Текст книги "Паника-upgrade. Дилогия"

Автор книги: Александр Мазин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

А может быть, ее гнал вперед инстинкт. Или приказ.

Охотница допустила единственную ошибку. Она не уклонилась, а вскинула руку, пытаясь поймать или отбить взлетевший клинок. Охотница ловила птиц на лету…

Клинок в руке Саянова оказался быстрее птицы. Сабля отсекла руку Древней и, не замедлив движения, прочертила глубокую полосу поперек лица Охотницы. Наискось сверху вниз.

Так Олег Саянов второй раз пролил кровь Древней.

Первым.

Оставь Саянов Охотницу за спиной, ему бы не уцелеть.

Впрочем, в этот момент Олег об этом не думал. Он ни о чем не думал, просто защищал свою жизнь. Как умел. А он – умел.

Перескочив через падающее тело, Саянов развернулся, встречая волну нападающих.

Коридор был узок. Древние теснились: каждая старалась первой добраться до Врага. И ни одна не обращала внимания на Смерть в его руке. И ни одна не пожелала уклониться или отступить.

Спустя полминуты все было кончено. Два десятка мертвых тел вповалку лежали на каменном полу коридора. Живых не было. Саянов рубил всех, кто пытался убить его. А ярость Древних была такова, что они атаковали, даже получив смертельную рану.

Саянов опустил саблю. Да, все они лежали здесь. Он перешагивал через тела, узнавая… Та-Что-Пляшет. Тяжелая Роса, Одетая-В-Туман, След Прошлого… Олег ощутил особенно острый укол боли, когда увидел Шэ. Сабля до позвоночника рассекла ей горло, но прекрасное лицо Древней не пострадало. Расширенные остановившиеся глаза смотрели на Саянова…

Олег наклонился и закрыл их. По крайней мере Шествующая-По-Ночной-Тропе умерла быстро. Не так, как Жертвующая Ветру.

Последней, у самого конца коридора, лежала Земноликая. Измученная родами, она все же нашла силы, чтобы попытаться прикончить отца своего ребенка. Чудовища…

Внутри Олега все онемело, остался только холодный собранный ум.

Он спрыгнул вниз, в пещеру. Поймал боковым зрением несколько маленьких, жмущихся к стенам фигурок. Девочки.

Слава Богу, хоть этими не овладело безумие!

Новорожденный лежал на полу, в шаге от места, где родился. Из ошметка пуповины еще сочилась кровь. Младенец был мертв. Убит. Скрюченное тельце, испачканное смазкой, крохотные копытца… Мальчик. Обычный младенец, какой и должен был родиться у козоногой. Чудовище…

«Мой сын…» – подумал Олег.

Уловив сбоку тень, Саянов обернулся, занося саблю…

Удержал руку. Рожденная-В-Радость!

Она застыла в ужасе, не в силах шевельнуться.

– Не бойся, – хрипло проговорил Олег, опуская руку. – Если ты не нападешь, я тебя не трону. Не нападешь?

Козоногая быстро замотала головой.

– Оставайся здесь. И они пусть останутся. – Саянов кивнул в сторону девочек. Ему не хотелось, чтобы дети видели изуродованные тела старших. Саянов забыл, что Древние – не люди. И дети их – дети Древних, а не людей. Генетическая память… Впрочем, сейчас это не имело значения.

Погребение отняло у Саянова весь следующий день.

Он перенес тела на дальний конец пляжа, обложил валежником и поджег. Так, показалось ему, лучше, чем зарыть их в землю или бросить в море. Вместе с убитыми козоногими сгорел и крохотный трупик его сына.

След Прошлого оказалась права: Саянов так и не узнал, в чем «чудовищность» ребенка.

Глядя на копоть, пятнающую голубизну неба, он подумал о том, что Маат вряд ли понравилось то, что он сделал.

Если Маат существует…

Песок вокруг был таким же белым, лес – радостно-зеленым, а море – голубым и теплым. Солнце жгло спину. Огромный погребальный костер казался маленьким и ненастоящим, когда Олег смотрел на него с края обрыва. Тем более что ветер дул в сторону моря.

«Это было необходимо, – утешал себя он. – Это – было…»

Костер догорел.

Глава девятнадцатая
Месть

В живых остались четыре девочки и Рожденная. Они не проявляли враждебности. Только страх.

«Это пройдет», – думал Олег.

Инстинкт самосохранения, солдат из джунглей, поселившийся внутри, настаивал: их надо убить! Всех!

Но Олег Саянов был слишком цивилизован, чтобы по велению инстинкта убивать детей.

«Я уеду, – думал он ночью в своем бунгало. – Уеду, и пусть эти дети живут по собственным законам. Пока остров принадлежит мне, их никто не потревожит».

О да, он не хотел, чтобы их тревожили: козоногие растут быстро.

Прошла еще одна ночь. Утро было ясным и светлым.

Саянов поел консервов, показавшихся ему грубыми и безвкусными. Однако больше не было никого, кто мог накормить Олега той,особой пищей.

Он так и не узнал, как ее готовили.

До вечера Олег просидел за компьютером. Записал всё, ничего не скрывая.

Это было нелегко. Мысли путались. Организм Саянова властно напоминал: он – мужчина. Только выработанная многолетней тренировкой дисциплина ума помогала усидеть в рабочем кресле. Образы Древних, возникавшие в сознании, были настолько реальны, что Саянов понимал: еще чуть-чуть – и у него начнутся галлюцинации.

Но Олег собрал волю в кулак – и закончил свой труд. Не забыл он упомянуть и о своем нынешнем состоянии. Закончил. На всякий случай скопировал на диск. И распечатал на принтере.

Компьютер отнес на катер, а диск и распечатку спрятал в ящик стола.

Всё. Можно уплывать. Но не тут-то было. Его буквально трясло от вожделения. Пожалуй, могло бы помочь окунание в прорубь, но в тропиках такой сервис не предусматривался. Он пробовал изнурить себя упражнениями, но его новое замечательное тело без всякого напряжения переносило любые физические нагрузки. А перед глазами так и мелькали обнаженные тела козоногих. Саянова уже бросало то в жар, то в холод.

Он попытался себя обмануть: мол, на материке полно борделей с потрясающими африканскими путанами…

Плевать его организму было на путан. Организм желал Древних. Хотя бы тех девочек, которые остались в живых.

«Они слишком малы, – останавливал себя Саянов. – Ты не можешь…»

И тут словно кто-то отдернул шторку в его мозгу: Рожденная-В-Радость!

Никогда Олег Саянов не бегал так быстро!

Когда он ворвался в пещеру, малышки прыснули в разные стороны. Только старшая осталась на месте. Она догадалась, зачем он пришел.

Древняя не испугалась. Они уже не раз были вместе. Рожденная-В-Радость знала: он придет. И она подарит ему радость. И им будет очень хорошо.

Олег положил руки на плечи Древней и ощутил под гладкой кожей восхитительно хрупкие косточки. Ладони его опустились, обхватив бедра девушки, и подняли ее вверх. Олег держал Рожденную перед собой на вытянутых руках, пожирая глазами плавные изгибы ее тела и чувствуя, как сила вибрирует внизу его живота.

Потом взгляд его коснулся желтых стен пещеры, и он содрогнулся от отвращения: они напомнили ему склеп. Нет! Он не соединится с малюткой здесь, в этой могиле.

С Рожденной в руках Саянов запрыгнул в тоннель. Как легко это получилось!

Древняя не проронила ни звука. Только пригнулась, чтобы не удариться головой о свод коридора.

Олег опустил ее на песок у кромки воды. Зрачки девушки сузились, когда свет полной луны упал на ее лицо. От теплой кожи шел восхитительный запах. Тонкие руки расслабленно лежали вдоль тела, остроконечные груди смотрели прямо в звездное небо.

Взгляд Олега остановился на впадине ее живота, и по лунной белизны коже прошел трепет, будто не взгляд, а пальцы Саянова коснулись этой белой кожи.

Взгляд Сиянова скользнул вниз, и, повинуясь его воле, колени девушки разошлись, а тело слегка выгнулось ему навстречу.

Пальцы Олега зарылись в песок рядом с рассыпавшимися золотыми волосами.

Рожденная приняла его, и через секунду тело Саянова содрогнулось от невероятного кайфа. Даже если бы в этот миг глаза Саянова были открыты, он бы все равно не обратил внимания на выражение лица Рожденной.

Между тем на этом лице не было и намека на тот безудержный восторг, каким загорались лица Древних, принявших Семя.

Тонкие черты безупречного лица Рожденной были неподвижны, как у мертвой. Только глаза оставались живыми и глядели прямо на парящий над островом шар луны.

Олег Саянов не заметил ничего потому, что тело Рожденной отвечало ему всей полнотой инстинктивного чувства. Но – одно лишь тело. Не будь Олег таким изголодавшимся, он уловил бы, что в их соитии чего-то не хватает…

Рожденная-В-Радость отрешилась от своего тела. Чтобы устоять. Она видела над собой обрамленное густой гривой счастливое лицо мужчины… Такое крохотное в сравнении с великолепной Луной!

«ТЫ ВЫПЬЕШЬ ЕГО! – требовала Госпожа. – ТЫ ПОВИНУЕШЬСЯ МНЕ! ТЫ – ЭТО Я!»

«Повинуюсь», – соглашалась Рожденная.

Всё – так. Древние – всего лишь воплощения Госпожи. Древние не могут Ей противиться, как не может мышца отвергнуть нервный импульс, повелевающий ей сократиться. Никогда. Даже во время соединения… Особенно во время соединения, потому что Древняя не может принимать Семя Детей Дыма без творящего начала Госпожи.

Но этой ночью Рожденная-В-Радость творила Соединение сама.

Это было чудесно! И силой совершаемого Древняя могла существовать внеГоспожи.

«Он прекрасен!»

«ОН НЕ ТАКОВ, КАКИМ ЕГО ВИДИШЬ ТЫ! – настаивала Маат. – Я ПОКАЖУ ТЕБЕ, КАКОВ ОН НА САМОМ ДЕЛЕ!»

Но Рожденная не желала смотреть. Она помнила безумие, охватившее всех, кто покинул мир Светлой Луны. Все они повиновались Маат – и ушли в мир Темной Луны. Только она, Рожденная-В-Радость, может сейчас любоватся сиянием Луны Светлой. Потому что она – в Радость.

«ЭТО Я, МОЯ ВОЛЯ УДЕРЖАЛА ТЕБЯ! – пришел ответ. – ТЫ МНЕ ДОРОЖЕ МЕСТИ! СМОТРИ!»

Обрывки прежних памятей содрогались внутри Рожденной, пока тело ее содрогалось в объятиях Дающего Семя.

«Кто останется со мной, если ты заберешь его жизнь?»

Нет! Рожденная не отдаст этого мужчину! Маат хочет оставить Древних без Семени! Маат хочет погубить их всех! Маат отняла жизнь того, кто привозил Дающих Семя. Маат уже пыталась взять жизнь этого человека. Через Шествующую-По-Ночной-Тропе. Теперь Шествующая в мире Темной Луны. А она, Рожденная, будет жить. И этот мужчина будет жить! Он силен, его Семя останется в Древней. И даст плод без помощи Маат! И родится Тот-Кого-Изгнали!

От осознания этого Рожденная испытала высочайший экстаз. И в этом экстазе увидела то, что было скрыто. Мир, в котором кровь Гонителя и кровь Изгнанного соединились воедино…

Сознание Рожденной заволокла багровая дымка. Тело ее забилось, как рыба, выброшенная на раскаленные камни…

Олег стиснул ее изо всех сил, и оба, подпрыгивая и извиваясь, покатились по песку, и семя извергалось из Олега Саянова мощными быстрыми толчками.

Он кричал, и крик его эхом отражался от обступивших бухту скал. И в этом крике терялся, тонул тонкий крик девушки.

Они докатились до места, где песок твердеет, пропитавшись морской водой. Докатились – и распались.

Рожденная лежала на спине под фиолетовым шатром неба, вышитым драгоценностями звезд. Лежала, часто и быстро дыша, и волна шелестела у самого ее уха. Она чувствовала звонкую легкость внутри и приятное тепло вытекающего из лона Семени.

Но внутри оставалось довольно, чтобы зачать.

Рожденная-В-Радость слушала тихое воркование волн и таяла от счастья, недоступного Детям Дыма.

А наследник тех, кто из поколения в поколение передавал своим потомкам искру древней крови, Олег Саянов, не слышал плеска прибоя, хотя соленые волны океана раз за разом накатывались на него.

«Дитя Дыма» Олег Саянов был мертв…

Большая белая яхта под флагом Эфиопии со скоростью восемь узлов вспарывала сапфировую плоть океана.

Держась на полкабельтова позади, рыская время от времени из стороны в сторону, прощупывая пространство вокруг и вверху решетчатыми ушами локаторов, за яхтой спешил зеленый военный катер. Без всякого флага.

Впереди из чистой синевы воды поднималась полукруглая правильной формы зеленая гора.

– Выглядит неплохо, – проворчал чернокожий человек в зеленой чалме и в легком костюме из светлосерого шелка. – Вы осмотрели его, Раххам?

– Да, мой господин!

Тот, кого спросили, почтительно следовал за человеком в чалме, прогуливающимся взад-вперед по надраенной палубе яхты. Четверо охранников, в защитного цвета комбинезонах, с автоматами на груди, были похожи на статуи. Только блестки пота на черной коже окаменевших лиц говорили о том, что они – живые. Еще один человек, худощавый, лет сорока, с соломенными, выгоревшими на солнце волосами, развалился в шезлонге, уложив ноги на поручни. В морской бинокль он разглядывал изумрудную зелень острова.

– Братья Нигу осмотрели его три дня назад, – доложил Раххам. – Обнаружен пустой дом наверху. Вполне пригодный для жилья.

– Развалюха? – Человек в зеленой чалме прищурился. Выпуклый лоб его пересекали три вертикальных шрама.

– Нет, мой господин. Очень хороший дом. С удобствами.

– Кто хозяин?

– Пусть вас это не тревожит, мой господин. Есть другие проблемы. Братья нашли обожженные человеческие кости на побережье. Не слишком старые. И еще катер.

– Исправный?

– Вполне, мой господин.

– Катер и кости… – Человек в чалме почесал шрамы на лбу. У него на родине любой мужчина, взглянув на эти шрамы, сразу же определил бы его племенную принадлежность. – А на острове – никого?

– Именно так, мой господин. Братья хорошо искали.

Человек в чалме повернулся к шезлонгу.

– Как вам, полковник? – спросил он блондина.

– Недурно. Бухта узкая, глубокая, подходы удобны, но заминировать не составит труда. Западный берег полностью огражден скалами. И само основание острова – скальное. Это хорошо! Можно разместить до тысячи человек. Если есть деньги, этот островок можно сделать по-настоящему неприступным.

– Деньги есть, – высокомерно произнес человек в зеленой чалме. – Сколько потребуется. Всё самое современное. Не считаясь с затратами. Я обязан исправить политическую ошибку моего народа!

– А что с другой стороны? – Полковник вопросительно посмотрел на Раххама.

– С западной стороны – отличная бухта. Изолированная. Ни одной акулы!

– Хорошо, – одобрил полковник. – Потом можно будет построить отель и принимать туристов.

Молодой человек смутился. Виновато посмотрел на своего хозяина. Но человек в чалме был настроен добродушно.

– Так мы и сделаем, – сказал он. – Но – после победы.

Тот, кого назвали полковником, ухмыльнулся, продемонстрировав крупные желтые зубы:

– Акул нет. Хозяина нет. А имя у этого острова имеется?

– Конечно, сэр! – ответил Раххам. – Козий Танец.

Конец первой части

Часть вторая
Африканское сафари Тенгиза Саянова

Глава первая
Сын председателя Тенги Заяна

– Ай донтспиг ингла! – сказал чиновник и уставился в засиженный мухами потолок. Толстые черные щеки его лоснились от пота.

– Пойдем, Тенгиз! – сказала своему спутнику длинноволосая длинноногая девушка в алом топике и черных, неровно обрезанных шортах.

– Ну уж нет! – мотнул головой тот, кого назвали Тенгизом. – Этот мерзавец, внебрачный сын мула и шлюхи (чиновник мигнул), нагло врет!

Упершись загорелыми мускулистыми руками в край разделявшего их барьера, Тенгиз навис над жирным африканцем.

Тот с прежней невозмутимостью разглядывал потолок, по которому ползали длинные тени от лопастей вентилятора.

– Ты слыхал такое имя – Тенгиз Саянов? – произнес молодой человек очень медленно и раздельно. – Тенгиз Саянов! Председатель правления компании «Ойл-юнион». Слыхал, верно?

– Тенги Заян! «Ойл-юнион»! О-о-о! – Чиновник всем своим видом изобразил восторг.

– А теперь посмотри сюда, – сказал молодой человек, раскрывая перед чиновником красный паспорт гражданина России и тыча пальцем в написанное в нем имя.

Чиновник заглянул в паспорт, потом посмотрел на молодого человека.

– Этот паспорт фальшивый, – сказал он на не очень чистом, но вполне понятном английском. – Я видел председатель Заян по ти-ви. Ты – не он. Я вызываю полицию.

– Дурак, – сказал молодой человек. – Я не председатель правления «Ойл-юнион». Я его сын, дубина!

– Не надо меня обзывать! – Чиновник надул щеки. – Говори, я тебя слушаю.

– Давно бы так. – Молодой человек убрал руки со стола и выпрямился.

Он был высок, худощав и больше походил на шведа, чем на русского. Типичный европеец. Непохоже, впрочем, чтобы он очень страдал от жары.

А вот девушке было жарко. Ее топик стал совсем мокрым и плотно облегал груди. Довольно маленькие груди. А вот ноги у девушки были очень хорошие. Длинные, светлые и гладкие. Девушка сидела в кресле и разглядывала ремешки босоножки. Ступня у девушки была такая узкая и аккуратная, что сразу становилось ясно: она никогда не ходила босиком.

Чиновника звали Куто Буруме, и ему очень нравились белые девушки. В борделе он всегда брал именно белых девушек. Эта, без сомнения, стала бы жемчужиной любого борделя. Она очень понравилась Куто Буруме.

А вот ее спутник чиновнику совсем не нравился. Очень наглый и грубый. Ведет себя так, будто это его страна и его департамент. Даже денег не предложил. Надо бы поставить его на место, но если он действительно сын самого Заяна, то может пожаловаться отцу. А тот пожалуется президенту, и тогда с Куто Буруме может случиться беда. Сам Куто – очень цивилизованный человек, знает английский и делопроизводство, учился в Египте. А господин президент – человек совсем дикий. Он вспомнит, что Куто Буруме – из того же племени, что и лидер оппозиции Вулбари. И пропал тогда Куто Буруме.

– Я ищу моего дядю, – заявил белый. – Его фамилия тоже Саянов. Он купил остров, который называется Козий Танец. Я хочу с ним связаться.

– С островом? – спросил чиновник.

– С дядей! Насколько мне известно, кроме него на этом острове никто не живет.

– Так позвоните ему, – предложил чиновник.

Молодой человек оглянулся, подмигнул своей девушке: видишь, как все просто! Потом достал телефон.

– Говори номер, – сказал он чиновнику.

Телефон был дорогой, это Куто Буруме определил сразу. Но мобильный, а не спутниковый.

– Откуда я могу знать его номер? – Чиновник изобразил глубокое удивление. – Это ведь ваш дядя, а не мой.

– У меня нет его номера, – сказал молодой человек с раздражением. – Если бы он у меня был, то для чего, по-твоему, я вот уже пятнадцать минут с тобой толкую?

– Не знаю, – равнодушно ответил чиновник. – У вас есть еще вопросы?

– У меня очень много вопросов, – сказал грубый молодой человек. – Но сначала я хочу знать, где этот остров. Его координаты.

– Сейчас я попробую узнать, – сказал чиновник, уткнулся в экран монитора и забарабанил по клавишам.

Если бы настырный молодой человек увидел то, что появилось на экране, он бы очень удивился, потому что данная картинка не имела ничего общего с базой данных Земельного департамента. Это была фотография белой девушки, очень похожей на спутницу невежливого молодого человека. Но у девушки на фотографии были хорошие большие сиськи и губы толстые, как у настоящей черной женщины. Девушка сидела на диванчике, а справа и слева от нее стояли черные мужчины в полной боевой готовности. И «готовности» их были никак не меньше чем по пятнадцать дюймов у каждого. Судя по лицу девушки на фотографии, она была в восхищении.

Куто Буруме представил спутницу молодого человека на месте девушки с фотографии, а себя – на месте одного из черных мужчин. И возбудился. Впрочем, наглый молодой человек этого не увидел. Так же, как и изображения на экране.

– У нас ничего нет ни о вашем дяде, ни о его острове, – сказал Куто Буруме, убирая слайд с экрана. – Вы уверены, что этот остров существует?

– Абсолютно уверен! – Молодой человек положил на стойку фотографию.

На ней был изображен остров. Снятый сверху, со всех сторон окруженный синевой океана круглый кусочек земли. Зеленый островок, обведенный белой полоской песка в веночке прибоя.

Буруме сделал вид, что разглядывает фото. Потом посмотрел на молодого человека.

– Что это? – спросил чиновник.

– Это тот самый остров. Насколько мне известно, он находится примерно в сотне миль от вашего побережья.

– Немало островов находится у нашего побережья. И многие – куда ближе. Может быть, вам стоит обратиться в картографический отдел?

– Остров называется Козий Танец, – сказал белый. – И он должен быть зарегистрирован в вашем департаменте. Мой дядя приобрел этот остров у прежнего владельца, и сделка была оформлена здесь.

– У вас есть документы? – спросил чиновник.

– Они есть у моего отца. Если надо, он пришлет копии.

«От него не отделаться, – подумал Куто Буруме. – Придется разбираться с этим островом».

– Когда была заключена сделка? – деловито спросил чиновник.

– Два года назад.

– Почему же ваш дядя не сообщил вам свои координаты?

Молодой человек пожал плечами.

– И вы только теперь решили его навестить?

– Какое это имеет значение?

–  Почему бы тебе не слетать в Африку и не посмотреть, как дела у дяди Олега? – предложил Тенгизу отец. – О нем больше года ни слуху ни духу. Если бы это был не твой дядя, я бы уже начал беспокоиться. Но от Олега можно ожидать чего угодно. Он с детства безбашенный.

Тенгиз почти не знал своего дядю. По словам отца, тот был порядочным разгильдяем, но – очень умным разгильдяем.

Однако идея Тенгизу понравилась. Тропический остров, пальмы, кораллы – и никаких туристов.

– Какое имеет значение, почему я решил его навестить? – раздраженно бросил Тенгиз ленивому негру. – Это мой дядя, вот и всё.

– Да-да, – поспешно согласился чиновник. – Я могу попробовать поискать остров вашего дяди… – И уставился на Тенгиза.

– Так ищи! – сердито сказал молодой человек.

– Это будет не быстро. Трудная… большая работа! Столько документов… Все очень запутанно. Стоит больших усилий! Но я мог бы попытаться…

Тенгиз достал бумажник, вытянул купюру в пятьдесят евро.

– Найдешь, как связаться с моим дядей, получишь в три раза больше, – сказал он.

Чиновник улыбнулся. Эмаль на его верхних резцах отсутствовала, отчего казалось, что в ряду белых зубов зияет провал.

Черная мясистая рука накрыла купюру.

– Я сделаю все, что смогу, сэр, – сказал чиновник. – Можете быть уверены! Приходите через три дня. Вы располагаете таким временем?

– Располагаю, – сухо ответил белый. – Через три дня. Лора, пошли!

Белая девушка поднялась, скользнула по Буруме ничего не выражающим взглядом. Как по мебели. И направилась к выходу. Молодой человек обогнал ее, открыл дверь…

Куто Буруме проводил взглядом обтянутую джинсой круглую попку и облизнулся. Потом проверил купюру. Купюра была настоящая. Белая девушка в борделе мамаши Хо стоит семь долларов. На пятьдесят евро можно устроить настоящую оргию…

Буруме взялся за телефон:

– М'шака, это я, Куто. Только что из моего офиса вышел белый парень с белой девкой. Проследи за ними.

* * *

– Куда теперь? – спросила Лора, когда ее спутник остановился в задумчивости в тени волосатой пальмы, чьи длинные широкие листья зонтом укрывали тротуар. – Эй! Саянов! Очнись! Здесь слишком жарко, чтобы размышлять! Уведи меня куда-нибудь, где есть кондиционер, пока я не растеклась по асфальту!

– Да, конечно! – спохватился Тенгиз. – Поедем пока в отель! И выкупаемся, когда жара немного спадет, хорошо?

– Отель «Хайатт», – сказал Саянов, когда они сели в такси.

Такси – старый, порядком раздолбанный «cитроен», покатило по набережной. Стекол в нем не было. Кондиционера – тоже. Лора ощущала себя куском сыра в микроволновке. Океан, который она видела слева, в просветах между пальмами, издали казался таким прохладным и желанным… Хотя Лора знала, что вода на мелководье – температуры теплого чая. Бассейн в отеле был намного привлекательнее: его охлаждали.

Тенгиз обнял девушку. Лора дернула плечами, и ее друг убрал руку.

– Жарко, – оправдываясь, проговорила Лора. – Надо было тебе взять в рент нормальную машину. С климат-контролем. Покатались бы по окрестностям.

– Пустыня, – сказал Тенгиз. – Тут вокруг – пустыня. Послушай, раз у нас три дня – давай слетаем в Найроби. Ты же хотела посмотреть слонов?

– Найроби – это где? – спросила Лора.

– Это в Кении.

– Кения – это далеко?

– Не очень. Если на самолете.

– Значит, тоже Африка? Может – ну его, твоего дядьку? В Каннах сейчас изумительная погода. Двадцать два. Я смотрела по Интернету.

– Я должен пообщаться с дядей, – сухо сказал Тенгиз. – Могу взять тебе билет до Москвы.

– Чтобы ты тут трахался со всякими черными и подхватил СПИД? – фыркнула Лора. – Нет уж, Саянов, я позабочусь о твоем здоровье! Черт с тобой, полетели в твою Кению. Но сначала – в отель. Купаться и пить пиво. Ты обратил внимание, как на меня смотрела эта жирная жаба, здешний чиновник? Не глаза, а щупальца прямо… Я на твоем месте не стала бы ему доверять.

– Эта жирная жаба принадлежит к союзу племен, поддерживающих оппозицию, – сказал Тенгиз. – Пусть только попробует нашалить – и я найду на него управу. Здесь с такими не церемонятся.

– А с чего ты взял, что он – из оппозиции? – вяло удивилась Лора.

– Ты обратила внимание на шрамы на его лбу? Я посмотрел кое-что, прежде чем ехать сюда. Это своего рода свидетельство о рождении.

– Но если он принадлежит к оппозиции, почему тогда ему доверили такой важный пост? – спросила Лора.

– Тоже мне – важный пост! – Тенгиз фыркнул. – Обычный клерк. В этой стране, где большая часть населения умеет читать только цифры на купюрах, человек со знанием английского и умеющий работать с компьютером мог бы рассчитывать на более серьезную должность… Будь у него на лбу другие насечки.

– Все они дикари, – сказала Лора. – Если ты не хочешь в Канны, тогда, может…

– Не может, – отрезал Тенгиз, и Лора обиженно замолчала.

Осторожно объезжая торговцев в живописных нарядах, расположившихся прямо на раскаленном асфальте, такси подъехало к воротам, ведущим на территорию отеля «Хайатт».

…Маленький голубой «пежо», незаметно сопровождавший такси от самого Земельного департамента, ловко развернулся между лотков с товарами и покатил обратно.

Такси медленно ехало по тенистой аллее мимо горько-зеленых лужаек и пустынных теннисных кортов к огромному вертикально-плоскому зданию отеля.

Спустя несколько минут швейцар в униформе распахнул двери вестибюля, и Лора окунулась в долгожданную прохладу.

Ключи от номера Тенгиз носил с собой, поэтому сразу же направился к прозрачной капсуле лифта.

Пока они поднимались, Лора скептически разглядывала свое отражение в зеркальном стекле.

Когда Тенгиз распахнул двери их «люкса», Лора, оттолкнув его, с воплем гурона, вышедшего на тропу войны, ринулась в ванную. Тенгиз со снисходительной улыбкой опустился в кресло рядом с телефоном и позвонил в ресторан.

Когда спустя минут десять Лора окликнула его: «Не хочешь ко мне присоединиться?» – Тенгиз все еще обсуждал с метрдотелем будущий обед. К еде Тенгиз Саянов относился очень серьезно.