Текст книги "Умом мужчину не понять"

Автор книги: Александра Авророва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Редкостная честность! – съязвила Полина.

– Ну, да, – обрадовалась Анечка, – Сережа честный. Это я вечно вру, а он нет.

– Еще вам показали платок, – вздохнула Света.

– Да, их удивило, что у такого стильного парня, как Витя, такой платок. Сережа сказал, платок, наверное, Мишин.

Света все больше заводилась.

– А еще виски. Только не говори, что менты догадались заглянуть в бар без помощи твоего честного Сережи, не поверю!

– В бар? – наморщила лоб Анечка. – А, ну да. Сережа сказал, если бы здесь был Миша, они бы наверняка пили виски. Менты залезли в бар и удивились, что на бутылке никаких отпечатков пальцев.

– То есть с этой инициативой Лагунов вылез сам? – с яростью воскликнула Света.

– Ну, он же не думал, что Мише это навредит, – наивно заметила Аня. – Да не злись ты, все будет хорошо. Сережа говорит, большой срок не дадут, потому что типичный аффект, а Сережа, он очень умный.

– А ты устроила истерику не ему, а бедному Леше, – ледяным тоном обратилась к Свете Полина. – Да, Леша не хочет, чтобы «Интермаг» пошел ко дну, поэтому должен контролировать его дела – не вижу, чего тут плохого. А кляузничал, как ты догадываешься, вовсе не он. Он мнит себя обязанным твоему Мише и никогда бы ему не навредил. Хотя я считаю, чушь помнить про то, что было несколько лет назад. Вот Лагунов – его тоже устроил в «Интермаг» Миша, но он на этом не зацикливается. Решил его засадить и засадит. И поделом. Твой Миша убийца, это очевидно.

– Да? Кстати, а где т ы была в среду после шести? – тоже ледяным тоном осведомилась Света.

– Ты думаешь, если сумеешь вытащить муженька из тюрьмы, он в благодарность к тебе вернется? – парировала Полина. – Вот уж, самолюбия не на грош! Только он все равно останется с Ланой. Вспомни, сколько тебе лет.

– А ты вспомни, где была с шести до восьми!

– Дома, разумеется, в обществе любимого мужа. Мы вместе вернулись с работы и провели вечер в семейном кругу. Тебе, боюсь, этого не понять. Встречный вопрос: а где была ты?

– Где надо, там и была! – не задумываясь, ответила Света и покинула негостеприимное место. Впрочем, любое место, где присутствовала Полина, равно или поздно становилось для нее негостеприимным. В данном случае скорее следовало удивляться, что собеседница достаточно долго вела себя вежливо. Интересно, чем это вызвано? Чувствует за собой вину?

Действительно, алиби у обеих супружеских пар слабое, так что подозревать можно всех. Уже хорошо. Полина так горячо настаивает на своей верности мужу, что просто подмывает усомниться. Неужто у нее роман с Витькой? Правда, Анечка утверждает, что Полина никогда и ни с кем, а они дружат… если подобные отношения, конечно, называются дружбой. Хорошенькая дружба, учитывая, что Полина пыталась вырвать у Ани признание в убийстве. Она ведь прямо спрашивала: «Это ты его застрелила?» Но Анечка держалась твердо. Трудно представить, что она врала, однако кто ее разберет. Сумела же она утаить, что спала с Витькой. А Лагунов какой мерзавец! Взял и по собственной инициативе выдал милиции все Мишкины тайны. Совести у некоторых нет! Значит, убийца он. Проведал про измены жены, пристрелил соперника, а свалил на бедного Мишку. Ясно, почему он указал милиционерам на виски в шкафу – сам его туда спрятал.

В этот момент Света некстати вспомнила, что виски в шкаф поставила как раз она, и горестно вздохнула. После объяснений Вадима Андреевича очевидно, какую она совершила ошибку. Останься виски на столе, и можно было бы сказать: «Если б Мишка стер отпечатки, то он спрятал бы бутылку в бар. Где один поступок, там и другой. А вот посторонний, желающий бросить на него подозрение, вытащил бы виски и стаканы, но не сумел оставить нужные отпечатки пальцев и поэтому все протер бы». Но теперь уже ничего не изменишь. Хорошо, нашелся умный человек, который обещает помочь, и жаль, что нельзя посоветоваться с ним по некоторым важным вопросам. Например, куда делись доллары, валявшиеся у Витьки под столом? Ведь что получается: убийца один раз уже возвращался на место преступления, после Мишки, но до Светы. Он подсунул Витьке в карман платок и заново выставил на стол пресловутые стаканы. Что же, он вернулся вторично, уже перед самым появлением Анечки, дабы подобрать деньги? По логике Вадима Андреевича выходит, что речь изначально идет о глупом, а не умном убийце, но любой глупости есть предел. Или Аня просто не обратила на доллары внимания? Ну, не сама же она их взяла, ей незачем, Сергей Иванович на ней не экономит. Когда, наконец, позвонит Силуянов, чтобы хоть что-то прояснить? «Интермаг» уже закрыт, да и милиция, наверное, тоже. Вадиму Андреевичу давно пора освободиться.

Силуянов позвонил около десяти.

– Я в ресторане, – радостным, но таинственным шепотом известил он. – Она ненадолго вышла, и я звоню.

– В ресторане? – повторила ошарашенная Света. Вот почему голос показался ей странным! Никогда в жизни она не заподозрила бы в Силуянове алкоголика. Как обманчива бывает внешность!

– Скажите, – продолжил неверный соратник, – вы занимались когда-нибудь балетом?

Света ожидала много, но только не этого.

– Нет, – машинально ответила она.

– А гимнастикой? – настаивал собеседник.

– В детстве, – призналась Света, все еще не в силах осмыслить ситуацию. – Была кандидатом в мастера. А что?

– Это сразу видно… по осанке и посадке головы. Ладно, она идет!

В трубке послышались гудки. Света швырнула ее на рычаг и задумалась. Похоже, теперь до самой смерти все свои проблемы придется решать в одиночестве, не надеясь на чью-либо помощь. Вот понадеялась, и что? Полный облом. С другой стороны, а почему посторонний человек обязан забивать голову ее делами? А хотя бы потому, что обещал. Она всегда ценила в Мишке основательность и обязательность – качества, похоже, утраченные им за годы в бизнесе. Ну, а Силуянов, видимо, этими качествами и вовсе никогда не обладал. Так стоит ли о подобном типе жалеть? Не станет она жалеть, пускай и не надеется!

Утром она повторила себе те же слова: «Не стану жалеть, пускай и не надеется!» Но когда раздался звонок в дверь, почему-то сразу решила – это он.

Предчувствие ее не обмануло. За дверью стоял Силуянов, и вид его заставил Свету против воли рассмеяться. Вадим Андреевич был большой-большой, высокий-высокий, но сейчас он ссутулился и даже съежился, словно стремясь занимать как можно меньше места или лучше совсем исчезнуть. Представьте слона, желающего сжаться до размеров кошки, прибавьте к этому взгляд хорошо обученной собаки, которая неожиданно наделала лужу посереди квартиры. Света не в силах была удержаться от смеха!

– Ууу… я… то есть… это… мм… – медленно и мрачно сообщил Силуянов, отнюдь не поддерживая ее настроения.

– Заходите, – пригласила она. – Чувствую, речь будет длинной и содержательной.

– Я вчера выпил, – выдавил наконец собеседник.

– Я, представьте, догадалась. И часто это с вами происходит?

– Почти никогда, – горячо заверил тот. – Просто мне надо было разговорить эту девушку… Нину Усову… я не мог пить меньше, чем она, а ей коньяк, как вода. Очень крепкий организм.

– Сказывается тренировка, – пояснила Света. – Они в этом «Интермаге» вечно пьют.

– Светлана Николаевна, я, кажется, вчера нес какую-то чушь?

– Да нет, не успели. Сообщили, что находитесь в ресторане, я подумала, с женой.

– Моя бывшая жена давно замужм за другим, и я не алкоголик, – серьезно ответил Силуянов.

Оба факта Свету порадовали, и ни в одном она не усомнилась – сомневаться было не в ее характере. Вадим Андреевич, похоже, понял это и окончательно пришел в себя.

– Был я вчера в «Интермаге», – доложил он. – Сказал, что хочу с ними сотрудничать… поставлять клиентов из другого города. Меня сразу отправили к Дмитриеву, он сейчас за главного. Деловой мужик, мне он понравился.

– Значит, за главного, – нахмурилась Света. – Ну-ну.

– Да. И ему это очень по вкусу… и по способностям. Короче, он на своем месте. Инициативный, рассудительный руководитель.

– А Мишка говорил, основной его недостаток – безынициативность. Мол, поручения выполняет прекрасно, а сам что-то предложить не решается.

– Сейчас это не так.

– Дорвался, – осуждающе прокомментировала Света.

– Он выглядит очень счастливым, – неохотно добавил Силуянов. – Просто сияет.

– Ответьте мне честно, как мужчина, – обратилась Света, помолчав.

– Что? – несколько испугался ее собеседник.

– Человек способен убить ради того, чтобы стать главным? То есть не человек, а мужчина… то есть… ну, вы понимаете! Мне-то кажется, что нет, но я женщина. А мужчина может?

– Полагаю, да, но, естественно, не каждый. Вы говорите, у Дмитриева жена мегера?

– Наверное, сам он ее мегерой не считает, – рассудительно предположила Света. – Но, честное слово, она его вечно пилит!

– То есть на работе ему требуется компенсация за унижения, переживаемые дома. Хотя, кстати, я видел вчера, как он обращается с подчиненными. Ни малейшего намека на командный тон, все спокойно и деловито. Хороший мужик, и я надеюсь, он не убийца, хотя алиби у него считай нет.

– О, – оживилась Света, – это интересно. Так где он был, по его словам?

– Дома, с женой.

– По ее словам, тоже. Я вчера с ними виделась – и с Полиной, и с Аней. А как это вы решились спросить Алешу про алиби, раз выдавали себя за постороннего? Неужели он ни с того ни с сего рассказал вам об убийстве? Это на него не похоже.

– Конечно, рассказал не он. Я сперва обратился к секретарше, подарил конфеты… мол, прежде, чем заключать контракт, хочу выяснить, что и как. Написано, что фирма принадлежит Кузнецову и Козыреву, так с кем из них мне лучше поговорить и что они за люди. Девочка разговорчивая, все мне выложила. Мол, Кузнецов убил Козырева и сидит сейчас в тюрьме. Я бы такую секретаршу держать не стал.

– Почему? – не поняла Света. – Ира очень милая.

– Будь я и впрямь потенциальным поставщиком клиентов, как бы я среагировал на то, что один компаньон убит, а другой в тюрьме? Повернулся бы и ушел, разумеется. Длинные ноги у секретарши – это прекрасно, но к ним хотелось бы немного мозгов и желания отстаивать интересы фирмы.

Света изумленно подняла глаза. Какое ему дело до интересов «Интермага»?

– Я у себя руковожу отделом, – смущенно разъяснил Силуянов. – Моей секретарше сорок шесть, а не двадцать, зато она никогда не… Ладно, это неважно. Короче, Ирочка выложила мне свою версию… точнее, общую версию «Интермага». Естественно, после этого я обратился к Дмитриеву с просьбой обрисовать ситуацию. Мол, не могу заключить контракт, если у вас в фирме такая нестабильность. Он ответил, что на деятельности фирмы события скажутся скорее положительно, хотя чисто по-человечески все потрясены. Что Кузнецов последнее время был явно не в себе и совершил преступление в состоянии аффекта. Что жена Кузнецова доверила вести дела ему, Дмитриеву, мать Козырева тоже, поэтому наконец будет единоначалие, отсутствие которого мешало достигнуть истинного процветания. Зато теперь ожидаются грандиозные успехи.

– Я не доверяла ему вести дела! – прервала Света.

– Знаю. А вот мать Козырева действительно доверила, я сегодня у нее был. Так что Дмитриев лишь частично вкручивал мне мозги, причем делал это очень профессионально, а я уважаю профессионалов. Не задумываясь, подписал бы с ним контракт, даже несмотря на нынешнее положение «Интермага». Но, к сожалению, был один прокол.

– Какой?

– Рассказывая об этих событиях, Дмитриев без наводящих вопросов дважды повторил: «Мы с женой весь вечер среды провели дома вдвоем». Сомневаюсь, что это правда.

– То есть убил он? – уточнила Света, сама не понимавшая, рада или огорчена.

– Это еще не факт, однако вероятность есть. Я подумаю над тем, как можно проверить алиби Дмитриевых. В милиции этого наверняка не делали: они сразу обнаружили убийцу и не стали копать дальше. Это что касается Дмитриева. Теперь о Лагунове. Он тоже отменный специалист, этого не отнимешь. Я завел с ним речь об убийстве, и он, как и Дмитриев, поспешил сообщить, что провел вечер среды с женой. Правда, с его стороны это заявление выглядело вполне естественно.

– Почему? Чем он отличается от Дмитриева?

– Тем, что его жена обнаружила тело, а он вызвал милицию. То есть они волей-неволей оказались в глазах окружающих связаны с этим преступлением, поэтому хотят всех убедить, что это случайность и они ни в чем не виноваты. А вот Дмитриеву вроде бы незачем оправдываться. Алиби Лагуновых я тоже попытаюсь проверить… хотя шансы невелики… даже если кто-нибудь из них выходил из дому до девяти, их вряд ли заметили. Но одно про Лагунова скажу точно. Насколько Дмитриев счастлив, настолько он несчастен. Несчастен, издерган… комок нервов.

– Так ему и надо! – злорадно воскликнула Света. – Я вам про него такое сейчас скажу! Он сам, добровольно наговорил милиции на Мишку! И про платок, и про ссору, и про виски! Мне Аня рассказала, как все было!

– Ну, – осторожно возразил Силуянов, – это называется не «наговорил», а скорее «выдал». Он ведь не врал, правильно?

– Вы его еще и защищаете? – возмутилась Света.

– Просто пытаюсь получить объективную картину. Вполне возможно, Лагунов относится к крайне законопослушному типу людей и считает своим долгом говорить милиции правду. Ведь это действительно долг, не так ли? Другой вопрос, что при выборе между моралью и правом многие предпочитают мораль… особенно женщины.

«Все-таки он удивительно умный», – подумала Света, успокаиваясь.

– А он выбрал право, – продолжил Вадим Андреевич. – Но не уверен, что поступил порядочно, и терзается. Однако не исключено, что терзается совсем по другой причине – из-за угрызений совести. Но есть ли у Лагунова мотив для убийства?

– Ревность! – вскричала разгоряченная Света. Ей было страшно интересно. – Аня спала с Витькой, это точно.

– Откуда вы знаете?

– Сегодня узнала. Надавила на Аню, и она призналась.

– Любопытно. Да, ревность – серьезный мотив… как для мужчины, так и для женщины.

– Брошенная Витькой Нина Усова… вы были с нею в ресторане, – тут же вспомнила Света.

– Да. Я сказал Дмитриеву, что хочу посмотреть, как работает «Интермаг», и завел с Ниной беседу. Пригласил вечером в ресторан, она согласилась. Конечно, я пытался обсуждать с нею убийство, но, вы ведь понимаете… не скажешь же девушке: «Это вы застрелили своего любовника Козырева?» Приходилось искать обходные пути. Нина нервничает, однако ничего определенного о ней утверждать не могу. Она неглупая, симпатичная. Любит выпить… или, возможно, снимает таким образом напряженность последних дней. О Козыреве говорит крайне неохотно… повторяет то, что и остальные. О Михаиле Петровиче отзывается хорошо, о вас тоже.

– А что она говорит о Лане? – вдруг вырвалось у Светы. – Вы сами ее видели… Лану?

– Да, – медленно произнес Силуянов. – Красивая девушка. Она сейчас очень страдает, это заметно, но… красивая, очень красивая. И она бы не пошла со мною в ресторан.

– Вы ее тоже звали? – Свете стало больно.

– Нет. Не обязательно делать женщине определенные предложения, чтобы понять, что она их отвергнет. Кстати, у нее ведь тоже нет алиби. Раз Михаил Петрович искал квартиру один, то и она находилась в одиночестве.

– Вы страшно умный, – не выдержала Света. Ее давно подмывало это сообщить, она и так долго крепилась. – Мне даже в голову не приходило. Думаете, убила она?

– Я искал для нее мотив, – улыбнулся на «страшно умного» Вадим Андреевич. – Работа? Вряд ли. Ревность? Никаких намеков на то, что ее что-то связывает с Козыревым… скорее наоборот. Она всегда принимала сторону Михаила Петровича и на этой почве имела с Козыревым конфликты. Ну, не застрелила же она Козырева за то, что тот назвал ее красивой куклой?

– Вряд ли, – горько вздохнула Света. – Вы совершенно правы.

– Нина Усова относится к Лане неплохо – еще один знак того, что они не делили одного мужчину. Большинство женщин ревнивы… думаю, Нина не исключение. Если у Козырева появилась любовница на стороне, Нину не стоит исключать из числа подозреваемых. Кстати, в среду она решила прогуляться и отправилась домой пешком. Одна. Это довольно далеко, и пришла она почти в девять. Они живут вдвоем с матерью.

– Но Нина действительно была любовницей Козырева?

– Светлана Николаевна, ну, откуда мне знать?

– Простите, – устыдилась Света. – Я что-то совсем распоясалась. Знаете, есть французская поговорка… протяни женщине палец, и она вытащит скелет. Это точно.

– Я могу сделать попытку, – задумчиво пробормотал Силуянов. – Приглашу ее куда-нибудь сегодня вечером, скажу, что Ирочка рассказала про ее связь с Козыревым, и посмотрю, как Нина прореагирует. Так или иначе она должна выдать свои чувства.

– Она вам понравилась… Нина? – тихо спросила Света.

– Нет, что вы, – почти с ужасом открестился собеседник, однако тут же поправился: – То есть в чем-то понравилась, но совсем не в том смысле… просто показалась неплохим человеком.

– А если неплохим, – так же тихо продолжила Света, – зачем ее так обидно обижать? Не надо.

– Не понял, – растерялся Силуянов. – Если она не убивала, ее никто не обидит.

– Она ведь решила, что понравилась вам, да? Раз вы пригласили в ресторан. Это всегда приятно… музыка, внимание. Ну, за один раз она, наверное, не влюбилась слишком сильно… особенно если недавно любила Витьку. Но если вы сегодня устроите ей сцену ревности… а ведь получится именно так… то вы совсем ее обнадежите. Она влюбится в вас, и вам уже нельзя будет ее бросить. Вы ведь понимаете это?

Брови собеседника снова встали домиком, как накануне, когда он узнал о Светиной ссоре с мужем.

– Да вы посмотрите на меня! – с изумлением воскликнул он. – Вы что, действительно считаете, что за пару встреч в меня можно влюбиться? Девушка с удовольствием погуляла за счет богатого дурака и погуляет еще… я же не ваш Козырев, чтобы терять из-за меня голову!

– Мне лучше знать, из-за чего теряют голову девушки, – весело парировала Света, настроение которой резко улучшилось. – Если вы не собираетесь всерьез ухаживать за Ниной, то вам не надо с нею встречаться. Лучше ее расспрошу я.

– Хорошо, – с некоторым недоумением согласился Вадим Андреевич. – Тогда давайте я в а с поведу вечером в ресторан.

– Самое то, – иронически заметила Света. – Муж на нарах, а жена в ресторане.

– Ну, тогда хотя бы просто прогуляемся. Вам нельзя сидеть в четырех стенах, надо хоть иногда отвлекаться.

Честно говоря, Свете самой страшно хотелось отвлечься, она не привыкла долго и напряженно думать на одну и ту же тему… и в ресторан хотелось, невзирая на горести мужа… но ресторан представлялся совсем уж неприличным, а погулять… прогулка – дело безобидное. Гуляют даже дети.

Они расстались до вечера, а вечером славно побродили по городу. Оба оказались неутомимыми ходоками. Вернулась домой Света в прекрасном настроении и, попрощавшись со своим спутником, бодро побежала к подъезду.

– Света! – окликнули ее из машины, припаркованной во дворе.

Она обернулась. Алеша, распахнув дверцу автомобиля, помогал выбраться жене. Следом появились Сергей Иванович с Аней.

Радости как не бывало. Света мрачно ожидала, пока к ней подойдут.

– Домой-то пригласишь? – весело осведомился Дмитриев. – Не здесь же беседовать.

– Приглашу.

Они поднялись в квартиру.

– Ну, у тебя и бардак, – прокомментировала Полина. – Я б на твоем месте сгорела со стыда.

– А Свете на ее месте все равно, – улыбнулся ей муж. – Все люди разные.

Света потрясенно уставилась на супругов. Алеша возразил Полине, и та в ответ не стерла его в порошок? Чудны дела Твои, Господи.

– Как у тебя здорово, Светка, – ахнула Анечка. – Я вот тоже покупаю красивые вещи, все время покупаю, но почему-то… ну, в магазине они красивые, а дома самые обыкновенные. Почему?

– Нужно обладать вкусом, Аня, а не тащить в дом все подряд, как сорока в гнездо.

Теперь Света потрясенно уставилась на других супругов. Сергей Иванович огрызнулся на Анечку! Анечку, похоже, это тоже поразило.

– Сорока? – растерянно повторила она. – Но я же стараюсь как лучше, честное слово!

– Прости, – вздохнул Лагунов, – случайно вырвалось. Покупай, что хочешь, ты это здорово делаешь.

– Правда? – воспрянула Анечка. – Я стараюсь. Хочешь, я буду советоваться со Светой? Мне у нее нравится. Уютно так, как в сказке.

– Интересно, кто в сказках вытирает пыль? – осведомилась Полина, демонстрируя обществу испачканный палец.

Пыли и впрямь было достаточно. Домработницу Света отпустила, а самой заняться уборкой почему-то не приходило в голову.

– Не думаю, что на данный момент это самый интересный вопрос, – засмеялся Дмитриев. – Сергей Иванович, снимаю перед вами шляпу! Я бы в жизни не заподозрил, что вчерашнего посетителя послала Света. Он вел себя так компетентно – хоть сегодня же заключай контракт.

Свете стало приятно, что Силуянов такой компетентный, но неприятно, что его разоблачили.

– Я никого не посылала, – возразила она.

– Ну, конечно, – съязвила Полина. – Просто, оставшись без мужа, ты решила подцепить себе кавалера, и это совершенно случайно оказался именно тот, который приходил вчера в «Интермаг». Я лично наблюдала, как он нежно жал тебе на прощанье руку. Вот тебе и верная жена! Мы не слепые, и не надейся.

– Света, – доброжелательно обратился Алеша, – не стоит отрицать очевидное. Сергей Иванович – а у него редкое чутье на людей – еще вчера заподозрил, что этого Силуянова на самом деле интересовал не бизнес, а убийство. Могло быть два варианта – милиция и ты. Ну, кому еще это было важно? Милиция сразу казалась маловероятной… не того ранга дело, чтобы посылать замаскированных агентов. Значит, ты. Мы приехали поговорить, тебя нет… а через некоторое время вы подходите вместе. Меня не интересует характер ваших взаимоотношений, но их наличие очевидно.

– А по-моему, – вмешалась Анечка, – Света правильно сделала, что подцепила этого парня. Вы что, забыли, Миша же ушел к Лане? Не оставаться же ей одной.

– Аня, помолчи, – нервно прервал жену Лагунов. – Света, мне понятно ваше желание защитить Михаила Петровича. Мы тоже хотели бы его защищить, но уж никак не садиться вместо него. Брать на себя чужую вину… это как-то слишком. Мы делаем все возможное и даже больше. Сегодня суббота, выходной день, но адвокат продолжает работать… не будем даже говорить про то, в какую сумму это обходится фирме. Мы все действуем согласованно, одна вы вбиваете клин… и это может очень плохо сказаться на результате.

– Вам плевать на Мишку! – возмущенно заявила Света. – Вы заботитесь о себе, а не о нем.

– Света, – ласково прикоснулся к Светиному рукаву Алеша, – ты несправедлива к Сергею Ивановичу. Скажу честно, девяносто процентов усилий по выгораживанию Миши принадлежит ему и не больше десяти процентов – мне. Именно он тянет на себе дело.

– Конечно – ведь он его и создал! – вскипела Света, теряя над собой контроль. – Он убил Витьку, потом наболтал милиции про Мишку, а теперь, видите ли, его защищает! Совесть, что ли, проснулась?

– Светочка, – изумился Дмитриев, – ну, опомнись! Зачем Сергею Ивановичу убивать Витю? Что они не поделили?

Воцарилось молчание. Светина покойная бабушка говорила в подобных случаях: «Ангел пролетел». Света знала, что именно не поделили Лагунов и Козырев, точнее, кого. Но она обещала Анечке, что не выдаст, и теперь судорожно глотала ртом воздух, дабы не проговориться. Пускай проболтается Полина, чего ей стоит!

Та безмолствовала, лишь ехидно улыбалась.

– Вот видишь, – успокаивающе продолжил Алеша, – тебе нечего сказать. Дело движется, адвокат работает. Все будет хорошо.

– Свету так и тянет на больших мужчин, – обрела голос Полина, – видимо, по закону контраста. Я вообще не понимаю, зачем женщины заводят любовников, но вдвойне – зачем нужен любовник, как две капли воды похожий на собственного мужа?

– Но муж же от нее ушел, – напомнила Аня. – Вот она и выбрала вместо него другого такого же, раз ей такие нравятся.

– Муж ушел от нее в среду, а сейчас суббота. Ты всерьез полагаешь, она так быстро нашла замену? В ее возрасте, с нее внешностью…

– Света – молодая и очень привлекательная женщина, – решительным жестом остановил жену Дмитриев. – А ее личная жизнь – это ее личное дело. Зато она до конца отстаивает интересы мужа… это главное.

– Да? – спросила Полина тихим незнакомым голосом. – Ты думаешь, Леша, это главное… интересы, а не… а не…

– Я говорю не о себе, – тоже незнакомым голосом ответил Алеша, легко тронув прядь ее волос. – Ты знаешь, ч т о для меня главное.

Света почувствовала, как краснеет, словно подсмотрела нечто интимное, не предназначенное для посторонних глаз. Хотя ничего особенного не произошло… самые обычные фразы… но что-то в интонациях, в мимике заставило защемить сердце. И в этот миг она вдруг заметила лицо Лагунова, искаженное непереносимой болью. Такое лицо может быть у выдержанного человека, которому без наркоза вскрывают нарыв.

– Простите! – вырвалось у нее. – Я делаю, что делаю, потому что… Я не знаю, почему. Я хочу, как лучше, и вы хотите, как лучше. Может, у кого и выйдет. Поставьте себя на мое место!

– Вы всегда были очень порядочным человеком, – со вздохом произнес Лагунов. – Пойдемте, ребята. Свете надо отдохнуть.

Они удалились, однако отдыха не получилось. В дверь позвонили. «Силуянов», – подумала Света. Она ошиблась – на пороге стояла Нина Усова.

– Проходите, Нина. Хотите кофе?

– Нет, спасибо. Вас, конечно, удивляет мой визит, Светлана Николаевна.

– Лучше Света.

Света исподволь разглядывала возможную любовницу и убийцу Витьки. Миленькая, но совершенно невыразительная блондиночка. «Блондинка» здесь не подходит, это слово ассоциируется с роскошным и ярким типажем, а тут светло-серые волосы, подвитые и распущенные по плечам, немного пористая кожа, мелкие почти правильные черты. Все неплохо, только нет той самой изюминки, которая делает женщину единственной и неповторимой. Витьке подобная на любовница на один зуб… надкусил и бросил. Ему подавай то, на что каждый оглянется.

– Я пришла, потому что… скажите, Света… вы действительно считаете, что Витю… Виктора Анатольевича… убил не Михаил Петрович?

– Да, – удивившись, кивнула Света. – Но в «Интермаге» со мной не согласны.

– Я знаю. Я тоже сперва не сомневалась, что это сделал он… Михаил Петрович… все говорили, и я верила… думала, это все доказано, как дважды два. Я очень переживала за это…

– Из-за Вити? – не удержавшись, спросила Света.

Нина резко глянула собеседнице в лицо, затем произнесла:

– Из-за Михаила Петровича тоже. Он очень хороший человек… добрый человек.

Света невольно заулыбалась. Несмотря ни на что, было приятно услышать, что Мишка добрый.

– Я вижу, вам кто-то уже разболтал, – со вздохом продолжила Нина, превратно трактовав причину улыбки. – Ну, это ни для кого не секрет. Я так за Витей бегала, что не видел только слепой. Совсем съехала с катушек… стыдно вспоминать. Надо мной потешался весь «Интермаг». Я и сама понимала, что Витю мне не вернуть. Попалась ему случайно на глаза… за неимением лучшего… ничем особенным не отличилась, только полюбила его сильно… но его многие любили. Зачем я ему? А все равно надеялась… когда он поймет, что я люблю его так сильно, что мне плевать на все, – на все, понимаете, я все готова была стерпеть! – когда он это поймет, то не сможет не полюбить в ответ. А он смог.

– Никогда не понимала, что находят в нем женщины, – сочувственно заметила Света. – Но его действительно многие любили.

– Он похож на восточного принца из сказки, – вскинулась Нина. – У него такая улыбка… даже не знаю, как ее описать! Обаятельная. Самая обаятельная на свете. И глаза… глубокие и черные, как южная ночь. И ямочки на щеках, помните? А кожа гладкая, как у женщины, и на лице, и на теле, на гибком, сладострастном теле… только на груди густые нежные волосы, не жесткие, как у других, а прямо шелковые…

Свету стало слегка подташнивать. Нежный и шелковый мужчина… какая гадость! Точнее, мужчина должен быть нежным, но не снаружи, а внутри. А с Витькой все наоборот. С виду красавчик, а внутри безжалостный и равнодушный.

– Но я сумела его разлюбить, – подробно описав еще кое-какие детали, закончила Нина. – Все перегорело дотла.

Света позволила себе не поверить, что не помешало ей кивнуть. Губы Нины дрогнули в слабой улыбке.

– Михаил Петрович – единственный, кто жалел меня. Никогда не смеялся, а наоборот. Он пытался убедить меня, образумить… по-доброму, по-человечески… я тогда не понимала, насколько он прав, и грубила в ответ, но он не обижался. Он говорил, что не первый раз все это видит и понимает, как мне плохо. Если бы не он, я бы, наверное, умерла. Когда никто тебя не поддерживает, никто, то не хочется жить. Михаил Петрович спас меня, и я навсегда ему благодарна.

– Спасибо вам.

– За что? – удивилась Нина. – Знаете, когда я услышала, что Михаил Петрович застрелил Витю, я не могла понять, счастлива я или несчастна. Я сама хотела его убить… мечтала об этом… стояла под его окнами и мечтала. Получалось, Михаил Петрович мне помог… убил вместо меня. И в то же время мысль, что Вити больше нет, разрывала мне сердце. Одно точно – я не хочу, чтобы Михаил Петрович пострадал невинно. Вы думаете, это сделал не он?

– Думаю.

– Я теперь тоже стала так думать.

– Теперь? – уточнила Света. – Почему?

– Да, в общем-то, чушь, – махнула рукой собеседница. – К нам вчера приходил один… ну, вроде клиента. Хотел сотрудничать. Такой, знаете, богатый бабник, – она брезгливо поморщилась.

«Ничего себе! – подумала Света. – Витька ей, понимаете ли, не бабник, а Силуянов бабник. Бывают же глупые женщины!»

– И что клиент? – поторопила она.

– Позвал меня в ресторан. Если человеку некуда девать деньги, я не возражаю. Но дело не в этом. Ему в офисе наболтали про убийство, ну, он и стал интересоваться – почему то да почему это. Люди любят сплетни. И вот он спрашивает, я отвечаю, и вдруг словно взглянула на все это его глазами… со стороны. Не так, как все в «Интермаге», а непредвзято. И поняла – ведь ничего же не доказано! Михаил Петрович не признался в убийстве, а мотив… мотив был не только у него. Меня эта мысль всю ночь мучила. Есть вещи, про которые вы не знаете… знаю только я. И я решила к вам прийти. Ради Михаила Петровича. Вдруг это ему поможет!

– Спасибо. Расскажите мне, пожалуйста.

– Когда Витя меня бросил, – через силу проговорила Нина, – я караулила его везде, где могла. Даже во дворе его дома. Пряталась под деревьями и караулила. Я знала, что у него есть другая женщина. Он сам мне сказал.

– Да?

– Он, когда хотел, мог очень сильно обидеть. Я думаю, его скорее убила женщина, чем мужчина. Если он с кем-нибудь обошелся, как со мной… я не могу даже повторить, что он мне сказал… ну, про меня и про другую… сравнивал, какая я и какая она и как он по-разному к нам относится. Ее любит без памяти, а меня презирает. Я его ненавидела, как никого в жизни, а он нарочно улыбался! Если бы у меня в тот момент было ружье, я бы точно его убила.