Текст книги "Война в Арктике. 1942 год. Операция "Вундерланд""

Автор книги: Александр Афанасьев

Соавторы: Ольга Тонина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

А тут этот гад! О том, что он появился, мы узнали только после того, как южный вход в бухту озарился вспышками его залпа. Что делать? Орудия к бою! А как? Если не закрепить станины в грунте, то после каждого выстрела орудие будет откатываться на десяток метров! А мы на причале стоим! Огляделся по сторонам – ага, узкоколейка. Вот в нее станины и уперли. Прильнул к панораме. Вот она цель! Здоровенный то какой! И как определить до него расстояние, не зная его размеров? Он ведь еще гад и движется! Придется старым дедовским способом – "Недолет-перелет". Решил не дожидаться подготовки второго орудия и приказал трактористам пока подтаскивать его к той же узкоколейке. Зарядили. Ввел поправки. Выстрел! Что-то бьет в голову и очень больно бьет. Ослепительная вспышка перед глазами. Лечу назад, мелькнула еще мысль – отвоевался! Упал. Больно упал. Но живой стал открывать глаза, а лицо чем-то залито. Кровь? Протер лицо рукавом – она самая! Но руки-ноги целы. Что с расчетом? Вскакиваю на ноги. Все тело болит. Расчет на месте. Орудие цело. Цело???? Ах, вот оно что! Гадский черт! После выстрела станины орудия проскользнули под рельсами и орудие откатилось назад, звезданув меня панорамой по лицу. Что делать? Смотрю на рейд – "Дежнев" полыхает, и кажется ставит дымзавесу. Ну быстрее думай! Выдергивать орудие из-под рельсов времени нет – нужно стрелять из второго. Но во что его упереть? Ага – куча угля. Давай разворачивай! Готово. Прильнул к панораме. Нет, думаю, лучше лицо убрать! Выстрел! И точно – не удержал гадский уголь нашу пушку – отъехала назад зараза.

И тут такая злость меня взяла. Тоже мне, отличник БП и ПП! Стрельбу батареи организовать не могу, а еще на фронт рвался! Мои однокашники немецкие танки жгут, а я тут в цель, размером с холм попасть не могу! Ору трактористам – цепляйте и тащите пушку на исходное! А потом задумался – а зачем тащить? Трактор гусеничный – на куче угля стоит – сцепление гусениц с углем хорошее. Станины в него упираются. Конечно, есть риск откатом этот трактор разрушить, но и что с того? Если мы не откроем огонь, то фрицы и этот трактор и нас вместе с ним заодно… Так и решил. И опять к панораме. Ну гадский гад, держись! Тоже мне танк с двумя башнями! Выстрел! Заряжай! Ага, есть! В бинокль разглядел, огненно-красный бутон среди надстроек фашистского крейсера. Выстрел! Мимо. Выстрел! Мимо. Вношу поправки уже автоматически, ну держись гад, первый шок прошел – сейчас пристреляюсь! Выстрел! Есть! Отмечено еще одно попадание в крейсер – в районе фок-мачты. Пошла масть! Ты только сучонок ближе подойди! Чтоб я тебя гада прямой наводкой! Мы тебе столько дырок понаделаем! Чего это он? Моему удивлению не было предела – фашист резво развернулся и драпанул в обратном направлении. Так быстро? Что-то странно! В "Дежнева" снарядов пять попало – так продолжает стрелять, а в этого – наших два, да "дежневцы" пяток зарядили – маловато для цели таких больших размеров.

Ах вот оно что! Этот гад стал обходить остров вокруг, обстреливая берег снарядами. С чего бы только? Если это он по нам лупит, так мы на причале стоим – прямо на виду. Или это какой-то отвлекающий маневр? Мы прождали примерно минут тридцать-сорок. Точно – облака разрывов немецких снарядов стали видны на севере острова. Значит вкругаля поперся. Ну-ну! А вот и мачты этого гада. Видно правда плохо – остров заслоняет, но можно и попробовать. Я дал команду, и трактор развернул орудие на 180 градусов. Грянули пушки на горящем, но не побежденном "Дежневе". Пора и нам! Выстрел! Мимо! Спокойно! Введем поправку! Ближе подойди! Выстрел! Мимо, но уже лучше. Ну наконец-то! Силуэт крейсера выполз из-за острова Диксон. Главное не нервничать! Выстрел! Есть! Яркая вспышка сверкнула на юте вражеского крейсера. И там поднимается дым, кажется, что-то горит. И хорошо горит! Там еще и пламя появилось! Ну куда же ты? Вот же гад – опять уходит!

Как выяснилось через три часа непрерывного курения на пирсе, этот фашист ушел всерьез и надолго. Странно, однако. Какой-то он хлипкий оказался! Размером с линкор, а снарядов боится. Ну да и пес с ним с этим гадом! Нам без него все-таки спокойнее. Тут и начальство вернулось с неудачной прогулки по морю. По крайней мере оно внесло определенность – новые позиции для батарей были выбраны. Эх, жалко мы не успели еще и 130-ки развернуть! Ох, тогда бы мы наколотили этому рейдеру! Обидно! Но из 43 снарядов, мы сделали три попадания – для первого боя неплохо! …."

Конечно же, командир батареи очень эмоционален, но это был первый его бой. Бой из невыгодной, неподготовленной позиции. Возможно тут сработало и правило, что новичкам всегда везет, а возможно человек просто не растерялся и проявил свои навыки. Вне зависимости от причин успеха, важен результат – Диксон отстояли. Причем с минимальными потерями и ущербом. "Провожал" немецкий рейдер, летчик А.Стрельцов на летающей лодке ГСТ (лицензионная «Каталина» – прим. авт.) – именно он, сообщил, что следует за немецким рейдером на запад в сторону Архангельска, и что тот идет навстречу «третьему арктическому конвою» в составе 8 сухогрузов и 3 танкеров, ледоколов «Красин» и «Ленин», который направлялись в порты Дальнего Востока и Америки. Конвой этот как известно вышел 18 августа из Архангельска. Стрельцов своевременно вышел в эфир и стал передавать курс немецкого рейдера – благодаря этому командир конвоя изменил маршрут, и конвой разошелся с карманником на параллельных курсах за переделами видимости. Однако, через несколько часов, к концу патрулирования Стрельцова, рейдер вновь изменил курс и двинулся вдогонку за конвоем. Поскольку конвой и сопровождавшие его МБР-2 соблюдали радиомолчание, и поскольку никаких других работающих радиопередатчиков в том районе зафиксировано не было, то в штабе Северного флота пришли к выводу, что командир рейдера получил запоздалую информацию о конвое из штаба группы «Норд» и теперь пытается его перехватить.

Так как все имеемые в наличие авиационные силы были задействованы в районе острова Медвежий и в районе аэродрома Банак, то противодействовать действиям немецкого крейсера было пока нечем. Произведенные расчеты показали, что конвой, успеет углубиться в ледовые поля, если он будет следовать той же скоростью, а рейдер свою скорость не изменит. Но именно, что "если". На море, как известно случается всякое. Между тем, запутанные события в районе острова Медвежий, происшедшие во время полета лодки ГСТ А. Стрельцова в направлении на запад, сопровождаемые ворохом противоречивой информации, и целая серия поспешно принятых, в связи с этими событиями решений, не позволила командованию Северного Флота, более четко, объективно и взвешенно оценить ситуацию с рейдером в Карском море, и найти грамотный путь разрешения потенциально опасной ситуации. Об этих событиях и пойдет речь ниже, но после того, как мы расскажем о реальных успехах и недостатках действий остальных немецких подводных лодок в районе Карского моря.

* * *

Предоставим слово одному из участников событий, оберлейтенанту Бруно Ридерману, проходившему службу на подводной лодке U-456, и написавшему книгу «Арктические волки северных широт»:

"… Мы находились примерно в 11 милях северо-западнее губы Безымянной острова Новая Земля. Дул пронзительный северо-восточный ветер силой около 6 баллов, и несение вахты было сущей каторгой – все, что могло промокнуть, уже давно промокло. И не от волн, а то ветра. Волнение моря в принципе было терпимым около 3 баллов, хотя я готов был держать пари, что старина Бруно Юргенецки опять облюет всю палубу в отсеке. Было около пяти утра, когда на севере были замечены два сторожевых корабля, спешащие на юг. Макс Мартин тут же отдал приказ на погружение, а у меня в душе закралось подозрение, что наш командир собирается нарушить инструкции, запрещающие нам атаковать суда и корабли до особого распоряжения. Так оно и оказалось, и я подумал, что будет правильным настрочить на Макс-Мартина по возвращении, анонимный донос в гестапо.

Конечно, я болел всей душой за нашу U-456, и наш экипаж, и молчаливое соревнование во флотилии за то, чей боевой счет будет выше, я тоже… О Майн Готт! Ну и вонь! Опять этот Эрих-Анна Гумбольт продул гальюн на себя! Понаберут дураков в подводный флот на вокзале, а потом мучайся с ними… Неплохо было бы избавиться от этого недотепы по возвращении. Да! Наш командир приказал готовить торпедные аппараты номер один-четыре и кормовой номер пять к стрельбе. Один из сторожевиков, имел камуфляжную раскраску, острый клиперский нос и напоминал старинный ледокол. Наверное так и есть – русские старательно вооружают все суда, которые у них остались. Некоторые бывают довольно опасны – те, которыми командуют так называемые "Стахановцы" – действуют нагло, дерзко и решительно и этим компенсируют недостаток боевой подготовки. Хотя много и таких, которые ведут себя как слепые котята – ничего не видят и не слышат.

На наших лодках применяли торпеды двух типов – G7a и G7e. Первые "угри" – парогазовые, вторые – электрические. И каждая имела и достоинства и недостатки. Парогазовые G7a имели большую скорость в 44 узла и дальность действия шесть километров при максимальной скорости и 12 километров при скорости в 30 узлов, но они обладали и существенными недостатком – оставляли за собой след из пузырьков воздуха и будучи достаточно шумными. Ими мы предпочитали стрелять лишь в ночные часы, или с близкого расстояния по одиночному транспорту. Электрические – были бесследными, но и более тихоходными – 30 узлов и всего пять километров дальности. Естественно, что Мак-Мартин зарядил аппараты электрическими "угрями". 280 килограмм тротила в боеголовке могут запросто потопить любой из этих сторожевиков.

М-да! Что-то не везет нашему командиру сегодня! Все четыре торпеды прошли мимо – две взорвались на берегу. Счастье, что на этих калошах нет сонаров – тогда бы они нас быстро засекли – с 11 кабельтовых. А командир то занервничал! Однако то, что он сейчас делает глупость – если не попал четырьмя торпедами, то разве есть шанс попасть одной? Впрочем ему виднее – он командир лодки – ему за торпеды потом и отчитываться. И эта прошла мимо! Пять рыбок и все в пустую! Радует одно, что после того, как мы перезарядим аппараты – мы продолжим преследование русских, но уже в надводном положении. Провентилируем ту вонь, которую напустил этот придурок Эрих-Анна Гумбольт.

А погоня к счастью подзатянулась. Можно было перевести дух, подышать свежим воздухом. В принципе наша U-456 неплохая лодка. Тесновато конечно, но в остальном. Самое смешное, что ее разработали на чужие деньги. Мы ведь после проигрыша в Мировой, были ограничены этим Версальским договором – строить что-то военное крупнее шлюпок было нельзя. Но всегда найдутся те, для кого жажда наживы, важнее последствий. Крышу нам дали голландцы, те, которые привыкли жить за счет тюльпанов и ювелиров. Фирму наши конструкторы зарегистрировали в Гааге. Самое смешное, что все знали, что в ней работают немцы. И англичане, и французы, и американцы. Знали и молчали. И не потому, что формально не придерешься, а потому, что по их мнению, мы продавали лодки их будущим союзникам. И где те союзники? Турция – нейтральна. Испания – нейтрально, но на Восточном фронте воюют ее добровольцы. Финляндия – на нашей стороне. Швеция – нейтральна, но гонит нам по дешевке железную руду и пушки в обмен на зерно. Ну разве что русские – так те практически все лодки уже потеряли. Конечно, чтобы продавать создаваемые лодки, пришлось торговать себе в убыток, сбивая французам и итальянцам цены. Но зато каждая построенная и проданная лодка выходила все лучше и лучше – можно было учитывать недостатки в работе за чужой счет. Самыми последними покупателями кстати были финны – и их лодки наиболее близки по характеристикам к нашей "семерке". Так или иначе, но когда мы плюнули на Версаль. У нас уже имелся отработанный проект, проверенный на практике в железе. А что получила Голландия в качестве платы за приют и кров? Впрочем, там ведь не только одни евреи живут – в вермахте и СС полно добровольцев из Голландии.

Однако я увлекся рассказом. Догнали мы этих русских, догнали через пять часов, сделали крюк и погрузились, а неугомонный Макс-Мартин снова стал готовиться к торпедной атаки из аппаратов NN один, два и четыре. Теперь нам удалось получше рассмотреть русских – самый крупный был действительно их вооруженным ледоколом. Разглядели мы и множество орудий и сигнальщиков с биноклями. Однако что-то у нас опять не получилось. Мало того, что мы снова нарушили инструкцию, так еще в момент пуска торпед, русский ледокол резко изменил курс, а второй русский вооруженный траулер около 1000 тонн водоизмещением повернул в нашу сторону! Мы снова не попали! Акустик правда услышал взрывы, но было неясно – от наших торпед или от русских глубинных бомб. Закралось подозрение, что русские начали ставить сонары на свои устаревшие корабли – ничем другим маневр русских объяснить было невозможно. Правда сонары плохого качества – нас засекли только на 800 метрах – дистанции последнего торпедного залпа. Через час, за время которого перезаряжались торпедные аппараты, мы снова всплыли в надводное положение.

Насладиться свежим воздухом не удалось – влетели в жуткий дождевой шквал. Я вновь вымок, и решил, что с меня хватит – нужно высушить одежду, пока имеется такая возможность. Сушить промокшую одежду лучше всего на работающих дизелях. На немецких дизелях. На нашей старухе таких было два – шестицилиндровые, четырехтактные F46 фирмы "Германия-Верфт" по 1400 лошадиных сил каждый. Грохот конечно же стоял в отсеке неимоверный, но и ходить в сырой одежде мне не хотелось. К чему я рассказываю про сушку одежды? А к тому, что двое последующих суток прошли скучно и уныло. И я регулярно был вынужден после каждой вахты этим заниматься. И 22 августа за очердной сушкой одежды я пропустил самое интересное.

Возле острова Митьюшефф, сигнальщик заметил стоящее на якоре небольшое судно. У нас еще оставалось четыре "угря" но Макс-Мартин не решился их тратить на такую мелочь. Мы обстреляли это судно из 88-мм пушки и зенитного автомата – нам никто не ответил. Тогда наш командир приказал взять это русское корыто на абордаж. Ничего более опрометчивого в своей жизни я не видел! Впрочем, хорошо, что это случилось не на моей вахте. Как и следовало ожидать, на этой посудине оказались русские. Двое из них видимо были убиты во время обстрела, а двое затаились. Прежде чем их успели расстрелять из пулемета, один успел два раза выстрелить из винтовки, а второй бросить гранату. Первый убил одного моряка из расчета "эрликона", а от гранаты второго мы потеряли вахтенного офицера и троих сигнальщиков – она залетела как раз за ограждение рубки. Макс-Мартину повезло – его только контузило, а осколки предназначавшиеся ему, были поглощены телом одного из сигнальщиков. Никаких документов у убитых мы не обнаружили, кроме имеемой у одного затертой справки "об освобождении из АрхЛага N14". Наши трофеи были следующие: четыре винтовки калибра 7,62 мм, патроны калибра 7,62 мм – 198 штук, Бинокль морской -изготовитель "ЛОМО" – 01 штука, фляжка емкостью один литр со спиртом, ракеты сигнальные – 05 штук. Все это в обмен на пятерых покойников. Русское корыто называлось "Чайка". Радиостанции, морских карт и прочего на ней не было. Командир приказал подорвать посудину тротиловыми шашками, и двинуть в сторону пролива Маточкин Шар. Пожалуй, придется написать на Тейхерта не один рапорт! Правда я не уверен, что они принесут какую-то пользу – на Бродду с U-209 рапорта пачками пишут и хоть бы что! …"

Несомненно, воспоминания немецкого подводника, искажают истину, по причине личной неприязни последнего к своему командиру. Оно кстати и неудивительно, статистический анализ, проведенный одной из шведских правозащитных организаций показал, что по числу доносов на душу населения, в 1930-1945 Германия годах занимала первое место в мире – в среднем 54 доноса в год, на одного человека старше 18-летнего возраста. На втором месте была Англия – 47 доносов, на третьем США – 35 доносов, на четвертом Франция – 28, на пятом Испания – 27. СССР в данном перечне занимал 14 место – 1 донос в год, уступив Эстонии, Латвии, Литве, Польше, Люксембургу, Норвегии, Японии и Швеции. Поэтому мы рассмотрим тот же эпизод глазами очевидцев советской стороны, и попробуем проанализировать действия командира немецкой ПЛ. Воспользуемся мемуарами Г.А. Николаева "Ледорез "Литке" на страже Отчизны":

" Мы вышли из становища Лагерное в губу Белушья. 20 августа дело было. Почему я запомнил эту дату? Так ведь если бы не Тирпиц, лежали бы мы на дне морском, причем дважды! Я бы этой псине, честное слово памятник поставил. Подобрали мы его в Архангельске – тощий как скелет, облезлый, никого к себе не подпускал. Говорят, что он принадлежал одному из капитанов потопленного судна из конвоя PQ-17. Якобы капитана при авианалете бомбой убило, а его пес остался, а матросы значит, покидая судно забрали его с собой. Может это и байки, теперь уже не проверить. Но прицепился он к нашему капитану, точнее уже командиру. Ни на шаг от него не отходил. Отъелся, шерсть залоснилась. И все время вместе с капитаном на мостике. Только если совсем погода дрянь – прячется в штурманскую рубку. Почему мы его прозвали Тирпиц? Известно почему – выглядел он на момент знакомства, как «Тирпиц» после атаки Лунина. Сейчас много пишут про то, что Лунин не попал. Историки всякие со степенями пишут, прохфессора значит. Но я вот, что скажу писать конечно можно много, особенно если в одиночку арбуз съел, но только никому еще не удавалось без ущерба для самолюбия и собственной одежды, проделать этот процесс против сильного ветра. А что ж он этот «Тирпиц» так быстро в базу убрался? Совсем, как Гитлер, который не сумев взять Москву, сказал, что немцы и не хотели брать Москву, и Ленинград не хотели брать, и Сталинград, и под Курском они просто гуляли, и Берлин не хотели они оборонять. Оно и понятно – как вломили гадам люлей от всей души, так один срочно в базу возвращается, а другие до Берлина отступают. Но вернемся к тому походу.

Шли мы тогда вдвоем. Мы, это значит СКР-18 "Литке" под командованием старшего лейтенанта С.В. Гудина и тральщик ТЩ-57 (бывший РТ-89 "Беломорец"). Корабли следовали строем кильватера, имея БГN2. На переходе внимательно наблюдали за морем, так как предполагалось наличие немецких подлодок. Но что значит внимательно наблюдать? Час-два и глаза замыливаются, либо не видишь то, что есть, либо мерещиться то, чего нет. Так было и в этот раз – смотрели-смотрели наши бойцы в дальномер – и ничего не увидели, так бы и поперли дальше, если бы не Тирпиц. Тот возле дальномера на мостике находился. Шутили мы еще тогда – тоже дескать сигнальщик. Вот и дошутились – он вдруг встал шерсть дыбом – и давай лаять прямо вперед по курсу. Ну наши на дальномере переполошились и решили проверить – может действительно что-то пес увидел. И проверили – в 07.55 краснофлотцы Иванов и Жилов произвели срочный доклад командиру, что на курсовом лево два градуса обнаружен в дальномер силуэт подводной лодки на дистанции была примерно 100-120 кабельтовых.

Что тут началось! Сонливости и тишины как не бывало! Сыграли боевую тревогу, передали на ТЩ-57 о противнике и устремились навстречу немецкой лодке. Естественно не успели – нашим то ходом! И немцы не дураки – решили не соваться под наши пушки. В 06.28 эта немецкая лодка погрузилась, оставив на поверхности сероватый дымок от работавших перед погружением дизелей. Достигли мы точки ее погружения и передали на тральщик сигнал "Не мешать моим действиям". В 07.03 сбросили бомбу БМ-1, взорвалась она через 17 секунд. Больше бомб наш командир решил пока не тратить – без гидролокатора шансов поймать фашистов – практически никаких. Разве что если случайно первой бомбой накроем. Но сами понимаете – такое конечно может случиться, но шансы примерно такие же, как встретить писателя Солженицина на передовой. Однако попытка не пытка – хотели понаблюдать – вдруг повезло и задели фашиста хоть краешком. Куда там! Тирпиц как зайдется бешенным лаем на правый борт, лает аж слюна брызжет – наш командир – хвать бинокль, а там – светлые тени к ТЩ-57 несутся – он оттолкнул сигнальщика и лично ратьером "Руль право на борт! Полный вперед!". А там не будь дураками и тут же отработали. Причем, как потом Степан Вешнев рассказывал – подумали на тральщики, что мы их таранить лодку направили. А потом в 07.10 на курсовом 135 градусов правого борта слева от идущего позади и изменившего курс ТЩ-57 взметнулись два всплеска и мы услышали два подводных взрыва.

Командир наш решил пожертвовать еще одной бомбой, чтобы фашиста пугануть, сбросили ее примерно в 07.25. Она взорвалась через 17 секунд на установленной глубине в 50 метров. И тут снова Тирпиц зашелся бешенным лаем – смотрит куда-то за корму нашего "Литке" и заливается. Смотрели-смотрели ничего не увидели, точнее увидели, что кажись что-то там под водой несется, но в том то и дело, что кажись. Кажись, несется, а кажись померещилось. Только бабахнуло через пять минут не кажись – аж все забурлило, и пена как от шампуня была. Благо далеко – 3 мили не меньше! Ну, наш командир Сергей Гудин предположил, что лодка немецкая отстреляв торпеды, наверняка перезаряжается, и вряд ли высунется на поверхность. Но понаблюдали еще полчасика. Тирпиц молчал все это время, да и сигнальщики ничего не заметили. В восемь часов дали отбой БГ-1 и перешли на БГ-2.

Ну тут же каждый, кто не на вахте – рвется на мостик Тирпица за ухом почесать, да на обеде что-то для пса повкуснее оставить. Конечно, и скептики нашлись – мол случайность все это! Не может собака подлодку и вражьи торпеды чуять! Даже кто-то поспорил себе на голову. Все шло без происшествий примерно до полвторого. Мы уже пообедали, и проходили мимо мыса Северный Гусиный Нос. Шли мы узлов семь-восемь. ТЩ шел за нами уступом слева примерно на трех кабельтовых. В 13.30 СКР-18 и ТЩ-57 , следую скоростью 7 узлов, миновали. ТЩ шел уступом слева от нас на дистанции 3 кабельтовых. До берега было примерно кабельтовых семьдесят максимум восемьдесят. Видимость переменная, северо-восточный ветер в 5-6 балов – для наблюдения за поверхностью моря условия отвратительные – из-за барашков везде мерещится перископ лодки. Сытый и обласканный всеми Тирпиц, сразу после обеда, вновь поднялся на мостик, и внимательно обозревал горизонт. Шуток по поводу нештатного сигнальщика уже никто не отпускал. Время было уже где-то после двух часов. Ах, да, с нами тогда в поход пошел капитан-лейтенант Павлов – начштаба Северного отряда. Так вот он и наш командир стоят на мостике, курят. А Павлов этот – он из тех, кто не поверил в способности Тирпица. Спорил или нет я не знаю, но что-то там про суеверия начал говорить. Суеверия суевериями, но Тирпиц, вдруг как вскочит и на правый борт к парусиновому обвесу мостика – просунул под низ голову и давай опять с ума сходить. Ну наш командир не долго думая – руль право на борт и полный вперед скомандовал, и за бинокль тут же. А там… И Гудин и Павлов аж побледнели – там три торпеды шуровали! Одна или две из них под конец даже из воды стали выпрыгивать из-за сильной волны. Опоздай мы с поворотом на полминуты – от нас бы и щепок не осталось! Нашему старичку то и одной достаточно. По докладу краснфлотца Голенкова, несшего вахту у кормового 76 мм орудия, три торпеды прошли за кормой на расстоянии 60 – 200 эпизодически выскакивая из воды, а затем через пару минут почти одновременно рванули. Тряхнуло нас так, что от сотрясения получили повреждения котлы котлы N3 и N5. Про всякую мелочь типа посуды – я уже и не говорю.

Снова мы час высматривали и кружили в месте атаки – но ничего. Может эта зараза и была там, но сигнальщики ничего не разглядели, да и Тирпиц – теперь ему верил даже Павлов – Тирпиц молчал. Посовещавшись, начальники дали отбой тревоги и объявили "бэгэ-два". В 21.30 мы прибыли в Белушью уже без каких-либо происшествий."

Можно, конечно же поерничать над действиями командира U-456, капитан-лейтенанта Тейхерта, типа стрелял и ни разу не попал, но все познается в сравнении. Тейхерт был достаточно агрессивным подводником, и на его боевом счету к тому времени был потопленный британский тральщик, потопленный транспорт "Хоному" и поврежденный крейсер "Эдинбург". Да, он часто мазал, из-за не умения определять параметры цели, да он расходовал много торпед, но он был агрессивен, и эта агрессивность позволит ему, потопить в 1943 году еще четыре транспорта, заработав посмертно Рыцарский Крест Железного Креста. Погибнет он на пять дней позже Генриха Бродды,12 мая 1943 года. Но с Броддой, его сравнивать бесполезно. Командир U-209, кроме жесткого расстрела баржи с женщинами и детьми, больше ничем в своей жизни не прославился. Это подтверждает общеизвестную истину – все мы люди, все мы человеки. Одни порядочные, другие сволочи – мы разные. И немецкие подводники были разные, и летчики и пехотинцы. Те, кто считают, что немцы одинаковые – заблуждаются. Если бы они были одинаковыми, то стали ли с ними церемониться в 1945 году?

Но мы вернемся к теме повествования. Широко известно, что между кригсмарине и люфтваффе существовали неприязнь и дух соперничества. Менее известно, что неприязнь и дух соперничества существовали и между надводными и подводными кораблями в германском флоте. Германских подводников очень возмутил запрет на проведение атак против обнаруженных целей во время проведения операции. Отдавать лавры побед "карманнику" они явно не хотели, поэтому все командиры лодок 11-й флотилии достаточно халатно относились к обязанностям, возложенным на них командованием группы "Норд" и при первой же возможности стремились пополнить боевой счет. К числу таких командиров относился и командир U-601. К сожалению свидетелей ее атаки с советской стороны не осталось, поэтому вначале мы рассмотрим то, о чем говорится в парадно причесанном документе КТВ U-601, а затем укажем на некоторые странности данного эпизода:

"…24 августа лодка U-601 находилась к северо-востоку от пролива Вилькицкого. В 10.40 ее сигнальщики обнаружили силуэт транспорта. Это был "Куйбышев" тащивший за собой буксир "Медвежонок". Подводная лодка начала сближение с целью и в 13.08 погрузилась, а в 14.09 выпустила две торпеды, одна из которых попала в пароход. Корпус корабля окутался дымом, когда он рассеялся, то корабля на поверхности уже не было, и лодка всплыла. В 14.12 был обнаружен стоящий без хода буксир "Медвежонок". Волнение моря было небольшим – 2 балла. Лодка всплыла, и вызванный наверх артиллерийский расчет выпустил в буксир 20 снарядов калибра 88-мм, после чего тот затонул. Сигналы бедствия русские подать не успели."

Что же тут странного спросит читатель? Начнем с отсутствия информации о поведении экипажа буксира "Медвежонок". На его борту должна была нестись вахта, наблюдающая за его состоянием в процессе буксировки. Никаких упоминаний о наличии на борту "Медвежонка" экипажа в КТВ лодки U-601 нет. А не заметить экипаж и его действия немецкие подводники не могли, так как расстреливали буксир из 88-мм орудия – то есть с достаточно близкого расстояния. Между тем, Приказ N255 от 30.12.1942 года по Архангельскому Морскому Арктическому пароходству ГУСПМ "Об исключении из списков пароходства членов экипажа ледокольных пароходов "А.Сибиряков", "Сталинград", и буксира "Медвежонок" как пропавших без вести" указывает на наличие 16 человек в экипаже буксира:

Б уксирный пароход " Медвежонок " :

Гагарина Андрея Васильевича–капитана

Фадеева Петра Михайловича–II пом. капитана

Метелкина Ивана Георгиевича–ст. пом. капитана

Пенькова Василия Васильевича–ст. механика

Комракова Николая Александровича–II механика

Нечаева Ивана Александровича–III механика

Макарова Александра–кочегара I кл.

Шалаганова Семена Васильевича–боцмана

Тарантакова Якова Ефимовича–матроса I кл.

Любаева Петра Ефимовича–матроса II кл.

Чистова Петра Ефимовича–матроса I кл.

Савочкина Андрея Петровича–кочегара I кл.

Краснобаева Ивана Лаврентьевича–кочегара I кл.

Пронкина Федора Петровича–кочегара I кл.

Романовскую Юлию Андреевну–повар-уборщицу

Герасимова Василия Николаевича–матроса II кл.

И кого-то из этих 16 человек немецкие подводники должны были заметить. Еще один момент – 16 человек – это буксир достаточно больших размеров, чтобы на него как минимум установили один-два пулемета типа ДШК. Еще один странный момент – лодка стреляет торпедами в 14.09, и всплывает в 14.12 – через три минуты. Довольно странная ретивость и прыткость для весьма осторожного Грау, который в предыдущем боевом патрулировании очень тщательно и долго наблюдал за целью, прежде чем решился атаковать. Странно и то, что на лодке не заметили сразу «Медвежонка» которого «Куйбышев» тащил на буксире.

Теперь об имеемых советских данных. Последний раз капитан "Куйбышева" Токовенко, выходил на связь в 15.00 24 августа, сообщив, что прибудет ориентировочно в полночь. Когда он не прибыл в порт назначения, то начальник порта Диксона, предположил, что "Куйбышев" зашел на реку Енисей за водой. Ответ из Ошмарино пришел только 29 августа и был отрицательным. 30 августа на поиск "Куйбышева" вылетел ГСТ, пилотируемый И.И.Черевичным. При полете была обнаружена шлюпка с двумя людьми, однако из-за плохой погоды, ее потеряли, и при повторном заходе уже не обнаружили. Странным было то, что шлюпка была не морской, а речной.

Первые достоверные следы были обнаружены Черевичным только 3 сентября у острова Сибирякова – шлюпки, бочки, баллоны. 7 сентября в этот район прибыло гидрографическое судно "Якутия". Моряки гидрографа детально осмотрели побережье острова и на северной отмели обнаружили ряд предметов судового инвентаря, в том числе судовые шлюпки. Но надпись "Куйбышев" была на них почему-то закрашена! Вся западная часть отмели острова была покрыта слоем нефти. С учетом того, что "Куйбышев" использовал уголь, и перевозил железную руду – это была еще одна странность. При обследовании северо-западной части острова был обнаружен труп человека со спасательным поясом с надписью "Куйбышев".

28 сентября 1942 года на мысе Моржево был найден спасательный пояс с надписью пропавшего судна, и бочки из под дизельного топлива с маркировкой 1440-270 – из той же серии, что обнаружила команда "Якутии".

8 октября 1942 года, экипаж парохода "Алдан" при подходе к порту Диксон, в точке 73,52 N и 77,40 E заметил торчащие из воды мачты затонувшего судна с красными лампочками на клотиках. Расстояние между мачтами составляло 45-50 метров. Однако попытка водолазной партии со шхуны "Мурманец" провести обследование данного затонувшего судна была отложена из-за непогоды.