Текст книги "Умом мужчину не понять"

Автор книги: Александра Авророва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Я думала, ты пришла мне объяснить, – все с тем же кротким недоумением продолжила Аня. – Я думала, хоть кто-нибудь меня не бросит… ты или Полина. Я не умею сама. Ты что, совсем уходишь?

– Ох, – вздохнула Света, схватившись за мигом заболевшее сердце, – я не ухожу, нет. Как ты себя чувствуешь, Анечка?

– Не знаю. Этот человек хотел, чтобы я поехала смотреть мертвое тело. Я не хочу, и пускай меня не заставляют, хорошо? Я боюсь мертвых, – голос наконец выразил какие-то чувства, перестав быть отстраненным. – Я однажды видела мертвого, я больше не хочу! Он ведь не может меня заставить, этот человек?

– Пусть только попробует, – угрожающе заметила Света. – У тебя нервный шок, тебе нужен покой. Я как врач ему это скажу.

– Покой? А я совершенно спокойна, Света, честное слово. Я почему-то не расстраиваюсь вовсе… нехорошо, да? Я только не знаю… мне что теперь делать? Ты не знаешь?

– Прилечь и отдохнуть, – посоветовала Света.

– Но я не хочу. Я совсем недавно встала. Даже позавтракать не успела.

– Значит, позавтракай.

– Но я не хочу, – с искренним удивлением сообщила Аня. – Даже думать про это противно. Сразу тошнит.

– Включи компьютер и поиграй. Это отвлекает.

– Нет, не хочу. И в фитнес-центр не хочу. Что ни вспомню, ничего не хочу. Что мне делать, Света?

– Да уж не идти в фитнес-центр, – пробормотала Света, понимавшая, что подобный поступок в случае чего произвел бы на следователей самое невыгодное впечатление. Они решили бы, что Ане безразлична смерть мужа, а это не так. Или так?

– А что бы ты делала, Аня, если б не… не это известие?

– Ну, – оживилась Анечка, – я бы сперва поела. Сделала бы себе такие здоровские бутерброды в микроволновке, с ветчиной, брынзой и помидором. Меня Сережа научил. Потом поплавала бы в интернете. Там можно найти такие интересные штучки… мне вон Сережа записал на бумажке, как это делается. Потом поехала бы в фитнес-центр, чтобы похудеть. Сережа говорит, я и так самая красивая, но я-то знаю, что типа толстая. Ему бы понравилось, если б я стала еще красивее, он же не слепой. А потом вернулась бы домой и стала его ждать. Ты знаешь, день проходит так быстро… только встала, уже ложишься. Не знаю, как это другие женщины успевают работать, да еще детей имеют? Я бы не смогла. А сейчас думаю, лучше б я работала. Пошла бы на работу, вот время бы и истратилось. Может, мне в «Интермаг» поехать? Алеша умный, он меня научит.

Света нерешительно пожала плечами. С одной стороны, после отказа опознать тело посещение «Интермага» покажется чуть ли ни вызовом в адрес милиции. С другой… с другой – Аню требуется хоть чем-нибудь занять. Жизнь ее в одночасье потеряла смысл, а искалеченная дурной наследственностью психика вряд ли сумеет легко приноровиться к новым условиям.

Проблему решил звонок Светиного мобильника.

– Это Леша Дмитриев. Света, ты далеко? Ты не можешь срочно приехать в «Интермаг»? У нас тут сложности… с Мишей.

– Хорошо. А что случилось?

– Я не могу больше поговорить. Поторопись, ладно?

Отбой.

– Я с тобою, можно? – жалобно попросила Анечка.

– Можно.

Девочка так искренне обрадовалась, словно была ребенком, которого неожиданно освободили от необходимости стоять в углу. Но в машине лицо ее снова омрачилось.

– Света, – произнесла Аня, и в голосе ее звучал искренний ужас. – Это что, теперь так будет каждый день, да?

– Как? – не поняла Света, мысли которой успели перенестись к загадочным сложностям, связанным с бывшим мужем.

– Так, – доходчиво объяснила собеседница. – Я каждый день так не хочу… не могу.

– Любое горе постепенно смягчается.

– Горе? – удивилась Аня. – Какое горе? Мне просто ничего не хочется. Совсем ничего. Даже есть. Про что подумаю, мне сразу тошно. И в «Интермаг» твой не хочу, не надо меня туда везти. Что там делать без Сережи? Нечего.

Света вспомнила иронический тон Вадима, произносящего: «Ты же не станешь утверждать, что она безумно влюблена в своего мужа и не видит без него жизни?» Насчет безумной влюбленности судить трудно, а вот жизни без Сергея Ивановича Аня действительно не видит. Жаль, что у них нет детей… или не жаль, наследственность – суровая вещь. Даже Андрей, и тот с отклонениями, слава богу, несерьезными…

– Слушай, а ты навести Андрюшу, – осенило Свету. – Он у тебя умный, он поможет.

– Поворачивай! – вскричала Анечка, хватая спутницу за руку так сильно и неожиданно, что автомобиль чуть не врезался в поребрик, и искренне посетовала: – Чего ты мне сразу-то не сказала? Андрюха станет жить у меня, точно… и Танечку возьмем, а может, и Антошку. Быстро гони туда.

– Я не могу, мне срочно нужно в «Интермаг».

– Ничего не случится, если сперва отвезешь меня, – возмущенно отрезала Аня.

– Алеша велел поторопиться, – покачала головой Света. – Езжай на метро, до метро я тебя подброшу.

– Только о себе и думаешь, – укорила Анечка, однако вынуждена была согласиться. Света высадила ее у метро и рванула в «Интермаг».

В офисе она застала лишь Мишку с Ниной и Алешу с Полиной. Все четверо выглядели разгоряченными, особенно Мишка. На его щеках горели красные пятна, и встретил он гостью недружелюбным:

– А тебя кто сюда звал?

– Я, – тут же сообщил Алеша, не дав Свете огрызнуться. – Давайте спросим мнение Светы. Она хорошо представляет себе ситуацию.

– Спроси мнения женщины и поступи наоборот, – процедил Мишка. – Я вообще отказываюсь обсуждать эту тему в ее присутствии. Не ее это дело.

– Ну, если ты поступишь, как собираешься, – осторожно заметил Алеша, – данная тема будет обсуждаться весьма широко. Света так или иначе узнает, а заодно и все сотрудники. Тебя это порадует?

– Меня ничто уже не порадует, – отрезал Мишка.

– Не надо так, Михаил Петрович, – жалобно пролепетала Нина. – Я так хочу, чтобы вам было хорошо… я бы все за это отдала!

Мишка расправил плечи и втянул живот… вот дурак-то, прости его господи! И как Света могла с ним жить? А Нина, приободренная реакцией, продолжила:

– Вы настоящий мужчина… сейчас так мало настоящих мужчин, почти нет… Другой бы из мести позвонил в милицию и злорадствовал потом, но не вы. Вы будете переживать, я знаю. Вам тяжело нанести удар женщине, даже если она кругом перед вами виновата. Вы – рыцарь.

– Дело не в том, что она виновата передо мной, а в том, что она убийца, – ласково положив руку Нине на плечо, без прежнего энтузиазма произнес Мишка.

– Кто убийца? – вздрогнула Света.

– Лана, – охотно известила Полина. Свете показалось, она единственная из всех отнюдь не расстроена, а упивается ситуацией. Впрочем, Полина всегда была врединой, только при чем здесь Лана?

– С чего вдруг Лана убийца?

– У нее на столе Миша обнаружил интересный документ, – пытаясь умерить злорадство в голосе, ответила собеседница. – Написанную Витиной рукой инструкцию о том, какие именно связанные с Мишей вопросы она должна выяснить. Компьютерный пароль, например, и… ну, что там еще? Я не очень разбираюсь в бизнесе.

– Теперь я понимаю, каким путем Витька раздобыл на меня компромат! – взвился Мишка. – Теперь я все понимаю! Эта стерва никогда меня не любила! Я всегда чувствовал это, а теперь убедился! Она соблазнила меня по его указанию… она вкралась ко мне в доверие, чтобы выпытать всю подноготную. Она убийца!

– Она предательница, но не убийца, – робко возразила Нина. – Зачем ей убивать союзника? Простите ее, Михаил Петрович, ей и так плохо! Она раскаивается, я уверена.

Мысли Светы разбегались. У Ланы обнаружена Витькина инструкция? Значит, она его любовница? Хотя вряд ли… скорее, она собирала на Мишку компромат ради денег. Витька заплатил ей, но мало… не зря на месте преступления валялись доллары. В гневе она швырнула их в лицо обсчитавшему ее начальнику и застрелила его. Нет, чушь! Лана выдержанная и спокойная, она не потеряла бы головы из-за подобных пустяков. Получается, она Витьку любила… уж любовь-то – не пустяк. На как тогда она могла спать с Мишкой? Как Витька ей это позволил? А Сергея Ивановича… его тоже убила Лана? Невероятно. Нина права, пускай Лана предательница, но никак не убийца!

– Ниночка, тебе с твоим характером этого не понять, – прервал молчание Мишка. – Она – хитрая и злобная авантюристка. Она ни минуты меня не любила. По наущению Витьки она решила разрушить мой бизнес и мою семью. Не знаю, что он обещал ей за это, но обещания не выполнил, и она застрелила его, свалив вину на меня. Я сразу чувствовал в ее поведении что-то нарочитое, но события завертелись так быстро, что я не успел сообразить сразу. Не понимаю, почему вам всем так хочется покрывать убийцу. Я сейчас же звоню Родионову и рассказываю про Витькину записку… и, можете не сомневаться, он-то сразу поймет, что к чему, и засадит мерзавку в тюрьму.

– А может, позвонить сперва Лане? – предложила Света. – Вдруг она все объяснит.

– Звонили, – вздохнул Дмитриев. – Никто не подходит к телефону… наверное, отключен. Я тоже считаю, прежде чем подставлять человека милиции, нужно выяснить все обстоятельства. Ну, подумайте сами! Если Лана хитрая авантюристка, неужели она оставит на собственном столе уличающую ее записку?

– Была испугана… не сообразила, – упрямо гнул свое Мишка.

– Сообразила, как свалить на тебя вину, как убить Сергея Ивановича, но не сообразила спрятать улику? Зачем она вообще вдруг вытащила эту записку на всеобщее обозрение? Давно должна была бы сжечь.

– А имя там стоит? – перебила Света. Действительно, она ведь сама не так давно попадала в схожую ситуацию. Родионов нашел дурацкое уличающее письмо в ящике ее стола.

– Нет, совершенно безликая инструкция. В том-то и дело, что определенности нет. Но милиция ухватится за удобную версию и начнет терзать несчастную Лану, которая и без того в депрессии… а заодно станет трясти нас всех. Давайте не выносить сор из избы, это никому не принесет пользы. Сперва разберемся сами, а потом уже сообщим в милицию.

– Мне лично все ясно, – холодно заметил Мишка.

– Одному тебе и ясно, – вмешалась Полина. – Ущемленное мужское самолюбие, вот как это называется. С тобою даже Нина не согласна. Нет, Леша прав. Сперва выясним сами, а потом уже будем огород городить… тебе что, Миша, хочется выглядеть перед всеми дураком? Весь «Интермаг» будет над тобой смеяться, что ты решил засадить в тюрьму женщину за то, что ей удалось обвести тебя вокруг пальца.

Света пыталась ухватить ускользающую мысль… Второй раз записка, нелепо оставленная там, где ее легко найти, и непонятно, кому адресованная. Для случайного совпадения это слишком. Кстати, а почему ее не обнаружил Родионов? Он наверняка осматривал стол Ланы, как же иначе? Да потому, что улика появилась там позднее. Ее подсунули, подсунули Лане точно так же, как недавно Свете! Кто? Да Полина, разумеется. Она была любовницей Витьки, в порыве ревности убила его, а затем и Сергея Ивановича, который заподозрил истину. Сперва она пробовала спихнуть свою вину на Мишку, потом на Свету, а теперь на Лану. Но почему тогда Полина против звонка в милицию? Наверное, она задним числом поняла свой просчет. Как и Света, она догадалась, что Родионов знает – с утра записки на столе Ланы не было. Он сообразит, что улику подбросили, и поймет, кто именно. Преступница Полина, это очевидно. Надо же, и ни следа раскаяния! Вид у Полины на редкость довольный. Что же теперь делать? Звонить Родионову и выложить все, как есть?

Света поморщилась. Что-то крайне неприятное чудилось ей в подобном решении. Алеша разумно советует сперва разобраться самим, а потом уже вмешивать милицию. Не исключено, что Полина ни в чем не виновата, а записку подбросила, например, Нина. Или все-таки Полина?

– Полина, ты не выйдешь со мной на минуточку? – попросила Света. – У меня к тебе женский разговор.

Присутствующие несколько опешили. Света поняла, что следовало действовать потактичнее, однако было уже поздно. Полина, снисходительно передернув плечами, проследовала в кабинет.

– Ну, в чем дело? Только давай побыстрее.

Она произнесла это настолько требовательным тоном, что Света невольно почувствовала необходимость торопиться и выпалила:

– Это ты подложила на стол Ланы записку?

– Это и есть твой женский разговор? – скривилась Полина. – У тебя просто крыша поехала.

Она повернулась, чтобы выйти, и Света поспешно добавила:

– Ты ведь была Витькиной любовницей. Он написал записку с указаниями тебе, да?

Полина снова села, лицо ее перестало сиять торжеством, однако голос был по-прежнему тверд.

– Если ты завела любовника, едва муж оказался в тюрьме, это еще не значит, что все женщины – шлюхи, – сквозь зубы процедила она. – Я никогда не изменяла мужу, заруби себе это на носу.

– Полина, отрицать бесполезно, – с некоторым сочувствием объяснила Света. – Витька писал о тебе в дневнике, к тому же тебя видела Нина… видела, как ты заходила к Витьке.

– Да, я бывала пару раз у Вити дома, – помолчав, кивнула собеседница. – По делам. Это еще ничего не значит.

– У него в дневнике прямо написано, что вы… короче, все написано. Скажи лучше правду. Это ты застрелили Витьку? Больше некому.

– А почему тогда не ты? – с ненавистью спросила Полина. – Я ухожу. – Но она не двигалась с места. – Я не намерена выслушивать твои оскорбления. В день убийства мы с Лешей провели весь вечер вдвоем.

– Может быть, – невинно предположила Света, – прочтя Витькин дневник, Алеша изменит свои показания? Ему как мужу будет небезразлично, что там написано.

Разумеется, Света вовсе не собиралась раскрывать Алеше глаза на шашни его жены, но уж очень хотелось хотя бы на минуту сбить с нее спесь.

Результат превзошел самые смелые ожидания.

– Ты не сделаешь этого, – тихо произнесла Полина мигом побелевшими губами.

– Почему? – лицемерно удивилась Света. – Ты ведь сейчас не хочешь сказать мне правду, а Алеша тебя заставит.

– Он не простит меня, – прошептала Полина еще тише, остановившимся взором глядя вдаль, и вдруг резким движением упала на колени.

– Ты что? – в испуге вскрикнула Света, отскочив. Уж очень все было странно.

– Я прошу тебя, – быстро и сбивчиво заговорила собеседница. – Я скажу всю правду, только не говори Леше. Пусть он считает меня кем угодно… стервой, убийцей… он простит мне это. Только не измена, да еще с этим сладким ничтожеством. Светочка, ты ведь добрая, правда? Ты не сделаешь этого… не разрушишь мою жизнь… мою и его… нашу. Светочка, милая, хорошая…

– Погоди, – почти силой подняла ее с колен Света, испуг которой все усиливался. – Так ты что, любишь Алешу? Правда любишь? Но зачем тогда Витька?

– Потому что я дура, – с непередаваемой горечью ответила Полина. – Считала себя самой умной, а на самом деле настоящая дура… хуже Аньки. Я ведь знала, что люблю Лешу… я такие бои выдержала, чтобы выйти за него…

– Бои?

– Ты хоть знаешь, из какой я семьи?

– А, – поняла Света, – у тебя, как у Ани, тяжелое детство, да? Я сразу думала, что дело в этом.

– Тяжелое? – вздернула брови Полина, даже в нынешней ситуации не утратив язвительности. – Не спорю, детство, проведенное в школе для детей дипломатических работников, является тяжелым, но никак не в Анечкином смысле.

– Твой отец что, дипломат?

– И не в первом поколении. Мама хотела, чтобы я вышла замуж в своем кругу… у нее было несколько подходящих кандидатур… а я влюбилась в Лешу. Она до сих пор не простила мне мезальянса. Папа бы простил, а она нет. Конечно, чисто формально они поддерживают с нами отношения, но не более того. В тот круг, к которому я привыкла, меня больше не пускают и не пустят, пока я с Лешей. Я для них неблагодарная дура. Но я все выдержала, потому что по-настоящему любила Лешу. Это чувство раз и навсегда, понимаешь?

– Нет, – вырвалось у Светы. – Ведь Витька… и вообще…

– Говорю же, я дура, – мрачно сообщила Полина. – Лешину доброту… его любовь ко мне, в конце концов… я стала принимать это за слабость. Мне было стыдно, что я потеряла голову из-за такого ничтожества. И чем больше я о этом думала, тем больше злилась и пилила его, а он терпел. Я думала, он терпит по безволию и тупости, а тут еще Витя подливал масла в огонь. Витя умел обращаться с женщинами, сама знаешь. И потом, хотелось поставить на место эту Нину, которая черт знает что о себе воображала. К тому же Витя обещал, никто ничего не узнает… мы, мол, будем очень осторожны. Вот я и сломалась. А, думаю, все равно. Леша оказался не тем, что мне нужно, так чего бы не развлечься?

– А в тот вечер… в тот самый… что было? – осторожно спросила Света.

– Я пришла к Вите домой, как мы условились, в восемь. Я специально забегала днем в «Интермаг», чтобы с ним условиться.

– А Леша не удивился, что ты вечером куда-то отправилась?

– Я сказала, иду прогуляться. Я не очень-то с ним церемонилась. Прихожу, а дверь открыта, и Витя лежит на полу весь в крови.

– На полу? И что ты сделала?

Это совпадало с версией Мишки. «Витька лежит на полу с дырой в груди», – вот что он говорил. А когда приехала Света, Витька почему-то сидел за столом.

– Я убедилась, что он мертв, и поняла, что его застрелили. Рядом валялся носовой платок в вульгарную клетку… такие носит только твой Миша. Я сразу все поняла. У Миши есть ружье. Он застрелил Витю, в панике потеряв платок. Это сделал именно он… мне так казалось, понимаешь? Искренне казалось. Я ведь лично видела, как они поругались, даже подрались, к тому же знала от Леши, что у них производственный конфликт. Я хочу, чтобы ты поверила мне… я была по-настоящему убеждена, что убил Миша… любой на моем месте был бы убежден. Я собиралась вызвать милицию, а потом вдруг представила… Они спросят, зачем я пришла к Вите, поймут, что я его любовница, и заподозрят, что я его убила. Витя, он похож на того, кого убьют из ревности, а не по работе. Или пусть меня даже не заподозрят, все равно затаскают по инстанциям, заставляя повторять, что я изменяла мужу… каково будет Леше это слышать? Пускай лучше милиция сразу поймет всю правду… в смысле, правду об убийстве, а в остальное им лезть ни к чему. Зачем им я, если я не имею к преступлению ни малейшего отношения? Поэтому я поставила на стол бутылку виски и два стакана… раз Миша, убив, унес свое ружье, пусть хотя бы виски укажет милиции, кто виноват… и еще я посадила Витю к столу, чтобы стало ясно, что они с Мишей вместе пили. Я боялась, милиция не обратит внимание на платок… им ведь неоткуда знать, что он не Витин, валяется себе тряпка и валяется… поэтому я сунула платок Вите в карман. Во всех детективах содержимое карманов убитого изучают особенно тщательно. Теперь понимаю, это была глупость с моей стороны, но я очень нервничала и плохо соображала. Больше я ничего не делала. По ковру были разбросаны доллары, я их не тронула. Я сделала все очень быстро и убежала. Я не считала, что поступаю плохо. Я помогала милиции, стараясь не навредить себе самой. Разве кто-нибудь сделал бы больше? Ты бы хотела, чтобы я разрушила собственную жизнь, признаваясь Леше в измене? Нашла дуру! Я ведь не переставала его любить, Света. Витя – временное затмение, оно ничего не значит. За последние дни я поняла это совершенно точно. Леша как раз такой, за какого я выходила замуж… решительный, умный и благородный. Благородство его так велико, что не всегда позволяет проявлять решительность и ум, чтобы не унижать других, но когда это нужно, он может все. Ты ведь видела, какой он?

Света, растерянно кивнув, спросила:

– Так записка на столе у Ланы… она адресована не тебе?

– Думай хоть иногда мозгами, – заявила Полина голосом, сразу утратившим нежность. – Какой смысл Вите требовать именно от меня, чтобы я узнавала Мишины рабочие секреты? С Мишей я общаюсь редко, в «Интермаге» бываю еще реже, к тому же ничего не понимаю в бизнесе. Лана или Нина – другое дело, у них есть кое-какие возможности, но никак не у меня. А Витя был реалистом.

– Значит, Нина, – вырвалось у Светы.

– Так ты считаешь, записку Лане подбросили, а наша красотка чиста, словно ангел во плоти? – оживилась собеседница. – А я не согласна. Уж очень резко она вдруг стала липнуть к Мише… знала его несколько лет, и вдруг ни с того ни с сего страстно влюбилась? Прости, но твой Миша не Витя, которому достаточно было поманить пальцем.

– Дело не в Мише. Может, я неправильно рассуждаю… – неуверенно произнесла Света. – С утра приходила милиция, они наверняка внимательно осматривали офис?

– Да. Леша сказал, они перерыли все столы, и в бумагах теперь не наведешь порядок и за неделю. Погоди… Перерыли столы, а инструкцию от Вити не заметили? Чушь! Слушай, а ты, оказывается, не дура. Теперь я понимаю, почему Леша не хочет звонить в милицию. Он понял все гораздо раньше нас, не то, что твой глупый Миша. – Полина окинула Свету самодовольным взглядом. – Я еще удивлялась, неужели Леша так заботится о красотке Лане? Вообще-то он никогда не смотрел на сторону, я бы заметила. А ему до Ланы дела нет, он просто-напросто не хочет, чтобы мы выглядели перед милицией идиотами. Капитан Родионов догадается, что записку подбросили после его ухода, и выведет нас на чистую воду. Нина подбросила, больше некому. Это что же получается, Леша заботится о Нине? Льстивые тихони, они как раз самые опасные.

Полина прищурилась, сжав губы в тонкую нить.

– Да о тебе твой Леша заботится! – не выдержала Света. – Он боится, что записку подложила ты, вот и пытается спустить дело на тормозах, даже меня для этого вызвал.

– Я? – повторила Полина несчастным тоном. – Почему я? Он ведь не подозревает, что я и Витя… откуда ему подозревать, Света?

– А почему тогда он обеспечил тебе фальшивое алиби? Кстати, это была чья инициатива?

– Моя, – жалобно призналась собеседница. – Я попросила его… мол, чтобы меня в милицию не таскали.

– Ну, вот, он и заподозрил, что дело нечисто. Уверенности у него, надеюсь, нет, – поспешила хоть чем-то утешить Света, – а подозрения есть. Он боится, что, если привлечь внимание милиции к подброшенной Лане записке, милиция все выяснит и превратит подозрения в уверенность. Раз есть вероятность, что виновата ты, он предпочитает ничего не предпринимать.

– Надо убедить его, что виновата Нина, – задумчиво пробормотала Полина. – Но сделать это аккуратно, не наводя на ненужные мысли. Вот тихоня-то, а? Значит, она и есть убийца. А еще глазками хлопает: «Ах, пожалейте бедную Лану!»

– Если она убийца и хочет свалить вину на Лану, то ведет себя довольно странно.

– Потому что дура, – с глубокой убежденностью констатировала Полина. – Умных женщин очень мало. Ладно, пойдем, а то Леша там с ума сходит.

Алеша и впрямь заметно нервничал, хоть и выглядел удовлетворенным – на пару с Ниной ему удалось уговорить Мишку ничего пока не предпринимать.

– Нина, давай я отвезу тебя домой, – хитро предложила Света, решив выяснить все до конца.

– Я сам ее отвезу, – тут же возразил Мишка.

– Михаил Петрович! – ахнула Нина, прижав руки к груди. – Разве можно быть таким внимательным? Мне просто неловко.

– Ничего особенного, – возразил Мишка, расправляя плечи.

«Ах, так!» – возмутилась про себя Света, а вслух произнесла, прямо глянув Нине в лицо:

– Да, мужчины часто невнимательны. Они не замечают вещей, очевидных для женщины. Взять хотя бы эту записку…

Нина изумленно расширила глаза, а Полина со светской улыбкой проворковала:

– Света права. Мы с нею обсудили некоторые моменты и многое поняли.

– Что именно? – хмуро поинтересовался Мишка.

– У женщин свои секреты, Мишенька, – ехидно продолжила Полина. – Правда, Нина, мужчинам вредно слишком многое о нас знать? Меньше знаешь – больше любишь.

Нина явно пребывала в растерянности. Света вдруг поняла сложность ее положения. Если та поедет с Мишей, разозленная Света может выдать ему Нинины тайны, а если откажется, станет ясно, что она чего-то боится. Порочный круг!

На помощь, как ни странно, пришел Алеша.

– Миша, нам ведь надо срочно обсудить будущее «Интермага», иначе он развалится. Очень хорошо, что Нину есть, кому отвезти. Как ты считаешь, какой процент заказов мы потеряем ближайшее время и что надо предпринять, чтобы этот процент стал ниже?

Мишка, тяжело вздохнув, сел за стол и вытащил какие-то документы, а Света подхватила Нину и была такова.

В машине надрывался брошенный на сиденье мобильник.

– Вадим? Что-то случилось?

– Где ты была? – раздраженно поинтересовался собеседник. – Целый час звоню. С тобой все в порядке?

– Все нормально. Я была в «Интермаге», меня Алеша попросил приехать. Тут такие дела… короче, не телефонный разговор. Ты где?

– На работе. Ладно, все равно сегодняшний день пропащий. Езжай домой, я подъеду туда же. Буду через полчаса.

– Давай через час, – попросила Света. – Я должна отвезти Нину.

– С чего это вдруг? – подозрительно осведомился Вадим.

– Да так, – ответила Света, нажимая отбой. Все равно сейчас ничего не объяснишь, так стоит ли пытаться?

– Счастливая ты, – тихо заметила Нина. – Был один муж, теперь будет другой. Вроде ничего в тебе особенного, а везет, и все тут.

– Пока что о другом муже речи нет, – объяснила Света.

Нина встрепенулась.

– То есть… ты, значит, решила оставить Михаила Петровича при себе? Я правильно понимаю?

– О господи! Конечно, нет. Бери и пользуйся. Ты это имеешь в виду?

– Если ты решишь к нему вернуться, мои шансы нулевые, нечего даже мучиться. Так ты к нему не вернешься, правильно?

– Ни при каких обстоятельствах. Нина, что ты творишь? Витьку ты любила, любовь оправдывает многое, но теперь…

– А теперь я люблю Мишу, – с вызовом заявила Нина. – Он добрый и сильный. Я буду ему хорошей женой. Я вообще буду хорошей женой, даже самому плохому мужу! Мне все всегда говорят: «Ты создана для семейной жизни». Я не понимаю, почему они не хотят жениться! Я ведь любила их… у меня было не так много мужчин, и каждого я очень сильно любила. Готова была всем пожертвовать ради него, понимаешь? Но ни один из них не захотел на мне жениться. Почему?

– Возможно, потому что ты и без этого готова была всем ради него пожертвовать, – предположила Света. – По крайней мере, в случае Витьки это безусловно верно. Он не ценил жертв.

– Да. Витя ненавидел, когда кто-то предъявлял на него права. Это моментально выводило его из себя. Поэтому ему нравились Аня и Полина… обе по большому счету на него не претендовали. Я понимала, что нельзя демонстрировать ему свои чувства, но не могла их скрыть. А вот Миша другой, правда? Ему нравится, когда его любят. Я всегда мечтала именно о таком, как он. Так ты действительно не будешь мне мешать? Обещай!

Света уже собралась было кивнуть, как вдруг вспомнила, что собиралась обсудить совершенно иное.

– Сперва скажи мне правду… это ты подложила на Ланин стол записку?

– Нет, Полина, – быстро возразила Нина.

– Полина этого сделать не могла. Остаешься ты.

Нина упрямо молчала. Света глянула в ее жесткое, непреклонное лицо и в ужасе остановила автомобиль.

– Значит, их убила все-таки ты? – помертвевшими губами прошептала она.

До последнего момента ей чудилось, что Нина как-то все объяснит. Полина же, например, объяснила, и оказалось, она не при чем… то есть при чем, однако преступлений не совершала. А Нине, получается, нечего сказать в свое оправдание? На вид такая милая, кроткая девушка, а на самом деле… Уж лучше бы не знать правды!

– Я… я должна рассказать милиции, – с трудом выдавила Света. – Что другое, но убийство… даже два… я не могу такое скрывать.

– Убийства? – словно бы изумилась Нина. – Я никого не убивала. Это ты придумала из ревности.

– И не подкидывала записок, – повысила голос Света, возмущенная притворством. – Но я-то знаю, что ты врешь. Теперь мне не жалко выдать тебя милиции, совершенно не жалко! Мне только жалко Мишку… для него это опять будет удар. И ты еще требовала от меня каких-то обещаний… чтобы я да обещала отдать Мишку убийце? Пусть лучше остается с Ланой, она действительно его любит.

– Она его не любит! – вскипела Нина. – Я что, по-твоему, слепая? Не любит. Но разве мужчину легко в этом убедить? Я могла сто раз повторять, что Лана притворяется, Миша бы все равно не поверил. А мне против Ланы не потянуть, она красавица и виртуозка секса. Я не сделала ничего плохого! Да, инструкцию Витя написал мне, а не Лане, но сути дела это не меняет. Я убеждена, что Лана не любит Мишу, и не видела другого способа сообщить ему правду так, чтоб он по-настоящему убедился. Я сделала ему лучше, а не хуже… может, я соврала по мелочи, но по большому счету права.

– Ничего себе «права»? Решила свалить свои убийства на Лану и уверяешь, что не сделала ничего плохого? Ты хоть соображаешь, что несешь?

– А при чем тут убийства? – раздраженно воскликнула Нина. – Я что, думала, что Миша свяжет эту чертову записку с убийствами? Я просто хотела наглядно показать ему, что Лана его обманывает, вот и все. Ты сама слышала, когда он стал обвинять ее в убийствах, я категорически возражала. Пускай она моя соперница, но сажать ее ни за что ни про что в тюрьму я не хочу.

– Удивительная доброта! – съязвила Света. – А для чего ты подкинула записку мне? Тоже из гуманных соображений?

– Не тебе, а Лане, на ее стол. Я надеялась, Миша прочтет, расстроится, но вслух никому не скажет… самолюбие не позволит. А я буду рядом и его утешу. Я же не догадывалась, что его заклинит на этих дурацких убийствах и он решит обратиться в милицию.

– Да я совсем про другую записку… ту, что со Светиком. Зачем ты сунула ее ко мне в стол, отвечай!

– Не неси чуши… у тебя в офисе нет никакого стола. Тебя я вообще сбросила со счетов, раз ты завела роман с другим, ты мне не соперница.

Света нервно потерла пальцами виски и без обиняков уточнила:

– Это ты убила Сергея Ивановича и Витьку?

– Конечно, нет. О господи, чего ж я сразу не сообразила! У меня на вчерашний вечер алиби. Я была в театре. Этого тебе достаточно? Ты обещаешь не мешать мне? Я буду ему куда лучшей женой, чем Лана. Она слишком избалована мужским вниманием.

– Ничего я не обещаю, – отрезала Света, высаживая спутницу. – Надо действовать честными средствами.

– Спасибо, пробовала. Не всем же везет, как тебе… Кстати, завести любовника, пока муж в тюрьме – не верх честности.

Бросив эту парфянскую стрелу, Нина удалилась. Пару минут Света просидела, пытаясь навести порядок в собственных мыслях, но быстро осознала, что без помощи Вадима это занятие тщетное, и поспешила домой.

Вадим ждал у двери, и вид его был суров.

– Ну, и чем ты занималась это время?

– Вот ничего еще не знаешь, а осуждаешь, – попеняла Света. – А я сделала много важного и полезного. Откровенно поговорила с Анечкой, Полиной и Ниной. Правда, кто-нибудь из них запросто мог меня обмануть, но все равно я считаю, что сделала много. Я тебе все сейчас расскажу, и если что-нибудь не так, ты догадаешься и мне объяснишь.

– Не надо было оставлять тебя одну, – вздохнул Вадим, явно не собираясь хвалить за успехи. – Ты же сама сказала, что теперь, когда ни тебя, ни Михаила Петровича не подозревают, ты больше не станешь лезть в расследование. Ты хоть понимаешь, что один из этих людей… точнее, одна – уже убила двоих?