Текст книги "Жрец богини Лу. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Александр Якубович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц)
Последний жрец богини Лу
Пролог. Призыв
Лу стояла посреди огромного зала заклинаний малого круга пантеона Богов и ждала решения по своей просьбе. Она пришла в полное отчаянье, когда ее последний храм был разрушен, а старого жреца вышвырнули на улицу баронские дружинники. Сказали, это здание им нужно то ли под конюшню, то ли под сарай. Илий в этой части своих рассказов постоянно путался и, в конце концов, замирал в ужасе, будто степная мышь при виде хищника. Да, старик не уберег ее последний храм, а дружинники явились как раз в то время, когда она слонялась по окрестностям в попытках обратить хоть кого-то в свою веру и не смогла прийти жрецу на помощь.
С того момента, как она стала богиней Малого Пантеона, прошло более пятисот лет. За это время Лу так и не удалось собрать обширную паству и закрепиться в сердцах людей.
Породила богиню эпидемия, чудовищный мор, который почти полностью уничтожил густонаселенные центральные земли Гонгорского Королевства. После он прокатился волной как на запад, до самого моря и побережья Токонской Империи, так и на восток, собрав обширную жатву в приморских территориях Клерии, Ламии и в Бреннской Республике. Даже затронул вечно закрытый ото всех Ламхитан на юго-восточной оконечности материка.
Тогда людская боль породила Лу. Как считали тогда сами люди, богиню горя, болезней и чумы. Вот только никакого отношения к болезням и смертям Лу не имела, а была богиней утешения для страждущих, родителей, потерявших детей, сирот и вдов. Ее первые жрецы, люди, которым явилась новорожденная богиня, пытались переубедить окружающих, строили ей храмы, приносили жертвы. Но первые жрецы одряхлели и умерли, а память о Лу, как о богине чумы и мора – осталась.
Это заблуждение и привело юную, по божественным меркам, просительницу в зал заклинаний Малого Пантеона, в который она еле-еле прорвалась на крохах своих сил. Обычно тут решались споры между младшими богами, в том числе и силой, но сегодня был другой случай.
Сейчас Лу ждала решения от богов Старшего Круга по своему прошению, которое она нагло подала, как только оказалась в Пантеоне. Вот они, перед ней, все семеро, беззвучно переговариваются пока она, Лу, унизительно стоит в самом центре и ловит каждое их движение.
Умирать юной божке не хотелось от слова совсем. Процесс угасания из-за забвения длительный и болезненный: она уже сейчас ощущала, как слабеет по причине разрушения последнего своего алтаря, а бесконечные молитвы одного-единственного старого жреца не могли насытить ее божественную сущность. А дальше будет только хуже. Ей были нужны новые жрецы, чтобы попробовать начать все сначала. Но ни сил для явления людям, ни подходящего для обращения в свою веру жреца под рукой сейчас не было. А процесс мучительного угасания может растянуться на сотни лет, пока она и в самом деле не станет злым духом. Тогда за нее возьмутся жрецы Воина или Жнеца.
– Хорошо... Дух... – Сказала Матерь, глядя куда-то за Лу, а не на нее саму. Божку от такого пренебрежения со стороны Старших Богов даже немного передернуло – без жрецов и храмов трое Первородных даже не признают в ней малого бога, отводя роль бесплотного духа, типа домового или хозяина полевого ветра. – Мы услышали твою просьбу, но Старшие Боги не делают ничего просто так. Что ты можешь дать нам взамен?
Лу растерялась. Храмов, паствы и жрецов, которых она могла бы уступить Матери или двум другим Первородным, у нее не было. Только она собралась открыть рот и заговорить, Матерь в изящном и величественном жесте вскинула руку, показывая, чтобы Лу молчала, после чего продолжила:
– Никто не может сказать, что я, Геора, не великодушна и сострадательна к младшим богам. Ни здесь, в Пантеоне, ни там, на земле. Так что я предлагаю тебе испытание. Мы призовем для тебя Героя, чьи подвиги помогут тебе собрать сил для инициации нового Первого Жреца и начать все сначала. Но придется поработать. Срок – пять лет, иначе будешь окончательно лишена божественной сути сразу же по истечении срока. Ты согласна?
– Героя? – Переспросила Лу, проигнорировав слова о цене сделки. – Какого героя?
– Не знаю, – повела плечами Матерь, – Героя, который откликнется на зов такой, как ты, где бы он ни был.
Лу на секунду задумалась. Герой. Многие отважные люди восхваляли того же Воина или Матерь, а богатые купцы во всеуслышание славили щедрого Керма – пятого Старшего Бога, покровителя торговли и путешественников. Герой, который уничтожит несколько армий или спасет какую-нибудь баронессу или даже принцессу от лап злых духов или чудищ, мог бы ей пригодиться.
Статный воин, который будет прославлять имя Лу в мире людей и позволит ей через молитвы и упоминания собрать достаточно сил для инициации нового Жреца.
Прекрасный воин, который получит достаточно даров и захватит достаточно трофеев для того, чтобы у Лу наконец-то появился собственный белокаменный храм в крупном городе.
От перспектив собственного храма в одной из столиц, где будет править ее Герой уже через год, у Лу перехватило дыхание. Ну а что, младшие боги тоже могут шиковать, вон, храмы, часовни и алтари покровителя гонцов и посыльных, быстроногого Кея, стоят в каждой столице континента и во многих крупных городах у дворцов и городских ратуш.
– Да, конечно согласна! С Героем я справлюсь, о Матерь Геора! – быстро и дерзко ответила старшей богине Лу.
Матерь мягко улыбнулась божке, после чего молча сделала широкий жест, будто рассыпая зерно. На пол круглого зала легла вязь заклинания призыва, от мощи и сложности которого у Лу округлились глаза. Следом за Матерью-Георой руками взмахнули ее первородные сыновья: Воин Пал и Жнец Фор, напитывая конструкт своей божественной мощью.
– Запомни, дух, – Матерь была все так же прекрасна и добра, – пять лет на инициацию нового Жреца и строительство храма. Все это время тебе будет закрыт вход в Пантеон. Ты будешь связана со своим Героем. В помощь ему ты будешь находиться в человеческом облике, но не заигрывайся, никто из людей не должен знать, кто ты на самом деле.
Эти дополнительные условия после того, как она дала согласие на призыв, должны были насторожить Лу, но божка мыслями была уже далеко и мечтала о собственных алтарях и часовнях в густонаселенных столицах Шаринского Княжества или Нельской Короны.
– И главное. Ты будешь лишена своей божественности, низвергнута до уровня человека, хотя и сможешь поделиться магической силой со своим Героем. Если достаточно умела и сильна для этого. И еще раз – пять лет.
До Лу стало доходить, в какую передрягу она попала, но пока юная божка ничего не успела возразить, Матерь резко вскинула руку, которой чуть раньше пустила сеть заклинания, и сжала ее в кулак перед собой.
Вспышка. На секунду в зале малого круга полыхнуло чистым белым светом, прямо перед Лу появилась фигура Героя, после чего оба были низвергнуты из Пантеона вниз. В мир людей.
***
Карта мира доступна в дополнительных материалах к книге на странице произведения.
Глава 1. Кажется, я попал
Как протекает жизнь менеджера по продажам в одном из небольших салонов связи на окраине Москвы? Не знаете?
Давайте расскажу.
Подъем в 6:00, ленивая чистка зубов, чашка растворимого кофе с бутербродом, поиск чистой или относительно чистой рубашки, и вот, уже в 7:03 я сажусь в маршрутку №104к, которая довозит мое бренное тело из Балашихи до станции метро Шоссе Энтузиастов.
Дорога занимает, если не попасть в пробку, примерно сорок минут.
Как менеджеру и старшему смены, мне приходится не только приезжать минимум на полчаса раньше открытия, но и всегда иметь запас времени, если я попаду на Энтузиастов в пробку. Так что на работу я являюсь почти на час раньше, чем открывается наш салон.
Потом двенадцатичасовая смена, закрытие кассы, проверка зала, запереть салон, поставить на сигнализацию и домой. После девяти маршрутка №104к уже не ходит, так что добираюсь на том, что первое придет на остановку и при этом движется в нужном мне направлении. На самом деле, выбор достаточно велик.
После десяти я уже дома, сажусь за ноут и, под ужин с баночкой пивка включаю какой-нибудь сериальчик. Все это повторяется по графику два-через-два и длится уже третий год. По выходным я обычно сижу в своей комнате, игнорируя ворчание своего пожилого арендодателя, Валентины Петровны, которая считает, что мой ноутбук взорвет ее счетчик и пустит нас обоих по миру, и смотрю те же сериалы. О почти круглосуточно работающем телевизоре на сорок два дюйма диагональю, который ей подарили на юбилей дети и внуки, Валентина Петровна удобно забывает. Тем более, ее внук, который по ее мнению, учится на инженера, а на самом деле – в шараге – сказал, что телевизор света крутит мало. С другой стороны, ничего такого про ноутбуки он не говорил, так что мой девайс стабильно является причиной перерасхода электроэнергии в отдельно взятом жилище.
Мои слова о том, что ноутбук жрет в разы меньше, чем ее телевизор, транслирующий в помещение трешачину федеральных каналов буквально от рассвета и до заката, Валентина Петровна предпочитает тоже не слышать. Потому что я на инженера не учился, а учился на бухгалтера.
Да, когда я переходил в выпускной класс и в полный рост встал вопрос, в какой институт я буду поступать, моя маман безапелляционно заявила, что путь мне, как и ей, в бухгалтеры. На самом деле моя родительница во многом была права. Характер у меня был достаточно спокойный, местами нордический, цифры я любил, представление о бухгалтерии и о том, что это такое из бесконечных рассказов матери о работе и ее телефонных разговоров с подругами, имел.
Тогда на секунду шевельнулся червячок сомнений, что, наверное, стоило бы пойти учиться на программиста или в другую перспективную сферу, на что маман категорически заявила: «Антон! Налоги надо считать всем!». Последним гвоздем в крышку гроба моих персональных профессиональных амбиций было упоминание того, что, скорее всего, на группу из тридцати человек я буду чуть ли не единственным парнем.
Конечно же, никакой разнузданной студенческой жизни не получилось.
Нет, были и пьянки, и прочие гуляния, многие даже на грани приличий, но о серьезных отношениях со столичными девушками речи не шло. Кому нужен простой парень из Калуги, если папа привозит их к институту на BMW?
Девушки же попроще, из малых городов или более дальней провинции, с которыми у меня могли быть шансы, очень быстро приняли правила столичной игры и тоже оказались для меня недоступны. Так что учеба прошла незаметно, и в окончательную взрослую жизнь я вышел холостяком, без работы, жилья и перспектив, но с дипломом бухгалтера.
Поиск работы по специальности, которым я озаботился, начиная с третьего курса, не задался. Почти все искали матерых профессионалов уровня главбуха, то есть уровня моей маман. На позиции младшего бухгалтера или помощника бухгалтера намного охотнее брали девчонок после шестимесячных интенсив-курсов.
Связываться со студентом-очником никто не желал. Я сумел устроиться на полставки в продуктовый магазин на выкладку товара, а уже после института моя головокружительная карьера продолжилась вот в этом салоне сотовой связи на станции метро Шоссе Энтузиастов.
Маман звала меня обратно в Калугу, под свое крыло. Там, дома, она через многочисленных знакомых и приятелей могла устроить меня как минимум младшим бухгалтером на один из заводов или в какую-нибудь фирму, но от одной мысли о том, что придется возвращаться в дом этой властной и холодной женщины, меня начинало мутить. Так что, крайне убедительно прикинувшись шлангом, я кое-как отбился от родительницы и осел в нерезиновой. Вот, приторговываю смартфончиками, клею защитные стекла на экраны и подключаю новых абонентов.
Сегодня был второй рабочий день, то есть впереди меня ждали двое суток прокрастинации и просмотра сериалов. В голове шевельнулась мысль, что стоило бы съездить на пару собеседований: оклада менеджера не хватало. В следующем месяце мы получим премии за неплохие продажи в канун Нового года, но на этом казачья вольница закончится, а курс рубля стабильностью не радовал. А я планировал купить новый ноут и, может быть, начать копить на отпуск в Турции или Таиланде. Предыдущие два я «отгулял», сидя в своей комнате под рандомное ворчание Валентины Петровны, так что повторять сей опыт у меня желания не было.
Решено! Сегодня пивко и сериалы, завтра посмотрим, а послезавтра точно надо заехать в пару мест. Если уж не подработка, то может шабашка для улучшения моего материального положения какая и найдется.
С этими мыслями я загрузил свою одежду в рюкзак – поеду в рабочей форме, как раз постираю – сменил обувь с лакированных туфель на крепкие демисезонные ботинки, и пошел на остановку. Почти час в пути и вот, я выхожу на своей остановке с крайне уникальным названием «Аптека». Одно хорошо: прямо напротив «Пятерочка».
В магазине я провел чуть больше времени, чем хотелось бы. Взял целую курицу – запечь филе, а из остального сварить супа, батона, хлеба, молока, пару йогуртов, простенькой докторской колбасы на утренние бутерброды. Валентина Петровна спала чутко и всегда была недовольна, если я гремел посудой. С другой стороны, завтракать парой бутеров меня устраивало. Я устраивал себе полноценный обед на работе, сидя в подсобке. Там у нас стоял чайник, микроволновка и было даже небольшое подобие столика.
Строго говоря, мне с этой подсобкой крупно повезло. Не знаю, как живут без еды сотрудники точек во всяких ТЦ и на прочих «проходных» местах, где каждый сантиметр аренды стоит заоблачных денег и компании экономят на площадях, как только могут. Мы были менее стеснены в этом плане, так что вся смена, а это я и еще два продавца-консультанта, обедали по очереди в маленькой коморке за кассой.
В той же «пятерочке» я зацепил полторашку пива и пару пачек арахиса по акции. Чипсы, вроде бы, дома были, а если и не было, то просто сделаю себе бутерброд. Запихнув часть покупок поверх своей одежды в рюкзак, а остальное – сложив в пакет, я бодрым пружинящим шагом направился в сторону своего жилища. Пешком до квартиры Валентины Петровны было буквально пяток минут ходьбы.
Уже пересекая двор, я увидел, как навстречу мне выруливает машина. По глазам яркий свет: за рулем был идиот, который либо задрал фары, либо врубил дальний. Придурок. Заслонившись от яркого холодного света ксеноновых ламп, я прикрыл глаза ладонью и в этот момент почувствовал, что с кем-то столкнулся.
Судя по короткому вскрику и малому сопротивлению при столкновении, это была девушка. И когда только успела? Вроде же никого не было. Или из ближайшего подъезда выскочила и бросилась под ноги?
Вот никогда этого не понимал. Вроде бы не Андре Гигант, чтобы от меня шарахаться, но и абсолютно не карлик, чтобы не замечать. Обычной комплекции и роста, то есть крупнее и тяжелее подавляющего большинства современных женщин. Но с завидной регулярностью мне приходится либо на ходу уворачиваться от очередной спешащей барышни ростом «метр с кепкой», либо извиняться за то, что чуть не снес, хотя они сами кидаются под ноги. Вот прямо как сейчас.
Дурачок с яркими фарами уже выехал из двора, потому что бьющего в глаза света я более не ощущал. Я почти начал свое обычное «Ой, извините, я не хотел», но когда моя рука опустилась, извинения застряли в горле.
– Ой… – Все, что я успел сказать из своей дежурной фразы, что, прямо скажем, мужественности мне в сложившихся обстоятельствах не добавляло.
А мужественность и отвага мне бы в этот момент пригодились.
Стоит начать с того, что машина, дорожка во дворе, окружающие дома и вообще сама Балашиха пропали. Просто исчезли. Я стоял на границе какого-то лесопарка, буквально в чистом поле.
А вот девушка, которую я на самом деле чуть не сбил с ног, присутствовала, причем была она тут не одна. Прямо за ее спиной мялся какой-то дед бомжеватой наружности, очевидный алкаш. Так как живу я на свете не первый год, да еще и родился в Калуге, глаз у меня был наметанный.
Такие персонажи либо хмуро провожали взглядом покупателей супермаркетов, либо, пытаясь удержать надвигающийся колотун интоксикации, которая их пропитым организмам была противопоказана, просили случайных прохожих «не проходить мимо и посодействовать их культурному мероприятию, на которое не хватает буквально пятьдесят рублей». Необходимая для культурного времяпрепровождения с несколькими такими же синяками сумма, конечно, от персонажа к персонажу менялась. Все зависело только от наглости синяка и близости губительного чувства трезвости. Могли попросить и десять рублей, и сотку. Как-то раз, за чекушку, которую я должен был купить для них в вино-водочном отделе, синяки предлагали спеть пару песен. Хором и с чувством. Страшно подумать, какой концерт мне могли бы закатить прямо у дверей магазина за пол литра.
Отведя взгляд от деда-алкаша, я присмотрелся к девушке, пытаясь понять, что она забыла рядом с этим опустившимся элементом.
А посмотреть было на что.
Девушка была невысокая, еле-еле выше моего плеча, с правильными тонкими чертами лица, темными волосами ниже плеч и в контактных линзах фиолетового цвета – настолько ярких, что я заметил это даже в окружающем полумраке. На вид – точно первокурсница, максимум курс второй. Хотя может и вовсе учиться еще в выпускном классе, сейчас дети стали такими акселератами, что ни в чем нельзя быть уверенным.
То, что передо мной не восьмиклассница, я понял как раз по глазам. У малолеток взгляд более пустой, бессмысленный. Сейчас же на меня точно смотрел полноценный и почти взрослый представитель вида Homo Sapiens женского пола. Но самое странное было не в цветных контактных линзах – этим уже не удивить, а в крайне специфичном наряде, по которому я понял, что передо мной то ли анимешница-косплеерша, то ли завсегдатай ролевых выездов.
На ней была грубая рубаха темно-серого цвета с широкими рукавами и тесемками до самого горла, а узкую талию обхватывал кожаный корсет под грудь. Поверх был накинут широкий темный плащ, из-за плеча выглядывала небольшая рукоять – скорее всего, как я подумал, короткого меча. На ногах девушки были относительно свободные кожаные штаны с ремешками на внешней стороне бедра, которыми регулировался объем, а из обуви – мягкие бесформенные ботинки. О бесформенности я сделал однозначный вывод, так как на одном из них сейчас стояла моя нога, отдавливая пальцы незнакомки.
Я аккуратно убрал свою ногу и еще раз глянул на девушку, которая молча буравила меня своими фиолетовыми глазами.
Нет, точно из тусовки ролевиков, для анимешницы слишком сосредоточенное, волевое выражение лица. Хочется взять ее под руку, выпить по сотке и пойти в разведку, настолько надежно и даже немного грозно она сейчас выглядела.
Но если девушка – ролевик, то как в ее компанию затесался этот алкаш, а то что они вместе, для меня было очевидно. Или это ее дед? Да вроде нет, вон, одет в какие-то лохмотья сельского нищего, видимо, далеко от основного образа во время игр решил не отходить.
Мои глаза чуть сощурились в подозрении. Халявщик или извращенец?
Для тех, кто не в курсе.
Тусовка ролевиков – это такое место, где всегда много алкоголя. Я пару раз пересекался с этим ребятами и даже в условиях города слишком длительное времяпрепровождение с двумя и более ролевиками может губительно сказаться на здоровье вашей печени. Когда же объявляют сбор на игры, то начинается полный треш.
Очень многие, вместо задорной беготни по лесам и бросков перекрашенных баллончиком теннисных мячиков, символизирующих различные заклинания, стрельбы из лука и боев на тупых мечах, предпочитают по-быстрому слиться на мертвяк.
Мертвяк – это такое бревно, коряга, пень, яма оврага или любое другое приметное место, куда сходятся «убитые» в ходе игры участники для того, чтобы дождаться следующего раунда. Наиболее прошаренные старожилы тусовки и вовсе готовятся к игре для галочки как в плане оружия, так и в плане костюма, лишь бы гейм-мастер и организатор не поперли в шею. Так вот, эти старожилы сами бросаются на свой меч, ищут быстрой смерти, а особо наглые – ловят фантомный сердечный приступ и, делая ленивый круг за пределами поляны, где стартует игра, сразу падают в мертвяк. И там бухают.
Собственно, чем еще заниматься на природе? Во всяком случае, именно с такими ролевиками-пройдохами я и имел дело. Но даже если избыточно стремящихся умереть игроков нет, все равно первый эпицентр пьянки вспыхивает на мертвяке, потому что во время самой игры ни-ни. Можно или самому убиться, или затупленным куском железа, который хитро выдается за меч, зашибить кого-нибудь насмерть.
Так вот, дед, судя по его пропитому виду, точно бы потусить на мертвяке не отказался, так что запишем его пока в халявщики.
Все эти мысли пронеслись в моей голове, пока я убирал ногу с ботинка незнакомки и повторно рассматривал неизвестных.
– Извиняюсь, а что тут творится? – Неуверенно спросил я.
Девушка вопросительно подняла бровь и что-то сказала мне в ответ, то ли на татарском, то ли на узбекском. Хотя с тем же успехом это мог быть любой другой язык многочисленных гостей столицы, один черт я ничего не понял.
– Э, а давай по-русски, я на вашем не понимаю, – громче, чем требовалось, ответил я.
Девушка сказала мне еще что-то на своем гортанном наречии, после обернулась к старику и то, как неприятно, влажно блеснули его глаза при взгляде на девушку, заставило меня восстановить версию о том, что он все же не только алкаш, но еще и любит полапать молодых и стройных студенток. На прочее, уверен, сил уже не было – все унес на своем хвосте зеленый змий.
Короче, ноль реакции. Девушка повернулась ко мне вполоборота и что-то активно обсуждала со своим спутником-алкашем. Ну что же. Я положил руку ей на плечо, пытаясь привлечь к себе внимание.
– Девушка, я говорю…
Лучше бы не привлекал, потому что закончить мне не дали.
Нет, когда растешь в небольшом городе, который утыкан различными заводами, предприятиями и складами, обстановка располагает к получению в бубен, однако к такой смачной оплеухе внешней стороной ладони, стремительной, с чувством, наотмашь, жизнь меня не готовила.
Моя голова дернулась в сторону, а правую сторону лица обожгло от быстрого и хлесткого удара.
Кроме окончательного осознания, что трогать незнакомых привлекательных первокурсниц без их согласия все же не стоит, ибо чревато, в меня вбили что-то еще.
Перед глазами пронеслись образы, незнакомые мне старинные города и селения, горы, леса и пляжи, а в конце догнали и названия этих мест. Клерия, Бренн, Шархозан, Королевство Гонгорское, какой-то Пантеон, причем сразу два – Малый и Большой, и куча всего, чего бы я знать не хотел, да и не нужно мне это было, на самом деле. Образы были смутные и почти сразу от меня ускользнули, в памяти задержалось, хорошо, если процентов пять от полученной после пощечины информации. А вот разговор, к моему удивлению, для меня начал проясняться.
– Госпожа, госпожа Лу, подождите, ну что же вы, моя госпожа… – мелко и чуть слышно тараторил алкаш, заламывая руки и чуть ли не канюча.
– Я не понимаю, что происходит. Мне обещали великого Воина, который будет вершить подвиги во славу меня! А это что? Ты тоже это видишь? Какой-то олух с мешком в руках!
Да, я все еще держал в правой руке пакет из «пятерочки», в котором томилась столь желанная мною еще две минуты назад полторашка пива. Если на старика и его лепет мне было плевать, мало ли какие у них тут договоренности и почему он называет студентку госпожой, то вот характеристика «олух с мешком в руках» меня откровенно задела.
– Э-э-э, уважаемая, – я добавил в голос наглых ноток, будто бы делаю ей сейчас великое одолжение, – вы бы так не говорили о незнакомом человеке…
«… я и заточкой пырнуть могу», – окончательно входя в образ гопника так, как этот персонаж российской реальности и народного фольклора мне виделся, додумал я уже в своей голове. В драку я не полезу, все же меч за спиной у студенточки может быть и не таким уж и затупленным, да и алкаши временами могут удивить своей ловкостью и проворностью. Так что просто аккуратно побыкуем, а там сориентируемся, без драки.
Второй оплеухи не прилетело, хотя я успел заметить, как студентка чуть шевельнула плечом. В ответ на мою реплику меня окатили взглядом, полным презрения и легкого отвращения. Будто бы она увидела кучу навоза и копошащихся в ней жуков. Правда, вслед за презрением и отвращением появилось и легкое удивление.
– Ты понимаешь, о чем мы говорим? – Спросила меня девушка. Сейчас, когда я понимал ее, я смог оценить ее молодой, даже чуть звонкий голос.
– А чего, не должен? На русский же перешли.
Студентка и алкаш переглянулись и снова уставились на меня.
В этот момент в голове пронеслась только одна мысль: «это клерийский, а не русский».
Как я привлек интерес к своей персоне своими лингвистическими способностями, так он резко и пропал. Девушка отвернулась от меня и продолжила обсуждать что-то со стариком, постоянно упоминая какую-то матерь. По-видимому, завуалированно поругивалась, я не вникал.
Вместо этого мне вспомнилась сцена из прекрасного фильма, в которой фигурировали братья Алиевы и напутствие им от рядового Качанова по прозвищу Пуля. Сцена показалась мне наиболее подходящей для подражания, но с двумя оговорками.
Первое, удаляться все же буду я, а не странная парочка, да и не по воде. Второе, прощальное «бывайте, ихтиандры», я оставлю при себе, как и медленное помахивание рукой.
Так что, прикинувшись максимально неважным и незаметным, я просто развернулся и пошел прочь от лесополосы. Где-то рядом должна быть дорога, по которой я выйду к цивилизации. Как я оказался вблизи леса вместе с этой странной парочкой, меня сейчас интересовало мало. Потом разберемся. Дома меня ждет ноутбук, сериал «Человек в Высоком Замке» и полтора литра пива с орешками.
Вдруг сознание резануло странным несоответствием. То, что вокруг не было снега, хоть на улице и декабрь – это нормально. Жителя центральной части России, особенно Москвы и области отсутствием снега в канун Нового года уже не удивить, маховик климатических изменений раскрутился на полную. А вот как у меня под ногами оказалась свежая трава вместо редкого зимнего сухостоя – уже вопрос достойный внимания.
Я отошел всего шагов на двадцать, как почувствовал, что что-то идет не так. Будто бы натянулась струна между мной и тем местом, откуда я стремился тихо по-английски слиться, не прощаясь со странной студенткой и алкашом-извращенцем.
– Куда?! Стоять!!!
После этого я почувствовал, как меня рвануло назад. Ноги устремились в небо, будто из-под них выдернули опору. В падении я успел подумать, как славно, что не взял пиво в стекле, сейчас бы точно разбил вдребезги.
В последний момент своего грациозного полета, уже почти коснувшись земли пятой точкой и затылком, успел заметить в небе большую, чужую луну и слишком черное, чистое для подмосковного вечера небо.
Сразу же следом за этим крайне занимательным и волнительным наблюдением, мой затылок достиг земли, найдя там вместо мягкой и безопасной травы твердый и небезопасный камень, после чего мир вокруг меня погас.
