Текст книги "Не магией единой(ЛП)"

Автор книги: Александр Петровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Он не договорил, но я и так отлично поняла. Не знаю, под каким предлогом он собирается проникнуть в школу, раз он не купец, торговые дела отпадают. Но как бы ни проник, там его, как и меня, тоже интересует именно убийство! Казалось бы, можно порадоваться, я ещё не доехала, а уже обзавелась союзником. Но родители с самого детства предостерегали меня от неожиданных подарков судьбы. Как говорил папа, возле привлекательной яркой приманки раззяву обычно ждёт хорошо замаскированная ловушка.

***

Всем известно, что купцы и ростовщики ничего не делают бесплатно. Пусть даже Ник сам не купец, но он из купеческой семьи, к тому же эту поездку ему организовал отец. Почему кому-то из них не безразлично убийство Эльзы? Купечество не вмешивается в дела благородных семейств, если, конечно, на этом нельзя заработать денег. Значит, кто-то готов платить, и, судя по расходам на коня и костюм, платить хорошо.

А если парень так ловко врёт, что я не чувствую его лжи, и он никакой не купеческий сын и не стражник? Кто же он тогда? Кто так ловко умеет метать кинжалы? Это не оружие благородных, и разбойникам оно тоже ни к чему, им хватает луков. Когда-то в королевстве была Гильдия убийц, но с ними покончила ещё моя прабабушка. Вот убийцам такое умение в самый раз. Может, семьдесят лет назад уничтожили не всех, и Гильдия до сих пор тайно существует и действует? Но тогда что Нику нужно в школе? Там ведь уже есть один убийца, знать бы ещё, кто.

У меня голова шла кругом, а Ник тем временем, продолжая улыбаться, стал насвистывать какой-то задорный мотив. Я его спросила, что это за песня, но он мне не сказал. Заявил, что песня до ужаса неприличная, и благородным леди её слова ни в коем случае слышать нельзя, иначе они перестанут быть благородными. А вот мотив – можно, это всего лишь музыка.

Его слова о благородных леди натолкнули меня на одну интересную мысль. С этим парнем не помешает подружиться, неважно, кто он, хоть стражник, хоть наёмный убийца. Мама и рассказывала, и показывала, как правильно вести себя с нужными простолюдинами. Она по работе часто сталкивается с чернью, и далеко не все они готовы беспрекословно повиноваться благородной леди. Угрозы и наказания помогают далеко не всегда, их лучше оставить на крайний случай. Если у меня всё получится в школе, мне тоже, когда-нибудь заняв министерское кресло, придётся иметь дело с чернью. Так почему бы не попробовать излюбленный мамин приём прямо сейчас?

– Ник, а ты точно не из благородных? – невинно поинтересовалась я.

– Точно, – уверенно заявил он, перестав свистеть. – Ручаюсь, во мне нет ни капли благородной крови. Это плохо?

– Не знаю, – я пожала плечами. – Мне бы хотелось, чтобы ты говорил со мной, как с равной. А то чувствую себя старушкой, хотя мне, как ты говорил, ещё в куклы играть.

– Равенства вдруг захотелось? Неужели ради слов похабной песенки?

– Нет. Я думаю, эту песенку неприлично знать не только благородной леди, но и простой приличной девушке.

– Знать что-либо – всегда прилично, – возразил Ник. – Но петь такое при тебе я всё равно не буду, уж извини. Только насвистывать. Кстати, наше равенство – только пока мы вдвоём?

– Как обращаться ко мне при других – смотри сам. Уверена, разберёшься.

– Хорошо, разберусь. Раз мы с тобой внезапно стали равными, предлагаю позавтракать. Спешил, чтобы тебя перехватить по дороге, вот и пришлось ехать голодным. Как раз вон там вижу удобную для этого дела полянку.

– Но я хочу побыстрее добраться до школы, – попыталась отказаться я, но тут у меня забурчало в животе, я смутилась и замолчала.

– Согласие внутреннего голоса Алисы получено, – рассмеялся Ник и направил коня на поляну.

Я, смирившись, последовала за ним. Он слез с коня, я тоже спрыгнула на землю и привязала свою лошадку к дереву так, чтобы она могла пощипать траву. А Ник растерянно стоял, держа коня под уздцы, и пытался сообразить, как ему сделать то же самое. Похоже, он действительно не знал, как ухаживать за лошадьми. Привязывать пришлось мне, а что поделать – равенство, значит, равенство.

Зато седельные сумки он снял сам, и мои тоже. Я достала хлеб, копчёное мясо и флягу с холодным чаем. В дорогу обычно берут вино, но мама решительно заявила, что оно не только утоляет жажду, но иногда ещё и лишает девушек остатков разума, вот и пришлось взять чай. Хлеб и мясо я порезала кинжалом, получилось всего четыре небольших сэндвича, по два каждому, хотя я так проголодалась, что съела бы все десять.

Но беспокоилась я зря. Оказалось, Ник вёз с собой такое количество провизии, что её хватило бы на небольшой военный отряд. Тут было и мясо, и сыр, и варёные яйца, и огромное количество пирожков. Десерт тоже не забыли – яблоки, груши, и ещё какие-то фрукты, которых я даже не знала.

– Когда я куда-нибудь уезжаю, мама вечно даёт в дорогу столько еды, сколько помещается в сумках, – немного смутившись, пояснил Ник. – Пирожки вот всю ночь пекла, глаз не сомкнула. Ладно, Алиса, ты тут почисть, порежь, в общем, разберись, а я схожу за хворостом, заодно и воду поищу.

– Зачем хворост?

– Для костра, зачем же ещё?

– Но ведь мы не будем ничего готовить, и греться в такую жару не нужно.

– А я хочу костёр! С ним как-то уютнее. Могу я позволить себе этот каприз?

Прихватив с собой маленький топорик, Ник отправился в лес, а я, раз уж осталась одна, решила рассказать маме о неожиданном попутчике. Внимательно меня выслушав, мама пообещала выяснить, что это за купец, который вместе со своим сыном вчера был в посольстве Иного мира или где-то поблизости. За посольством непрерывно следят сыщики МВД, они не могли не заметить. А пока мама посоветовала держаться настороже, и при случае заглянуть в его сумки, вдруг там найдётся что-то интересное.

Тут из леса выскочил Ник с охапкой хвороста, и я не успела выключить свой хрустальный шар. Мама тоже не успела. Ник бесцеремонно заглянул в шар и издевательским тоном произнёс:

– Здравствуйте, леди министр! Не беспокойтесь за свою прелестную дочь. Ей ничего не грозит, с моей стороны – уж точно. Если хотите пошарить по моим вещам – пожалуйста, я не против. Там нет ничего секретного. Лишь бы ничего не пропало.

– Кто ты такой? – мама не ответила на приветствие, а холодом её голоса можно было заморозить небольшой пруд.

– Меня зовут Николас, я буду учиться в той же школе, что и леди Алиса.

– Так ты что, из благородной семьи? Из какой?

– Нет, я сын купца, а сам – охранник. Или стражник, это одно и то же.

– Ты лжёшь! В эту школу берут только благородных! К тому же, тебе от роду лет семнадцать, не меньше! Только попробуй сделать ей что-то плохое!

– Мне восемнадцать, и я – не благородный, но меня уже приняли в эту школу. Да, невероятно, но факт.

– Не факт, а твоя ложь!

– Вы чувствуете, что мои слова лживы?

– Через шар это чувствуется не всегда.

– Леди министр, вам ничего не стоит связаться со школьным главным магистром, и узнать, ждут ли они сегодня меня, ученика по имени Николас, простого парня из купеческой семьи. Ладно, не буду мешать. Только вы, леди Алиса, не забудьте, что нужно приготовить завтрак и обшарить мои сумки. А я принесу ещё дров, и всё-таки попытаюсь найти какой-нибудь родник или ручеёк.

Ник ушёл, беззаботно насвистывая всё ту же песенку, а мама, не разрывая связи со мной, вызвала магистра. Я его не видела, но их разговор слышала отлично. Магистр подтвердил, что некий купеческий сын по имени Николас, восемнадцати лет от роду, сегодня зачислен в школяры "Королевской крови".

– Но он же не благородный! – возмутилась мама.

– Устав школы не требует от школяров благородного происхождения, – уклонился он от прямого ответа.

– Раньше же не брали чернь!

– Не брали. Но сейчас у нас просто нет выбора. Из-за этого проклятого убийства мы летим в финансовую пропасть. Оно не раскрыто, значит, убийца до сих пор здесь. За последние дни со мной связывались многие из тех, кто собирался отправить сюда своих детей, и все как один заявили, что до тех пор, пока не выяснится, кто убийца, и они, и их дети будут держаться от моей школы как можно дальше. Нет школяров – нет и платы за обучение. Так что я не могу отказаться ни от кого, кто готов платить. Иначе – банкротство. Я много должен банку, этим проклятым ростовщикам! Кстати, этот простолюдин переводил деньги через тот самый банк, который дал мне ссуду, и если я от них откажусь, кредиторы меня не поймут.

– Ты врёшь, что никто не хочет отправлять своих детей в твою школу! Я же отправила к тебе дочь!

– Спасибо за это, леди министр, но я буду испытывать намного большую благодарность, когда ваши сыщики найдут убийцу.

Я видела, насколько маме неприятен этот упрёк. К тому же магистр выделил голосом слово "когда", явно высказывая сомнение, что это вообще произойдёт.

– Сыщики всегда раскрывали убийства. Раскроют и это, – мама говорила уверенно, но я чувствовала, что её уверенность наигранная.

– Да будет так, – тяжко вздохнул магистр. – И, желательно, поскорее.

– Но вы хоть что-то знаете об этом Николасе? – мама с удовольствием сменила тему разговора.

– Я же вам сказал, леди министр: он – купеческий сын восемнадцати лет от роду.

– А ещё? Кто его отец?

– Этого он сообщить не пожелал.

– И ты берёшь на обучение тупого простолюдина неизвестного происхождения, который в восемнадцать лет от роду ещё не окончил школу?

– Он не тупой. Среди купцов тупых нет, они быстро разоряются. Боюсь, разорение грозит и мне, если ваши сыщики не смогут раскрыть убийство, впервые в истории королевства.

– Этот Николас – даже не купец. Он – стражник.

– Он заплатил за обучение, и для меня этого достаточно. А если он туп, это даже хорошо. Значит, ему понадобятся дополнительные занятия, а они оплачиваются отдельно.

***

Мама пообещала до вечера выяснить и рассказать мне, кто такие Ник и его отец, и выключила свой шар. Такой злой я её давно не видела. Даже после разговора с посланниками Иного мира она не так сердилась. Мне даже показалось, что она готова послать десяток стражников схватить Ника, и допросить его как следует, хотя это и не по закону.

Остановить маму я не могла, так что занялась своими делами – обыскала его сумки. Без той еды, что он вынул, они остались полупустыми. Ничего особенного там не нашлось – одежда, несколько кинжалов в ножнах, бритва, котелок, ещё один маленький топорик, учебники по физике и алхимии, мыло, полотенца, и остальное в том же духе.

Заинтересовали меня только два странных кувшина, по одному в каждой сумке. Открывать их сразу я не стала, мало ли что там может быть, джинн или ещё какой-нибудь демон, решила сперва пощупать магически. Почувствовала металл, стекло, какую-то жидкость, и никаких демонических следов. Вот только долго не могла понять, что там такое странное, ни на что не похожее, между металлом и стеклом. А когда, наконец, поняла, так и застыла в ужасе, намертво сжав в руках этот проклятый кувшин.

Древние мудрецы предупреждали людей: "Даже Природа боится Пустоты". Именно Ничто, Абсолютная Пустота затаилась в стенках кувшина, отделённая от мира с одной стороны металлом, а с другой – только хрупким стеклом, и наверняка была готова при первой возможности вырваться оттуда и поглотить всё вокруг. Я не знала, что делать. Так и сидела на корточках, боясь выпустить из рук этот кошмар. От неудобной позы ноги начали затекать, и я понимала, что долго так не продержусь.

Ник вернулся раньше, чем я рухнула на землю или уронила страшный кувшин. Бросил охапку хвороста рядом с той, что принёс раньше, и вместо того, чтобы помочь, начал раздражённо высказывать упрёки.

– Алиса, ты даже яйца не почистила! Вообще ничего не сделала! Мы с тобой когда-нибудь позавтракаем? Если да, хотелось бы, чтоб это произошло сегодня. Я, правда, тоже хорош, воду так и не нашёл. Ладно, обойдёмся как-нибудь без неё. Слушай, у тебя такое лицо, как будто ты только что повидала дракона. Что случилось?

– Кувшин, – только и смогла выдавить из себя я.

– Какой кувшин? Ты о чём? А, об этом? С ним что-то не так?

– Пустота.

– Всё выпила? Ну, и на здоровье. Обойдусь как-нибудь, – он вырвал кувшин из моих ослабевших пальцев и взболтнул его. – Погоди, он не пустой, а наоборот, полный. Ты что-то путаешь.

– Осторожнее, – попросила я, а сама упала на спину.

– Я осторожен. Другого питья у нас с тобой нет. Чего ты разлеглась?

– Там Пустота. Между стенками. За стеклом.

– А, ну да. И что?

– Если вырвется, поглотит всё. Моя магия её не остановит. Где ты это взял?

– Купил. Ты успокойся. Кто поглотит?

– Пустота.

– Не понял, но ничего страшного. Пить хочешь?

Я кивнула, и он без колебаний сорвал с кувшина металлическую крышку и выдернул пробку. Крышку перевернул, и она превратилась в стакан, а потом налил туда напиток из кувшина. Запахло яблочным соком, а у меня во рту совсем пересохло. Ник помог мне сесть, и протянул стакан.

– Пей медленно, сок очень холодный, – предупредил он.

Я сделала несколько маленьких глотков. На вкус сок был чудесным, но, действительно, ледяным. Никакой магии не чувствовалось, значит, от жары он должен был нагреться. Может, холод в нём сохраняла Пустота?

– Пришла в себя? – участливо спросил Ник. – Тогда, наконец, приготовь завтрак, а я разожгу костёр. Зря, что ли, столько хвороста собрал?

Я слышала об огниве, но никогда не видела, как им пользуются. У нас в замке печи и камины всегда зажигали магией огненной стихии. Это и проще, и быстрее. Так что, снимая скорлупу с варёных яиц, я внимательно смотрела, что делает Ник. Он достал из кармана какой-то цилиндрик, что-то на нём нажал, и на торце появился огонёк.

– Это огниво? – удивилась я.

– Да, – кивнул он. – Только из Иного мира. Оно гораздо удобнее здешнего.

Может, и удобнее, сравнить я не могла. В любом случае, костёр так и не разгорелся. Огонёк лизал сухие веточки, а они не только не горели, но даже тлеть отказывались. Лиственные деревья так просто не поджечь, здесь даже лесных пожаров никогда не бывает, даже в такую жару, не то что севернее, где растут смолистые ели и сосны. Что ж, появилась отличная возможность сбить спесь с этого строптивого простолюдина, и я, конечно же, ею воспользовалась.

– Отойди от хвороста, поджигатель, – хихикнула я. – Сейчас сделаю тебе уютный костёр.

Можно было просто направить на хворост огненные лучи, но мне хотелось проделать что-нибудь такое, что запоминается надолго. Немногие из черни своими глазами видели сильную магию, так что вряд ли он готов к яркому зрелищу. Я швырнула в охапку хвороста огненный шар, следя, чтобы от удара ветки не разлетелись в стороны. Огонь вспыхнул сразу в два человеческих роста. Ник отпрыгнул в сторону, упал на землю и перекатился через спину. Наверно, ему показалось, что искры попали ему на одежду.

– Как тебе понравилось моё огниво? – хвастливо поинтересовалась я, уменьшая пламя до размеров обычного костра. – Удобнее твоего?

– Теперь понятно, почему ты так смело ездишь без охраны, – тряся головой, пробормотал он. – Ладно, костёр разожгли, давай завтракать.

– Подожди. Давай разберёмся с Пустотой в твоём кувшине. Или в кувшинах, я думаю, второй – точно такой же.

– Давай, – Ник вылил себе в рот остатки яблочного сока. – Вот теперь он пустой.

– Нет, внутри он не пустой. Там воздух. А вот в стенках – Пустота. Если она прорвётся через стекло, поглотит весь мир.

– Ерунду говоришь, – Ник с аппетитом уплетал яйцо с пирожком. – Эта твоя страшная Пустота не может поглотить стекло. А ты говоришь, весь мир.

– Я знаю одно – даже Природа боится Пустоты.

– А я не боюсь. Пару дней назад папа был немного пьян, и уронил такую штуку на пол. Стекло разбилось, Пустота вырвалась на волю, и никто не умер и даже не пострадал. Кроме папы, его мама здорово ругала. Но у папы даже настроение не испортилось. Когда он пьян, его мамины упрёки совершенно не волнуют.

– Эти кувшины сделаны в Ином мире?

– Да. Удобные они, туда что ни нальёшь – не греется и не остывает. Там они свободно продаются, и стоят недорого. Уверен, что и разбивают их много, больно уж они хрупкие, и никто этого не боится.

– Наверно, Пустота связана какой-то магией. Но я не знаю, какой.

– Магией, так магией. Ты кушай, Алиса. Пирожки очень вкусные.

Я попробовала пирожок. Внутри теста оказалась начинка из чего-то желтоватого, действительно с приятным вкусом.

– Это картошка, – пояснил Ник. – Только передавленная. Овощ Иного мира, но не совсем.

– Почему не совсем?

– Потому что выращен здесь. А семена – оттуда. Или рассада, я в этом не разбираюсь.

– Не слишком ли много у тебя вещей из Иного мира? Они настолько дорогие, что вряд ли по карману даже очень богатым купцам.

– Это если покупать их здесь. Там – совсем другие цены. Если ты ещё не догадалась, мой папа занимается торговлей между мирами.

– А ты был в Ином мире?

– Да, и не раз. А ты?

– Мама побывала, я – нет. Как там всё выглядит? Похоже на наш мир?

– Смотря куда смотреть. Они вообще думают, что их мир круглый, представляешь?

– Как это?

– Ну, что они живут на поверхности шарика, только очень большого.

– Глупости! У них бы вся вода стекла вниз, да и сами они бы попадали со своего шара.

– Тебе виднее. С водой у них проблем нет, и вроде никто оттуда не падал. Я не видел, по крайней мере. Но особо и не смотрел, моя задача – следить, чтобы товар не спёрли, пока он под моей охраной, а шарик у них там или кубик, мне и дела-то никакого нет.

– Мама говорила, у них там кареты по небу летают, причём без магии.

– И летают, и по земле ездят. А с магией или нет – понятия не имею.

– По земле ездят и у нас.

– Здесь – с лошадьми, а там – сами по себе.

– Но без магии получается, что нарушен закон сохранения энергии.

– Знаешь, Алиса, я столько насмотрелся, как купцы нарушают законы о налогах, что не удивлюсь, если кто-нибудь нарушит и этот закон. Мне говорили, что никакой магии там нет, а можно ли им верить, не знаю.

– А ты не спрашивал, как оно работает?

– Нет. Вряд ли бы я понял, а выглядеть дурачком – кому охота?

– Жаль, – вздохнула я. – Мне очень интересно. А эти летающие кареты все одинаковые?

– Нет. Совсем нет. Очень разные. Одни похожи на ветряные мельницы, только лопасти у них не сбоку, а сверху.

– Мельницы крутят сильфы.

– Кто? – не понял Ник.

– Духи воздуха.

– А! Точно.

– Крутят силой ветра. Тут всё понятно. А как там?

– Там лопасти крутятся сами, без ветра. И карета летит.

– Да не могут лопасти крутиться сами!

– Я так понял, они что-то сжигают, и из огня получают энергию, которая крутит им, что нужно.

– Огненная энергия! Неужели им удалось примирить сильфов и саламандр?

– Извини, я в этих тварях ничего не понимаю. Наверно, да. А ещё у них есть другие летающие кареты, эти засасывают воздух, и выбрасывают его назад, а сами летят вперёд с огромной скоростью.

– Тоже силой огня выбрасывают?

– Наверно. Думаю, именно в этих каретах ничего странного нет. Когда-то в детстве, помню, я надул воздушный шарик, а завязать его не смог, он вырвался у меня из рук и носился по комнате, пока совсем не сдулся. Ну, и эти кареты – точно так же.

– Да, закон сохранения импульса, мы это недавно по физике проходили, – я невольно улыбнулась, вспомнив, как жутко ругался папа, когда каучуковые шарики, которые он мне надувал, носились по комнате. – Слушай, а хрустальные шары у них есть?

– Таких, как у тебя – нет. Но они как-то разговаривают на расстоянии, и картинки тоже передают. Только не спрашивай у меня, как оно работает. Всё равно не отвечу.

– Это как раз понятно. Наверняка электричеством, как иначе?

– Чем? – Ник едва не подавился яблоком.

– Стихией электричества, как и у нас. С помощью электронов, духов этой стихии. Как ты можешь не знать таких простых вещей?

– Балбес я. Потому папа меня в школу и отправил. Только вряд ли я там чему-нибудь научусь.

– Научишься, не бойся! Если что, я помогу. Скажи, а как там женщины одеваются?

– Когда холодно – кутаются в шубы. Или в пальто.

– А когда жарко?

– Тогда не кутаются. Ты же была в посольстве Иного мира, разве не видела там женщин?

– Видела одну. Они и по улицам так ходят?

– Ходят. Алиса, нам не пора ехать?

– Пора. Ник, ты не боишься, что по пути тебя схватят стражники?

– Нет. У меня все документы в порядке.

– Ты не понял. Не обычный патруль, а те, кого пошлёт мама.

– Никого твоя матушка не пошлёт. Сперва попытается выяснить, кто мой отец, у своих людей, которые следят за посольством, и в самом посольстве. Вряд ли у неё получится, но меня это не беспокоит. А зачем ей посылать куда-то стражников? Она знает, что я вместе с тобой еду в "Королевскую кровь", а там и так уже есть её сыщики. Точнее, не её, а королевские, но особой разницы я не вижу.

***

Поехали мы не сразу. Сперва сожгли мусор и погасили костёр, потом распихали по сумкам Ника остатки еды, причём поместились они туда с большим трудом. Тут он вспомнил, что остался ещё один кувшин, а в нём, как выяснилось, горячий кофе. Этот напиток Иного мира я уже пару раз пробовала, и не могу сказать, что в восторге от него, так что завтрак запила своим чаем. А Ник выпил кофе с явным удовольствием.

Потом я еле удержалась от смеха, глядя, как он садится в седло. На коня так ловко запрыгнул, что, можно сказать, взлетел, но потом долго искал ногами стремена. А когда нашёл, попытался отвязать коня от дерева. Конь невозмутимо щипал траву, Ник тянулся к дереву через его опущенную шею, стремена мешали, парень несколько раз чуть не падал, но восстанавливал равновесие и продолжал тянуться. Спрыгнуть, отвязать поводья, и взобраться обратно в седло он так и не догадался.

Наконец, я сжалилась над несчастным, подъехала к нему и помогла. Когда он принял поводья из моих рук, в его глазах плескался настоящий ужас. Трудно поверить, что крепкий молодой парень, да ещё и стражник, никогда не ездил верхом, но, похоже, так и было. В седле он ещё кое-как держался, но в остальном обращаться с лошадьми совсем не умел.

Теперь мы ехали не шагом, а лёгкой рысью. Ник беспечно насвистывал уже какой-то другой мотив, а я пыталась понять, зачем он всё-таки отправился в школу. Даже если поскромничал, называя себя балбесом, чему он сможет там научиться? Ничему полезному ни стражнику, ни купцу там не учат. К тому же у Гильдии купцов есть свои школы, и даже если они платные, то наверняка намного дешевле.

Так что, его отец выбросил немалые деньги на ветер? В это я поверить не могла. Даже самые глупые купцы стараются не тратить лишнего, а этот – явно не из глупцов. Значит, его цель – не образование сына, а что-то другое. Может, он хочет, чтобы сын обзавёлся приятелями среди благородных? Или даже приятельницами? Но зачем это простолюдину? Неужели Ник надеется стать сэром? Это возможно: если простолюдин совершит подвиг, его могут посвятить в рыцари.

Действительно, очень неплохой подвиг – это спасти меня от нападения большого отряда разбойников. Ник становится сэром, а заодно получает признательность и мою, и моей семьи. Сам парень, наверно, даже не знает о предстоящем подвиге. Разбойники нападут – он примет бой. И победит, потому что им за это заплатили.

– Ник, а правда, что за деньги можно купить всё? – спросила я.

– Нет, не всё, – немного поразмыслив, ответил он. – Вечную жизнь, например, нельзя.

– А благородное происхождение?

– Это – запросто.

– Как? – я вскрикнула в удивлении. – Вот как бы ты купил?

– Никак. Мне оно и даром не надо, а за деньги – тем более.

– А если бы понадобилось? Неважно, зачем. Как?

– Если бы зачем-то понадобилось, нашёл бы очень благородный, но при этом очень бедный род. В королевстве такие есть.

– Есть, и что дальше?

– Дальше наследник рода, маленький мальчик, гуляет по лесу. Может, ягоды собирает, может, охотится, а может, просто лесным воздухом дышит. И тут на него нападает стая медведей.

– Медведи не живут стаями. Да и здесь они не водятся.

– Ладно, не медведи. Напали драконы, вампиры или бешеные волки, неважно, кто именно, можно вообще, чтобы все они вместе. Что может сделать малыш? Только одно – позвать на помощь. Он зовёт, заходясь в крике, а вампиры, драконы и волки смеются над ним, говоря "кричи, кричи, всё равно в этом тёмном дремучем лесу никто тебя не услышит".

– Волки тоже говорят и смеются? – меня уже саму разбирал смех.

– Это не обычные волки. Как я уже говорил, они бешеные, так что от них можно ждать чего угодно. Но все они ошиблись. В этом тёмном дремучем лесу гулял ещё и богатый купец. И не просто гулял, а заключал многомиллионную сделку.

– С кем?

– Со стаей медведей, наверно. Но вдруг услышал крики о помощи. Побежал посмотреть, кто там кричит...

– А как же сделка? – я больше не сдерживалась и хихикала. – Разве купец бросит дела ради чьих-то криков?

– Конечно. Это же не обычный купец, а будущий сэр. Так что бросил, и побежал. Тем более, какие там могут быть серьёзные сделки с медведями?

– Ну, прибежал, и что?

– Прибежал, и увидел, что несчастного ребёнка кусают вампиры, жгут драконы и обгладывают волки. Возмутился он таким безобразием, выхватил волшебный меч, и...

– А откуда у него волшебный меч?

– У медведей купил. Говорю же, многомиллионная сделка. Так вот, махнул мечом – и сотня вампиров без голов осталась. Ещё раз махнул – и все драконы с неба попадали. А волки третьего взмаха ждать не стали, убежали сами. Потому что бешеные. И вот приходит в замок окровавленный купец с окровавленным мечом, а на плече у него – несчастный малыш, совсем не окровавленный.

– А почему купец окровавленный? Он же вроде победил?

– Победил, но какой ценой? Живого места на нём не осталось, рана на ране, и все они смертельные. Мальчик рассказывает главе благородного, но нищего рода, как его спас добрый и смелый купец. Глава рода спрашивает купца, какой награды он хочет. А купец ему: "Умираю я, какая ещё награда? Не надо мне ничего! Да и не ради наград я спасал жизнь вашего сына или внука, а только по доброте душевной!". И благородный владелец замка решает, что раз такое дело, купца нужно срочно посвятить в рыцари, и успевает это сделать, пока несчастный ещё жив.

– А потом что?

– А потом много раз смертельно раненный сэр купец каким-то чудом не умирает, а благородный лорд каким-то другим чудом раздаёт долги, и у него даже остаётся немного денежек на текущие расходы. Вот и всё.

– Но ведь королевские сыщики проверяют, настоящий ли был подвиг.

– Во как! Значит, вдобавок ко всему этому жёны и любовницы сыщиков получат дорогие подарки, да и сами сыщики внакладе не останутся.

– Ты так правдоподобно рассказываешь, будто знаешь, что так уже кто-то делал.

– Наверняка кто-то покупал титул. Если товар готовы купить, он обязательно появляется на рынке.

– В смысле, на базаре?

– Я имею в виду, тогда товар начинают продавать. Спрос рождает предложение, это закон экономики, от него никуда не деться.

– А кто покупал, не знаешь?

– Нет. Никогда этим не интересовался.

– А ты сам, Ник, точно не хочешь стать благородным? А то я подумала, что ты именно за этим пошёл в стражники. Совершишь настоящий подвиг – и ты сэр.

– У тебя романтическая труха в голове, благородная леди Алиса. Ничего, в твоём возрасте это не страшно. Нет, я не хочу совершать никаких подвигов. Совсем не хочу.

– Почему? Все мальчишки мечтают о подвигах!

– Мальчишки, – презрительно протянул он. – К тому же, благородные. Им не понять, что во взрослой жизни подвиги никому не нужны. Если охранники всё делают правильно, разбойники не посмеют напасть, и незачем творить чудеса, чтобы от них отбиться.

– Неужели у тебя никогда не случается чего-нибудь непредвиденного? Тебе не скучно так жить? Я вот немного владею ясновидением, и то будущего не знаю. И не хочу знать.

– Ну, форс-мажора никто не отменял.

– Чего?

– Купеческий термин. Неблагоприятные события непреодолимой силы, которые невозможно предвидеть. Например, землетрясение в той местности, где их никогда раньше никогда не бывало. Но я больше люблю приятные сюрпризы. Из-за них подвиги совершать не нужно.

– А если бы ты смог стать благородным без всяких подвигов? Ты бы этого хотел?

– Нет, не хочу. Но допустим, подвиг совершит мой папа, и если он станет сэром, мне, хочешь или не хочешь, придётся получить благородство.

– И что ты будешь делать?

– Без понятия. А что делают остальные благородные? Наверно, и мне придётся делать то же самое.

– А ты знаешь, какие возможности даёт благородное происхождение?

– Знаю. Я смогу жениться на благородной девушке, дочке сэра или лорда с мелким титулом. На такой, как ты.

– И ты этого не хочешь?

– Нет. Подрасти сначала.

– Я уже три года как взрослая.

– В каком смысле?

– В обычном. Женщина становится взрослой, когда уже может отяжелеть. Ты что, не знал? Так вот, я – могу. Хотя ещё не разу не пробовала.

– Рано тебе беременеть. Сама говоришь – ещё в куклы не наигралась.

– Уже очень скоро наиграюсь.

– Вот тогда это и обсудим. Если доживём. А пока – не морочь мне голову.

***

За разговором время пролетело быстро, и мы сами не заметили, как подъехали к воротам школы. Тут же откуда-то появился патруль королевской стражи, четверо с пиками и один с арбалетом. Я подумала, что их послала мама, и они должны схватить и допросить Ника. Или только схватить, а допрашивать будут сыщики, которых не надо было никуда посылать, они и так безвылазно торчат в школе уже который день. Ник, похоже, подумал то же самое, потому что его рука легла на рукоять кинжала.

Но беспокоились мы зря. Узнав меня, старший из них, тот, что с арбалетом, подъехал и доложил, что их прислали в школу ещё вчера, чтобы на всякий случай были под рукой у сыщиков. Внутри, среди благородных, им скучно, вот командир и решил, что раз делать всё равно нечего, почему бы им не патрулировать ближние дороги. Разбойников тут и без того не встретишь, но хоть какое-то занятие.

Стражник явно считал меня своим начальством, и я не стала его разубеждать. Похвалила за усердие, и приказала продолжать в том же духе. Ещё поинтересовалась, хорошо ли их кормят, и нормальный ли дали ночлег. Командир ответил, что всё даже лучше, чем можно было ожидать, и патруль куда-то умчался. Задавать вопросы моему спутнику стражникам и в голову не пришло.

– Они подчинятся твоим приказам, если что? – заинтересованно спросил Ник.

– Ты о чём? Мама или кто-то из её заместителей отправил их сюда, в распоряжение сыщиков. У меня в министерстве пока нет никакой должности. Они обязаны подчиняться мне, как благородной леди, вот и всё. А по службе я им не начальник.

– На благородство полагаться нельзя. В этой школе куда не плюнь, непременно попадёшь в благородного. И у большинства из них титулы покруче твоего. Зато стражники знают, что рано или поздно ты станешь их начальником, и уже сейчас считают тебя заместителем матери, даже если по уставу ты им никто. Глупо этим не воспользоваться. Пятеро подготовленных бойцов во главе с толковым командиром – это серьёзная сила.