Текст книги "Лавка колониальных товаров (СИ)"

Автор книги: Александр Барышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Злата вслушивалась в слова, сказанные Серегой, и ее лицо понемногу разглаживалось. Она даже попыталась улыбнуться, но, видимо, ей стало больно и улыбки не получилось.

– Ладно, – решительно сказал Бобров. – Хватит душещипательных бесед. Значит, жить пока будешь здесь, – он показал вокруг и тут же успокоил встрепенувшуюся девушку. – Не бойся, это ненадолго. Да и нет у нас в доме больше приличных комнат. А мы с Серегой пойдем. Дела, знаешь ли. Сейчас мы принесем ложе. Так что ложись и отдыхай. Постарайся без нас никуда не ходить, потому что ты пока здесь никого не знаешь.

Забрав с собой Никитоса, который с сожалением закрыл лавку, предварительно попросив прощения у покупателей, они отправились в сторону площади, где сразу за ней стоял роскошный двухэтажный дом нынешнего владельца вожделенной усадьбы. По дороге Никитос все пытался узнать, чем их привлекла именно эта усадьба, хотя в окрестностях можно купить усадьбу не хуже и гораздо дешевле.

– Место понравилось, – доверительно сообщил Бобров. – Ты вот долго живешь в городе, а знаешь ли, что в той бухте бывает ветер только южного направления, а все остальные там просто отсутствуют. Так что для пристани там самое место.

– А-а-а, – протянул Никитос. – И все равно я не понял. Там же очень высокий берег.

– А берег, дорогой товарищ, – вмешался Серега, – нам не помеха.

Никитос пожал плечами и смолк. Но, чувствовалось, что он остался при своем мнении.

Переговоры не заняли много времени. Усадьба действительно продавалась и действительно стоила столько денег, сколько и обозначил Серега. Насчет причин, как продажи, так и покупки никто ничего спрашивать не стал. Когда Бобров попросил, так сказать, показать товар лицом, никто не стал чинить ему никаких препятствий. Просто сказали, что будут ждать завтра с утра. На этом высокие договаривающиеся стороны раскланялись и трое слегка обалдевших от той легкости, с которой в руки падала вожделенная усадьба, отправились домой.

– Надо с кем-нибудь войну начинать, – неожиданно сказал Серега.

– С чего бы это? – поразился Бобров.

– Ну пока прет.

На обратном пути, отправив Никитоса, которому не терпелось, в лавку, Бобров с Серегой зашли на местную верфь. Мастер, увидев их, рассыпался в любезностях, из чего Бобров понял, что лодка еще не готова. Не слушая дальше, он попросил назвать последний срок, после которого должны последовать санкции. Мастер как-то сразу потух и начал бормотать, что работы много, а тут еще неучтенный заказ. Бобров слушал, кивал, а когда мастер совсем запутался, взял его за тунику и прошипел в лицо:

– Ты меня слышишь? Срок назови! А если и тогда не сделаешь, кранты тебе, Крылов.

Отпустил мастера, вытер руку о хитон и удалился. Серега, сделав мужику страшную рожу, пошел следом.

– Не расстраивайся, шеф, – сказал он.

– Понимаешь, – горько сказал Бобров. – Везде одно и то же. Я-то думал, хоть в древности порядки другие. Так и нет.

Серега только вздохнул сочувственно.

… Никитос, закрыв лавку на обед, прибежал в андрон, где теперь была сконцентрирована вся торговая мысль. Бобров с Серегой восседали на ложе (второе унесли в таблинум) и Бобров, разложив перед собой листы бумаги, писал список на завтра и заодно рисовал эскизы. Никитос, с почтением поглядывая на занятого Боброва, обратился к Сереге.

– Серегос, товар в лавке кончается. Что делать?

– Что? Вообще? – удивился Серега, а Бобров поднял голову от своей писанины.

– Вообще, – покаянно повесив голову, произнес Никитос.

Он очень боялся, что заезжие купцы решат свернуть дело и просто уедут. А ведь он за неделю так привык и к новому дому, и к отличному занятию, полностью отвечающему его характеру, да и, что греха таить, к невиданным доходам, после которых и жена и дочери снова стали считать его кормильцем.

– А ну, пойдем, глянем, – сказал Бобров, вставая.

Лавка встретила их полупустыми полками, на которых сиротливо лежали несколько мешочков с пряностями, самая дорогая из оставшихся тканей, стопка бумаги, чернила и ручки.

– Это что, все? – спросил Бобров. – Я так понимаю, что на складе тоже ничего нет?

– Нуда, – подтвердил Никитос.

– Поторопились мы, – обратился Бобров по-русски к Сереге. – Надо было сначала задел создать. А так мыс колес не очень-то и наторгуем. Обязательно влипнем не с этой стороны, так с той.

Серега почесал затылок, что означало у него тяжкие раздумья.

– Ну, можно еще цены поднять.

– Цены поднимешь – оборот упадет. А завозить сразу больше товара мы не сможем, пока лодка не готова. Эх, приучили мы народ к хорошему. В общем, завтра, я так понимаю, у нас последняя ходка. Потом нам будет проще.

– Вот что, Никитос, завтра мы еще привезем товара.

Никитос четко уловил слова «завтра» и «еще» и они ему очень не понравились.

– А потом? – спросил он, внутренне трепеща.

– А потом видно будет, – уклончиво ответил Бобров. – И еще, ты знаешь, где можно приобрести мула с повозкой и сколько это будет стоить?

… Утром, как ни тихо выбирались Бобров и Серега из своего андрона, все равно в перистиле их уже поджидала Злата. Причем девчонка была умыта, причесана и даже синяк чем-то замазала.

– А я? – спросила она.

– Аты пока дома, – с сожалением ответил Бобров. – В наш утлый челн ты просто не поместишься.

Серега усмехнулся.

– Только если на балансире.

– Молчи лучше, – одернул его Бобров. – Нет, нет, – это уже Злате. – Дядя так шутит, – и показал Сереге кулак. – Ты вот лучше, как солнце до этой крыши поднимется, приходи в порт. И пусть Искар с тобой тележку прикатит.

И Бобров с Серегой, крякнув, подняли амфору с маслом и потащили ее в порт, а девушка, закрыв за ними дверь, медленно пошла к себе.

На этот раз тюк с товаром выглядел несолидно. Наверно потому, что их было два. Пока Юрка с Вованом перегружали рыбу и переливали масло, Бобров, чтобы не терять времени, расспрашивал их о том, что произошло.

Юрка, постоянно отрываясь отдела, потому что рассказывать, не размахивая руками, он просто не умел, поведал внимающим Боброву и Сереге, что они наняли мужичка с «пирожком», и теперь с транспортом вроде проблем нет. Он сам с этим мужичком собирает товар, ассортимент которого теперь, слава вам, не столь разнообразен и отвозит в Камыши, где уже стоит Вован с ботом. Масло они отвозят покупателю тоже сами. Кстати, одной амфоры масла, вполне хватает и на товар, и на оплату мужика с машиной, и на содержание бота, и даже им с Вованом. И если им с Вованом хватает на полмесяца, то все остальное обеспечено на целый месяц. Так что если амфоры будут поступать с такой же периодичностью, то через месяцок вполне может очиститься капиталец тысяч в десять долларей.

Рыба, сказал Вован, приносит, конечно, поменьше, но приносит стабильно и, главное, позволяет им шататься по бухтам и ночевать где надо, благодаря тому, что командир заставы большой любитель ставридки и султанки. А если бы вы (жест в сторону Сереги) подбросили камбалу, нам бы можно было и до Ялты сходить.

Бобров заметил, что он больше всего опасается за сохранение всего в тайне, на что Юрка ответил, что пока никто к ним особо не приставал, потому что кругом творится то же самое и такую мелочь как они просто не успевают отслеживать.

– Щиплют самых жирных, – сказал Смелков. – А мы даже во втором ряду не стоим.

Договорились встретиться на следующий день вечером, обещая проинформировать насчет усадьбы и просто, чтобы поменять время, потому что утро уже могло и примелькаться. Они сердечно попрощались с мужиками и тихонько соскользнули в воду.

Девушку Бобров заметил, едва они оказались в виду порта. Серега сидел на веслах спиной и ничего не видел. Тележка стояла с самого края, Искар, в своей обычной манере, подпирал спиной колесо, а рядом, у самой кромки воды, там, где набегая на песок, плескались мелкие волны, стояла, вытянувшись в струнку, девчонка. Ветерок, который не мог даже слегка напрячь парус, едва шевелил ее длинные волосы и трогал короткий хитон.

Увидев вышедшее из-за мыса диковинное сооружение, она сперва удивилась, но потом узнала сидящего на веслах Серегу и примостившегося на корме Боброва и радостно махнула рукой. Бобров принял вид суровый, как и подобает бывалому мореплавателю и прикрикнул на Серегу. Тот воззрился удивленно и темпа не изменил.

– Нас встречают, дурень, – зашипел Бобров.

– А?! – сказал Серега и продолжал монотонно грести.

Так они, к неудовольствию Боброва, и приткнулись носом к берегу. Златка тут же сбросила сандалии и полезла в воду – помогать. Увидев заполненную рыбой носовую часть челна, она произнесла:

– У-у-у! – и стала аккуратно перебирать живое серебро.

От рыбного рынка уже спешили двое ребят во главе с распорядителем. Две драхмы утяжелили Бобровский кошель, а рыбу мужики профессионально выгребли и унесли, оставив десятка два указанных экземпляров. Загрузив в тележку тюки с товаром, вызвавшие у девушки живейший интерес, вылившийся в массу вопросов, на которые Бобров отвечал неопределенно, а Серега только выразительно мычал, они пошли домой.

Никитос, увидев тюки, вопросов задавать совсем не стал, а тут же схватил их и утащил в лавку, даже не прибегая к помощи Искара.

– Никитос! – крикнул ему вслед Бобров. – Аты усадьбу разве смотреть не поедешь?

– Я вам доверяю, – отозвался Никитос уже из-за двери.

Бобров хмыкнул и спросил Серегу:

– Ты как насчет вождения кобылы?

Серега задумчиво почесал макушку.

– Ну я никогда не пробовал, – сказал он нерешительно. – Но, в принципе, не вижу ничего сложного. Тем более, что уличного движения здесь практически нет. Так шта-а.

Бобров окинул его критическим взглядом и повернулся к Искару.

– Аты как.

Искар пожал широкими плечами.

– Я же крестьянин. Поэтому привык управляться со всякими кобылами еще с детства.

– Годится, – сказал Бобров. – Тогда иди, оповести Никитоса, что уходишь и мы поехали.

Поездка выбила из ездоков всю душу. Дорога была каменистой, а повозка, соответственно, без рессор. И как она не развалилась, осталось загадкой для всех. Кроме, похоже, Искара, который отнесся к тряске совершенно индифферентно. А Бобров взял на заметку идею новой повозки, на которой можно будет ездить, не боясь за целостность зубов.

Дорога, выйдя из ворот, повела их начала вдоль стен города, потом она свернула на восток, а в нужном направлении от нее отделилась слабо наезженная колея, которая шла через холм, на котором в XX веке будет располагаться санаторий-профилакторий с претенциозным названием «Строитель», к будущему Песочному пляжу. От пляжа строго в юго-западном направлении шла невысокая каменная стенка, разделяющая два участка херсонесской хоры. Искар не спеша поехал вдоль нее в поисках прохода. Проход нашелся тут же, метров через пятьдесят. За ним дорога опять пошла чуть вверх и прямо перед путниками замаячила обнесенная уже более капитальной стеной усадьба.

Их уже ждали, потому что ворота в стене были открыты.

Усадьба

Дом был внушителен. В смысле, он внушал своему хозяину уверенность, он обещал кров, защиту, тепло и уют. Он был легок и в то же время монументален. Серега смотрел на дом с довольным видом, Бобров прищурился, как будто уже что-то высчитывая и прикидывая, Злата разинула рот в восхищении и один Искар оставался равнодушным. Впрочем, как и мул.

Дом, кстати, на участке был не один. И если направо к мысу уходили зеленые шпалеры винограда с идущими рядом невысокими каменными стенками, то слева протянулись какие-то низкие строения, выстроенные квадратом, назначение которых было непонятно. Внутри же почти крепостной стены кроме самого дома находились многочисленные постройки служб и сараев. По углам стены возвышались небольшие башенки, несшие скорее наблюдательную, а не оборонительную функцию.

Поражало почти полное безлюдье, и Бобров поинтересовался этим у встречавшего их человека. Тот не стал скрывать, что хозяин очень торопился и еще неделю назад распродал всех рабов и скот. Сейчас в усадьбе находятся только он – управляющий, практически уже отставленный, кухарка и сторож.

– Что ж так-то? – спросил Бобров, оглядываясь. – А если набежит кто, прослышавший, что в доме никого нет.

– Так взять-то нечего, – невесело усмехнулся управляющий. – Все вывезе-но.

– Хозяин был так уверен, что мы все это купим? – встрял Серега.

– А вы не первые, – махнул рукой управляющий. – Покупатели уже приходили, но что-то там не сладилось. Вот, когда первые появились, хозяин и начал все распродавать. Это было две недели назад. Так что… Дом будете смотреть? – неожиданно спросил он.

– Обязательно, – Бобров незаметно показал Сереге в сторону берега.

Тот понятливо кивнул и независимо посвистывая, отошел в сторонку. Искар загнал повозку внутрь периметра стен, обстоятельно по-крестьянски выбрал место в тени и поставил туда мула. Потом залез под телегу и улегся, предварительно подстелив соломки. Бобров посмотрел на эти манипуляции со сдержанным чувством одобрения и пошел следом за управляющим. Злата, как пришитая шла следом, восторженно оглядываясь.

Подойдя к дому, занимавшему не менее шести соток, Бобров заинтересо-вался тем, что окна, выходящие наружу, расположены все на уровне второго этажа и выполнены небольшими и похожи скорее на бойницы. Он обратил на это внимание управляющего и тот подтвердил, что да, дом рассчитан на осаду нехорошими людьми. И для этого, сказал он, у дома есть и запасы и вода.

Перед тем как войти, Бобров внимательно оглядел дом снаружи. Он представлял собой большой квадрат в два этажа с двускатной крышей. Причем этажи, видно, были довольно высокими. Потому что с одного бока к большому дому было приткнуто нечто вроде флигеля, тоже квадратного и двухэтажного, являющегося словно бы уменьшенной копией главного здания, но немного пониже. Дверей на первом этаже, кстати, было много, и Бобров указал управляющему на такое вроде бы несоответствие. Тот пожал плечами, сказав, что двери открываются наружу, сделаны толстыми и с надежными запорами.

Наконец они вошли, как сказал управляющий, в главный вход. Слева ос-тался флигель, предназначенный, как было заявлено, в основном для слуг, но в его дальнем крыле располагалась также ванная и туалеты. Бобров сделал вывод, что усадьба ко всему прочему, оборудована водопроводом и канализацией. От главного входа шел длинный коридор с полом из цветной плитки и стенами, отделанными деревянными панелями. В торце коридора была широкая дверь, где работали слуги подающие пищу. Аналогов у себя Бобров подыскать не мог и решил с этим делом разобраться позднее, если возникнет необходимость. Справа была дверь в кухню, но туда заходить не стали, а вот в левую зашли. За левой дверью находился перистиль. Он был раза в три больше чем в городском доме. Посередине находился традиционный бассейн, в который стекала дождевая вода с окружающих скатов крыш.

– Да, неприятно, небось, здесь во время дождя, – подумал Бобров, представив летящие со второго этажа струи.

Перистиль окружала с трех сторон галерея с деревянными перилами и балясинами. На галерею можно было подняться или по наружной лестнице или по двум внутренним, ведущим в помещения второго этажа, из которых в свою очередь, был выход на галерею. Направо и налево из перистиля вели широкие двери. С одной стороны располагался триклиний или, проще говоря, столовая, по словам управляющего, на целых восемь обеденных лож. То есть, по местным меркам, довольно обширная. Ну а с другой стороны дверь вела в такой же по площади таблинум или кабинет, он же гостиная. На второй этаж Бобров не полез, просто спросив управляющего о расположении там комнат. Тот сказал, что над триклинием располагается женская половина или гинекей, состоящая из трех комнат, а над таблинумом и дальше по галерее спальня хозяев и комнаты для гостей. Бобров вполне этим удовлетворился и, к удивлению и управляющего и Златы, попросил показать ему ванную и туалеты. Для этого пришлось пройти через перистиль в дверь и дальше налево через весь дом и даже флигель. В самом конце коридора располагалась ванная комната с керамической ванной, вмонтированной в пол на небольшом возвышении. А налево от нее, в помещении поменьше, кстати, очень чистом, располагались друг напротив друга нечто вроде каменных скамеек с хитрой формы очками. Бобров, видя такое украшение, даже немного обрадовался разнообразию.

– Ну что, – сказал он, выйдя обратно. – Дом хорош, но конечно необходим ремонт. А что, мебель тоже вывезли?

Управляющий только руками развел.

– Ну а там что? – Бобров показал на постройки за стеной.

– Там у нас целый комплекс по переработке винограда. Видишь ли, наше хозяйство специализировалось на виноделии. Поэтому никаких особых вспомогательных служб для огородничества или скотоводства у нас не было. А вот там находятся площадки-давильни, прессы, цистерны для стока сока. Ну и конечно цистерны для сусла и предварительное, так сказать, винохранилище. потому что основное находилось в подвалах внутри стен, а также под самим домом.

– Так там еще и подвал есть? – удивился Бобров.

– Есть и довольно глубокий. В одном месте даже в два этажа.

– Как интересно, – протянул Бобров.

А Злата, услышав про подвал, боязливо поежилась. Бобров заметил это и прозорливо предположил, что девушке такие места должны быть знакомы. А в подвале, как известно, держат не за отличную учебу и примерное поведение.

– Ну, я, собственно увидел, что хотел, – сказал Бобров, повернувшись к управляющему. – Не скрою, усадьба мне понравилась. Как мы теперь будем? Доложишь хозяину или предоставишь это дело мне?

– Что мне-то докладывать? – пожал плечами управляющий. – Я же у него считай, что и не работаю. Сам все обскажешь.

– Да вот, хорошо, что напомнил. Говоришь, не работаешь? А к нам на работу пойдешь в прежней должности?

– Управляющим что ли? А сколько положишь?

– Ну давай пойдем от имеемого. Вот сколько ты получал, так сказать, на старом месте?

Управляющий усмехнулся.

– На старом, говоришь? Одну драхму вдень.

– Тогда я положу полторы. Идет? Только платить буду не каждый день, а раз в неделю. Ну, у нас так принято. Жилье, соответственно, бесплатно и питание тоже. Семья есть?

Управляющий посмотрел заинтересованно.

– Семьи нет, – сказал он. – А вот условия меня устраивают.

– Ну и отлично. Тогда насчет бумаг, если надо договоришься с владельцем.

– Аты разве…

– Я плачу деньги, – усмехнулся Бобров. – А владельцем будет другой. Ну, он завтра подъедет.

Незаметно подошел Серега. Сделав знак Боброву, что все нормально, он с интересом стал оглядываться.

– Атам кто? – показал он на соседний участок.

– Там? Ах, там. Так… – он назвал ничего не говорящее имя.

Серега не стал уточнять, чем славен сосед. Он просто принял его имя к сведению. Но Бобров знал, что тот рано или поздно наведет о соседе справки.

Распрощавшись с управляющим, общество поехало обратно. Уже когда выехали за огораживающую имение стенку, Злата, которой, видимо, этот во-прос не давал покоя с момента посещения дома, спросила:

– А я там, в качестве кого буду? – и посмотрела почти что требовательно.

Серега сделал непроницаемую морду, и отвечать пришлось Боброву. Он посмотрел на девушку, усмехнулся, отчего она слегка покраснела и попыталась прикрыть ладошкой растекшийся по скуле синяк.

– Ты будешь в качестве хозяйки, – сказал он буднично, так, словно говорил Искару: – Закрой-ка за мной дверь.

– Как хозяйкой? – испугалась девушка еще недавно, не далее как вчера бывшая рабыней.

– Да очень просто. Вот ты сейчас видишь перед собой двух хозяев этой усадьбы. Видела еще управляющего, но он наемный работник. Будут и еще наемные работники, будут и рабы. Но свободных женщин больше не будет. По крайней мере, пока. То есть ты, получается, единственная. Ну и кому после этого быть хозяйкой?

– То есть… ты хочешь сказать… что я… свободная? – запинаясь, выговорила Злата.

– А ты чего ж, сомневалась? – вопросом ответил Бобров. – Или ждала фанфар и фейерверка?

– Ой! – сказала девушка и, закрыв лицо ладонями, заплакала.

– Ты чего это? – спросил Бобров. – Слышь, Серега, а у нас хозяйка – плакса.

– Ну, дык, – глубокомысленно ответил Серега.

Немилосердно громыхая, повозка подкатила к воротам.

– Нет, – сказал Бобров. – Вы как хотите, а я пешком. Нет сил, больше тер-петь эту тряску. Вот пусть местные архонты покатаются.

И он слез с повозки в твердой решимости преодолеть оставшийся путь на ногах. Следом решительно слезла Злата.

– Ах, так! – сказал Серега. – Ну, тогда и я.

Искар посмотрел осуждающе и слегка хлестнул мула по спине прутом. Скрипя и подпрыгивая, повозка удалилась.

– Предлагаю зайти на базар, – сказал Серега. – И купить амфору хиосского.

– Это с чего вдруг? – воззрился на него Бобров.

– Ну так сделку же надо обмыть.

– В ужин обмоем, – отмахнулся Бобров. – Мы еще и деньги не отдали.

– А хиосское надо брать заранее, – заметил Серега. – И потом, мы же не метретес будем брать. Так, по литру на нос.

Возле лавки стояла толпа из целых трех человек. Г реки, в отличие от родных советских людей, порядок в очереди соблюдать не могли. Зато очень живо изображали толпу. И каждый что-то говорил, стоящему за прилавком Никитосу. Никитос уже не радовался обилию покупателей. Судя по его замученному виду, самым большим желанием его было послать всех подальше и завалиться на ложе. Но он мужественно отвечал на вопросы, подавал товар, принимал деньги. И все это с улыбкой, с приговором – ну просто загляденье. Бобров с Серегой и загляделись, пока Злата не дернула их за хитоны.

– Ах да, – опомнился Бобров. – Обед и по делам. Надо до конца оформить сделку и… Серега, когда у нас встреча по товару?

Серега посмотрел непонимающе, потом до него дошло, и он сказал:

– А-а, ты об этом. Завтра вечером вроде.

Никитос, выдернутый из своей любимой лавки, обреченно тащился сзади. Становиться владельцем усадьбы, пусть даже и номинальным, у него как-то душа не лежала. Но что поделать, законы Херсонеса были суровы – нельзя покупать недвижимость, не будучи гражданином. Ждать пока истечет необходимый срок ни Боброву, ни Сереге не хотелось. Можно было конечно сунуть кому надо, коррупцию и здесь никто не отменял, но было жалко денег, которые нужны были на другие дела. Поэтому пошли по уже проторенному пути – через Никитоса. Тем более, что он особо и не возражал. Правда и радости не выказывал, ну так это от неведения. Вот прочувствует…

Бобров готовился к длительной процедуре с юристами, нотариусами, понятыми и представителями власти. Как-никак приличный кусок земли с капитальными постройками покупал. А Херсонес город цивилизованный или, по крайней мере, старается таковым выглядеть. Каково же было его удивление, когда вместо многочисленной толпы причастных он увидел хозяина, его секретаря и какого-то хмыря из местного муниципалитета. Процедуру провели молниеносно. Никитос что-то там подписал. Владелец тоже подписал. Дольше деньги пересчитывали. Пару драхм отложили ввиду сомнительности их происхождения. Бобров не возражал, у него на этот случай был запас. Большой кожаный мешок перешел из рук в руки и уже бывший хозяин поздравил Никитоса с повешенным на шею ярмом.

На обратном пути Серега чуть ли не прыгал, Никитос был задумчив, а Бобров радовался про себя, пока совершенно не представляя, чем может обернуться для них приобретение этой усадьбы. Это ж… Бобров сказал сам себе, что подумает над этим потом.

Вечером Серега выставил на стол, все-таки купленный кувшин хиосского, которое считалось самым дорогим вином в Херсонесе и окрестностях. Бобров предупредил, чтобы приберегли напоследок к фруктам и сладостям, но Серега не послушал и разлил чуть ли не в качестве аперитива. Ну и первым хватанул.

– А я предупреждал, – сказал Бобров. – Вот вечно ты старших не слушаешь.

– Шеф, – проскрипел Серега, выпив наверно целый литр воды. – С завтрашнего дня – обязательно.

На следующий день был переезд. Собственно, и перевозить было почти нечего. Взяли кое-какую мебель, которая Никитосу с семейством была непривычна, ложе для Златы, погрузили все это на повозку, Искар разобрал вожжи и поехали. Вернее, пошли, потому что места в повозке не было. Серега нес самую значительную часть имущества – у него к поясу был прицеплен кошель с почти тысячей драхм. Это был весь капитал для начала новой жизни.

Когда проходили ворота, Бобров попросил его подождать, а сам прошел в караульное помещение. Начальник караула встретил его настороженно. Но Бобров спросил, не предполагается ли в ближайшее время увольнение кого-нибудь из гоплитов по старости или из-за ран.

– Нанять хочешь? – сразу осведомился начальник.

– Нуда, – не стал отнекиваться Бобров.

– А сколько платить собираешься?

– Три обола, – не стал скрывать Бобров. – Плюс кормежка и кров.

Начальник задумался. Потом спросил:

– А куда обращаться в случае чего?

– А вон усадьба за бухтой, на мысу, – показал Бобров. – Спросить любого, все равно ко мне приведут.

Начальник покивал и Бобров пошел догонять своих. Через полчаса добрались до усадьбы.

– Это что, все? – удивился встретивший их управляющий.

– Нет, – успокоил его Бобров. – Один сейчас уедет в город. Кстати, кухарка и сторож остаются?

Управляющий его не порадовал.

– Нет, – сказал он. – Они несвободные и с сегодняшнего дня уходят в город.

– Жаль, – не стал скрывать Бобров. – Я рассчитывал на них. Получается, у нас пока некому готовить.

– Я, – вдруг сказала доселе молчавшая Злата. – Я могу сварить что-нибудь.

– Давай, – обрадовался Бобров. – Давай, девочка. А в кладовых что-нибудь осталось? – обратился он к управляющему.

Тот развел руками.

– Вот гад! – сказал Серега, имея в виду прежнего хозяина.

В результате меланхоличный Искар поехал обратно в город, обременен-ный заданием, которое он должен был довести до хозяйки, а уж она озаботиться закупкой всего необходимого, которое потом тот же Искар доставите усадьбу. Вот такое сложное было у него задание. Когда Искар убыл, Бобров и Серега допросили с пристрастием управляющего на предмет последовательности работ по ведению внутриусадебного хозяйства.

Сроки уборки винограда, слава Богу, еще не наступили. А так как больше ничего на участке не росло, то Бобров первое время мог дышать свободно. Сереге специализация хозяйства в области виноделия очень нравилась. Не нравилось только, что слишком долго приходилось ждать. Ведь даже после сбора и, так сказать, подавления, необходимо было дождаться конца процесса брожения, после чего ждать еще, как минимум, два месяца, чтобы вино хоть немного вызрело. Серега был крайне разочарован.

Но Бобров не дал ему погрузиться в меланхолию. У него уже был готов краткий план превращения усадьбы в перевалочный пункт из одного мира в другой, а также параллельно в опорный пункт их экспансии на суше и на море. И первой в этом плане, кроме, собственно, обустройства усадьбы до нормальных жилых стандартов, стояла постройка нормальной пристани.

Серега план горячо одобрил и спросил, а с чего, собственно, начинать.

– Начинать мы будем как все нормальные люди – с денег, – ответил Бобров. – Поэтому ждем Искара с продуктами, обедаем и едем в город. Нам сегодня надо встретиться с лесоторговцем, нанять плотников и столяров. Кстати, и кухарку. А вечером у нас поездка за товаром. Поэтому садись Серега и пиши список на следующий раз. И первой позицией запиши ручную лебедку на полтонны и пару двушкивных блоков для растительного троса окружностью не меньше тридцати.

… Челн приближался к мысу.

– Вон, смотри, стоит! – сказал сидевший на руле Бобров.

Серега прекратил грести и повернулся. На самом верху мыса маячила тоненькая фигурка. Злата строго выполняла просьбу Боброва.

– Надо немного от берега отойти, – сказал Серега. – Иначе сверху не видно будет. Там очень хитрый откос, сначала метра три просто крутой склон, а потом практически отрицательная стенка. Поэтому нас сверху никто видеть и не мог.

– Надо – отойдем, – сказал Бобров. – Ты греби, не отвлекайся.

Напротив портала Бобров скомандовал: «Табань!» и махнул Злате. Та махнула в ответ и скрылась из вида. Потом появилась вновь, таща на животе большой камень. Плюхнув его на место, опять махнула Боброву.

– Все, иди! – крикнул Бобров. – Давай, Серега, к ловушке.

На этот раз они не пошли сразу в порт, а сначала завернули к себе, где на будущем Песочном пляже ждала их Злата с большой корзиной. Серега щедро загрузил ее рыбой.

– Дотащишь? – спросил он с сомнением.

– Дотащу, – пропыхтела девчонка, чуть ли не ломаясь в поясе.

Обратно Бобров с Серегой возвращались почти в сумерках. Рыба была продана уже известному оптовику за две драхмы. И это все серебро, которое у них было. Соратники шли неспешно, огибая бухту и почти на подходе к каменной стенке, ограничивающий их участок, из тени вышли сразу трое.

– Ну вот, – сказал Бобров. – И соседи нарисовались.

– Деньги давай, – без всяких предисловий заявил передний, гораздо ниже Боброва, но раза в полтора шире.

– Главный что ль? – спросил Бобров, привыкший в своем времени ко всякого рода наездам.

– Не твое дело, – заявил широкий, поднимая увесистую дубину.

– Ну так бы сразу и сказал, – примирительно произнес Бобров и отстегнул от пояса полупустой мешочек, в котором сиротливо болтались жалкие две драхмы и несколько оболов.

Побренчав ими в доказательство, что он ни в коем случае почтенных разбойников не обманывает, Бобров протянул мешочек предводителю, но в последний момент выронил его.

Со словами «ах какой же я неловкий» Бобров наклонился. Серега ударил сразу и от души. Пользуясь тем, что все трое следили за действиями Боброва, он занял выгодную позицию справа от него. И предводителю прилетело в левое ухо. Мужик он оказался крепкий, и перед тем как вырубиться громко хрюкнул, обратив тем самым внимание подельников на новые обстоятельства. Но подельники отреагировать просто не успели. Бобров из положения «ноги на ширине плеч, наклон вперед» засветил ближайшему гопнику кулаком в промежность. Не ногой конечно, но все равно чувствительно. Ну а Серега врезал второму как раз ногой. Оба почти синхронно согнулись, но Бобровский только застонал протяжно, а вот Серегин так вперед и рухнул. Молча.

– Ну и что теперь с этими делать? – поинтересовался Серега, потирая кулак и глядя на три лежащих тела, одно из которых слабо шевелилось и поскуливало.

– Можно конечно прирезать, – задумчиво произнес Бобров.

Скулеж усилился.

– А можно и утопить, – обрадовался Серега. – И следов никаких. Вон море, рядом.

– Ну, тем, кому ты приложил, уже все равно, – резонно заметил Бобров. – А вот этот еще наверно в силах сам выбрать, – он присел и постучал согнутым пальцем лежащего по маковке. – Эй, тебя прирезать или утопить?

– Пощади, добрый господин! – взвыл ушибленный и, держась за промежность, встал на колени.