Текст книги "Тамерлан"

Автор книги: Александр Якубовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 44 страниц)

Коловратность времени и неподвижность полюса произошли от тебя. Сад бытия и вода жизни созданы тобой.

Боже, каким языком мы воздадим тебе благодарность за эти великие благодеяния, осязаемые результаты которых видны во всех странах мира, как свет блистающего солнца? Какими словами нам благодарить тебя за эти великие дары и бесконечные милости, всё полезное от которых сверкает во всей вселенной подобно сиянию освещающего мир солнца?

По этой волнующей реке и безбрежному морю, сочащиеся капли вод которых попадают в страны и большие города, мы судим об обилии твоей всеобъемлющей милости. Через этот блестящий солнечный свет и это яркое солнце – кои да пребудут до пределов возможности постоянны! – мы в поисках твоего милосердного лица увеличиваем свет нашего зрения.

Он царь владения – познание его составляет потребность души; упоминание о нем успокаивает дух; нахождение его – вечная собственность; служение ему лучше, чем блаженная жизнь в загробном мире; одно дыхание с ним лучше всего, что есть на земле и на небе; все твари суть проявление его могущества; властители мира взлелеяны его милостью; шеи упрямых гордецов – в аркане его величия и гнева, а сердца его друзей – в саду его прелести и благорасположения.

Славословящие вышний мир перед чертогом его славы, опоясавшись поясами устранения внушаемого им ужаса и уважения, внемлют его повелению, созерцают все его деяния и постигают все капли моря его величия и славы. Вследствие этого я славлю того, который всемогущ, в море величия которого заблудились умы и возвратился вспять разум,не постигнув его могущества.

Да пребудут многочисленные благословения в жертву священного духа, сущности существующего, господину всего сущего, лучшему из творений и свету очей людей созерцательной жизни пророку Мухаммаду!

Он посол, который является солнцем, украшающим мир, ибо свет на его благословенном челе. Он стал царем планет, как роза, увеличивающая задушевную близость, вследствие обожания ее людьми, стала царицей всех душистых трав. Из его беспредельных добродетелей воссияла тысяча солнц объяснений, и в каждой пылинке их лучей много такихизъяснений добродетелей пророка. Из бесчисленных восхвалений его возникли тысячи свечей для каждого кружащегося вокруг них мотылька.

В темную ночь, когда луна показывает свое лицо, мир становится освещенным, а небо озаренным, во мраке судного Дня, когда печать молчания будет на языках всех и все люди падут от ужаса на колени и от страха перед днем всеобщего восстания мертвых и перед предстоящим великим отчетом их печени мучительно сожмутся, а глаза наполнятся слезами, – тогда внезапно появится на горизонте божественной мудрости лупа украшающей сердце красоты, жемчужина избранного моря и блестящая звезда на столь же избранном небе и у людей истинной веры возникнет свет очей надежды на спасение и блеск предвидения вечного блаженства. Необходимо знать, что это уподобление вызывается причиною уразумения умами значения Мухаммада в день страшного суда, а иначе красота и совершенство пророка последнего времени и наилучшего из творений земли и неба превыше того, чтобы сравнивать их с красотою полной луны или уподоблять солнцу.

Достоинство его величия есть феникс, обитающий на Кафе почета. Птице, выставляемой им в качестве приманки, не делается объяснений охоты никаким вразумлением и никаким воображс нием. Его чистое сердце есть перл, происшедший из глуби моря величия; предопределенные ему свойства невозможно взвс сить на весах сравнения. Первая добыча, которая попала в сет бытия, было его бесподобное существо, а первый цвет фруктовых деревьев, который стал распускаться в саду творения, была его драгоценная душа. Сказал посол Аллаха: «да благословит его Аллах и да приветствует!» – «Я был пророком и человеком, чтобы быть брошенным между водою и глиною».

Ноги воображения и руки мысленного представления далеки от сфер!» его величия и от подножия его высокого положения; высота его степени заставила сесть на наименеепочетные места небесные звезды; небесный мир находится в подчинении его выдающихся помыслов; высокая точка двух ярких звезд Фаркадайна – подножие достоинства неба его могущества; его великодушная мысль осведомлена о тайнах неба и о секретах судьбы; блеск его благословенного лица есть зеркало божественного искусства.

Перед его пророка высокою энергией всё иное, кроме Аллаха, есть фантастическая точка и ничего не стоящий атом. Перед солнцем его величия и по сравнению с высотою его нравственных принципов государь планет в положении высокого Алькора, этот продукт двух миров, – ничтожен. Оба мира по отношению к накрытым столам его благодеяний и милостей являются тем, что бог послал.

Во время его пророческой миссии проявились разные чудеса, вроде того, что луна раскололась надвое, заговорило дерево и, двинувшись со всеми своими корнями, приблизилось к нему, а затем по его приказанию возвратилось опять на свое место; произнесли хвалу Аллаху мелкие камни, бывшие в его руке; вода вышла из его благословенных пальцев в таком количестве, что тысяча пятьсот человек его сподвижников совершили ею омовение, насытились ею досыта; напоили четвероногих и удовлетворили свои прочие нужды; он насытил незначительным количеством пищи «людей рва» в доме Джабира, сына Абдаллаха Днсари; посмотрел на Сурака, сына Малика, и разверзлась земля ц поглотила его с конем. Он обратил в бегство многочисленное войско, бросив в него одну горсть песку. Как сказал всевышний творец: «Не вы убивали их, Аллах убивал их, не ты бросал песок, когда бросал его, но Аллах бросал его и поражал». Сухой колодец в местности Худайбийа от остатка его омовения и путем погружения в него копья пророка стал полон воды; заплакал столб во время перемещения кафедры мечети; заговорила шкура отравленного барана: «Не ешь моего мяса, ибо я отравлен!» Имеются и другие предания о событиях и деяниях его, например, о том, что все сокровища персидских царей и римских кесарей растрачиваются на пути к всевышнему истинному господу, что Йемен, Сирия и Ирак оказываются покоренными пророком. Вообще чудеса посланника – да благословит его Аллах и да приветствует! – неописуемы и неизъяснимы. Наиболее великое из всех чудес – преславньш Коран, благородная книга и великое творение, озарение сердец людей, знакомых с исламом, и зеркало души познавших его, светильник в груди исповедующих единство божие, и успокоение страдальцев, целительный пластырь для болящих, и весна души друзей предвечной истины, предписание для царей и пример, достойный подражания для всех счастливцев мира, указание и доказательство для высокодостойных имамов и ученых теологов. Каждая буква преславного Корана есть светоч, возженный от величайшего света, он есть солнце, взошедшее с востока хакиката и поднимающееся в своем движении по небу величия. Всё, что является качествами созданий и огорчениями рода человеческого, закрывается тем светом Корана, и пока это его покрывало находится па месте, преступно стремиться к устранению его света.

Из всех чудес посланника людей и духов – да почиют на нем благословения Аллаха и его приветствие! – одно проявлено в наше время по предыдущим словам о помощи роду человеческому: дарованы знамена правой вере наличием существования солнцеподобного, могущественного, как небесная сфера, и победоносного государя, который просторымира ввел в сферу своей власти и прочно заделал усилиями своих воззрений ту щель, которая обнаружилась в руководящих правилах мусульманства вследствие злополучных новшеств разных философов. Будучи осчастливлен божественною помощью, он поднял до вершины кипариса значение мусульманской церкви, благословением божественного блеска возжег лицо веры избранника Мухаммада, которое уподобилось напоенному красному тюльпану. Он обласкал и взлелеял людей истинной веры и увеличил беды, потери, Унижения и ничтожество еретиков и богоотступников.

Тысячи приветствий да будут чистому духу и живому телу главы пророков, а вместе с тем и всем чистейшим суфиям, ибо благословением его молитвенных призывов перо их писаний соделалось цветущим и необычайно свежим. Частица солнца и капля моря его достохвальных качеств вошли в нить повествования об их подвигах, и подол надежды мистиков оказался наполненным отборным жемчугом. Да будут бесчисленны восхваления семейству посла Аллаха и его друзьям; из этих восхвалений исходит зефир искреннего расположения к нему, и из воссоздания этих похвал возникает аромат верности их заповедям, потому что благодаря письменным памятникам, в которых сохранились решения членов дома пророка и его сподвижников, благодаря шагам их правдивости и их благочестию украсились пределы божественного закона и разума, а двор со скамьею чистоты людей мистического пути и сад верности их своим обетам получил убранство и отменную ценность.

После сего так говорит составитель этой истории Али ибн Джамал ал-Ислам, – да соделает Аллах правдивым его отношение к ней и да простит его и прочих мусульман, которым высшая истина – да будет она прославлена и возвеличена! – говорит в преславном Коране языком друга господа Ибрахима, – да почиют благословения Аллаха на пророке нашем и на нем! – который вознес такое моление святейшему величию господа: «Соделай мне язык правды для последующих поколений и поставь меня в числе наследников блаженств райского сада». Этими словами Ибрахим просил у самого милостивого из милостивых – да будет он прославлен и возвеличен! – две вещи: одна из них – доброе имя, которое есть вечная жизнь и второе существование, и другая – вечный рай и вечное царство, которые всегда пребуд неувядаемыми и никакой ущерб их не коснется; обитатели всегда живут, потому что никогда не умирают и телом все! здоровы, ибо не болеют; они молоды, потому что всегда юны; они богаты, ибо не испытали бедности; они добрые соседи, чувствующие друг к другу зависти; они являются искренними друзьями, на лицо дружбы их не садится пыль разногласия. Из этого стиха Корана со всею ясностью следует, что обитателям сего тленного мира и временного обиталища ничего не останется, кроме благих молитвенных обращений к божеству, прекрасных хадисов пророка и похвальныхему слов.

О мудрые счастливые друзья и понятливые разумные люди из мира святости доходит до ушей ума, что доброе имя, как и плохое, прочно запечатлевается на скрижалях времени. Блаженствующие счастливцы и рассудительные баловни судьбы в точности знают, что польза, извлекаемая из драгоценной человеческой жизни, заключается в добром имени и луч, который засветит от света жизни и навсегда останется на земле, есть луч постоянного понимания отошедшего человека добром.

От доблестей прежних государей не осталось никаких следов, кроме интересных сообщений, написанных учеными в лучезарнокрасноречивых фразах; от высших степеней прежних султанов, скрывшихся в мрачной земле могил, ничего не осталось, кроме их жизнеописаний, сохранившихся в исторических книгах.

От того количества замков, которые настроили римские императоры, ничего не осталось, кроме результатов, к которым пришло перо ученых; от райских дворцов персидских царей, которые они построили на берегах реки небытия, ничего не видно, кроме столь приятных описаний, что за них можно бы пожертвовать жизнью.

Да, здание, возведенное на фундаменте добродетели, зубцами своего айвана касается небесной выси; основание, покоящееся на принципе благодеяний, даже если пройдут века, избегнет разрушения.

На основании этого предисловия необходимо возложить ответственность на ученых мира, которые записывают известия и достопамятности государей мира и властителей разных стран и излагают биографические черты добродетельных царей и высокодостойных султанов, кои суть главный источник вечного счастья и даров предвечного, чтобы как современники, так и грядущие поколения сада природы, готовящиеся вступить в сферу своего бытия, сделались бы соучастниками историков в упоминании о войнах и сражениях за веру всех таких владык и чтобы проницательные люди из чтения хроник о жизненных обстоятельствах таких государей прониклись к ним уважением, а когда бы они услышали об их недостойных поступках, происшедших от их тирании, то избавились бы от таковых. Если же найдут в таких исторических хрониках тот или иной хороший обычай и одобряемое постановление того или другого государя, то пусть подражают ему.

Так как в дневнике утреннего рассвета засвидетельствовано, что с самого начала вращения мира, поскольку небесная сфера, как известно, кружится во вселенной, ни один монарх на поприще покорения мира не уразумел даже праха августейшего кортежа служения его величеству, убежищу государства, величайшему хакану, великому государюцарств арабских и неарабских, непорочной тени господа, сути элементов и основ проявления милости всемилосердного бога, вспомоществуемому поддержкой Аллаха, благодеющего царя, полюсу истины сего мира и веры, эмиру Тимуру Гургану – да продлит всевышний Аллах навечно на востоке и на западе его царство и власть и да изольет он навосток и на запад его справедливость и благодеяния! – поскольку во всех областях царствования никакая мысль не достигла истоков его действительности, а молния его лица подобна молниеносному мечу завоевателя, солнце его мысли подобно мысли мироукрасительного солнца Александрова достоинства, поскольку он по ярости и мести Сатурн, по достоинству Джамшид по милости Юпитер, по могуществу и стремительности Марс по натиску и по преследуемым им целям Дарий Великий, по могуществу таков, что Солнце является его рабом, – поскольку он усилиями своего мирозавоевательного меча подчинил своей власти большую часть государств мира и излил из огня наносимых им ударов на недругов своих сжигающую мир молнию, – поскольку он как пронизывающий ветер, низвергающий горы, извлек дым из гумна своих врагов и с момента восхода солнца своей власти на востоке божественной помощи он так много сокрушил гордецов вселенной, что рассказ о каждом его подвиге изглаживает из памяти рассказ о Рустаме и Исфандийаре и затмевает повествование о Дарий Кодомане и Александре Македонском, – поскольку ужас перед яростью гнева его на сердца врагов производит такое же действие, как огонь на внутренность камня, а огонь его проливающего кровь меча сжигает нить жизни врагов, как язык пламени горящей свечи, – поскольку одним ударом из волны его моря, которая срывала с головы небесной сферы шапку тирании, вышла успокаивающая рябь на море крови, – поскольку те, которые от высокомерия не ступали по земле ногами, теперь стали испачканными землею от копыт его коней, – поскольку всюду, куда ни устремлял он свои победные знамена, его встречали одвуконь победа и триумф, – поскольку он суровым ветром капризов судьбы пустил на ветер дома и достояние своих врагов и бросался на полях кровопролитных войн и на арены охоты за жизнями, так что солнце от поднимаемой им массы пыли пряталось за ее завесой, а звезды от молниеносного сверкания его копья приходили в содрогание, то глашатай государства тысячею языков кричит, чтобы как можно скорей в сферу рабов, подвластных его величеству, вошли все области Египта, Сирии и отдаленных стран запада и чтобы – бог даст! – осуществилось заветное желание великого ума эмира Тимура и искреннее влечение его лучезарного сердца совершить паломничество к священному храму в Мекке.

Вне всякого сомнения божественная помощь и господне покровительство соединены со знаменем убежища ислама эмира Тимура и действия его власти упорядочены мастерской божественной милости. Несмотря на многочисленность его войска, которое и счесть невозможно, победителем у него является мысль тех, кои суть правители пределов святости и цари страны руководства и являются войсками в духовном смысле, кои суть соучастники в напитке Хизра – да почиет над ними мир! – и следуют наравне с августейшим знаменем и являются непременными членами счастливого Тимурова кортежа. Несомненно, что мир незыблемо существует лишь при наличии одной группы существ.

Книгой предопределения были назначены под покровительство высокой личности Тимура войска в таком количестве, что конца и края им не было видно. Из-за завесы невидимости, протяженье которой явно нельзя постичь и определить ни в один век вращения всех девяти небес и движения семи планет в этом шестистороннем мире, образованном из совокупности четырех стихий, не проявлялось подобного завоевателя-государя, как эмир Тимур, и на небе блестящего государства ослепительная, как солнце, справедливость до сих пор не снимала покрывала с своего мироукрасительного чела, который по указанию неусыпного счастья постоянно проявляет покорность и поклонение творцу и с помощью милости господа-питателя способствует укреплению закона избранного пророка Мухаммеда. Главы ученых мира преклонили ухо разума на край августейшего ковра, чтобы украсить свои уши драгоценными перлами полезности вдохновенных слов его ума, кои суть чудесная чаша, показывающая мир и солнце, украшающее вселенную.Венценосцы земной поверхности простерли руки готовности служить у порога убежища царственной власти эмира Тимура с тем, чтобы всё время пребывать на службе у него. Во всяком случае целью и стремлением истины у преданных слуг является то, чтобы все стадии жизни убежища мира эмира Тимура до наступления дня всеобщего воскрешения остались бы навечно в содержании тетрадей истории. Его энергия и щедрость на войне и на пирах могут быть выражены лишь фразами, определяемыми гениальностью красноречивых людей времени.

Когда обиталище поклонения божеству, город Йезд, удостоился высокого посещения одного из приближенных его величества и искренних слуг эмира Тимура, то пишущий эти строки, написав два трактата, один по-арабски, а другой по-персидски, для подношения, предстал пред его благостные взоры и поверг эти трактаты к подножию высочайшего престола. Впоследствии вышел приказ, чтобы автор этих трактатов описал для истории некоторые войны, случившиеся при участии его величества, покорителя мира, в форме предисловия на персидском языке, изложив вкратце в отдельном разделе последовавшие победы его величества, которые дарованы ему были еще с начала его эпохи, а затем, приступив к составлению дневника священных войн с Индостаном, уже в подробностях изложил бы языком, далеким от витийства и близким к пониманию, самые описания упомянутых войн. Хотя автор этой книги большую часть своей жизни был погружен в море религиозных наук и меньше вникал в оставление вещей повествовательно-исторического характера, он тем не менее во исполнение высочайших инструкций приступил к прохождению этого большого этапа на своем жизненном пути. Несомненно, что столь полезный труд, вполне достойный быть связанным с умственным огорчением и сердечным расстройством, есть безусловно только луч, отраженный сияниями светозарного сердца служения его хаканскому величеству эмиру Тимуру. Признаком несовершенности этого сочинения служат, к огорчению и беспокойству автора, недостатки и недосмотры. Надеюсь, что над всем этим будет поставлен знак прощения.

Остроумие и тонкость в том заключаются, чтобы основание предисловия к этой книге покоилось на священном стихе Корана и на молитве Ибрахима, друга божия – да будет над ним мир! – потому что смыслом стиха Корана является правда и мощь и в соответствии с благословенною печатью и отличительным августейшим знаком язык искренности указывает на правду, наследование же райского блаженства указывает на спасение души. Подумай же, дальновидный и проницательный человек, каким образом возникла в соответствии с божественным велением блещущая солнцем и возбуждающая любовь печать его величества эмира Тимура с таким девизом и отсюда дай себе в этом отчет по предвечному слову Аллаха: «Возьмите это в назидание себе, одаренные зоркостью ума!»

О Государь! Пока тень сопутствует солнцу и зелень луга возникает из благодатного дождя облаков, покуда существует возникающий огонь и вода вместе с землею, да будет вечен в зените власти и покорения стран солнечный свет твоего счастья, сияющий над всеми странами мира! И да будет он блистающим солнцем на пиршестве даров и милосердия и во дворце милостей и благодеяний благодетеля, оказывающего внимание ничтожной пылинке, покровителя бедняков, Аллаха, милостью господина рода человеческого и молосердного ходатая в день страшного суда!

ГЛАВА, СОДЕРЖАЩАЯ В КРАТКОЙ ФОРМЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ПОБЕД ЕГО ХАКАНСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА

Сказал посол Аллаха: «да благословит его Аллах и да приветствует!» – «Рай находится под тенью мечей». Иначе говоря, рай вечности господь предоставил временно под сень лица государей ислама и открыл высокие райские врата перед правоверными при посредстве меча покорителя мира, шествующего по заповедям закона князя посланников Аллаха, Мухаммада, – да почиют над ним благословения и мир! У ветви же великого преуспеяния зелень зависит от острия блестящей сабли и свеча государства возжигается от пламени огненного меча. Человек извлекает пользу лишь от такого большого дела, когда он не размышляет об опасности для своей жизни при осуществлении этого дела. Таким путем осуществляется высочайшее хаканское служение эмира Тимура, который ради помощи вере Мухаммада – да почиют на пророке нашем наилучшие благословения! – сделал свою драгоценную жизнь мишенью всевозможных опасностей, чтобы заполучить в свои объятия невесту владычества над миром.

В дни злобы и войны, во время славы и бесславия, когда блеск меча облекся в одежды стали, когда солнце избрало своими спутниками кинжал и копье, чтобы неусыпное счастье и прочное благоденствие крепко опоясали Тимура, чтобы утвердилось за ним господство над всеми странами земли и государствами вселенной, в течение тридцати одного года головы глав государств и народов склонялись на черту повиновения ему ц шеи всех гордых земли оказались в ошейнике повиновения и покорности ему. Августейшее новолуние этого со дня на день увеличивающегося государства и начало жизненных обстоятельств его государя земной поверхности таковы, что все отмеченные счастьем достопамятности и этапы его жизни были ясны и очевидны для каждого, а указания на его великие завоевания и миродержание видны во всех его движениях и на всех стоянках. Знак же цветущего луга счастья, подобно яркому свету, сияет из его августейшего чела и, как солнце величия и власти, блистает от восхода луны его фигуры…

Первым делом он решил двинуться на столичный город Самарканд, который является резиденцией султанов, местопребыванием хаканов, жилищем святых, родиною чистейших суфиев и сборищем ученых. В книге «Маджама ал-Булдан» отличительные свойства сего великого города подробно объяснены, равно приведено и изречение князя посланников Мухаммеда, – да благословит Аллах его и их всех! – касающееся благородства и превосходства этого чистого города. Рассказывают, что Тимур выступил туда со своей могущественной свитой; направившись со всеми великими эмирами и бесчисленным войском, со множеством не отважных храбрецов, но сплоченных воедино воинов, с армией, одетой не в железные доспехи, но сокрушающей железо, он ввел в ту область свои победоносные знамена. Своим светлым умом, правильными распорядками и усилиями своего мирозавоевательного меча он покорил и освободил из-под власти другого столь большую область; он ввел в сферу своей власти все страны Мавераннахра. Каждым из высокопоставленных, благородных и важных лиц его времени руководило счастье, каждый из них вступил шагом нелицеприятия в круг служения ему; привязал руки своих надежд к торокам седла его вечного господства и достиг высоких степеней и превосходного служебного и общественного положения. А каждый, кто сбился с пути правого и избрал путь возмущения против него, зажег светильник на пути сильного ветра, заложил фундамент здания на стремнине реки. Он, Тимур, молнией своего покорящего мир меча сжег гумно бытия такого человека. С возникновением такого положения появление утра правосудия и справедливости стало зримо во всех странах и во всех обширных частях мира, лучисолнца законности заблистали над головами его подданных и подчиненных, озарения благополучия в мыслях и в суждениях появились на страницах веры и государства и следы прекрасных действий его меча и кинжала обнаружились на лице его государства и религии. Весть об этой блестящей победе эмира Тимура и великое счастливое известие распространились по всему миру; осуществилось благоденствие народа, и знать, и чернь успокоились под благостным и милостивым хаканским покровительством, найдя освобождение из когтей случайностей в убежище безопасности и мира.

Его хаканское величество, поскольку это является похвальным постановлением, воздал благодарность творцу за осуществление всяческого своего стремления, раздал милостыню нуждающимся. Эту полную победу, которую недальновидные люди рассматривали как конечную цель его завоеваний, он считал лишь началом, а создание этого значительного государства, считавшееся простаками завершением дела, эмир Тимур рассматривал как начинание в осуществлении своих замыслов. Так как его мироукрасительная мысль покончила с приведением в порядок дел в Мавераннахре и в нем не осталось места смятениям, кроме тех, что возникают под обаянием очей красавцев, и растерянности, кроме той, что порождается прелестью локонов возлюбленных, то Тимур решил выступить походом против Моголистана, занимающего территорию в тысячу квадратных фарсангов от вилаета Йанги-Таласа до границ Хытая и от Кашгара до пределов Чина. Моголы имеют многочисленное войско, воины которого склонны к кровопролитию и возбуждению смуты; каждый воображает себе Рустамом, а Афрасийаба признает своим безотлучным провожатым. Ежегодно моголы шли войной на области Туркстана и Мавераннахра, разоряли и грабили их, уводили в плен мусульман и ни одной страны не оставалось, основание которой не потряслось бы от этого неожиданно обрушившегося на него губительного потока. Естественно, что фонтан хаканского гнева начал кипеть и языки пламени царственного раздражения поднялись вверх. Эмир Тимур извлек меч победы, поднял знамя государства и с войсками, численность и вооружение которых не уместились бы в мастерской воображения и никакой художник не в силах был бы представить черную массу той армии, двинулся к границам Моголистана.

Под впечатлением блеска и пышности хаканского величия Тимура страх и трепет овладели сердцами врагов веры; ужас и испуг посетили двор их. Несмотря на то что они гордились многочисленностью разнообразного вооружения и своею храбростью, что занимали своим множеством большое число гор и степей и что скромность была не в их характере, от ударов грядущего царственного раздражения они перепугались насмерть.

Тем не менее моголы внешне проявили смелость и прилагали бесплодные усилия к отражению Тимура. Столько с ними произошло у него сражении, пока в конце концов моголыне избрали правильный путь и не заняли пост рабского служения и выражения покорности эмиру Тимуру. Склонившись до земли лицом самоунижения, они сказали полустишием: «Мы все твои рабы, а ты повелитель!» Кому не сопутствовало счастье и кто не обрел удовольствия повиновения, страницу жизни того перо судьбы перечеркнуло чертою погибели, и стрела небытия, пущенная с тетивы большим пальцем предопределения, избрала мишенью его душу. Когда все земли и владения моголов оказались прочно закрепленными под властью и повелением государя – завоевателя мира, когда все моголы пришли в состояние покорности, приняв условия служения победителю, тогда только пришло полное освобождение от тех забот, которые вызывались поведением моголов, и его величество возвратился в свою столицу, город Самарканд, с многочисленной добычей и с неисчислимыми трофеями. Неоднократно поддерживаемый божественною помощью в этих битвах с моголами и победоносный, он опять вернулся в резиденцию своей монархии,в заповедное место своего могущества.

Когда сопутствуемое блеском луны августейшего знамени солнце его султаната двинулось в свою сферу и достигло там апогея счастья в точке благородства, он, эмир Тимур, по силе возможности воздал благодарность бесподобному и достойному поклонения благодетелю господу, – да прославится и да возвеличится он! – который есть причинаувеличения милостей.

До высочайшего слуха эмира Тимура всё время доходило, что правитель Хорезма Хусайн Суфи отказывает в правосудии своим подданным, кои суть вещи, отданные ему на хранение святейшим творцом, и что он разостлал им ковры насилия и беззаконий. Вследствие этого эмир Тимур подобрал поводья своего Царственного намерения, соединенного с велениями судьбы и предопределения, безотлучно сопутствуемого победою и одолением, чтобы выступить походом на то государство. Он остановился в виду города. У Суфи не было того счастья, чтобы, подобно суфию, избрать отречение от мира и отшельничество и, предоставив свои драгоценности и казну Тимуру, включиться в толпу свиты царского двора его величества.

Однако Хусайн Суфи заложил уши разума ватою беспечности, советов полезных он не послушал и оказался осажденным в своем городе. В течение некоторого времени он выдерживая осаду, а когда во второй раз случилось подвергнуться осаде, то у Йусуфа Суфи из-за внушающей страх августейшей короны пришло в сотрясение и дрожь всё существо и крайне трудное положение довело его до болезни, так что рука опытных врачей оказалась короткою, чтобы достать до подола лечения. Под натиском сильного ветра смерти дерево его жизни упало с луга начальствования, знамя его миродержания рухнуло. Да, рану, причиненную жалом смерти, не исцелит никакое заклинание, никакая уловка не принесет пользы в попытке отстранить небесный рок и никакое живое существо не осведомлено о тайнах сокровенного мира путем собственного размышления!

Когда взошло солнце победы и торжества с востока божественной помощи и государство Хорезма со всеми районами п крепостями упрочилось под властью слуг его величества, территория сего государства очистилась от скверны бытия мятежников. Люди же, достойные высочайшего милосердия, были осчастливлены прощением и забвением их проступков, стали участниками пития напитка безвинности и благодеяния и пользования источником милостей и всяческих даров. Основные положения и устои государства и религии получили надлежащее укрепление.

Его хаканское величество в воздаяние за ниспосланные ему божественные милости вознес все выражения благодарности и соблюл все условия признательности творцу. Когда его почтенная мысль освободилась от приведения в порядок важнейших дел Хорезмской страны и положение последней достигло благосостояния, эмир Тимур направил свои победные знамена в столичный город Самарканд. Высоковзлетающий сокол его счастья, покорный желаниям судьбы, и ведомый под уздцы конь божественной помощи отовсюду подавали надежду па новые радостные вести, а небо посылало такое приятное известие: «Божественною силою и помощью неба серп луны счастливого хаканского знамени вознесется превыше апогея, а его величественный шатер поднимется своим куполом до небесной выси!».