Текст книги "Отстрел непуганых мужчин"
Автор книги: Александра Авророва
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Глава 18. Неожиданный союзник
Бэби вернулась на базу вскоре после обеда, бодрая и полная сведений.
– Я совершенно случайно столкнулась у милиции с Толиком Савченко, – улыбнувшись, отрапортовала она. – И призналась ему, что с детства восхищаюсь милиционерами. У них такая романтическая служба! С ними происходит столько интереснейших историй! Ну, как ты понимаешь, у Толика срок службы невелик, и историй с ним пока происходило мало. Считай, только наша. Короче, кое-что он мне рассказал.
– И что?
– Эти местные парни – шестерки из одной занюханной банды. Мокрухи за ними никогда в помине не было, не того полета птицы.
– И Леша так считал, – вспомнила я.
– Ну, была пара приводов в отделение из-за драк да из-за баб. По мелочи. Что касается убийств, то алиби у них и впрямь нет, и это странно.
– Почему странно?
Моя подруга пожала плечами:
– Ну, подумай сама! Они входят в банду. Если б они отправились на мокрое дело, так договорились бы со своими, и те клятвенно подтвердили бы, что сидели все вместе и целую ночь распивали безалкогольные напитки. Так нет! Сперва наши парни просто не могли понять, о какой драке идет речь, потом вроде вспомнили, однако утверждали, что совершенно выкинули ее из головы и даже не помнят лиц тех, с кем дрались. Мол, им показали на двух, извини меня, шлюх, они решили их снять, но шлюхи оказались уже кем-то заняты, поэтому пришлось уйти. Вот и все дела – о чем тут вспоминать? И, судя по тому, что парни не обеспечили себе алиби, они и впрямь выкинули эпизод из головы и ни о каких убийствах просто не знали. Логично, да?
– А нож? – осведомилась я.
– А с ножом еще интереснее! Я его даже видела! Своими глазами!
И Бэби гордо вскинула голову. Да, влетит бедному Савченко, если начальство узнает! Но я Толика понимаю. Чтобы не послушаться этой мегеры, нужно быть матерым героем-подпольщиком, а не едва закончившим училище мальчишкой.
– А нож действительно нашли в туалете?
– Да. Ты как в воду глядела. Вернее, не в воду, а в… – она хмыкнула. – Короче, нож оказался этакий.
– Что значит – этакий? – не поняла я.
– Ну, не нож в нашем понимании слова, а скорее декоративный кинжальчик. Очень красивый. Изящный. Я бы даже сказала, дамский. Этакая дамская игрушка. Толик полагает, что ни один уважающий себя горец даже в руки такое оружие взять не согласится. Мужская честь не позволит.
Я заметила:
– Если надо замести следы, можно и пожертвовать мужской честью.
– Да, – с торжеством выкрикнула Бэби, – но зачем тогда бросать оружие в туалет? Надо протереть его и оставить у тела, вот и все! И оно будет указывать на кого угодно, кроме местных. Ведь у русских мужчин свое понятие о чести, и изящные кинжальчики ему не противоречат. В общем, не верю я в то, что убили местные, это совершенно не согласуется с фактами! И Толик так же считает.
– Значит, милиция считает убийцей одного из нас? – уточнила я, и сердце бешено забилось.
Моя подруга махнула рукой.
– Если бы! Они говорят Толику, чтобы не лез со своей ерундой. Мол, по молодости начитался детективов и не знает, что самое простое объяснение чаще всего оказывается самым верным. А на самом деле небось просто не хотят глухарь на отделение вешать.
Короткое общение с лейтенантом существенно обогатило ее лексикон.
– Они даже не стали биографии копать! – не дав мне времени съязвить вслух, возмущенно фыркнула Бэби. – Уцепились за первую же версию, тяп-ляп – и дело в шляпе. Ильин, он такой. Ему лишь бы его не дергали.
– А разве остальные бандиты не будут его дергать, если он засадит этих?
– А, это же шестерки, до них никому дела нет. От них даже рады будут избавиться, они ненадежные. Вот такая история. Я предлагаю принять Савченко в нашу команду. Он явно играет в те же ворота, что и мы. Ему неймется без помощи старших найти убийцу и поднести им на блюдечке. Ну, чтобы убедились, что не такой уж он мальчишка, а кое-чего стоит. Конечно, особым умом он не блещет, но в силу своего служебного положения вполне может пригодиться. Ты против него не возражаешь?
– Нет.
– Ну, вот. Я уже велела ему послать на обоих потерпевших запросы в Питер. Возможно, в их прошлом есть нечто особенное. Когда придет ответ, Толик нам все расскажет. Да, еще я велела ему снова обшарить наш туалет. Конечно, надо быть круглым идиотом, чтобы выкинуть туда и второй нож, но кто гарантирует, что в преступники идут исключительно золотые медалисты?
Я, несколько опешив от напора, осторожно спросила:
– А ты уверена, что Савченко все это позволят сделать? Раз ему велели не лезть со своими версиями…
Моя подруга пожала плечами:
– Ну, не мы же с тобой должны выкачивать фекалии из сортира, правда? Не женское это дело. Если Толик при его служебном положении не способен на такую малость, пусть катится на все четыре стороны. Без него разберемся! Но, надеюсь, не такой уж он теленок. Выкрутится.
Я знакома с Бэби много лет, а все равно иногда поражаюсь. И восхищаюсь. Мне никогда с нею не сравниться, даже и пытаться нечего!
– Кстати, – как ни в чем не бывало, продолжила она, – а по какому поводу траур? Все грустишь из-за Леши или, может, Митя косо посмотрел? Или что-то еще стряслось?
Я кивнула и подробно передала свою беседу с Максимом.
– Ага, – констатировала моя подруга, – очень интересно. Значит, убийца точно не он, так?
– По-моему, мы с тобой это и раньше знали! – возмутилась я.
– И вовсе не знали, просто я решила тебя не нервировать и лишь поэтому не записала Максима в наш список. А теперь получается, правильно поступила. Если б он кого убил, так, похоже, хвастался бы на всех перекрестках, а не скрывал. Потрясающий ребенок! А вот по поводу Лиды вопрос остается открытым. Скорее всего, это не она, но стопроцентной гарантии нет. Зато резко возрастают акции Арсения. Давай-ка подумаем… сперва он следил за Лешей… когда Максим заметил это в первый раз?
– Давно, – процитировала слова мальчика я. – Еще до смерти Петра Михайловича.
– Да, – хмыкнула Бэби, – с чувством времени у детей обычно нелады. Учитывая, что мы вместе с Петром Михайловичем прибыли сюда не далее, чем четыре дня назад, «давно» представляется маловероятным.
Я сокрушенно поняла, что у меня с чувством времени тоже нелады. Четыре дня назад! А кажется – целую вечность. И за четыре дня – две смерти. Ужасно!
– Итак, это было четыре дня назад, – повторила Бэби. – А потом он следил за Лешей в самый вечер убийства. Интересно, во сколько?
– С чувством времени у нас с Максимом нелады, – вздохнула я.
– Неважно! После этого Максим смотрел, как трахаются Лариса и Андрей, правильно? А ты тоже это видела. Ты это видела, а уже после встретила Лешу, и вы поговорили. А еще позже Лешу видел Вадик – если, разумеется, не врет.
– То есть Арсений следил за Лешей вовсе не тогда, когда его убили, – обрадовалась я. – И вообще, теперь понятно, где он был во время первого убийства. Выслеживал свою жену и, будучи интеллигентным человеком, стыдится в этом признаться.
– Ну, я бы не была столь категорична. В день смерти Леши Арсений мог следить за ним целый вечер, улучая удобный момент. Сперва ему помешал Максим, потом ты, потом Вадик, а потом, наконец, плацдарм оказался свободен и можно было без помех Лешу зарезать. Вполне логично.
– А Петр Михайлович тогда при чем? – парировала я. – К нему ревновать было не за что.
– Возможно, и не при чем, – неожиданно согласилась со мной подруга.—
У нас ведь есть запасной вариант, помнишь? Кто-то убивает Петра Михайловича – не будем пока уточнять, по какой причине, ну, к примеру, он про кого-то что-то знал. Или его зарезал наш псих Андрей из-за своей хваленой дайнетики. Он ведь утверждал, что если всех таких убить, будем жить в цивилизованном обществе. Как бы там ни было, Арсений понимает – настал его звездный час. Под шумок он может избавиться от соперника и совершенно не вызвать подозрений. Главное, сделать второе убийство максимально похожим на первое, тогда и заподозрят того же человека. Кстати, это относится и к Юрию Андреевичу. Он тоже мог под прикрытием смерти Петра Михайловича свести свои личные счеты с Лешей.
Идею я помнила, и теперь она показалась еще неприятней.
– Ты делаешь из наших знакомых совсем уж невозможных подлецов. Мало того, что убил, так к тому же свалил на кого-то вину.
Бэби изумленно вскинула брови:
– А как иначе? Любой преступник, если он сразу не отдается в руки властям, хочет свалить вину на другого. Очевидно же, что нож не сам по себе втыкается кому-то в сердце. Неужели для тебя такая мелочь, как желание свалить вину, хуже убийства?
– Ну, – поразмыслив, поняла я, – убить можно и случайно. Или в состоянии аффекта. А вину сваливают продуманно. Арсений не такой!
– Все мы не такие, пока спим. Короче, следует взять его на заметку. И попробовать разговорить Ирочку.
Я хмыкнула:
– Так она и скажет что-нибудь против любимого мужа!
– Мне он не кажется особо любимым. Кстати, они помирились?
– Если и помирились, то не совсем. Я обратила внимание за обедом, они почти не разговаривают. И оба мрачные.
– Ага! Кстати, ты мне так и не объяснила, почему, когда я вернулась, была мрачная ты.
Я опешила:
– Как не объяснила? Я же все тебе рассказала. Ну, про Максима.
Моя подруга слегка нахмурилась:
– И что? Что именно тебя огорчает? То, что Арсений следил за Лешей? Так мы и без того его подозревали.
– Мне Максима жалко, – вздохнула я. – И я совершенно не представляю, чем можно помочь. Не брать же его на воспитание, правда? Да никто и не даст.
– Подожди… а чего это тебе его жалко? Тот еще фрукт!
– А каким еще будешь с подобной матерью?
Бэби пожала плечами:
– А что мать? Отнюдь не худший вариант. Ребенок накормлен, напоен, даже на море вывезен. Дай бог каждому!
– Ничего себе, дай бог каждому! – возмутилась я. – А ее цинизм? При нас так милая, интеллигентная женщина, а стоит остаться одной, и из нее лезет такая гадость! Мне, и то становится тошно, а уж ребенку…
– Сама ты ребенок! – вдруг засмеялась моя подруга и махнула рукой. – Горбатого могила исправит! Дожила до двадцати лет и все еще веришь, что за глаза о нас отзываются так же, как в глаза? Да любой другой болтает примерно то же, что она, просто тебе этого никто не передал, вот и все. А то, что Максим с детства видит мир объективно, а не через розовые очки, не принесет ничего, кроме пользы. Уж не сомневайся, он устроится в жизни получше тебя.
– Ты неправа, Бэби. Конечно, человек не всегда ведет себя искренне, но ведь не настолько! Я уверена, что Лида – скорее исключение, чем правило. И детей в подобные руки отдавать нельзя. Это значит – загубить их души. Это же дети!
– Ох, Оля! – Бэби вздохнула. – Ты так меня иногда поражаешь! Если б ты была дурочкой, все было бы понятно. Но ты умная, иногда даже очень. Если б ты притворялась, тоже было бы понятно. В конце концов, множество мужчин клюет на этаких сентиментальных барышень, наивно хлопающих глазками по любому поводу. В природе подобных существ практически нет, но имидж довольно распространен, под него многие косят. Но ты же не играешь! Тебе действительно жаль довольно мерзкого чужого мальчишку из-за того, что его мать не является круглой дурой или безумной альтруисткой, а ведет себя, как нормальный человек. В конце концов, если б Лида услышала, как мы обвиняем ее в убийстве, по-твоему, она бы пришла в восторг? В глаза ж мы ей подобного не говорим! Так что, нам с тобою тоже нельзя иметь детей?
Мне стало совестно. Есть пословица – в чужом глазу сучок видит, а в своем бревна не замечает. Это обо мне. Действительно, чем мы лучше Лиды? Я так даже хуже, поскольку глупее. Только любящая подруга может утверждать, будто я не дурочка. Вот Бэби захотела и сразу разложила все по полочкам, а я способна лишь впустую переживать. Что бы я без нее делала?
Глава 19. Ирочкины тайны
Мы вышла во двор. Там Арсений играл с Митей в шахматы, причем оба выглядели весьма увлеченными. Ирочка сидела рядом с мужем и время от времени заглядывала ему через плечо.
– А вот эта защита тебе знакома? – Митя передвинул одну из фигур.
– Я давно не играл всерьез, – задумчиво ответил его соперник. – Кажется, понимаю…
– А разве ты не можешь съесть вот эту штучку лошадью? – неожиданно просияла Ира. – Я точно знаю, лошадь ходит буквой г. Смотри-ка, а он не заметил! Вот лох, да?
И она ткнула пальцем в Митю. Тот не обиделся, лишь молча поднял брови. Арсения же передернуло, и он ледяным тоном медленно и внятно процедил:
– Конечно, отсутствие мозгов скрыть от окружающих довольно сложно, но, казалось бы, даже существу без мозгов доступно избавиться от рыночных манер.
Его жена вздрогнула, как от удара, а Митя поспешно произнес:
– Твои манеры, Ира, просто очаровательно непосредственны. Слушай, Арсений, черный юмор способны оценить лишь представители сильного пола. Какое мнение ты создашь о семейной жизни у юных невинных барышень?
Он, улыбаясь, взглянул на нас, в четыре глаза уставившихся на мужчин. Его собеседник тоже оглянулся, нахмурился, кивнул и вернулся к игре.
– Пойдем-ка прогуляемся, – вскоре предложила Ирочке моя подруга. Ира удивилась, однако покорно встала и пошла. Иногда меня посещает мысль, что Бэби владеет даром гипноза. Почему мы все ее слушаемся?
– Странные тут происходят события, – светским тоном заметила Бэби, едва мы немного удалились.
– Да, – согласилась Ира. – А ведь раньше он тоже… как Митя…
– Что – как Митя?
– Говорил про непосредственность. Я очень хорошо помню. Я решила, он обзывается посредственной, и обиделась. Не для того я вкалываю день и ночь в дурацком ларьке, чтобы всякие покупатели обзывали меня посредственной. А он засмеялся и сказал, что наоборот. Что я – непосредственная. И я подумала, что такой умный клиент, который знает такие слова, попадается очень редко. Если клиент к тебе прицепился, так ему надо или полаяться, или трахнуться. Между прочим, Арсений мне даже стишки читал! Честно, без дураков! Вот девки думают, я парю, а я не парю!
– Конечно, – кивнула я.
Меня поразила ее целеустремленность. Мне лично при фразе «странные события» вспомнились убийства, а для нее самое странное – изменившееся отношение мужа, остальное же – пустяки. Представляю, как ей тяжело!
Между тем Ирочка раздраженно продолжила:
– Купилась я, как последняя дура. Думала, будет у меня муж такой культурный, все девки обзавидуются! Не курит, не пьет, книжки читает. А он!
Она на секунду смолкла, и Бэби бросила на меня косой торжествующий взгляд: мол, кто из нас прав? Она, разумеется, права. Нашла, чем удивить!
– Представляете, я денег в дом приношу больше, чем он! Ну, бывает, продашь что-нибудь налево или комиссионные дадут. Или чаевые. Ну, сами понимаете! А он нудит да нудит – бросай свой ларек и иди учиться. Ага, чтобы с голоду потом дохнуть! Сам носится со своей диссертацией, как дурень с писаной торбой, а что-то не видать, чтоб от нее была кому-то польза. Польза только от халтур, а они есть не всегда. И вообще, он с каждой халтуры отстегивает свекровке, представляете?
– В каком смысле? – не поняла я.
– Ну, деньги ей дает. Обхохочешься! У всех нормальных людей предки отстегивают детям, а мой все делает через задницу. Мол, мамочка его вырастила, а теперь должна существовать на мизерную пенсию? Он не позволит! Можно подумать, старухе много надо! Ей ни одеться, ни пожрать хорошенько незачем. А для него мамочка – это нечто. Можно подумать, много она для него сделала. Даже квартирой не обеспечила, приходится комнату снимать. Удивительно, как он вообще женился, ведь мамочке я не понравилась. Я, наверное, для нее недостаточно культурная! И вообще, жиды тянутся к жидам. Так у них устроено.
– С Лешей было ладить легче, да? – уточнила Бэби.
Ира слегка опешила и, резко сбавив градус эмоций, согласилась:
– Ну… как бы да. Леха – хороший парень. Не жадный. Не знаю, чего это его сюда занесло.
– В каком смысле?
– Ну, у него бабок немеряно. Отдыхал бы на Майорке или на Канарах. Как все новые русские.
– Так он же не новый русский, а обычный человек, – глупо заметила я.
– Обычный? – пожала плечами Ира. – Я не знаю… ты, наверное, называешь новыми русскими всяких там совсем богатых… Чубайса или Березовского, да? А Леша – он этот… средний класс. Мой главный начальник, у которого все наши ларьки, любит называть себя «средний класс», а на нового русского почему-то обижается. Наверное, потому, что про них анекдоты травят.
– Погоди, – остановила ее Бэби, – Леша что, рассказывал тебе что-то о себе? Про свою работу?
– Да нет, конечно. Чего это он на отдыхе станет со мной про работу трепаться? Он что, больной?
– А почему же тогда ты его считаешь средним классом?
Ира явно не могла понять, зачем мы пристали к ней по пустякам, и нервно фыркнула:
– Так видно же! Вот Юрий Андреевич, например, он примерно, как мой Арсений, только еще беднее. Арсений все-таки старается крутиться, а этот совсем тюфяк… Митя, тот побогаче, но тоже живет на зарплату. А Леша сам себе хозяин. Типа нашего Тиграна, только круче.
– Какого Тиграна?
– Ну, босса нашего. У которого все ларьки.
– Но ваш босс, надеюсь, не отдыхает на подобных турбазах? – ехидно поинтересовалась моя подруга.
– Нет, конечно! – простодушно согласилась Ирочка. – Вот я и удивляюсь.
Был бы Леха как бы жадный, было бы понятно. А, ну его! Может, у него крыша поехала?
– Жаль, что его убили, – небрежно бросила Бэби. – Ты ему так нравилась! Интересно, кто это сделал?
– Черные, кто же еще? Черным, им поперек становиться нельзя. Это уж вы мне поверьте. У нас на рынке черных много.
Тогда Бэби сделала заход с другой стороны.
– Арсений, наверное, рад. Ему ведь было неприятно, что ты Леше так нравишься, да?
Я вздрогнула от прямолинейности вопроса, однако Ирочка не обиделась.
– Да уж, где ему! Был бы он мужиком, был бы рад, а он… маменькин сынок, вот он кто! Смотреть противно! Лешик, тот был мужик, а мне достался слизняк какой-то! Хоть на его глазах трахайся, глазам не моргнет.
– Ну, все-таки он за вами следил, – задумчиво протянула моя подруга.
– К…кто? – осеклась ее собеседница.
– Арсений.
– Ар…Арсений? Он следил? То есть… следил за мной и Лешей? Это… это точно?
– Почти.
Не знаю, чего это Бэби понесло. Обычно она не склонна к излишней откровенности.
– Анька! – Ира смущенно и счастливо улыбнулась, и я вдруг вспомнила, что она – наша ровесница, а не прожженная пожилая баба. – Следил! Переживал, да? Он ведь все таит внутри, понимаешь? Я ему всегда говорила – ты бы поорал немножко, сразу легче станет. По себе знаю. А он надуется и молчит. Глупый такой, как ребенок! А сам ревнует не хуже всякого, честное слово! Он, может, даже и убить из-за меня может, правда? Молчит-молчит, а потом как вдарит! Не то, что другие, кто только болтает!
– То есть ты полагаешь, Лешу мог убить он?
Я пихнула подругу локтем, но было поздно. Простая спокойно произнесенная фраза в единый миг совершила новое преображение. Юное влюбленное существо, бывшее совсем недавно расчетливой стервой, теперь стало разъяренной гарпией, к тому же умеющей плеваться ядом.
– Так ты хочешь повесить это на него, да? Заведи собственного мужика, вот на него и вешай! Да где тебе! С тобой больше часа ни один не выдержит!
– Возможно, – равнодушно согласилась Бэби, – только это не делает Арсения менее подозрительным.
– Да? – продолжала бесноваться Ирочка. – А Петьку он за что, по-твоему, угрохал? С Петькой у меня ничего! Петька к тебе клеился! Может, их обоих пришил ваш хваленый Митя? Петьку за тебя, а Лешика за Олю! Вот так вам!
– Фи! – бросила Бэби.
– Да? А Руслан? Мне вон Ларка жаловалась, что сперва к ней клеился, а потом на пустом месте взял да поссорился! Видите ли, она не умеет, как ему надо! Вчера умела, а сегодня вдруг не умеет, ха!
– Это ты выдумала, – заявила моя подруга. – С чего это ей вдруг с тобою откровенничать?
– А с того, что она меня с собой звала, мужиков искать! Обиделась и звала. Но я не пошла, потому что у меня муж есть, и ей пришлось идти со Светкой. Вот такая этот Руслан сволочь!
– Возможно, но повода для убийства я здесь не вижу.
– А этот, Андрей! С виду безобидный псих, а сам еще тот! Мне Ларка рассказывала! Он нас всех за людей не считает, ему всех нас угрохать – плевое дело!
– Но зачем ему это? – холодно осведомилась Бэби.
– Тогда этот, Юрий Андреевич! Сам ссорился с Петькой, а Вадик продул бабки Леше! За штуку баксов всякий убьет! Тем более, такая голытьба, как они! Да они штуки баксов за всю жизнь в руках не держали!
– Что-то не помню, чтобы Юрий Андреевич ссорился с Петей. А Леша с Вадиком спорили в шутку.
– Ха! В шутку! Да он, если хочешь знать, Вадика ненавидел! Он всех мужиков кругом ненавидел, потому что он на твоей Ольке помешался, дурак! Можно подумать, всем мужикам только до нее и дела, ха! Больше всех он ненавидел Митю, но и Вадика тоже! Олька, дура, вечно говорила о нем хорошее! Да Леха бы за это хату его заставил продать, а бабки непременно стребовал! Уж он бы не спустил, это точно!
У Иры была странная манера обсуждать присутствующих, словно их здесь нет. Меня трясло, зато подруга моя была холодна, как лед.
– Ты преувеличиваешь, – коротко прокомментировала она.
– Я? Да этот идиот так пускал на Ольку слюни, что даже хотел жениться! Мужику за тридцать, а поверил, что она без загса не трахнется! Это уж надо совсем двинуться на старости лет!
– Я имела в виду ссору Юрия Андреевича с Петей, – поспешно прервала неприятный монолог моя подруга. – Не думаю, чтобы это было серьезно. Какая могла быть причина?
– А та, что Юрий Андреевич оказался коммунягой! Он за Зюганова голосовал!
От такого психа всего можно ожидать! А Петька – тот за Хакамаду. Они такого друг другу наговорили! Юрий Андреевич даже говорил, что Хакамада не красавица, а только строит из себя. Ну, тут уж Петька вскипел! Ну, они и орали!
– Всего-то? – уточнила Бэби. – По подобному поводу не убивают. Повод должен быть личным.
Ирочка слегка сбавила тон:
– А может, был и личный. Они потом перешли на личности. И вообще, врут они оба, и папаша, и сынок.
– В чем врут?
– Во всем! И вы врете! Сами, небось, с черными шлялись, а те из-за вас наших парней пришили. А валите на Арсения! Только попробуйте, я о вас такое расскажу – мало не покажется!
И она неожиданно плюнула прямо в Бэби. Правда, в лицо не попала, однако мы и без того оторопели. Воспользовавшись этим, Ирочка резко повернулась и сиганула вдоль аллеи.
– Ну, что, – гордо спросила у меня подруга, счищая листиком слюну с футболки, – здорово я ее разговорила?
– Так ты нарочно! – дошло наконец до меня. – А я-то удивлялась!
– Разумеется, нарочно. Стоит человека хорошенько разозлить, и он выложит все, что знает и даже чего не знает. Кстати, ты ведь была права. Она и впрямь обожает мужа. И как ты догадалась? По всем разумным признакам, они друг друга терпеть не могут!
– Так видно же!
– Это тебе видно. Наверное, дело в том, что ты отключаешь логическое мышление и мыслишь как-то иначе. На то ты и поэт. Итак, Ирочка точно никого не убивала и не знает, кто это сделал. Согласна?
– Совершенно.
– Я тоже. Иначе она была бы уверена, что Арсений не виноват, и не защищала его с такой горячностью. Кстати, обратила внимание? Она пыталась бросить подозрение на любого – но только на мужчину!
Я изумилась:
– А правда! Хотя мне казалось, она скорее предпочла бы навредить женщине.
– Именно! Это значит, она убеждена, что женщина совершить убийство не могла. А на самом деле – могла, мне это и Толик Савченко подтвердил. Тут действительно требовались лишь минимальные анатомические знания, а не сила. Это снова убеждает, что Ирочка не в курсе происшедшего. Чего нельзя сказать об Арсении. С него подозрений я бы снимать не стала. По крайней мере, жена явно не способна обеспечить ему алиби. А даже если он не убивал, так мог что-нибудь видеть, пока следил. Надо взять его на заметку и аккуратненько обработать. Он не так прост, как Ира, однако хитростью и к нему можно найти подход.
Я промолчала, но Бэби этого не заметила, продолжая рассуждения.
– Что касается Юрия Андреевича с Вадиком, так их шансы резко возрастают. Не сомневаюсь, что ссору Ирочка не выдумала.
– Ну, знаешь ли, – прервала я, – если убивать из-за разницы политических взглядов, так одна половина нашей страны давно прикончила бы другую. Я вообще не верю, что можно всерьез спорить о таких абстрактных вещах, как политика, а тем более, ссориться. Представляешь, я бы тебе сказала: «Блондины в сто раз привлекательнее брюнетов», а ты бы ответила: «Совсем наоборот!» И стали бы мы друг на друга кричать. Разве не бред? Так ведь блондины с брюнетами по крайней мере рядом, по улицам ходят, а своих Зюганова с Хакамадой наши мужчины в жизни не повстречают!
Моя подруга засмеялась:
– Я вспомнила один анекдот. Спрашивают семейную пару, как им удается так дружно жить. И жена объясняет: «А мы договорились – все крупные вопросы в семье решает муж, а мелочи – я. Ну, например, мне нужна новая шуба – муж не возражает, ведь покупки – это мелочь. Зато он говорит, что осуждает агрессию США против Югославии – и я с ним не спорю, это дело важное, ему лучше знать».
– То есть ты считаешь, – уточнила я, – мужчины действительно способны поссориться из-за политики?
– Я не считаю, я знаю. А Петр Михайлович, по-видимому, был мастер выводить людей из себя.
– Потому что был зануда и все лучше всех знал. Ой, прости! Мертвых нельзя ругать.
– А мы и не ругаем, просто констатируем факты. Если уж ему удалось повздорить с Андреем, способным улизнуть в иные миры, то повздорить с Юрием Андреевичем для него – пара простых.
Я иронически хмыкнула:
– И, дабы сторонников Хакамады стало на одного меньше, Юрий Андреевич пошел на убийство.
– Ну, – пожала плечами моя подруга, – потом они могли перейти на личности. Я не уверяю, что этот спор важен, но он льет воду все на ту же мельницу. Юрий Андреевич – наш кандидат номер один. Кстати, а с чего Ирочка заявила, будто они с Вадиком врут?
– Просто так. Чтобы защитить мужа.
– Не знаю! Заявила и быстро прикусила язык. Есть у меня одна мысль!
– Какая?
– Вадик утверждал, что видел Лешу последним, и было это около полуночи. А место… если не ошибаюсь, вот здесь, где пальмы.
– Да.
– Ты видишь рядом хоть один фонарь?
Я повертела головой.
– Нет. Точно, я вспомнила. Здесь вечерами тьма кромешная.
– Вот именно! Чтобы узнать Лешу, требовалось столкнуться с ним нос к носу, понимаешь? А Вадик сказал, что он Лешу видел, а тот его нет. Это нереально.
– Мне тоже по тону показалось, что он врет, – неохотно призналась я.
– Вот! Отец врет, что видел на базе черных, а сын, что видел Лешу. Таким образом они друг друга покрывают. А Ирочка… Ирочка, возможно, сама гуляла с Лешей и знала, что под пальмами его не было.
– Но почему тогда не призналась?
– Это как раз понятно, – махнула рукой Бэби. – Кому охота сообщать милиции о своих ночных прогулках с убитым? Особенно, если ты – замужняя дама. Ирочке не нужны лишние проблемы.
Мы еще постояли немного, прислонившись к пальмам.
– Пожалей меня! – попросила я.
– Жаль-жаль-жаль! Такую бедную, такую маленькую, такую хорошую зайку, – покорно пропела мне подруга и с интересом добавила: – А почему?
– Скажи… Леша что, действительно был в меня влюблен?
– По самые уши, и даже выше. Гораздо сильнее, чем Петр Михайлович в меня. К тому же, Петр Михайлович когда-то был жутко увлечен своей будущей женой, а у Леши это, похоже, впервые.
– Но ведь он женат! – робко пролепетала я.
– Чтобы жениться, любовь не обязательна. Думаю, он был женат неоднократно, а вот влюбился в первый раз. Знаешь, бытует такое мнение, будто очень прагматичные и хорошо погулявшие мужчины в глубине души тянутся к нежным, целомудренным девушкам, витающим в облаках. Только раньше я никогда с подобным не сталкивалась и была уверена, что это вранье. А теперь вот столкнулась. Возможно, дело еще в том, что Леша старше. Андрей был в чем-то прав, когда говорил Петру Михайловичу, что у людей его поколения коммунизм отпечатался в мозгах. Некоторые, типа Леши, вроде бы прекрасно вписались в нынешнюю действительность, а где-то в подсознании у них все равно витают идеалистические представления, впитанные с молоком матери. И, в частности, их трогает воплощенная женственность вроде тебя. Наше поколение уже другое. Леша иной раз так на тебя смотрел, будто ожидал, что ты с минуты на минуту вознесешься в небеса, а он изготовился удерживать тебя за подол.
– А я думала, он дурака валяет. Ужасно, да?
– Ну, ты же не обязана каждому отвечать взаимностью, правда? Кстати, а как ты относишься к сообщению, что Леша жутко ревновал и ненавидел Вадика и особенно Митю? Предположим, он хотел Митю убить, а тот вырвал нож и убил его самого. В порядке самообороны.
– А Петра Михайловича? Тоже из самообороны?
Бэби задумалась.
– А Петра Михайловича убил кто-то другой и по другому поводу. Мы с тобой уже обсуждали такую возможность. Хотя, конечно, все это выглядит натянутым. Еще странное сообщение про Руслана. Ирочка права – почему он поссорился с Ларисой непосредственно перед первым убийством? Чтобы от нее отвязаться и спокойно совершить свое черное дело?
– А разве она говорила, что это было непосредственно перед убийством?
– Посуди сама. Лариса обиделась и пригласила Ирочку на ночную прогулку. Та отказалась, и вместо нее отправилась Света. Мы ведь точно знаем, что это было в ту самую ночь!
– Да, но слишком уж все это сложно.
– Возможно, только рано или поздно все равно разберемся, я не сомневаюсь!
– Если судьба не преподнесет нам новые сюрпризы, – как обычно, невпопад брякнула я.
Лучше бы я этого не говорила!
