперва посоветоваться, а потом предъявить чек, вот и все. Леша хотел любую мелочь держать под своим контролем, и в бизнесе, и в семье. Он всегда решал все сам, вот и эту поездку тоже. Он не очень-то объяснял мне мотивы своих действий. Может быть, Насте объяснил? Я его, кстати, отговаривал. По мне, идея поехать сюда была совершенно дурацкой. Он оторвался от той среды и привык жить иначе, и ему было как бы трудно изображать обычного человека. Но его чем больше отговариваешь, тем он больше стоит на своем. Он жутко упрямый.
– Леша с Марса, – неожиданно вставила Бэби и с удивлением добавила: – Все-таки ты чуть-чуть ясновидящая, Олька, честное слово! В смысле, интуиция у тебя – на высшем уровне.
Мы немного помолчали, и я спросила:
– А Митя здесь? Я хочу взять у него гитару.
– Здесь, – кивнул Руслан. – Я и сам сейчас к нему зайду. Я ведь эту ночь буду ночевать у него. А в моей комнате – Настя.
В тот же миг он вдруг отодвинулся и сменил выражение лица. Ну, словно он вовсе не стоял рядом и не беседовал, а случайно проходит мимо. Мне стало смешно. Неужели Анастасия, неожиданно появившаяся на пороге, столь ревнива?
– Кабальеро, – вибрирующим голосом позвала она, – отнеси свои вещи к Мите. Они мне мешают.
Руслан поспешной рысью подбежал к своему домику и вынес оттуда большую сумку. Я решила, что мне стоит заглянуть к Мите за гитарой вместе с ним, а не одной, это будет выглядеть менее навязчиво. Поэтому я тоже приблизилась к вожделенной двери. Пока мы оба мешкали, Анастасия подошла к ней и без стука ее отворила.
Митя сидел на стуле и увлеченно что-то писал в большую записную книжку в кожаном черном переплете. Нас он не заметил. Мне стало неудобно, и я позвала:
– Митя!
Он вздрогнул, поднял глаза, и его рука с блокнотом судорожно заметалась. Сперва Митя попытался прикрыть книжку одеялом, потом сунуть в карман рубашки, явно слишком маленький, и лишь затем пихнул в ящик тумбочки. Я и представить себе не могла, что он способен так суетиться. Правда, избавившись от неприятного предмета, Митя сразу успокоился и, вежливо встав, пригласил нас войти.
– А что это у тебя? – тут же выпалила Анастасия. Я впервые услышала в ее голосе искреннее чувство.
– Ты о чем? – поднял брови он.
– Блокнот, – кокетливо улыбаясь, заявила она. – Что в нем такого?
– Телефоны моих бывших невест, – улыбнулся Митя. – Встретившись с вами, сеньора, я решил вычеркнуть их все не только из памяти, но и из блокнота.
– Вы очень любезны, идальго.
Итак, Руслан – кабальеро, а Митя идальго. Я попятилась, намереваясь уйти, однако Митя просек мои намерения и без промедления спросил:
– Ты что-то хотела, Оленька? Или просто заглянула на огонек?
– Гитару, – призналась я.
– Но с условием, – не скрывая удовольствия, заметил он. – Что ты потом нам споешь.
– Она занимается самодеятельностью? – лениво протянула Анастасия. – Я думала, этим увлекались только в совковые времена, чтобы выслужиться перед начальством.
– Оля – талантливый поэт, к тому же кладет стихи на собственную музыку и замечательно поет, – спокойно пояснил Митя. – Правда, к сожалению, балует нас своим искусством реже, чем хотелось бы.
Красавица скользнула по мне равнодушным вроде бы взглядом, но мне почудилась в нем такая сила, что, будь эта сила материальной, на моем лице остались бы волдыри. Я поспешно поблагодарила и, схватив гитару, убежала. Мне было тяжело оставаться в данном обществе, и не спрашивайте, почему.
Песня сочинилась странная. Я полагала, она снова получится о жизни и смерти, как предыдущая – ведь произошло еще одно убийство. Но она была о любви. Вот такая.
«Бог с тобою, мой любимый, бог с тобой.
Ты уверен, что ты властен над судьбой.
Ты уверен, что ты властен над собой,
И не ведаешь, что слаб ты, как любой.
Бог с тобою, милый мой, хороший мой.
Проводи меня до полночи домой.
Ты уверен, что твой честный путь прямой
Не прервется ни сумой и ни тюрьмой.
Бог с тобою, мой хороший, мой родной.
Ты постой еще немножечко со мной!
Ты уверен, что ты каменно-стальной.
Не изведай же вовек, что ты иной».
Из поэтических грез меня вырвал резкий голос Анастасии. Впрочем, гневалась она не на меня. Я сидела в домике, а благородная Бэби слонялась по двору, дабы не мешать. Я бы предпочла творить под открытым небом, однако подруга меня не пустила, мотивируя поздним часом, последними опасными событиями, а также моей полной невменяемостью во время сочинительства.
