Текст книги "Паника-upgrade. Дилогия"

Автор книги: Александр Мазин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Глава девятая
Пейнтбол по-взрослому

Время тянулось ужасающе медленно. Тенгиз весь извелся. Тем более что заняться было совершенно нечем: ни книг, ни телевизора, на окнах – жалюзи, сквозь щели которых не видно ничего, кроме крон деревьев внизу.

Некоторым, хотя и довольно болезненным разнообразием, было снятие швов. Повязку на его голове заменили марлевой нашлепкой, которую удерживала эластичная сетка. Врач осмотрел его, проверил рефлексы, поводил пальцем около Тенгизова носа и остался доволен.

У Тенгиза тоже не было жалоб, если не считать того, что макушка ужасно зудела. Он поинтересовался по поводу счета и узнал, что счет отослан в отель. По договоренности с управляющим. Со страховой компанией они тоже разберутся сами.

За Тенгизом пришли, когда дневная жара начала спадать.

– Твоя новая одежда, – сообщил Жилов, вручая Тенгизу пакет.

Внутри оказались пятнистые камуфляжной расцветки шорты, такая же рубашка с короткими рукавами и большая панама с ремешком, вроде тех, что носили здешние военные.

– Извини, если будет немного великовато, но заезжать за твоими вещами в отель не стоит. Тебя мигом возьмут на заметку, а это в наши планы не входит, – сказал Жилов.

– Сойдет. – Тенгиз быстренько оделся, затянул ремень. – Вы ее нашли?

– Думаю, да. Скоро, сынок, ты узнаешь это точно.

Верзилы-полицейского за дверью не оказалось.

Бесшумный лифт опустил их на три этажа вниз, в холл.

Жилов предъявил документы охраннику («Интересный госпиталь!» – подумал Тенгиз), и они вышли в больничный парк. Несмотря на то что самое жаркое время уже было позади, а густая листва неплохо защищала от солнца, воздух был горяч, как в сауне.

Тенгизу вспомнился джип, на котором Жилов подвозил их с Лорой в аэропорт, и у него возникло серьезное опасение, что нынешнее авто Данилы будет тоже не слишком комфортабельным, а главное – без спасительного кондиционера.

Они пешком преодолели длинную аллею и, вновь предъявив документы, оказались на городской улице.

Тенгиз оглянулся.

Надпись на воротах сообщала, что он провел время в частной клинике некоего Эддиса.

Опасения Тенгиза оправдались. Машина Жилова была совершенно не приспособлена к здешнему климату. Это был обшарпанный «лендровер» со снятой крышей, без тента, выкрашенный в желто-зеленый цвет. Кожаные сиденья раскалились так, что было удивительно, почему они не загораются.

Таррарафе уселся на место водителя, Тенгиз и Жилов – позади. «Лендровер» бодро зафырчал и покатил по улице между аккуратными, прячущимися в зелени домиками. Частная клиника Эддиса располагалась отнюдь не в бедном квартале.

Однако минут через десять они оказались в куда менее респектабельном месте. «Лендровер» свернул на узенькую улочку, обогнул фруктовый лоток, едва не раздавил черную тощую свинью и удостоился визгливой брани со стороны мясистой и практически голой негритянской матроны.

Тенгиз представить себе не мог, что за цивилизованными виллами прячутся столь убогие и столь грязные строения.

Однако ж Таррарафе сделал еще один поворот – и они очутились в месте еще более грязном и нищем. Ветхие хижины сменились чем-то вроде шалашей из картона и полиэтилена. Тощие облезлые собаки возились в пыли вместе с голыми черными ребятишками. Таррарафе непрерывно сигналил и вертел баранку. Лендровер бросало из стороны в сторону. Неожиданно дорога, если это можно назвать дорогой, уперлась в обветшавшую глиняную стену, в которой зиял пролом в человеческий рост высотой.

Таррарафе резко затормозил, нырнул под сиденье и вынырнул, держа в руках нечто среднее между ружьем и базукой. Внизу у приклада торчал короткий магазин, а диаметр ствола наводил на мысль об охоте на слонов.

– Возьми, – раздался сбоку голос Жилова, оторвав Тенгиза от созерцания смертоносного монстра. Данила протянул Тенгизу впечатляющих размеров черный пистолет. – Умеешь пользоваться?

Тенгиз покачал головой.

Он стрелял из «макарова», пару раз – из «калашникова» да еще – из охотничьего ружья у деда на даче. По бутылкам.

– Еще я в пинбол играл, – сообщил Тенгиз. – Данила, а где у этой штуки предохранитель?

– У этой штукипредохранителя нет, – сказал Жилов. – Штукастреляет самовзводом. Система простая: ловишь негодяя на мушку и нажимаешь на спуск. Всё как в пейнтболе. Только держи покрепче, двумя руками. Можешь особенно не целиться: куда бы ни попал – эффект будет достаточный.

– А вы? – спросил Тенгиз. – Может, лучше вы его возьмете, Данила?

– Я лучше вот это возьму, – ответил Жилов, вынимая из кожаной сумки короткий автомат. – Значит, так: если вдруг появится полиция – покажешь это! – Жилов ткнул пальцем в цветной документ, прижатый к лобовому стеклу. – А если кто из здешней шушеры – продемонстрируй пистолет. Можешь и пальнуть для острастки.

– Я бы лучше с вами пошел, – сказал Тенгиз.

– Плохая идея. Во-первых, твоя голова еще не готова к оплеухам, а во-вторых, я хочу найти машину там, где ее оставил. Тарра, вперед!

С этими словами Жилов перемахнул через борт «лендровера» и устремился к пролому. Однако Таррарафе все равно его опередил и нырнул в дырку первым.

Тенгиз огляделся. Единственной «зеленью» в этом районе столицы были изумрудно-зеленые мухи, тучами вьющиеся над мусорными кучами. Белое раскаленное небо и белая, сухая, как пепел, пыль. Но вода здесь была. Сочилась из ржавого крана, похожего на голову изогнувшейся змеи. Там, где капли падали на землю, в пыли образовалось темное пятно. Тенгизу захотелось пить, и он решил пошарить в кожаной сумке Жилова. Вдруг там окажется банка пива? Тенгиз был совершенно спокоен. Должно быть, оттого, что Жилов выглядел чертовски уверенно, когда лязгнул затвором автомата. Эта уверенность была заразительна.

Покопаться в сумке ему не удалось. К машине подошли четверо пузатых, серых от пыли мальчишек и уставились на Тенгиза.

– Сигарета! – пропищал один из них, протягивая тощую ручонку.

– Попроси у своего отца! – сказал Тенгиз.

– У меня нет отца! – ответил пацаненок. – Жвачку дай!

Тенгиз полез в карман, надеясь выудить пару монет…

За стеной что-то громко треснуло. Может, выстрел?

Тенгиз застыл, прислушиваясь. Нет, больше никаких звуков.

Монет в кармане не оказалось, а бумажник Тенгиза вот уже несколько дней как сменил владельца.

За глиняной стеной послышался звук шагов. Кто-то бежал. И не один человек – несколько.

Тенгиз схватил пистолет, который положил на сиденье, когда собирался поискать пиво…

Из дыры в стене выскочил Жилов, за ним, пригнувшись, – Таррарафе. Негритята кинулись врассыпную. Таррарафе бросил винтовку на правое сиденье.

– Опоздали! – с досадой сказал Жилов.

Тенгиз увидел у него на тыльной стороне ладони широкую алую полосу. Словно кто-то мазнул ярко-красной краской.

– Ты ранен, Данила?

– Это не моя. – Жилов принялся вытирать руку грязным носовым платком.

Ему пришлось прервать это занятие и уцепиться за штангу, когда Таррарафе вдавил педаль газа, одновременно резко выворачивая руль. Тенгиза швырнуло на Жилова, а того – на дверцу «лендровера». Жилов выругался.

– Куда мы едем? – спросил Саянов.

– В порт.

При слове «порт» Тенгиз представил Главный пассажирский порт столицы: широкий синий овал, вырезанный в береговой линии, белые аккуратные лайнеры, чистые причалы, муравьиные дорожки пассажиров, стекающие по лестницам и трапам. То есть зрелище, которое Тенгиз не раз наблюдал из окна гостиничного номера.

Однако Таррарафе привез их совсем в другое место. К безобразному нагромождению складов, ангаров, каких-то хибарок, притулившихся прямо под опорами могучих портовых кранов. Этотпорт был грязный и шумный и тоже походил на муравейник, только порядком разворошенный. Здесь не было белых туристических лайнеров, зато в изобилии встречались военные катера, рыскающие между разномастными – от танкера до крохотной рыбачьей лодчонки – судами.

«Лендровер» взлетел вверх по раскаленному шоссе и, перемахнув через высшую точку, ринулся вниз. Тенгиз мигом охватил взглядом всю пеструю панораму торгового порта. Найти что-то или кого-то в этом хаосе размером с небольшой город было, на его взгляд, совершенно невозможно.

Но Жилов и Таррарафе придерживались другого мнения.

«Лендровер» ринулся к широченным воротам, протиснулся между трейлером и погрузчиком и, провожаемый ленивыми взглядами сидяших под тентом охранников, с непринужденностью носорога вбуравился в толпу.

Таррарафе заклинил кнопку клаксона, и теперь тот гудел непрерывно. Вслед «лендроверу» летели проклятия, но Тенгизу казалось: эти чернокожие, постоянно болтающие и скалящиеся, не способны рассердиться всерьез.

Буквально растолкав бампером толпу за воротами, машина свернула в один из проходов. Таррарафе погнал ее по бугристому асфальту со скоростью добрых сорок километров в час. Мимо проносились длинные ряды контейнеров.

Таррарафе еще раз свернул, «лендровер» ударил в приоткрытую створку ворот, взлетел по пандусу и резко затормозил перед железным ангаром с полукруглой крышей. Снаружи никого не было. Большие ворота ангара были заперты, но сбоку чернела щель – маленькая дверца.

– Нас ждут, – сказал Таррарафе Жилову.

– Возможно, – отозвался Жилов. И Тенгизу: – Инструкции прежние, сынок. И будь начеку. Будет жарко.

«Куда уж жарче?» – подумал Тенгиз. Он чувствовал себя, как гусь в духовке.

Жилова жара, похоже, не напрягала. Привык, должно быть. А о его черном приятеле даже и говорить нечего. Он даже не вспотел.

Двое мужчин исчезли в серебристой туше ангара.

И тут же внутри забухало и загрохотало. Тенгиз огляделся. Вокруг – никого. Тогда он вынул врученный Жиловым пистолет и, взяв двумя руками, навел на чернеющее отверстие в блестящей стене. Как заправский стрелок утвердил локти на верхнем крае правой дверцы машины, прищурил глаз…

Вовремя. Из ангара, выпучив глаза, выскочил негр с автоматом в руках. Его взгляд остановился на «лендровере», и в тот же миг, а может, даже и раньше, автомат оглушительно загрохотал. Звук выстрелов ударил по нервам Тенгиза с не меньшей силой, чем пули – в стальной бок машины.

Тенгиз вздрогнул, и указательный палец его, совершенно без участия хозяина, нажал на спусковой крючок. Пистолет рванулся из рук, но этот единственный выстрел оказался эффективнее автоматной очереди.

Человек, выскочивший из ангара, как-то нелепо, спиной, шарахнулся назад – и исчез. Внутри прогремело еще несколько выстрелов, и все стихло.

– Эй, не стреляй! – раздался голос Жилова. – Это мы!

Однако первым появился не он, а тощий, одетый в белый костюм чернокожий. Следом возник Таррарафе, держа тощего за буйную шевелюру. На левой штанине пленника расплывалось красное пятно. Жилов появился последним, наклонившись, подобрал автомат, выпавший из рук негра, подстреленного Тенгизом.

Жилов открыл дверцу «лендровера», и Таррарафе втолкнул пленника на заднее сиденье.

– Опять опоздали! – огорченно произнес Жилов.

– Что? – спросил Тенгиз. В его ушах еще стоял грохот выстрелов.

– Увезли твою подружку.

Таррарафе запустил двигатель.

– Так ты все еще утверждаешь, что не умеешь стрелять? – поинтересовался Жилов.

– Ну-у…

Тенгизу казалось, он смотрит какой-то боевик. Не хватало только полицейских машин с воющими сиренами.

– Ты попал парню в сердце с тридцати метров. Проделал в нем дыру в кулак величиной. Молодец! Не следовало ему портить нашу машину!

– Я его убил? – спросил Тенгиз.

– Вероятно. Мне еще не попадался никто, способный выжить с дыркой от сорок пятого вместо сердечной мышцы.

«Убил. Я убил человека», – подумал Тенгиз.

И сам удивился, насколько мало взволновала его эта мысль.

Может, потому, что тот чернокожий слишком смахивал на киношного террориста?

Тенгизу вообще трудно было поверить в его реальность. Хотя автомат убитого, смертоносная штуковина с коротким стволом, с оттопыренной рукояткой вместо приклада, валялся здесь же, на сиденье, между пленным и Жиловом. Раненый чернокожий бросал на автомат алчные взгляды. Жилов же не только не потрудился обезопасить пленника, но, казалось, совсем не обращал на того внимания.

– Сматываемся, – сказал Жилов. – Это территория военного ведомства, так что через пять минут здесь будет куча военных.

– Почему – через пять? – спросил Тенгиз.

Он видел джип с солдатами у второго поворота, метрах в пятистах отсюда.

– Потому что они не будут слишком торопиться. Дадут возможность перебить побольше народу. Они бы и вовсе не появились, да вдруг начнется пожар?

– Правопорядок – на высоте? – Тенгиз сделал попытку улыбнуться. – А что с Лорой?

– Жива, – успокоил его Жилов. – В целости и сохранности. Есть распоряжение обращаться с ней вежливо.

– Откуда вы знаете?

– Так сказал один из этих парней, там, на свалке.

– Он не мог солгать? – обеспокоенно спросил Тенгиз.

Жилов пожал плечами:

– Не думаю. – Он покосился на пленника, и тот мгновенно отвел глаза от оружия. – Перед смертью, сынок, люди лгут редко. Зачем им?

Таррарафе ловко обогнул кучу пластиковых тюков и оказался в начале длинной асфальтовой полосы между складскими строениями.

– Куда мы едем? – Тенгизу пришлось повысить голос, чтобы перекричать рев мотора. – Разве выход – там?

– Там тоже! И меньше шансов натолкнуться на солдат!

Таррарафе затормозил так резко, что Тенгиз едва не упал ему на голову.

Военный джип, выскочивший из-за угла одноэтажного строения без окон, развернулся боком, надсадно взвизгнув покрышками. Ствол крупнокалиберного пулемета уставился прямо на Тенгиза.

Лежавший на сиденье автомат свалился на пол, и пленник с неожиданным проворством попытался его ухватить. Жилов ударил чернокожего каблуком по кисти. Тенгизу показалось: он услышал, как хрустнула кость. Но раненый даже не вскрикнул. Только оскалился и снизу с ненавистью посмотрел на Жилова. Таррарафе высоко поднял над головой руки.

– Не стреляйте! – закричал он по-английски.

Рожи у солдат были такие, что Тенгизу хотелось зажмуриться. Дырка в пулеметном стволе была огромная – как у пушки. По крайней мере так показалось Саянову.

– У нас специальное разрешение! – Жилов, вставая и тоже демонстрируя поднятые руки. – Мы – люди министра Н'гари!

При этом он толчком ноги отправил автомат под сиденье.

Поверили ему или нет, но пулеметчик по-прежнему держал их под прицелом.

Из джипа выбрались двое: солдат и младший офицер.

Офицер приблизился к «лендроверу».

На его физиономии крупными буквами было написано: «Я – власть».

Его можно было понять. Ствол пулемета очень красноречиво подтверждал его полномочия.

Таррарафе вынул из-под стекла пропуск и передал Жилову. А тот – офицеру. Трехцветный квадрат из глянцевого картона с печатью и замысловатой подписью офицер изучил очень внимательно. Разве что на зуб не попробовал. Похоже, проверка его почти удовлетворила, но он все равно остался недоволен.

– Здесь – территория порта! – заявил он. – Мы уважаем министра Н'гари, но он не распоряжается здесь. Никто не имеет права стрелять на территории порта. Только военная полиция. У этого человека – оружие! – Палец офицера указал на Таррарафе. – Я могу расстрелять вас!

– Можешь, – спокойно согласился Жилов. – Но я не советую. Не хочу, чтобы с таким хорошим человеком, как ты, случилось плохое. Ты хорошо говоришь по-английски. Тебя ждет хорошая карьера. А если ты расстреляешь нас, министр Н'гари пожалуется своему брату.

– Я объясню, что вы стреляли на территории порта, – не очень уверенно возразил офицер.

Жилов засмеялся. Это был очень ненатуральный смех. Тенгиз подумал, что офицер рассердится, но тот, скорее, удивился:

– Почему тебе весело, белый?

– Я представил, как ты будешь объяснять брату министра Н'гари, почему ты нас убил.

Офицер промолчал.

– Ты не станешь стрелять в нас, командир, – сказал Жилов. – И не станешь нас задерживать, потому что мы делаем работу для министра Н'гари. Мы арестовали преступника и везем его в полицию. Дай нам проехать!

– Возможно, я так и сделаю, – произнес офицер, подходя поближе и рассматривая их пленника. По тому, как он прищурился, Тенгиз решил: офицер близорук.

Пленник глядел на военного с нескрываемой злобой. Офицер сделал еще шаг, взялся рукой за крыло машины… И вдруг лицо его перекосилось.

– Черный сын гиены! – завопил он, хватаясь за пистолет. – Я узнал тебя!

Тенгиз решил: всё! Сейчас их расстреляют.

Он не сообразил, что ярость офицера направлена исключительно на пленника.

– Что ты делаешь, командир? – воскликнул Жилов. – Этого человека необходимо допросить! Он – преступник!

– Я сам допрошу его! – отрезал офицер. – Забери этого гнилого пожирателя падали! – приказал он своему солдату.

– Нет! – энергично возразил Жилов. – Его необходимо допросить в полиции. Он знает ценные сведения. Министр Н'гари будет недоволен!

Офицер поглядел на пропуск: тот все еще был у него в руке.

– Я сам допрошу преступника! – процедил он. – Я сам – полиция! Забери вонючку! – велел он солдату. – И пристрели любого, кто будет мешать! Ты уверен, что у тебя был пропуск, мистер? – бросил он Жилову.

Какое-то время они сверлили друг друга взглядами.

Жилов сдался.

– Хорошо, – сказал он. – Забирай!

И выпихнул пленника из машины.

Офицер тут же пнул его по раненой ноге, и пленник повалился на бок. Молча. Солдат перехватил автомат в левую руку, а правой, за шиворот, поволок раненого к джипу. Пленник не издал ни звука. Тенгиз был потрясен его стойкостью.

– Министр Н'гари может потребовать его назад! – насмешливо заявил офицер. – Только опасаюсь, этот человек не протянет долго! У него опасная рана. Даже не может ходить! – Он протянул Жилову пропуск. – В следующий раз, если собираетесь кого-то арестовать на нашей территории, – скажите нам. Мы сами все сделаем. Для министра Н'гари мы постараемся!

– Почему он его забрал? – спросил Тенгиз, когда военный джип, выплюнув клуб черного дыма, укатил прочь.

– Вероятно, у них старые счеты. В этой стране половина народа спит и видит, как бы перерезать вторую половину. Но нам от этого не легче, сынок, потому что я надеялся узнать у этого ублюдка, куда увезли твою девушку.

– Не нужно было его отдавать, – еще более мрачно сказал молодой человек.

– Боюсь, у нас не было выбора. У них было явное превосходство в огневой мощи.

– Может, попробовать забрать его назад? Раз у тебя связи в здешнем правительстве…

– Только эта бумажка. – Жилов взмахнул пропуском. – Притом – фальшивая. Министр Н'гари понятия не имеет о моем существовании. Я бы предложил ему денег, но бравый сержант не обменял бы того парня и на тысячу долларов: это видно было по его роже. Если бы он узнал, что у нас есть деньги, боюсь, наша участь была бы печальна. Из-за денег в этой стране убивают даже чаще, чем в России.

Некоторое время они ехали молча, потом Тенгиз спросил:

– Данила, а кто такой – брат министра Н'гари?

– Президент, – ответил Жилов. – Можешь себе представить, что он выслушивает оправдания какого-то сержанта?

«Лендровер» выехал на автостраду, идущую вдоль побережья на север. С одной стороны ее лежал пологий песчаный берег, усеянный выброшенным волнами мусором. С другой – обветшалые промышленные постройки компании «Моис-пластик», закрытой по личному распоряжению президента, потому что это предприятие принадлежало лидеру оппозиции. Об этом Тенгизу рассказал отец. И попросил по возможности выяснить, не собирается ли кто-нибудь снова его запустить. Судя по всему – нет. Завод растянулся на целую милю, и его территория пребывала в полном запустении.

Среди встречных машин легковых почти не было: грузовики, в основном военные, цистерны, фургоны, джипы с солдатами – вроде того, что остановил их в порту. Тенгиз посмотрел в сторону океана и увидел три нефтяные вышки. Кровь земли, питающая и поящая город, возникший в бесплодной пустыне. Нефть, алмазы. Что еще может заставить человека поселиться там, где до ближайшего источника пресной воды – двести километров? Или двести метров под землю.

Быстро темнело. Пахло бензином, пылью и гниющими водорослями. Таррарафе включил фары. Он вел машину левой рукой. Правая его рука лежала на спинке сиденья, и длинные пальцы выстукивали ритм на выдубленной солнцем коже чехла. Африканец что-то напевал, причем по-английски, но гудение мотора не давало Тенгизу разобрать слова. Сбоку профиль Таррарафе напоминал египетскую фреску. Тенгиз смотрел, как кивает в такт пению удлиненная голова африканца, и вдруг его осенило.

«Да он – масаи!» – подумал Тенгиз.

Интересно, что делает масаи в Южной Африке?

«Хотя с чего я взял, что Таррарафе – из заповедника Крюгера? Данила говорил, что прилетел из Найроби…»

Свет встречных машин слепил глаза. Большинство водителей ехало с включенным дальним светом.

«Интересно, куда мы направляемся?» – подумал Тенгиз.

– Данила! – позвал он. – Куда мы едем? Есть еще одно место, где может быть Лора?

Жилов покачал головой:

– Прости, сынок, я потерял след. Парень, которого у нас отобрали, был последней ниточкой. Знаешь, его было чертовски сложно взять живым. Легче скрутить леопарда! Всё, что нам сейчас остается, сынок, – это еще раз проанализировать факты и подумать, кому ты наступил на мозоль. Возможно, тогда мы сумеем определить, куда двигаться дальше.

– Для начала я хотел бы узнать, куда мы едем.

– В надежное место, – ответил Жилов. – Я снял на пару недель одну берлогу на северной окраине. Район бандитский, но зато совсем нет полицейских, и чужаки там не в почете.

– Я бы предпочел вернуться в отель, – заметил Тенгиз. – Я сниму вам номер рядом с моим и…

– …Тебя тихонько зарежут во сне.

– Что ты говоришь, Данила! Это же «Хайатт». Там охрана, собственная безопасность и все такое…

– Вот именно. Первым делом они «обезопасят» нас. Неужели ты думаешь, что нас пустят в отель с этим железом? – Жилов погладил автомат. Ласково, как ребенка.

– Я предупрежу, что нам нужна специальная охрана…

– Угу. – Жилов ухмыльнулся. – Ты видел президентский дворец, сынок?

– Каждый день. Его было видно из окон моего номера.

– А ты знаешь, что случилось с предыдущим президентом этой страны? – спросил Жилов. – Не с Вулбари, а с тем, который правил до него?

– Кажется, его убили?

– Вот именно, сынок. И не какой-нибудь управляемой ракетой, заметь, а обычной пулей. Какой-то ловкий парнишка пальнул прямо в открытое окошко президентского нужника. И знаешь, где располагалась позиция стрелка? В одном из номеров твоего безопасного «Хайатта». Хороший выстрел, надо отметить. От отеля до дворца – метров шестьсот. Но бывают стрелки и получше. Вот на том сиденье лежит «триста третий» «ли энфилд» нашего друга Тарры. И наш друг Тарра тоже способен поразить из него цель с дистанции в шестьсот метров. А если очень захочет – то и с тысячи. Не хочу тебя огорчать, сынок, но в этой стране достаточно пятисот долларов, чтобы нанять снайпера. Идея ясна?

– Да, – пробормотал Тенгиз. – Очень убедительно. Непонятно только, зачем было лупить меня железякой по голове, если можно было пристрелить за такую смешную цену?

– Наверное, твоим недоброжелателям не хотелось, чтобы кто-то подумал, что тебя прихлопнули не из-за сотни долларов в твоем кармане. Конечно, я мог бы организовать тебе безопасность. Мой профиль – убивать, а не защищать, но защищать меня тоже когда-то учили. Однако хочу тебе напомнить, сынок, что наша задача – не только уберечь тебя от пули, но и отыскать девушку. Или ты передумал?

– Нет, – мотнул головой Тенгиз. – Мы будем искать Лору.