Текст книги "Не магией единой(ЛП)"

Автор книги: Александр Петровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Он закрывал вход, а мне надо было попасть внутрь. Я уже собиралась ударить его магически, но увидела, что он едва держит равновесие, опираясь плечом о косяк двери, так что просто оттолкнула его левой рукой. Он упал с громким лязгом, словно был в железных доспехах, и продолжал орать лёжа.

С огненным шаром в руке я влетела в комнату и увидела низенького тощего школяра лет двенадцати-тринадцати, который с остервенением раз за разом бил кинжалом лежащего на кровати Ника. Тот даже не шевелился, и я поняла, что опоздала. Хотела метнуть в убийцу шар, но мою руку перехватили сзади.

– Алиса, не мешай резвиться благородному лорду, – со смешинкой в голосе сказал Ник. – Странно, но это, похоже, и есть убийца Эльзы. Видишь, как умело орудует кинжалом?

– Живой! – от облегчения я в голос заревела и попыталась на радостях обнять воскресшего и прижаться к его груди, но он отпрыгнул на шаг назад.

– Вовсе не возражаю против твоих объятий, но только сначала шар погаси, ладно?

Я поперхнулась слезами и резко перестала плакать. Мне пришла в голову ужасная мысль. Ник здесь, тогда кто в его кровати? Гизела? Другая непристойная девица? А может, сама леди магистр рисования и живописи? И вдруг этот задохлик её до сих пор не убил?

Огненный шар сам рванулся из моей ладони и, обогнув по дуге школяра с кинжалом, врезался в кровать. Постель вспыхнула, да что там постель, уверена, даже гранит расплавился бы, столько ненависти у меня выплеснулось энергией огненной стихии. Перепуганный мальчишка отпрянул от раскалённой кровати, и уже на втором шагу наткнулся спиной на Ника. Тот правой рукой отобрал у него кинжал, а двумя пальцами левой схватил сзади за шею.

– Слышь, недомерок, одна, даже самая что ни есть крохотная магическая пакость с твоей стороны – и ты труп, – пригрозил Ник и слегка сжал пальцы, школяр испуганно пискнул и закатил глаза. – А к тебе, Алиса, у меня два вопроса: зачем ты пыталась убить это малолетнее недоразумение, и как умудрилась промахнуться?

– Я перепугалась, – пришлось соврать, хорошо, что Ник не умеет распознавать ложь. – А на кровати никого нет!

– А кто там, по-твоему, должен быть, раз я здесь? Дочь вождя варваров? Ладно, пока второй отдыхает в коридоре, давай допросим эту жертву нехватки продовольствия. Ну, полудурок, говори. Ты убил Эльзу?

– Я не собираюсь отвечать на вопросы вонючего простолюдина! – испуганно пропищал мальчишка.

– Не смошенничать ли нам? – задумчиво произнёс Ник. – Этот хамоватый кретин размахивал тут кинжалом, как заправский разбойник, тому есть два свидетеля, даже три, если считать его сообщника. Если я сейчас сверну ему шею, это будет типичнейшая самооборона, и ни один сыщик не сможет доказать, что малолетний покойник не убивал Эльзу.

– Мой отец – барон, он умеет обращаться с чернью! Привяжет за ноги сразу к двум лошадям, и они тебя разорвут на две половинки! – стуча зубами от страха, мальчишка попытался пригрозить. – Отпусти меня немедленно, слышишь?

– Похоже, малыш согласен, что его смерть – лучший выход для всех, и для него тоже.

– Не верю, что он убил Эльзу, но ты прав – это лучший выход, – согласилась я.

Ник раздумывал, и я видела, как подрагивают мышцы на его руке, сжимающей тоненькую цыплячью шею. Наконец, он принял решение.

– Мне не по нраву убивать детей, даже такую ошибку природы. Но дело не в этом. Нам нужен настоящий убийца Эльзы, а не кто попало.

– Уверен?

– Да. Потом объясню. Допроси его ты, раз он передо мной строит благородного лорда.

Я не понимала, почему он отказался от великолепной идеи, которую сам же и выдвинул. Но от меня ничего не зависело – только Ник мог убить мальчишку так, чтобы все посчитали это самозащитой. Ладно, допрос, значит, допрос.

– Я так поняла, с Ником ты говорить не хочешь, потому что он вонючий простолюдин, – обратилась я к нашему трясущемуся пленнику. – А на вопросы вонючей леди ответишь?

– Ненавижу женщин! Всё зло от вас! – такой я получила ответ.

– Похоже, у парнишки огромные проблемы в семье, – хмыкнул Ник. – Мать и сёстры источают зло в огромных количествах. Но нас это не касается. Пусть себе и дальше источают. Сможешь заставить его говорить по делу?

– Конечно, – улыбнулась я. – К тем, кто не желает отвечать на вопросы, нужно всего-навсего применить пытки. Я видела, как это делает мама, это совсем не сложно. Уверена, что и меня тоже получится, – я взяла у Ника кинжал, поднесла его кончик к глазу мальчишки, уткнула свой взгляд в лезвие, и оно почти мгновенно раскалилось докрасна, опалив ему ресницы. – Два глаза – это для некоторых слишком много, – я ещё раз улыбнулась и хищно облизнула губы, подражая маме.

– Нет! – заорал сын барона. – Не надо! Убери! Я всё скажу!

– Ладно, говори, – я чуть-чуть отодвинула кончик лезвия от его глаза. – Ты убил Эльзу?

– Нет! Зачем мне её убивать?

– Может, потому, что всё зло от женщин, и ты попытался избавить мир от частички зла?

– Я её не убивал!

– А зачем тыкал кинжалом в постель?

– Я думал, там он, этот мерзкий простолюдин! Он – колдун-чернокнижник!

– Нет никаких чернокнижников, это суеверие.

– Есть! Ты слышала когда-нибудь о стальных крысах?

– Нет.

– А вот он вызвал из какого-то мира стальную крысу, и натравил на моего наставника! Это что, скажешь, суеверие, да? И после этого он не чернокнижник?

– Можешь связать его как-нибудь магически? – спросил у меня Ник.

– Нет. Я сейчас почти ничего из магии не могу. Все силы потратила.

– Ладно, тогда придётся взять его чуть иначе, – он отпустил шею мальчишки, но схватил за волосы. – Пошли, благородный юноша, заткнём пасть твоему дружку, а то его стоны всем уже изрядно надоели.

Только теперь я рассмотрела лежащего в коридоре мужчину. Это оказался магистр гимнастики. Увидела и стальную крысу, сомкнувшую свои мощные зубы на его ноге. Ник передал мне нашего пленника, а сам наклонился к магистру и раздвинул её окровавленные челюсти. Крыса оказалась у него в руках. Впрочем, теперь я видела, что это никакая не крыса. Стальные челюсти с пружиной, и ничего больше.

– Артефакт Иного мира, – пояснил мне Ник. – Называется "капкан".

– У тебя в сумках такого не было, – вспомнила я.

– Не было. Несколько полезных штук я спрятал в тайнике внутри седла. Зачем, думаешь, я тащил его в комнату? Как напоминание о болях в заднице?

– Отпустите мальчика, – попросил магистр гимнастики, который без стальной крысы перестал кричать и даже стонать. – Он ни в чём не виноват. Мы просто хотели поговорить с Николасом, и всё.

– Врёшь, – устало заявила я.

– Что тут происходит? – строго поинтересовался появившийся главный магистр.

Он ещё не успел договорить, а из комнат повыскакивали школяры. Им тоже было интересно, что происходит, но без главы школы они боялись попасть в гущу чужой схватки, а вот при нём чувствовали себя в безопасности.

– Ничего особенного, лорд главный магистр. Всего лишь мелкое досадное недоразумение, – ухмыляясь, пояснил Ник.

Одет он был только в очень короткие штаны, похожие на набедренную повязку древних варваров, и я залюбовалась, глядя на его мускулистый торс. Мысли, которые при этом бродили в моей голове, явно были неуместны, так что я постаралась их оттуда изгнать. Мне почти удалось.

– И в чём же заключается недоразумение? – тем временем, главный магистр, оставаясь серьёзным, настаивал на подробностях.

– Понимаете, я занял эту комнату только вчера, – не переставая ухмыляться, ответил ему Ник. – Раньше она, должно быть, стояла свободной. Возможно, лорд магистр гимнастики и этот достойный юный лорд, сын не менее достойного барона, использовали её для каких-то своих целей, ведомых только им. Я же, пребывая в паническом страхе, ведь, как известно, по школе бродит неизвестный убийца, принял некоторые меры предосторожности, – Ник поднёс капкан к лицу главного магистра, и вдруг стальные челюсти с лязгом сомкнулись, брызнув во все стороны кровью магистра гимнастики.

Отпрянули все, даже те, до кого ни единой капли не долетело. Я тоже вздрогнула, надеюсь, никто этого не заметил. Мне ли, будущему министру внутренних дел, бояться крови?

– А отчего возник пожар? – спросил быстро оправившийся главный магистр.

– От магии, – охотно ответил Ник. – Сам я магией совсем не владею, но наслышан, что некоторые маги, когда возникает суматоха, впадают в панику, и швыряют огненные шары куда попало. В этот раз попало в мою кровать. Увы, постель полностью сгорела. Но вы не переживайте – я возмещу весь финансовый ущерб. Мой папа не то что не обеднеет, а даже не заметит таких незначительных расходов.

– Леди Алиса, Николас говорит правду?

– Отчасти, – врать мне не хотелось.

– В ваших интересах безоговорочно мне поверить, лорд главный магистр, – доверительным тоном произнёс Ник. – Потому что в ином случае нам придётся обратиться к королевским сыщикам. А они нас всех допросят под заклятием правдивости, составят отчёт и направят его в архив своего министерства, где каждый, кому не лень, сможет узнать, например, какого рода отношения между юным будущим бароном и магистром гимнастики, и зачем они вдвоём надумали глубокой ночью посетить мою комнату, причём без приглашения. Кому это нужно?

– Согласен, школе сейчас совершенно ни к чему лишний скандал.

Главный магистр ушёл. Он уже явно жалел о том, что принял Ника в свою школу, польстившись на деньги, но расторгнуть сделку не мог. Школяры разошлись по своим комнатам, мне показалось, что некоторые – по чужим. Магистр гимнастики, уходя, несколько раз оборачивался, бросая на нас злобные взгляды. Он здорово хромал, но раз мог ступить на ногу, значит, кость целая. Тощий сын барона прошипел в мой адрес какие-то гадости, но когда я, тайком от Ника, показала ему совсем небольшой огненный шар, его как ветром сдуло.

– Готовился, не спал, на кровати смастерил чучело, поставил капканы. Ждал убийцу Эльзы. А вместо него пришли два клоуна, – пожаловался мне Ник.

Слова "клоун" я никогда не слышала, но когда-то давно встречала его в какой-то книге. Напрягла память, и вспомнила.

– Клоуны – это комедианты или шуты?

– Да, те, чья работа – смешить. Причём сами они обычно очень унылые люди. Или, по крайней мере, скучные. Эти двое – уж точно.

***

Как и многие школяры, я тоже пошла не в свою комнату. Спать совершенно не хотелось, а вопросов к Нику накопилось немало. И почему он уверен, что убийца Эльзы – обязательно магистр, и почему он решил пощадить баронского сынка, вместо того, чтобы с блеском закончить расследование, и почему он отказался от предложенного принцем титула, и кое-что ещё, не такое важное.

Кровать догорела и погасла, так что комната освещалась только звёздами через окно и тусклым светом ночников из коридора через открытую дверь. Ночного зрения я напрочь лишена. Папа отлично видит в темноте, у него даже глаза светятся, как у кошки. Но я унаследовала только свечение. Чтобы хоть видеть, куда ступаю, зажгла факел.

– Не понял. Ты же говорила, что потратила все свои магические силы, – с сомнением в голосе напомнил мне Ник.

Забыла, просто забыла. Когда пугала мальчишку огненным шаром, ещё помнила, а вот сейчас вылетело из головы, и всё. Снова пришлось врать.

– Поджечь что-то могу. Огонь – моя стихия. А вот спутывающее заклинание – совсем другое дело.

– Заметил, что огонь – это твоё. Постель сгорела без остатка, и даже железо кое-где расплавилось. Или это не железо?

– Ты хочешь, чтобы прямо среди ночи сделала для тебя алхимический анализ?

– Не надо, обойдусь как-нибудь. Странно, что дыма почти нет. Обычно, когда горит ткань, в комнате не продохнуть.

– Чем жарче пламя, тем меньше дыма. Сгорание полнее. Ты что, совсем не изучал алхимию?

– Что-то этакое изучал, но я балбес в науках. Я уже говорил.

Ник замолчал, глядя на меня как-то необычно. Я не сразу поняла, в чём тут дело, опыта же никакого, одни книжки, а этого мало. А всего-то нужно было слегка опустить взгляд. Как только опустила, увидела под его короткими обтягивающими штанами то, что в тех самых книжках называют восставшей плотью. И это у того, кто якобы видит во мне ребёнка! Ну, нет, из-за ребёнка такого не бывает, разве что у совсем уж испорченных людей, а Ник явно не из их числа. Значит, проклятие на него всё-таки подействовало!

– Чего ты так на меня смотришь? – невинным тоном спросила я, делая вид, что ничего не замечаю.

– У тебя ночная рубашка, – ответил он.

– Да, и у меня, и на мне, а что?

– Она прозрачная.

– Да, действительно, – я оглядела свою ночную рубашку, как бы впервые заметив, что в неё кое-где вшиты прозрачные кружева. – Это очень неприлично?

– Наверно.

– И что теперь делать?

– Не знаю.

– Может, совсем её снять? – предложила я. – Раз она всё равно ничего не прикрывает.

– Вот этого уж точно не нужно, – Ник почему-то заговорил сдавленным голосом.

– Согласна. Без неё холодно. К тому же нам надо открыть окно. А то хоть дыма было и немного, но комнату лучше проветрить. И будет сквозняк, так что если совсем без ничего, можно простудиться.

Я несла совершеннейшую чушь, Ник застыл с открытым ртом, уткнув безумный взгляд в мои кружева. А может, в то, что видел сквозь них. Время шло, а он так и продолжал недвижно стоять, изображая статую Весёлого Короля на столичной площади. Чего он ждёт? Что я перед ним сниму ночную рубашку? Но это немыслимо для порядочной благородной девушки! Даже намекнуть на подобное в разговоре – уже на грани неприличия, а может, и уже слегка за гранью. Я сделала всё, что могла, теперь очередь за ним. Но он, похоже, настоящий балбес, и не только в науках.

Чтобы понять, почему всё идёт не так, как хочется, я на несколько секунд ушла в транс. На этот раз меня забросило не в будущее, а в прошлое. Алиса четырёх лет от роду сидит на коленях у бабушки, маминой мамы, и ест клубнику со сметаной. Руки у неё липкие, платье в пятнах, лицо тоже наверняка перепачкано, но Алиса довольна. Бабушка что-то говорит, девочка слушает вполуха.

– Одни женщины называют своих мужчин львами или тиграми, мы с тобой этих зверушек видели в королевском зоопарке. Другие – орлами или соколами, это птички такие. Есть и третьи, для них мужчины – жеребцы, бараны или козлы. Но правы они только в одном – мужчины во всём, что касается любви, настоящие животные.

– Ну, чем ты ребёнку голову забиваешь? – ворчливый надтреснутый мужской голос.

Наверно, это дед. Хоть и ворчит, но в его словах и я, и четырёхлетняя Алиса слышим любовь и к бабушке, и к внучке. Деда я совсем не помню, только по портрету и рассказам мамы и бабушки. Он был воином, рыцарем, командовал королевскими войсками в какой-то мелкой приграничной стычке, и там погиб, когда мне было шесть лет от роду.

– Не мешай, старый. Не всегда ей быть малышкой. Может, лет через десять ей мои наставления и понадобятся, а меня тогда, наверно, уже не будет. Слушай, Алисочка, слушай. Бабушка плохому не научит.

Алисочка продолжает хватать клубнику руками и запихивать в рот, не обращая внимания на разговоры взрослых.

– Так вот, внученька, мужчины в любви похожи совсем на другое животное – лягушку. Лягушка не видит неподвижного, понимаешь? Так и мужчина. Если женщина стоит столбом, она для него как бы и не существует. Неподвижная женщина для него если и не труп, так бревно. Ему такое не нужно. А вот если она танцует животом, или обняв воткнутое в землю копьё – тогда совсем другое дело. Конечно, таким танцам учиться нужно долго, да и не каждой красавице они под силу, зато пройтись перед мужчиной мелкими шажочками, да слегка покачивая бёдрами, сможет любая. Я вон смогла, и видишь, какого красавца отхватила, дедушку твоего? А он, небось, до сих пор думает, что это он меня завоевал. Пусть и дальше думает, мы же ему об этом ничего не расскажем, правда, Алисочка?

Картинка резко меняется. Алисе пятнадцать, почти шестнадцать. Это ближайшее будущее, почти настоящее. Она куда-то идёт, на неё кто-то бросается и валит на пол. Голова больно ударяется, но Алиса готова терпеть, она знает, что первый раз многим бывает больно. Потом чувствует, что придавлена навалившейся тяжестью разгорячённого мужского тела. Тьма перед глазами развеивается, и она видит перед собой искажённое лицо Ника.

Я всё поняла и рывком вышла из транса. Бабушку считали очень сильной ясновидицей, но я даже не представляла, насколько она была сильна. Предвидела на десять с лишним лет, и на полгода дальше собственной смерти! У меня и на месяц не всегда получается. Мысленно поблагодарив бабушку, я немедленно воспользовалась её советом.

В комнате всё оставалось, как прежде. Даже если Ник чуть-чуть сменил позу, я этого не заметила. И запах горелого никуда не исчез, как я и надеялась.

– Комнату надо проветрить, – напомнила я Нику, и мелкими шагами направилась к окну, покачивая на ходу бёдрами.

– Стой! – заорал он.

Я, конечно же, продолжала идти. Стояла уже, долго стояла, и что мне это дало? Ник прыгнул на меня откуда-то сбоку, я даже не поняла, как он там оказался, был же за спиной. Мы оба рухнули на пол, и мне с огромным трудом удалось извернуться так, чтобы упасть не на бок, а на спину. Я зажмурилась, ожидая удара затылком, но Ник успел подсунуть ладонь мне под голову, так что больно совсем не было. Что ж, вышло даже лучше, чем в видении.

Мелькнула мысль, что сейчас я могу магическим ударом переломать Нику все кости, на таком расстоянии это легко. Он, наивный, думает, что моя магическая сила иссякла, очень хорошо, что я его обманула. Ещё неизвестно, стал бы он действовать решительно, если бы опасался ответного удара? Да и разве это обман? Какая разница, остались у меня силы или нет, раз я всё равно не собираюсь ими пользоваться?

Попыталась его обнять, но не смогла – уж больно широк в плечах. Открыла глаза и взглянула на него. Лицо перекошено ещё сильнее, чем в видении, а глаза совершенно ошалевшие. Но я ничуть не испугалась. Левая нога оказалась намертво прижатой к полу, но правую я смогла слегка отвести в сторону. И приоткрыла рот, вдруг ему захочется поцелуев. Героини книжек, которые я читала во множестве, делали именно так.

Не забыть бы, что когда начнётся самое главное, ни в коем случае нельзя лежать неподвижно. Какие именно движения нужны, я понятия не имела, но не сомневалась, что Природа подскажет. Боли не боялась – перетерплю как-нибудь, другие же терпят. Я снова закрыла глаза и приготовилась.

***

Очень быстро я поняла, что готовилась зря. Ник осторожно вытащил руку у меня из-под головы, и сразу же вскочил на ноги.

– Ты цела? – обеспокоенно спросил он.

– Цела. Во всех смыслах этого слова, – резко ответила я.

– Встать можешь? – он протянул мне руку.

Я магически зацепилась за его плечо, и рывком поднялась. Ник от неожиданности едва не грохнулся, удержал равновесие с огромным трудом.

– Ты же говорила, что магические силы у тебя кончились!

– Соврала, – нимало не смутившись, призналась я.

– Зачем?

– Так было нужно. Или мне показалось, что было нужно.

– Ладно, неважно. Алиса, я же сказал тебе "Стой", почему ты не остановилась?

– Хотела открыть окно, – опять соврала я.

Осуждающе покачивая головой, он распахнул створки, которые скрипели ничуть не хуже тех, что в моей комнате. В комнату ворвался студёный ночной воздух, и я, сразу же замёрзнув, едва сдержала дрожь. Трясло меня не только от холода, но и от душевного потрясения. Мной побрезговал простолюдин, большего унижения я даже представить себе не могла. После такого нам двоим невозможно продолжать жить одновременно. Я должна его убить. Почему я его не прикончила, когда он на меня навалился? Теперь придётся заново к нему подбираться, издали сильный магический удар не нанести.

Внезапно я заметила, что с Ником и без моих ударов что-то не в порядке. Он стоял возле окна, опираясь спиной о стену. Руки безвольно висели, по бледному лицу стекали капли пота, хотя в комнате было совсем не жарко, скорее, наоборот. Глаза не выражали ничего, совсем ничего. Мне даже показалось, что они смотрят в разные стороны.

– Ник, – нерешительно позвала я.

– Извини, Алиса, перенервничал, – откликнулся он и закрыл глаза. – Не обращай внимания, пройдёт.

Он был сейчас совершенно беспомощным. Ничего не мешало подойти к нему и ударить хоть магией, хоть его любимыми кинжалами. Но я почему-то не могла.

– Ник, что с тобой? Из-за чего переживаешь?

– Ещё чуть-чуть, и ты бы здорово пострадала. Из-за меня. Я просто чудом успел.

– А ты не думал, что я была не против пострадать?

– Думал. Ты же не остановилась, шла прямо дальше. И чуть не стала инвалидом.

– Калекой? Не переоценивай себя, – я горько усмехнулась.

Ник тяжко вздохнул и открыл глаза. Теперь они хотя бы смотрели в одну сторону, и не были совсем пустыми. Он отошёл на шаг от стены, повернулся и присел на корточки возле окна. Я зашла чуть сбоку, чтобы видеть, что он делает. А он поднял лежащую там яркую тряпку, отшвырнул её в сторону, и показал мне то, что лежало под ней. А лежала там распахнутая, готовая к укусу челюсть стальной крысы. Капкан, как это называет Ник.

– Знал же, что через окно ни один идиот не полезет, но на всякий случай поставил и здесь. Тебе досталось бы гораздо сильнее, чем тому гимнасту-извращенцу. Он же был в сапогах, а ты – босиком.

– Ох, – только и смогла вымолвить я, представив крысу, вгрызающуюся в мою ногу.

Он прав, я чуть не наступила на эту тряпку. До пасти стальной крысы оставалось всего лишь каких-то полшага. Значит, Ник меня спасал, а вовсе не пренебрегал мной? Тогда какое в этом унижение? Я подошла к нему вплотную, запросто могла раскрошить ему кости, но вместо этого встала на цыпочки и чмокнула его в губы.

– Как это понимать? – ошарашено спросил Ник.

– Проявление симпатии, – улыбаясь, пояснила я. – И благодарность за спасение от стальной крысы. Или тебя нужно благодарить только деньгами?

– Нет, конечно, – растерялся он. – Но всё же, ты – благородная, а я – простолюдин.

– И что? Мы же договорились, что между собой мы – равные, – я ещё раз его поцеловала. – Это чтоб ты не сомневался – я понимаю, что делаю. А теперь идём спать.

– Куда идём?

– Ко мне в комнату. Здесь негде прилёчь.

– Я могу спать и на полу.

– Ты можешь, я – нет. Привыкла спать на мягком.

– Так иди и спи у себя. А я – уж как-нибудь тут.

– Ник, я боюсь. От этих капканов моя магия не спасёт.

– Капканы здесь только у меня, не беспокойся.

– А сколько есть всякого другого, чего я не знаю, и не смогу от этого защититься?

– Наверно, много такого есть. И что?

– Вдвоём – безопаснее. С тобой я не так боюсь.

– Но нам ночевать в одной комнате неприлично, – возразил Ник, и неуверенность в его голосе легко распознавалась без всякого магического дара.

– А мне важнее сохранить жизнь, чем соблюсти приличия, – заявила я. – Ник, я могу рассчитывать на твою защиту?

И тут я догадалась, зачем мама подсказывала, как соблазнить Ника. Ей тоже важнее моя жизнь, чем приличия! Если я буду спать не одна, шансов дожить до утра у меня прибавится. Как же я была благодарна маме! Уверена, большинство родителей выбрали бы приличия. Но моя мама – особенная! Она – самая лучшая!

***

Ник обул сапоги, надел пояс с оружием и свою куртку со множеством карманов. Куртка явно была тяжёлой, значит, карманы не пустые. Что в них, я тоже ни на секундочку не усомнилась – раз на поясе меч и кинжал, а в сапогах тоже потайные ножны с кинжалами, значит, и в куртке оружие.

Столько карманов сразу я никогда раньше не видела, да и застёжки на них были необычные. Ник объяснил, что застёжки – импорт из Иного мира, а шили куртку в столице, специально для него. Я спросила имя портного, но он в ответ только улыбнулся. Ничего, в столице не так много портных, завтра утром мама прикажет, и сыщики допросят каждого. Может, хоть через портного удастся узнать, кто такой отец Ника.

После пожара и долгого лежания на полу чистой я себя совсем не чувствовала, так что едва войдя в свою комнату, первым делом направилась в душ. Ник всё высматривал засаду, ведь я, когда побежала к нему на помощь, бросила дверь незапертой, а сторожевой демон, едва остался один, сразу же сбежал, так уж у них принято, так что зайти сюда и напакостить мог кто угодно.

Но никто не напакостил. Мои серьги с аметистами – два амулета, один чувствует чужую магию, второй – яды. Оба не запульсировали, значит, в комнате могут быть только механические ловушки, вроде стальных крыс Ника. Он в них разбирается лучше, вот пусть и ищет. Но когда я вышла из душевой, он неохотно признал, что ни засад, ни капканов в комнате нет. Я почему-то ни капли не расстроилась.

Ник тоже принял душ, а когда вернулся, стал готовить себе лежбище, или как там это правильно назвать, на полу в углу комнаты. Не знаю, чем он собирался укрываться, и собирался ли вообще, но подушку пытался сделать из свёрнутой куртки. Терпеть такое безобразие я не собиралась.

– Ник, кровать у меня широкая, подушка и одеяло – большие. Вполне поместимся. Я думаю, это из-за проклятия в одноместных комнатах двуспальные кровати.

– Неприлично же, – неуверенно возразил он.

– Неприлично, – согласилась я. – Но здесь, я так понимаю, если узнают, что мы спали в одной комнате, всё равно на поверят, что не в одной постели. В том числе и Его Высочество.

– Мне как-то совершенно плевать на мнение здешней публики, не исключая и Его Высочество, – заявил Ник, и я не почувствовала в его словах лжи. – К тому же для них это нормально. А для меня – нет!

– А ты положи между нами меч или кинжал.

– Зачем?

– Это древний варварский обычай. Если в постели между двоими кинжал – любовные утехи невозможны. Неужели ты никогда об этом не слышал?

– Не слышал. А это действует?

– Никогда не пробовала, – хмыкнула я. – Ни разу не спала с мужчиной, хоть с кинжалом, хоть без. Но проклятие варварское, обычай – тоже. Должен подействовать.

– А если нет?

– Я готова рискнуть. Если появится убийца, ты меня из угла не защитишь. Его, может, и прикончишь, но я этого уже не увижу.

Я легла к стенке, всё ещё сомневающийся Ник – с краю. Меч он всё-таки положил. Я закляла нового сторожевого демона, сказала ему "Охранять комнату, делай это", и положила шар на прикроватный столик. Случайно задела грудью плечо Ника, а он дёрнулся так, будто я прикоснулась к нему раскалённым железом, но промолчал. Если честно, задела не совсем случайно, но ему это знать необязательно.

Погасила факел, повернулась к Нику спиной и попыталась уснуть. Но где там! Сон от меня бежал. Зато он спал, как младенец. Дышал во сне почти неслышно, не то, что мои предки-мужчины – папа храпит так, что стены замка трясутся, а когда я ночевала у дедушки, того, который граф, поняла, что папа вовсе не самый шумный лорд в королевстве.

Читала где-то, что многим людям тяжело спать на новом месте, особенно первую ночь. Могла бы и поверить, но ведь этим вечером я отлично заснула и крепко спала, пока не начал орать магистр гимнастики! А сейчас – не могу. Раз всё равно мучаюсь бессонницей, почему бы не заглянуть в будущее? Вошла в транс, и взглянула на свою судьбу. Картинка яркая, значит, слой единственный, жизненный путь чётко определён. Ответвления если и есть, я их не вижу.

Алиса шестнадцати лет от роду сидит за небольшим столиком в одном из залов королевского Дворца. На ней нарядное вечернее платье и ужасно неудобные туфли. Дальше пяти шагов она не видит, перед глазами всё расплывается. Знакомо, с год назад на дне рождения одноклассницы, дочери министра мудрости, я выпила вина больше, чем следовало, и видела мир примерно так же. Судя по всему, в ближайшем будущем мне снова предстоит перебрать.

Она держит в руке бокал, но не пьёт из него. Понимает, что это будет совсем уж лишнее. Да и вино пахнет как-то необычно, и для меня, и для неё. Она жестом подзывает лакея, тот без слов её понимает и приносит чашку крепкого кофе. Перед глазами немного проясняется, она видит, как кто-то к ней идёт. Она знает, кто это, а я смогла разглядеть, только когда он подошёл вплотную. Ник, в придворном костюме лорда. Как и в первую нашу встречу, очень заметно, что костюм ему непривычен. Он плюхается на стул напротив Алисы. Я понимаю, что и он слегка пьян, но далеко не настолько, как она. Наверно, они что-то празднуют.

– Когда ты успела так набраться? – удивляется Ник. – Полчаса, и тех не прошло.

– Сама не знаю. Всего полбокала вина. Похоже, в нём яд, но амулет молчит, – язык у Алисы немного заплетается.

– Это же не вино, а бренди! – восклицает он, приглядевшись, вроде с осуждением, но улыбается. – Повторяешь подвиг Весёлого короля?

– Что ж, я не против оргии, – Алиса тоже улыбается. – Ник, я до сих пор с трудом верю, что мы раскрыли это мерзкое убийство.

– Да, что мерзкое, то мерзкое, ничего не скажешь. А ведь всё нужное мы знали уже в ту ночь, когда ты сначала уговорила меня положить в постель меч, а потом сама же его бросила на пол. Он так громко зазвенел...

– А ты свалился с кровати, – Алиса весело смеётся. – Зато потом...

Транс прерывается, хотя я бы с удовольствием дослушала их разговор до конца. Интересно же, что было сразу после того, как Ник свалился с кровати, а меч лежал уже не между нами, а на полу. Тем более, Алиса вспоминает это с удовольствием. Но с ясновидением часто такое бывает, особенно у слабых ясновидцев вроде меня.

Но я ничуть не расстроилась. На ясновидении свет клином не сошёлся, есть и другие способы узнать будущее, одним из них я тут же и воспользовалась. Схватила меч и отшвырнула подальше. Он упал с громким звоном и лязгом, ведь я попала туда, где каменный пол не был устлан коврами. Ник вскочил с кровати с диким воплем. Я зажгла факел и увидела, как он с обезумевшими глазами размахивает кинжалом во все стороны, пытаясь поразить невидимых врагов.

***

Ник резко развернулся в сторону вспыхнувшего факела, задел ногой прикроватный столик, споткнулся и рухнул на пол. Мой хрустальный шар тоже упал, но я успела подхватить его магически, не хотелось, чтобы он разбился. Ник тоже не пострадал, мгновенно вскочил на ноги и растерянно оглядывался.

– Ник, что случилось? – невинно поинтересовалась я. – С кем ты сражаешься? С демонами? Ты не ушибся?

– Не ушибся, – мрачно буркнул он. – Тут звенело, как в храме!

– В каком ещё храме? – удивилась я. – У нас светское королевство, нет ни одного храма. Ты бывал за границей?

– Бывал. Ладно, что это был за звон?

– Может, звенело у тебя в ушах? – предположила я, мне меньше всего хотелось, чтобы он водрузил свой меч на прежнее место. – Ложись, мы и так мало спали.

Шепча вполголоса какие-то странные слова, которых я никогда в жизни не слышала, Ник залез обратно под одеяло и повернулся ко мне спиной. Я поняла, что если прямо сейчас ничего не сделаю, он заснёт и проспит до утра.

– Ник, расскажи мне, почему ты считаешь, что убийца – магистр?