Текст книги "Денис Котик и орден бледных витязей"

Автор книги: Александр Зорич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

– Хм... – Леся наморщила лоб. – Ночевать в лесу, конечно, не хотелось бы. Но вдруг дружинники Твердислава, – она повернулась к Денису, – начнут за нас волноваться? Они пойдут нас искать, сунутся в лес и тут с ними приключится что-то неладное?

– Дружинники Твердислава? – удивилась Бефинда. – Дружинники – это... это ведь хускарлы?

Денис, стараниями заядлой англоманки Диеты, своей школьной учительницы истории, знал, кто такие хускарлы, хотя это слово помнит в Закрытке далеко не всякий взрослый историк. Хускарлами в Англии времен викингов назывались отборные гвардейцы короля. Ну то есть, в общем-то, да, дружинники.

Увы, Денис почти не сомневался, что один настоящий хускарл разогнал бы обычной оглоблей пять, а то и десять вояк Твердислава в полном вооружении. Но это были уже детали. По существу же Бефинда была права.

– Именно так, – кивнул Денис. – Хускарлы с Былин-острова. Мы приплыли с ними вместе.

– И что намерены они делать на Мериготе? – от ребят не укрылась обеспокоенность Бефинды.

– Извините, где? – переспросил Максим.

– Здесь! – фея притопнула башмачком. Да так, что из-под ее каблука с треском полетели огромные голубые искры! Ух, непростые на ней были башмачки...

– Мериготом они называют то, что на наших картах обозначено как Мокрец, – шепнула Леся Максиму. – Ты же видишь, у них тут все, как в древней Англии.

– Ничего они не намерены делать, – тем временем отвечал Денис. – По крайней мере, ничего особенного. Нашу ладью выбросило на отмель бурей. Дружина ее ремонтирует. Ну... пытается отремонтировать. А мы вот отправились на разведку. Думали, найдем кого-нибудь, кто нам поможет с починкой ладьи.

– Вот и славно, что ничего. А то на этих хускарлах всегда так много железа... – Бефинду, кажется, успокоил ответ Дениса, хотя реплику насчет железа ребята не поняли. – О починке тоже можно будет поговорить. Чуть позже. Но сейчас, насколько я поняла, вас тревожит беспокойство друзей о вашей судьбе?

– Конечно, – Леся кивнула. – Если б только у нас были емелефоны! Мы позвонили бы на ладью – и за секунду все уладили.

– Я не пользуюсь емелефоном, этой подделкой под настоящее волшебство, – бросила Бефинда, недовольно поморщившись.

– А что уладили-то? – обратился к Лесе педантичный Максим. – Что мы в итоге решили?

– Давайте сделаем так, – предложил Денис. – Заглянем в гости к госпоже к Бефинде, а потом попросим ее проводить нас до берега!

Сказал – и сам поразился собственной наглости. А вдруг фея вовсе не захочет их никуда провожать?

Однако, Бефинда в ответ кивнула, давая понять, что ничего не имеет против.

– Все равно надо предупредить Твердислава Зуболомича! – настаивала Леся.

– Но, думаю, сейчас мы все уладим, – сказала фея.

С этими словами она оторвала цветок одной из лилий, которыми была подпоясана, и протянула его Денису.

– Скажите в эту лилию все, что вам хотелось бы передать вашим друзьям. Будьте кратки. Больше пятидесяти слов не влезет.

– Куда? Прямо в цветок, что ли? – удивился Денис. – Вот это да! А он запомнит, да? И что потом?

– А потом госпожа Бефинда отдаст его кому-нибудь из своих крылатых слуг, которые у нее наверняка имеются, – с нотками зависти в голосе сказала Леся. – Чтобы те доставили ее к ладье. Про такое волшебство нам рассказывали в Лицее, на уроках волшебного природоведения.

– Совершенно верно, младодева, – сказала Бефинда.

При этом фея метнула в Лесю исподлобья испепеляющий взгляд. Денис отнес его на счет вполне объяснимой заносчивости опытной волшебницы, которую раздражают всякие "выскочки и недоучки", как сказал бы Хитроцельс.

"Вряд ли Леся с Бефиндой станут лучшими подругами", – подумал Денис.

– Ну так давайте, говорите же! – поторопила фея. – Солнце все ниже! Или мне сказать за вас?

– Нет-нет, мы сами, – Леся отняла у Дениса лилию, которую тот принял из рук Бефинды.

Вот что продиктовали ребята: "Дорогой Твердислав Зуболомич! Мы встретили местных жителей. Идем к ним в гости. В лесу опасно, особенно ночью. Ни в коем случае в него не ходите. На ладью вернемся вечером. Может быть, приведем помощь."

Дольше всего думали над тем, как покороче и повежливей попрощаться. Наконец, придумали: "С приветом, ваши братья-славяне".

Идея принадлежала Максиму. Он объяснил, что такую "подпись" точно не подделаешь, ведь для этого злоумышленник должен был бы знать, о чем препирались они с Твердиславом еще на пристани острова До Свиданья. А значит, Твердислав, когда получит лилию, будет убежден, что послание надиктовано действительно ребятами, а не каким-нибудь злокозненным чародеем.

Увы, даже предусмотрительный Максим не мог себе представить, насколько злокозненными и хитрыми могут быть иные чародеи.

– Отлично, – Бефинда выдавила из себя очередную улыбку. – Давайте-ка сюда. Я должна наложить на лилию заклинания. Как, вы сказали, зовут получателя?

– Твердислав Зуболомич.

– Таково его настоящее имя? Это правда?

– Правда, разумеется, – удивился Денис.

– Тогда стойте здесь.

Бефинда отошла шагов на пятнадцать, к густым зарослям орешника на краю поляны. Она склонилась над лилией и принялась что-то нашептывать, временами бросая на ребят подозрительные взгляды – не подслушивают ли?

Затем Бефинда щелкнула пальцами. Тотчас же из кустов орешника выпорхнуло маленькое крылатое существо.

Это не был эльф. Или, по крайней мере, не такой эльф, какие сопровождали Ракушечью Мантию.

Если те эльфы издалека походили на очень крупных стрекоз, то этот скорее смахивал на воробушка. Существо схватило лилию и, быстро-быстро замахав крыльями, скрылось.

– Вы можете приблизиться, – царственно кивнула Бефинда ребятам. – Следуйте за мной.

Фея повела рукой вправо-влево – и ветви орешника покорно расступились, открывая дорогу.

"Вот это сила!" – восхищенно подумал Денис.

Оказалось, что совсем недалеко от этого края поляны течет полноводный ручей.

– Это тот самый, – тихонько сказал Тиша. – От которого волшебством воняет.

Но ребята ничего особенного не почуяли. Ведь были они всего лишь людьми, а не шошаррами. Для их носов возле ручья пахло обычной сыростью и, пожалуй, грибами.

Ручей был весьма широк. Такой, пожалуй, можно было бы назвать и речушкой. Там, куда привела их Бефинда, ручей образовывал живописную заводь, берега которой были обрамлены сочной осокой. Кое-где виднелись лилии и изысканные водяные гиацинты.

А на водном плесе самой заводи покачивался гигантский алый цветок. Такие точно ребята видели в озерах по пути через лес, когда спешили вслед за "шумом моря", то есть, как теперь было ясно, за Ракушечьей Мантией. Но только этот цветок был еще раз в пять больше, чем те!

Стоило Бефинде поманить его – и он послушно подплыл к ней, полностью при этом раскрывшись. В центре цветка вместо пестика и тычинок было нечто вроде розовой чаши с желтой каймой. Чаша была под стать общим размерам этого ботанического кошмара. Ее края доходили ребятам до пояса!

"Интересно, этот цветок по волшебству плавает, или его таскают какие-то подводные существа?" – подумал Денис. Но спросить не отважился. Тут, в Броселианде, все были такие заносчивые и обидчивые, что лишний раз выставляться перед ними невеждой не хотелось. Бефинда, увы, тоже производила впечатление особы, мягко говоря, со странностями.

Фея, для которой все происходящее было столь же будничным делом, как для жителя Закрытки – посадка в автобус, шагнула вперед, залезла в розовую чашу и уселась на ее край.

– Не робейте, младолюди, – поощрила ребят Бефинда. – Этот живоглот как следует приручен, а все ядовитые ворсинки удалены. Так что кусаться он не будет.

"Хорош цветочек", – подумал Денис. Тиша с совершенно неподражаемым выражением мордочки, в котором мешались страх, брезгливость и любопытство, спросил:

– А этот ваш живоглот... он всех нас выдержит? Может, лучше пешочком?

Но фея не удостоила шошарра даже взглядом.

Она смотрела в сторону, поджав губы, и нетерпеливо барабанила пальцами по своему костлявому колену, обтянутому изумрудно-зеленой тканью платья.

Делать было нечего. Денис, Леся и Максим, который взял Тишу на руки, погрузились в чашу живоглота, которая оказалась на удивление вместительной.

Бефинда вновь взмахнула рукой – и цветок двинулся вверх по течению ручья.

Фея молчала. Помалкивали и ребята.

Вода была настолько прозрачной, что во многих местах поток просматривался до самого дна. То тут, то там среди колышущихся водорослей сновали стайки пестрых рыбок, очень похожие на тех скалярий, что водились в аквариуме у Денискиного друга Тигры. Несколько раз Денис видел, как огромные раки – размерами чуть ли не с собаку – влетали в самую гущу резвящихся скалярий, алчно размахивая клешнями. И, схватив добычу, принимались тут же пожирать ее, жадно запихивая рыбку в приемистую пасть так, что наружу оставались торчать только краешки плавников.

Деревья и колючий кустарник обступали ручей так тесно, что не могло быть и речи о том, чтобы прогуляться вдоль берега "пешочком", как предлагал Тиша. Тут Денис вынужден был отдать должное заносчивой Бефинде – плавучий живоглот оказался очень кстати.

Только в двух местах густая чаща по какой-то прихоти природы (а может, загадочных хозяев Броселианда?) расступалась, открывая небольшие, заросшие маргаритками полянки, над которыми вились... нет, не дневные эльфы, но обычные стрекозы и бабочки.

Как и над тропой, на ветвях деревьев буйствовали лишайники. Здесь к ним прибавилась еще одна, неведомая ботанической науке разновидность лианы. Их стебли цвета сухой виноградной лозы местами переплетались так густо, что образовывалась своего рода ширма, которая скрывала ручей от посторонних глаз.

Хотя из-за густых зарослей над ручьем было темновато, все вокруг дышало таким умиротворением, что недавняя встреча с Хозяином Дневного Броселианда начала казаться ребятам дурным сном. Да и все прочие опасности, которые сулила Бефинда, вдруг представились им чистой сказкой...

Денис снова поймал себя на мысли, что не прочь прилечь на одной из полянок... Отдохнуть часок-другой... Он даже прикрыл глаза...

Но тут же кольнуло в душе идущее откуда-то глубоко изнутри чувство опасности. "Не спи, не спи! Ни в коем случае не засыпай!" – приказало оно Денису голосом Берендея Кузьмича.

Денис вскинулся и принялся усердно таращиться по сторонам. Все вроде бы тихо...

Цветок-живоглот плыл едва ли быстрее обычной весельной лодки. Поэтому, когда они наконец добрались до жилища Бефинды, сумерки, наступлением которых стращала их фея, уже сгустились. Так что поспели они вовремя.

Дом Бефинды стоял на поляне в излучине ручья, которая по форме походила на букву С. Если в центре буквы С поставить точку, станет ясно, где именно он располагался.

Впрочем, домом это сооружение можно было назвать лишь с известной натяжкой. Выглядело оно так: три мощных липы были оплетены такими же лианами, какие ребята уже видели, пока плыли вверх по ручью. Лианы взбегали по стволам лип, а на высоте примерно второго этажа перебрасывались на соседнее дерево и получалось, что между липами растянуты три крепчайших зеленых каната.

Лианы, как и липы, тоже были живыми и росли явно в свое удовольствие – как, впрочем, и все прочие части удивительного дома Бефинды.

Из-под земли между липами торчали мощные, темно-коричневые корни. Между этими корнями и лианами были натянуты толстые нити, сделанные из материала, больше всего похожего на паутину.

(Если бы ребята узнали, что перед ними – настоящая паутина, и попытались представить себе, каких размеров был выткавший ее паук, то, наверное, не только Леся, но и Максим с Денисом упали бы в обморок от испуга. Но они, к своему счастью, о происхождении нитей тогда не подозревали. Как не подозревали и о том, что совсем скоро им представится возможность увидеть "ткачей" собственными глазами!)

По толстенной паутине карабкался ввысь обычный вьюнок. Разве что листья у него были более крупными и часто посаженными, а цветки-"граммофончики" – огромными и разноцветными. Стебли вьюнка жались друг к другу так тесно, что образовывал непроницаемую для взора зеленую стену

Но больше всего Денису и его друзьям понравилось устройство крыши.

То ли по прихоти природы, то ли – что вернее – под воздействием колдовства Бефинды, ветви лип на высоте примерно в семь метров срослись так, что над треугольником из канатов-лиан образовалась весело шумящая листвой крыша.

Но поскольку листва, даже очень густая, для хорошего ливня не препятствие, ветви были все сплошь усажены огромными плоскими грибами с широкими шляпками .

Грибы эти – нарядные, светло-оранжевые, глянцевитые – придавали крыше отдаленное сходство с черепичной. Более того, все было устроено так искусно, что грибы росли внахлест, отчего сходство с черепицей еще более усиливалось. А дождевая вода лишалась малейший шансов попасть внутрь этого удивительного жилища.

При постройке дома, конечно же, без ботанического колдовства никак не обошлось. И, как следует рассмотрев крышу, Денис в этом окончательно уверился.

Хотя с точки зрения ребят все сооружение выглядело не очень-то надежно – особенно смущали хлипкие стены из цветущего вьюнка – ему нельзя было отказать в изяществе.

Но Бефинда явно заботилась не только о красоте и, как сказали бы в Закрытке, "экологичности" своего жилья.

Беспокоилась она и о безопасности.

Кого-то она все-таки опасалась, эта надменная и могущественная особа, одно только появление которой разогнало сегодня Народ дневных эльфов с Ракушечьей Мантией во главе.

Дом Бефинды был защищен с трех сторон широким ручьем, а с четвертой стороны был вырыт широкий ров-перемычка, так что поляна-полуостров превращалась в остров.

В дополнение к этому, дом Бефинды был обсажен весьма грозного вида живой изгородью высотой в человеческий рост. В основном изгородь состояла из шиповника, но что это был за шиповник! Такого злого, усаженного иглами длиной в палец шиповника ребятам никогда видать не доводилось.

Когда они выходили из цветка-живоглота, созревшие и успевшие высохнуть плоды шиповника все разом загремели и затрещали.

– Что это за звук? – всполошился шошарр. – Неужели здесь тоже водятся гремучие змеи? Только не это! Гремучих змей я ненавижу! У нас на Джангле это ужасная напасть!

– Да какие там змеи! Это семечки. Плоды высохли и превратились в что-то вроде маракасов, – успокоила шошарра Леся. – Когда шиповник тарахтит ими, он просто приветствует свою хозяйку!

– Совершенно верно, – кивнула Бефинда. – Таким же образом он предупреждает меня о появлении чужаков. Это вещий шиповник. Он знает обо всем, что происходит в окрестностях моего дома!

Когда они подошли совсем близко к изгороди, шиповник прямо на глазах изумленных ребят втянул иглы и словно бы расступился – в живой стене появился узкий проход, достаточный для того, чтобы протиснуться внутрь.

– Здорово! – воскликнул пораженный Максим. – Если бы у нас рос такой шиповник, системы сигнализации были бы совершенно не нужны. И заборы с воротами – тоже!

Но самые расчудесные чудеса начались, конечно, когда они таким же образом – сквозь расступившийся полог вьюнков – попали внутрь дома Бефинды.

Если на улице еще синели сумерки, то в доме уже стояла кромешная темень.

Но стоило им войти, как огромные, отполированные до зеркального блеска нежно-розовые минералы, разложенные под стенами, разом засветились. Да так ярко, что дом сразу же наполнился мягким, уютным светом.

Ребята в один голос ахнули. И продолжали восторженно ойкать, ухать и ахать еще минут пять.

Оказалось, что прямо на полу чудесного дома Бефинды (который, собственно, был частью поляны) разбиты клумбы, на которых растут роскошные садовые цветы и душистые лекарственные травы. А под одной из стен бьет ключ с родниковой водой, наполняя большую деревянную лохань!

Куда девается лишняя вода Денис сообразил не сразу, ведь подле дома Бефинды никаких ручейков в большой ручей, по которому они приплыли, вроде бы не впадало. Но потом он заметил почерневшую деревянную трубу из долбленого ствола дерева, в которую стекала вода из лохани. Труба уходила куда-то под землю и, вероятно, в конце концов все-таки достигала большого ручья.

Мебели было не очень-то много. А вся та, которая имелась, тоже представляла собой специально выращенные лианы, кусты и даже деревья каких-то удивительных пород!

Например, обеденным столом Бефинде служил ровно подстриженный на подходящей высоте, невероятно густо растущий кустарник, высаженный кругом. Посаженные вокруг него деревья-кресла напоминали раскоряченные карельские березы, но, в отличие от них, имели очень толстый ствол. На высоте не больше метра ствол расходился на пять-шесть мощных веток, две из которых служили подлокотниками, а остальные, скрещиваясь в одной плоскости – спинкой. Листья на таких деревьях-креслах тоже росли необычно: только там, где их не могли смять спина и локти сидящего в "кресле" человека.

– Вот это да! – ахнула Леся. – Как здорово! Вот бы нам в Травоведно-Зверознатный посад семян или саженцев этих деревьев! У нас даже в Ботаническом саду таких нет!

– Можно будет поговорить и об этом, – уклончиво сказала Бефинда. – Но сейчас я предлагаю вам как следует поужинать. По глазам вижу – вы проголодались так, что готовы съесть своего ушастого друга в огуречной подливе! – фея зло веще расхохоталась.

– Шутка, младолюди. Всего лишь шутка, – поспешно пояснила она, перехватив взгляды гостей: негодующий – шошарра, и недоуменно-испуганные – Дениса, Леси и Максима.

– Да, мы проголодались так, что не отказались бы и от двух дюжин запеченых в тесте эльфов, – с достоинством парировал шошарр.

– Эльфов я предложить не могу, – спокойно сказала Бефинда, направляясь к буфету, который представлял собой ажурное переплетение все тех же лиан, свисающих с самой нижней ветви липы. – Но если ты или твои спутники любят моченых пиявок, то у меня, кажется, где-то завалялось полгоршочка.

– Нет-нет, спасибо, – поспешно ответил шошарр. – Сегодня я не хочу моченых пиявок. Как-то не в настроении, знаете ли... А у вас есть фухтели? То есть огурцы? Или эти вот... как ты, Леся, называла те желтые штуки...

– Банановые кабачки.

– Ага, банановые кабачки?

– Есть. Но, к сожалению, они в этом году не удались.

– Почему? Я ими сегодня завтракал! Мне они очень понравились!

– В хороший год банановый кабачок, когда ты его срываешь с ветки и собираешься съесть, желает тебе приятного аппетита. А в этом году кабачки помалкивают... Да что же вы стоите? Садитесь, садитесь, не бойтесь!

Ребята, поблагодарив хозяйку за радушие, опасливо опустились в деревья-кресла. Однако, уже через минуту они расслабились, сели поглубже и смело откинулись на спинки. Хотя с виду каждое дерево-кресло казалось сиденьем не очень-то удобным, на самом деле сиделось в нем даже лучше, чем в настоящем кресле. Секрет заключался в особой податливости древесины и веток, которые подлаживались не только под позу, но даже и под настроение человека!

Бефинда предложила им шикарную "трапезу эльфскую-фейскую", как написали бы в меню горшочка-самовара.

Трапеза включала восемь сортов моченых и пареных грибов, особые запеканки из ореховой муки с начинкой из черники и огромные порции сладких бобов с ревеневым соусом. Также был мед, собранный на полевых цветах. Причем собранный вовсе не пчелами, а дневными эльфами собственноручно! Был и знаменитый эльфский эль двух видов: алкогольный для Бефинды и безалкогольный для ребят и Тиши.

По просьбе Тиши фея также достала сырые банановые кабачки. А вот мяса не было ни кусочка. Оно и не удивительно, ведь эльфы и феи – вегетарианцы. Об этом ребята слышали когда-то в Лицее.

– Скажите, а вот вы говорили насчет моченых пиявок, – спросил Денис, промакивая подливу в своей тарелке большим и очень вкусным пористым грибом, который заменял хлеб феям и эльфам. – Это что – правда? Вы действительно их едите?

– Да за кого ты меня принимаешь?! – фыркнула Бефинда. – Недаром Пять Народов Меригота говорят, что у людей совсем нет чувства юмора!

"Просто шутить надо хорошо, чтобы смешно было", – обиделся Денис, но виду, конечно, не подал.

Фея, в несколько глотков опростав большую кружку эля, тем временем продолжала:

– Но моченых пиявок я действительно держу. Как лакомство для сторожевых свистящих раков, которые живут в моем ручье.

– Сторожевые свистящие раки – это здорово, – Денис улыбнулся.

– Тут, в Броселианде, вообще здорово, – сказал Максим. – Если только от Ракушечьей Мантии подальше... И от того дуба...

К разговору присоединилась Леся, которая, и это Денис заметил сразу, держалась более скованно и настороженно, чем ее друзья.

– Кстати, я все-таки не очень поняла, что же произошло там, на поляне возле Хозяина Дневного Броселианда. А госпожа Бефинда обещала нам объяснить.

– Объяснить? – переспросила фея. – Ах да! Да-да...

Но после этого "да-да", за которым ребята ожидали услышать ее рассказ, Бефинда вдруг нахмурилась и впала в состояние какой-то нездоровой, отрешенной задумчивости.

Будь среди ребят опытный волшебник, он сразу понял бы, что сейчас фея рыщет так называемым "внутренним взглядом" по окрестностям своего дома. Где-то там, на другом берегу ручья, ей почудилось подозрительное движение. И Бефинда силилась понять: что там за непорядок? Неужели Народ ночных эльфов?

Максим, Леся и Денис пожимали плечами и обменивались недоуменными взглядами.

– Госпожа Бефинда, эль у вас замечательный! – громко сказал шошарр, хитро подмигнув ребятам. – Не могли бы вы налить мне еще кружечку?

Это вывело Бефинду из оцепенения. Она быстро пробежалась взглядом по кружкам ребят и шошарра.

– А вы, младолюди, что-то плохо эль пьете, – сказала фея. – А это, между прочим, по традициям моего народа, считается тяжким оскорблением. Ведь эль – драгоценный напиток, который мы наливаем только самым дорогим гостям! Так что быстренько допивайте и подставляйте кружки для новой порции!

"Традиции народа" – вещь серьезная. Не будучи в Архипелаге совсем уж новичками, ребята уже научились это понимать. Нет ничего хуже для гостя, чем оскорбить традиции хозяина.

Пришлось пить, хотя Денис ну никак не мог сказать, что безалкогольный эль – такая уж вкуснятина. По вкусу напиток напоминал, пожалуй, пепси-колу, из которой убрали газ и сахар, а после этого настояли на желудях или каштанах.

Бефинда споро обернулась и поставила перед ними кружки с новой порцией эля, что обрадовало одного лишь Тишу.

Шошарр вальяжно развалился в кресле (которое было для него явно великовато) и водрузил кружку не куда-нибудь, а прямо на живот.

– Что ж, госпожа Бефинда, – сказал он, – вот теперь мы готовы выслушать вашу захватывающую, волнующую и полную удивительных откровений историю.

Кто бы мог подумать, что шошарр, этот неотесанный малый, в состоянии говорить так складно!

Удивленный Денис понюхал эль в своей кружке. "Да нет, явно безалкогольный, – решил он. – Но тогда откуда такая болтливость?"

Бефинду, похоже, удивить гладкими речами было куда сложнее. Она кивнула шошарру. И, не впадая больше в задумчивость, а, наоборот, приняв вид крайне целеустремленный, сказала:

– Я готова ответить на ваши вопросы.

– Скажите, госпожа Бефинда, кто такие королевские эльфы и королевские феи?

– Это самые высокие, самые сильные и самые умные из двуногих обитателей Броселианда. Простые эльфы – вы видели их сегодня – это небольшие крылатые существа. А мы, как вы можете заметить, бескрылые, зато ростом с обычных людей. А по чародейским дарованиям мы, королевские феи, превосходим людей во много крат!

"Ну уж, во много крат... – скептически подумал Денис. – Небось, до Хитроцельса с Берендеем Кузьмичом вам далеко, раз вы сидите в этом сыром лесу, а не в башнях и теремах, как приличные волшебники?"

– Людей мы презираем, – неожиданно призналась Бефинда. – Потому что они нечутки к природе, рубят деревья, жгут повсюду костры и загрязняют реки. А на луга они выгоняют свой поганый скот! Людям не место в лесу! Пусть живут в своих пыльных городах!

Денису подобная откровенность показалась зловещей, но он обратил внимание, что его друзья – Леся и Максим – согласно кивнули Бефинде, словно китайские болванчики. Это не понравилось ему еще больше, чем откровения королевской феи!

– И вот когда нам стало совсем невмоготу у себя на родине и мы переселились сюда, появился Зарок, – досадливо поморщившись, продолжала Бефинда. – Волшебники Буяна обещали никогда не вмешиваться во внутренние дела Броселианда и даже не появляться на острове, а мы за это обещали не губить людей. И хрулей, и всех прочих говорящих тварей Архипелага.

– Но ведь Ракушечья Мантия, кажется, хотел нас именно... погубить? – спросил Денис, которому вдруг стало совсем не по себе в таком с виду уютном и милом жилище Бефинды.

– Не думаю, что Ракушечья Мантия планировал вас именно погубить. Скорее, он просто хотел с вами пошутить! Увы, у вас, у людей, совершенно нет чувства юмора! Будь оно у вас, нам, наверное, было бы проще мириться с вашим присутствием в лесу. Конечно, Ракушечья Мантия специально завлек вас вглубь Броселианда. Но ведь это одна из его любимых шуток!

– Хороши шутки! – воскликнул Денис, удивляясь, почему молчат Максим и Леся. – Между прочим, он не только морочил нам голову, но и говорил что-то страшное! Насчет того, что Хозяину Дневного Броселианда нужна новая жена! И действительно, этот страшный дуб как-то околдовал Лесю и даже готов был ее проглотить!

Краем глаза Денис видел, что Максим и Леся снова кивнули. "Да что же это с ними?!" – не понимал он.

– Как проглотил бы – так и выплюнул, – жестко сказала фея. – Уверена, Ракушечью Мантию интересовали не вы, а нечто совершенно другое.

С этими словами она поднялась. Удивительное дело – теперь Бефинда была в два раза выше, чем раньше!

– А именно – предмет, который лежит в нагрудном кармане у этого пушистого дурачка! – выкрикнула Бефинда, ткнув пальцем в Тишу.

Вслед за этим новые странности, происходящие в доме Бефинды, начали нагромождаться одна на другую так быстро, что Денис едва успевал их замечать. На то, чтобы пугаться или удивляться, у него просто не оставалось времени!

Стоило Бефинде выкрикнуть свои последние слова, как шошарр... залился беззаботным смехом!

– Конечно! Ну конечно же, госпожа Бефинда! Именно предмет, и именно в кармане! – развязным тоном загулявшего поручика из советского кинофильма согласился шошарр. – Вот он! Не хотите ли рассмотреть его поближе?!

Тиша достал из нагрудного кармашка комбинезона некую штуковину, которую Денису никогда раньше видеть не доводилось. Это была спираль длиной примерно в ладонь и толщиной в палец. Больше всего штуковина походила на штопор – видимо, им и являлась. Только штопор этот был сделан не из металла, а из какого-то полупрозрачного, похожего на лед минерала.

При этом Тиша опрокинул свою кружку с остатками эля. Не обращая на это внимания, он, глупо хихикая, покачал штопором над столом.

Бефинда будто бы только того и дожидалась!

– Он, это он... – прошипела фея и, ловко перегнувшись через стол, выхватила штопор из пальцев шошарра.

Стоило Бефинде коснуться штопора, как мягкий розовый свет, которым самоцветы наполняли ее дом, сменился нервным вишнево-красным.

– Вот и все, – обратилась фея к Денису. – Легко и просто, младоюноша! Не знаю уж, почему на тебя не подействовал дурман, который я подмешала в ваш эль, но это и не важно. Главное, что он подействовал на твоих друзей и этого вот...

Брезгливо выпятив губу, Бефинда кивнула в сторону Тиши. Тот с глупой улыбкой смотрел на свои пальцы. Кажется, он даже не понял, что у него нет больше штопора.

Денису захотелось сказать что-то очень грозное и веское. Например, "Именем Берендея Кузьмича! Приказываю!.." – и так далее.

Но ситуация не очень-то располагала. Один на один, без полезных магических предметов – против могущественной и неуравновешенной феи, да еще в ее собственном логове?! Нет, ему не выстоять!

– Госпожа Бефинда, – пролепетал он. – Вы чего это? А как же Зарок, о котором вы нам рассказывали?

– А я, дорогой мой младоюноша, – издевательски елейным голоском пропела Бефинда, – вас и пальцем не тронула. И ни к чему не понуждала. Вы пошли за мной в мой дом добровольно. И вот этот клю... эту вещь он мне тоже отдал совершенно добровольно! Ты ведь ничего не имеешь против, Тихуан-Шушкид-Масу-Масу?

На совесть загипнотизированный Тиша беспомощно развел одновременно ушами и руками и изрек нечто совершенно уже невменяемое:

– Народ шошарров рад служить... ик... Народу вечерних эльфов... на платформе... ик... взаимно... взаимовып... взаимовыгодного...

Последнего слова, "сотрудничества", Тиша так и не выговорил. Но Денису и без того все было ясно. И потому очень грустно. И одиноко. Ведь его друзья, Максим и Леся, клевали носами.

– Народ вечерних эльфов благодарит тебя, Тихуан-Шушкид-Масу-Масу, – продолжая упиваться своим триумфом, поклонилась шошарру Бефинда. – Ну что же, младочеловек, счастливо оставаться. Я должна совершить вечернюю прогулку к Четвероистоку.

С этими словами фея повернулась к Денису спиной – вероятно, сочтя, что тема себя исчерпала.

И тут Денис совершенно отчетливо осознал, что сейчас останется один, совершенно один наедине с тремя своими товарищами, обпившимися колдовского эля и от этого эля совершенно сбрендившими! Один – внутри непроходимой, колдовской ограды из шиповника, в доме эксцентричной чародейки! И он решил, что, пока фея еще не ушла, надо наплевать на гордость и умолить ее хотя бы расколдовать Максима, Лесю и Тишу!

Но не успел Денис рта раскрыть, как за зелеными стенами дома Бефинды тревожно затарахтели ягоды шиповника. Вслед за тем раздался переливчатый, долгий свист – вероятно, это подняли тревогу сторожевые раки.

Но тут же свист и тарахтенье были перекрыты оглушительным, угрожающим треском. Что-то огромное не то катилось через кусты по ту сторону ручья, не то падало с неба, ломая ветви деревьев!

– Не может быть! – испуганно вскрикнула Бефинда.

Через секунду треск раздался уже прямо над их головами и сверху посыпались обломки оранжевых грибов – тех самых, что выполняли роль черепицы. Ломая ветви лип и разрывая лианы, прямо поперек дома Бефинды рухнуло огромное дерево.

При этом, разумеется, была смята большая часть растительной мебели, находившейся в доме, и разбились почти все горшки с колдовскими зельями!

К счастью, ни хладиния, ни ифрития в горшках не было. Так что разбились они безо всяких видимых последствий, за исключением двух. Из одного выпорхнуло облачко зеленого дыма, из другого по воздуху поползла желтая пыльца какого-то растения.

Но светящиеся минералы, конечно же, не разбились и продолжали освещать разгромленный за одну секунду дом своим неласковым красным светом.

Одна из веток заехала фее по правому плечу. Бефинда упала, выронив штопор, отобранный к Тиши.