Текст книги "Денис Котик и орден бледных витязей"

Автор книги: Александр Зорич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

А значит, он, Денис, владеет бесценной информацией! Которой нет ни у бледных витязей, ни у Хитроцельса, ни у капитана Страхена!

Не дожидаясь, когда Корвин и Кельвин направятся к нему, Денис превозмог страх и первым сделал три шага навстречу бледным витязям. Краем глаза он видел, что Леся и Максим стоят в дверном проеме домика и с опаской наблюдают за разворачивающимися на борту левиафан-каравеллы событиями. "Стой, ты куда?" – тихонько пискнул за его спиной Тиша, но Денис даже не обернулся.

– Господа витязи, – сказал он, – Четвероисток найти не так уж и сложно...

– Ты знаешь где он? Говори! – Кельвин решительно шагнул к нему, но его остановил грозный окрик Хитроцельса, который на удивление быстро ориентировался во всех переменах обстановки:

– Только попробуйте тронуть Дениса или кого-то из его друзей пальцем – и я вышвырну Хрусталь-Ключ в море!

– Мы его не тронем, – пообещал Кельвин Хитроцельсу и снова повторил свой вопрос:

– Так ты знаешь?

– Да, знаю, – спокойно кивнул Денис. – И, если уж для вас так важно попасть туда как можно быстрее, мы с друзьями поможем вам туда добраться. Тем более, что нам очень стыдно перед вами за то, что наш друг Тиша оказался воришкой. И все-таки, нам не хотелось бы, чтобы его наказывали. Ведь он даже представить себе не мог, насколько украденная им вещь для вас важна. Верно, Тиша?

– Совершенно верно! – моментально согласился приободрившийся шошарр. – Не имел ни малейшего представленья! Я был уверен, что это обычный штопор! Думал, возьму сувенирчик себе на память! У нас на Джангле есть такой обычай: если видишь бесхозный штопор – можешь взять его себе на счастье...

Тиша начал врать так вдохновенно, что, если бы только Денис не знал его, как облупленного, мог бы даже на минуту поверить – насчет обычая воровать бесхозные штопоры и так далее. Чтобы тарахтенье шошарра не разозлило бледных витязей и не сорвало переговоров, Денис поспешил властным жестом прервать излияния своего инопланетного друга и сказал:

– В общем, если вы поклянетесь нас не трогать, то, я думаю, господин Хитроцельс Великий поклянется, в свою очередь, никуда не отлучаться с "Веселого Голландца" и вернуть вам Хрусталь-Ключ, как только мы окажемся возле Четвероистока. Еще нам, конечно, потребуется разрешение капитана Страхена на немедленное изменение курса "Веселого Голландца". Ведь Четвероисток находится вовсе не на Буяне. А где именно – о том я скажу на ушко одному лишь капитану Страхену.

– Да к чему все эти сложности? – удивился Корвин. – Если мы дадим вам честное сферическое слово никого из вас не трогать, господин Хитроцельс может смело отдавать нам Хрусталь-Ключ, а ты – во всеуслышание заявить, где находится Четвероисток!

Денис покосился на Хитроцельса. Волшебник скроил скептическую мину.

– Пусть у каждого будет своя часть тайны, – сказал Денис. – Я знаю про Четвероисток, у Хитроцельса есть Хрусталь-Ключ, а вы наверняка знаете как именно с его помощью отпереть круглые врата Сада Желаний.

– Знаем, – согласился Корвин. – Там целая поэма из заклинаний.

– Ладно, будь по-вашему, – сдался Кельвин. – В конце концов, я вижу, что все вы – отважные, достойные и умные люди. Я, конечно, с удовольствием всыпал бы этому ушастому проныре сотню розог... эх... ну, может как-нибудь в другой раз...

ИСТОРИЯ ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. КОНЕЦ КОРОЛЯ-МОЛОТА

Тот безумный вечер, когда звенели клинки и звучали удивительные признания, закончился довольно мирно.

Левиафан-каравелла изменила курс с северного на южный и полным ходом помчалась к Мокрецу.

Тиша, специалист по контрамотам, убрал тикающее волшебное устройство из-под ног Конрада и Кевина, а Кельвин быстро ввел своих недоумевающих товарищей в курс дела.

Грифоны были накормлены заботливым Кубелланом и определены на постой в подходящие домики "Конский №1" и "Конский №2".

Бледных витязей тоже не обошли вниманием. Правда, Кубеллан наотрез отказался селить буянов куда бы то ни было, кроме частично разрушенного ими домика, где жили ребята и Тиша. Там на втором этаже царил полнейший разгром, а сквозь огромные дыры в разбитой крыше проглядывали звезды. Но Конрад и Кевин сказали, что ночное небо – лучшая крыша для настоящего воина, а потому они с удовольствием устроятся на ночлег там, где угодно хозяевам "Веселого Голландца" – хоть бы и под кустом.

Вообще, после того, как столь неожиданно сложились в единую картину все детали головоломки под названием "Найди Четвероисток и войди в Сад Желаний", бледные витязи стали на удивление покладистыми. Денису даже захотелось поговорить с ними перед сном – об их дальних странствиях и о загадочной судьбе магистра Гренделя, который вынужден безвылазно торчать в летающем мраморном гробу.

Однако Денис, как мальчик воспитанный и обладающий чувством такта, решил, что это чересчур – набиваться в друзья к тем, кого был готов рубить саблей еще каких-то два часа назад.

Вместо этого Денис и ребята упросили Хитроцельса, чтобы тот заночевал в домике, куда их переселил Кубеллан. И, разумеется, устроили вечернее кефиропитие с сыроедением (последнему предавался в основном только Хитроцельс, прожорливость которого могла соперничать только с его же гениальностью).

Само собой, было бы назначено и чипсоедение. Но Тиша уже спал и Леся уговорила ребят его не будить, хотя Максима так и подмывало устроить их ушастому другу хорошую головомойку с чтением лекции на тему "Почему вредно врать, воровать, а также брать без спросу предметы, которые плохо лежат."

– Господин Хитроцельс, если бы вы только знали, как вы нас выручили! – воскликнула Леся, когда все опорожнили по доброй глиняной кружке вкуснейшего кефира.

– Более того! – подхватил Максим. – Я подсчитал, что за последнюю неделю вы нас спасаете уже в третий раз! Первый был, когда бледные витязи напали на нас на острове До Свиданья. Второй – когда среди ночи взошло ваше солнце и спалило громадных пауков на Мокреце. И в третий – вот сейчас!

– Да, господин Хитроцельс, – поддержал своих друзей Денис, – а вы еще скромничали, говорили, что никакой вы не добрый волшебник!

– А я и есть не добрый, – засмущался волшебник. – Я – великий, тут спору нет. Но – никакой доброты! Да, в общем-то, я и в злых волшебников не очень верю. Я думаю, злых волшебников вообще не бывает. Только озлобившиеся! Взять того же Нелюду...

– Ой, ну зачем вы так говорите? Вы ведь, наверное, сам себе не верите! – улыбнулась Леся. – Вы бы видели только какую-нибудь злюку вроде феи Бефинды – сразу поняли бы, что вы не просто добрый, а – добрейший!

Хитроцельс скромно потупился.

– Ученые – они, знаете ли, не любят говорить о том, чего нельзя померить. А доброметр, насколько мне известно, пока еще не изобретен... Но я рад, друзья мои, искренне рад, что запуск рукотворного солнца и мое пребывание инкогнито на борту левиафан-каравеллы помогли отвратить от вас серьезные неприятности! Ибо и первое, и второе стало подлинным триумфом волшебной науки!

– Вот, кстати, о втором триумфе волшебной науки нам очень хотелось бы услышать, – сказал Максим. – Признаться, я ума не приложу, что заставило вас прервать исследования и отправиться за море, на Копейкин остров?

– Да-да, мне тоже интересно. Вы ведь хотите казаться таким нелюдимом, – лукаво улыбнулась Леся, – а тут вдруг отважились покинуть свою уютную башню и отправились в многолюдный, шумный Гуляй-Сарай?

– Тут сработали сразу несколько причин. Самой первой, что забавно, была моя нелюдимость. Стоило вам отплыть от острова на ладье вместе с этими неотесаными чурбанами, как я перехватил емелефонное сообщение...

– Но вы же говорили, что у вас нет емелефона! – вырвалось у Дениса.

– Верно, настоящего емелефона у меня нет. То есть дозвониться от меня куда-либо невозможно. Но вещий цветок Альбин-Рубин слышит емелефонные объявления и запоминает их. Потом, если я начинаю скучать, он пересказывает мне их содержание.

– Так вы что – подслушиваете чужие разговоры? – нахмурился Максим.

– Да не разговоры, а объявления! – рявкнул волшебник, который при всех своих положительных качествах все-таки сильно злился, когда "всякие тупицы" не понимали его с полуслова. – Это что-то вроде того, что у вас, в Закрытке, называют... как там оно у вас называется? Иррадиаре? Радиаццо?

– Радио? – подсказал догадливый Максим.

– Да, именно. Волшебники Буяна время от времени делают разные полезные объявления для всего Архипелага. Прогноз погоды, штормовые предупреждения, объявления о визитах важных персон, поздравления... Есть там такой субъект – Маленький Мальчик – так вот он частенько рассказывает всякие глупости, которые большинство населения Архипелага полагает верхом юмористического искусства. Ну а кроме всей этой ерунды, по емелефонной сети распространяются еще сигналы тревоги... Я когда изображал этого болвана, сыщика Шукай-Находи, вам уже говорил: вскоре после взлома Двери бледными витязями по Архипелагу была объявлена тревога. Тут я сообразил, что это значит лично для меня: на До Свиданья из Лицея притащится Егорий Ильич со своими молодцами, начнут они Дверь проверять, задавать мне всякие скучные вопросы и так далее... А оно мне надо?

– То есть вы просто решили убраться с места происшествия подальше? – спросил Денис.

– Нет, не просто. Были еще три причины: этот проклятый трансформатор, который превратил меня в дракона, мое искусственное солнце и, конечно же, тайна вашего друга Тихуана-Шушкида-Масу-Масу. Во-первых, я думал, что действие трансформатора закончится само собой и я снова стану человеком. Но не тут-то было! Если бы все шло, как я рассчитывал, то уже к моменту вашего появления я был бы никаким не драконом, а самим собой. Но потом я повторил химико-магический анализ остатков трансформатора и пришел к выводу, что мне нужно срочно предпринять самые решительные действия, если только я не хочу остаться драконом навсегда.

– Вы решили, наверное, изготовить какое-то зелье? – спросила Леся. – Какой-нибудь обратный трансформатор?

– Точно. Такое зелье называется нормализатором. Но к каким бы рецептам я не обращался, все время выходило, что у меня под рукой нет то одного, то другого компонента. Даже для самого простого рецепта не хватало специальной минеральной воды, ближайший источник которой находится в горах Копейкина острова. Так начала вырисовываться необходимость путешествия в Хрульский Халифат... Ну, по поводу солнца я подробно рассказывать не буду – скажу лишь, что я решил воспользоваться представившейся возможностью и проверить возможность запуска моего светила дистанционно. Что же до вашего друга из числа хомо элефантикус, я, признаться, сразу сообразил, что именно за ним гонятся бледные витязи. И что у него есть некая очень ценная магическая вещь, назначение которой, впрочем, оставалось для меня загадкой. А ведь Копейкин остров находится почти точно в центре Архипелага и туда стекается множество слухов и сплетен! Значит, рассудил я, путешествие в Хрульский Халифат повышает мои шансы узнать тайну Тихуана-Шушкида-Масу-Масу!

– Вы настоящий ученый, – уважительно сказал Максим. – Сразу видно, привыкли крепко обдумывать каждый шаг...

– Только так и следует поступать, молодой человек, если вы хотите добиться чего-то в этой жизни, – наставительно сказал Хитроцельс. – Вообще, вы могли бы многому у меня научиться!

"Ну вот, – подумал Денис, – нам сейчас только двухчасовой читки не хватает о том, как именно нужно быть прилежными, внимательными и любознательными".

Чтобы поскорее увести волшебника в сторону от этой скучной темы, он сказал:

– Совершенно верно! Мы обязательно возьмем вас в качестве примера! Но для начала нам надо как можно больше о вас узнать! Вот например: как же вы смогли добраться от До Свиданья до Копейкина острова? Наверное, между островами есть какой-то секретный подводный туннель? Вроде Туннеля Тысячи Капель?

– Если бы такой туннель был, я обязательно рассказал бы о нем при первой нашей встрече, – строго сказал Хитроцельс. – Я, конечно, не какой-нибудь добрый волшебник, который нанимается помогать всякому встречному и поперечному... Но моя честь выдающегося ученого пострадала бы, если бы я утаил от вас такое удобное и надежное средство передвижения, как туннель! Нет, во время путешествия к Копейкину острову меня выручили две вещи: во-первых, крылья, которыми наделен любой приличный дракон и я в том числе; и, во-вторых, везение, – тут волшебник широко улыбнулся, обнажив зубы, которым позавидовали бы и бойцовые коты царя Колобка.

– Вот бы не подумал, что такому серьезному ученому, как вы, тоже время от времени приходится полагаться на везение, – заметил Максим.

"Да наш Макс в него просто влюбился!" – подумал Денис, многозначительно переглянувшись с Лесей, которая, по всему было видно, думала о том же самом.

– Представьте себе, мой друг, иногда приходится. Это, кстати, не красит меня как серьезного ученого и в этом – запишите себя где-нибудь, а то забудете, – я не рекомендую вам брать с меня пример... А случилось со мной вот что: дождавшись, когда бледные витязи оттаяли и улетели прочь и завершив свои работы по искусственному светилу, я собрался в путь. Я взял с собой термос для минеральной воды, несколько видов магических компасов и, поразмыслив, две одноразовых куртки-утайки. Это такая одежда, надев которую, с виду превращаешься в кого угодно – хоть в хруля, хоть в человека, хоть в королевского эльфа. Я дождался устойчивого попутного ветра и полетел. Драконы летают очень быстро, поэтому я еще до наступления темноты достиг Колокольного пролива. Там я передохнул на прибрежных скалах и полетел дальше, к Копейкину острову. Однако ветер неожиданно переменился – из попутного стал боковым, а потом и встречным. Да и я, как оказалось, переоценил свои силы. Точнее, силы дракона, которые, конечно, несравнимо превышают человеческие или, скажем, птичьи. Но поскольку я не мог взять с собой чересчур много провизии, а воровать овечек на пастбищах возле Колокольного пролива посчитал ниже своего достоинства, примерно на середине пути я понял, что у меня просто нет больше сил. А тем временем на море спускалась ночная тьма...

– Ужас какой... – прошептала Леся. Ей представилось недоброе студеное море, черное небо с синей полосой на западе и одинокий дракон – если подумать, совсем крошечный перед лицом бескрайней стихии.

– Да, ужас, – кивнул Хитроцельс. – Я ругал последними словами свою самонадеянность! Я страшился встречи с ледяной водой и скользкими щупальцами морских гадов! А пуще прочего, конечно, я сокрушался, что, если мне суждено сгинуть в морской пучине, мир лишится величайшего ученого-волшебника! И никогда не увидит восход Солнца Хитроцельса! Но тут – хвала драконьему зрению! – я приметил на горизонте крошечный парус. Кто-то плыл по ночному морю! Из последних сил я замахал крыльями – так, что они, казалось, вот-вот отвалятся! Мне удалось подняться повыше. Там, на большой высоте, я поймал подходящий попутный ток воздуха и начал осторожно планировать по направлению к неведомому кораблю. Но до спасения было еще далеко!

На этом интригующем месте Хитроцельс прервался и залпом осушил большой кувшин кефира.

Глаза Дениса, Леси и Максима молили о продолжении рассказа. И оно не заставило себя ждать!

– Хуже всего было то, что у меня уже совсем не оставалось сил махать крыльями. Поэтому, хотя я и оказался в конце концов неподалеку от корабля, но дотянуть до него и сесть прямо на палубу мне не удалось. А кроме того, на корабле меня попросту не видели! Я плюхнулся в воду и начал кричать "Спасите! Помогите!". Я видел, что по палубе мечутся люди и хрули с факелами и пытаются что-то высмотреть на воде. Но я был слишком далеко, чтобы можно было меня заметить среди ночи! И вот тогда я использовал прибор дистанционного запуска своего светила!

– Вы хотите сказать, что именно той ночью запустили Солнце Хитроцельса? – спросил Максим.

– Именно! А кроме того, я, барахтаясь в воде, все-таки умудрился нацепить куртку-утайку и принял вид обычного добропорядочного хруля. Можете себе представить, что решили бы матросы-хрули на борту корабля, если б только увидели среди морских волн дракона! Пусть даже и говорящего человечьим голосом! Уверяю вас, корабль поспешил бы немедленно убраться прочь!

– Удивительное совпадение, – задумчиво сказал Максим. – Выходит, в ту ночь вы спасали себя, а заодно, сами того не ведая, спасли и нас!

– Судьба – большая шутница, молодой человек, – заметил Хитроцельс. – Да, ну а дальше все было уже более-менее просто. Они вытащили меня из воды – вконец окоченевшего. Там, на корабле, я познакомился с сыщиком Шукай-Находи, который оказался удивительным болтуном и хвастуном. На следующий день я был уже на Копейкином острове. Вечером я снял куртку-утайку, вернулся в обличье дракона, слетал в горы за минеральной водой для нормализатора, вернулся в город и тут один из моих магических компасов засек ваше, друзья мои, местоположение. Я незаметно проследил за вами и понял, что вы дожидаетесь "Веселого Голландца". Тогда я вспомнил, что Шукай-Находи как раз хвастался о своем новом заказе на сопровождение "трех денежных мешков", как он сам выразился, на остров Буян. Оставалось только сделать так, чтобы настоящий сыщик остался дома, а я попал на борт "Веселого Голландца" вместо него...

– Ну и как же вам это удалось? Вы заплатили ему больше, чем он ожидал получить от "трех денежных мешков"? – предположил Денис.

– Заплатил? Х-ха, еще чего! Я пришел к нему домой, открыл свое настоящее имя и сказал, что по имеющимся у меня данным страшные всадники на грифонах, которые вломились в Архипелаг, намерены напасть на "Веселый Голландец". И объяснил ему, что если я отправлюсь в плавание вместо него, это поможет ему спасти репутацию могучего и удачливого сыщика. Поверьте, страх встретиться с бледными витязями послужил для него лучшим аргументом в пользу того, чтобы остаться дома.

– Так вы и о нападении бледных витязей знали! – ахнула Леся.

– Откуда бы я о нем знал? – Хитроцельс, выражая крайнюю степень недоумения, высоко задрал кожистые валики над глазами, которые служили ему бровями. – Нет, конечно. Я сам чуть не умер от страха, когда они внезапно налетели! Хотя, конечно, зная, сколь упорно бледные витязи шли по следу вашего друга еще в Закрытке, можно было заранее предположить, что им удастся обнаружить Тихуана за сотни миль...

– Бедный, бедный Шукай-Находи... – хитро улыбнулся Денис. – Вы увели у него такой выгодный заказ!

– Да пусть скажет спасибо, что я вообще появился в его конторе! Окажись этот хвастун на моем месте в тот момент, когда в домик ворвался Корвин, он бы точно умер от разрыва своего крохотного хрулячьего сердца! Кстати, в порядке, как говорится, подарка от фирмы, я на прощание распутал ему "Дело о дырке от бублика". Так что у него есть шанс получить неплохой гонорар от пострадавшей стороны!

Ребята оживились и нетерпеливо заерзали на стульях.

– О, так это не шутка? Это настоящее дело? – спросил Денис. – Расскажите, пожалуйста, очень интересно!

Хитроцельс зевнул, деликатно прикрывая пасть лапой. Он умирал от усталости.

– Это же элементарно, – сказал он. – Совершенно... элементарно...

С этими словами... волшебник заснул где сидел!

– Ну вот, – тихонько прошептал Денис. – Как всегда: на самом интересном месте.

«Веселый Голландец» мчался по морю с такой скоростью, будто был ракетным катером на подводных крыльях, а не степенным китом исполинских размеров. Никому – даже бесстрашному капитану Страхену – не хотелось проверять правдивость оракула насчет «пяти дней после восхода второго солнца». А часы, между тем, неумолимо тикали, отсчитывая минуты последних суток...

Ведь стоило им опоздать в Сад Желаний хоть на секунду – и оказалось бы, что бледные витязи проделали далекий путь из Сферы Серого Солнца совершенно зазря! От этого Кельвин и его коллеги наверняка пришли бы в неописуемую ярость. Ну а что такое ярость бледных витязей – о том все присутствовавшие на борту "Веселого Голландца" теперь имели совершенно ясное представление.

Особенно переживал хозяйственный Кубеллан. Его приводила в ужас одна только мысль о том, что гроб магистра Гренделя снова примется колошматить черепицу на пассажирских домиках...

Когда впереди заклубились "неразвейные туманы" вокруг Мокреца, до исхода пятых суток оставалось меньше восьми часов. А солнце уже клонилось к горизонту...

При помощи мореходного кристалла капитан Страхен искусно провел "Веселый Голландец" между рифами. Левиафан-каравелла вошла в тот самый залив, где несколько дней назад села на мель ладья Твердислава Зуболомича.

Ладьи, кстати, уже не было! Только на берегу виднелись следы деятельной плотницкой работы: щепа, обрубки стволов, неизрасходованные клинья. По всему было видно, что дружинники при помощи Игогония и его жен смогли все-таки снять ладью с мели и залатать днище.

Спустя несколько минут вооруженный до зубов и готовый ко всем неожиданностям отряд уже ступил на землю Мокреца.

Это было, пожалуй, самое необычное войско, которое когда-либо вторгалось в пределы Броселианда. На зависть эльфам всех мастей и расцветок, оно состояло даже не из двух, а из трех родов войск!

Во-первых, в отряд входила воздушная кавалерия с их летающим командным пунктом: бледные витязи верхом на грифонах и гроб магистра Гренделя.

Во-вторых, скелетная пехота: Страхен и его матросы, вооружившиеся на всякий случай запасным комплектом мушкетов.

И, в-третьих, пехота драконья: Хитроцельс Великий собственной персоной.

Конечно, в случае необходимости Хитроцельс мог бы выступить и в роли воздушной драконьей кавалерии. Но его появление в воздухе в очередной раз смутило бы хрупкую психику орденских грифонов. А потому, по договоренности с бледными витязями, он согласился проделать путь до Четвероистока пешком.

Ну а Денис, Максим, Леся и Тиша ни к какому роду войск себя не причисляли и вообще предпочитали считаться гражданскими лицами. Им вовсе не хотелось думать, что придется пробиваться к Четвероистоку с боем через полчища эльфов: дневных, вечерних и, не ровен час, ночных. Ну а если все-таки сражение станет неизбежным, считали они, пусть крылатых лучников лесного народца разгоняют воинственные бледные витязи и Хитроцельс.

Кстати, были с ними и три деловых хруля, которых Хитроцельс в обличье сыщика Шукай-Находи сопровождал на Буян. Они, конечно, слышали все, что было сказано на борту "Веселого Голландца" во время памятного сражения бледных витязей с командой корабля и Хитроцельсом. Старший из хрулей, почтенный Серьги-Златы, сразу же заявил свои претензии на Сад Желаний.

После энергичного, но короткого спора, справедливость восторжествовала. Было решено, что раз уж они не успевают сделать Сад Желаний достоянием всего Архипелага, значит надо разрешить войти в него хотя бы всем тем, кто находится на борту "Веселого Голландца".

В итоге на левиафан-каравелле остался только Кубеллан. Корабельный сказал, что все его желания давным-давно сбылись, а всякие мелочи вроде новой курительной трубки или нестаптываемых башмаков явно не стоят того, чтобы из-за них тащиться невесть куда по "противному лесу, наполненному эльфами и прочим лешачьим сбродом". Как и положено настоящему корабельному, Кубеллан обожал море, зато терпеть не мог леса, кустарники, ручьи, болота, равнины, луга, холмы, горы, долы и пригорки.

Поначалу они шли вперед очень быстро, воспользовавшись услугами той самой тропинки, по которой во время предыдущего посещения Мокреца королевский эльф Ракушечья Мантия завлек их к Хозяину Дневного Броселианда.

На этот раз, кстати, им никто морочить голову не пытался. Броселианд казался начисто вымершим: ни малейшего шороха в кронах деревьев, ни даже еле слышного потрескивания остывающих к вечеру веточек сухостоя.

– Вот только пусть попробуют сунуться! Пусть попробуют! – задорно воскликнул Тиша, показывая кулак алым живоглотам в далеких озерцах. – С нами теперь такая силища, что мы всю их жабью кавалерию – одной левой!

– Угу, – скептически буркнул Максим. – А всех летающих лучников – одной правой... Особенно твоей.

– А я-то тут при чем?! – взъерепенился шошарр. – При чем, а? Я простой путешественник с планеты Джангл! Мое дело – ограниченное участие в приключениях. Как пишут в наших рекламных буклетах, "гуляй и смотри". Я на звание Героя Тридцати Трех Миров не претендую! Это вот, – добавил он, понизив голос, – пусть они геройствуют.

Тиша хитро улыбнулся и показал пальчиком вверх, где в синем вечернем небе кружили два бледных витязя и летающий гроб магистра Гренделя. Еще двое витязей были высланы вперед на разведку – в полном соответствии с Гениальным Планом Дениса Котика.

План был гениален потому, что прост. Как объяснил Денис бледным витязям, из самого названия – Четвероисток – вытекает, что это такое место, которое является источником четырех... чего? Ну, конечно же, рек или ручьев! Но настоящих рек на Мокреце не было. Следовательно, Четвероисток порождал те самые четыре ручья, которые рядком впадали в залив с отмелями, куда Страхен привел левиафан-каравеллу.

Оставалось лишь подняться вверх по любому из ручьев – именно там и обнаружился бы искомый Четвероисток!

Но проведенная витязями предварительная воздушная разведка показала, что вдоль ручьев не ведет ни одной тропинки. Да и вообще, единственная заметная с воздуха тропа – та самая, на которой они сейчас находились.

Тропа приводила на поляну к Хозяину Дневного Броселианда, а дальше отряду оставалось надеяться, что, хотя с воздуха ее продолжения не видно, но где-то оно обязательно отыщется!

Фирменные броселиандские неприятности начались с того, что, окруженный зеленым вихрем сорванных листьев, на тропу перед отрядом приземлился Корвин, вернувшийся из разведки.

Витязь поставил грифона задом к отряду, чтобы тот не увидел случайно Хитроцельса, и соскочил на землю.

Корвин был без шлема. На его аристократическом, костистом лице сверкал иней. Коротко остриженные волосы торчали во все стороны тонюсенькими ледяными иглами.

Почтенный Серьги-Златы и два его деловых спутника сразу же прикрыли глаза ладошками. Хрулей бледные витязи без шлемов пугали просто-таки до одури! Это, кстати, казалось Денису забавным. Ведь он и его друзья хотя и находили заледеневшие лица бледных витязей довольно своеобразными, однако не видели в них ничего отталкивающего.

– Клянусь ледяным сердцем и светлым разумом, такого тумана я еще не видел! – вскричал Корвин.

По всему было видно, что витязь пребывает в состоянии среднем между яростью и отчаянием.

– О каком тумане вы говорите, любезный? – подчеркнуто вежливо спросил Хитроцельс.

– О каком же еще, как не о том, который распускает этот колдовской лес! Выше по проклятому ручью, который течет в двух сотнях шагов от этой проклятой тропы, начинается проклятая белесая муть! Будто бы кто-то уронил на землю густое облако! Грифоны сразу же теряют голову! Не видно ни зги! Магический компас вертится как собака, которой под хвост залетел пчелиный рой!

– Возможно, это всего лишь тонкая завеса, а не сплошное облако? – предположил Хитроцельс.

– Куда там, завеса! Мы отлетели в сторону и посмотрели на этот морок сверху. Облако похоже на уродливый гриб, вросший шляпкой в землю, и имеет никак не меньше трех верст в поперечнике! Отыскать что-либо внутри облака невозможно! Там не то что Четвероисток, а и огромный Белый Дольмен можно спрятать так, что целый эскадрон воздушной кавалерии не отыщет! А тем временем темнеет!

– Спокойствие, любезный, спокойствие... – сказал Хитроцельс и, обратившись к Денису, спросил:

– Далеко отсюда до этого вашего Хозяина Дневного Броселианда?

– Да нет, уже скоро дойдем, – заверил тот.

– Надо только прибавить шагу, – посоветовал Максим. – До захода солнца тут еще ничего, а вот ночью тропа может сама выскользнуть из-под ног!

– Тогда, может быть, нам всем лучше полететь? – предложил Тиша. – На гроб магистра Гренделя можно посадить человек шесть, да еще по два на каждого грифона, да еще господин Хитроцельс подымет минимум двоих. А то и троих – можно ведь еще кого-то в зубах тащить, за шкирку.

– А почему не пятерых? – хохотнул волшебник. – Пусть еще двое мне за хвост уцепятся!

– Я ни за что!.. Никогда!.. Не сяду на эту крикливую тварь!.. – трясясь от негодования, заявил Серьги-Златы. Он, конечно же, имел в виду грифона.

– А вас никто и не пустит, почтенный, – холодно ответил Корвин.

Хитроцельс тем временем посерьезнел.

– Друзья мои, никто никуда не полетит, – сказал он. – Раз такое дело, план придется менять на ходу. Господин Корвин, слетайте за своими товарищами и попросите их приземлиться. Грифонов, пожалуй, разумней всего отослать на "Веселый Голландец". Уверен, старина Кубеллан за ними присмотрит.

– Поддерживаю, – степенно кивнул капитан Страхен. Это было первое слово, которое Денис услышал от него за весь день.

– Ну а дальше что? – настороженно спросил Корвин. Ему, прирожденному витязю, очень уж не хотелось расставаться со своим верным крылатым другом!

– А дальше будем искать дорогу в тумане – что поделаешь? Не может такого быть, чтобы рано или поздно ручей не вывел нас к своему истоку!

Денис припомнил, как они плыли на цветке-живоглоте к дому Бефинды. Берега ручья казались совершенно непроходимыми! Можно, конечно, пойти по дну – там, наверное, не так уж и глубоко... Но эти ужасные свистящие раки со своими острыми клешнями! Не говоря уже о том, что в сгущающейся темноте скорость продвижения отряда по дну ручья упадет почти до нуля! И тогда они точно не поспеют...

Он не стал делиться своими мыслями. Еще не хватало устроить долгие дебаты в духе дружинников Твердислава Зуболомича! Нет, сейчас их спасет только железная решимость. Вперед и только вперед!

За неимением лучших идей Корвин нехотя повиновался Хитроцельсу. Вскоре рыцари и снизившийся до уровня их голов летающий гроб Гренделя присоединились к отряду.

Как и обещал Денис, через десять минут они оказались на краю поляны, в центре которой мрачным зеленым исполином возвышался Хозяин Дневного Броселианда. Затем они снова нырнули в заросли орешника и вынырнули из них уже на берегу ручья. И, конечно же, сразу выяснилось, что ни на этом берегу, ни на противоположном нет ничего даже отдаленно похожего на тропу.

Корвин несколько раз махнул мечом, выкашивая густые заросли вдоль берега. Его примеру последовали двое матросов со своими палашами. Да, на пять метров вверх по течению они, конечно, продвинулись... Но с такой скоростью можно было прорубаться до верховий дней восемь!

Тиша тем временем все никак не решался приблизиться к ручью.

– Ффууу... Волшебством так и прет! – он демонстративно закрутил свой хобот в узел (у шошарров это означает то же самое, что у людей – брезгливое зажимание носа двумя пальцами). – Еще сильнее, чем в тот раз!