Текст книги "На звездных крыльях Времени. Обратный отсчет (СИ)"

Автор книги: Александр Федоренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

От рассветной синевы, не осталось и следа, эскадрилья в боевом порядке двигалась в сторону линии фронта. Внезапно Евгений, летевший немного выше и впереди, сумел рассмотреть странно окрашенные самолеты. Они появились неожиданно, ниже них. По зеленому фону разбросаны черные пятна – летний камуфляж – не такой как у самого Жеки – у него светлые полосы, сменяются темными равномерно.

– Ниже нас по курсу наблюдаю около трех десятков "юнкеров" – тут же передал Жека.

– Вижу – отозвался Яманов. – Звено летит за звеном. Три девятки. Явно готовятся к бомбометанию по Томаровке, а там скопление наших танков. Иду в атаку!

Противник, очевидно, понял, что обнаружен. "Лапотники" начали маневрировать, и удирать, видимо рассчитывая скрыться на фоне остатка зелени. Комэск не потратил зря и секунды – быстро отправив один "Юнкерс" на землю. И тут же передал своему ведомому:

– Бей! Прикрываю!

И тот стремительно атакует, и сбивает фашистский бомбардировщик.

Еще двух сбивают братья Колесниковы. И тут как назло – откуда ни возьмись – "мессеры". Тоже размалеваны. Видимо воевали еще в небе Европы.

Завязывается бой. Жека по-нисходящей, вертит "бочку" и пристраивается в хвост к "мессеру", но тот удирает в облака.

– Упустил! – Чертыхается он – крученый гад попался, вот незадача…

Зато Амелин доказывает, что не зря будет выдвинут в командиры эскадрильи, и принят в партию – сбивает другого "мессершмитта". Так, прикрывая танкистов, летчики учились сбивать и размалеванных фрицев, и замаскированных. Немцев рассеяли, сколько смогли – подожгли, но далеко преследовать не стали. Их задача – прикрытие, и никто не должен прорваться, чтобы отбомбиться. После этого боя, летчики еще не раз, обсуждаем тактику ведения боя с камуфлированными самолетами. Только маскировку каждый месяц не меняют, а погода меняется, как и времена года. И местность, над которой летаешь. Поэтому кто в выигрышном положении – еще не понятно?

Полет домой, все в приподнятом настроении, и не победа этому причиной. Сегодня, как ни когда, почти весь летный состав, желал чтобы скорее наступил вечер – всем хотелось "повторения банкета". После вчерашнего знакомства с соседями, авторитет Евгения и Михаила, вырос среди однополчан. И хотя их заслуги в этом почти что, не было – событие запомнилось всем. Несмотря на то и дело накрапывающий дождик, аэродром был хорошо укатан, и летчики "выкраивая погоду", вылетали по нескольку раз в день на сопровождение и прикрытие наземных войск. Но вот грунт все-таки раскис, местами стоят лужи, небо серое, обложное – вердикт ясен – погода нелетная!

И это на руку, всей неженатой молодежи. Это возможность еще раз побыть вместе. Еще раз уединиться, правда, теперь уж не под звездами. И Жека с Катей, не исключение, даже, наоборот – у них все продвигается еще стремительнее. Любое свободное время они проводят вместе. Но летняя непогода, дело редкое, и быстропроходящее, – снова вылеты, воздушные бои и сопровождение полбинцев. Пилоты "Пешек" не жалея себя, наносили удары по отходящему противнику, по резервам, которые тот подтягивал. Немцы, отходя, оказывают сильное сопротивление. Обстановка сложная. Но ведь теперь советские войска ведут наступательные бои!

Вылет за вылетом, которых на день приходилось делать не раз, сменяли друг друга. Напряженные трудодни, жара, неизвестность, выматывали всех, но вот пришла пора собирать плоды. К третьему августа, части Западного и Брянского фронтов подошли к Орлу, а войска Степного фронта перешли в наступление. И в полку заговорили:

– Наша берет! Скоро двинемся…

Все радовались, а Жека усиленно думал – как быть ему, но ничего в голову не приходило. Ведь уже сейчас возник своеобразный напряг – стал штурманом полка Антон Яманов, а комэском их первой, был назначен Алексей Амелин. У которого явно несколько другое отношение к нему – Евгению. Да и вообще за три месяца, летный состав полка стал несколько другим, и Жека чувствовал себя немного не в своей тарелке.

С некоторых пор, видя уже других комэсков, вместо Яманова и Федора Семенова, назначенного помощником комполка, и другие перемены в командном составе, он стал словно чужой среди своих. Ведь в основном вокруг было другое поколение, с комсомольским прошлым, и иными принципами.

С Екатериной, теперь они, виделись не так часто, как им бы хотелось. Но счастливые, как известно – часов не наблюдают, и Жека тоже выпал из времени, забыв вести подсчет событиям. И тут как гром среди ясного неба – войска Воронежского и Степного фронтов, полностью восстановили положение, которое занимали на Курском выступе до немецкого наступления. Операция "Цитадель", разработанная германским командованием, провалилась. Враг был еще силен, и предстояли ожесточенные бои. Но перелом наступил. Об этом стало известно двадцать третьего июля, а уже двадцать четвертого, войска Степного фронта сосредоточились севернее Белгорода. Это и радовало и огорчало Евгения – он понимал – Мендельсон для них с Катей не заиграет, но если тяга есть, ее сложно унять… Но еще нужна какая-то уверенность в том, что тебя не вбросит отсюда, так как забросило.

Как-то раз, когда Жека выходил из штаба, замполит – майор Мельников, попытался в очередной раз вывести Евгения на чистую воду – пока у него это, не очень-то удавалось. С тем учетом, что и комполка, и начальник штаба, и парторг, и штурман, и даже товарищ из особого отдела, были как бы лояльны. Подрывной деятельностью Жека не занимался, историй после разговора с капитаном Беляевым не травил, а пользы полку приносил немало. Но что-то майору не давало покоя.

– Ну что товарищ "консультант", не знаю уж какого ранга – чем порадуете? Не об обстановке на фронте, а например – как там в Москве? Когда наступление?

Жека глянул на отрывной календарь, на часы, и с непроницаемым лицом ответил:

– Через два дня все узнаете. Разглашать раньше срока – не имею права. Но могу, намекнуть – в ближайшее время, будет то, чего с начала войны, еще не было, ни разу! И об этом узнает вся страна.

После майор Подорожный рассказывал – как у замполита, да и всех, кто тогда присутствовал: – вытянулись лица, когда стало известно, что пятого августа был очищен от врага Белгород, и освобожден Орел. А вечером в Москве прозвучал салют – первый за время Великой Отечественной войны. Это был салют в честь шести фронтов, победивших в сражении на Курском выступе. И в их числе – Степного. Войска выполнили задачу, поставленную перед ними – измотали врага активной обороной, остановили его и сами перешли в наступление, которое уже не могли остановить никакие силы.

В плане подозрительности – Жеке стало жить немного легче. Его намек о салюте, как-то сразу охладил пыл слишком рьяных офицеров. Войска Воронежского и Степного фронтов нанесли ряд совместных ударов по противнику и двинулись вперед в разных направлениях. Войска Воронежского вели наступление на Ахтырку, а войска их, Степного, повернули на юг – к Харькову.

Было ясно, что немцы постараются его удержать любой ценой. Но доверие к Евгению возросло.

Как-то раз, он в ожидании сигнала на взлет, Жека сидел в кабине своего "Лавочкина". Настроение, медленно, но уверенно, приближалось к упадническому. И причина этому вовсе не амурные дела, хотя конечно, и они тоже. Все дело в том, что в нем иссякал боевой запал – ведь Евгений ни как не собирался пройти всю войну до победного конца. Да это и было невозможно, прежде всего, потому, что к январю не станет его покровителя и защитника – командира их части Сергея Ивановича Подорожного. Ему на смену придет майор Ольховский Николай Иванович, и он сразу заинтересуется странным летчиком. Как и особист, в принципе хороший мужик, продолжит, пока сдерживаемую работу…

Обрывая ход мыслей Евгения, раздался гул моторов – кто-то приближался к аэродрому. Он повернул голову в ту сторону – к аэродрому, на бреющем подлетел "Пе-2". По манере полета, было видно, что ведет его, опытный и бывалый летчик. Но что случилось? Ведь линия фронта находится недалеко, за ним легко могли увязаться "худые", а "Пешка" летела без сопровождения. Но вот пилот, мастерски посадил машину у опушки леса, из замаскированного КП вышел Подорожный и быстро зашагал к бомбардировщику. И вскоре вместе с пилотом, они уже шли на КП, о чем-то оживленно говоря.

Оказалось, прилетел сам командир 1-го бомбардировочного авиакорпуса – генерал И. С. Полбин, о мастерстве и отваге которого, все были наслышаны. Он шел рядом с Подорожным, и зорко посматривал по сторонам. А чуть погодя, подбежал связной и передал, что всем командирам эскадрилий приказано срочно явиться на КП. Жеку понятно туда не звали, он и так знал – зачем генерал пожаловал – познакомиться и договориться о совместной боевой деятельности. Они все вместе уже били врага. Но теперь Полбин решил обсудить, как еще лучше наладить четкое взаимодействие.

– Понеслась – протянул Жека – опять никакого тебе патрулирования. И я как сбоку припеку. Пора выбивать себе отдельные задания…

И действительно, вскоре состоялся вылет. А дальше, начиная с момента прилета генерала, полк только то и делал, что вылетал на сопровождение. Правда скучно не было никому – пилоты "Пешек", летали в самую гущу сражения, и прикрывая их, приходилось часто схватываться с истребителями врага. Фашистам наносился серьезный урон, и уже бодро звучал в наушниках голоса экипажей бомбардировщиков:

– "Маленькие, будьте внимательны! Еще заход делаем".

Рядовая работа для бомбардировщиков и прикрывающих их истребителей продолжалась – такие у них будни. Завтрак – вылет, а то и два, обед – вылет, и только после ужина можно немного забыть о тяжелом распорядке. Это приносило облегчение и немного радости – шанс пообщаться с соседками. Но всему наступает конец – сегодня Жека прощался с Катей…

Что дальше? Можно ли на что-то надеяться? О ее дальнейшей судьбе узнать было не у кого. Был телефон, но не существовало интернета, была память, но о девушке он никогда, и ничего не знал. Сегодня был вообще прощальный вечер – завтра его полк, перелетал. Он получил задание прикрывать наземные войска, и перелетал ближе к линии фронта на Харьковское направление.

Слова ничего не скажут, как ты их не выстраивай. Жека был влюблен как мальчишка, и как не старался себя сдерживать – ничего не получалось. От всегдашнего задора и веселости Екатерины не осталось и следа, она словно чувствовала – они больше не встретятся. И потому прочь усталость и переживания – одна лишь ночь у нас с тобой, как это банально, не звучит. И они дарили себя друг другу. Шептали насыщенные чувствами слова, вглядывались в лица, стараясь запомнить каждую черточку, и наслаждаясь ласками до рассвета…

Глава восьмая. Закаленные в огне…

Ночь закончилась слишком быстро, и вот и оно – раннее, августовское утро. Прощальные объятия, долгий поцелуй, и бегом в расположение, а после и к самолету. Подготовка, быстрый завтрак, и на взлет. Прощальный круг над аэродромом, и перелет к селу Большетроицкое. А сразу после перелета, на аэродроме – митинг – впереди Украина, за освобождение которой, сейчас сражаются войска Степного фронта.

Покинув кабины самолетов, и собравшись вместе, летчики принялись осматриваться.

– Спать-то где будем? – Поинтересовался Матвей.

– В лесу, под кустком – пошутил Семен – под звездами.

– Ночлег нам отвели вон там, в деревне неподалеку от аэродрома – Ответил комэск. – Так что идем знакомиться.

Двинулись туда. Жека все еще на автопилоте, делал все скорее механически, и его никто не трогал. В дома, стучаться не пришлось – женщины, ребятишки, старики встретили их со слезами радости на лицах. К комполка подошел старик с изможденным лицом, и, обняв командира, молча, показал на развалины и пепелище. Затем дедуля, с поклоном обращаясь ко всем военным, сказал:

– Благодарствуем вам сынки! Наконец-то дождались мы вас… Сколько наших людей тут полегло… А фашистов еще больше! Хотелось им на нашей земле похозяйничать, да только могилу себе нашли. Линия фронта вот тут была: ходите осторожнее, сынки, не подорвитесь. Мин много фашисты наставили.

– Спасибо, дедусь – дружно отвечали летчики. – Есть ходить осторожнее!

Жека ощутил внезапную ноющую тоску в груди, какой-то внутренний надрыв и понял – эта война, теперь его до мозга костей. А народ его народ, его предки. И он будет биться за них. Видимо в этом его призвание. Такое впечатление, что его самолет – это призрак мщения, а он его пилот. Однополчане отправились взглянуть на то место, где еще накануне проходила вражеская линия обороны Харькова, и Евгений пошел с ними. Как оказалось, дедуля не зря предупредил – поле было заминировано. Жека впервые увидел страшную картину недавних боев. Развалины, воронки от бомб, трупы фашистских солдат.

– Старик прав: много их тут полегло – услышал Жека голоса ребят. – Но не достаточно, чтобы драпать начали…

– Ладно, посмотрели – идем устраиваться на ночь.

Двинулись обратно, на поверку деревня оказалась уцелевшей только на четверть, и те дома, что еще стояли прочно, не могли вместить весь полк. И на ночлег в тот теплый вечер, пришлось располагаться, прямо на улице. Разлеглись на сене, и долго еще разговаривали о здешних жителях, о том, сколько пришлось им перенести лишений и тягот.

Жека большей частью помалкивал, больше раздумывал. И говорил в основном на отвлеченные темы, или обтекаемыми фразами – чем меньше о нем знают, тем лучше. Скрытничать теперь придется постоянно, и прыгать через головы командиров, политруков, полковых штурманов, и всех прочих чинов, стоящих перед комполка. Или молчать себе в тряпочку, и ждать, когда о нем вспомнят, в хорошем смысле этого слова…

И вспомнили, но не так, как хотелось бы. И было у Евгения подозрение, что не обошлось тут без некоторых штабных… Его вызвали в штаб, а когда он прибыл и доложил, там собрался уже целый консилиум.

– Проходите, товарищ старший лейтенант – проговорил комполка, давая понять, что он сделал все что мог, но не вышло.

– Лютиков, к тебе особое задание – заметил капитан Беляев, полковой парторг – такое как ты любишь. И хоть ты у нас беспартийный – считай по заданию партии.

– В общем, не будем тянуть – поднялся Семенов – на нашем участке фронта, участились случаи появления асов Люфтваффе. Как они действуют тебе должно быть знакомо – быстро, дерзко, и решительно. Атакуют внезапно, вываливаясь из облаков, сбивают летящих последними, и скрываются. Наши потери становятся уже серьезными. Поэтому решено их выманивать, подлавливать и уничтожать. Для этого с задания по сопровождению, снимается первая эскадрилья. А ты побудешь наживкой – точнее твой самолет.

К такому повороту дела Жека был не готов – незаметным на фоне полка, остаться не удалось. Риск его не пугал – летая, он все время рисовал, а вот пристальное внимание это – да. Но было уже не выкрутиться, оставалось браво согласиться.

– Готов приступить к выполнению, когда прикажете.

– Тогда давай к карте. Просмотрим все возможности.

– А откуда они взлетают, выяснить удалось? – Спросил Жека.

– Нет. На дуэль не вызовешь. Так что вот в этом месте – Подорожный указал на карту – полетаешь, покружишь, в общем, привлечешь внимание. И помни – в бой не вступать, главное вывести их на твоих. Уяснил? А то мне уже докладывают о самодеятельности полосатого "Лавочкина".

– Уяснил. Разрешите выполнять?

– Давай, иди готовься.

– Есть готовится.

Вскоре Жека с азартом, влезал в кабину. Такое задание в какой-то мере было в его характере. Играть роль наживки можно по-разному, и тупо летать он не собирался. Он запустил двигатель, закрыл фонарь, и начал выруливать на взлет. Разбег, отрыв от земли, убрать шасси и закрылки, и вперед. Эскадрилья с небольшим отрывом взлетает после него – их сразу заметить недолжны. Начинается бесцельный полет, с целью.

Лететь нужно не обязательно в тыл врага – охотники залетали далеко за линию фронта, и редко появлялись прямо над ней. Они любили нападать неожиданно на поврежденные самолеты, возвращающиеся с заданий. На выполнявших тренировочные полеты новичков. Или летящих в звене крайними сбоку, и в конце боевого порядка. А как же их выявить самому? Евгению не улыбалась перспектива, попусту жечь топливо, но как иначе?

Жека летел на высоте полторы тысячи метров, тут еще допускалось включать форсаж, и можно было им воспользоваться в случае чего. Он крутил головой во все стороны, смотрел и вверх и вниз – никого. И когда это надоело, решил выполнить различные фигуры, простого пилотажа. Вначале Жека ушел на вираж, с небольшим креном до шестидесяти градусов, затем закрутил спираль, выровнял самолет, и выполнил горку. Осмотрелся – никого.

– Да где же вы прячетесь, сволочи? Ладно…

Жека немного полетал ровно, затем сделал горизонтальную восьмерку – вираж влево – вправо, и пошел на боевой разворот. Возникло желание поискать аэродром "охотников", да вот только где? Нет и приблизительных координат. Евгений плюнул, и пользуясь возможностью решил "повышивать". В последнее время было не до тренировочных полетов.

Далее он все больше усложнял маневры. Виражи стали уже с креном более семидесяти градусов, добавил перевороты, во время маневров на горке, и на вертикале. Различные "бочки", "Мёртвая петля", и пикирование под крутым углом – выполняемые им, не могли не привлечь внимание. Но может, отпугивали, а не приманивали.

– Да я же один – в чем же дело? – Проворчал Жека – где же вы? Может, нужно было, имитировать разведчика? Но топливо остается только на обратный путь…

Снова боевой разворот и назад. Заправиться, и по новой. Сели, Жека вылез чуть размяться, и к нему подошел помощник комполка.

– Ну как? – Поинтересовался Семенов.

– Да ни как. То ли я не там летал, то ли приманка из меня не такая.

– Если это асы, из тех, что ищут себе достойного противника, то как раз та. А если любящие слабых сбивать, то они не появятся. Поэтому делайте еще одну попытку, и хватит горючее жечь.

– Конечно, хватит, да и вообще – я думаю, что эскадрилья это много. Немецкая разведка тоже работает.

– Что предлагаешь?

– Прикрытию лететь числом не больше звена. Двумя парами "стариков" – Петраков – Гаврилюк, и Саркисян – Арвеладзе. Комэск с остальными могут для других вылетов понадобиться.

– Тогда я сейчас отдам команду.

Через полчаса снова взлет, частью старого состава эскадрильи. Время уже не раннее, может, повезет больше. Евгений специально летит низко, то есть приметно и не особо осторожно. Конечно ближе к линии фронта, им могут заинтересоваться, не охотники, а обычные пилоты вражеских истребителей, но ничего – их тоже нужно сбивать. Хотя в данном случае лучше уклоняться от боя. Но если численное превосходство немецких истребителей, будет небольшим – кто там будет уклоняться?

Бегут минуты полета, со спины Жека все время ожидает неожиданной атаки и соответственно выстрелов – он должен успеть уйти из-под огня. Приходится все время смещаться к линии фронта, и от нее. Можно сказать вдоль нее, Лес, река, дороги, села. Снижение, набор высоты. Жека решил даже перестроить радио на немецкую волну. Язык он практически не знал, но по тембру голоса и степени возбуждения пилотов, решил попробовать определить – летает ли вблизи кто-то?

Неожиданно перед носом самолета стеганула очередь – стреляли явно с упреждением, в расчете на опережение, туда, где самолет должен находится. Но Евгений чуть сбавил скорость, когда регулировал частоты.

– Рыбка наживку заглотила – понял Жека, и резко бросил самолет влево.

Теперь главное чтобы звено, летящее за ним, подоспело вовремя. А он так не вовремя перестроил волну, чтобы связаться. Парни научились соразмерять в воздухе каждое движение, экономить секунды – нужно продержаться совсем чуть-чуть. Потому что и "мессершмитты" не обычные, и сидят в них, летчики, покорившие небо Европы. И тут нанесшие немало вреда, и унесшие жизни хороших парней. Летали они сейчас на сто девятых "мессершмиттах" класса F, и видимо еще какой-то модификации. Самолеты были определенно разукрашены, имели на фюзеляжах гербы в виде щитов, и прочие рисунки, помимо крестов.

Жека оглядывался во время маневров – "охотники" на хвосте, и не отстают. И почему-то не стреляют прицельно. Пара "мессеров" увеличила скорость, и разошлась чуть в стороны, вторая по-прежнему на хвосте. Явно стараются устроить захват. И точно вот двое уже по бокам, видны лица, холенные и надменные. Фашист, летящий слева, показывает перевернутый кулак с выпрямленным большим пальцем – жест понятен – садись или собьем" Типа мы тебя конвоируем и ты садишься на нашем аэродроме.

Евгению удалось настроить рацию, и он орет:

– Джигиты вы где? Меня тут уже ведут…

– Кацо крутани что-нибудь – мы уже близко.

– Удерживай их, чтобы не разлетелись – это Семен.

– Кто кого удерживает – буркнул Жека – прямо как в анекдоте. "Я поймал медведя. Так тащи его сюда. Так он меня не пускает". Ладно, рискнем…

И Евгений, намеренно сбросил скорость, устраивая сваливание, и ввел самолет в управляемый штопор. "Лавочкин" потрухивало, скорость падала все больше, вращаясь по малой спирали, он несся к земле. Немцы повторять маневр не рискнули, но постарались сбить ускользающую добычу. И Жека начал выводить свой носитель, из падения-вращения, которое могло стать и не контролируемым.

Ему это удалось, и он искусно и стремительно маневрируя, помня, что промедление смерти подобно, решил показать настоящий мастер-класс. Клонено многие фигуры высшего пилотажа, появившиеся в конце двадцатого века, на этом самолете было не выполнить, но… Но бой на горизонтали, хоть и имел для него больше преимуществ, не был рассчитан против четверки асов. И он начал выписывать в небе, все возможные фигуры, и их комбинации.

Немецкие летчики, собрались было вновь, попробовать заполучить такой трофей, и попытались его догнать и зажать, он не давал им это сделать, да еще и огрызался короткими пушечными очередями. И асы совсем увлеклись, чего и требовалось добиться. И не прошло и пары минут, они сами стали дичью. И получился своеобразный поединок – пара на пару. А Евгений предпочел, уйти вверх, так сказать на потолочную высоту, и оттуда начинать атаку.

Его товарищи, были бывалыми летчиками, выполнявшими задания практически всегда такие, где численные перевес противника, имел место. А сейчас бой получился на равных, и тут мастерство и опыт, были на первом месте. И привыкшим легко побеждать фашистским летчикам, пришлось несладко. И Жека решил только корректировать бой, огнем направляя немцев в невыгодные положения. И дело отчасти было сделано, некоторых асов проучили, но их аэродром по-прежнему был не выявлен. Оставалось надеяться, что один из немецких пилотов, выбросившийся с парашютом, будет схвачен советскими солдатами.

– "Полосатый" идем домой – передал Семен – горючее заканчивается.

– Понял.

Жека заложил вираж, и пристроился к звену, они развернулись, чтобы лететь к себе. Полет обратно был рядовым, и был ничем ни примечателен. Вернулись, сели, вылезли, и, обсуждая этапы боя, отправились на КП. Радостно доложили.

– Молодцы. – Выслушав доклад – похвалил комполка. – Объявляю благодарность.

Жека чуть помедлил – так и не привык, что именно орать в ответ: Служу трудовому народу или Советскому Союзу? Оказалось второе, и он подхватил вместе с товарищами.

– На сегодня все – продолжил Подорожный – можете отдыхать. Идите, подкрепитесь.

По уставу, но немного разболтано, отдали честь, сказали – есть, и потопали.

– Как бы я хотел сейчас стаканчик, прохладного, домашнего вина – мечтательно проговорил Реваз.

– А я кувшин айрана – протянул Георгий, с травами, из подвала…

– Тю на вас – усмехнулся Матвей – мне бы и кумыса хватило, без всяких трав, лишь бы прохладного.

– Говорят, верблюжий еще и пьянит – заметил Семен – вот то было бы вещь.

– Градус есть много в чем – усмехнулся Жека – только выпить нужно бочку. Я бы пивка выпил, но и квас сойдет. У нас… – Он осекся – в жару много чего пьют…

– У вас это где? – Спросил проходивший мимо капитан Нечаев, который как подозревал Жека, и подкинул идею с наживкой.

– В Советском Союзе – выкрутился Жека – в Азии – зеленый чай и кумыс, на этой стороне – квас, компот, настои и воду. Все из погребков.

Они дошли до навеса, где повара, чем-то кормили припоздавших к обеду летчиков. На обед по причине еще не особо налаженной кухни, был простой суп с клецками, или учитывая местонахождения – с галушками. На второе картофельные клубни с зажаркой, и котлетой. Запили персиковым компотом с коржиками, и отправились омыться и освежиться. И побриться тоже – утром может быть срочный вылет.

В жару ни заниматься спортом, ни вообще делать какие-либо усилия не хотелось, да и только поев, больше тянуло прилечь. И Жека окончательно убедившись, что назад дороги нет, принялся вспоминать путь полка описанный в книге своего боевого товарища, и вообще знаменательные события, вплоть до весны сорок пятого года. Вот только использовать свои знания, он мог лишь в малом – здесь в полку. Ни подняться до штаба дивизии, ни еще выше, ему не светило. А значит, и повлиять на ход войны он не мог. Да и чтобы повлиять, нужно было стать не менее чем маршалом, или войти в верхушку Ставки.

– Так что тяни Жека лямку, почти рядового летчика – подумал он – и надейся что дотянешь…

Вечер, все еще короткая ночь, и получите дубль два. Не успели все, толком изучить район, привыкнуть к ориентирам – тринадцатого августа, войска Степного фронта прорвали фашистский оборону в нескольких километрах от Харькова. Сразу возникла необходимость в новых разведданных. Но на этот раз добыть их должны не летчики полка.

Требуется прикрыть действия разведчика "ПЕ-2" из авиасоединения генерала Полбина. Экипажу разведчик, поставлена боевая задача: – во-первых, сфотографировать отход противника в районе Харькова, во-вторых, подход вражеских резервов к линии фронта из района Полтавы. Работенка не из легких. Так что выделен, один из лучших экипажей. Да и у летчиков полка уже накопился немалый опыт по сопровождению, но одиночные самолеты, они еще не прикрывали.

На подготовку времени нет, встретить "Пешку" предстоит в воздухе. И вести "Петлякова" будет третья эскадрилья. Но Евгений полетит вместе с ними, вместо одного из летчиков, и не на своем самолете – таков приказ. Что-то там планируют в будущем командиры, и он должен понять манеру вести бой ее комэска. Для каких-то совместных заданий в смешанной группе. Жеке это на руку – в последнее время он как затычка всех прорех.

Все уже в кабинах, ждут сигнала, и вот над аэродромом проносится "Пе-2". Взлет. Выстраивание в боевой порядок, и вперед. Жека летит ведомым у Павла Брызгалова, хоть опыта у него и больше, такова стратегия. Помимо всего прочего, Евгений должен приноровиться к Ла-5, чтобы уже в ближайшем будущем, не вырываться вперед, не отрываться от группы, и не унижать комэска, своими выкрутасами.

Они следовали задаваемым разведчиком курсом. Высота полета три тысячи пятьсот метров. Под крылом кучевые облака. Облачность где-то три-четыре балла. Жеке порой казалось, что они летят над ледяными торосами, над которыми светит яркое солнце, и нет больше ничего. Разведчик летит впереди, а шестерка "Лавочкиных" позади, огибают его подковой. Опасности не видно, все спокойно.

Но вот и он – Прорыв. Теперь нужно углубиться во вражеское расположение, километров на двадцать.

– Производим круговой поиск – раздается в наушниках.

Стараясь ничего не выпускать из вида, Жека осмотрелся. Они над немецким аэродромом. Внизу заметны клубы пыли – вероятно, взлетают истребители.

– Усилить осмотрительность! – Раздается предупреждение.

Жека покрутил головой – они залетели еще глубже, и к ним, с набором высоты приближаются "мессеры".

– Когда они успели набрать высоту? – Изумился Евгений, и сообщил товарищам: – Сзади ниже нас – "худые"! Более десятка!

"Мессеры" приближаются. Силы явно неравные.

– Приготовиться к бою! – Раздается хладнокровный голос Ивана. – Четверке Брызгалова – атакой сверху связать боем "худых".

Это касается и Жеки, и он должен не просто вступить в бой, и атаковать, но и прикрывать ведущего. Бежит время, летят секунды, и они устремляются к истребителям противника, а пара комэска неотступно следует за разведчиком. Всем понятно – противник в первую очередь постарается сбить именно его.

Сработали на опережение – внезапная атака врага сорвана. Но он, очевидно, пойдет на все, лишь бы сбить разведчика. И действительно, один из "мессершмиттов" пытается его атаковать. Но не на тех напали – Кожедуб идет на сближение с фашистским истребителем. Огонь. Длинная очередь и немецкий истребитель поражен.

Дальше Евгений не видит – становится жарко – группа ведет ожесточенный бой, и ему приходится, как в первый раз вертеться ужом. Постоянно маневрировать, отсекать "худых" от его в данном вылете ведущего – Павла Брызгалова. И при удачном положении, стрелять в подставившихся немцев. А разведчик, делая свое дело, все это время, кружит в стороне. Воинский долг обязывает его любой ценой выполнить задание. Но риск велик, положение сложное, Жека слышит как несколько раз, Иван передает "Пешке":

– Немедленно уходи домой!

Эффекта ноль, нет и ответа, хотя радиомолчание они не соблюдают. Видать попался смельчак, как говорится ходящий по грани. Но что удивляться – каков командир, таковы и летчики.

Кожедуб уже возбужденно орет:

– Немедленно уходи, немедленно уходи!!!

Наконец раздается, немного приглушено:

– Еще минуту!

– Рисковые парни – подумал Жека – иди, пойми – то ли это безрассудная храбрость, то ли бахвальство?

Жека старательно изучал построение боя комэском третьей эскадрильи, его действии, и действия его подчиненных. Пытался предугадать уловки врага, и реакцию на них. У него уже есть опыт в ведении сложных групповых воздушных боев, но не в составе другой эскадрилии, и не с недавно принявшим ее комэском. Но, тем не менее, их шестерка слаженно и четко, отбивала атаки наседающих "мессеров", защищая, и разведчика и друг друга.

И вдруг Миша Никитин помчался за "мессершмиттом", и тут же другой "хулой" стал заходить ему в хвост.

Кожедуб и Мухин, помочь не могут – стерегут разведчика, и Иван кричит по рации Брызгалову:

– Паша, прикрой Михаила!

И Павел с Жекой пытаются успеть отразить атаку, но поздно – вражеская трасса прошила "Лавочкин" их боевого товарища. Он резко пошел на снижение. И раздосадованный Брызгалов, сейчас же, меткой всадил очередь "мессершмитт". А Евгений, исправно выполнял роль ведомого – удерживался за ведущим, и отсекал от него неприятеля.

Судьба Михаила пока неизвестна, бой продолжается, а разведчик по-прежнему кружит, как у себя дома. Теперь уже все по-настоящему обозлились: