Текст книги "Жажда Крови (СИ)"

Автор книги: Александр Булан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

     *одеяние рыцаря http://ru.bloodborne.wikia.com/wiki/Сет_Рыцаря**фамилия Марии, см. гл. 1. В каноне фамилия не указана, но нельзя же человеку без фамилии?Правил в спешке, прошу указывать на недочёты. >Сэр Эрик

     Пустынная и выстуженная за ночь библиотека встретила Марию тишиной и полумраком. Утром солнце смотрело на другую сторону замка, и ранним читателям порой приходилось заботиться о надлежащем освещении самим. Слуга с короткими жидкими волосами яростно тёр пол у входа, пытаясь согреться. Оглядевшись, она увидела Эрика, устроившегося с книгой в дальнем углу зала.     Две дамы в длинных платьях громко шушукались, стоя у огромного книжного шкафа. Проходя мимо, охотница прислушалась к их разговору.     Сплетни о каком-то Викторе, соблазнившем чью-то жену. Ничего интересного.     Увидев Марию, Эрик отложил книгу.     – Утро доброе, леди Мария, – улыбнувшись, поздоровался он.     – Доброе, сэр Эрик, – ответила девушка.     Усевшись в кресло напротив собеседника, охотница расслабленно откинулась на спинку и закинула ногу на ногу.     – Хорошо, что королева не заглядывает по утрам в библиотеку, – усмехнулся мужчина. – Она не любит, когда кто-то сидит не по правилам этикета.     – Но у нас своё мнение на этот счёт, не так ли? – подняла бровь Мария. – Вчера вы говорили о возможности для меня упрочить своё положение.     Эрик запрокинул голову и посмотрел на висевшую над ним огромную вычурную люстру.     – Да, у меня появились некоторые соображения, – неопределённо ответил он. – Почему люстры не горят? Я все свечи из личного запаса извёл.     – Люди Логариуса жаждут видеть мою могилку, – сказала охотница. – Назревает междоусобица. А чума Зверя угрожает выйти из-под контроля. Ты понимаешь, чем это чревато для города и страны?     – Мы поставим на место распоясавшихся церковников, – уверенно возразил Эрик. – А почему ты считаешь, что проблема чудовищ столь серьёзна?     – Не уверена, что сейчас время для противостояния, – поморщилась Мария, раздосадованная тем, что друг не воспринимает ситуацию всерьёз. – Раньше превращались лишь те, кто принимал порченую кровь. Сами случаи порчи оставались редки. Сейчас каждую пятую партию крови приходится снимать из-за опасности заражения. Происходит что-то странное и пугающее: тщательно отобранная и очищенная кровь пропитывается скверной Зверя прямо перед переливанием. Есть неподтверждённые случаи превращения людей, что вовсе не контактировали с заражённой кровью.     – Не знал, – покачал головой Эрик. – Мне казалось, вы, охотники, успешно справляетесь с проблемой, а случаи обращения редки.     – Церковь старается скрывать размеры происходящего, – вздохнула девушка. – Следы заметаются, но с каждым месяцем ситуация ухудшается.     – А почему, как ты считаешь? Церковники как один твердят о безопасности лечения, – заинтересовался он. – Что нужно делать?     – Я не знаю. Ночной воздух пропитан дурманящим ароматом луны. На последних охотах я чувствовала незримое чужеродное присутствие, – прикрыв глаза, тихо произнесла Мария. – Нужно прекратить переливание всех сортов крови, что хоть раз подвергались заражению. Организовать карантин и всеобщее обследование населения города. Остановить оккультные ритуалы и провести их тщательное исследование. Я боюсь, что из-за обращения к непонятным нам птумерианским практикам хористы разлили чашу бедствий. В наш мир проникло нечто, чему здесь не место. Это зло погубило наших предшественников. Оно погубит и нас, если мы останемся беспечными.     – Здесь я полностью доверюсь тебе, Мария, – тревожно посмотрел на неё Эрик.     – Помоги мне разузнать, какие крупные ритуалы проводились в Кейнхёрсте за последние два года, – прошептала девушка. – Интересуют сомнительные и совершённые в тайне от Церкви. Одна я попросту не успею разобраться со всем.     – Почему не сама? У тебя есть возможность получить любые сведения. Для тебя здесь нет тайн, – поджал губы Эрик. – А как ты собираешься узнавать о ритуалах Хора?     – Одна я не успею. У меня есть связи в Хоре и старые знакомые в Бюргенверте, но потребуется время, – пояснила Мария. – Почему ты говоришь, что для меня нет тайн? Почему мной интересуется королева?     – Хорошо, я помогу, – кивнул Эрик. – Я сам удивляюсь, почему Аннализа так заинтересовалась тобой.     Слуга уронил большущую стопку книг и кинулся лихорадочно поднимать упавшее. Сплетничавшие дамы зашагали к лестнице на второй этаж.     – Ты думаешь, что первопричина появления чудовищ – не кровослужение, а иной ритуал? – задумчиво спросил Эрик.     – В каждом человеке живёт чудовище, – с горечью ответила Мария. – Но в нынешнем виде кровослужение само по себе не способно дать внутреннему чудовищу власть над телом. Нужен дополнительный ритуал. Все попытки лечить обратившихся кончались неудачей. Почему?     – Хорошо, что мы никогда не превратимся в тварей, – заметил аристократ. – Почему? Вопрос к тебе. Меня учили на чиновника, не на врача.     – Лечение учитывало только кровослужение, а превращение вызвано чем-то другим. Чем? Это мы и должны выяснить, – объяснила охотница. – Ты прав, наши тела не подвержены искажению. Чего не скажешь о душах. Покрытого гнойными язвами и мехом бешеного зверя быстро уничтожат. Чудовище в человеческом облике, способное на рациональное мышление, куда страшнее. Хотя в нашем случае есть призрачная надежда на возвращение. Правда, иногда мне кажется, что я уже алчная кровопийца, желающая лишь новых жертв.     – Ты не чудовище, – успокоил Эрик. – Иначе ты бы не думала о спасении других.     – Я вижу, что всё ближе подхожу к черте, за которой убийства становятся наслаждением и самоцелью. Боюсь опьянеть от крови.     – Ты справишься, Мария.     – Иначе нельзя, – согласилась она. – А что по поводу заговора учеников Логариуса?     – У меня есть улики против них, – раскрыл карты Эрик. – Рассказав всё высшим иерархам Церкви, мы на время собьём их спесь. Устраивая покушения на связанных с королевой людей, они успели наследить.     Перечисленные свидетельства вины приближенных мастера Логариуса не показались охотнице несокрушимыми. Но за неимением лучшего сгодятся и они, решила девушка.     После приятели немного поболтали о пустяках. Всё сказано. Пора приниматься за дело. Кивнув Марии, Эрик встал и быстрым шагом покинул библиотеку.     Бодрящий холод и тяжёлые мысли мешали расслабиться, несмотря на мягкое кресло и разбавляемую лишь шагами слуги тишину. Бросив взгляд на массивный дубовый стол, девушка прочитала названия разбросанных на нём книг. Исторический труд «Династия Кирал». «Геология». «Современное холодное оружие». Старинная сказочная поэма «Тёмные души». Одиозный религиозный трактат «Благодать Смерти».     Но наслаждаться литературным слогом сейчас нет времени.     ***     Людвиг поморщился, почувствовав на лице колючее прикосновение стужи. Улицы старого Ярнама накрывала зловещая тень клыкастых серых скал, и выпавший за ночь снег не успел даже начать таять. Собравшиеся вокруг охотники методично прочёсывали дома. Раздавались недовольное ворчание церковников и нервные голоса жителей.     В этот раз чудовищ удалось найти и уничтожить прежде, чем погибли люди. Но Людвиг не испытывал радости. Старый Ярнам, в котором когда-то родился он сам, постепенно превращался в настоящий рассадник заразы. Что же здесь не так? Десять обратившихся за две недели!     Вынув из ножен меч, охотник полюбовался серебристыми отблесками на металле удивительного клинка. Никто так и не понял, чем является его оружие.     Днём меч являлся лишь бледной тенью себя настоящего. Ночью, в лунном свете, клинок вспыхивал чарующей звёздной бирюзой. Казалось, что становящееся полупрозрачным лезвие исторгает незримые журчащие потоки и тихонько поёт в унисон с луной. Эта музыка таила великую силу. Направляла охотника на его нелёгком пути.     Его милая Анна считает, что меч несёт угрозу. Расстаться с оружием? Да, пожалуй, он отдаст меч Анне. Она изучит его и сделает безопасным. Вдвоём они преодолеют всё.     Двое охотников рванули к трёхэтажному дому с забранными коваными чугунными решётками окнами, услышав треск выбитой могучим ударом двери. С диким, нечеловеческим воплем из дверного проёма выскочил тёмный изломанный силуэт.     ***     На площади Центрального Ярнама собралась шумная толпа. По запутанным улочкам города на площадь стекались зеваки, словно плазма крови к очагу воспаления. Трое оборванцев самым бесстыдным образом залезли на отключенный на зиму фонтан. Потерявшие надежду взять ситуацию под свой контроль полицейские неуверенно топтались в задних рядах. У двери лавки часовщика стоял богато одетый церковник в сопровождении двух охранников. Сидящие на каменной лестнице рабочие курили, передавая друг другу обожжённую трубку. Расталкивая собравшихся, куда-то ломился господин средних лет в потрёпанном пиджаке и цилиндре; дама в сером от копоти платье кричала ему вслед нечто неразборчивое, видимо, желая остановить мужчину.     Посреди толпы возвышался небольшой конный экипаж. Крышу экипажа оккупировал темноволосый молодой парень в расшитом растительным орнаментом плаще. За ночь нападало снега, и оратор беспокойно переминался с ноги на ногу: лёгкие ботинки плохо приспособлены даже для стояния в неглубоком снегу.     – Двор королевы проклят! Наша Церковь не виновата в нападениях чудовищ! Они порождены нечистой кровью нечестивой королевы и её прихлебателей! – надрывно вещал темноволосый. – Королева – великая грешница! Осквернительница крови!     По толпе пронёсся ропот. Раздалось несколько одобрительных выкриков, но их заглушил гнусавый вопль оказавшегося рядом с каретой старикашки.     – Грязный изменник! Нечестивцы – вы! Только благодаря Её Величеству вы ещё не превратили всех нас в куски искорёженной обезумевшей плоти! – завопил старик.     Крупный мужчина бандитского вида попытался схватить старика, но получил болезненный тычок в челюсть от высокого тощего джентльмена с изуродованным длинным шрамом лицом.     Со стороны переулка, выходящего на ведущую к Соборному округу дорогу, появилась женщина в белых одеяниях Хора под охраной сразу трёх охотников Церкви. Левую руку женщины скрывала толстая варежка.     Толпа расступилась, пропуская пришельцев вперёд. Увидев хористку, оратор стушевался, но тут же выпрямился и напустил на себя высокомерный вид.     Оказываясь рядом с женщиной в белом, люди невольно отступали на шаг. В ней чувствовалось нечто неправильное, потустороннее, пугающее. Больше всего нервировало обстоятельство, что женщина свободно ориентировалась без помощи зрения: её глаза закрывала белая ткань. Да и то, что одежда оставалась чистой в городском смоге, вызывало немалое удивление.     Подойдя к экипажу, хористка смерила оратора презрительным взглядом.     – Слезай немедленно, – зло процедила она, и, обернувшись к толпе, выкрикнула: – Слова этого человека – ложь! Я вхожу в Церковный Хор! Королева невиновна! Церковь поддерживает престол!     Зло сплюнув, парень слез с экипажа.     – Вы позволяете себе слишком много, Анна! – прошипел низвергнутый оратор, проходя мимо хористки.     Один из охотников тут же сгрёб паренька в охапку и прижал к стене экипажа. Темноволосый испуганно ойкнул.     – Это вы позволяете себе слишком много. Намного больше, чем мы все можем себе позволить, – яростно ответила Анна. – Убирайтесь отсюда.     ***     В тихой, пропитанной едкими запахами химических реактивов лаборатории Габриэль прятался от людей. Эти двуногие млекопитающие постоянно приносили ему разочарования и проблемы. Хотя учёный сам входил в число так презираемых им существ, сородичей он не жаловал с юношества и воспринимал общение как неизбежное зло. Коллеги по Бюргенверту считали его безобидным нелюдимым чудаком, и Габриэля это устраивало. Предпочитая письменное общение устному, он мог целыми днями не произносить ни слова. Чтобы сократить число случайных встреч с коллегами, учёный работал в основном по ночам, обходясь без ассистентов. Виллем, директор Бюргенверта, держал недовольство чудаком при себе: Габриэль безропотно и честно выполнял самую скучную и бесперспективную работу. И стал незаменим для университета.     Кровавые самоцветы. Блёкло-розовые, багровые и алые образования различных форм и размеров. Первые образцы нашли в глубинах подземных городов погибшей цивилизации Птумеру. Позже самоцветы научились выращивать в растворах. Специальная кровь смешивалась с очищенной водой и охлаждалась, после чего добавлялась затравка.     Редкие самоцветы обладали необыкновенными, почти мистическими свойствами. Однако большая их часть не представляла никакой ценности. Правда, иногда предприимчивым лаборантам удавалось тайно продать ювелирам особенно красивые самоцветы.     Габриэль занимался сортировкой и описанием кровавых самоцветов. Скука смертная, сказал бы другой. Но учёный любил монотонную работу. Она умиротворяла его.     Сунув руку в ящик, он извлёк серповидный камень, завёрнутый в коричневую бумагу. Сняв обёртку, Габриэль подставил похожий на осколок красного стекла самоцвет под свет газовой лампы. После настал черёд линейки и весов.     «Тип: серповидный, – пробормотал Габриэль, заполняя лабораторный журнал, – вес – двадцать один и тридцать три сотых грамма плюс минус пять сотых, радиус – пять сантиметров, максимальная толщина...»     Вежливый стук в дверь показался ударом грома. Дорогая Габриэлю тишина разлетелась вдребезги.     – Не отвечать, – тихо приказал себе учёный. – Тогда незваный гость подумает, что здесь никого нет!     Но Габриэль тут же вспомнил, что наполовину стеклянная дверь выдаст его присутствие в любом случае и обречённо вздохнул. Пусть гостя чудовища разорвут...     Гость, а вернее гостья, оказалась молодой светловолосой женщиной с пистолетом на поясе. Дорогой плащ с золотистым шитьём давал понять, что пришедшая явно не страдает от недостатка средств.     – Прошу простить за беспокойство в столь поздний час, – учтиво произнесла блондинка. – Я понимаю, что выбрала не самое подходящее время, но мне необходимо поговорить с вами.     Учёный вспомнил, что где-то раньше встречал эту женщину. Среди студентов? Да, точно. Мария Браге. Что ей надо?     – Что вы от меня хотите, Браге? – с досадой бросил Габриэль, запустив пальцы в длинную неопрятную бороду. – Вы уверены, что именно я вам нужен?     – Да, господин Вебер, – кивнула Мария. – Помните, вы говорили после моего выпуска, что опыты с кровью нужно проводить с великой осторожностью и сетовали на невозможность заставить учёных Церкви опомниться?     – Не помню. Стар я уже, память подводит, – развёл руками исследователь самоцветов.     – Я хочу посильно помочь вам или любому, кто также желает спасти город от последствий рискованных опытов, – выдала девушка. – Я знаю, вы пытались вразумить Лоуренса.     – Мне не нужна помощь и я не собираюсь никого спасать, девочка, – фыркнул Габриэль, мерзко оскалившись. – Уходи.     – Но вы же сами твердили о необходимости прекратить переливание опасных сортов крови и многом другом! – опешила от поведения бывшего преподавателя охотница. – И настоятельно прошу не грубить. Я вам не девочка.     – Ну что ты можешь сделать? Ты насмотрелась дешёвых театральных постановок или перечитала героических эпосов? – харкнул он. – Прекращай что хочешь. Мне наплевать на город, на Лоуренса и на тебя! Проваливай.     – Значит, вот так, – презрительно скривилась Мария. – Я была о вас лучшего мнения. Вы казались мне разумным человеком, думающим о будущем. И будьте, пожалуйста, повежливее.     – Мне всё равно, что ты обо мне думаешь, – отвернулся Габриэль и шаркающей походкой направился к столу и оставленному самоцвету. – Я скоро сдохну, и не собираюсь ничего предпринимать для предотвращения подобного исхода. Хворь сжирает меня изнутри, и я не против ей отдаться. Вы все тоже скоро умрёте. Только покоя вам не найти.     – Предпочитаете сдаться? – ледяным тоном произнесла охотница. – Вы малодушны.     – Ты ещё ничего не понимаешь, девочка. Человек ничего не решает.     – Ничего не решаете из нас двоих вы, потому что решили отказаться от ответственности, – спокойно парировала Мария, обернувшись уже на пороге лаборатории. – Но вы не первый. От всего сердца желаю вам не встретиться с плодами вашего выбора.Примечание к части

     Ром

     Сквозь тёмный провал окна дышала стылая зимняя ночь. Крашеная белой свинцовой краской рама жалобно дребезжала с каждым порывом ветра. Берег озера укрывал саван промозглого тумана. В неверном свете молодого месяца белёсое покрывало казалось гигантским бесформенным чудовищем, выползшим из глубин нечистых вод.     Мария дремала на диване среди по-ночному безлюдного лабораторного корпуса Бюргенверта. Где-то в переплетениях пыльных коридоров и пропахших запахом реактивов лабораторий корпел над кровавыми самоцветами отчаявшийся Габриэль. На первом этаже позёвывал сторож, сонно перелистывая страницы книги.     Во дворе раздались тяжёлые шаги. Окно осталось приоткрыто, несмотря на холода, и зловещий дух ярнамской ночи просачивался в залы университета. Встрепенувшись, Мария осторожно заглянула в окно, приготовившись немедленно отпрянуть в случае угрозы.     Сторожа совершают обход охраняемой местности. Всё в порядке. Не чудовища, не убийцы. Успокоившись, охотница вернулась на диван и устроилась поудобнее. Университет откроется в семь.     Достав карманные часы, Мария присмотрелась к еле различимым в темноте стрелкам.     Четыре часа тридцать две минуты. Можно вздремнуть. Хорошо, что здесь стоят мягкие диваны, подумала она.     В полудрёме явь причудливо переплеталась со сном. Темнота ожила и зашевелилась, словно массивный чёрный спрут. Резко отдавал приказы Герман. Хрипло дыша, Валлар чертил на стене жуткий оккультный символ. Грозно пыша багровым туманом, вертелось колесо покойного Джоула. Израненная женщина в белом пыталась дотянуться до пузыря с бледной кровью.     – Скоро взойдёт луна! – истерично завопил церковник, сверкая налитыми кровью глазами. – О, небеса!     Поморщившись, Мария хотела прикрикнуть на безумца, но тут в окно, обратившееся сочащимся кровью и гноем провалом, ударил мертвенный свет жуткой красной луны.     В её инфернальном сиянии стало видно, что плоть церковника непрестанно шевелится, ежесекундно исторгая десятки тонких щупалец-усиков, вспучиваясь шипастыми присосками и таращась множеством дергающихся будто в припадке глаз.     Вздрогнув, девушка очнулась. Никакой красной луны. Темнота и тишина. Неудивительно при её образе жизни, что воображение, освобождённое от надзора сознания, потчует хозяйку кошмарами.     – Пора уже привыкнуть, – строго сказала себе Мария.     Слова отдались лёгким эхо. Ночёвка в пустом и тёмном университете запросто подкосила бы нервы другого человека; но Мария видела слишком много ужасов, чтобы бояться тишины ночных коридоров Бюргенверта.     Закрыв глаза, девушка снова провалилась в дрёму. Неожиданно сильно проснулось сверхъестественное чутьё. Неподалёку находилось нечто могущественное. Подобное реликвии старого лабиринта.     С чёрных небес, усыпанных неестественно яркими звёздами, сыпался яростный метеоритный дождь. До горизонта простиралась бесплодная ледяная пустыня.     Чёрный смерч, принесённый космическими ветрами. Воронка хищно впивается в шпили величественного города под мёртвой луной.     Изуродованный труп капрала Грубера. Устрашающий вопль кровоглота. Вкус чужой тёплой крови во рту.     Снова проснувшись, Мария ощутила жгучую жажду крови. Пусть сюда придёт чудовище или убийца-заговорщик, лихорадочно думала она, вытирая со лба пот.     От Габриэля уж точно не будет пользы. Может быть, ей стоит...     Ужаснувшись таким мыслям до боли в сердце, девушка залепила себе хлёсткую пощечину. Нет, нет, нет и нет! Она не кровожадная хищница! Она не пустит чудовище в душу! Или, в худшем случае, избавит людей от себя прежде, чем начнёт пить кровь невинных.     Изгнав могучим волевым усилием вцепившуюся клещом голодную тварь, Мария быстро уснула.     ***     – Мария, ты проспишь занятия, – охотница услышала под ухом знакомый голос.     Открыв глаза, она поняла, что давно наступило утро. Кругом сновали сосредоточенные студенты. Перед ней стояла невысокая полная девушка в невзрачном сером платье. Из украшений – потемневшая серебряная брошь с мутным опалом.     Нездоровое, бледное до серости и усыпанное крохотными нарывами лицо бывшей сокурсницы Марии расплылось в приветливой улыбке.     – Мы не виделись, кажется, целую эпоху, – произнесла она. – Мы обе сильно изменились, да? Я очень рада тебя встретить.     – Здравствуй, Ром, – улыбнулась в ответ Мария и жестом пригласила подругу сесть на диван. – Чем занимаешься?     К ним подошла ещё одна девушка. Необычный разрез глаз и желтоватый оттенок кожи выдавал в ней уроженку Востока.     – Скажите, пожалуйста, я могу идти? – застенчиво спросила она.     – Да, Юри, ты свободна, – кивнула Ром. – Только не забудь заполнить журнал.     Проводив девушку взглядом, Ром плюхнулась на диван рядом с Марией.     – Талантливая студентка. Только в этом году поступила, а уже обратила на себя внимание Виллема, – выдохнула Ром и поправила подол платья. – Я сейчас занимаюсь одним очень важным и интересным экспериментом. Но об этом позже. Как ты? Всё ещё сражаешься с чудовищами из птумерианских городов?     – К великому горю, чума Зверя пришла в Ярнам, – помрачнела Мария. – Охота лишь симптоматическое лечение, пока не устранена причина. Я хочу найти в Бюргенверте тех, кому не безразлична судьба города и кто сможет повлиять на верхушку Церкви. Убедить их приостановить рискованные исследования до тех пор, пока мы не обнаружим источник чумы.     Охотница почувствовала облегчение: разговор сразу пошёл в нужное русло. Очень хотелось поболтать на отвлеченные темы и хоть немного расслабиться, но сперва дело.     – Я помогу тебе, – обнадёживающе ответила Ром. – Не ты одна понимаешь степень угрозы, но Бюргенверт расколот. Университет уже не тот, что прежде. Больше нет духа единства, чувства причастности к общему великому делу. Одни, как и ты, видят угрозу впереди и стараются предотвратить беду. Вторые слепы и видят лишь возможности, забывая об осторожности. Третьим вообще уже всё равно. Виллем потерял влияние. С тех пор как Лоуренс откололся от Бюргенверта со своими учениками, мы мечемся из стороны в сторону, из крайности в крайность.     – В Церкви тоже беспорядок, – поддакнула Мария. – Каждый пытается сгрести жемчуг в свою шкатулку. Интриги, сомнительные ритуалы и пренебрежение здравым смыслом. А тем временем Старый Ярнам скоро придётся закрывать на карантин.     – Есть интересные гипотезы о связи чумы Зверя и существ, называемых Великими, – поведала Ром. – Я сведу тебя с нужными людьми.     Наклонив голову набок, учёная задумчиво посмотрела на охотницу.     – Мы изменились, – констатировала Ром.     – Прошло много времени, – ответила Мария.     – Я о другом, – печально улыбнулась учёная. – Я слышу отголоски силы Великих в твоей крови.     Охотница с испугом посмотрела на старую знакомую. Лучшая студентка Бюргенверта тоже изменилась. И без того нездоровая кожа приобрела мертвенный пепельный оттенок. Синюшные губы шелушились. В потемневших глазах таился космический мрак. Что Ром сотворила с собой?     – Мне случилось иметь с ней дело, – прошептала девушка. – Я вижу, что с тобой тоже что-то произошло.     – Это настолько удивительная история, что я расскажу её чуть позднее, в более уместной обстановке, – ушла Ром от ответа. – Немногим везёт так, как нам. Думаю, я смогу помочь тебе осознать широту новых горизонтов.     Марию передёрнуло от пугающей мысли. Ещё в лабиринте она заметила, что сверхъестественное чутьё заметно прибавило в силе. Потом она боялась прибегать к нему, так как свидетельство начавшихся изменений угнетало. Даже другие видят перемены в ней. Охотница представляла, что обычно приходит вслед за такими способностями.     – Ром, сколько щупалец у меня вырастет? – мрачно усмехнувшись, похоронным тоном поинтересовалась девушка. – Или на первых порах дело ограничится парой лишних глаз?     – Не переживай ты так. Хористы спокойно живут с этим, – попыталась успокоить учёная. – Подумай лучше о том, сколько новых возможностей откроется перед тобой.     – Твои слова необыкновенно утешительны, – язвительно бросила Мария. – Пожалуй, закажу шерстяные носочки для щупалец. Ведь зима на дворе.     Охотница нервно захихикала, представив такую перспективу.     – Проклятье! – звенящим голосом выпалила она. – Возникает желание застрелиться!     – Не надо, пожалуйста, – испуганно попросила Ром. – Всё не так страшно, как кажется. Если тебя пугают внешние изменения тела, есть препарат, тормозящий их за счёт ускорения изменений разума.     – Разве это лучше? – схватилась за голову охотница. – Хорошо, где мне его раздобыть?     – Пошли в нашу лабораторию, – пригласила Ром. – Я дам тебе препарат и докажу, что нам не стоит горевать. Но препарат вполне может оказаться без надобности.     – Нам? Тебе переливали кровь Великого, я правильно поняла?     – Да, но не стоит говорить об этом здесь, – шепнула учёная. – Пошли.     Понурившись, Мария встала с дивана и поплелась за Ром. Почему же она так подставилась? От саркофага с кровавым сосудом следовало держаться подальше.     Но надежда сохранить человеческий облик есть. Кровь обитателя Кейнхёрста спасает от обращения в чудовище. Члены Хора обращаются в существ, фундаментально отличных от чудовищ. Однако в основе превращения лежат схожие механизмы. Может, ещё рано беспокоиться о том, куда прятать щупальца? А вот со снами придётся как-то уживаться. Почти наверняка это лишь начало. Со временем она поймёт, что значит быть нелюдем в почти человеческом теле.     Миновав коридор и винтовую лестницу с резными перилами, Ром привела охотницу к запертой двери. Звонко щёлкнул замок, и перед Марией открылось обширное помещение, заставленное столами с медицинскими инструментами, разнообразными флаконами и предметами вовсе непонятного предназначения. Несколько кресел. Пара высоких кроватей, видимо, для добровольцев-подопытных. В конце лаборатории стена из металлических листов с мощной чугунной дверью.     – Проходи и чувствуй себя как дома, – сказала Ром. – Превосходное оснащение, не правда ли? Мастер Виллем лично курирует мой эксперимент. По правде говоря, сейчас это единственное, что его беспокоит. Бедный старый Виллем...     – Что случилось с ректором?     – Он смертельно устал от людской глупости. Он стал равнодушен ко всему, кроме знаний. Виллем хочет вознести разум человека до уровня разума Великих, но мы слишком ограничены, слабы, трусливы и косны.     Мария явственно ощущала присутствии в лаборатории чего-то подобного реликвии лабиринта. Ещё один образец крови Великого? Возможно, тем более что Ром подтвердила использование такой крови в эксперименте. Прислушавшись к себе, охотница поняла, что могущественная субстанция находится в большом шкафу с тяжёлым замком, что располагался в противоположном от металлической стены конце лаборатории.     – Начнём? – указала Ром на чугунный заслон. – Я покажу новые для тебя грани реальности.     За дверью находился укромный закуток размером со среднюю спальню. Тусклый свет догорающих свечей с трудом справлялся с неестественно густым мраком. Приглядевшись, Мария поняла, что пол, стены и потолок защищены толстыми чугунными листами.     Войдя следом за Марией, Ром захлопнула дверь. В руках она держала ящичек с плотно закупоренными пробирками. Различных по содержанию, но одинаковых по его отвратительности.     – То, что мы делаем, против правил. В лаборатории должен присутствовать кто-нибудь, кто может последить за нашим состоянием. Но не в наших интересах сообщать об опытах, – рассказала учёная.     – Это безопасно? – неуверенно поинтересовалась охотница.     – Нет, – с готовностью ответила Ром. – Но не более, чем первый раз брать в руки саблю.     Охотница с сомнением посмотрела на бронированные стены.     – Я помогу, – подбодрила Ром, взяв старую подругу за руку. – Мне нужна тыльная сторона ладони.     Из кармана учёной показался миниатюрный, но бритвенно острый скальпель. Спустя мгновение лезвие впилось в кожу охотницы, оставив кровоточащий узор.     Марии показалось, что каждая жилка её тела раскалилась добела и бешено завибрировала. Ещё немного – и она взорвётся, словно перегретый паровой котёл. Ставшие дрожащими струнами сосуды грозили лопнуть в любой момент. Тихо всхлипнув, охотница упала на колени.     – Теперь заставь кровь петь, как тетиву лука! – потребовала Ром.     – Я! Никогда! Не слышала лук! – прошипела Мария, пытаясь не потерять сознания.     Схватив одну из пробирок, учёная вырвала тугую пробку и высыпала часть содержимого на изрезанную руку охотницы. На долю мгновения Марию окутала желтоватая дымка.     – Ты безумна! – охнула она. – Я сейчас умру...     – Не умрёшь, – отрезала Ром. – Запомнила ощущения? Песок, путешествующий по пустыне. Ты запомнила.     – Больно, – одними губами пролепетала Мария.     Раньше охотница считала, что управляет болью и любая мука ей лишь мелкая помеха. Но то, что происходило сейчас, оказалось хуже рвущих плоть когтей чудовищ и крушащих внутренности пуль.     Скальпель вновь вонзился в кожу, дорисовав таинственный узор до запястья. Охотнице показалось, что в каждой косточке её тела вспыхнуло всепожирающее пламя.     Ром откупорила новую пробирку. На ранки закапала густая чёрная слизь.     – Обжигающий океан огня, опалённый ониксовый остов, – пропела Ром. – Ты запомнила.     Ответом стал нечленораздельный сип.     – Красный камень крови, кровавая капель, – новые надрезы и откупоренная пробирка с отвратительными розовыми сгустками.     Кровь из-под лопнувшей кожи ручьём хлынула на пол. Мария почувствовала, как она вместе с остальным миром превращается в гудящую тучу багрового тумана. Затем пришла темнота, заполненная мириадами тусклых белёсых огоньков, кружащихся в сумасшедшем танце.     Почувствовав прикосновение иглы, охотница разлепила налитые чугуном веки. Ром вколола ей густую тёмно-серую жидкость, вспыхивающую едва различимыми изумрудными и лазурными искрами. Крохотный шприц казался игрушечным, но сила наполнявшей его субстанции ужасала.     Застонав, Мария снова провалилась в спасительное забытье.     ***     Очнулась охотница на лабораторном столе под капельницей. Окинув мутным взглядом помещение, она увидела свою обувь и вещи, уложенные под соседним столом. У шкафа с химикатами суетилась Ром.     – А я думала, ты на моей стороне, – прошептала Мария. – Теперь я твой лабораторный кролик?     – Неблагодарная ты, – не поворачиваясь, ответила учёная. – Я поделилась с тобой благословением, а ты обвиняешь меня в предательстве.     – Что тебе нужно, Ром? – печально спросила охотница.     – Я хочу, чтобы ты встала рядом со мной на пути к величию, – резко ответила учёная. – Одна я не справлюсь. Ты одна из немногих, у кого есть шанс возвыситься и кто ещё пребывает в здравом рассудке. К тому же, ты мой друг.     – С друзьями так не поступают, – помотала головой девушка.     – Да полно уже! Используй то, что я тебе дала – и твои враги не устоят перед тобой, – рассердилась учёная. – Что тебе не нравится? Ты сама согласилась!     – Зачем ты ввела мне эту кровь?     – Иначе ты бы провалялась пару недель минимум, – спокойно пояснила Ром.     – Ты понимаешь, что я попросту не усвою столько могущественной крови?     – Усвоишь преспокойно, – обернулась учёная, улыбаясь. – Ты дочь ярнамской знати. Неужели ты не знаешь, кем являлись твои далёкие предки?     – Дикими северными воинами, – сказала девушка.     – В ряду твоих предков были птумерианцы, – ошарашила Ром. – Птумерианцы – родичи людей, мы произошли от общего предка и неоднократно сходились даже после заката их великой цивилизации. Твой род пошёл от союза птумерианской жрицы, хранившей древнее искусство поглощения жизни, и человека, одного из варварских вождей. Поэтому ты, как и все твои родственники, поглощаешь отголоски крови куда лучше обычного человека.     – Тебе следовало предупредить меня.     – Прости меня, – опустила голову учёная. – Я поняла, что ты начала постигать могущество Великих, как и я, и потеряла голову.     Мария пожалела, что так легко доверилась. Какая же она дура! Теперь пути назад точно нет.     – Обычно люди, прикоснувшиеся к силе Великих, умирают или сходят с ума, – затараторила Ром. – Нам с тобой несказанно повезло. Пойми, мы не должны упускать шанс! Если мы вознесёмся, исполнив мечту Бюргенверта и Церкви, то сможем защитить Ярнам! Только так! Пойми, никакие карантины, никакие запреты на опасные ритуалы уже не помогут! Все эти меры лишь откладывают ужасную развязку! Но встав вровень с Ибраитас и Амигдалами, мы сможем отвести угрозу от людей! Многие обязаны мне, я помогу тебе надавить на Лоуренса. Но это бесполезно, пока мы лишь несовершенные и слабые люди!     Охотница слушала, зажмурившись и вздрагивая.     – Когда придёшь в себя, предлагаю навестить людей, занятых изучением чумы Зверя. Уверена, тебе будет интересно, – выдохнула учёная. – И ты сможешь помочь. Прости за то, чему тебя подвергла. Так было нужно.Примечание к части