Текст книги "Не магией единой (СИ)"
Автор книги: Александр Петровский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
– Дурак! – обиделась я.
Он прикоснулся ладонью к моему плечу, и присвистнул.
– Ты вспотела, но при этом холодная, как труп, – потрясённо произнёс он.
– Спасибо на добром слове!
– Я не знаю, что с этим делать! Позвать целительницу?
– Не надо. Если сейчас увижу её мерзкую рожу, точно умру. Она, конечно, умрёт раньше, но мне бы не хотелось побоищ.
Ник, наконец, догадался обнять и прижать к себе, и меня мгновенно из ледяного холода бросило в огненный жар. Тоже неприятно, но теперь я хотя бы не мёрзла в летнюю ночь под тёплым одеялом.
– Да что с тобой? – Ник действительно беспокоился обо мне.
– Не могла заснуть, занялась ясновидением. Только я плохо это умею, если смотрю не свою судьбу. Слишком много энергии потратила.
– Но всё будет в порядке? Ты поправишься?
– Да я уже поправилась. Всего-то и нужно было, что согреться.
– Высмотрела в будущем что-нибудь полезное?
– Я прошлое просматривала. Понимаешь, если заклятие правдивости такое надёжное, как его считают, а убийца говорит, что не убивал Эльзу, значит, он убил кого-то другого.
– Логично, – фыркнул Ник. – Если он Эльзу не убивал, но при этом он убийца, то…
– Не цепляйся к словам, ты меня прекрасно понял. Так вот, в прошлом я увидела вот что… – и я пересказала ему свои видения, умолчала только о том, что Эльзу убил тот, в кого она влюбилась без памяти.
– Я совсем не разбираюсь в здешней политике, – после не очень долгого раздумья сказал он. – Но мне кажется, что девчонку, в смысле Эльзу, тоже должны были убить.
– Да. Как только узнали, что актриса мертва. Я не хотела об этом говорить.
– А в остальном – не представляю, как такое может быть. Говоришь, эта знатная потаскушка в кого-то влюбилась?
– А что? Такого не бывает?
– Променяла принца на какого-то смазливого заграничного лорда?
– Принц просто с ней развлекался, а этот сделал вид, что хочет жить с ней в любви до самой смерти.
– В этом он её не обманул. Ладно, предположим, герцог решил сам выбрать ей мужа, и его выбор ей совершенно не нравился. Она проверяет, может ли рассчитывать на защиту принца, и понимает, что нет. Тогда обращается к юному красавчику, который работает на вражескую разведку. Или это он ей подсказывает, мол, милая Эльза, мало ли что твой папаша-самодур решил, сама-то ты кто, тварь дрожащая, или знатная леди, право имеющая? И она, конечно же, никак не тварь дрожащая. Ладно, допустим. Но актриса что, настолько тупа, что не понимала – жить ей в этой школе день-два, не больше? И Эльза тоже этого не понимала?
– Почему день-два?
– А сколько чужачка сможет морочить голову людям, много лет близко знавшим Эльзу? Ученикам, магистрам? Родственникам через эти ваши хрустальные шары? Даже при идеальном внешнем сходстве это очень сложно. Но сама идея неплохая. Давай прямо сейчас поделимся ею с сыщиками.
– Но сейчас ночь!
– И что? Я же почему-то не сплю! Мне будет гораздо приятнее бодрствовать, зная, что кто-то ещё тоже хочет спать, но не спит.
* * *
Старший сыщик долго не откликался, а когда всё-таки ответил на вызов, говорил со мной недовольным тоном, хоть и вежливо. Пересказ моего видения он слушать отказался, заявив, что у него самого таких историй с подменой Эльзы наготове больше десятка. Оказывается, им тоже пришло в голову, что убитая девушка – не леди Эльза. Тогда сыщики задали всем ещё несколько вопросов, и каждый подозреваемый под заклятием правдивости заявил, что в ту ночь не посещал комнату, где нашли труп убитой девушки, и не наносил ей удар кинжалом.
– Нет, леди Алиса, нет сомнений, что убийца нашёл способ обмануть заклятие. Так что изобличить мы его сможем только случайно, – заявил сыщик.
– А может, не его, а её, – предположила я.
– Вашу неприязнь к леди магистру живописи и рисования все давно заметили, а я ещё и прекрасно понимаю её причины. Но меня нет никаких оснований подозревать её сильнее, чем остальных, при всём желании сделать вам приятно.
Он прервал связь, а я так и продолжала держать уже потухший хрустальный шар. У Эльзы наверняка был такой же, а мог ли быть у её двойника? Это дорогая штука, родители здорово ругали и меня, и братьев, когда один из нас превращал шар в груду острых осколков. Беднякам шары не по карману, как вторая девушка научилась с ним обращаться? За то время, когда её готовили к последней роли?
– О чём думаешь? – со смешинкой в голосе спросил Ник, спать ему, похоже, больше не хотелось. – Только ясновидением не занимайся, у тебя это очень плохо получается. И результата нет, и последствия неприятные.
– Не буду, – вздохнула я.
– Вот и умница. Если чего непонятно, лучше у меня спроси.
Я рассказала ему о дороговизне хрустальных шаров, о том, что богатая девушка не стала бы подменять Эльзу в школе, а бедной негде было научиться их использовать, потому что это не так просто, у меня прошло больше года между первым шаром в моих ладонях и первым разговором с его помощью.
– Всё ещё думаешь, что убили не дочь герцога, а какую-то подставную актрису? – удивился Ник.
– Я думаю, что заклятие правдивости никому никогда не удавалось обойти.
– Всё бывает в первый раз. У нас тоже есть и заклятие правдивости, и умение распознавать ложь.
– Без магии?
– Да. Сыворотка правды, это такое снадобье, и детектор лжи, это механизм.
– Детектор? Что это такое?
– Определитель, наверно, по-вашему. В общем, человек говорит, а механизм показывает, лжёт он или нет. Так вот, есть люди, и немало, способные врать так, что детектор этого не замечает. А есть и такие, со специальной подготовкой, на которых не действует и сыворотка. Почему бы и у вас не появиться кому-то устойчивому к вашим средствам борьбы с ложью?
– Нет, Ник. Появиться такой человек, конечно, может. Пути Природы неисповедимы. Но он не мог совершить убийство.
– С чего вдруг? Что ему помешает?
– Просто поверить мне не можешь?
– Алиса, ты школьница, а не крупный специалист в расследовании убийств. То, что ты дочь министра, а в придачу ещё и внучка, и правнучка, и так далее, ничего в этом не меняет.
– Меняет. Мама первый раз взяла меня посмотреть допрос в шесть лет отроду. Уже почти десять лет я едва не через день бываю у неё в министерстве, и она учит меня не только работе с бумагами. Когда-то и её так же готовили. Я на убийц насмотрелась побольше любого сыщика, кроме, может, самых опытных, да и то вряд ли. Так что хоть я и школяр, но в убийцах разбираюсь.
– Будет быстрее, если ты перестанешь хвастаться, и просто объяснишь, почему ты уверена, что человек, умеющий врать так, что ему все верят, даже такие, как ты, не способен убить. Я даже представить себе не могу, как умение врать ему в этом мешает.
– Ты меня неправильно понял. Или я неправильно сказала.
– Скажи правильно, и все дела. Глядишь, пойму.
– Убийства бывают гневные и по расчёту.
– Знаю. Предумышленные и непредумышленные. И что?
– Это убийство из тех, что по расчёту.
– Согласен.
– В убийствах по расчёту злодей думает, что ему удастся не попасть на плаху. Это если его определят, но не поймают. Иногда им удаётся. В списках министерства с две сотни не пойманных убийц. За них объявлено вознаграждение, но если с десяток попадутся, это будет очень хорошо.
– И что с того?
– Убийца Эльзы не сбежал. Он уверен, что его ложь не распознают. Почему?
– Потому что кто-то научил его каким-то магическим фокусам, которые защищают от тех фокусов, которыми вы добываете правду.
– А как он убедился, что защищают? Он обязательно должен был проверить!
– Ну, и проверил. На него наложили заклятие правдивости, и он спокойно и убедительно заявил, что он старше собственной матери на четыре года, и разница в возрасте с каждым днём увеличивается.
– Это правильно. А как он проверил, что я или мама не сможем распознать его ложь?
– Вы что, такие единственные во всём мире? Если это наследственное умение, то оно есть у всех потомков твоей, например, прабабушки. Да и ваши сыщики этим владеют, если не обманывают.
– У моих родственников есть способности, у сыщиков – навыки и опыт. А у нас, наследниц двух десятков министров внутренних дел – и то, и другое.
– Алиса, ну какой у тебя серьёзный опыт, в пятнадцать-то лет?
– Хорошо, пусть у меня – никакого. Но убийца был уверен, что и мама его ложь не распознает. Он же не мог знать, что здесь буду я, а не она. Нет, защита от заклятия и нашего с мамой родового чутья только одна – говорить правду, только правду, и ничего, кроме правды.
– Похоже, всё так и есть, – признал Ник. – Убийца был уверен, что выкрутится. Тут же не та ложь, когда купец расхваливает свой никчёмный товар. Тут если что не так, голову отрубят. Гарантии нужны о-го-го какие. Ладно, что у нас получается? Убитая девушка – не леди Эльза?
– Да. Но здесь у всех школяров есть хрустальные шары, и все умеют ими пользоваться.
– Кроме меня.
– Ты – единственный и неповторимый. Так вот, девушка из бедной семьи с шаром не справится, а богатую не подкупить, чтобы она изображала Эльзу, да ещё и так, чтобы никто об этом не знал.
– Богатство – это такое дело, непостоянное. Сегодня оно есть, а что будет завтра – никто не знает. Семья этой девчонки могла разориться. Да и, судя по всему, она из знати.
– Глупости!
– Алиса, если она смогла выдать себя за Эльзу, значит, она похожа на Эльзу. Причём очень похожа. Никакой грим не заменит сходства. Это была родственница. Сестра, кузина, ну, может, троюродная сестра. Ты же знала Эльзу?
– Да. Встречались, и не раз.
– На кого она была похожа – на мать или на отца?
– На отца. Вылитый отец, только в женской форме.
– Запроси министерство, не пропадала ли за последнее время девчонка, похожая на Эльзу, из родственных семей. Необязательно бедных – она могла пойти на эту авантюру не ради денег.
– А ради чего?
– Не знаю. Может, ради дружбы, или любви. Например, любви к принцу.
– Но ведь с принцем у неё не очень-то получилось.
– Может, ей было важно несколько раз поделить с ним постель. А может, узнав его поближе, поняла, что он того не стоит. Принц – человек, у него тоже есть недостатки. Откуда мне знать, что там у них было, как да почему?
* * *
Мама долго не отвечала на мой вызов, но терпения мне не занимать, и я дождалась. Конечно же, она была недовольна, что я прервала её сон. Пришлось напомнить, что любой из министров находится на службе все двадцать часов в сутки. Гнев на милость она не сменила, но хотя бы выслушала.
– Глупости это всё, – решительно заявила она. – Среди школяров «Королевской крови» есть несколько наших дальних родственников.
– При чём тут они?
– При том, Алисочка, что у них тоже есть чутьё на ложь. Не такое отточенное, как у нас с тобой, но есть. Его вполне хватит, чтобы разоблачить самозванку. Но я всё же на всякий случай пошлю запрос в министерство по делам благородных семейств, вреда от этого не будет. Что-нибудь ещё?
– Нет, мама.
– А у меня кое-что новенькое для тебя есть. Я разузнала, что могла, об этом Николасе. Он сейчас меня слышит?
– Да.
– Ничего страшного, пусть слушает. Чтоб ты знала, за два дня до убийства Эльзы он куда-то исчез, а объявился только в тот день, когда мы с тобой пошли в посольство.
– Был в Ином мире?
– Нет. Возле портала его не видели. Спроси его сама, мне он наверняка не ответит. И ещё. Все посольские стражники проходили подготовку в военных частях специального назначения. Это что-то вроде наших королевских особых отрядов.
– Да, я знаю. Он говорил.
– Спецназ, как они называют свои особые отряды – это отлично обученные убийцы. Рядом с ними наши разбойники, вместе с Гильдией убийц, которой давно нет – это как школяры третьего года обучения. Кроме самого убийства, они умеют проникать куда угодно и прятаться там в засаде несколько дней, выжидая удобного случая, чтобы убить и скрыться. А может, убить, затаиться, а скрыться уже потом.
– Но зачем это Иному миру? – я немного растерялась, а если совсем уж честно, то далеко не немного.
– Тоже у него спроси. И имей в виду, что Николас мог действовать не только в интересах своего мира, а и как обычный наёмный убийца. Ты всё поняла?
– Да.
– Тогда спокойной ночи.
Не дожидаясь ответного пожелания, мама отключила шар. Я только и смогла, что выдавить из себя прерывающимся голосом:
– Ник, что ты на это скажешь?
– Скажу, что во многом она права. Но ты же сама знаешь, что в этой школе я не бывал. Я говорил тебе, что не знаю дороги сюда, и я на самом деле не знал.
– Можно бывать здесь, и не знать дороги. Например, если тебя привозили сюда на самолёте.
– Есть и другое доказательство моей невиновности, – криво ухмыльнулся он. – Твоя мать не побоялась открыто меня обвинить, когда ты, её дочь, рядом со мной. Она ни капли не опасается, что я, такой страшный убийца, причиню тебе вред. Значит, она и сама понимает, что все эти её обвинения – полная ерунда.
– Ник, скажи, разве Иному миру выгоден мятеж у нас? Ты же говорил, что он резко снизит торговлю между мирами.
– Снизит. Но торговля – не единственный способ получить то, что нужно. Есть ещё и война. Сейчас выгоднее торговать, но если у вас начнётся мятеж, вторжение обойдётся значительно дешевле. Только страна моя невелика, армия у нас крошечная, и если отправить сюда несколько тысяч солдат, некому станет отбиваться от соседей.
Он говорил правду, но я отлично понимала, что воевать или нет, решать будут не Ник и не его отец, а их король. Точнее, не король, а вождь. Мама говорила, что они, как варвары, выбирают себе вождя сами. И Парламент у них тоже выборный, причём влияет на правителя гораздо больше, чем наш.
Не так уж и долго я обо всём этом думала, всего-то несколько секунд, но Ник за это время успел заснуть. А мне не удавалось. Казалось, вентиляция поломалась, и в комнате нечем дышать. Осторожно слезла с кровати, чтобы не разбудить Ника, и пошла к окну. Оказалось, зря осторожничала. Створки заскрипели так пронзительно, что он аж подскочил на кровати, и собрался метнуть в меня кинжал, но в самый последний момент передумал.
– Чего ты так нервничаешь? – спросила я. – Демон же молчит, значит, никто в комнату не проник.
Он спрятал кинжал обратно под подушку и повернулся на бок, невнятно бормоча какие-то гадости в адрес демонов и, наверно, обо мне тоже. А я стояла у распахнутого окна, с удовольствием вдыхая свежий вечерний воздух. В чистом небе сверкала россыпь звёзд, вдали шелестели листья могучих деревьев, где-то неподалёку негромко вскрикивала ночная птица. И сияние звёзд, и звуки леса, такие мирные, призывали успокоиться и отринуть суету.
Внезапно ветерок, порождающий шум листьев, подул немного сильнее, и чуточку пошевелил оконные створки. Их противный скрип прогнал прочь не только мир и покой, но и птицу, улетающую молча, зато громко хлопая крыльями.
– Я не против проветрить комнату, тут действительно душно, – недовольно пробурчал Ник. – Но от таких звуков начинается зубная боль, так что лучше уж духота.
В свете звёзд я увидела на нижнем углу одной из створок что-то вроде петельки, и поискала на стене предназначенную для неё «пуговицу». Очень быстро нащупала крючок, который намертво схватил створку. То же самое сделала и со второй створкой, теперь они хоть и подрагивали, но больше не скрипели. Я немного замёрзла, так что полезла обратно под одеяло. Через Ника перелазила долго, но он так крепко спал, что меня даже не заметил. Или сделал вид, что спит и не замечает.
* * *
Заснуть по-прежнему не удавалось. День выдался очень уж насыщенным, не привыкла я к такому. А ещё из головы никак не шли слова мамы, что Ник где-то пропадал во время убийства Эльзы. Говоря его же словами, никакого алиби не имел. В том, что это не его рук дела, я была уверена. Сделав своё дело, убийца из Иного мира больше и близко бы не подходил к «Королевской крови», а скорее всего, его бы вообще переправили в родной мир, надолго, если не навсегда.
Я слышала, что убийцу часто тянет на место преступления, но мама говорила, что это суеверие. На самом деле такое бывает редко, и только если убивали в гневе. А для убийц по приказу, да ещё и с подготовкой воина Особых отрядов, убийство – всего лишь ещё одна хорошо выполненная работа. Разве лесорубов тянет на те места, где они уже всё вырубили?
Мог ли убить другой посольский стражник? Применить ясновидение я побоялась, прошлый раз мне от него стало очень плохо, а сейчас магической энергии оставалось ещё меньше. Не входя в транс, попыталась просто представить, как всё происходило. Это гораздо сложнее, при ясновидении все нестыковки исключаются сами, а так придётся это делать мне. Зато магическая энергия не расходуется.
Итак, ночь убийства Эльзы. Безлюдный школьный двор. Несколько секунд ничего не происходит, а потом в одном месте земля начинает шевелиться, и оттуда вылезает грязный стражник из Иного мира. Отряхивает одежду, ругается вполголоса, и поворачивается ко мне. Он похож на Ника, но я знаю, что это не он.
– Девчонка, как ты себе представляешь такой подкоп? – язвительно спрашивает стражник. – Это сколько дней нужно копать? Да ещё так, чтобы никто ничего не заметил! Так не бывает.
Стражник исчезает, земля на школьном дворе снова в первозданном виде. Я смотрю на небо и вижу самолёт. Он снижается до высоты примерно в четыре человеческих роста, и с него выпрыгивает тот же парень. Я видела, как это делают воины Особых отрядов, наверняка это умеют и бойцы Иного мира с подготовкой спецназа. Стражник стоит и кривится от боли.
– Ногу подвернул, – жалуется он мне. – Почему нельзя было нормально приземлиться?
– Можно, – вздыхаю я. – Приземляйся нормально.
Теперь он спокойно сходит с самолёта, лежащего на земле.
– Куда делся пилот? – спрашивает он с беспокойством. – То есть, лётчик. Или ты думаешь, что это я рулил этим ковром? Я ведь не умею, тут магия нужна.
На самолёте появляется закутанная в плащ фигура. Будем считать, что это лётчик. Стражник неторопливо шагает к школьному зданию, но останавливается и уточняет у меня:
– Мне лезть на второй этаж?
– Да, – подтверждаю я.
– А потом, когда сделаю своё дело, спускаться оттуда?
– Да, спускаешься, садишься на самолёт, и улетаешь.
– Тогда зачем мы приземлялись? Почему нельзя подать ковёр прямо к нужному окну?
– Делай, как считаешь нужным. Не тяни время.
Стражник возвращается в самолёт, тот взлетает и замирает в воздухе.
– Какое окно? – спрашивает лётчик.
– То, которое в комнате Эльзы.
– Ты мне пальцем покажи. Откуда мне знать, какое из окон – в её комнате? Я тут в первый раз.
– Я – тоже.
Оба с надеждой смотрят на меня. Лихорадочно пытаюсь сообразить и подсказать.
– Стражник, ты знаешь, какое окно, – заявляю я. – Это разузнали ваши шпионы.
– Вспомнил! – вскрикивает он. – Мне же наши шпионы всё подробно объяснили, как я мог забыть? Вон то окно! И побыстрее, и так много времени потеряли непонятно на что.
Самолёт подлетает к окну, стражник распахивает створки, раздаётся громкий и противный скрип. Из окна вылетает огненный шар, попадает в стражника, и тот катается по самолёту, пытаясь сбить пламя. Самолёт улетает прочь, мой мысленный взгляд следует за ним. Я вижу, как не то сильный встречный ветер, не то магия лётчика гасят огонь. Стражник укоризненно смотрит на меня. Его лицо покрыто волдырями от ожогов, волосы и брови превратились в пепел.
– Ты не предупредила меня, что окна скрипучие, – говорит он. – Но это как раз хорошо. Скажи мне, девочка, если бы я смог убить дочь герцога, что мне было предназначено дальше в твоих фантазиях? Ведь я должен убить и пилота, он же свидетель, как его оставить в живых? Но пилоты – не дураки, он понимает, что не жилец, и примет меры.
– Понимаю, – кивает пилот. – Только стражник не может меня убить, пока мы в полёте, он же сам не умеет самолётом управлять.
– Она знает, я ей говорил, – перебивает его стражник. – Ты не слышал, потому что тебя тогда ещё не было.
– Это и так всем понятно. Так вот, чтобы он меня не убил, я должен сбросить его с большой высоты. Жалко его, конечно, но себя жальче.
– Видишь, на что ты меня обрекла? Да и его тоже. Думаешь, его пощадят? Но не переживай за нас, девчонка, нас же на самом деле нет и никогда не было, мы просто снимся тебе.
– Вы не можете мне сниться, потому что я не сплю, – возразила я, но не очень уверенно.
– Спишь, спишь, – засмеялись они оба. – Зачем отрицать очевидное?
Я хотела им что-то ответить, но тут меня разбудил сторожевой демон, и отвечать стало некому.
* * *
Ник, наверно, проснулся уже давно, и сейчас возился в душевой. Вода сильно шумела, но он пел громче. Пел на тот самый мотив, который насвистывал при нашей первой встрече. Несколько слов оказались знакомыми – ругательства Иного мира, из тех, что я уже слышала и от Ника, и от мамы. О чём шла речь в песенке, я так и не поняла, хотя очень старалась, и даже попыталась использовать ясновидение.
Пел он совсем не так, как наши менестрели, почти не менял высоту голоса, но мне всё равно нравилось. Наверно, потому, что нравился он. Школьное проклятие и не думало меня отпускать, а на Ника почему-то совсем не действовало. Ведь должно быть всё наоборот – рыцарь влюбляется в прекрасную даму и завоёвывает её, совершая в её честь подвиги. Или не завоёвывает, это уж как повезёт. Ник, правда, не рыцарь. Может, из-за этого он и отказался от рыцарского титула, который предлагал ему принц?
Из душевой он вышел сияющий, и не только потому, что побрился. Он просто излучал отличное настроение, и я не удержалась и улыбнулась ему в ответ. Ник почти не хромал, но на трость всё же опирался. Пока он паковал свою бритву в футляр и прятал в сумку, я вылезла из-под одеяла и тоже собралась идти в душевую.
– Проснулась уже, – обратился он ко мне всё с той же радостной улыбкой. – Что ж, тогда с добрым утром, благородная леди Алиса! Это у нас приветствие такое есть.
– Тогда и тебя с добрым утром! А почему ты вдруг вспомнил мой титул?
– В знак глубочайшего уважения. Короче говоря, признаю, что был не прав. Я понял, как убили Эльзу, не входя в её комнату и не нанося удар кинжалом. Похоже, с вашими заклинаниями, принуждающими к правде, всё в порядке.
– Я тоже поняла. Прикинула, как бы это убийство совершал посольский стражник, и поняла.
– В смысле, я?
– Не ты, но такой же, как ты. Подобрался к окну, открыл его, и метнул кинжал. Он, наверно, лежал на подоконнике.
– Ну, не совсем так, Алисочка. Если открывали окно, всё с подоконника упало на пол. Створки же открываются внутрь. На самом деле окно открывать не понадобилось. Оно с самого начала было открыто. Там и крючки специальные, чтобы оно само не закрылось. С проветриванием здесь явно не в порядке, душно.
– С вентиляцией? Да, душно. Наверно, трубы надо прочистить. Окно ты закрыл?
– Я. Не хочется, чтобы сюда что-нибудь залетело. Птичка там какая-нибудь, или кинжал. Скрип был ужасный, но ты не проснулась.
– Потому что он в мой сон вписался. Там посольский стражник открывал окно. Кстати, а где ты прятался те дни, что сыщики тебя не видели в посольстве?
– Алиби проверяешь? Нигде я не прятался, у наследного принца в замке гостил. По его личному приглашению. Точнее, пригласил он папу, а я с мамой – сопровождающие лица.
– Но ведь Его Высочество был здесь!
– Это не то Высочество. Мы были в замке у его отца, тоже наследного принца. Очень легко проверить. Если стесняешься сама, попроси того принца, который здесь. Он тебе не откажет.
– Ты забыл, что я сама умею определять ложь. Мне не нужно никого спрашивать.
– Ужасное умение. Наверно, в семье из-за этого большие неудобства.
– Как-то привыкли за несколько веков. Так что у нас с расследованием?
– Всё. Докладываем сыщикам, и пусть они допросят всех магистров и учеников, не метал ли кто-нибудь в Эльзу кинжала.
– Но все говорили, что не убивали её. Значит, всё-таки двойник?
– Нет, Алиса. Это глупая версия. Вот смотри. Меня на самом деле зовут не Ник, и не Николас. В вашем языке нет звуков, чтобы произнести моё имя.
– А наоборот – есть?
– В смысле?
– Звуки нашего языка, которых нет в вашем.
– Есть и такие. Так вот, теперь, когда ты знаешь, что меня на самом зовут не Ник, ты сможешь правдиво сказать, что не находишься с Ником в одной комнате?
– Не знаю. Наверно, нет. Как же тогда убийца обошёл заклятие?
– Поначалу я думал, что через фокус с отцовством.
– Это как?
– Ну, в нашем мире есть такое высказывание, «счастлив тот, кто знает, кто его настоящий отец». Предположим, Эльза на самом деле не дочь герцога. Заказчик убийства об этом знает, и говорит тому, кого нанял убийцей. Думаю, слов будет мало, потребуются доказательства. В нашем мире можно определить, кто чей потомок. Сравнивают… не знаю, как по-вашему… наследственный набор?
– Генетический материал, – подсказала я. – Магически щупают предка и потомка, и определяют.
– И ты так умеешь?
– Нет, конечно. И не буду уметь. Этому учат в высших школах Гильдии, причём только тех, кто станет мудрецом-генетиком. Я только знаю, что проверка на родство – дело долгое и дорогое.
– А ещё можно по группам крови. В смысле, можно определить, что двое людей – наверняка не предок и потомок.
– Об этом ничего не знаю. Ник, разве важно, как определяли, что Эльза – не дочь герцога? Как-то определили, а потом заказчик сказал это убийце под заклятием правдивости. И всё, этого хватит. Да только Эльза – не ублюдок. Она очень похожа на отца, а ещё больше – на его мать.
– Да, ты говорила. А жаль. Здесь её очень часто называли дочерью герцога, аж напрашивается версия, что на самом деле не дочь, и кто-то на этом попробовал сыграть.
– Магистр литературы, – вспомнила я.
– Что «магистр литературы»?
– Он единственный сказал мне, что не убивал дочь герцога. Остальные не убивали Эльзу или леди Эльзу.
– Раз Эльза – на самом деле дочь герцога, это неважно.
* * *
На истории нас учили, что когда-то нами правил Многомудрый Король, который умел делать десять дел одновременно. Наверно, он должен был справляться с королевскими обязанностями во много раз быстрее других королей, а значит, у него была масса свободного времени, и он мог много развлекаться. Но об его отдыхе в учебнике ни слова. Зато чемпионом по развлечениям явно был Весёлый Король, который и одним-то делом занимался только если этого избежать совсем не получалось. А ведь при нём королевство жило нормально, не Золотой Век, но и не ужасы, как при некоторых других.
Тягаться с Многомудрым Королём я не собиралась, поэтому под душем делала всего два дела – подбирала мотив для похабной песенки Ника, и пыталась придумать, как можно было убедить магистра литературы поверить, что Эльза не дочь герцога, хотя на самом деле она его дочь. Нет, всё же не два дела, а целых три – я ведь ещё и принимала душ, это тоже считается.
С мотивом была только одна сложность – я не умею свистеть, поэтому приходилось напевать «ти-ти-ти» или «та-та-та». Голос у меня так себе, но со слухом, и музыкальным тоже – всё в порядке, так что с этим разобралась быстро. С обманом магистра – тоже. Уж я-то знала, как можно обмануть маму, которая отлично чувствует ложь! Достаточно убедить в чём-то папу или одного из братьев, они не чувствуют. А дальше папа о чём-то рассказывает маме, и та ему верит, ведь он же думает, что говорит правду.
Я отлично выспалась, значит, магические силы хоть немного, но восстановила. Ясновидением снова можно пользоваться. Вошла в лёгкий транс, не прекращая подбирать мотивчик. Перед моим мысленным взором возникли двое мужчин, очень похожих друг на друга. Герцог и его брат, не помню его титула. Они сидят в каком-то кабинете, пьют то ли вино, то ли бренди, и разговаривают. Видно, что между ними очень тёплые отношения, и они доверяют друг другу.
– Но она же твоя дочь! – потрясённо восклицает брат герцога. – Родная кровь! Брат, разве трон того стоит?
– Увы, она мне не дочь. Это точно, вот данные генетического сравнения, – герцог кидает на стол листок бумаги. – Мудрец-генетик сказал, что можно было получить те же результаты гораздо дешевле, у меня с Эльзой несовместимая кровь, что бы это ни значило!
– Зачем ты мне это дал? Я ничего не понимаю в генетике. Выходит, Эльза – ублюдок? Ты уверен?
– Да. Герцогиня мне изменяла, увы! Она уже во всём призналась, сомнений нет.
– Держись, брат! Я с тобой! Но позволь спросить, нужно ли мстить так жестоко?
– Это не месть. Я гораздо больше заслуживаю королевского трона, чем любой из нынешней династии. Король, который потерял двести тысяч войска на ровном месте, зачем-то напав на Иной мир. Принц, его сын, полное ничтожество. И младший принц, внук короля. Говорят, толковый, но он же совсем мальчишка, и ещё неизвестно, что из него на самом деле вырастет. А когда я займу трон, место герцога станет твоим и твоих потомков.
– Тяжко мне всё это. Я ведь считал её своей племянницей, любил даже. Не знаю, готов ли на такое. Скорее нет, чем да. Прости, брат.
– Тогда ознакомься с этим, – герцог бросает на стол ещё стопку бумаги.
– Что это?
– Донесение от наших шпионов. Ты почитай.
– Как они это узнали? – возмущённо вскрикивает брат герцога. – Какая мерзость! Кто нас предал?
– Читай на четвёртой странице.
– «Об этом сообщает Его Высочество, ссылаясь на слова своей любовницы, леди Эльзы, племянницы того самого…», – брат герцога читает прерывающимся голосом. – Она что, любовница принца?
– Да. Причём слишком болтливая. Теперь из-за неё все знают, что ты…
– Хорошо, брат, я всецело с тобой. Что я должен сделать?
Кабинет исчезает, теперь я вижу герцога, разговаривающего в лесу или в парке с каким-то мудрецом в белой мантии.
– Нормально прошло, Ваша Светлость? – спрашивает мудрец. – А то я в генетике совсем ничего не понимаю.
– Да, спасибо, лорд магистр. Ваша бумага сделана добротно, а в генетике мой брат понимает намного меньше вас. Даже если вы не понимаете ничего. И ещё. Не бойтесь, что вас убьют, как ненужного свидетеля. Мне понадобятся все верные люди, какие у меня только есть. Вы, например, замените на посту главы Гильдии мудрецов то ничтожество, которое там сейчас руководит.
– И это правильно, Ваша Светлость. Потому что я принял меры, и если вдруг меня постигнет внезапная смерть, правду об убийстве вашей дочери узнают все, кому бы вы не хотели её сообщать.
Я вышла из транса. Главное увидела, остальное и так понятно. Конечно же, на самом деле всё могло быть совсем не так. Например, мудрец, составивший фальшивый отчёт, мог вообще не существовать. Что мешало герцогу подсунуть для сравнения генетический материал не Эльзы, а любой другой девушки примерно её возраста? Тогда мудрец честно выполняет свою работу, и нет надобности ни убивать его, ни подкупать.
Воду выключила. Вытираясь, представляла, как сыщики допрашивают магистра литературы. Прежде чем пойти в душевую, я им обо всём рассказала. Старший сыщик даже хлопнул себя по лбу и обозвал старым ослом, но потом объяснил, что МВД редко приходится сталкиваться с мудрецами, опыта нет, а в хитрости с ними тягаться тяжело. Ничего, никуда магистр-убийца теперь не денется. Если, конечно, он действительно убийца.
