Текст книги "Спящая красавица"

Автор книги: Александра Авророва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава 11

На следующий день часов в двенадцать у Тамары зазвонил сотовый. Набор цифр, высветившийся на экране, в записной книжке отсутствовал, однако показался смутно знакомым.

– Слушаю.

– Здравствуйте, Тамара Тиграновна. Это говорит Никита Обуховский. Вы меня помните?

– Да, Никита.

– Мне нужно с вами поговорить. Я подъеду?

– Хорошо. Когда?

– Через полчаса.

Тамара в задумчивости убрала телефон. Никита Обуховский, Ленкин любовник и Катюшин однокурсник. Что ему нужно и откуда у него Тамарин номер? Странный звонок.

На появившегося парня Тамара смотрела, с трудом скрывая интерес. Последние дни сблизили ее с Ленкой, и было любопытно узнать вкусы неугомонной сестры Леонида. Сама Тамара не понимала, как можно выбрать в любовники мужчину младше себя, однако по остальным параметрам Никита был хорош. Длинные русые волосы перехвачены витым хайратником, большие серые глаза глядят прямо и немного строго. Широкие плечи, высокий рост. То ли юный древнерусский князь, то ли герой эпопеи в стиле фэнтези, персонажи которой привычно существуют в неком условном, лишенном примет современности мире. Мальчика не зря взяли в театральный – при такой фактуре достаточно минимального таланта, чтобы покорять сердца впечатлительных старшеклассниц. Но для этого необходимо попасть на экран, чего Никите пока не удалось.

– Это ваша квартира? – осведомился нежданный гость. – Хорошая. Вторая комната наверняка тоже большая. В сталинских домах всегда так.

Тамара невольно улыбнулась. Что-то последние дни все обсуждают достоинства ее жилья.

– Тамара Тиграновна, – продолжил Никита, не дождавшись ответа. – Я не стану ходить вокруг да около. Я буду откровенен. Вы не против?

– Не против, – подтвердила Тамара.

– У вас нет проблем с жильем. Вам с матерью на двоих вполне достаточно этой квартиры. А в случае чего спонсор купит вам еще одну, ему это несложно. Неужели вы действительно собираетесь отнять у Аленушки последнее?

"Он герой фэнтези в древнерусском стиле, – некстати мелькнуло в голове у Тамары. – Сейчас это модно. Сестрица Аленушка, братец Иванушка. Защитник не умеющих за себя постоять невинных девиц. У какой из них и что я отнимаю?"

– У Аленушки? – вслух переспросила она.

– Да. Она деликатная и ни за что не скажет, а на самом деле у нее ужасные проблемы с жильем. И при этом, имея все моральные права, она даже не пытается бороться! Сейчас я все объясню. Когда умерли родители, Аленка была уже замужем и жила отдельно. И прописана была тоже у мужа. Тем не менее по справедливости родительская квартира принадлежала на равных паях обоим, правильно? Леонид Владимирович, не будь дураком, вскоре обменял ее на большую. Вроде бы получалось, что к ней Аленка не имеет вообще никакого отношения. Но разве это правильно? Не по букве закона, а по-честному? Ведь он получил новую квартиру в обмен на старую, пускай и приплатив. Теперь он умер и завещал все вам. Аленушка столько для него делала, а он даже не упомянул ее в завещании! Она не признается, но в душе очень огорчена. А, самое главное, ей необходима квартира. Вот я и пришел.

– Вы… вы подразумеваете Ленку? – неуверенно уточнила Тамара. – Лену Неволину?

– Разумеется. Кого же еще? – с легким укором согласился Никита.

Тамара попыталась собраться с мыслями. Ленка прислала любовника, чтобы тот вытребовал квартиру Леонида? Чушь. Квартира и без того досталась бы ей, если бы не дарственная, составление которой является целиком и полностью Ленкиной личной инициативой. Более того! Тамара в глаза не видела данного документа. Даже если он уже подписан, уничтожить его Ленке ничего не стоит. И о каком завещании идет речь? Леонид не отличался предусмотрительностью и о подобных бумагах никогда не задумывался. Загадочная история!

– Завещание… – повторила Тамара.

– Я не спорю, раз Леонид Владимирович завещал все вам, вы имеете полное право ни с кем не делиться, – сухо заметил Никита. – Аленушка так мне и говорит. Мол, вы ни за что не отдадите квартиры, лучше и не надеяться. Но я решил, вдруг у вас есть совесть? Тем более, в отличие от Аленушки, вы в жилье не нуждаетесь.

– А она нуждается? – изумилась Тамара.

– А вы как думали? Где, по-вашему, мы будем с нею жить? На квартире ее бывшего мужа? Это нелепо. Снимать? У нас нет таких денег. Ведь Дмитрий Павлович, естественно, перестанет платить ей содержание.

– Вы хотите сказать, они с Ленкой разводятся?

– Я же вам объяснил, – с усталой снисходительностью взрослого к ребенку вздохнул Никита, – они не могут развестись из-за проблемы с жильем. А решение этой проблемы упирается в вас. – В голосе появились требовательные наставительные нотки. – Тамара Тиграновна, я слышал, вы верующий человек. Никто не знает, в какой момент ему предстоит предстать перед престолом всевышнего. Если вы поможете Аленушке, вам простится множество грехов. Я знаю, я ведь тоже православный. Нельзя жить только материальными интересами, нужно проявлять духовность. Россия – страна духовности.

Тамара растерянно молчала.

– Взаимовыручка и христианская любовь часто оказываются важнее материальных благ, – проникновенно добавил собеседник, пристально глядя на Тамару своими иконописными глазами. "Нет, не иконописными, – неожиданно решила та. – Скорее с картин Глазунова. Дмитрий Донской получает благословение Сергия Радонежского перед Куликовской битвой". – Да, мы с Аленушкой не можем предложить вам взамен квартиры ничего, кроме своей дружбы. Но моя дружба может вам пригодиться. Я многое знаю о Катюше Мироновой.

Тамара вздрогнула.

– При чем здесь Катюша?

– Она не при чем, Тамара Тиграновна. Просто я не хочу выдавать посторонним тайны своей однокурсницы. Какой бы хитрой обманщицей она ни была, мне претит предавать дух студенческого братства. Я думаю, вы меня понимаете, Тамара Тиграновна? Я не стукач и не намерен им становиться. Но если вы сделаете добро Аленушке, вы станете мне почти родной, и я не смогу ничего от вас скрывать. Катюша, она ведь не простая, и с Леонидом Владимировичем она общалась не просто так.

"Мальчик торгуется, – сообразила Тамара. – Ты мне, я тебе. Но не догадывается, что мне нечего ему дать".

– Я должна переговорить с Ленкой, – вслух произнесла Тамара.

– Нет, ни в коем случае. Аленушка слишком благородная. Она никогда не согласится отнять что-то у другого, даже если оно принадлежит ей по праву. Вы все испортите, Тамара Тиграновна.

– Идите домой, Никита. Ленка достаточно взрослая, чтобы защитить себя сама.

– Вы будете сожалеть, Тамара Тиграновна. Вы читали записку, которую Леонид Владимирович написал Катюше? Неужели вам приятно, что она всем ее пересказывает? А ведь это можно было бы прекратить.

Тамара закрыла глаза. На нее нахлынула волна любви к Леониду. Что угодно, но мелочности в нем не было никогда. Неужели Ленка, его родная сестра, искренне увлечена вот этим красивым расчетливым существом?

– Ленка, – позвонила она, едва выпроводив гостя за дверь, – у меня только что был Никита Обуховский.

– О господи! Чего ему нужно?

– Квартиру Леонида. Он уверял, она тебе совершенно необходима, чтобы уйти от Димы и жить с ним.

– Кретин, он и в Африке кретин, – заметила Ленка, однако тон у нее был довольный. – Делать мне нечего, сажать себе на шею этого молокососа. Да, я сказала ему, что не ухожу от Димы, потому что мне негде жить. Чтобы отвязаться, понимаешь? А он, дурачок, воспринял всерьез. Не бери в голову.

– Но ты объясни мне честно, чего ты на самом деле хочешь? А то он меня совершенно запутал. Еще завещание приплел.

– Какое завещание?

– Леонида. Якобы он оставил завещание, где тебя даже не упомянул, и ты теперь страдаешь.

Ленка помолчала, затем напряженным голосом спросила:

– Надеюсь, ты не поверила в эту ерунду? Завещание я тоже выдумала, чтобы отвязаться. Ну, не могла же я признаться Никите, что по своей инициативе отдаю тебе квартиру! Он бы меня запилил. А я пока не хочу с ним расставаться, он меня бодрит. Сама б пожила с таким, как мой Дима, поняла бы. Нет никакого завещания.

– Конечно, – поспешно подтвердила Тамара. – Ленка, ты что? Неужели ты считаешь, я поверю ему, а не тебе? И потом, если б Леонид составил завещание, я бы знала. Для него это было бы событие. Он терпеть не мог оформлять бумаги.

– У меня был твой личный сыщик, – мрачно поведала Ленка. – Этот громила с дегенеративной рожей, Лазаренко. Он тоже пытал про завещание. Якобы я нашла завещание и уничтожила. Я послала его подальше.

– И правильно сделала. Отвратительный тип! Я все время говорю ему, что ты не при чем, а он демонстрирует мне, что я дура. Кстати, ты не обнаружила ничего нового? Ты ведь собиралась заняться расследованием.

– Это не телефонный разговор. Вот придешь вечером на открытие выставки, там и поговорим.

– Я не приду, – тихо ответила Тамара.

– Ты что? Такое событие. Или ты из-за этой статьи? Не расстраивайся по пустякам. Главное – привлечь внимание, а каким путем, неважно. Наконец-то у Леньки будет настоящий успех, тот, какого он заслуживает.

– Статья? Юлии Черновой? В какой газете?

– Это неважно. Лучше не читай, здоровее будешь. И приходи на выставку.

– Неужели ты не понимаешь? – вскипела Тамара. – Я не могу находиться среди людей, которые рассматривают мою фотографию в голом виде! Не могу! Меня одна мысль об этом сводит с ума.

– Вот придумала проблему, – беззлобно попеняла Ленка. – Можешь не переживать, ты там очень красивая. Куда красивее, чем в жизни. На Ленькиных фотографиях всегда так. До встречи.

Она положила трубку. Тамара потерла руками виски. Значит, Никита явился без ведома Ленки. Вот до чего доводит постоянное вранье! Бедный мальчик без памяти влюблен и верит, что лишь отсутствие отдельной квартиры мешает начать счастливую совместную жизнь. И все равно по непонятным причинам симпатии Тамары оставались на Ленкиной стороне, поэтому особенно раздражал Лазаренко, упорно продолжающий копать в выбранном им неправильном направлении. Предположить, что Ленка уничтожила завещание Леонида! Это она-то, так самоотверженно и скрупулезно выполняющая его волю. Просто нонсенс! А на выставку Тамара ни за что не пойдет. Тихо и спокойно поплачет дома.

Раздался звонок в дверь.

– Кто? – спросила Тамара. Ответа не было. Тем не менее после паузы она отперла.

К дерматину оказалась прикреплена газета. Тамара ее взяла. Один из заголовков обведен красным. "Певец Лолит и Карменсит". Что-то про оперу? Хотя… маленький, по газетному размытый снимок, иллюстрирующий статью, заставил сильнее забиться сердце. Это работа Леонида… только он никогда не позволил бы так испакостить свое творение! Он очень требовательно относился к качеству печати – одна из причин, по которой так и не вышел долгожданный альбом его фотографий. Значит, Леонид и есть "певец Лолит и Карменсит"? Но ведь женские портреты далеко не исчерпывают круг его тем.

"Такого уникального события в консервативных стенах Союза художников никогда еще не бывало. На открытие этой выставки соберутся не только экзальтированные любители искусства, там будет политический и деловой истеблишмент. Еще бы – сегодня восторженных питерцев ждут не пропахшие нафталином пейзажи, а портреты прекрасных женщин. И созданы эти портреты не старомодным совковым художником, пытающимся убедить зрителя, что секса у нас в стране нет, а живым темпераментным мужчиной из плоти и крови. Хотя нет, увы! Леонид Неволин был жив совсем недавно, но вот уже несколько дней, как его таинственное убийство будоражит петербургскую общественность.

Оставим расследование милиции. Пускай они решают, стала ли причиной смерти ревность одной из многочисленных любовниц или зависть менее успешных коллег. Обратимся к искусству. Да, к искусству, не будем бояться этого слова! Пускай брюзжат ханжи, которые мечтают вернуть нас за железный занавес. Совершенное обнаженное тело являлось основным предметом творчества всех великих художников старины, почему наше время должно быть исключением?

Но сперва немного об авторе. Звезда Леонида Неволина ярко засияла после Парижа, где на престижнейшем фотоконкурсе его работа получила Гран-при. Он покорил не только требовательных парижан, но всю Европу и даже Америку. Однако Неволин не эмигрировал. Он продолжал жить в нашей стране. Возможно, наше удивление станет меньше, если мы вспомним, что Россия славится красотой своих женщин, а красоту художник ценил превыше всего. Вы сможете убедиться в этом, посетив его выставку. Разве не похожа на Кармен, на страстную и коварную Карменситу, та из невыдуманных героинь Неволина, чьи жгучие очи и роскошные формы смотрят на нас со многих портретов? В реальности ее прекрасные глаза сегодня заплаканы, она никак не может смириться с утратой, хотя ее покровитель, известный в городе бизнесмен, готов на любые расходы, лишь бы ее утешить. А вот у юной студентки театрального института, в которой любой культурный человек увидит воскресшее воплощение Лолиты, нет утешителя, поэтому ей не удается скрыть слез. Судьба позаботилась о художнике, незадолго до безвременной кончины подарив ему эту встречу. Серия фотографий чарующей обнаженной проказницы уже принята к печати всемирно известным "Плейбоем".

Впереди было еще много текста, но Тамара была не в силах дальше читать. Строчки расплывались перед глазами, в висках стучало от жгучей ненависти. Мелькнула страшная мысль – хорошо, что Леонида больше нет, он бы этого не вынес. Он ненавидел пошлость во всех ее проявлениях, а эта статья казалась Тамаре квинтэссенцией пошлости. Надо было вытолкать вчера за порог Юлию Чернову, а не беседовать с нею, как с человеком! Это она, Тамара, во всем виновата. Леонид опозорен, его память осквернена. Какая мелочь по сравнению с этим осквернение Тамариного тела, выставленного на потребу "политическому и деловому истеблишменту". Леонид сказал недавно, что все, чего он хочет, обязательно исполняется. Рано или поздно, так или иначе. Он захотел славы. Настоящей, чтобы никто не переспрашивал: "А кто это – Леонид Неволин?" Чтобы его знали. "Так или иначе" – какие верные слова. Слава не за горами. Ленка права, статья привлечет немало публики. Но как покоробила бы Леонида подобная слава! Он никогда не шел на компромиссы. Все или ничего. А теперь было хуже, чем ничего. Существенно хуже.

Телефон настойчиво звонил.

– Да, – с трудом выговорила Тамара.

– Тамарочка, это Валера Галеев. Знаешь, мне так стыдно, что позавчера я тебя обидел. Но я был не в себе. Потерял лучшего друга и расклеился. Я могу сейчас к тебе заехать? Попросить прощения и все такое.

– Да, – машинально ответила Тамара. Гудки. Что ей стоило сослаться на занятость! Тошнило при одной мысли, что придется поддерживать беседу. Однако пути назад не было.

Под глазом у Галеева красовался огромный разноцветный синяк.

– Что случилось, Валера? – с привычной вежливостью поинтересовалась Тамара. Язык произнес это сам, без участия мозга.

– Напился и ударился. Со всяким может случиться. Тамара, слушай меня внимательно. Я был не прав, отдавая фотографию на выставку против твоей воли. Я передумал. Нет, погоди! Я осознал. Прости, если я вел себя с тобой не очень культурно. Я имею в виду не только позавчера, но и раньше. У меня бывают дурацкие шутки. Заносит, понимаешь? При этом я не имею в виду ничего плохого. Ты прощаешь меня?

Тамара вскинула заблестевшие от радости глаза.

– Валера, вы… вы забрали с выставки фотографию? Это правда?

– А то сама не знаешь? – с непонятным раздражением ответил Галеев.

Тамара почувствовала неимоверное облегчение. Недавно она думала, что на фоне статьи остальное неважно. Нет, все-таки важно. Пускай она эгоистка, но это так.

– И… и что вы будете теперь с ней делать? – осторожно уточнила Тамара. Она боялась спугнуть удачу, попросив отдать снимок ей. Все-таки лучше Галеев, чем весь город.

– Могла бы хоть не издеваться, – пробурчал собеседник.

Тамара удивленно на него посмотрела, и он поспешно сменил тон. Голос стал почти заискивающим.

– Тамарочка, прости, нервы ни к черту. Много пил последние дни. Так ты скажешь Андрею Семеновичу, что я извинился?

– При чем тут Андрей Семенович, Валера?

– Ему будет приятно это слышать. Такой замечательный человек и так любит тебя, Тамара! Тебе повезло. Ему, впрочем, тоже. Я рад, что вы нашли друг друга.

– Он мне чужой человек, – возразила Тамара. – Валера, я ничего не понимаю.

– Успокойся, Тамарочка. Тебя никто не осуждает. Такого человека, как он, терять было бы глупо. Так ты передашь ему, что я извинился? Я прошу тебя. Да, я иногда вел себя как последняя сволочь, но не держи на меня зла. Ты ведь не злая, правда? Ты передашь?

– Хорошо, – растерянно кивнула Тамара.

– Вот и молодец. Я хочу того же, чего и вы, – найти истинного Ленькиного убийцу. Поверь, я ни на секунду не поверил, что это сделала ты! Ни на секунду. А вот его сестричка… я вспомнил кое-что, о чем забыл сказать Василию Петровичу. Некоторые мелочи, подтверждающие его гипотезу.

"Василий Петрович – это Лазаренко", – сообразила Тамара.

– Я решил лишний раз его не беспокоить и передать через тебя. Знаешь, последнее время Лена Неволина ревновала брата к тебе. Я не говорю, что это было единственной причиной убийства, причина в корысти, но ревность могла подтолкнуть.

– Какая чушь! – не выдержала Тамара. – Ревновала ко мне? У них были отношения брата и сестры и ничего больше. Я знаю.

– В физическом смысле – безусловно, а вот в психологическом… Лена привыкла быть для брата главной женщиной в жизни. Секс – это физиология, а духовная связь у него с нею. И вот постепенно ты вытеснила ее из сердца брата. Это ее больно задело. Я уверен, болтовня про завещание – это не просто сплетни. На пустом месте подобное не возникнет. Леня оставил все тебе, минуя Лену. Ты по своей наивности не нашла завещания, а она тут же помчалась к брату на квартиру, обнаружила его и уничтожила. Потому что хочет получить его наследство. Кстати, квартира в нынешних обстоятельствах – малая часть. Цена на Ленькины работы взлетит до небес. Ему всегда везло. В Союзе художников оборвали все телефоны. Люди еще не видели, а уже хотят купить. И нашлись спонсоры на издание альбома. Так что, уничтожив завещание, Леночка здорово обогатилась.

– Если вы скажете о ней хоть кому-нибудь плохо, я пожалуюсь Андрею Семеновичу, что вы пытались затащить меня в постель, – холодно известила Тамара. Она сама не понимала, откуда это взяла. Просто ее терпению наступил предел.

– Нет-нет-нет, – быстро возразил Галеев. – Я никому не буду говорить о ней плохо. Ты знаешь ее лучше, чем я, и, раз ты так считаешь… А что ты думаешь про Федьку Ларина?

– А что я должна про него думать? – все еще холодно осведомилась Тамара.

– Ну, в день убийства он зашел ко мне сразу после тебя. Пробыл буквально пять минут и куда-то заспешил. Сразу после четырех он вполне мог уже быть у Леньки. Ленька был наивным человеком и верил, что все так называемые друзья прекрасно к нему относятся. Но это не так. Федька люто его ненавидел.

"А Федор говорил это про Галеева, – вспомнила Тамара. – Он уверял, что Галеев завидует, и советовал в первую очередь проверить его алиби. А еще сказал, что Валера был когда-то любовником Лены Неволиной… она и сама это упоминала… а недавно он пытался возобновить отношения, и она ему отказала. Это похоже на правду. Галеев терпеть не может бедную Ленку".

Однако вслух она лишь спросила:

– За что Федору ненавидеть Леонида? Леонид любил его и всегда ему помогал.

– Любил, да не так, – глумливо усмехнулся режиссер. – Ленька был вызывающе гетеросексуален. У бедного Федьки не было ни малейшего шанса.

"Какая я дура, – потрясенно подумала Тамара. – Слепая дура". Все вдруг встало на свои места. Странные кокетливые манеры модельера. Смешок Ленки – "Катюше с Федькой ничего не светит". Горящие щеки Ларина, с упоением обсуждающего характер Леонида. В тот момент Федор и Тамара чувствовали одинаково, у нее даже мелькнула мысль: "Он настоящий друг Леонида и действительно его любит". Федор Ларин – гомосексуалист. Но разве из этого следует, что он убийца?

– Он рванул к Леньке, надеясь, что сразу после ссоры с тобой тот, наконец, согласится его трахнуть, – злобно продолжил Галеев. – Но не на того напал. Мужики Леньку не интересовали. Вот Федька и сделал ему в сердцах укольчик. Это хорошая версия. Алиби-то у Федьки нет! Якобы попал в пробку и вернулся на работу уже после пяти.

– У вас тоже нет алиби, – заметила Тамара. Она почему-то была в этом убеждена.

– А зачем мне алиби? Я сидел дома, как и положено порядочному человеку. Ну, один. А кто должен был со мной сидеть, если жена на работе? У меня не было причин желать Леньке зла. Надеюсь, Василий Петрович больше меня не подозревает?

– Не уверена, – ехидно возразила Тамара, удивляясь собственной вредности. – Это все?

– Да. Извини, Тамарочка, что я отвлекаю тебя в такой момент. Тебе надо подготовиться к открытию выставки. Ты там будешь самая красивая, честное слово! Катюша тебе в подметки не годится.

– Но вы уверяли, что Леонид предпочел ее.

– Это у него было временное затмение, Тамарочка. Он бы скоро к тебе вернулся.

– А костюмный сериал? – напомнила Тамара. – Федор говорит, что слыхом о нем не слыхивал. Что вы вызвали его к себе домой только ради фотографии.

– Не стоит верить этому педерасту, Тамара. Все они тронутые. Если он убил Леньку, не приходится удивляться, что он врет. А может, Федька врет, чтобы бросить тень на меня. Из зависти.

– И чему же он завидует?

– Разумеется, нашей чистой мужской дружбе с Ленькой. Ему это было недоступно. Ленькину дружбу он считал подачкой, мечтая совсем о других отношениях. Но ты не забивай себе этим голову, девочка. Пусть думают другие, благо, есть, кому. Одевайся, красься и приходи к нам. До скорой встречи.

Тамара невольно усмехнулась, вспомнив, что вчера Федор закончил диалог примерно той же фразой. При всем вскрывшемся антагонизме Ларин с Галеевым оказались удивительно похожи. Каждый топил другого, защищая себя. Интересно, кто из них врет? Или, может быть, оба?

На выставку Тамара все-таки решила не идти. У нее не было сил появляться на людях. Тело болело, будто она неделю занималась ненавистной прополкой, а глаза упорно смыкались. Тамара заснула.

Разбудил ее телефонный звонок.

– Ты зря не приехала, дурочка, – оживленно затараторила Ленка. – Твоего портрета тут нет, Галеев в последний момент передумал. Они с Федькой Лариным здорово по этому поводу поцапались. Слушай, тут все уже напились, до Леньки им нет никого дела, а мне надо с тобой поговорить. Срочно.

– Приезжай.

– Нет, ты приезжай. К Леньке на квартиру. В смысле, к тебе. Жду!

Тамаре пришлось выпить крепкого кофе, чтобы хоть немного прийти в себя, потом сводить в туалет маму, которая, впрочем, уже фактически могла передвигаться самостоятельно – одно из немногих радостных событий на общем тяжелом фоне. На квартире Леонида Тамара оказалась почти через час.

Ленка сидела в кресле в крайне неудобной позе. Голова свесилась на плечо, тело неестественно расслаблено. На полу валяется шприц. Пульс… пульс не прощупывается… господи, это сон! Сон, бред, дежавю! Тамара тихо вскрикнула и потеряла сознание.