Текст книги "Не магией единой (СИ)"
Автор книги: Александр Петровский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
– Так что ты предлагаешь?
– Прикажи их старшему ничего необычного не делать без твоего разрешения, кто бы ему ни приказал. Для своей матери и короля в этом вопросе можешь сделать исключение. Можно и для принца тоже. И пусть постоянно будут готовы сделать то, что ты им прикажешь. Договорись, как тебе с ними держать связь. У них есть эти волшебные хрустальные штуки?
– Конечно.
– Очень хорошо. Связь нам необходима. А можно вызвать спящего?
– Это очень сложно, но у меня иногда получается, – похвасталась я.
– А сейчас можешь их позвать?
– Нет. Нужно составить связующее заклинание между нашими шарами, а для этого нужны они оба. Потом легко свяжусь, как только захочу.
– Тогда ждём их здесь. Такие переговоры лучше вести не там, где множество демонов могут подслушать.
– А сыщиков тоже переподчинить себе?
– Не нужно. Пусть беспрепятственно продолжают пинать балду.
– Кого пинать?
– Я хотел сказать, ерундой заниматься. Изображать, что ведут расследование. Ты же не думаешь, что они делают что-то полезное? В таких случаях людям лучше не мешать.
Стражники вернулись к воротам примерно через полчаса. Я думала, что договориться с ними удастся легко, но не тут-то было.
– Леди Алиса, когда вы станете министром, мы будем беспрекословно подчиняться вам, – пообещал старший стражник. – Но сейчас нами командует ваша матушка. Вы – не она. Проявить уважение, доложить, как дела, ответить на вопросы – это завсегда пожалуйста. Что-то большее – извините, но нет. Вот если леди министр прикажет слушаться вас – тогда другое дело.
Пришлось звать маму. Её пришлось долго уговаривать, но в конце концов она сдалась. Я думаю, потому, что не смогла выяснить, кто из купцов отец Ника. Сыщики, которые следили за посольством, не видели вчера никаких купцов. Банкир, который переводил деньги за обучение Ника в школе, отказался отвечать на мамины вопросы, ссылаясь на какой-то из королевских указов о банковской тайне. Правда, мама на него как следует надавила, и он всё рассказал. Оказывается, деньги внёс молодой парень, семнадцати-восемнадцати лет, худощавого, но крепкого телосложения, волосы светлые, лицо бритое. Мама решила, что это Ник, я подумала точно так же. Поговорив с мамой, стражник почтительно обратился ко мне:
– Леди Алиса, с этой минуты я и мои люди в вашем полном распоряжении. До тех пор, пока приказ не отмените вы, или леди министр, или Его Величество. Что нам делать?
– Продолжайте патрулировать, – распорядилась я. – И ждите моего вызова по хрустальному шару.
– Слушаюсь, леди Алиса! – откликнулся командир патруля, и стражники вновь исчезли где-то в густом лесу.
* * *
Конюх с отвращением отверг моё предложение заработать пару монет, других слуг поблизости не оказалось, и мне пришлось самой тащить вещи в свою комнату. Я надеялась, что поможет Ник, но у него тоже были две сумки, и вдобавок он зачем-то потащил с собой седло. Сказал, что оно дорогое, и будет очень неприятно, если его украдут. Ведь потом ничего не найти, вокруг одни благородные, их даже заподозрить в краже ни в коем случае нельзя – обидятся.
Он умчался, а я поплелась в свою комнату на втором этаже. Там раньше жила та самая убитая девушка, леди Эльза, дочь герцога, а теперь буду жить я. Сумки показались мне тяжелее, чем днём, хотя они, наоборот, должны были полегчать, ведь мы с Ником съели всю еду, что дала мне замковая кухарка. Попыталась применить магию, но ничего не получилось – мой багаж, конечно, взлетел, но держать его в воздухе магически оказалось ещё тяжелее, чем руками.
– Привет! Помочь? – неожиданно предложила одна из школяров, девушка на пару лет младше меня. – Не узнаёшь, Алиса?
– Привет, Инга! Буду благодарна за помощь.
Если бы не голос, я б действительно её не узнала. Виделись мы с Ингой, младшей дочерью министра медицины и санитарии, последний раз года полтора назад, и с тех пор она очень сильно изменилась, из девочки превратилась в девушку, хоть ещё и не до конца. А вот с её братом я встречаюсь постоянно. В их министерстве наследование идёт по мужской линии, придёт время, и мы с ним оба станем министрами. Не одновременно, конечно, ведь он на пять лет старше меня, но станем. Подрастает следующее поколение чинуш, как говорит мой папа.
С Ингой мы были едва знакомы, ни о какой дружбе и речи не шло, да и разница в возрасте у нас огромная, мне уже давно пора думать о замужестве, а ей – пока что о детских играх. Так зачем она вызвалась тащить наверх тяжеленную сумку? Хочет, невзирая ни на что, подружиться? Вряд ли. Наверно, ей надо со мной поговорить наедине. Почему-то никто не сомневался, что я сюда приехала не учиться, а вести расследование, да и стражники, хоть я и не говорила им этого, считают именно так. Может, Инга знает, кто убийца, и хочет мне сказать? Было бы просто великолепно.
Я угадала, она действительно горела желанием поговорить. Правда, совсем на другую тему.
– Ты не представляешь, Алиса, как я рада, что ты приехала! – она это выкрикнула сразу же, как только поставила на пол мою сумку. – Теперь-то всё переменится! Ты же будущий министр! Да ещё и внучка графа! И магическая сила у тебя о-го-го какая!
– Что переменится? – я её совсем не понимала.
– Всё! Ты здесь наведёшь порядок.
В каком-то смысле я действительно приехала навести порядок, как будущий министр, но вряд ли Инга имела в виду раскрытие убийства. Для этого явно не нужна о-го-го какая магическая сила.
– Инга, ты о каком порядке говоришь?
– О порядке здесь. Вот ты думаешь, что благородная?
– Я не думаю, а знаю, что я – благородная леди. У тебя другое мнение?
– Не у меня, Алиса. Там, – она показала куда-то в сторону, – мы – благородные леди. А здесь мы никто, та же чернь. Понимаешь?
– Нет. Тебя обижают магистры?
– Вижу, ты и вправду не понимаешь. Там – сплошная чернь, и горстка благородных. Там у нас с Его Величеством больше общего, чем с любым простолюдином. Здесь – всё совсем по-другому. Простолюдины здесь готовят еду, убирают, стирают, чистят конюшни и всё такое прочее. Но мы их не видим, для нас их нет. А магистры вообще для своих школяров считаются благородными, так что и они не чернь. Теперь поняла?
– Нет. Неужели ты без черни не чувствуешь себя благородной?
– Алиса, при чём тут, кем я себя чувствую? Нас, детей сэров и простых лордов, тут всего ничего. Один мальчишка, ему девять лет от роду, и три девушки. Теперь, когда ты приехала, стало четыре. Остальные – потомство баронов, графов и герцогов, даже наследный принц есть. И этой знати плевать на наше благородное происхождение, понимаешь? Иногда даже буквально плюют!
– Его Высочество на кого-то плюёт? – удивилась я.
Наследника престола я отлично знала, очень умный и прекрасно воспитанный юноша. Всегда он был безукоризненно вежлив не только с не очень знатными лордами и леди, но и с дворцовыми слугами, и со случайными простолюдинами. Трудно было поверить, что его вежливость кончается вместе с каникулами, а в школе он совсем другой.
– Нет, принц в этом не участвует. Но и не мешает знатным издеваться над нами.
– А как к этому относятся магистры?
– Делают вид, что ничего не видят. Я сто раз жаловалась!
– Скажи, Инга, а эта убитая девушка…
– Эльза, дочь герцога?
– Да, она. Эльза тоже плевала? – мне показалось, что я нашла причину, по которой её могли убить.
– Ещё как! Нет, она – не буквально. Но гадости нам говорила при каждом удобном случае. Постой, Алиса, ты думаешь, её за это?…
– Нет? А за что?
– Не знаю. Но ведь если так, то убийца – кто-то из потомков чинуш. Так что выбрось это из головы!
– Почему?
– Потому что ты – одна из нас. Что тут непонятного? Мы должны держаться вместе, а не наоборот!
* * *
Инга болтала ещё долго, но всё об одном и том же. Рассказывала, как её обижает знать, и уговаривала меня нанести им ответный удар, чтобы отомстить за всё сразу. Почему-то она была уверена, что я сильнее их всех, вместе взятых, хотя я при ней никогда силу не показывала. Уже собиралась показать, чтобы выпроводить, очень уж она мне надоела, а я устав с дороги, хотела отдохнуть и привести себя в порядок. Но Инга вдруг вспомнила о каком-то важном деле и ушла сама. А может, почувствовала, что если немедленно не уйдёт, с ней случится что-то нехорошее.
Я заперла за ней дверь, совершенно новую, которую поставили вместо той, что сломал магистр гимнастики наутро после убийства. Замок казался надёжным, но я на всякий случай закляла дверь, чтобы её нельзя было открыть не только отмычкой или заклинанием, но даже ключом. Вдобавок поставила следить за ней сторожевого демона, остановить он никого, конечно, не сможет, но поднимет тревогу, а там посмотрим, сможет ли устоять незваный гость против моей магии.
Обезопасившись от вторжения, я залезла под душ смыть с себя дорожную пыль. В детстве я не любила мыться, родителям приходилось заставлять, но потом мне понравилось чувствовать себя чистой. Пусть чернь живёт в грязи, а я без такого счастья обойдусь.
Душевая была прекрасно оборудована, даже температура воды подбиралась без всякой магии. Хотя чему удивляться, при такой огромной плате за обучение? Смывала с себя не только грязь и пот, свой и лошадиный, но и усталость. Так бы и стояла под душем до вечера, но я же приехала не за этим, так что выключила воду и вытерлась полотенцем, что висело возле зеркала.
Наверно, здесь был и фен, но искать поленилась, и высушила волосы магией. И, конечно же, не посмотреться в зеркало, заодно показав ему язык, никак не могла. Убедилась, что на лице не появилось ни одного прыщика – волшебное снадобье не подводило. А может, я просто переросла эту подростковую напасть?
Из душевой выходила, решая, чем заняться раньше – найти в сумках и надеть домашнее платье, или сначала собрать дорожную одежду, которую, спеша под душ, я как попало побросала на кровать. Но от одного взгляда на комнату оцепенела от страха – сумки стояли пустыми, вещи валялись на полу. Ведь дверь заперта и заклята! И всё же кто-то смог войти, не потревожив сторожевого демона. Всё, как с бедняжкой Эльзой! И убийца наверняка ещё здесь.
– Только не ори, – приказал кто-то стоящий у меня за спиной грубым мужским голосом, наверно, убийца.
Я рванулась вперёд, одновременно разворачиваясь и нанося магический удар. Дверь душевой разлетелась в щепки.
– Ну, и зачем, спрашивается? – недовольно буркнул Ник. – Ты резвишься, а кому-то всё это чинить.
Мой удар совсем не попал по этому негодяю, он успел отступить в сторону.
– Ты что здесь делаешь? – взвизгнула я, хотела строго спросить, но получилось, как получилось.
– Обыскиваю твои вещи. А ты бы хотела, чтобы я занялся чем-нибудь другим? Например, помылил тебе спину? Извини, я слишком стеснительный.
– Кто тебе разрешил?
– Ты, Алиса. Ты ведь обыскивала мои. А не забыла, что мы на равных? Сама же предложила.
– Это совсем другое дело! – рассердилась я.
– Алиса, ты не против сначала одеться, а потом уже объяснять, в чём разница между одним и другим обыском? Или, хотя бы в простыню замотайся. Говорю же, жутко стесняюсь.
Я наконец-то вспомнила, что вышла из душевой обнажённая, и снова взвизгнула. Но негромко, мне совсем не хотелось, чтобы сейчас кто-нибудь взломал дверь, и застал меня в таком виде в обществе мужчины, да ещё и простолюдина. Тут очень кстати на глаза попалось домашнее платье, я мгновенно его надела, а потом уже не в такой спешке отыскала тапочки.
– Теперь расскажи мне, мерзавец, как ты посмел рыться в вещах благородной леди, – сквозь зубы процедила я, подражая голосу мамы, когда она допрашивает разбойников.
– А фигурка у тебя ничего, – нагло ухмыльнулся Ник. – Немного угловатая, но это пройдёт, ты же пока подросток. Ещё успеешь нарастить женские формы.
– Глаза твои бесстыжие! Отвернуться не мог? А ещё говорил, что стеснительный!
– Конечно, не мог. Ты же во все стороны лупишь магией, как ненормальная. Если бы отвернулся, не дверь эта разлетелась бы на кусочки, а моё бренное тело. Ты всё ещё дуешься на обыск без разрешения?
– Я не дуюсь, а сержусь. Дуются дети.
– Помню, помню, ты – взрослая. В любой момент можешь забеременеть. Раз так, я тебе и объясню, как взрослой. Ты приехала сюда не за знаниями и не за дипломом, по крайней мере, не только за ними. Ты охотишься за убийцей. Может, это дошло ещё не до всех, но убийца всё сразу понял, даже не сомневайся. Ещё до того, как ты приехала. Тебя здесь ждали.
– Да, ждали. И как это оправдывает то, что ты полез рыться в моём нижнем белье?
– Алиса, ты не удивилась, что какая-то малолетка добровольно вызвалась помочь в переноске тяжестей?
– Инга?
– Не знаю, как её зовут. Инга, так Инга. Она твоя близкая подруга?
– Нет, но мы давно знакомы.
– Ты бы стала добровольно носить сумки какой-то просто давно знакомой девушки? Уподобляясь тем самым служанке из черни.
– Ну, не знаю…
– А я знаю. Ни за что не стала бы. А эта Инга – стала. Зачем, спрашивается?
– Она хотела со мной поговорить наедине, – неуверенно ответила я.
– Глупости! Вот я хотел с тобой поговорить, пришёл в твою комнату, и мы говорим. Ничего носить для этого не пришлось. Так что желание поговорить – явно не единственная причина. Если вообще причина.
– Ну, и зачем, по-твоему?
– Возможно, чтобы что-то подбросить тебе в сумку. Вот я и поискал, на всякий случай.
– Нашёл? – заинтересовалась я.
– Не знаю. Ты потом посмотри сама, это же твои вещи. А для начала скажи мне, что это такое? Оно твоё? – он протянул мне флакончик.
– Моё. Это для ухода за кожей. Не смей читать, что там написано!
– Не буду. Потому что давно прочитал. Там написано «От прыщей». Но у тебя же их нет, вот я и призадумался.
– Потому их и нет, что средство хорошее.
– А я думал, потому что ты уже не подросток, а оно вон, оказывается, как.
Я уже собралась наорать на наглеца, но увидела в его глазах смешинку, и сдержалась. Он или по-доброму шутит, или издевается. В любом случае, вопли из моей комнаты мне совершенно ни к чему. Особенно мои собственные.
– Ладно, можешь считать меня подростком, – разрешила я.
– Спасибо, благородная леди Алиса.
– Просто Алиса.
– Чтобы закончить тему прыщей, просто Алиса, хочу выдать тебе страшную тайну. Дело в том, что когда-то и я был подростком, причём вовсе не так уж и давно. Ты мне веришь?
– Верю, – я хихикнула, представив Ника угловатым прыщавым мальчишкой в пенсне, и старших ребят, добродушно отвешивающих ему подзатыльники.
– Так вот, папа мне тогда сказал, что в моём возрасте мальчикам нужно мыться часто и особо тщательно, и тогда не будет некоторых ненужных проблем. Думаю, с девочками та же самая история.
– Успокойся. Я моюсь часто и тщательно.
– Ну, что долго – это точно, могу подтвердить. Думаю, именно поэтому у тебя нет прыщей, ни на лице, ни на теле. Я, по крайней мере, ни одного не заметил. А волшебный крем – это надувательство. Готов поспорить, он очень дорогой.
– Ник, извини, но это я с тобой обсуждать не хочу и не буду. Лучше скажи, как ты вошёл в мою комнату через запертую и заговорённую дверь?
– О! Это ты уже начала задавать правильные вопросы. Думаю, я проник сюда тем же потайным ходом, которым уходил убийца.
* * *
Меня такой уклончивый ответ не устроил, потребовала подробности. Ник заявил, что сначала я должна осмотреть все свои вещи, и убедиться, что Инга не подкинула мне ничего лишнего. Уж не знаю, почему это так его беспокоило, но ничего не нашлось. Как только я это сказала, Ник сбросил с кровати мою грязную одежду и улёгся туда, даже не сняв сапог! Ноги, правда, положил не на покрывало, а на спинку кровати. Но я всё равно возмутилась.
– Не злись, – попросил Ник. – Не привык я ездить верхом, отбил себе об седло одно место.
– Какое одно место? – не поняла я.
– Задницу, само собой. Что ещё можно отбить об седло?
– Не знаю. Я вот не отбиваю ничего. Ладно, почему ты не можешь сидеть, я поняла. Но почему не можешь стоять? Между прочим, настоящий мужчина в присутствии леди должен стоять, а не лежать.
– А я – не настоящий. Чернь, чего от меня ожидать? Да и устал я. Потайной ход в эту комнату очень неудобный. Алиса, я вижу, как тебе не терпится узнать, где этот очень потайной ход, но у меня совсем пересохло в горле. Не угостишь кружкой водички?
Он выглядел таким беспомощным и смотрел так жалобно, что я не только проглотила язвительное замечание и принесла воды, но и неожиданно для самой себя предложила заварить чай. Может, потому, что и мне захотелось чаю.
– А разве тут есть чем вскипятить воду? – удивился Ник.
– Найдём.
Я ещё раз сходила в душевую, за водой для себя, мельком глянула на кружки, и вода мгновенно вскипела. Засыпала в обе по ложечке чаю, размешала и накрыла их крышечками, пусть заваривается, а сама поставила возле кровати табурет и села.
– Чай из Иного мира? – полюбопытствовал он.
– Нет, местный. А какая разница?
– Я думал, здесь чай не растёт.
– В нашем королевстве не растёт. Купцы его откуда-то привозят. Странно, что ты этого не знаешь.
– Увы, Алиса, я очень много чего не знаю.
– Я заметила. Тебе какой сделать – горячий, тёплый, холодный?
– Горячий, но не очень. А ты и охладить магически можешь?
– Это все могут, – фыркнула я. – Кроме недотёп вроде тебя, – его кружку я чуть остудила, а свою почти заморозила, в такую жару нет напитка лучше, чем чай со льдом. – Теперь ты скажешь, где потайной ход, по которому вошёл убийца?
– Войти он мог и через дверь.
– Она была заперта и магически запечатана.
– Заперли её, наверно, после того, как он вошёл. Главное, как он вышел.
– Ты сейчас перестанешь морочить мне голову, и покажешь ход. Или я тебя убью, вряд ли ты сможешь увернуться от моего удара.
– Если убьёшь, так никогда и не узнаешь, что это за ход, и сама умрёшь от любопытства. А ход – слева от тебя. Что ты там видишь?
– Школьный парк, – неуверенно ответила я. – Туннель прорыли оттуда?
– Туннель, – он противно заржал. – Нет никакого туннеля! Слева от тебя не парк, а окно!
– Ты хочешь сказать, что убийца влез в окно? Но это второй этаж, а стена идеально гладкая! Невозможно! Разве что ты где-то раздобыл самолёт.
– Что я раздобыл?
– Летающий ковёр.
– Нет у меня никаких ковров. Выходит, я совершил невозможное. Но какой ценой! – Ник показал поцарапанные руки. – Поверь, Алиса, лезть было очень неудобно. Особенно с жуткой болью в одном месте, теперь ты знаешь, в каком именно. Только разъясни мне с этими магическими полётами. Нужен какой-то особенный ковёр, или годится любой, а всё дело в магии?
– Ты и этого не знаешь? – удивилась я. – В ковёр-самолёт вплетены алюминиевые и серебряные нити, они помогают накапливать магическую энергию и экономно её расходовать. А от обычного ковра в полёте никакого толку. Летишь что с ним, что без него.
– Значит, можно летать и без ковра?
– Ну, что значит «можно»? – я вознеслась с табурета примерно на локоть, повисела немного и плавно вернулась обратно. – Могу и чуть выше. Только чем выше взлетаешь, тем труднее держаться и больнее падать. Нет, так до второго этажа не добраться.
– Спасибо, чай очень вкусный, – Ник поставил пустую чашку на столик и снова откинулся на подушку. – Насчёт этих полётов. Летать умеют многие?
– Это не полёт, а левитация. Да, она подвластна каждому, кто владеет магическим ударом. Ты видел, как я ударила по двери…
– Ты ударила в меня. В дверь попала случайно.
– Жаль, что промахнулась, но уже ничего не исправить. Так вот, той же силой можно оттолкнуться от земли и немного приподняться.
– А можно только толкать, или тянуть тоже?
– Забыл, как я вытащила кинжал из дорожного указателя?
– Забыл, – признался он. – Скажи, Алиса, а можно этой силой пользоваться как верёвкой? Зацепиться за какой-нибудь крюк, и вытащить себя наверх?
– Можно, наверно. Никогда не пробовала. Это ведь опасно. Сила действует, пока есть магическая энергия. А она может кончиться в любой момент.
– Но лазить по стене эта твоя сила помогает?
– Наверно. Но только хорошему скалолазу. А ты, значит, залез на стену без магии?
– Что поделать. Магией не владею, приходится как-то обходиться без неё. А окно, к слову, было не заперто. Убийца его закрыл, но запереть не смог – засовы-то внутри. Алиса, скажи ещё вот что. Если нужно не влезть, а вылезти, левитация поможет?
– Не знаю. Если сорвёшься с большой высоты – точно нет. Ник, а почему ты так интересуешься этим убийством? Потому что я должна его раскрыть?
– Алиса, я думал, ты давно поняла, что я припёрся в эту школу не ради знаний, полезных знакомств или твоих прекрасных глаз. Мне тоже нужно, чтобы убийство было раскрыто. И неважно, кто это сделает – ты, я или королевские сыщики.
– Очень приятно, что ты считаешь мои глаза прекрасными, – только и смогла ответить я.
* * *
Мне с самого начала казалось, что Ник – не тот, за кого себя выдаёт. Да и маме он сразу не понравился. Ну зачем честному человеку скрывать имя своего отца? Значит, парень всё время врал? Но такого быть не могло. И я, и мама, и бабушка, и все остальные мои предки по женской линии отлично чувствовали ложь. Это не совсем чтение мыслей, но очень к нему близко. Может, как раз поэтому именно наша династия получила пост министра ВД, хотя во всех соседних королевствах внутренними делами ведали мужчины.
Но я с детства знала, что правда может быть неполной, и тогда она ничем не отличается от лжи, а распознать её гораздо труднее. По словам мамы, легче всего обмануть того человека, который считает, что обмануть его невозможно. Был у неё на службе случай, когда какой-то простолюдин убил жену и маленького сына, а на допросе под заклятием правды утверждал, что жену да, убил, а вот сына – нет.
Казалось бы, какая разница, мужику и так и этак на плаху, но если ребёнка убил не он, то кто? Мама лично занялась тем делом, и лжи в словах убийцы не почувствовала. Потом оказалось, что жена не всегда бывала ему верна, и на самом деле сын – не его. Из-за этого он их и убил. Но мама и два сыщика провозились больше недели, разбираясь, что там к чему.
– А теперь скажи, кто ты такой, Ник, на самом деле? – попросила я.
У меня голова шла кругом. Интригами занимается знать, мы, министерские династии, от них далеки. Министру внутренних дел, сколько ни интригуй, другого поста не получить. А вот какое-нибудь графство королевским указом вполне может превратиться в герцогство. Наверно, министр по делам благородных семейств тоже вынужден разбираться в интригах, иначе бы не справлялся с работой. Но министр ВД – нет. Мама занимается разбойниками, а там какие интриг? У разбойников всё просто – напали, отняли и скрылись, на этом всё.
И только сейчас я вдруг поняла, что купечество давно погрязло в интригах ещё глубже, чем знать. Кто-то становится королевским поставщиком, а кто-то – нет. Конечно, королевский эконом смотрит на цену и качество товара, но что, если товар и качество примерно одинаковы у нескольких торговых домов? Кто из них получит выгодный заказ? Конечно, тот, кто сильней в интригах. Ник же рассказывал, как купцы нечестным путём становятся сэрами. Что это, если не интриги?
Я-то думала, что приеду в эту школу, поговорю со школярами и магистрами, и разберусь, кому была выгодна смерть Эльзы. Ну, вот уже знаю – четверо министерских детей уж точно не огорчились, когда её убили. И что это даёт? Девятилетний мальчишка – убийца? Может, оно и так, но как доказать? Допросить под заклятием правдивости? Так их всех уже допрашивали, говорят, не убивали. А тут ещё и Ник в это влез. Какое может быть дело купцам до убийства благородной леди? Или он всё-таки не из купечества?
– Алиса, папа мне сказал, что женщин из твоего рода обмануть невозможно. Так оно или нет, не знаю, но я тебе ни разу не солгал, – наконец, заговорил Ник, по своему обыкновению нагло улыбаясь. – Так что я до сих пор всё тот же простолюдин, сын очень богатого купца, и до последнего времени был охранником.
– А кто ты сейчас?
– Ученик престижной школы под названием «Королевская кровь». Как и ты. А ещё – сыщик. Но не из тех, что служат под началом твоей матери, а сыщик-любитель. Ну, или частный детектив.
– Как ты сказал, последнее? – я вспомнила, что это слово уже слышала, вчера, в посольстве Иного мира.
– Частный детектив. Так в Ином мире называют сыщиков, которые работают не на власти, а на клиентов. В королевстве тоже такие есть, хоть и немного.
– А это слово больше ничего не может значить? – я не чувствовала лжи в его словах, но как можно смотреть сыщиков?
– Какое? «Клиенты»?
– Нет, «детектив».
– Может, – подумав, кивнул он. – Так в Ином мире ещё называют книги о расследованиях. Детективные романы, или, если коротко детективы.
– А их можно смотреть?
– Конечно. По книгам иногда ставят спектакли, там их показывают по хрустальным шарам. В смысле, по тем штукам, что у них вместо шаров. Многим нравится. Я тоже с удовольствием и читал, и смотрел. Если хорошо сделано, то интересно.
– Значит, ты сыщик, который работает на клиентов? Клиенты – это заказчики?
– Да.
– И кто твой заказчик?
– Обычно частный детектив скрывает, кто его нанял. Но мне это не нужно. Мой клиент – папа.
– А какое дело твоему отцу до убийства дочери герцога?
– Тут всё просто, Алиса. Папа считает, что если убийца не будет быстро найден, герцог пойдёт войной на короля.
– Да. Мама тоже так думает, и я с ней согласна. Но при чём тут купцы? Это будет далеко не первый мятеж. Ваша Гильдия всегда объявляла нейтралитет, и ни одна из сторон вас не трогала. Кто бы ни сел на трон, ему нужно, чтобы торговля в королевстве оставалась в порядке.
– Это теория, да и важно другое. Папа занимается торговлей между мирами. Иной мир поставляет сюда предметы роскоши. Во время войны желающих купить что-нибудь роскошное намного меньше. А это падение продаж. Если и не убытки, то резкое снижение прибыли уж точно. Лучше немного потратиться, пробуя предотвратить войну.
– Надо же, жадность на страже мира. Я всегда думала, что наказание преступника – это ради справедливости.
– Может, и так. Это снова теория.
– Ник, а почему отец послал именно тебя? Он что, не мог договориться с настоящим сыщиком?
– Настоящие – это какие? Из министерства? Так лучшие из них уже здесь. Отставники? Есть такой сыщик, о котором можно сказать «вот этот давно бы дело раскрыл, жаль, что он в отставке»? Ты слышала о таком?
– Нет.
– И кто остаётся? Охотники за головами? Они хороши отлавливать разбойников, а в этой школе их и на порог не пустят.
– Ещё есть сыщики Иного мира. Они умеют искать убийц без магии.
– Они умеют искать своих убийц. Здешнего языка не знают, обычаев – тоже. Сколько времени они потратят на то, чтобы хоть чуть-чуть понять нравы этого очень благородного сообщества?
– А ты, значит, лучше них?
– Конечно. Ваш благородный мир и для меня чужой, но мы хотя бы говорим на одном языке. А ещё я примерно представляю, на какие подлости способны лорды и сэры. Да и леди тоже.
Я чуть не вспыхнула от возмущения, но тут вспомнила рассказ Инги о постоянных издевательствах знати, и прикусила язык.
– Благородные разные бывают, – только и смогла возразить, сама понимая, что это неубедительно.
– Да, разные, – согласился Ник. – Пока ты мылась, я кое-что разузнал о здешних нравах. Знаешь, это просто отвратительно. Мерзость!
– Ты видишь в нас только плохое! – я всё-таки не удержалась и вспыхнула. – Мы для тебя – прямо воплощение зла, я же чувствую! Неужели твоя чернь чем-то лучше?
– Благородная леди гордится тем, что по части мерзостей она ничем не хуже черни.
Я предпочла промолчать. Тем более, в чём-то этот негодяй был прав.
* * *
Говорить с ним дальше мне не хотелось, но он не только не ушёл, но и снова втянул меня в разговор. Наверно, купцов этому специально учат, а он, хоть и не стал купцом, учился в школе Гильдии. Я подробно пересказала ему разговор с Ингой, не обращая внимания на ехидные смешки. Ему, видите ли, очень нравилось, что знать издевается над потомством чинуш.
– Неплохой мотив, – согласился Ник. – Мотив – это причина преступления.
– Я знаю.
– Да, если знать слишком далеко зашла в издевательствах над чинушами, довела кого-то из них до отчаяния, вполне возможен ответный удар. Причём неважно, кто именно из знати. Мстят не самому большому мерзавцу, а тому, до кого могут дотянуться. И пусть тебя не смущает возраст мальчишки. В девять лет обиженный ребёнок способен очень на многое. А там, кроме него, ещё три девицы. Эта Инга – явная дура, но если план разработает кто-то другой, она вполне справится со своей частью. Остальные две – кто они? Какого возраста? Ты с ними, наверно, знакома?
– Не знаю, кто они, – смутилась я. – Забыла спросить у Инги. Наверно, знакома, наши семьи часто встречаются.
– У Инги? Ты едешь расследовать убийство, а у тебя нет списка подозреваемых? Учеников, магистров и слуг? Ладно, ты ещё почти ребёнок, но твоя мать! Наследный министр, – презрительно протянул он.
– Не смей так о маме! А у тебя самого есть этот список?
– Конечно, – он достал из кармана рубашки сложенный вчетверо листок бумаги и протянул мне.
– Да, я их знаю, – сказала я, прочитав список. – Но не очень хорошо. А что тут у тебя за непонятные пометки?
– Пока ты сплетничала с Ингой, я тоже нашёл собеседника. Если ему верить, у Эльзы перед принцем был роман с каким-то наследным графским сынком. Но кто такой будущий граф по сравнению с Его Высочеством? Кстати, принц на два года младше неё, твой ровесник. Но и у принца с ней дело быстро шло к расставанию. Нам это даёт ещё несколько подозреваемых. Его Высочество, который или обиделся, или не хочет, чтобы она о нём что-то болтала посторонним. Дальше, девушка принца, которая была до Эльзы. Графский сынок, брошенный и опозоренный. Нынешняя подружка опозоренного лорда, которая боится, что принц бросит Эльзу, и та вернётся к своему бывшему. Если пофантазировать, можно ещё пару-тройку найти, кому смерть благородной девицы выгодна. Например, другие знатные девушки, которые метили в жёны принца, а тут эта Эльза их опередила.
– Но у неё же с принцем не сложилось. Зачем её убивать?
– Думаешь, принц или Эльза всем докладывали, как они ладят друг с другом? Кто-то догадался, а кто-то и нет.
– Кто тебе всё это разболтал? Магистры?
– И не магистры, и не чинуши, и не слуги. И даже не знать. Понимаешь, у меня тут нашёлся один знакомый. Не очень близкий, но лучше, чем ничего.
– Но ты перечислил всех. Кто же тогда остался? Сыщики? Стражники? Неужели демоны?
– Какие демоны? Ты что? Как с ними говорить без магии? Я всего лишь побеседовал с Его Высочеством.
– Что? Ты знаком с принцем?
– А что тут этакого? Мой папа – королевский поставщик, иногда я его сопровождал во Дворец. Принц очень много заказывал разных штук из Иного мира, папа их доставлял, а я иногда показывал Его Высочеству, как ими пользоваться. Если сам знал, конечно.
