Текст книги "Денис Котик и орден бледных витязей"

Автор книги: Александр Зорич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

– О чем это ты, магистр всех гнусных воришек? – спросил Кельвин.

Он уже совсем не злился на шошарра, но "магистр всех гнусных воришек", похоже, теперь навсегда закрепилось у бледных рыцарей в качестве единственного обращения к Тише. Надо сказать, Тиша внутренне признал справедливость подобного титула и даже не пытался обижаться.

Хитроцельсу тоже стало интересно:

– Вот-вот, что ты имеешь в виду?

– А вы разве не чувствуете? А еще волше-ебники, – насмешливо протянул шошарр. – В этом ручье какая-то совершенно необычная вода. Хотя в ней живут рыбы и раки, я не советовал бы ее пить ни людям, ни шошаррам!

– А хрулям? Хрулям советовал бы? – встрял Серьги-Златы.

– Нет, – Тиша категорически замотал головой.

– Ну а почему все-таки? – настаивал Хитроцельс. – Чем именно необычна вода в этом ручье?

Тиша прищурился. Затем наоборот – распахнул глаза так широко, как только мог. Снова прищурился.

Подошел к ручью вплотную, тщательно обнюхал воду.

– Хм... Назовите меня старой никчемной бочкой для гнилых фухтелей, но я чего-то недопонимаю... Дело в том, что когда я в прошлый раз этот ручей увидел... Только не смейтесь...

– Тому, кто будет смеяться, я лично откушу голову, – заверил его Хитроцельс, со значением поглядев на хрулей и бледных витязей. – Продолжай, дорогой хомо элефантикус.

"Никогда он не называл Тишу "дорогим"! – изумился Денис. – А ведь наш Великий, похоже, ожидает услышать от Тиши какую-то научную сенсацию! Иначе отчего бы он с ним так миндальничал?"

– Так вот, – продолжал Тиша, – тогда мне показалось, что стоит только к ручью прикоснуться – и я сразу же превращусь в стеклянную статую! Глупость какая-то, конечно... Я вот не знаю, откуда у меня такая мысль взялась – только она от меня отставать не хотела! И когда мы от Бефинды бежали, я снова о том же самом подумал!

– Ну, а сейчас? Сейчас какие мысли? – спросил Хитроцельс.

– Да в том-то все и дело, что никаких! Я почему-то больше не боюсь превратиться в стеклянную статую! Ни капельки! Чувствую, что от ручья волшебством прет, как деньгами – из банка, но у меня это больше никаких страхов не вызывает! Вода мне ни о чем не говорит!

– А раньше, значит, говорила о превращении в стеклянную статую... – задумчиво пробормотал волшебник. – Именно в стеклянную? Ты уверен?

– Ну какую-то такую... Вроде бы стеклянную... Или хрустальную... Важно, что прозрачную!

– А скажи-ка, – с этими словами Хитроцельс извлек Хрусталь-Ключ, – не кажется ли тебе, что думал ты о статуе именно из этого материала, который по науке называется "твердой водой"?

– Да, да, точно! – Тиша энергично закивал.

– А прикоснись-ка сейчас к нему, – предложил волшебник.

Стоило шошарру последовать совету Хитроцельса – и он сразу же вскрикнул, как ужаленный. Тиша отдернул руку и отскочил прочь от ручья метра на три!

– Ой! Да что же это такое?! – запричитал Тиша. – Как только я прикоснулся к Хрусталь-Ключу – сразу увидел, как вхожу в эту противную воду и превращаюсь в стеклянную статую!

– Так, – сказал Хитроцельс.

– Так, – со значением повторил он, опускаясь на колени над ручьем и срывая ближайший лопух.

– Так-та-ак... – чтобы не касаться Хрусталь-Ключа, Хитроцельс обернул его лопухом и приблизил к самой воде...

ХЛОП!

Денис протер глаза.

Нет, ему не примерещилось...

Но это же невероятно!

Этого не может быть!

"Впрочем, в Архипелаге может быть что угодно", – немного оправившись от потрясения, заключил Денис.

Да-а, Мокрец не переставал удивлять своих гостей "прельстивыми дивами"...

А случилось вот что: когда кончик Хрусталь-Ключа вошел к воду, поверхность ручья мгновенно замерзла! Точнее, не замерзла, а затвердела, превратившись в тот самый материал, из которого был сделан сам Хрусталь-Ключ!

Волшебник отнял его от поверхности ручья. Отвел в сторону...

Ничего не изменилось! Вода оставалась твердой, как лед, – будто бы дело происходило в январе где-нибудь на Крайнем Севере.

Но как только Хитроцельс вновь прикоснулся Хрусталь-Ключом к затвердевшей поверхности ручья – вода вновь с журчанием побежала дальше, к морю!

– Рассказали бы – не поверил... – пробормотал потрясенный Хитроцельс. – Впрочем, – добавил он, немного поразмыслив, – на то оно и волшебство.

Что уж говорить об остальных! Отряд, не исключая и бледных витязей, пребывал в состоянии среднем между шоком и восторгом.

Но когда стали ясны практические результаты открытия Хитроцельса, все склонились к восторгу. Ведь теперь выяснилось, что у них в руках находится могущественный магический предмет, способный не только открыть круглые врата Сада Желаний, но и превратить ручей в прекрасную, ровную дорогу, прямиком к этому Саду приводящую! И для этого достаточно просто прикоснуться к ручью Хрусталь-Ключом!

– Но почему же все-таки так происходит? – спросил Кельвин, признавший за Хитроцельсом высший магический авторитет. Тот ответил:

– Если вам что-то говорят такие слова как катализатор и детонатор – то считайте, что я уже ответил...

– Мне лично они мало о чем говорят, – встрял Тиша.

– Я бы тоже предпочел развернутое объяснение, – сказал Кельвин.

– Ну, все очень просто. В этом ручье течет неструктурированная "твердая вода". Это сам по себе факт весьма удивительный и объяснить откуда берется столько этой чудесной жидкости я вот так просто не могу. Но поверьте: это именно так. А Хрусталь-Ключ тоже сделан из "твердой воды", только структурированной. Когда Хрусталь-Ключ соприкасается с "твердой водой" в ручье, он катализирует ее скоростное превращение в кристалл. А когда соприкасается повторно – детонирует ее кристаллическую решетку и "твердая вода" снова теряет жесткую структуру, становясь обычной жидкостью.

– Я-то думала, это обычное волшебство, – шепнула Леся на ушко Денису. – А тут та-акая наука.

– Не говори. Это тебе не горшочек-самовар, – согласился тот.

Отряд смело ступил на окаменевшую поверхность ручья и быстрым шагом двинулся вперед.

Настроение у всех сразу же поднялось. Его не смогла испортить даже подступающая со всех сторон темнота.

– Кстати, господин Хитроцельс, все забываю спросить, – сказал Максим. – А что сталось с вашим Солнцем? Оно бы нам сейчас очень пригодилось!

– Да так, – уклончиво ответил волшебник, – маленькая ошибочка в семнадцатом знаке после запятой...

– Расчеты подвели? – сочувственно поинтересовался Максим.

– Что-то вроде того... Вряд ли удастся объяснить неспециалисту...

Хотя тема глубоко задевала самолюбие Хитроцельса и отвечал он крайне неохотно, Максим не отступался:

– Ну оно хоть не упало? Солнце-то?

– Эээ, нет... так, Хромосфера подгорела малость, Фотосфера засветилась... в общем, оно исправно летает себе, только света от него не больше, чем от футбольного мяча...

– Ничего, вот я выучусь в Мастеровом посаде, мы с вами вдвоем такое солнце запустим! А можно еще проще: вот попадем в Сад Желаний – и вы попросите, чтобы ваше Солнце починилось!

– Мне нравится ваш энтузиазм, молодой человек, – Хитроцельс вздохнул. – Но, боюсь, мое желание будет куда скромнее...

– И какое, если не секрет? – осведомилась Леся.

– Учитывая, какая неприятность стряслась с моим термосом, наполненным минеральной водой из горных источников Халифата Хрульского... видимо, придется мне просить возвращения в человеческий облик.

– Но вы ведь можете снова слетать на Копейкин остров! Наберете минеральной воды, сделаете себе эликсир, как он там...

– Нормализатор, – подсказал волшебник.

– Вот! И не придется желание тратить!

– Да я ведь уже немолод, – напомнил Хитроцельс. – Вся эта, знаете ли, суета...

Леся с Максимом решили не настаивать. В глубине души оба понимали, что выбор желания – дело сугубо личное. К тому же, до Четвероистока еще надо было добраться...

Когда совсем стемнело, зажгли захваченные с «Веселого Голландца» факелы. Их пламя давало ровный желтоватый свет и, благодаря специальному волшебству, его не растрепывал набегающий воздух.

Денис с замиранием сердца ожидал, когда за очередной излучиной ручья покажется разгромленный дом Бефинды и дорогу им преградит ствол дерева, поваленного ночными эльфами при штурме.

И вот раздалось тревожное тарахтенье шиповника, а свет факелов выхватил из темноты край живой изгороди и пассажирский цветок-живоглот, намертво вросший в окаменевшую гладь ручья.

Сам полуразрушенный дом Бефинды тонул во тьме. Со всей определенностью можно было сказать только, что там не горят светильники из розовых минералов.

– А дерево-то уже успели убрать! – воскликнул Денис.

И точно, импровизированного моста, на котором разыгралась схватка между сторожевыми раками и жабьей кавалерией, больше не было! Вместо него по обеим сторонам ручья громоздились две гигантских кучи древесной трухи.

И поверхность этих куч шевелилась!

Достаточно было одного внимательного взгляда, чтобы разгадать загадку: на благо Бефинды трудились муравьи! Огромная орда рыжих муравьев! Эти трудолюбивые существа разобрали все дерево на крошечные крупицы и теперь потихоньку уносили их вглубь леса, чтобы там использовать в качестве диетического питания для своих личинок.

– А давайте-ка еще прибавим шагу, – предложил Кевин. – Не хотел бы я иметь дело с армией этих крошечных бестий!

– Смотри не накаркай, – буркнул Конрад.

Стоило ему это сказать – и шорох за их спиной усилился! Обернувшись, путники увидели, что от обеих куч к светлой глади "твердой воды" протянулись два рыжих языка... Не нужно было быть семи пядей во лбу (именно столько было у Хитроцельса в обличьи дракона), чтобы понять: эти языки состоят из муравьев!

– Они погнались за нами! – в ужасе пискнул один из хрулей.

– Может, дать им денег? – предложил его напарник.

– Не говорите глупостей! Бежим! – и Серьги-Златы первым показал пример несгибаемой решимости улепетывать во все лопатки.

Вслед за хрулями побежали и все остальные. Проверять остроту муравьиных челюстей на своей шкуре не хотелось даже Страхену и его матросам, хотя никакой шкуры у них не было и в помине.

Но вот что ужасно: рыжие бестии из Броселианда бегали куда быстрее, чем их собратья с других островов Архипелага! Хотя путники выбивались из сил, муравьиная орда была уже на расстоянии вытянутой руки!

– Нам не уйти! – пропыхтел Хитроцельс.

– Значит, примем бой! – воинственно воскликнул Кельвин, погромыхивая своими латами.

– И много вы навоюете? – Страхен, в свою очередь, на бегу гремел костями. – Против муравьев все наши железяки будут едва ли полезней ивовых прутиков!

И тут Денису пришло в голову потрясающее простое и удивительно эффективное решение проблемы.

– Все на берег! Быстро! – решительно скомандовал он.

– Зачем?! – изумился Страхен. – Там, в зарослях, мы станем совсем беспомощны!

– Затем, – ответил Денис, – что муравьи, как и мы, бегут по "твердой воде"! Но ведь ничто не мешает нам сделать ее жидкой!

– Гениально! – расхохотался Хитроцельс. – Почтенный Денис, вы гений!

Так и сделали. Правда, на берегу им пришлось повстречаться со злющей крапивой. Но это были цветочки по сравнению с ядовитыми челюстями муравьев, которых боялись даже гигантские пауки Броселианда, пока им не довелось смертельно испугаться Солнца Хитроцельса.

Как только последний матрос Страхена выпрыгнул на берег, Хитроцельс сразу же ткнул Хрусталь-Ключом в окаменевший ручей. (К слову, самого шустрого из муравьев от острия волшебного ключа отделял всего-то один муравьиный шажок!)

ХЛОП!

Вода ручья весело побежала мимо них, враз превратив непобедимую орду шестиногих архаровцев в беспомощный сброд утопающих насекомых.

Подождав пять минут, которых с лихвой хватило, чтобы преподать прислужникам Бефинды хороший урок, Хитроцельс вновь применил Хрусталь-Ключ и они спокойно пошли дальше.

Вскоре они вступили в тот белесый морок, о котором предупреждал Корвин. Учитывая, что волшебным лесом уже больше часа владела ночь, это немногим ограничило видимость, которая и так была близка к нулю.

В этом киселистом, очень густом тумане их отряд сразу же вымок, как под душем. Дышать тоже стало тяжелее. Но мысль о том, что до Четвероистока уже совсем недалеко, а до рокового конца пятых суток остается еще больше трех часов, придавала путникам сил и помогала отрешиться от тягот пути.

Лес менялся. Бороды лишайников больше не щекотали макушку, а плети свисающих с ветвей лиан не хлестали по лицу. Деревья отступили от ручья подальше, отгородившись от него широкой полосой осоки и других водолюбивых растений.

Свет факелов то и дело выхватывал из влажной тьмы крупные валуны, лежавшие посреди свободных от зарослей полянок. Полянки эти были окружены чахлым редколесьем, в котором преобладали мелкие осины.

Если бы ночь и туман не сокращали обзор до минимума, путники могли бы видеть, что лес редеет не только вокруг русла ручья, но и повсеместно, мало-помалу сдавая позиции сочному зеленому лугу.

Впереди начало угадываться присутствие какой-то крупной темной массы. То ли холма, то ли утеса, то ли бастионов неведомой крепости...

– Я вижу... – сказал Хитроцельс, прищурившись и заслонившись ладонями от света факелов. – Вижу!

– Да что тут можно увидеть? – проворчал Корвин. – Темно как в склепе...

– Не забывайте, зрение дракона имеет свои преимущества! – воскликнул волшебник. – Впереди холм, я бы даже сказал – курган. На его вершине стоят древние каменные изваяния. Ручей, по которому мы идем, берет начало именно там! А еще...

Хитроцельс запнулся.

– А еще... Нет, только не это!

– Что, что такое?

– Там засада. Множество мелких поганцев! И еще какие-то жирные твари...

– Жабы? – предположил Денис.

– Да... да, точно.

– Это армия ночных эльфов, – вздохнул Максим. – А я уж надеялся, их всех свистящие раки сожрали и вечерние эльфы Бефинды перестреляли...

– Что будем делать? – Леся почти перешла на шепот.

– Да что делать?! Атаковать! – воодушевился Страхен. – Неужели настоящие морские волки не разгонят каких-то жаб?

– Особенно если настоящим морским волкам помогут в этом деле настоящие бледные витязи, – льстиво ввернул Тиша, поглядывая на Кельвина.

– Нет, попробуем обойтись без драки, – сказала Леся. – Существует же Зарок Пяти Народов! Денис, помнишь, ты рассказывал, что Бефинда говорила?..

– Я-то о Зароке помню. А вот помнят ли ночные эльфы...

– Поясните-ка свою мысль, молодые люди, – потребовал Корвин. – Что такое Зарок Пяти Народов?

– Это такое соглашение. Волшебники Буяна обязуются не ходить в Броселианд, а народы Броселианда обещают не причинять зла жителям Архипелага.

– Сказать по правде, – скептически заметил Кевин, – я не очень доверяю таким вот соглашениям. На моей памяти они нарушались сто три раза. Мне кажется, Хрусталь-Ключ является настолько могущественной вещью, что ради него многие готовы нарушить любые зароки.

– Однако же, Ракушечья Мантия и Бефинда придерживались Зарока Пяти Народов, – сказала Леся. – Они охотились за Хрусталь-Ключом, но делали это хотя бы по правилам!

– Названые вами персоны – король дневных и королева вечерних эльфов, верно? – уточнил Кельвин.

– Да, – Максим кивнул.

– А на склонах кургана господин Хитроцельс увидел ночных эльфов, ведь так?

– Так.

– Скажите, а ночные эльфы тоже охотились за Хрусталь-Ключом по правилам?

– Э... м-м... трудно сказать. Мы, к счастью, в их лапах не побывали.

– И их короля не видели?

– Нет.

– То-то же.

Воцарилось тягостное молчание.

– Может, все-таки попробуем денег дать? – робко предложил тот хруль, который недавно предлагал откупиться от муравьиной орды.

Мысль была настолько абсурдной, что над хрулем никто даже не посмеялся.

– Как бы там ни было, мы должны считать, что ночные эльфы тоже придерживаются Зарока Пяти Народов, – наконец сказала Леся. – И мы будем драться с ними только в том случае, если они нападут на нас первыми!

– Ладно, – нехотя согласился Страхен. – Будь по-вашему. Как официальный представитель Буяна, я согласен. Но как потомственный военный моряк полагаю, что оружие нужно держать наготове.

И капитан скомандовал:

– Морская пехота! Мушкеты солью... заря-а-жай!

"Морская пехота", – усмехнулся Денис. – Сюда бы настоящую морскую пехоту, да с плавающими танками..."

Шестеро матросов Страхена слаженно выполнили приказ.

Бледные витязи обнажили мечи безо всякого приказа. Голубоватая сталь ярко засияла при свете факелов.

– На неприятельский бастион... цепью... шагом марш! – подал новую команду Страхен и его скелетная пехота пошла в наступление. Место впереди цепи занял капитан Якоб ван дер Страхен лично.

На каждом из флангов стали по двое бледных витязей, а ребята с Тишей, Хитроцельс и хрули сгрудились под их защитой в центре боевых порядков.

Когда до кургана оставалось шагов сорок, ценное предложение поступило со стороны командующего и одновременно единственного бойца драконьей пехоты.

– Знаете что? – шепотом сказал Хитроцельс. – А давайте-ка я их попробую напугать, а?

– Как это? – спросил Максим.

– А вот как! – с этими словами волшебник высоко подпрыгнул, уже в прыжке расправил крылья и бесшумно ввинтился в белую мглу над их головами.

– Дезертировал? – насмешливо хмыкнул Кельвин.

– Это вряд ли, – пробормотал Денис. – Думаю, хочет устроить ночной налет самолета-"невидимки".

В подтверждение его слов со стороны кургана донесся свист рассекающих плотный туман крыльев. А вслед за ним – пронзительный, страшный вой, переходящий в оглушительный рев голодной рептилии.

К слову сказать, Хитроцельсу не потребовались актерские таланты. Он действительно был ужасно голоден и не возражал бы отужинать парой сотен ночных эльфов.

Эльфы это поняли. Ох как поняли!

На кургане поднялся ужасный гвалт. Испуганно пищали жабы-тяжеловозы. Шуршали крылышки сотен улепетывающих воздушных лучников. И только один психически устойчивый, закаленный командир пронзительно верещал: "Стойте! Стойте, дуралеи! Вы забыли?! С нами – Хозяин Ночного Броселианда!"

– Вперед, вперед! – закричал Страхен и отряд, воспользовавшись паникой в рядах противника, двинулся к кургану почти бегом.

Прямо на них, почти неотличимые от летучих мышей, неслись стайки перепуганных эльфов. Ребята инстинктивно пригибались и закрывали руками лица. Но эльфы, стоило им завидеть сияние клинков бледных витязей, верещали "Железо! Злое железо! Спасайтесь, братцы!" и резко сворачивали в стороны, растворяясь во тьме.

– Ой, как же я сразу не сообразил! – Денис хлопнул себя по лбу. – Я же читал когда-то! С Диетой потом еще обсуждал!

– Что? Что обсуждал? – встрепенулся Максим.

– Да про эльфов! Ты разве не обратил внимания, что мы ни разу не видели у эльфов – хоть крылатых, хоть королевских – железных предметов?! А только всякие стеклышки, рыбьи кости, деревяшки... Это потому, что эльфы на дух не выносят железа! Это же любой англичанин знает! А уж средневековый англичанин!..

– Любого-любого железа? – недоверчиво переспросил Максим. – Даже крохотной крупинки?

– Насчет крупинки не скажу. Но общий смысл такой, что чем железа больше – тем эльфам хуже. На себе они не могут носить даже маленького железного колечка. На человеке, наверное, еще могут терпеть... Но уже целый меч, да впридачу латы – как на бледных витязях – это чересчур.

– Ага, – понимающе кивнул Максим. – Выходит, для них железо – это как для нас радиоактивный уран какой-нибудь?

– Что-то вроде.

– Я не знаю что такое уран, но услышанное от вас – чудесно! – воскликнул Кельвин. – Это значит, что бескровная победа за нами!

– Выходит, так, – осторожно согласился Денис. Ох, не верилось ему, что могут быть бескровные победы – в самом сердце волшебного леса, населенного множеством недружелюбных, воинственных существ!

Но тут с вершины кургана донесся крик Хитроцельса, который на время развеял его сомнения.

– Смело подымайтесь! Тут, наверху, все чисто! Десяток смельчаков еще стреляет в меня из луков какими-то зубочистками, но я их сейчас одним чихом прогоню!

Впервые после эпизода с рыжими муравьями отряд сошел с "твердой воды" на обычную землю у основания кургана. Идти по окаменевшему ручью дальше было несподручно – наклон превращал его из гладкой пешеходной дорожки в скользкий трек для езды на санках.

Уже не следя за соблюдением строгих боевых порядков, отряд быстро достиг вершины.

– Так вот он какой, Четвероисток... – прошептала Леся.

Вершина представляла собой ровную каменистую площадку шагов двадцать в поперечнике. По периметру она была окружена потрескавшимися изваяниями: похожие на кощеев воины с неестественно вытянутыми лицами и кустистыми бровями опирались на мечи и топоры с длинными ручками. У одного изваяния, с боевым молотом, была отбита голова, которая валялась тут же у ног статуи. Эта голова, к слову сказать, была увенчана короной с тринадцатью зубцами.

В центре вершины возвышался круглый каменный постамент. Из постамента на четыре стороны света торчали огромные резные драконьи пасти, которые изрыгали воду.

Так начинались ручьи Броселианда. Три из них с тихим бормотанием убегали по каменным желобам прочь с вершины, струились по склонам кургана и отправлялись дальше в свое путешествие к морю. Где-то там, в лесу, причудливый рельеф острова заставлял их все повернуть на юг и проделать последние километры пути почти параллельно друг другу.

Поскольку не было больше необходимости удерживать "твердую воду" в кристаллическом состоянии, Хитроцельс прикоснулся к четвертому ручью Хрусталь-Ключом и освободил поток из волшебного плена.

– Ну вот мы и пришли... – зачарованно прошептала Леся.

– И где же круглые врата? – полюбопытствовал Кельвин.

– Единственный круглый предмет здесь – этот вот постамент... – начал Хитроцельс.

Конец его фразы потонул в оглушительном раскате грома.

Вдруг поднялся неистовый ветер. Туман за несколько секунд был разорван порывами ветра на длинные лоскуты. Кое-где над головой даже показались клочки чистого ночного неба. Загадочно подмигнули звезды.

И, казалось бы, – хорошо! Мгла, которая всем действовала на нервы, отступала!

Но лоскуты тумана, вместо того чтобы истончиться и вовсе сгинуть, начали свиваться в тугие жгуты. Причем эти жгуты вели себя подозрительно одушевленно! Они потянулись к статуе с отбитой головой и закружились над каменными зубцами короны. Очень быстро они образовали пронзительно воющий смерч высотой в три человеческих роста.

Колдовская конденсация бушевала вовсю. Струи тумана с угрожающим свистом вырывались из далеких чащоб и присоединялись к смерчу.

– Глядите, оно меняет цвет! – ахнул Серьги-Златы.

И действительно: поначалу снежно-белый, туман (или, скорее, то, что было туманом) посерел, а затем стал черным. Черным, как угольная пыль!

Туман становился тьмою.

– Что говорит Зарок Пяти Народов насчет вот этого? – Страхен указал шпагой на стремительно замедляющий вращение смерч, в который втягивались все новые черные змеи. – Это эльф? Или фея?

– Попо... по-моему, нет, – у Максима от страха заплетался язык.

– Нет? Отлично! Морская пехота, слушай мою команду!.. Залпом!.. По неопознанной цели!.. Пли!

Сверкнули шесть молний. Плотные заряды соли с лихим свистом продырявили смерч в сотне мест.

Увы, никакого видимого эффекта это не возымело. Но Страхен не падал духом:

– Свинцовыми пулями!.. Пере-заря-а-жай! – скомандовал он.

И тут смерч остановился. Оплыл книзу, превратившись в колонну. Всколыхнулись крылья густого мрака. Тугая волна пугающих превращений пробежала по колонне – и когда она схлынула, рядом со статуей обезглавленного короля выросла ее точная копия. Но только была она не высечена из камня, а вылеплена из сгустившейся тьмы и сжимала в руках огромный боевой молот. И увенчанная короной голова этой копии возвышалась над плечами, а не валялась на земле.

У подножия кургана раздался многоголосый крик радости. Это снова подтягивались к Четвероистоку ночные эльфы, приободренные своими командирами.

"Хозяин Ночного Броселианда воплотился! – кричали они. – Он снова с нами! Да здравствует Хозяин! Да здравствует Король-Молот!"

– Король-Молот! – ахнул Хитроцельс. – Вот так встреча...

Но Страхен, никого не слушая, уверенно гнул свою линию:

– Пли! – выкрикнул он.

Снова загремели мушкеты. Но и огромные свинцовые пули, способные опрокинуть дракона, не причинили черному королю вреда. В том месте, где они прошили его грудь, взметнулись жидкие фонтанчики тьмы – и только.

– Не стреляйте – это без толку, – Хитроцельс махнул рукой. – Лучшее, что вы можете сделать – спасаться бегством. Все без исключения. Бегите со всех ног – и тогда, может быть, кто-то из вас доберется до моря живым! Я постараюсь задержать его, хотя...

– Спасаться бегством? Нет, никогда! – выкрикнул Кельвин, взмахнув мечом. – Подумаешь, Король-Молот! Пусть мы погибнем здесь, но не отступим перед каким-то облаком черного дыма!

– Это не облако черного дыма, – мертвым голосом сказал волшебник. – Это могильная тьма, это неупокоенная совесть преступного короля-чернокнижника, прозванного Молотом! Он старше, чем я, старше, чем вы! Броселианд еще не был волшебным лесом, его Дневной Хозяин еще не был даже желудем, а Король-Молот уже гулял со своей дружиной по волшебным мирам, сея смерть и пожиная ужас! Не пойму только, почему ночные эльфы признают его своим властелином... Где их законный король? Что-то тут неладно...

– Неладно, ладно... – раздраженно проворчал Кельвин. – Да какая разница?! Уничтожить урода – и весь разговор!

Сотканное из тьмы страшилище оторвало от земли молот и сделало шаг вперед. Земля отозвалась ему угрожающим гулом.

Первым атаковал Короля-Молота гроб магистра Гренделя, о котором все уже как-то подзабыли.

Мраморная глыба, в глазах ребят снискавшая себе славу оружия могучего и неотразимого, с басовитым гудением устремилась на врага.

Но ожидавшегося удара гаубичной силы не последовало.

Король взмахнул молотом – и огромные осколки мрамора брызнули во все стороны. Кувырком полетел на землю один из каменных грифончиков с отбитыми крыльями!

Растрескавшийся, но еще не побежденный гроб крутнулся в воздухе, достав-таки противника своей кормовой частью. От такой оплеухи любой человек отправился бы прямиком в реанимацию. Но Король-Молот только покачнулся и, не медля, снова обрушил свое страшное оружие на летательный аппарат магистра Гренделя.

На этот раз удар пришелся ровно в центр гроба. С громким рокотом посыпались вниз мраморные обломки – и у ног Короля-Молота осталась лежать лишь куча каменного боя. Среди крошева угадывалось чье-то тело, лишенное признаков жизни... Конечно же, это был магистр Грендель собственной персоной!

Король-Молот утробно расхохотался и занес ногу, чтобы растоптать поверженного врага...

Но все четверо бледных витязей были уже рядом со своим магистром и их клинки запели ликующую песнь при встрече с достойным противником!

– Ну сейчас они ему устроят... В доспехах-то с отражательными заклинаниями... – хихикнул Денис, предвкушая, как, попытавшись нанести первый удар молотом, призрачный король полетит вверх тормашками.

И впрямь, стоило королю попытаться вбить Кевину голову в плечи, как молот отскочил обратно, заехав супостату прямо в лоб! Страшилище взвыло дурным голосом и упало на спину. И тотчас же ему в грудь один за другим вонзились мечи бледных витязей!

Не сказать, чтобы Хозяину Ночного Броселианда понравилось такое обращение. Даже сама тьма испытывает неудобства от встречи с заколдованным железом.

Но, увы, так просто вражину было не прикончить.

Король-Молот весь размяк, как кусок разогретой смолы, протек между мечами и ногами рыцарей, метнулся вбок...

Быстрее, чем бледные витязи успели обернуться, он вновь принял вертикальное положение, выбросил вперед левую ладонь и захлебывающейся скороговоркой прочел заклинание:

"Как вода в песок уходит,

Как роса уходит к солнцу,

Пусть стекают заклинанья,

Испаряются заклятья.

Пусть сейчас же потеряют

Отражательную силу

Их железные доспехи.

Как сказал я – так и будет!"

И правда: сеточка голубых молний на мгновение показалась на доспехах бледных витязей и с тихим потрескиванием сползла на землю.

– Умрем, но магистра не бросим! – выкрикнул Кельвин, вновь устремившись на врага.

Первый же удар противника едва не стал для доблестного рубаки роковым. Молот смял его доспехи, как жестянку. Хрустнули ребра и витязь, шипя от боли, упал прямо на обломки гроба магистра Гренделя.

Остальные члены отряда, наблюдавшие за этой стремительно развивающейся схваткой, ощущали свое полное бессилие. Ребята были буквально скованы ужасом: если бледные витязи производили впечатление непобедимых, тогда что же следовало сказать о черном призраке?

От нового удара упал навзничь и остался лежать без движения Корвин...

Вновь грохнули мушкеты матросов Страхена. И в который уже раз совершенно безрезультатно, будто палили из новогодних хлопушек...

– Да прекратите же! – топнул ногой Хитроцельс. – Это все равно что пытаться расстрелять облако! Ни соль, ни свинец, ни железо не способны причинить ему ни малейшего вреда! Это нежить, понимаете? Призрак! Если бы у нас были серебряные пули – тогда еще можно было бы попытаться! Но ведь у нас нету ни крупинки серебра!

– У нас полно золота, – подал голос с земли Серьги-Златы. Хруль давно уже лежал, закрыв голову лапками, рядом с двумя своими компаньонами. – Золото ведь еще тяжелее серебра! Может, сгодится?

– Простите, почтенный, но это идиотизм! – не выдержал волшебник. – Как вы не понимаете, что дело не в тяжести металла! А в том, что серебро имеет особую действенность против разных видов нежити! Это же азбука боевого волшебства!

– У серебра сейчас курс невыгодный, я все свое на прошлой неделе продал, – развел лапками Серьги-Златы.

Тем временем Король-Молот вывел из игры Конрада и остался один на один с Кевином... Страшная развязка приближалась...

– А серебряная дробь вместо пуль сойдет? – вдруг раздался тихий голосок Тиши.

– Да откуда я знаю! – отмахнулся было Хитроцельс, но тут же опомнился и заинтересованно переспросил:

– А что?

– Ну, как объяснить... в общем, вот...

С этими словами Тиша достал из левого кармана штанов своего комбинезончика продолговатый предмет, похожий на футляр от очков – только чуть поменьше. Шошарр открыл его и высыпал на ладонь... множество серебряных гвоздиков!

– Немедленно готовьте мушкеты к стрельбе! – крикнул Хитроцельс матросам, а на Тишу поглядел строго и сказал:

– Я даже не спрашиваю, откуда это у тебя. Потому что склерозом не страдаю. Эту коробочку ты украл из мастерских моей башни. Ну, Тихуан-Шушкид-Масу-Масу, ты не магистр, ты – император всех гнусных воришек!

Последние слова волшебник произнес почти восхищенно.

– А это правда серебро? – недоверчиво спросил Денис.

– Да. Так называемое алхимико-техническое, – подтвердил Хитроцельс, бережно передавая коробочку с гвоздями матросам. – Обычно их используют для того, чтобы прибивать за хвост привидения, которых ты хочешь заставить поработать в магической динамо... Сплав довольно грязный, много примесей, но на безрыбье и рак рыба!