Текст книги "Спящая красавица"

Автор книги: Александра Авророва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Надеюсь, ты успеешь износить башмаки прежде, чем выскочишь замуж вторично, – сухо прокомментировала Лена.

Тамаре стало ее жаль. Конечно, обидно думать, что твоего брата готовы забыть на следующий день после его смерти.

– Леночка… я… я так люблю Леонида, просто…

Лена, улыбнувшись, почти бросила руль, чтобы поцеловать спутницу.

– Вот и хорошо. Значит, ты помнишь, ч т о мне обещала? Ничего не говори Корягину про вашу ссору и про фотографию.

– Я не обещала, – поправила Тамара, вдавленная в дверцу вильнувшего автомобиля. – Я не могу.

– Вот как? Ты что, думаешь, я посоветую тебе плохое? Да?

– Нет. Но люди разные, Ленка. У каждого свои представления.

– Ленька всегда жаловался на твое упрямство, – раздраженно сказала Лена. – Молчишь-молчишь, но если упрешься, ничем тебе не сдвинешь. Последний раз спрашиваю, ты сделаешь, как я говорю?

– Нет.

Оставшееся время Лена вела машину молча. Так же молча, высадив Тамару, развернулась и уехала. Тамаре стало не по себе. Меньше всего хотелось обижать единственного человека, который по-настоящему понимает ужас случившегося. В смятенном состоянии духа Тамара вошла в кабинет.

Глава 8

Капитан выглядел довольным, если не самодовольным.

– Надеюсь, ваш вчерашний шок уже прошел? – с легкой иронией осведомился он. – Я должен задать вам несколько вопросов.

– Хорошо.

– Расскажите очень подробно, чем вы занимались вчера. С самого утра.

– Я ночевала у Леонида, – медленно произнесла Тамара. Ей было неприятно сообщать постороннему личные вещи, и она с трудом преодолевала собственное сопротивление. – Часов в десять поехала к маме. Около часу ко мне приехала подруга.

– Погодите. О чем вы разговаривали с Неволиным?

– О сиделке для моей мамы. Она парализована.

– А больше между вами ничего не произошло?

– Он дал мне деньги, – после паузы ответила Тамара. Она не могла понять, чего от нее хотят.

– Рад, что вспомнили. Сколько?

– Тысячу долларов.

– Вот как? Это что, для вас такая мелкая сумма, что вы про нее забыли?

– Я не знала, что это вас интересует.

– Имейте в виду, меня интересует все. Итак, Неволин дал вам тысячу долларов. Объяснил, почему?

– Для того, чтобы нанять маме сиделку.

– И только? – с непонятным ехидством уточнил капитан.

– Да.

– Ладно, пусть так. Значит, к вам приехала подруга. Имя, фамилия.

– Людмила Ржанова.

– Дальше.

– После двух позвонил знакомый, Галеев Валерий Иванович, и попросил приехать к нему. – Тамара смолкла. Ленка права – невозможно произнести слова, унижающие Леонида. "Он тайком сфотографировал меня голой и отнес фотографию приятелю, известному любителю похабщины". Легче умереть, чем сказать такое! Если б Леонид покончил с собой, еще имело бы смысл откровенничать – это объясняло бы мотив. Но Леонида убили – значит, ссора с Тамарой и его смерть никак не связаны.

– Ну, – поторопил собеседник.

– Я пробыла у Галеева примерно полчаса, потом гуляла по городу, а около шести приехала к Леониду. Там я увидела…. увидела его тело.

Капитан удовлетворенно улыбнулся.

– Значит, это все подробности, которые вы сумели припомнить? Ну-ну. Теперь расскажите, как вы обнаружили тело. Все до мелочей.

– Я увидела Леонида из соседней комнаты, он сидел в кресле. Поза показалась мне странной. Я пощупала лоб и попыталась найти пульс. Пульса не было, и я позвонила знакомому врачу со скорой. Она приехала очень быстро.

– Покажите-ка свою помаду, – неожиданно потребовал Корягин.

Изумленная Тамара вытащила из сумочки тюбик.

– Вы обычно пользуетесь именно этим цветом, так?

– Да.

– Следы помады такого цвета экспертиза обнаружила на губах покойного. Как вы это объясните?

– Не знаю, – растерялась Тамара. – Наверное, он с кем-то целовался.

У нее защемило сердце. Вот почему Леонид не бросился искать Тамару, а остался дома! Он ждал очередную любовницу. Одно утешало – это не могла быть Катюша. Та не стала бы пользоваться тоном, подходящим лишь ярким брюнеткам.

– С кем же?

– Не знаю.

– На одежде трупа обнаружены женские волосы. Экспертиза показала, что эти волосы ваши. Что вы на это скажете, госпожа Погосян?

– Я не знаю. Может быть, они… я ведь была у Леонида утром.

– После этого он выезжал из дому, так что с утра волосы сохраниться не могли. Советую вам, госпожа Погосян, быть более откровенной. Это облегчит вашу участь.

Тамара попыталась собраться с мыслями, но не сумела. Волосы, помада… это не укладывалось в голове. Откуда они взялись? Теперь ясно, почему Корягин так неприязненно держится. Он верит, что она убила Леонида… Ленка и тут права… но как вести себя в новых обстоятельствах, Тамара не понимала.

– Предпочитаете молчать? Не лучшая тактика. Итак, последние три года вы сожительствовали с Леонидом Неволиным. Вы с ним ссорились?

– Иногда.

– Причины?

– Разные.

– А последнее время вы ссорились?

– Да.

– Из-за чего?

– Из-за моей ревности, – решилась Тамара. Если не получается молчать, лучше говорить правду.

– Очень хорошо, – кивнул капитан. – И к кому вы ревновали? Имейте в виду, госпожа Погосян, я знаю все.

– Зачем тогда спрашивать?

– Для вашей же пользы. Итак, ее фамилия.

– Катя Миронова. Леонид ее фотографировал, и я… я из-за этого с ним поссорилась.

– И он сообщил вам, что уходит к ней, – продолжил Корягин.

– Нет, – опешила Тамара. – Наоборот! Позавчера вечером он уговорил меня вернуться.

– Или вы вернулись без его уговоров, – усмехнулся капитан.

Подобного Тамара не в силах была вынести.

– Есть свидетели, – холодно произнесла она. – Это случилось в филармонии, кругом были люди.

– Ладно, предположим. А вчера? Вы так коротко описали свой визит к Галееву… а вам не приходит в голову, что я могу уточнить подробности у него самого?

"Ни за что не скажу, что Леонид сфотографировал меня против моей воли, – разозлившись, подумала Тамара. – Остальное – ладно, а это ни за что. И Валера ничего не докажет – кому знать, если не мне?"

– У Галеева я увидела свою фотографию в обнаженном виде. Я не ожидала, что Леонид отдаст ее Галееву, и расстроилась. Я позвонила Леониду, он обещал все объяснить, но я не слушала. Потом я решила найти свои фотографии у Леонида и порвать. Поэтому я вернулась.

Корягин усмехнулся.

– Уже теплее. Вам не мешало бы заранее понять, что о вещах, поддающихся проверке, врать не стоит. Лучше б вы сразу говорили правду, а не меняли показаний. Для в а с лучше. Может, вы теперь расскажете в с ю правду?

– Я ее рассказала, – твердо произнесла Тамара.

– Да? Ну, а теперь буду говорить я. Вы с Неволиным постоянно ссорились. Он вам изменял. А недавно вы узнали, что он увлекся очень серьезно. Настолько серьезно, что собирается жениться – чего, кстати, никогда не предлагал вам. Девушка отвечала ему взаимностью. Да, это Катюша Миронова. Но она по доброте характера хотела, чтобы вы расстались с Неволиным без скандала. Неволин поговорил с вами, и вы потребовали от него денег. Тысячу долларов. У него денег не было, и вы решили заработать их на порнографических фотографиях. В а ш и х фотографиях. Поэтому вы и провели у Неволина позапрошлую ночь. Накануне он под залог этих фотографий взял тысячу в долг у Галеева, а с утра отдал ее вам. Потом в благодарность подарил Галееву один из снимков. Он приезжал с невестой к Галееву вчера около часу дня. Но вы решили и получить деньги, и отомстить сожителю за измену. Незадолго до шести вы приехали к Неволину и попытались соблазнить его. Целовали в губы, обнимали. Он не поддался. Возможно, сослался на плохое самочувствие. Тогда вы уговорили его сделать укол. Это неважно, как вам это удалось. Вы вкололи ему смертельную дозу, вытерли шприц, а ампулу выкинули в мусорное ведро, чего никогда не сделал бы самоубийца. Вы совершили массу ошибок. Да, вы приложили руку трупа к шприцу, но не ту. Вы стояли лицом к телу, и ваша правая рука была напротив его левой. Вы бросили шприц рядом с левой рукой трупа. Вы не сообразили, что самоубийца вряд ли стал бы перекусывать незадолго до смерти, поэтому не убрали со столика еду и легкомысленную книжку. Против вас столько улик, что их хватило бы на несколько обвинительных приговоров. Вам ничего не остается, кроме как признаться. Ну?

Мозг Тамары выхватил из длинного монолога одно, самое важное.

– Нет, – задыхаясь, возразила она, – Леонид не собирался жениться на Катюше. Он любил меня!

– Вам знаком этот почерк?

Это действительно была рука Леонида. "Катюша, радость моя, счастье мое, любовь моя! – прочла Тамара. – Ты преобразила всю мою жизнь и наполнила ее светом. Тамара для меня теперь ничто. Меньше, чем ничто. Она мне противна. Ты легкая и веселая, словно эльф, а она напоминает мне толстую корову, однообразно, молча и тупо жующую целыми днями свою жвачку. Меня тошнит от одного ее вида. Я люблю тебя! Леонид".

Мир рухнул. Тамара снова и снова перечитывала летящие строки. "Она мне противна. Она напоминает мне толстую корову, однообразно, молча и тупо жующую целыми днями свою жвачку. Меня тошнит от одного ее вида. Я люблю тебя". Неожиданно Тамара поняла, в каком состоянии духа человек идет на страшный грех самоубийства. Захотелось подбежать к окну и прыгнуть вниз. Все, что угодно, только бы не жить. Казалось бы, после гибели Леонида любые беды должны показаться мелкими. Но нет. Удар был сокрушителен – возможно, сокрушительнее вчерашнего. "Я эгоистка, – отстраненно, словно не о себе, подумала Тамара. – Его чувства ко мне для меня важнее, чем его смерть".

– Тянете время? – осведомился капитан. – Не поможет. Вы полностью разоблачены. Можете позвонить кому-нибудь, чтобы вам привезли необходимые вещи. На таких каблуках вам будет в камере не слишком комфортно.

– Вы меня арестуете? – тихо спросила Тамара.

– Разумеется.

Лишь тут она полностью осознала происходящее. Арест… а что будет с мамой?

– А нельзя немного подождать? – неуверенно произнесла Тамара. – Я ведь никуда не денусь. Вдруг вы найдете настоящего убийцу? У моей мамы был второй инсульт, она парализована. Если меня арестуют, она…

Тамара остановилась, чтобы не заплакать. Она не умела просить.

– Раньше надо было думать, – спокойно объяснил капитан.

В этот момент зазвонил его сотовый. Корягин почти не говорил, в основном слушал. Наконец, отрапортовал: "Есть!" – и прервал связь. Тамара подняла голову и обнаружила полный ненависти взгляд.

– Есть такие люди, – медленно, сквозь зубы процедил капитан, – которые считают, что закон для них не писан. Все равны, а они равнее – вот как они считают. У них деньги, связи – значит, они могут позволить себе все. Даже убивать. Так вот, имейте в виду – меня не купишь. Я не собираюсь спускать дело на тормозах, и вам не удастся остаться безнаказанной.

– Я не убивала, – возразила Тамара.

– А я-то думал, чего вы так спокойны? Смотрите свысока и ждете, пока мне позвонят. Что ж, это все временно. Справедливость, она скоро восторжествует. Вот, подпишите.

– Что это?

– Подписка о невыезде. Вам запрещается покидать пределы города. А теперь идите.

– Но я не знаю, куда, – объяснила Тамара. – Меня арестовывают в первый раз.

– Издевайтесь, – кивнул милиционер, – что ж, пожалуйста. Но мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним.

– Меня отпускают? – догадалась Тамара.

– Да. Временно.

Тамара побрела по длинному коридору, затем по лестнице. Она не чувствовала облегчения. Это был сон, просто сон. Есть вещи, невозможные наяву. Леонид не любил Тамару, она была ему противна. Он любил Катюшу. А как же недавняя ночь и слова: "Тамара, давай заведем ребенка. Я хочу, чтобы у нас был общий ребенок, тогда ты никуда от меня не денешься". Там была явь, а сейчас сон. В этом сне Тамару чуть не арестовали за убийство Леонида. В этом сне капитан говорил ей странные, нелепые вещи и уверял, что ей не удастся остаться безнаказанной. Если бы проснуться!

– Ну, вот, – прозвучал в самое ухо радостный, энергичный голос. – Нечего какому-то капитану так зарываться. Вы не волнуйтесь, Тамара, я и дальше все устрою.

Очнувшаяся Тамара с удивлением обнаружила в двух шагах от себя Андрея Семеновича.

– Вы? – нелепо спросила она.

– Я вхож в самые высокие круги, – веско информировал ее собеседник. – Сами понимаете, высокопоставленные люди не стоят за ценой, им важнее качество. Вот и приглашают для строительства меня. У меня лучшая репутация.

– Меня отпустили из-за вас? – Тамаре стало еще тоскливее, если это было возможно.

– Милицейские чины тоже не живут в развалюхах, – не без игривости сообщил Петров и серьезно добавил: – Еле успел. Чтобы вы в камере… даже час, даже минуту… отвратительно!

– Спасибо.

– Да пока не за что.

Андрей Семенович открыл дверцу машины, Тамара покорно села. Она вообще не была склонна спорить, а теперь… из-за ерунды возражать человеку, фактически тебя спасшему!

– Главное, что вы на свободе, Тамара. Сейчас мы поедем к профессионалу. Он частный сыщик, а раньше работал в органах и знает все их повадки. Он разработает стратегию, и вскоре обвинения с вас снимут целиком и полностью. Деньги сейчас могут все.

– Но я действительно не убивала Леонида, – растерянно произнесла Тамара.

– Да? Тем лучше. В любом случае, я не позволю вас посадить.

Тамара внимательно посмотрела на собеседника. Лет пятидесяти, лицо без тени интеллигентности и даже индивидуальности, но прагматичное и волевое. Полная противоположность мятущемуся, артистическому, безоглядному Леониду. Андрей Семенович всему знает цену. Возможно, он назначил цену и ей?

– Андрей Семенович, – с максимальной твердостью объяснила Тамара, – я люблю Леонида. Это навсегда.

– Он умер, – бодро напомнил собеседник.

– Это ничего не меняет. Я никогда не…

– Хорошо, хорошо. Разве я чего-то требую? Ничего, просто хочу вам помочь. Мы уже приехали. Офис Лазаренко в этом здании.

Лазаренко Тамаре скорее не понравился. Высокий, мощный, с маленькими глубоко посаженными глазками, он излучал силу и уверенность в себе, чем-то напомнив полицейского из американского боевика. Широко расставленные ноги твердо стоят на земле, взгляд уверенно фокусируется на предмете. В данный момент предметом была Тамара.

– Мне надо поговорить с Тамарой Тиграновной наедине, Андрей Семенович.

– Хорошо, Василий Петрович. Я подожду.

Лазаренко спокойно изучал Тамару, без симпатии или антипатии, просто как… Тамара чуть не улыбнулась озарению… как потенциальный источник дохода, этакий живой банкомат. Затем произнес:

– Прежде всего, вам надо понять следующее. Совершили вы это убийство или нет, Петров намерен вас вытащить. Но, чтобы сделать это, я должен знать правду. В с ю правду. Дальше меня она не пойдет. Я должен знать, искать ли мне истинного убийцу или действовать иначе. Я доступно излагаю?

– Вполне, – кивнула Тамара. – Вы готовы обвинить невинного человека?

– Тамара Тиграновна, – пожал плечами собеседник. – Мне платят не за то, чтобы я кого-либо обвинял. Я должен добиться того, чтобы обвинения сняли с вас. Для этого не обязательно посадить кого-то другого, достаточно поколебать уверенность в том, что убийство могли совершить только вы. Вам что, хочется сидеть в тюрьме? Подумайте хотя бы о своей матери. При всем своем эгоизме, она вряд ли воспримет это спокойно, а у нее проблемы с сосудами головного мозга.

– Откуда вы можете знать… – начала Тамара, но Василий Петрович уверенно ее прервал.

– Три дня назад Андрей Семенович поручил мне собрать о вас сведения. К сожалению, я справился с этим за один день и вчера уже не следил ни за вами, ни за квартирой Неволина. Кстати, по поводу квартиры. Вы ведь прописаны у матери?

– Да.

– При этом вы с Неволиным не зарегистрированы. Он оставил завещание?

– Нет.

– То есть все получит сестра, – пробормотал Лазаренко. – Вы не имеете никаких прав.

– Наверное, – кивнула Тамара. Она не задумывалась над этим, но теперь поняла, что действительно официально она Леониду никто. Что ж, Ленке при ее любовниках не помешает лишняя квартира. А с работами Леонида они разберутся вместе, Ленка не станет возражать.

– В сложившихся обстоятельствах это неплохо, – сделал вывод Василий Петрович. – Неволина проживает сейчас в квартире мужа, а с мужем у нее сложности.

– У нее нет сложностей, – возразила Тамара.

– Молодого красивого любовника следствие сочтет сложностью, – ухмыльнулся Лазаренко. – Так что собственная квартира очень даже требуется. С другой стороны, вы, потеряв Неволина, лишаетесь его жилплощади, его неплохих доходов и переезжаете к вбалмашной парализованной мамаше, которую придется содержать. Нелепость!

– Почему? – неожиданно для себя ответила Тамара. – Если Леонид все равно собирался меня бросить, я так или иначе была бы вынуждена вернуться к маме.

Тамару настолько раздражал собеседник, что невольно тянуло противоречить. Этот ненормальный предполагает, что Ленка могла убить брата из-за квартиры, а семейную жизнь с Леонидом оценивает по его доходам!

– Да, но он не собирался вас бросать, Тамара Тиграновна. Что касается этой девочки, Кати Мироновой… мало ли кто с ней спал. Она может уверять, что Неволин был от нее без ума, но вряд ли ей кто поверит.

– У нее есть доказательство. Записка Леонида.

Тамара, закрыв глаза, представила себе тот самый листок бумаги и тихо, монотонно прочла написанное. У нее была прекрасная память.

– О, блин! – выругался Лазаренко. – А вы знали?

– Узнала сегодня. Это почерк Леонида, совершенно точно.

– Это вы сделали ему укол? Ну?

– Нет, – вырвалось у Тамары. Она всегда терялась от напора.

– Тем лучше. Значит, все наследует сестра. Кстати, они с братом часто ссорились.

– Она его не убивала! – горячо вскричала Тамара. – Она любит его! Выбросьте ее из головы!

– Вот видите, – снисходительно улыбнулся Василий Петрович, – как плохо, что вы не хотите откровенно мне все рассказать. Я могу заподозрить совершенно невинного человека. Вы же понимаете, свою задачу я собираюсь решить в любом случае. Ваш покровитель слишком хорошо платит, чтобы я отступил из-за вашего упрямства. Вы уже заметили, я и без вашей помощи способен получать самые конфиденциальные сведения. Вопрос только в том, сколько дров придется наломать по пути.

– Что вы хотите знать?

– Во-первых, о ваших взаимоотношениях с Неволиным. Забудьте пока про записку, рассказывайте, как вам казалось до нее. Во-вторых, подробно и досконально все за последнюю неделю. С того момента, как вы увидели фотографии Мироновой. В-третьих, с максимальной точностью сегодняшний допрос. Чем ближе к тексту, тем лучше, вы наверняка справитесь. Уверяю вас, все останется между нами. Я слушаю.

Тамара, вздохнув, принялась рассказывать. Она старалась ограничиваться фактами, игнорируя эмоции. Иногда Лазаренко останавливал ее, задавая вопросы, которые убеждали, что он отнюдь не глуп, однако лишь усиливали антипатию Тамары. Наконец, он кивнул.

– Вот вам моя визитка, если вспомните что-то новое, звоните в любой момент. Кстати, о звонках. Неволину обычно звонили на трубу?

– На сотовый? – уточнила Тамара. – Да.

– А сам небось тоже звонил с трубы, даже когда был дома?

– Да. Он не любил набирать номер, а у сотового большая память.

– Экономным вашего парня не назовешь, – подмигнул Василий Петрович. – Вот что, Тамара Тиграновна. У вас остался ключ от квартиры Неволина? Сейчас мы с вами туда поедем и хорошенько осмотримся. Они ведь не опечатали вчера квартиру и не предупредили, чти вы не имеете права ее посещать? В конце концов, там остались ваши вещи, вам потребовалось их забрать.

Тамара подчинилась. У нее снова возникло состояние нелепого кошмарного сна. Андрей Семенович вел ее под руку, шепча что-то утешительное, Василий Петрович подобострастно кивал. Нелепый фарс, фантасмагория!

Но на квартире Леонида вернулось ощущение катастрофы. Здесь вчера утром Тамара видела Леонида в последний раз… потому что вечером это был уже не он. Петров уверенно расхаживает из одной комнаты в другую, Лазаренко роется в бумагах. Зачем она привела их сюда? Надо собраться с силами, чтобы раз и навсегда прогнать обоих. Это чужие, хуже, чем чужие – чуждые люди. От них нельзя принимать помощь, вреда будет больше, чем пользы.

– Значит, вы вошли примерно в шесть и сразу бросились в фотолабораторию, так? – энергично поинтересовался сыщик. – Вот здесь вы рвали фотографии. Надо полагать, клочки собрала милиция. А негативы вы уничтожили?

– Я о них забыла.

Тамара и сама не заметила, что покорно принялась отвечать.

– Последние работы обычно лежат здесь, правильно? Где-где, а в мастерской у Неволина идеальный порядок. Полагаю, негативы тоже в милиции. О, а вот и Миронова. Пикантная штучка, ничего не скажешь! Как вам, Андрей Семенович?

– Никогда не любил малолеток.

– Интересно, доблестный капитан прозевал эти снимки? После них трудно считать Катюшу невинной девочкой. В жизни не поверю, что Неволин собирался на ней жениться. Уж не знаю, откуда записка, но это чушь.

Последние слова вывели Тамару из прострации.

– Почему?

– Ну, посмотрите на это, например. Неволин действительно мастер, он удивительно схватил выражение лица. Или девочка гениальная актриса, или стопроцентная стерва. Скорее второе.

– Она актриса, учится в театральном.

– Знаю, но говорят, талантом не блещет. Освоила одну роль – невинного ребенка, но и тут может провести только того, кто сам этого хочет. Так, значит, вы порвали снимки, потом заметили, что в соседней комнате что-то не так. Зашли и увидели, что Неволин сидит в кресле. Шприц лежал справа или слева?

Тамара закрыла глаза, чтобы восстановить в памяти картину.

– У левой руки. И на столике рядом с креслом действительно какой-то детектив и бутерброды. Корягин во всем прав.

– Интересно получается, – хмыкнул Лазаренко. – В пятнадцать двадцать вы звоните Неволину и обвиняете его в том, что он вас продал и предал. Он пытается оправдаться, но вы отключаете трубку. Он звонит вашей матери и Галееву, но те не знают, где вы. Тогда он звонит сестре (она утверждает, около четырех) и требует, чтобы она отправилась вас мирить. Она отказывается, хотя слышит, что он в панике. По ее мнению, Неволин должен был броситься вас искать. Но вместо этого Неволин перекусывает, читая легкомысленную книжку. У него была привычка подобным образом утешаться?

– Нет. Если он нервничал, мог не есть сутками. А детективы читала я, а не он.

– Вот именно! Вы были здесь в шесть, к тому времени Неволин уже умер. Я успел побеседовать с вашей знакомой со скорой, она уверяет, наиболее вероятное время смерти – около половины шестого, четверть часа туда-сюда. Чем он занимался с четырех до этого времени? Скорее всего, его сестра права – к нему кто-то пришел. Кто-то, кого он не выгнал в сердцах, помчавшись за вами, а пригласил домой, а через некоторое время даже позволил сделать укол. Кто-то близкий. Вряд ли человек позволит сделать себе укол постороннему.

– Леонид позволил бы, – возразила Тамара. – Он легкомысленно относился к подобным вещам. Но вы правы – в плохом настроении он выгнал бы почти любого.

– А сестру, например?

– Оставьте ее в покое, – холодно попросила Тамара.

– Обратите внимание, у нее нет алиби. Отказавшись искать вас, она тем не менее выгнала любовника.

– Я верю ей целиком и полностью.

– Пожалуйста, верьте – кто возражает. Я опрошу соседей, возможно, кто-то из них видел визитера.

– Думаю, зря потеряете время, – вмешался Андрей Семенович. – В больших городах люди не обращают внимания на такие вещи. Лучше нажмите на эту девчонку, Миронову. Это наверняка она. Решила увести парня, а он оказался не дурак. Переспать переспал, а любил Тамару. Вот Миронова и отомстила обоим сразу. Явилась, сделала парню укол, стерла отпечатки со шприца, а потом… – голос Петрова задрожал от гнева, – потом взяла у зеркала Тамарину щетку, нашла там несколько волосинок и положила на труп. Там же взяла помаду. Стерва!

– Вы были бы превосходным сыщиком, – подобострастно сообщил Лазаренко. – Это очень вероятный вариант. Проблема одна – записка, написанная Неволиным. В ней он уверяет, что любит Миронову, а Тамара ему… мм… неприятна.

– Чушь! – возмутился Петров. – Он любил Тамару… очень любил. – И под любопытным взглядом собеседника неохотно добавил: – Он стоял перед ней в филармонии на коленях. При всех. Я видел.

– Тамара Тиграновна, – обратился сыщик. – Сейчас мы отвезем вас домой, отдыхайте, набирайтесь сил. У меня к вам одна просьба. Трубка Неволина… ее здесь нет. Очевидно, забрала милиция. Сестра покойного как единственная наследница имеет право потребовать ее обратно. Постарайтесь, чтобы она это сделала, и тут же привезите трубку мне. Даже если в милиции вытащат сим-карту, что-то наверняка сохранится в памяти самого телефона.

– Дельно, – кивнул Андрей Семенович. – Прежде, чем прийти, человек обязательно позвонит. Это хорошая мысль. Вы попробуете, Тамара?

Тамара молча кивнула, а через четверть часа уже была дома.