Текст книги "Настя СИ)"

Автор книги: Александр Сиваков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Итак, теперь мне во что бы то ни стало нужно объясниться с Сашей.

По расписанию мне удалось узнать, что занятия второго курса проходят в 418-й и 420-й аудиториях. Сегодня они начинались в 10.20, а заканчивались в 16.20. Осталось всего пятьдесят минут. Проще дождаться, пока Саша будет выходить из здания, чем пытаться разыскать её внутри. Тем более, насколько мне не изменяет память, доступ на этажи с четырёхсотыми номерами аудиторий нам, как первоклашкам, пока ещё запрещён.

На улице болтаться мне не хотелось, поэтому я с ритмичностью маятника принялась бродить взад-вперёд по пустынному первому этажу. Изредка мимо проходили группы ребят, потом за ними с тихим гудением проезжали крохотные роботы-уборщики – и снова всё затихало.

Так прошло уже несколько классов. Время приближалось к четырём часам. Я уже собралась становиться на пост около лифта, но тут в очередной стайке ребят мелькнули знакомые чёрные косички. Санька!

Она мне однажды говорила, что нельзя делать вид, будто мы знакомы. Правда, это было в насквозь фальшивомвиртуале, тем не менее, у меня не возникло желания это проверять. Вместо того, чтобы привлечь к себе внимание, я истуканом осталась стоять на своём месте, только взглядом обозначая своё желание пообщаться. Сашка прошла мимо, задев меня кончиком своего платья, едва оглянулась. За несколько мгновений, что она смотрела на меня, я успела заметить, как на её лице последовательно появляется сначала удивление, затем – недоумение, потом – замешательство, наконец – страх.

Эта последняя эмоция меня озадачила больше всего. С чего это вдруг ей меня бояться? Разве только из-за того, что она меня в чём-то обманывала.

Я принялась ждать. Пять, десять, пятнадцать минут, двадцать… Моего терпения хватило вровень на полчаса. Только я собралась уходить, примчалась Саша.

– Привет!

– Здравствуйте. – Она избегала смотреть в мою сторону.

– Ты меня не узнаёшь…, Саша? – Я запнулась, потому что чуть не сказала «Санечка», как всегда привыкла называть мою сестрёнку.

– Почему не узнаю? – Отвернувшись промолвила она. – Узнаю. Меня ждёшь?

– Тебя.

– Ты забыла меня?

– С чего ты взяла, что я тебя забыла?

– Я думала, – смутилась я, – ты хоть поздороваешься со мной по-человечески.

– Поздороваюсь? А если нас кто-нибудь увидит?

– Я специально выбрала место попустыннее.

– Попустыннее? – Оглянулась она по сторонам. – Ладно, принимается.

Она, прыгнув, уселась на подоконник, крохотные косички, чёрные до синевы, разметались в разные стороны. Устроила сумку на коленях, словно отгородившись ей от всего остального мира словно щитом.

– Чего тебе?

– Мы с тобой подружились в реале, а не в виртуале, поэтому не нужно притворяться, что всего этого не было.

– И не думала притворяться. – Саша сделала крохотную паузу. – Я тебе не осталась ничего должна, так ведь?

– Так, – ответила я.

Саша едва заметно кивнула:

– Это хорошо.

– И насколько я помню, мы с тобой после этого не ссорились.

– Нет.

– Чего ты улыбаешься?

– Ты очень неуклюже пытаешься выведать у меня, что было с тобой в моём виртуале.

Саша покопалась в сумке, вытащила оттуда крохотный механизм, похожий на фотоаппарат, поставила его на подоконник рядом с собой, утопила в корпусе гротескно-большую кнопку.

– Глушилка! – Пояснила она, посмотрела на меня, что-то в моём лице ей не понравилось, девочка зачем-то пододвинула глушилку ближе к себе, словно боялась, что я в любой момент могу выхватить дорогое, судя по всему, оборудование, и убежать.

Интересно, почему вчера она ни единым словом не обмолвилась, что такая техника вообще существует? Точнее, не она, а её компьютерная подделка. Я тут же сама ответила на свой вопрос: значит Программе в тот момент не нужно было, чтобы я об этом знала. И вообще, как-то странно всё получается: допустим, я вчера всё то время, что находилась внутри Сети, общалась только с теми персонажами, что создала Программа. В таком случае Сашин рассказ о местах, где датчики контроля не работают – гроша ломанного не стоят. Программа не стала бы сообщать информацию, которая позволила бы обойти её собственный контроль. Как я вчера об этом не подумала?!

– Значит вы уже обо всём догадались? – Спросила Саша.

– Я догадалась. Другие ребята тоже, наверное, что-то подозревают, но мне об этом ничего не известно. У меня только один вопрос. Зачем ты назначила мне встречу в библиотеке, если знала, что у каждого свой виртуал?

Саша показала белые блестящие зубы. Я бы даже не осмелилась назвать это улыбкой; так, гримаса.

– Хороший вопрос, – похвалила она. – И даже очень. – И задумалась, вытянув вперёд ярко-розовые губы, таким движением, словно хотела кого-то поцеловать.

– Хочешь меня обмануть?

– Хотела бы – обманула! – Чуть более резче, чем этого требовала ситуация, ответила Саша. – Пойдём на улицу!

– Пошли, – согласилась я.

– Выходить будем поодиночке. Встретимся около КПП.

– Так далеко?! – Вырвалось у меня.

– В Новгородской области – вот это далеко, а около КПП – совсем близко.

В будочке дежурного по КПП никого не было. Наверное, ребята дежурили в ней только в первый день учебного года, чтобы нас встретить.

Через двадцать минут мы уже брели по лесной тропинке за территорией «Штуки». Солнце пробивалось через затейливо переплетённые еловые ветви и создавало сложный свето-теневой узор, который колыхался медленно и мерно, словно ковёр под порывами ветра.

– А как же датчики объёмного сканирования? – Не без ехидства поинтересовалась я. – Не боишься, что нас тут подслушают?

– Нет. Кто тебе о них сказал?

– Ты сама.

Саша, опустив голову, принялась на ходу распинывать валяющиеся по дороге шишки.

– Что ещё я тебе понаговорила?

– Некоторые полезные вещи. Например, что на нашем сайте существуют места, где можно вести конфиденциальные разговоры.

Я не видела выражение Сашиного лица, но успела заметить движение губ. Улыбается? Усмехается? Недовольно кривится?

– Только всё это – полная ерунда! – Закончила я.

– Что – ерунда?

– Про датчики объёмного сканирования. И про укромные места. Никакого контроля в нашей школе не ведётся. Тем более, глобального. Кое-где сканеры стоят, но это только для того, чтобы поддерживать мифы про контроль. А в Сети нас действительно контролируют на каждом шагу, но там это делать совсем просто.

– Об этом тоже я тебе говорила? – Вскинулась девочка.

– Нет, об этом я сама догадалась. Сегодня.

– И ребятам ничего не успела рассказать? – Обеспокоилась девочка. На лбу у неё появились две аккуратные морщинки, зрачки по-кошачьи сильно расширились, пока она дожидалась ответа.

– Расскажу, – опрометчиво пообещала я. – У меня вообще сегодня куча новостей. Например, что виртуал можно запросто перезагрузить.

Первый раз в жизни я видела, чтобы человек так сильно удивлялся. Саша вытаращила глаза, приоткрыла рот, воззрилась на меня с таким видом, словно я прямо на её глазах превращалась в Красную Шапочку.

– Как? – Едва прошептала она.

– Просто. Как и всё гениальное. Достаточно начать вести себя неадекватно – и всё. Что я кстати, и сделала. Я вообще человек неконфликтный, а сегодня впервые в жизни мне пришлось наорать на ни в чём не повинного человека. А потом ещё и книгу порвать, чего мне никогда в жизни не пришло бы в голову…

– Так, значит, это из-за тебя сегодня на нашем Сайте всякая чертовщина творится?

– Прости, Саш, я не знала, что мои опыты на чём-то ещё отражаются.

– Отражаются?! – Взвизгнула девочка. – Да ты чуть Сайт не спалила!

– Тебе-то зачем волноваться? Пусть начальство беспокоится. Или программер, который такую неустойчивую конструкцию создал.

– Я в «Штуке» целый год проучилась, – серьёзно объяснила Саша. – И ещё четыре хочу проучиться. Я люблю эту школу. И сделаю всё, чтобы она была.

– А как же твоя дежурная фраза для проверки защиты?

– Что за фраза?

– «Красная Шапочка – уродка, каких свет не видел». Правильно?

– Я этого не могла сказать, – тут же открестилась она.

– Я также знаю, что ты считаешь Красную Шапочку программой.

– Я из этого никогда не делала особой тайны.

– И ещё я знаю, что у вас проводили голосование, нужно ли вступать в конфликт с нашим курсом или нет, против было три человека, среди них – ты.

Саша насупилась. Голосование, похоже, было тайным, и то, о чём я сказала – об этом могло знать совсем немного людей.

– Я тебе сейчас целую твою фразу дословно процитирую. Я тебе сказала, что мы, девочки, умнее мальчишек, а ты ответила, что мы не умнее, мы просто быстрее развиваемся, и чуть позже наш интеллект выравнивается. А пацаны – они предприимчивые – вот и вылезают на все посты.

– Да, я могла так сказать, – наконец с усилием выговорила Саша.

– И тебе приятно, что кто-то полностью копирует тебя и живёт своей жизнью, а ты даже не подозреваешь, что он делает в твоей оболочке?

– Мне всё равно.

– У меня, кстати, есть номер твоего телефона, – пустила я в ход самую тяжёлую артиллерию и произнесла несколько цифр. – Ты и его мне дала. Твой телефон?

– Мой, – отвернулась Саша. – Давай не будем об этом, а? Это не моё дело, чем Программа без меня занимается. Она даёт мне возможность жить, учиться, работать – мне больше ничего не нужно.

– А другие, значит, как хотят, так пусть и живут, да? – Уточнила я.

На симпатичном личике Саши впервые за всё время нашего разговора мелькнула улыбка.

– Ну, если хотят, пусть не живут.

Она свернула с асфальтовой дорожки и побрела в лес. Я безропотно последовала за ней.

– Я знаю, почему ты так держишься за эту «Штуку» и так хочешь в ней учиться, – наконец сказала я. – В виртуале исполняются все твои желания, я права?

Саша резко остановилась и повернулась ко мне. Ветка, которая она выпустила из руки, закачалась прямо между нашими лицами.

– Ты учишься, как и все остальные ребята, а в качестве приятного бонуса работаешь какой-нибудь гейшей… Нет, ты, пожалуй ещё маленькая. Тогда управляешь «Штукой». Впрочем, чего мелочиться? Всё-таки за год можно многое достичь. Может быть ты главная в нашей части света? Или вообще на материке? Тогда ты – Сенатор Земли или кто-нибудь покруче, хотя, кажется, кто может быть круче..? Может у тебя какая-нибудь фабрика или завод? А если ты увлекаешься науками, то своя лаборатория? Ведь в виртуале, где реальна только ты, возможности безграничны.

По Сашиному лицу я видела, что какая-та часть моих предположений верна.

– Ребята, конечно, все как один, делают вид, что просто учатся. Разговаривать про свои виртуалы, тем более, про чужие – это очень плохой тон. Именно поэтому ребята даже внутри одной комнаты разобщены так, словно живут на разных материках. И когда они приезжают домой, то они ни слова не говорят, что здесь происходит, чтобы кто-нибудь из блюстителей законности или нравственности не заинтересовался, что происходит на Сайте.

– Замолчи!

– До сих пор я была права? У меня остался только один вопрос. Объясни, зачем ты назначила мне встречу в виртуале? Ведь ты же точно знала, что не придёшь туда

Саша уселась на корточки, обхватила руками колени.

– Меня попросили, – глухо прозвучал её голос.

– Кто?

– Ты не имеешь никакого права меня допрашивать.

– Я тебя не допрашиваю, мне просто интересно.

– Красная Шапочка.

От неожиданности я тоже опустилась коленями в толстый ковёр пожухлой листвы. На краю сознания мелькнула мысль, откуда в сосновом лесу столько листьев?

– К-красная Шапочка?! Она-то тут при чём?

– Она мне пообещала пять тысяч очков, – произнесла Саша механическим голосом, – за то, чтобы я назначила тебе встречу в читальном зале.

Сказать, что эта новость огорошила меня – это значит не сказать ничего. Сама Красная Шапочка начала плести против меня интриги. Возгордиться, что ли?

– Только для того, чтобы под завязку напичкать меня ложной информацией? – Пришлось уточнить мне. – Не вижу в этом смысла.

– А я вижу. Ты к аналитике имеешь какое-нибудь отношение?

– Имею. Самое прямое.

– Вот и ответ. Такие как ты – это самые опасные люди. Всё должно идти своим чередом. Ты учишься в школе всего три дня…

– Четыре!

– Неважно… четыре дня, а уже знаешь столько всего, сколько многим неизвестно и на втором году обучения.

– По-твоему, я слишком умная?

– И не только по-моему, – подняла глаза Саша, увидела, что я стою перед ней на коленях, опустила их, уставилась на меня. Не знаю, что за взгляд у неё был, но меня рефлексивно передёрнуло. – Умных в нашей школе любят, но очень умных – нет. И стараются их по возможности нейтрализовать.

Мне не очень понравилось слово «нейтрализовать». Окружающий лес из уютного и красивого превратился в декорацию к «ужастикам». Со всех сторон нас обступали сосны с толстыми стволами, тёмными от времени и постоянной влаги, какие-то другие корявые деревца без листьев, с одними только ветками, короткими и толстыми, словно обрубки пальцев.

– Ты не понимаешь, что тут происходило, когда вы приехали, – неожиданно звонким голосом заговорила Саша. – Над вами издевались все подряд. Первоклашки в подгузниках! Ребята заключали пари, куда вы пойдёте дальше, кого выберете главным, у кого что будете спрашивать… Так здорово мы ещё никогда не веселились. А те ребята, которые сначала пришли вас бить, а потом мириться – это было апофеозом. Ваш разговор записали, как ты перетягивала их на свою сторону, – вся «Штука» до сих пор корчится под столами от хохота. Ты, само собой, делишь первое место с этим вашим страшненьким психологом… Как вы там его называете? Кошмарик? «Какое впечатление я на них произвела? – Нужное!», – довольно удачно скопировала моя собеседница голоса из нашего с Мареком диалога. – Жалко, что Иванова уехала, над ней смеяться было ещё веселее, всё-таки Германовская дочка. Ты, кстати сказать, тоже довольно забавный персонаж, не переживай. – Саша вдруг посерьёзнела, так резко, словно рубильник переключился. – И тем неожиданнее стало то, что из всего этого спектакля, который перед вами играли все, кому не лень, ты сделала правильные выводы. А это не есть хорошо.

– И что теперь?

– Теперь я должна тебя убить.

Саша сказала это просто, словно сообщала, что теперь нужно погладить кошку. Она встала, разминая затёкшие от долгого сидения ноги.

– Только не надейся, что я шучу. Я уже убила двух человек. Совсем недалеко отсюда, вот за той сосенкой. Был такой факт в моей биографии, чего уж тут скрывать. Мальчика и девочку. Когда они узнавали, что хочу их убить, они до самой последней секунды думали, что я шучу. А я совсем не шутила. – Саша упорно смотрела себе под ноги. – Ты думаешь, что убить человека – это очень трудно? Нет, легко. Просто нажимаешь на курок – и всё. Самое трудное – подготовиться к этому. А я подготовилась. Самого первого – мальчика – я убивала ножом. Вот это действительно оказалось трудно. Много крови, грязи, он ползал по земле, смотрел на меня и орал, словно поросёнок – было очень противно. Я вообще чуть из «Штуки» не уехала. А потом оказалось, что лучше всего – пистолет. Одно движение пальца – и всё… Не подходи ко мне! – Предупредила она, хотя я не сделала ни одного движения, и отступила на шаг, продолжая смотреть в мою сторону. На несколько секунд мне удалось рассмотреть её глаза: большие (словно у моей сестрёнки), но бессмысленные и затуманенные. – У меня есть пистолет. Вот. – Саша вытащила из кармана джинсов бластер. Совсем крохотный, но настоящий. Это было видно по монитору: слишком уж он был детализирован. А на первый план выступал столбик интенсивности заряда.

«FULL».

Что это значит?

– Ты ничего не хочешь мне сказать? Ну, хоть что-нибудь. – Её речь стала перерастать в горячечный шёпот. – Мне просто интересно, что может сказать человек, который через минуту умрёт. Ты мне скажешь что-нибудь? О чём ты сейчас думаешь? О папе с мамой? О сестричке? Или о Полине? – Саша облизала розовые губы. Это странно выглядело на чернокожем лице. – А у тебя много очков? У тебя ведь много очков, правда? Дай мне их, пожалуйста. Я знаю, ты не жадная, ты ведь мне их уже давала.

Именно после этих слов я поняла, что Саша говорит абсолютно серьёзно. Если раньше у меня и была слабенькая надежда, что девочка шутит, что она может рассмеяться, хлопнуть меня по плечу и сказать: «Ну, как я тебя разыграла?», то теперь эта надежда, так и не вылупившись, умерла окончательно.

Её взгляд всё не мог сфокусироваться в одной точке и метался из стороны в сторону.

– Переведи на меня очки, тогда я убью тебя сразу и ты не будешь мучиться, честное слово! Не будешь мучиться – это ведь очень хорошо, как ты этого не понимаешь!

Я медленно покачала головой и сказала «Нет». Точнее, хотела сказать, но из горла не вырвалось ни одного звука, и только по выразительному движению губ моя собеседница поняла, что я отказываюсь.

– Ну и ладно. А ты просто дура. Тебе ведь очки всё равно больше не понадобятся. Жалко, да? Ты, значит, ещё и жадина. Я тебя и за это тоже накажу. В нашей школе жадинами быть нельзя. Совсем нельзя.

Даже после того, как я поняла, что меня будут убивать (по настоящему!) и глядя на энергетический наконечник лазера, который Саша направила мне прямиком в переносицу, я нисколько не боялась. В голове не умещалось, что уже через несколько секунд я перестану существовать. Вот только что я была, жила дышала, думала какие-то свои мысли, чего-то боялась, какие-то вещи любила, какие-то – не очень, что-то откровенно ненавидела, кого-то любила, кого-то – только пыталась полюбить – и всё это в долю секунды исчезнет. Я – со всеми своими радостями и горестями, со всеми антипатиями, симпатиями и вообще – вся я – исчезну! Полностью! И навсегда!

Вот скажите, лично Вы можете себе такое представить? Я – не могла.

И именно поэтому совсем не боялась. Если говорить совсем уж честно, я любовалась Сашиным лицо, которое сейчас, когда девочка была очень возбуждена, выглядело особенно красиво.

Последнее, что я увидела – дёрнувшийся на спусковом крючке указательный палец. И даже успела подумать, интересно, почему он называется спусковым крючком, ведь это – обычная кнопка?

А потом пёстро-жёлтая земля стремительно полетела мне навстречу…

00 8 _эпилог_превиртуал

Я открыла глаза и тут же зажмурилась. Прямо надо мной висела громадная полусфера, которая переливалась всеми цветами радуги и медленно пульсировала, создавая неприятное ощущение чего-то биологического. За те несколько мгновений, что глаза были открыты, я поняла, что нахожусь внутри этой сферы. и не просто внутри, а в самом центре. Оболочка сферы медленно пульсировала, создавая ощущение чего-то живого.

– Очнулась?

Я открыла глаза. На кровати рядом со мной сидела Красная Шапочка. Феерия света не затрагивала её: Красная Шапочка словно подсвечивалась изнутри голубоватым светом, поэтому казалась полупрозрачной. Я сделала движение, чтобы посторониться.

– Не бойся меня, я не кусаюсь. Меня ели – такое было. Я же сама на других людей никогда не набрасывалась.

Я часто и глубоко задышала, пытаясь до конца прийти в себя. Наконец, у меня это получилось.

Я прошептала несколько слов. Красная Шапочка наклонилась, чтобы расслышать, потом недовольно (как мне показалось) переспросила:

– Что?

– Я умерла?

От неожиданности она расширила глаза, а потом расхохоталась, запрокидывая голову и обнажая по-детски неровные зубы.

Я бросила на неё тоскливый взгляд. Быстрей бы эта комедия закончилась, то ли! Красная Шапочка явно не собирается осведомляться о моём здоровье или желать мне скорого выздоровления. Тогда зачем она здесь? И вообще – где я?

Стараясь сделать это как можно незаметнее, я пощупала ладонью место, на котором лежу. Что-то очень твёрдое, можето быть даже камень, но не холодное. Если ложе в самом деле из камня, то валяюсь я на нём давно – успела нагреть своим телом. Хотя, вряд ли – совсем не замёрзла. Да и температура… такая… комнатная.

– Нет, Бахмурова, ты не умерла, – отсмеявшись, сообщила, наконец, моя собеседница. – Я тебя, конечно, здорово по голове приложила, но чтобы твои мозги НАСТОЛЬКО повернулись – этого я, если честно, не ждала.

– Меня кто-то спас, да? – Перед моими глазами словно наяву появилась Саша с бластером в руке. – Кто? Ты?

– Конечно, я, – с удовольствием подтвердила Красная Шапочка. – Кто ещё может появиться в нужное время в нужном месте, да ещё с точностью до долей секунды?

– Зачем ты… это сделала?

– Я поддерживаю порядок в школе. Точнее, стараюсь это делать, – поправилась она, – по мере своих сил. Можешь мне поверить на слово: то, что мои подопечные палят друг в друга – это не совсем нормальная ситуация. Я имею в виду, совсем не нормальная.

– Саша сказала, что уже убивала.

Красная Шапочка мрачно уставилась куда-то поверх моей головы.

– Однажды возникла такая необходимость. Мне пришлось выбрать исполнителя. Никто не учёл того, что маленькие девочки не созданы, чтобы убивать себе подобных. Тем более, никто не мог себе представить, что после убийства у неё в голове что-то повернётся – и ей понравиться это делать.

– Вы просто так признаётесь в том, что тут происходят убийства? – Не поверила я.

– Я повторяю, – напряжённо сказала Красна Шапочка, выделяя каждое слово. – ОДНАЖДЫ. ВОЗНИКЛА. ТАКАЯ. НЕОБХОДИМОСТЬ.

– Где сейчас Саша?

– Тебе-то зачем это знать?

– Интересно.

– Она уехала. Больше ты её не увидишь.

– Куда?

– Поговорим о чём-нибудь ещё.

– У помню её телефон и могу позвонить ей домой.

Лицо Красной Шапочки омрачилось:

– А вот этого делать не советую.

– Иначе – что? – Зло осведомилась я. – Тоже возникнет какая-нибудь необходимость?

– Зачем же так радикально? – Красная Шапочка вдруг улыбнулась. – Есть гораздо менее агрессивные средства манипулировать поведением людей.

– Какие?

– Ты у нас – будущий Навигатор, пора бы самой знать.

– Тогда… что тебе нужно?

– Мне? – Красная Шапочка деланно-невинно захлопала длинными ресницами. – Что мне может быть нужно? Ничего особенного. Я – всего лишь маленькая девочка из леса. Самая главная моя задача – отнести бабушке пирожки. Пора знать биографию начальства. Или тебе в детстве сказки не читали? – Дабы подтвердить своё высказывание, Красная Шапочка кивком указала на стоящую на коленях корзинку, даже приподняла тряпочку, показывая пирожки.

– Если хочешь – угощайся, – предложила она. – Бабушка, говорят, старенькая, ей много не надо. А у тебя организм молодой, тем более, измучен всякими житейскими неприятностями, тебе необходимо здоровое питание. Ну, что, будешь кушать?

Над кроватью заклубился приторный пирожковый запах. Я быстро-быстро закивала, а когда получила пирожок, то принялась поглощать его с такой жадностью, словно неделю не ела.

– Только не надо притворяться, что ты голодная, – со вздохом сказала Красная Шапочка. – Ты ведь просто хочешь выяснить, насколько реален этот виртуал. Ну, что, вкус чувствуешь?

Я была вынуждена кивнуть.

– А понимаешь, почему?

Теперь я молча мотнула головой.

Доев пирожок, я больше брать не стала. Даже забыла про них, ожидая разъяснений.

– Сейчас мы находимся в пре-виртуале, – сказала Красная Шапочка. – Это часть виртуала, в котором могут пребывать физические объекты вроде тебя или вот этих пирожков.

– Такого не может быть, – слабым голосом запротестовала я.

– Неужели? – Красная Шапочка снова показала безукоризненно-белые зубы. – А почему?

– Виртуал – это порождение компьютера, а реал – это физический мир.

– Очень неубедительно. А теперь послушай меня. Если создавать виртуал на слабеньком компьютере, то мирок получится ущербный. В нём можно будет пробежаться по озеру или пройти сквозь дерево… Пейзажи вокруг – да, впечатляющие, но если пройти несколько десятков шагов, то любую деталь этого пейзажа можно будет потрогать руками. Короче, кругом одни декорации. На более мощных компьютерах и виртуал получается качественней. Какие-то ограничения тоже существуют, но, по крайней мере, головой об облако уже не стукнешься. Чем серьёзнее воспроизводящая техника, тем сложнее виртуал. Существует такое пороговое значение технического развития, когда виртуал можно населять персонажами с осознанием самих себя. То есть существа будут вести свою собственную жизнь, решать какие-то свои проблемы и при этом даже не подозревать, что они живут в искусственном мире.

Я молчала. Красная Шапочка во время своей речи сидела неподвижно, только губы её шевелились и зрачки медленно пульсировали, то сужаясь, то расширяясь.

– Переходим ко второй части лекции. Сначала небольшой вопрос. Можно ли создать виртуал внутри виртуала?

Я едва заметно покачала головой.

Красная Шапочка подняла брови:

– Ты даже не хочешь хоть немножко подумать, – в её голосе послышалась обида, словно у крохотной девочки, которой пообещали и не дали лакомство. – На сайтах земного Интернета иногда заходишь в кладовку, где и одному человеку на первый взгляд, тесно будет, а внутри – футбольный стадион. Что это, если не виртуал внутри виртуала?

Красная Шапочка встала с моего ложа, сделала несколько шагов в сторону, чуть не задела головой переливающуюся сферу и вернулась обратно. Усаживаться не стала, осталась стоять.

– Значит, весь наш мир – это чей-то виртуал? – Спросила я, глядя на своюдиректриссу снизу вверх.

– Ты хочешь, чтобы я просто так, прямо здесь, как бы ненароком поведала все тайны бытия? – Юмористически осведомилась Красная Шапочка. – Ага, жди! – Она помолчала минуту. – Хотя, с другой стороны, и так уже выболтала достаточно.

– Достаточно – для чего?

– В принципе, всё, что я хотела, я уже сказала, – наконец, задумчиво продолжила Красная Шапочка, словно не слыша вопроса. – У тебя великолепные стартовые позиции. Раз – ты учишься в «Штуке» Навигаторов. Два – ты аналитик. Три – гораздо быстрее своих коллег с предыдущих курсов «допёрла», что тут происходит. Резюме: думаю, ты очень быстро догадаешься обо всём остальном.

– Спасибо. За комплимент.

В голове снова зашумело. Я попыталась улыбнуться, но у меня не очень получилось.

– А теперь поговорим о менее приятных вещах. Ты ведь в семье не единственный ребёнок, да?

Красная Шапочка пытливо вгляделась моё лицо.

Я напряглась.

– У меня есть сестра.

– И ты её очень любишь, верно? – Не услышав ответа, директрисса вытащила из корзиночки лист бумаги, протянула мне. – Это она?

Я вскочила, вглядываясь в прямоугольник изображения. Это была Сашка! Сестрёнка стояла перед окном, глядя прямо в объектив фотоаппарата. Ветер развевал длинные тёмные волосы, бросал их по плечам; непослушные пряди сползали на лицо. Лицо у Саньки было очень серьёзным, даже торжественным, словно у фотоперсонажей девятнадцатого века, когда сняться на камеру – это было целое событие в жизни.

За Сашиной спиной я разглядела фон своей собственной комнаты: шкаф, большое зеркало в углу комнаты, контуры интернет-кресла…

– Это фото сделано десять минут назад, – напряжённым голосом сообщила Красная Шапочка, о которой я, рассматривая распечатку, почти успела забыть.

– Зачем?

Голос мне изменил, вопрос она прочитала по губам.

– Раз, тебе нужно было показать. Два, мне самой было интересно на твою сестру посмотреть. На редкость миленькая девочка. Ты тоже так считаешь, да?

Я глядела на медленно шевелящиеся губы собеседницы и не понимала, что именно та говорит.

– Три, в отношении Александры Вадимовны у меня имеются некоторые планы, которые я намериваюсь претворить в жизнь.

– Что за планы?

– Не знаю, как тебе, – Красная Шапочка смотрела мне прямо в глаза, очень холодно и без всякого выражения, так смотрят глубоководные рыбы в иллюминаторы подводных аппаратов, – но мне будет очень неприятно, если с ней что-нибудь случиться.

– Что с ней может случиться? – Мой голос был спокоен как никогда раньше. Наверное, в психологии это как-то называется: я испугалась так сильно, что всё происходящее с собой стала воспринимать словно со стороны, став из главного персонажа зрительницей.

– Откуда я знаю, – передёрнула узенькими плечиками Красная Шапочка. – Человек – это очень сложный биологический механизм, в нём одновременно происходят сотни тысяч всяких процессов, физических, химических, гистологических, анатомических, физиологических, каких-то там ещё… Если вдруг хоть в каком-нибудь процессе произойдёт ошибка – это неблагоприятно отразиться на всём остальном организме, и мы получим болезнь, которая может оказаться любой: от банальной простуды до быстротечной летальной инфекции. Это – внутренние опасности. Есть и внешние. На улице, к примеру, может случиться много чего неприятного. Грав полем заденет, кирпич на голову упадёт… Хоть мы об этом редко задумываемся, но, если подсчитать, то опасностей на самом деле – сотни. Особенно для крохотной девочки. Я могу тебе предложить защиту для твоей сестры.

– Защиту?! – Удивилась я, внутренне готовая к любому повороту разговора кроме такого.

– Вот именно, – кивнула Красная Шапочка. – Я лично буду отвечать за то, чтобы с твоей Санькой ничего не произошло. А взамен вынуждена попросить об одной маленькой услуге.

– Что за услуга?

– Тебе её будет выполнить очень и очень просто. Согласна?

– Да!

Красная Шапочка впервые за всё время нашегоразговора пришла в лёгкое замешательство.

– Ты даже не подумала.

– Над ЭТИМ мне думать не нужно, – я выделила голосом местоимение «этим». – Моя сестра не должна подвергаться никакой опасности что бы ни случилось!

– Ты даже не хочешь узнать, о чём именно я тебя попрошу?

– Не хочу. Я всё равно согласна.

– Очень похвальное рвение! – Удовлетворённо кивнула Красная Шапочка. – Молодец, Настенька.

– Называй меня по фамилии, если уж решила шантажировать!

– Фу, какое некрасивое слово! – Поморщилась Красная Шапочка. – Зачем так грубо? Мы просто стараемся быть полезными друг другу.

– Чего тебе надо? – Я едва сдерживала ярость.

– Чтобы ты молчала, – просто ответила моя собеседница.

– О чём? – Зло бросила я.

– О том, что происходит в нашей школе.

– Это всё? – Не поверила я.

– О всех твоих выводах, догадках, озарениях не должен знать ни один человек. Думаю, это не такая-то уж серьёзная плата за безопасность твоей сестрички.

– А если кто-то без меня обо всём догадается?

– Это не твои проблемы. Твоя проблема – молчать. До первого апреля. Я лично буду это строго контролировать.

– До первого апреля? – Переспросила я.

– Вот именно, – улыбнулась Красная Шапочка. – А после – делай всё, что тебе заблагорассудиться. Можешь даже написать письма во все сетевые газеты и телестанции – тебе за это ничего не будет. И Сашке – тоже.

– И что же случится первого апреля?

– Думаю, ты станешь патриотом нашей «Штуки» и тебе самой не захочется, чтобы у нас возникли какие-то проблемы.

– Посмотрим, каким патриотом я стану.

– Посмотрим, – как эхо отозвалась Красная Шапочка.

– И всё-таки, странная дата, – вполголоса пробормотала я.

Красная Шапочка расхохоталась:

– Как трудно вам, аналитикам, жить; во всё вы стараетесь отыскать логику! Ладно, так уж и быть, скажу, откуда такая дата, чтобы ты не мучилась. Раз, я страхуюсь от случайностей, потому что вполне могла бы дать тебе срок два-три месяца. А за полгода ты в любом случае вникнешь в суть нашей жизни. Два, первого апреля начнётся подготовка к специализации, и тебе будет не до всякой ерунды. Три, мне просто нравиться этот праздник. День смеха – чем плохо? – Красная Шапочка глубоко вздохнула. – Ладно, пора тебе отсюда топать. Все вопросы мы вроде обговорили, договор составили. Фото, кстати, можешь оставить себе – лишний стимул не совершать разные глупости.