Текст книги "Жажда Крови (СИ)"

Автор книги: Александр Булан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

     ***     Аргус прислушался к шороху и нервно дёрнулся. Крыса. Просто крыса, а он дёргается, будто к нему кровопуск подкрадывается!     Он уже жалел, что рассказал всё посланцам Кейнхёрста. В том, что они именно обитатели королевского замка, Аргус не сомневался: характерная одежда, элегантные кривые клинки и пистолеты с богато украшенными рукоятками говорили сами за себя.     Но нет, сказал он себе. На него уже охотились, и неожиданное предложение помощи со стороны типов в красном стало спасением. Без них его бы уже убили. Два дня назад на него напали. Ему чудом удалось уйти. А теперь у него появилась надежда выйти из передряги живым.     Аргус жестоко корил себя за то, что не уехал из Ярнама, как старший брат. Купился на обещание абсолютного здоровья, вечной жизни и богатства.     – Как же, забери их демоны! – выругался он вслух. – Ни того, ни другого, ни третьего. Вместо этого я получил ежедневный смертельный риск и солдатское жалование. Теперь ещё и встрял, куда не следовало.     Во дворе за окном издевательски закаркала ворона.     – Какой же я дурак! – продолжил корить себя он.     Неприятности Аргуса начались с жутковатого случая в казарме. Как-то вечером, когда он вкушал заслуженный отдых, капрал разбудил его и приказал следовать за собой. Он вывел его и Вейса из казармы и представил двух гостей.     Один из гостей явно являлся церковником. Присмотревшись, солдат узнал Мартинса, часто принимавшего участие в организации экспедиций в птумерианские подземелья. Другой выглядел очень странно. Он не выглядел никак. Когда он посмотрел на него, ему показалось, что между ними мутное запылённое стекло. Глаза скользили по фигуре неизвестного, не в силах схватиться за какую-либо деталь. В ушах шумело.     Тем не менее, он услышал главное, пусть совершенно не осознав важность услышанного.     – Вы понимаете, бойцы? – шипел невыразительный голос, от звучания которого хотелось оцепенеть и лежать без движения до смерти последней звезды. – Мария Браге заражена и уже обратилась. Ты должен убить её. Убей... уже не важно... только так, да... убей и расскажи, как она...     Очнувшись от забытья, он увидел, что Грубер и Вейс идут обратно к казарме. Голова раскалывалась от жуткой боли. На земле перед ним растекалась лужица белёсой слизи. Удивившись про себя, он поступил так, как его учили: при обнаружении подобных субстанций позвать учёных, а если их нет, то взять образец самому, избегая попадания на кожу и вдыхания запаха. То, что он не в лабиринте, вылетело из его головы. Покрутив головой, он увидел пустую бутылку из-под бренди в мусорной куче неподалёку. Использовав отломленную с дерева палочку, он поместил немного слизи в бутылку, закупорил и забрал образец с собой.     По-настоящему придя в себя, он испугался до потери дара речи. Ещё бы: с ним сделали нечто ужасное и непонятное! Через полчаса солдат снова потерял сознание. Позже солдата отправили к врачам, но причину недомогания установить не удалось. Разумеется, он не пошёл в экспедицию с отрядом, оставшись под наблюдением. А вскоре его попытались убить. Аргус отдавал себе отчёт в том, что уцелел исключительно благодаря везению.     Посланцы Кейнхёрста предложили убежище и помощь, когда солдат уже с радостью принял бы помощь от кого угодно, даже от чудовища или явившегося во плоти Великого. Теперь Аргус сидел в обшарпанной комнате на третьем этаже ветхого особнячка на окраине Старого Ярнама и предавался тяжёлым думам. Скрипучая кровать, единственный предмет мебели в комнате, дребезжала при каждом движении Аргуса. Двое в красных одеяниях сидели за дверью и что-то вполголоса обсуждали.     В Старом Ярнаме начиналась паника. Люди бежали, бросая дома, перебирались к родственникам в другие части города или вовсе покидали Ярнам. Церковники поставили стражу на дорогах и пропускали горожан с большой неохотой. Ходили слухи о карантине. Но почему всем заняты бойцы Церкви, а не полиция или регулярная королевская армия? Ходили слухи и о надвигающемся перевороте.     – Куда смотрит королева? – задал Аргус злободневный вопрос, разглядывая мутное оконное стекло.     Тяжело вздохнув, Аргус вынул из потайного кармана пузырёк с тёмно-красной жидкостью. Святая церковная кровь, смешанная с экстрактом растений, выращиваемых в Верхнем Соборном округе, а изначально обнаруженных на нижнем уровне святилища Великого Исза.     Он тоже подсел на эту гадость, подумал солдат. И опустошил пузырёк одним большим глотком.     Усталость исчезла. Вялость, вызванное долгим сидением в душном помещении, сменилась бодростью. Тревога ушла, уступив место уверенности и спокойствию.     В стене опять что-то зашуршало. Аргус ненавидел крыс, и их присутствие вызывало у него нервозность. Но, опьянённый кровью, он воспринял раздражитель абсолютно равнодушно.     На улице раздался выстрел.     ***     Мария, Эрик и Валлар шли по тесным запутанным улочкам Старого Ярнама. Даже днём мрак не покидал эти места: высокие башни и скалы закрывали солнце большую часть дня. Охотница ни за что не захотела бы жить здесь: она любила солнечный свет и простор, хотя судьба завела её в края, где не хватало ни того, ни другого.     Череда ночных происшествий с обращением горожан в чудовищ не прошла незамеченной. Пока что страшная тайна Ярнама оставалась тайной для приезжающих на лечение иноземцев, но Мария понимала, что раскрытие ужасной правды лишь вопрос времени. Многие жители города больше не верили в способность власти обеспечить безопасность. Самые напуганные уже покидали город, несмотря на все чинимые им препоны.     Другие призывали дать больше полномочий Церкви: ложь, что в распространении Чумы Зверя виновна королева, прочно поселилась в умах тысяч ярнамитов. О том, к чему может привести заблуждение, охотница думала с содроганием.     Серые, больные лица встречались повсюду. Пепельнокровные узнавались не только по цвету кожи. Нетвёрдая походка, сгорбленные спины, нечёткие движения выдавали пострадавших. Несколько раз Мария чувствовала на себе злые взгляды. В Старом Ярнаме не любили представителей аристократии. Старейшие представители уважаемых семейств считали нынешнюю правящую династию и всех к ней приближенных узурпаторами.     – Почему здесь? – пробасил Валлар, перешагивая через кучку лошадиных испражнений.     – Здесь нынче неспокойно, и люди Логариуса станут искать свидетеля в Старом Ярнаме в последнюю очередь, – шёпотом объяснил Эрик. – Окрестности Хемвика ближе к Кейнхёрсту, но именно поэтому я отверг этот вариант как слишком очевидный. А так и ваше присутствие здесь не вызовет подозрений – в Старом Ярнаме сейчас полно охотников.     Из распахнувшейся в доме слева двери вывалился пьяный серолицый детина и громко запричитал.     – Я хочу отдать свою кровь! Нет жизни без смерти, и я хочу умереть! – икая, голосил он. – Безлицый бог хочет взять мою душу, и я с радостью отдам её!     Валлар, презрительно оскалившись, ударил умалишённого выпивоху по лицу. Упав в грязный снег, серолицый заскулил, словно раненый щенок. Обойдя пьяного, охотники поспешили продолжить путь.     – Убей меня! – догнал охотников визгливый крик безумца. – Принеси меня в жертву!     Эрик провёл их мимо тех мест, где ночью погибла семья. Выломанную дверь поставили на место и заколотили досками. Тёмное окно, скрывающее залитую кровью комнату, напоминало пустую глазницу уродливого черепа. Мария опустила голову. Сожаление, стыд и горе жгли сердце. Хотелось заплакать, но слёз не было.     У занесённых снегом ворот стояли церковники и осматривали начерченный кровью символ. Или они искали следы тех призрачных существ, что вынырнули из мрака тенями вневременного ужаса?     Мимо торопливо прошли хорошо одетый мужчина с двумя огромными чемоданами, женщина с заплечным мешком и двое детей. В их глазах Мария увидела затаённый страх и мрачную решимость. Они бегут из Старого Ярнама, поняла она.     – Надеюсь, развалины нашего города никогда не раскопают, – пробурчал Валлар.     – Рано хоронишь, – раздражённо ответил Эрик. – Или ты уже лишился воли?     – Давайте оставим пустые разговоры, – недовольно прервала его Мария. – Мы не на прогулке.     Миновав тёмный и грязный переулок, троица вышла в длинный, заросший уродливым кустарником дворик. Посреди стояла низкая некрасивая ротонда. Таращился тёмными окнами видавший лучшие времена особнячок. Скрипело старое треснувшее дерево.     Отворилась калитка. Хрустя снегом, закутанный в длинный плащ человек устремился к двери особняка. К его несчастью, охотников скрыл кустарник, и пришедший попал в западню.     Вынырнув из-за зарослей, Мария преградила путь человеку в плаще.     – Назад, Мартинс, – зло процедила она.     Тот пытался выхватить свой пистолет, но охотница оказалась быстрее. Прогремел выстрел. Мартинс выронил оружие, схватившись за раненую руку, и с сипом повалился в снег. Подоспевший Валлар оттащил раненого в ротонду и подобрал выпавший из простреленной руки пистолет. На крыльце особнячка показался мужчина в красно-чёрном одеянии и подбежал к Эрику.     – А вот и неудавшийся убийца, – улыбнулся Эрик, указав на Мартинса. – Помоги отнести его в дом. Поговорим с обоими сразу.     ***     Пленного затащили на второй этаж особняка, в спальню с ободранными обоями, обыскали и привязали к кровати. Пуля задела крупные сосуды, и на руку пришлось наложить жгут. Аргус несказанно обрадовался, увидев неудавшегося убийцу беспомощным и обезоруженным. Когда все присутствующие расположились на стульях вокруг кровати, Мария начала допрос.     – Какая же ты сволочь, – спокойно произнесла Мария, презрительно глядя на Мартинса. – Скажешь, кто одурманил солдат, получишь некоторое снисхождение.     – Показания, данные под пытками, доказательствами в суде не считаются, – самодовольно заявил тот и поморщился от боли в пострадавшей руке. – Я ничего вам не скажу, более того, я сам выступлю с показаниями против вас. Вы похитители и убийцы.     – Мы пытать тебя даже не начинали, – сонно протянул Эрик. – У нас есть веские свидетельства против одного из членов Хора, а именно характерная субстанция и описание. Мы найдём виновника в любом случае. Тебе же мы хотим помочь восстановить доброе имя, рассказав о гнусных преступлениях своих подельников.     Хорошо, что Аргус оказался феноменально устойчивым к воздействию на разум. Если бы не эта деталь, улик не нашлось бы, а её, вероятно, убили бы в подземелье, подумала Мария.     – Я невиновен, я никого не одурманивал и не знаю, кто одурманивал, а здесь я просто гулял, – нагло ответил Мартинс.     – Какой же ты глупый, – сказала Мария. – Сначала попытался выстрелить в меня, хотя я даже не угрожала тебе. Все видели, что за пистолет первым схватился ты.     – Будь ты сдержаннее, мог бы спокойно уйти отсюда, – развил тему Эрик. – Логариус совершил большую ошибку, когда доверил это дело тебе. Или ты сам решил выслужиться?     – Логариус не причём! – ответил горе-стрелок.     – Не думай, что ты сильно нам нужен, – брезгливо бросил Валлар. – Сейчас снимем жгут, и ты просто истечёшь. Ты же обычный человек, не благословлённый кровью. Почему, кстати?     – Не твоё змеиное дело! – злобно выплюнул Мартинс.     – Вероятно потому, что ты родом из Старого Ярнама, хотя и переехал в Соборный округ и помалкиваешь о своём происхождении, – сощурился Эрик. – Посереть боишься. Никак твой папка свою сестрёнку сношал? Чтобы сохранить «чистоту» крови.*     – Мразь!!! – заорал пленный и тут же взвыл от приступа боли. – Ненавижу...     – На правду не обижаются, – ехидно улыбнулся Эрик. – Ты уже потерял немало крови. Если мы снимем жгут, ты умрёшь. А так как бинтов у нас могло и не быть, а до врачей идти долго, твоя смерть не вызовет у нас столько проблем, сколько ты обещаешь. Поэтому лучше будь общительней. Если скажешь что интересное, может, даже поможем чем-нибудь. Ты же хочешь жить вечно, не болеть и чудовищем не стать? В Кейнхёрсте есть кровь, которая, быть может, тебе поможет...     Мария знала, что Эрик лукавит. Кровь, используемая в Кейнхёрсте, отлично подходила всем, кто среди дальних предков имел птумериан. Иногда подходила она и тем, кто просто обладал крепким здоровьем и сильным духом. Хнычущее порождение поколений кровосмесительных союзов явно не принадлежало ни к тем, ни к другим.     – Что вы хотите от меня? – сник Мартинс. – Какие гарантии у меня есть?     – Гарантий никаких, мы не в банке, – насмешливо покачал головой Эрик. – Зачем хотели убить Марию? Кто подчинил волю капрала Грубера? Понимаете ли вы с Логариусом, чем чреват переворот в сложившейся ситуации? Действовал ты по приказу Логариуса или по своему почину?     – Я знаю очень мало, – начал пленный. – И...     – Если мало – зачем ты нам? – поинтересовался аристократ. – Ты знаешь достаточно. Так что говори. Подробно и обстоятельно. И не пытайся врать – Валлар проходил обучение в Хоре, и способен читать в умах.     Мария знала, что этот могучий охотник тренировался распознавать намерения окружающих существ, людей и не только. Но и понимала также, что обмануть Валлара для умеющего человека не так уж и сложно. Впрочем, Мартинс вряд ли входил в их число.     – Я скажу, – продолжил раненый. – Покушение организовано...     – Не врать! – рявкнул Валлар. – Ты собрался соврать.     – Кронус, Кронус Гнилой Глаз, он решил убрать из Церкви тех, кто предан королеве. Кого-то удалось выжить мирно, но охотники немного сами по себе, и Кронус перестарался, – замямлил Мартинс. – Я невиновен, как и Грубер. Думаете, я мог противостоять его воле? Он настоящий демон.     – Вторая часть твоего пассажа является ложью и самообелением, – безжалостно отметил Валлар.     – Но благодаря первой фразе ты на шаг приблизился к выходу из беды, – вклинилась Мария. – Продолжай.     – Логариус не имеет отношения к покушению на тебя! – выпалил пленный.     – Это правда, но не вся, – высказал своё мнение Валлар. – Но лично мне ситуация понятна. Адепт Хора Кронус зачем-то заключил союз с Логариусом. Тот давно настроен против королевского двора. И Кронус решил «помочь». Да, Логариус ошибся с союзником. Раньше у него был шанс постепенно лишить Кейнхёрст влияния в городе и вместе с Лоуренсом получить всю полноту власти. Теперь же, когда началось кровопролитие, всё закончится лишь ещё большим кровопролитием. Логариус не дурак и понимает, что вооружённый переворот приведёт к хаосу.     – И всё это на фоне Чумы Зверя, – горько добавила Мария. – Но зачем Кронус решил помогать Логариусу? Валлар, ты вхож в эти круги. Есть идеи?     – Мартинс, почему? – спросил охотник.     – Не знаю, клянусь, – пробормотал пленник.     – Правда, – удивился Валлар. – Я тоже не знаю. Может, хотел получить больше власти?     – Мне кажется, что адептов Хора мирская власть волнует не в первую очередь, – не согласилась девушка. – Скорее Логариус пообещал дать ему добро на какие-нибудь опасные эксперименты и ритуалы в случае своего успеха. Ради новых знаний и ради тайного могущества адепты Хора готовы на гораздо большее, чем ради простой власти.     Мастер Логариус со своими учениками всегда держался немного обособлено от остальных церковников. Он всегда отличался нетерпимостью ко всему, что шло вразрез с его взглядами. Вскоре после основания Церкви он обвинил королеву Аннализу в ереси. Тогда никто кроме него и его учеников не использовал это слово и не мыслил в религиозных категориях. Логариус стал первым жрецом новой религии, гротескной и дикой, выросшей из современной науки и старинных оккультных учений.     ***     Благодаря подробному рассказу Аргуса и признаниям Мартинса прояснились детали событий, приведших к трагедии в подземелье. Слизь в бутылке являлась неплохим вещественным доказательством. Все собравшиеся могли подтвердить, что Мартинс напал первым, и Мария просто защищалась. Теперь они знали личность истинного виновника. Эрик предложил вызвать полицию. Он надеялся на правосудие.     Но разбирательство отнимет время, понимала Мария. Новые проблемы, и снова время уйдёт. Пусть этим займётся Эрик, решила она. Жажда возмездия не должна идти наперёд долга. Её ждёт несравненно более важное дело. Надо идти в Яаар'гул.     Забытые кошмары мёртвой цивилизации, народа далеких предков Марии, ждали своего сновидца.     Отозвав Эрика в сторону и объяснив ситуацию, Мария вышла за порог и скрылась в полумраке Старого Ярнама.Примечание к части

Храм Снов

     В Яаар'гул пускали немногих. Даже уборщиков улиц старались набирать из родственников адептов Церкви Исцеления. Постороннему для прохода в закрытый квартал требовалось особое разрешение. В чём-то квартал вокруг школы Менсиса являлся даже более труднодоступным для простого человека местом, чем Верхний Соборный округ.     Одна из дорог к Яаар'гулу начиналась от главного храма Соборного округа, спускалась по скалистому склону и выходила к высоким воротам. За воротами путника ожидала длинная лестница, ведущая в огромный зал под куполом, построенный по подобию птумерианских храмов. Посреди зала располагалась ритуальная чаша. Там же находилась дверь, за которой лежал Яаар'гул.     Мария устало брела вниз по каменистой тропе. Шедший сзади Валлар тоже погрузился в свои мысли. В эту ночь в Старом Ярнаме обратился всего один человек, но оба охотника были вымотаны – второй день на ногах. Добавил усталости и тяжёлый спор с Германом, не желавшим, чтобы Мария и Валлар связывались со сновидцами.     Печной дым коптил утреннее безоблачное небо. Стояло безветрие, и над городом висела гарь. За ночь сильно похолодало. Покрытые инеем ветви деревьев тускло блестели. Недовольно каркали зябнущие вороны.     Охотница подумала, что не отказалась бы сейчас упасть, потерять память и уснуть на несколько десятилетий. Пусть её занесёт снегом, и лето не сможет растопить белые перины. Пусть Ярнам погибнет вместе с птумерианским проклятием, пусть люди забудут об извлечённых из древнего мрака тайнах. Когда время сотрёт совершившееся зло, она проснётся, выберется из руин и уйдёт прочь из родных земель...     Встряхнувшись, Мария выбросила из головы нездоровые мысли.     Валлар уже давно оставил надежду. Но сдаваться без борьбы для него означало изменить себе. Валлар догадывался, что причина Чумы Зверя куда глубже, чем думает Лоуренс и остальные. Раз птумериане с их мудростью и могуществом проиграли – не победить и людям. Зверь живёт в каждом человеке и управляет людским родом с его возникновения, лишь иногда ослабляя хватку. Сама суть жизни – в зверстве. Человеческие разум и воля – недавние приобретения, ненадёжные и неуместные, как драгоценная диадема на бедняке. Люди захотели вознестись до уровня богов, не понимая, что некоторые ограничения являются благом. Что оковы, наложенные природой, не столько сдерживают человечество, сколько спасают его от своей же тёмной сути. Так судил Валлар.     Но охотник узнал слишком много, чтобы снова надеть спасительные оковы. Обучение в Хоре не прошло бесследно. В его руках крохотный осколок могущества Великих. Даже эта крохотная искра может сжечь тело и разум. Достаточно допустить ошибку. И тогда – смерть или безумие.     ***     Адепты духовной школы Менсиса, расположенной в тайном квартале Яаарг'ул, проводили дни и ночи в сомнамбулическом состоянии между сном и бодрствованием, выискивая ключи к сокровенным тайнам бытия. Они надеялись, что в зыбком мире снов скрываются ответы на тревожащие Церковь Исцеления вопросы. Их вело смутное эхо присутствия Великих. Забираясь всё глубже в колдовские грёзы, адепты чувствовали себя паломниками в стране богов. Сновидцев вела кровь предков и пламенеющая страсть к знанию. Сновидцы всё дальше уходили от земного. Продвинувшиеся дальше остальных в своих поисках теряли связь с обычной действительностью, превращаясь в безвольные оболочки. Иногда их удавалось призвать обратно, но всё чаще заблудившиеся во снах умирали, оставляя о себе лишь воспоминания. Но опасность не останавливала отчаянных исследователей.     Жители Яаар'гула казались Марии отстранёнными и безразличными к происходящему вокруг. Даже извозчик, сидевший в пустой телеге, выглядел погружённым в лабиринты своего разума. Возможно, так действовал тяжёлый дух квартала, мрачный, торжественный и навевающий болезненную дремоту.     Валлар помотал головой и выругался. Их провожатые имели облик под стать месту. Три высокие, сгорбленные фигуры в плащах шагали мерно и тяжело. Когда Мария первый раз увидела эту троицу, она невольно обрадовалась, что вооружилась: от длинных, молочно-белых лиц с чёрными колодцами-глазами веяло невысказанной угрозой.     Порыв ледяного ветра принёс отголоски звучной мелодии.     – Ты слышишь песнь, друг мой? – тихо спросила девушка.     – До моих ушей доносится музыка, но я не могу уловить слов, – ответил Валлар.     – O Somnum*, – узнала Мария. – Гимн в честь снов, написанный Лоуренсом. Это поэтический перевод древнего птумерианского заклятия. Поют в соборе, что за площадью. Интересно, как они зовутся? Для всех ярнамитов, кроме местных обитателей, Яаар'гул – белое пятно. Мне довелось увидеть карту, но на ней почти нет названий.     – Храм Сна и Площадь Пришествия, – неожиданно ответил свистящим шёпотом самый высокий из их зловещих провожатых.     – Почему им даны такие имена? – полюбопытствовала Мария.     – О Храме ты вскоре поймёшь сама. Площадь Пришествия – мы верим, что однажды Великие откликнутся на наши молитвы, и спустятся с небес во всей своей славе. Площадь назвали в честь их будущего пришествия.     Спутник Марии становился всё мрачнее и мрачнее, словно великая печаль завладевала его сердцем. Иногда Валлар бормотал себе под нос проклятия. Охотница заметила, что на улице совсем нет вывесок торговцев. А у ворот в закрытый квартал она видела лишь нескольких человек.     – Неужели жители Яаар'гула совсем не сообщаются с внешним миром? Как же они живут? – поражалась охотница. – Или я что-то не понимаю?     Взглянув на возвышавшуюся впереди спину, она решила попытать счастья и снова испытать терпение мрачного проводника.     – А как у вас с едой и другими важными товарами? – полюбопытствовала она.     – Привозят. Раздают. Мы отказались от торговли и денег. Суетный подсчёт медяков отвлекает от высокого, – просвистел проводник.     – И хватает? – усомнился Валлар. – Когда раздают, обычно недодают. Я десять лет в королевской армии служил и знаком с недостатками бесплатного казённого обеспечения.     – Мы не голодаем. Стремление к материальным удобствам – страсть низменного разума. Нам не нужна роскошь, – в голосе проводника появилось раздражение.     Дорога раздалась вширь и пошла вниз. Людей вокруг ощутимо прибавилось. Пение стало отчётливо слышно. Путь привёл к высоким воротам, украшенным причудливыми барельефами и гротескными изваяниями. В открытую пасть ворот текла торжественная процессия. Облачённые в строгие чёрные одеяния люди звенели золотыми и серебряными колокольчиками, шагая под торжественное пение хора. В массивных латунных чашах с выгравированными на тусклом металле заклятиями курились ладан, нард и мирра.     Присоединившись к окутанной ароматным дымом процессии, Мария и Валлар прошли через ворота и оказались на многолюдной площади. С трёх сторон на высоте второго этажа площадь окружали длинные балконы с балюстрадами тёмного мрамора. На них тоже стояли люди с колокольчиками.     На противоположном от входа конце площади распахнулись двери храма. Вышли трое в таких же тёмных одеяниях, как и у большинства собравшихся. Одного из них Мария узнала: то был Миколаш, известный ей по Бюргенверту. Вышедший вместе с ним человек сделал шаг вперёд и начал речь.     – Приветствую вас, братья и сёстры! – прогремел голос оратора. – Рад видеть вас! Сегодня нас ждут новые сны! Да станет кровь нашей верной проводницей!     Тем временем цепкий взгляд говорившего пробежался по толпе. Встретившись с этим колючим взором, Мария почувствовала себя неуютно. Увидев новые лица, оратор едва заметно кивнул Миколашу. Тот незамедлительно нырнул в толпу и спустя минуту появился возле охотников.     – Мне сообщили, что вы придёте, охотники, – услышала Мария вкрадчивый голос с придыханием.     От Миколаша пахло давно немытым телом. Неприятный запах перебивал даже густой аромат благовоний. Землистое лицо расплывалось в приторной улыбке. Маленькие глазки воровато бегали по сторонам. Девушку передёрнуло от неприязни.     – Вам оказана великая честь, – протянул сновидец. – Присоединиться к ритуалу Менсиса. Погрузиться на дно бессолнечного моря.     – Миколаш, давай мы побеседуем в более уютной обстановке? – недовольно предложил Валлар.     – Разумеется! Идёмте за мной, – сутулясь как обычно, Миколаш повёл охотников ко входу в храм.     Пройдя сквозь толпу, они погрузились в холодный мрак храма. Лестница шла вверх, но вскоре Миколаш свернул в сторону. Пройдя через лабиринт тёмных коридоров и окутанных тьмой залов, охотники попали в унылого вида келью, освещаемую лишь крохотным закопченным окошком.     – Леди Мария, здесь вы будете жить всё время вашего паломничества, – с той же слащавой улыбкой заявил Миколаш. – Валлар, твоё жилище соседнее. За стеной.     Трое зловещих сопровождающих, неотступно следовавших за охотниками, безмолвно стояли в коридоре. Их присутствие заставляло девушку нервничать всё больше и больше.     – Я собиралась ночевать дома, – возразила Мария.     – Тогда вы не достигните необходимого для паломничества отрешения от уродливого бренного мира, – произнёс сновидец, странно взвыв в конце фразы. – Еду вам будут приносить. Остальные удобства в конце коридора.     Охотница обратила внимание на стоявший в углу металлический предмет, напоминающий высокую узкую клетку без дна. Толкнув Валлара за спиной Миколаша, она украдкой показала ему на жутковатую конструкцию.     – Что это? – грубо спросил охотник у сновидца.     – Это то, что помогает видеть, помогает излечить нашу ужасную слепоту, – пространно объяснил он. – Во сне. Вы всё поймёте! Мы, пилигримы неявного мира, засыпаем и просыпаемся в такт астрологическим циклам. Вы же знаете, что возможность общения с Великими зависит от расположения звёзд? И что кровь тоже подвластна таким циклам? Это и есть ритуал Менсиса. Вернее жалкое подобие того, чем он должен стать в будущем. Скоро наступит ночь. Ночь будет длинной, и мы увидим много прекрасных снов.     Резко выпрямившись, он вперил взгляд в Марию. Сновидец смотрелся жалко: грязный, заросший, сгорбленный и полубезумный. Но в этих стенах он был хозяином. Элегантная Мария и могучий Валлар оставались гостями.     – Вы слышали о Великой Кос? – взвыл Миколаш. – Миллионы лет назад она спустилась с небес в морские пучины, и до нынешнего века дарует видение истины тем, кто возжелает того всем сердцем. Но повелители кошмаров жестоко карают недостойных, дерзнувших ступить в их владения.     – Мы слышали о Великой Кос, – осторожно подтвердила охотница. – Но не могли бы вы говорить более предметно?     – Чего ты желаешь? – неожиданно спросил он. – Мы укажем путь за стены сна, но дальше ты пойдёшь одна. Я знаю о тебе, наследница птумерианских мудрецов. Тебя ждёт путешествие по стопам предков. У каждого паломника свой путь. За тобой следят глаза. Много глаз. Даже больше, чем за твоим другом...     ***     Для Марии последующие дни слились в одно мучительное бдение на грани сна и бодрствования. Весь мир съёжился до унылой кельи и затхлого зала, где она, Валлар и другие добровольные узники слушали безумные песнопения Миколаша и созерцали ряды причудливых символов и идиограмм. Разговаривала она мало и исключительно с Валларом. Но на исходе второго дня охотник ушёл в себя и перестал отвечать ей. Миколаш объявил, что Валлар погрузился в царство грёз и беспокоить его нельзя. С того дня охотник неподвижно сидел в своей келье с жуткой клеткой на голове, не двигаясь, не принимая пищи. И без того бледное лицо налилось мертвенной серостью.     Очень скоро Валлар стал похож на измождённого человека, сидевшего в углу общего зала с дня их прибытия. Миколаш представил неизвестного как своего родича. На голове человека красовалась та же металлическая конструкция. Иссохший, исхудавший, подобный обтянутому кожей скелету, человек явно находился на пороге смерти.     Только сейчас Мария до конца осознала отчаяние их положения. И Анна, и многие другие ходили запутанными дорогами меж сном и явью в поисках ответа. Но никто не нашёл пути к спасению. Анна считала, что происхождение Марии приведёт её в кошмары Птумеру, к разгадке. Но разве эта надежда не призрачна?     Воодушевление Анны и остальных – попытка сохранить хорошую мину при плохой игре, думала охотница. Мария не являлась опытным сновидцем, и ей оставалось надеяться на удачу.     Цель маячила на грани сознания, дразня и лишая покоя. Серые стены не желали отпускать Марию. Монотонность сводила с ума. Мысли о расползающейся заразе наполняли сердце колючей тревогой. Пока её учитель сражается за жизнь города, она сидит с клеткой на голове в сыром подвале, бесполезная и никчёмная. Иногда девушке мерещилось, что когти чудовищ уже скребутся о хлипкую дверь.     Но Мария не позволяла сомнениям одолеть себя. Убивать чудовищ, отказавшись от попыток найти источник распространения заразы – значит участвовать в войне, заведомо обречённой на поражение. Идти во мрак царства сновидений, положившись на зов крови? Надежда призрачна. Но она хотя бы есть.     Когда охотница уже потеряла счёт времени, а сумрачная келья превратилась в ничего не значащий карандашный набросок, Миколаш заглянул к Марии.     – Ешь это, – повелел сновидец, запихнув в рот обессилившей охотнице склизкий комок. – Глотай. Это поможет тебе.     – Что это? – слабо просипела девушка, проглотив мерзкую субстанцию и отстранив Миколаша.     – Сorpus amygdaloideum, миндалевидное тело, – ответил тот, безумно улыбаясь. – Мой родич Вацлав скончался этой ночью. Он был хорошим человеком и сновидцем, да. Ты – это то что ты ешь, верно?     Мария почувствовала сильнейший прилив тошноты.     – Не смей выплёвывать! – крикнул Миколаш, зажимая девушке рот. – Вацлав обрадовался бы, если бы узнал, чему послужил его мозг!     Понимая, что сопротивление ничем не поможет делу, охотница подавила тошноту и откинулась в кресле. Зажмурив глаза, она почувствовала, как ей на голову опустилась злополучная клетка.     – Где же он? Внутри или вовне? – услышала Мария торопливое бормотание. – Везде, конечно! Ибо древние учили, что микрокосм един с макрокосмом!     В следующий ужасный миг девушка почувствовала, что некая могучая и неодолимая сила властно тащит её во тьму...     ***     Ужасное видение явилось Марии: исполинская тварь с двумя короткими ногами, восемью ужасными когтистыми лапами, тщедушным туловом и головой, рельефом напоминающим уродливую, покрытую противными волосками миндалину. Лапы располагались омерзительно несимметрично. У кошмарного создания имелся короткий хвост, чем-то напоминающий рачий, только длиннее и подвижнее. На подбородке твари извивались длинные, влажно блестевшие щупальца.     Спустя мгновение видение растаяло. Мария поняла, что лежит среди развалин, где только что отгремела ужасная битва. Вперемешку лежали тела людей и чудовищ. Встав, девушка с удовольствием нащупала на поясе рукоятку верного Ракуйо.     Присмотревшись к лицам павших в битве людей, она поразилась странным чертам некоторых из них. Эти люди походили не на современников Марии, а скорее напоминали изваяния, виденные в птумерианских лабиринтах.     Оглядев себя, охотница поняла, что её одеяние представляет из себя причудливую смесь птумерианских и человеческих одежд.     До самого горизонта простирались дымящиеся развалины. Солнце на небе отсутствовало. Мария знала ритуал, необходимый для продвижения в сокровенные глубины кошмара; но ей хотелось найти место поудобнее.     Чтобы двигаться в этом странном туманном мире, хватало осознанного желания. Ноги лишь помогали оформить намерение.     – Ты помнишь моё имя, Мария? – прошептал незнамо как возникший на её пути человек.     – Ты... ты кто? – пробормотала охотница, всматриваясь в незнакомое лицо.     – Ты помнишь вкус моей крови, – расхохотался человек. – Вкусно? Понравилось?     – Я не знаю, о чём ты, – попятилась Мария, видя, как облик собеседника искажается, и человеческое уступает место звериному.     Лезвие Ракуйо прошло сквозь врага, не причинив вреда. Но в мыслях охваченной смятением охотницы пронеслись слова, как-то сказанные Ром.     – Обжигающий океан огня, опалённый ониксовый остов, – прошептала Мария, полоснув клинком по своей руке.     Слова сами по себе бессильны. Но словами и волей можно вызвать то, что таится в нас самих.     По Ракуйо побежало ослепительное белое пламя. Выполнив резкий выпад, охотница проткнула разъярённое чудовище. Вспыхнув, существо мгновенно превратилось в пепел.     – Ты – не настоящий, – сказала она пеплу. – Я прошла это испытание. Я виновна, но не позволю угрызениям совести похоронить меня раньше сроку.     Послышались тяжёлые шаги. Звук представлялся одновременно далёким и близким. Руины нависали над головой, соединяясь в совершенно невозможные конструкции. В застывшем воздухе – хотя какой здесь воздух? – висели едкие эманации страха и беспросветного отчаяния. Само место располагало к тому, чтобы опустить руки и сдаться. Но Мария лишь крепче сжала Ракуйо, приготовившись встретить новую опасность.     Из арки полуразрушенных ворот вывалился Валлар. Одежда охотника побурела от засохшей крови. Глаза пылали неукротимой яростью. Руки сжимали двуручный молот, окутанный лазурным сиянием.     – Я размозжу тебя, Лоскутик! Жалкое членистоногое! – рычал охотник. – Я настигну тебя и выпью кровь, тварь!     – Валлар! – позвала Мария. – Ты меня слышишь? Это я, Мария Браге, охотница!     – Этот никчёмный уродец обманул меня и заманил в ловушку! – проревел Валлар. – Я увидел свет на краю пропасти и пошёл на него! Но это была западня! Никогда не верь паукам! Я должен настигнуть и убить подлеца!     – Валлар! Не знаю, что с тобой случилось, но мы должны выполнить свой долг! – попыталась вразумить его Мария. – Ты знаешь, куда идти?     – Иди куда хочешь, бледная женщина, – Валлар стиснул молот. – Никто не выполнил свой долг. Дело провалено. Мы мертвы. Твоё прекрасное тело жрут черви, жирные, жадные. Теперь я хочу только одного – убивать. Хочу купаться в крови. Чтобы кровь лилась неиссякаемым зловонным водопадом. Хочу возвести храм из костей жертв.     – Ты ошибаешься! Мы не мертвы, но спим! – возразила Мария. – Надежда ещё есть! Одумайся и укроти гнев!     – Нет! Это ты ошибаешься, безумная! Мы погибли, и наше заточение, наша охота будут вечными! – хрипло взревел охотник. – Прочь с дороги!     Рванувшись со скоростью охваченного неистовством быка, Валлар исчез среди руин.     ***     Мария снова осталась одна. Сейчас она окончательно осознала, что всё происходит за пределами привычной действительности. Окружающий пейзаж не принадлежал миру яви. Здешние препятствия бросали вызов силе не физической, но духовной.     – Мне нужно говорить с теми, кто знает прошлое! – оглядев пепелище, строго сказала охотница. – Откройте путь! Он здесь, я чувствую! Не пытайтесь запутать меня!     Ничего не изменилось.     – Амигдала! Внемли имени, что дали тебе люди, и предстань передо мной! – собрав всю свою волю, повелела Мария, и клинком начертила в воздухе символы, описанные Миколашем как дающие право обращаться к Великому. О чудо! – перед ней вспыхнули огненные линии.     Охотнице стало не по себе от своей дерзости. Кто она такая, чтобы взывать к Великим? Немало сомнений пришлось преодолеть ей, чтобы довести дело до конца.     Мария поняла, что теперь находится посреди каменистой пустоши под туманным жёлтым небом. Среди голых скал торчали ряды каменных надгробий. Вымощенная битым песчаником дорога вела в мрачное, дышащее нездоровыми парами ущелье. Ни одна зелёная травинка не скрашивала давящей серости ландшафта.     Спустя некоторое время её внимание привлёк человек, навзничь лежащий на обочине. Подойдя к нему, она узнала одного из соседей по добровольному заточению в подземельях Яаар'гула. Фигура человека выглядела дымчатой, призрачной, ненастоящей. Куда более ненастоящей, чем валяющиеся кругом камни и серо-жёлтое небо.     – Вы в порядке? – спросила она.     – Я проиграл. В который раз, – безжизненно ответил человек. – Привратники не убивают. Они просто ждут, когда ты сломаешься, и отправляют назад. Потому что ты не готов.     – Миколаш говорил, что мир грёз защищают от посягательств недостойных некие существа, – вспомнила Мария. – Вы имеете в виду их? Вам нужна помощь?     – Лучше помоги себе, – так же безжизненно произнёс человек. – Я переоценил себя. У меня нет ни воли, ни мужества. Я обуза себе, и не хочу становиться обузой тебе.     Мария не смогла ответить.     – Оставь, – выдохнул человек и растворился в воздухе.Примечание к части