Текст книги "Спящая красавица"

Автор книги: Александра Авророва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Спящая красавица.

Глава 1

Андрей Семенович не слишком любил презентации, но относился к ним с пониманием. В том смысле, что раз уж приходится тратить время на всякую ерунду, раздражаться непрактично. Как в одном из его любимых анекдотов. Девушка спрашивает армянское радио: «Что делать, если меня насилуют?» «Расслабьтесь и получите удовольствие», – советуют ей.

Андрей Семенович усмехнулся. Вот, например, на презентациях можно услышать неплохой анекдот вроде этого. Или рассказать свой. Еще, если хозяин не жмот, можно неплохо поесть и выпить. Как сегодня. И познакомиться с потенциальными клиентами. Хотя, честно говоря, клиентов и без того хватает. Будь сегодня другой повод, запросто можно было бы не прийти, но, согласитесь, выглядело бы довольно странно, если б глава строительной компании не посетил праздник открытия очередного офиса в очередном реставрированном им особняке. «Уж не боится ли этот Петров, что в его доме обвалится крыша? – заинтересуются гости. – Иначе почему он отсутствует?» Здесь Петров, здесь, среди вас, и крыша не собирается падать. Финские материалы, турецкие рабочие – все по высшему разряду. У него пока не рушились бассейны, как у некоторых.

Знакомых было мало, хотя лица кругом вроде примелькавшиеся. Андрей Семенович на миг пожалел, что не взял с собою Дашеньку. Она тут же зачирикала бы что-то с такими же, как она, длинноногими юными красотками, потом с их толстобрюхими солидными кавалерами, и через пять минут Андрей Семенович оказался бы в центре компании. Но в прошлый раз Дашенька так напилась, что он решил ее наказать. Когда напивается мужик, это естественно и даже правильно, а женщина должна знать меру. Иначе кто вовремя позовет шофера, кто проследит, чтобы тебя без тряски довезли до дому, кто нежно снимет там с тебя ботинки и остальное? Зачем она нужна, эта Дашенька, раз не выполняет своих обязанностей? Таких сосок полдюжины на каждом углу, выбирай любую, и она должна это знать. Пускай пострадает. Она, дурочка, рассчитывала на сегодняшний вечер, сегодня открывается международный центр помощи бездомным… или беженцам? или голодающим? Андрей Семенович забыл, каково точное название организации, для которой реставрировал шикарное здание, но иностранцев кругом бегает немеряно, а Дашенька питает к ним слабость. Хотя, как и он, в языках не сильна. Ей, впрочем, языки ни к чему, она надеется взять другим. Андрей Семенович представил себе иностранца, по наивности женившегося на Дашеньке, и снова усмехнулся. Потом он повернул голову – и скука его развеялась.

Неподалеку стояла очень красивая женщина. Не девчонка с тощими ногами из подмышек и грудями, которые надо искать под микроскопом (Дашенька тоже из таких, что поделаешь, если именно эту породу принято сейчас держать при себе). Женщина была в самом соку, лет, наверное, двадцати пяти, и ее фигура отличалась приятным разнообразием. Покатые белые плечи – роскошная пышная грудь – тонкая затянутая талия – крутая линия бедер – и, наконец, полные ноги с узкими ступнями. Это если смотреть сверху вниз, но Андрей Семенович тут же произвел вторичный обзор, теперь уже снизу вверх. Проявились малосущественные, однако радующие глаз подробности. Элегантные лодочки на высоком каблуке, а не эти дурацкие узконосые туфли, в которых Дашенькин тридцать восьмой размер кажется сороковым. Блестящие обтягивающие колготки. Платье наверняка сшито по индивидуальному заказу – черт знает, по каким признакам, но это видно невооруженным глазом. Бледное, необычайно бледное лицо с яркими губами и удлиненными черными глазами. Смоляные волосы, густые и тяжелые, уложенные вокруг головы короной. Сейчас так, вроде, никто не носит. Немодно, что ли? Ха, немодно! Просто ни у одной нынешней топ-модели, изнуренной диетами, не наберется достаточно волос.

Незнакомка была высокой и статной, выделяясь среди остальных женщин, словно… Андрей Семенович сам удивился собственному сравнению… словно дорогая роза среди чахлых гвоздик. Она отнюдь не стеснялась этой избранности. У нее был безмятежный вид женщины, хорошо знающей себе цену. Высокую цену. Вот, например, Дашенька. На большинстве сборищ поначалу она зажата. То ли боится, то ли стесняется, кто ее разберет. А потом выпьет – и все наоборот. Скачет, как ошалелая коза – не остановишь. У других мужиков девки не лучше, даже те, которые официальные жены. А эта красавица стоит с видом королевы, устроившей для подданных прием. Королевы величественной и неприступной, однако милосердной.

Андрей Семенович вздрогнул. Он вспомнил, где встречал раньше схожий облик. Почти сорок лет назад, когда он только учился читать, он рассматривал книжку с картинками. Там была изображена дама в бальном платье, ее черные волосы были короной уложены вокруг головы. «Кто это?» – с восторгом спросил маленький Андрюша у мамы. Та бросила короткий взгляд и устало предположила: «Какая-нибудь царица». После ночной смены на хлебозаводе матери было не до нелепых картинок. Андрюша кивнул. Конечно, царица, только не какая-нибудь (царица может быть всего одна), а настоящая, единственная. Ей даже короны носить не нужно, у нее вместо этого косы.

Эпизод всплыл в памяти, будто происходил вчера. Вообще-то Андрей Семенович старался забыть все, что связано с детством. Пьющий и бьющий отец, вкалывающая на полторы ставки мать, вечное безденежье – чем тут гордиться? Но сейчас воспоминание доставило несомненное удовольствие. Раньше подобных женщин он видел только на картинках, а сейчас достиг такого положения, что они ходят рядом – протяни руку и возьми. Разумеется, недаром, однако что-что, а деньги у него имелись.

Это вовсе не означало, что он принял красавицу за проститутку, пусть и высокого пошиба. Спокойствие и достоинство, прямо-таки физически ею излучаемые, совершенно не вязались с данной профессией. Но по большому счету любую, самую порядочную женщину можно купить. Не впрямую (по вечной привычке притворяться порядочная закатит скандал), а обиняком. Она хочет верить, что поддалась не на подарки, а на любовь. Только вряд ли хоть одна оценила бы эту любовь без помощи драгоценностей и ресторанов.

Тем временем низкорослый сморчок с торчащими патлами, которого Андрей Семенович лишь сейчас разглядел у плеча незнакомки, защебетал на иностранном языке. Она в ответ улыбнулась (честное слово, настоящая милостивая царица) и тоже заговорила не по-русски.

У Андрея Семеновича оборвалось сердце. Такого облома он не ожидал. Иностранка! В лице красавицы действительно было что-то не наше. То ли южное, то ли восточное. Жгучей черноты волосы, брови и ресницы в сочетании с белоснежной кожей должны были насторожить сразу. Испанка? Еврейка? Без разницы. Он знает пару фраз по-английски, и это все. Ну, не даются ему языки, хоть ты тресни! Вообще школьные премудрости не для него. У него свой талант – бизнес. Тут Андрея Семеновича на кривой козе не объедешь, а охмурять женщину, не понимающую твоих слов – задача не для него. Конечно, он не последний урод, но надеяться, что его внешний вид поразит с первого взгляда, практический ум не позволял.

Однако через минуту ситуация выправилась. К странной паре подскочил хозяин офиса, Анатолий Андреевич, и поинтересовался:

– Как, французы всем довольны? Спросите у него, Тамарочка.

Андрей Семенович обомлел. Вот это имя! Царица Тамара – была такая, кажется?

– Они хотели бы получить данные о ночлежных домах Петербурга, – по-русски (какое счастье, по-русски!) сообщила Тамара.

– О ночлежных домах? Я спрашивал про это… – Анатолий Андреевич кивнул в сторону стола. – Наши сметают жратву так быстро, что французы, небось, не поспевают.

Иностранец что-то залопотал.

– Господин Дени полагает, что в условиях сурового климата Петербурга ночлежных домов на тысячу жителей необходимо вдвое больше, чем в Париже, – перевела Тамара.

– А… – неопределенно протянул Анатолий Андреевич. – Значит, все в порядке?

Он попытался смыться, но Андрей Семенович ему не дал.

– Кто эта Тамара?

– Переводчица, – объяснил Анатолий Андреевич. – У нас тут сейчас вся западная Европа. Французы, они принципиально не учат английский, вот и пришлось нанять лишнюю переводчицу.

– В жизни бы не подумал, что такая женщина работает, – искренне удивился Андрей Семенович.

– Да, красивая, – без энтузиазма согласился собеседник.

– Переводчица? – уточнил Андрей Семенович. У него возникли-таки определенные подозрения.

– Мне ее рекомендовали как квалифицированную переводчицу. Дерет она немало, но работает действительно хорошо. Познакомить?

– Да.

– Тамара, познакомьтесь. Это Андрей Семенович Петров. Именно его компания реставрировала наш замечательный особняк. Да что там, построила его заново! Тут были фактически руины.

– Вы так бережно сохранили внешний вид дома, – улыбнулась Тамара. – Это очень приятно – все-таки центр. Я люблю архитектуру конца девятнадцатого века.

Андрей Семенович кивнул. Сколько он базарил с главным архитектором района, чтобы тот разрешил снести к черту старую рухлядь и возвести на ее месте новое здание. Это было бы куда дешевле. Но тот заладил – историческая ценность, девятнадцатый век, вот и пришлось маяться. Начинка вся новая, а стены остались на месте. Однако переводчица явно знала, как повысить себе цену. Очевидно, что никому не могут нравиться развалины конца девятнадцатого века, но восхищаться ими считается хорошим тоном. Дашеньку учи не учи, все равно ляпает, что попало, позоря спутника, а эта шикарная женщина демонстрирует высший класс что по внешности, что по разговору.

Тамара безмятежно молчала. Она вежливо поддержала светскую беседу и не намерена была утруждать себя далее. Действительно, сейчас очередь реплики Андрея Семеновича, а тот вдруг совершенно растерялся. Неужели надо нести чушь о красотах архитектуры? Или сразу предложить встретиться завтра? Сегодня она к нему ночевать не поедет, чутье гарантировало это на сто процентов, а Андрей Семенович привык ему доверять. Да и логика подтверждала: заинтересуйся Тамара новым знакомым, вела бы себя поэнергичнее, вроде остальных дам, стоит им узнать о его статусе. А раз она не заинтересовалась, большой вопрос, согласится ли встретиться. Вдруг это для нее слишком быстро и откровенно? Но ведь пришла же она сюда, в этот чертов офис! Значит, так и надо действовать – через работу. Какой-нибудь дурак ринулся бы на абордаж и прокололся, а он, Андрей Семенович, не зря заработал свои денежки, а теперь активно их преумножает. У него есть голова на плечах.

– Вы переводчица с французского?

В глазах Тамары мелькнул, наконец, легкий интерес.

– Английским, французским и немецким владею свободно, финским и шведским немного хуже, но, если не будет специальных терминов, перевести смогу.

Андрей Семенович мысленно выругался. Пять иностранных языков! Тут и одного не осилишь, а Тамара знает их такую прорву. Зачем при ее-то внешности? Настроение резко упало. Андрей Семенович подозревал, что женщина, владеющая пятью языками, обойдется в пять раз дороже обычной. Впрочем… он со вздохом оглядел наиболее привлекательные места собеседницы… впрочем, у нее и грудь в пять раз красивее, чем у остальных. И вдвое больше. Есть, за что страдать!

– У меня завтра закупка финского оборудования, приедет представитель производителя. Специальные термины мы поймем, нам надо с ним типа общаться. Вы поможете? Разумеется, не бесплатно. Меня устраивают ваши расценки.

Тамара согласилась, уточнила время и место. Все без суеты, однако не истратив лишней минуты. И, попрощавшись, вернулась к своим французам. Она действительно была квалифицированным работником, но в скором времени работать перестанет. Еще не хватало, чтобы женщина самого Петрова бегала за чужими мужиками и переводила чушь, которую те несут!

Андрей Семенович давно уже не занимался лично закупкой оборудования. Что касается представителя производителя, тот знал английский. Однако если кто-то и удивился странному явлению переводчицы, внешне подобных чувств не проявил. Попробовал бы, так вряд ли долго удержался бы на своем месте. Петров славился жесткостью характера.

Тамара была так же хороша, как накануне, хотя сменила шикарное платье на деловой костюм и корону из волос на простой пучок. Нет, не пучок – роскошный тяжелый узел черных блестящих волос. «Что значит умная женщина, – вдруг подумал Андрей Семенович, обычно этого качества от слабого пола не ожидавший. – Она выбирает одежду соответственно случаю. Не то, что дура-Дашка… то явится к серьезным людям с голым пузом, то среди дня напялит вечерний туалет. А Тамара нигде не опозорит». Он представил, как появляется с Тамарой в компании приятелей. С теми молодые девки вроде Дашеньки, щуплые, горластые и жадные, а среди них – Тамара. Царица, королева! Все мужики обзавидуются. Правда, жадная Дашенька наверняка стоит куда меньше, чем бескорыстная Тамара, но этот вопрос он решил для себя раз и навсегда. Настоящее качество не может быть дешевым.

– Вы замечательно поработали, – похвалил Андрей Семенович, когда финн ушел. – Я вас как бы имею в виду на будущее? У меня обширные связи со Скандинавией. Я там понемногу приобретаю недвижимость. Знаете, наша страна типа не вполне надежная в смысле вложения капитала. В дальнейшем я позиционирую себя на европейском уровне.

Тамара бровью не повела на модное словечко «позиционирую». Как, впрочем, и на многое другое. Она сохраняла ту безмятежность, которая привлекла Андрея Семеновича днем раньше. Словно была погружена в свою внутреннюю жизнь, а жизнь внешняя обтекала ее, почти не задевая. Настоящая царица, с самого детства ограждаемая от всех невзгод… у нее не было алкоголика-отца, ее ни разу не дразнили одноклассники, она никогда не считала копейки. Обычно Андрея Семеновича раздражали подобные люди, а сейчас наоборот. И очевидное безразличие Тамары его тоже не раздражало. Разумеется, она в него не влюблена и вряд ли влюбится, но при настойчивом и умелом натиске ей будет легче согласиться, чем противостоять. Вряд ли она променяет свое царственное спокойствие на неравную борьбу. Зачем?

– Конечно, имейте меня в виду, Андрей Семенович. Только лучше позвонить мне за несколько дней, больше вероятность, что я буду свободна.

– У меня сегодня очень удачная сделка, – наврал Петров. – Давайте отметим ее в ресторане? Тут близко хорошее место.

– Спасибо, но я сегодня вечером занята.

Андрей Семенович принужденно засмеялся. Он и сам не ожидал, что так сильно огорчится.

– Женщины говорят это, чтобы поставить мужчину на место. А я ничего плохого не хотел…

– Я тоже, – улыбнулась Тамара. – Я действительно занята – иду в филармонию на концерт.

– Куда? – не понял Андрей Семенович.

– В филармонию. Там сегодня Классическая симфония Прокофьева. Она давно не исполнялась, не хочу ее пропускать.

Это звучало настолько нелепо, что Андрей Семенович понял – Тамара говорит правду. В какой-то филармонии сегодня действительно симфония какого-то Прокофьева, и Тамара не хочет ее пропустить. Нарочно подобного не придумаешь!

– Хорошо, что вы сказали, – решительно заявил он. – Я тоже не хочу ее пропустить. Во сколько начало?

– В семь.

– Поедем на моей машине, а пока перекусим на скорую руку в кафе. Как раз успеем.

– Вы хотите на Классическую симфонию Прокофьева? – с легким недоумением уточнила Тамара.

– Ну… да, как бы хочу.

«Она встречается там с мужчиной, – догадался, наконец, Петров. – Для того и идет». Неприятно, однако не смертельно. Нужно посмотреть на этого хмыря и решить, как удобнее с ним бороться. Судя по тому, что свидание происходит в филармонии, а не в ресторане, парень неудачник, а женщины неудачников не любят. Андрей Семенович твердой рукой взял Тамару под локоть и повел к автомобилю. Она не сопротивлялась.

А вот дальше начались чудеса. Расхаживать по театрам Андрею Семеновичу было некогда, и он не очень представлял себе, что там и как. Тамара наклонилась к кассе, попросив билет. «Два», – поспешно выкрикнул Андрей Семенович, доставая деньги. Они прошли в зал, на редкость бедно декорированный. Кругом белое и совсем немного золота, а колонны все одинаковые, ни малейшей выдумки. Серьезный клиент такой работы не принял бы.

– Я очень люблю большой зал филармонии, – заметила Тамара, и ее щеки немного порозовели. Никаких мужчин вокруг не наблюдалось. То есть наблюдались, однако на Тамару не обращали внимания. Андрей Семенович поразился, как много, оказывается, на свете пижонов. Действительно, зачем нормальный человек в наше время припрется слушать классическую симфонию? Только чтобы позвонить по мобиле приятелю и небрежно произнести: «Ты думаешь, я сейчас где? В филармонии на концерте». Приятель отпадет от удивления, какой ты, оказывается, культурный, и почувствует себя дурак дураком. И все равно, надо быть последним бездельником, чтобы так нелепо транжирить время. Женщины, те ладно, они наверняка рассчитывают с кем-нибудь здесь познакомиться, а мужчины… может, тоже? Заодно деньги экономят. Тут знакомиться дешевле, чем в ресторане.

Вскоре заиграла музыка. Она чем-то напоминала зал – такая же скучная и однообразная. От тоски Петров вытащил мобильник, но вспомнил, что телефон заставили отключить. Что за нелепость – вынуждать делового человека оставаться без связи! Тогда он сумел повернуться так, что ему стала видна Тамара. Тут уж скуку как рукой сняло. Тамара скинула пиджак и осталась в белой блузке, через которую просвечивал лифчик. А, самое главное, прекрасные круглые груди вздымались и опускались, иногда призывно подрагивая. Какая удивительная женщина! Вот Дашка, если ей нужно возбудить мужчину, тут же лезет ему в штаны – это каждая сумеет. Тамара действует по-другому, куда умнее. Она разделась словно невзначай, от жары, а вовсе не для того, чтобы привлечь спутника, и ее до предела сексуальные движения выглядят естественными, а не отработанными заранее. Этим она сохраняет свое женское достоинство на случай неудачи. Застежка на кофточке красавицы слегка разошлась, открывая маленький кусок белоснежной кожи. И груди наверняка такие же белые, а на них синие жилки. И, конечно, темные соски, как у большинства брюнеток. Или светлые, как положено белокожим? Этот вопрос настолько взволновал Андрея Семеновича, что у него кровь бросилась в голову. И не только в голову. «Нет, так нельзя, – подумал он, – вредно для здоровья». Он с трудом заставил себя поднять глаза выше, на лицо.

Глаза Тамары сияли, щеки горели. Она подалась вперед, словно стремясь быть ближе к оркестру, слиться с ним. Губы ее раскрылись, будто для поцелуя. Царственное равнодушие исчезло – Тамара выглядела счастливой и даже немного пьяной. Отчего? От его, Андрея Семеновича, соседства? Нет, с горечью понял он, от дурацкой музыки. Нудной, тоскливой, никому не интересной. Очевидно, что все в зале притворяются для понту, а на самом деле скучают, типа как он. Но Тамара казалась совершенно искренней, не обращающей на окружающих внимания. Впрочем, женщины – актрисы. Тамара надеется своим поведением повысить себе цену. Вот, мол, какая я необыкновенная, так уж не надейся, что я лягу с тобой в постель за дешевые безделушки. Андрей Семенович снова вгляделся в ставшее еще красивее лицо. Бизнес научил его неплохо разбираться в людях. По крайней мере, подвохи он чуял за версту. Сейчас подвоха не было. Тамара слушала Классическую симфонию Прокофьева и улыбалась не той вежливой улыбкой, которою щедро одаривала на работе собеседников, а совсем другой, загадочной и невообразимой. И тогда Андрей Семенович вдруг понял, о чем мечтает больше всего на свете. Стыдно признаться, но не о разорении конкурентов и не об удачном вложении капитала за границей. Он хочет лежать в постели рядом с этой женщиной, обнаженной, удовлетворенной и расслабленной, ласкать ее грудь и тихо шептать: «А признайся, Тамара, мне одному. Когда ты идешь в филармонию, ты ведь типа строишь из себя, а на самом деле тебе скучно? Я никому не выдам, только скажи правду». И чтобы она нежно ответила: «Я не могу обманывать тебя, любимый. Да, там мне скучно, а сейчас, с тобой, хорошо». Ради этого он, Андрей Семенович Петров, по-настоящему богатый человек, которого пока не удалось обвести вокруг пальца ни одной девице, готов на многое. Даже зарегистрироваться, переписав часть недвижимости на имя жены.

А Тамара слушала оркестр, совсем забыв о своем нелепом работодателе, сидящем рядом. Вообще забыв обо всем. «Из наслаждений жизни одной любви музыка уступает, но и любовь – мелодия». Тамара нередко повторяла про себя эти строки. Да, музыка уступает одной любви. Причем не сексу – тот где-то ниже, – а именно любви. Все остальное перед ними ничтожно. Последнее время этого ничтожного навалилось столько, что Тамара ощущала почти физическую потребность в светлой, гармоничной музыке. Лишь музыка поможет выдержать все, не сорвавшись. Действительно помогла, хотя, против обыкновения, Тамаре не сразу удалось полностью отключиться от тягостных забот. Зато, когда зазвучал финал, она вдруг поняла, что, как всегда, неправа, а Леонид прав. Эта мысль наполнила ее душу счастьем.