Текст книги "Властелины дорог"

Автор книги: Александр Важин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

Кроме жизни в Руине, были у разбойников и приятные моменты, ради чего и затевали ночные набеги. Можно взять в собственном сундуке свою долю, оставить оружие, переодеться в приличную одежду и податься в город или большое село – покупать вино, изысканные блюда и женщин.

Главное, чтобы до сундука не добрались серые твари. А с запасами сухарей, соленого мяса и вина можно переждать под землей любую осаду. На крайний случай можно было питаться и мясом самих крыс, больших и упитанных.

Шура тоже обитал в Руине. Когда он прибился к ватаге, то сначала оказался на побегушках у матерых разбойников. Помогал старой Мане готовить еду на всех, гонял крыс из халупы атамана, поддерживал ночные костры.

Первый раз его взяли на дело после того, как он выбил зубы плешивому Рудыку. Тот хотел заставить молодого беглого солдата стелить ему постель. После этого Плешивый стал еще и Шепелявым, а Шуру избили толпой, так, больше для порядка, а вскоре взяли на вылазку.

И началась для него череда ночных схваток с охраной караванов, разграбление сельских амбаров, засады на бродячих торговцев. Собирая свою небольшую долю добычи в собственный сундук, Шура почти ничего не брал оттуда – ни расшитое платье работы мастеров Рогейна, ни клинок с посеребренной рукоятью, не трогал и медленно растущую горку серебряных бримонов и золотых эджей. Он не ходил "оттягиваться в мир", тратился только на самое необходимое – обновить одежду, поменять оружие. Главное – скопить на мотоцикл. Остальное ему ни к чему.

Для него стали привычными яростные ночные побоища, хрипы умирающих охранников, пытающихся защитить добро своих хозяев. У него добавилось свежих шрамов на теле и жестокости в душе.

Когда грабили пешие караваны бедных купцов, которые не могли нанять найта для сопровождения, это было еще ничего. А вот когда забирали нажитое тяжким трудом у крестьян, то Шура поначалу чувствовал себя мерзавцем. Ведь он сам когда-то был землепашцем и помнил тяжесть труда и цену заработанного урожая. Но постепенно он все реже задумывался об этом. Просто старался не убивать мирных работяг. Стражники – это другое дело. Если не ты воткнешь в него акинак, то он всадит в тебя свой меч. Законы ночных схваток были просты и безжалостны.

Однажды, благодаря заступничеству Шуры, разбойники оставили жизнь одному дядьке, который безрассудно пытался защитить свое добро.

Как раз в это время на своем обшарпанном, но вызывающем зависть у других, мотоцикле подкатил Корд. Главарь смотрелся в седле, как король. Еще бы – все топтали пыльные дороги, а он рассекал на мотоцикле. Правда, при этом зорко оглядываясь по сторонам, чтобы первым увидеть найта и попытаться скрыться до того, как начнется преследование. Кто знает, вдруг какие-то сельчане наскребут монет, чтобы нанять найта с парой-тройкой ключей…

– Фак. Что-то очень борз нынче молодняк, – констатировал Корд и янтарные глаза атамана превратились в узенькие щелочки. – Нас должны бояться. А то если каждый селюк будет бросаться с топором, то нам придется гораздо больше трудиться, чтобы добыть пару-тройку золотых эджей. Не хватает духу? – аккуратные усики атамана вздрагивали. – Может, ты недостоин звания Фокса? – взгляд главаря буравил молчащего Шуру.

– Корд, парнишка прав. Не стоит нам поливать лишней кровью свой след. Тогда ведь по нему может пойти ищейка с долгомерным копьем, – сказал пожилой Басиус.

Атаман презрительно оскалился, потом махнул рукой.

– Пожалуй, ты прав, Басиус. Пусть селюки живут и добра наживают. А мы потом еще к ним заглянем на огонек.

Но Шуру атаман невзлюбил. Хоть и мог выгнать его из ватаги, да тот заявил себя хорошим бойцом. Потому молодого разбойника лишь обделяли при разделе добычи, посылали в самые опасные места. И лишь заступничество Басиуса хранило Шуру от изгнания из ватаги или от подлого удара мечом.

В те времена Шура и освоил акинак – излюбленное оружие разбойников. Его можно легко спрятать в лохмотьях и прикинуться бродягами, а потом внезапно остановить караван с носильщиками, резво заколоть охранников и уйти в ночь с добычей. Короткий меч позволял рубить и колоть одинаково легко.

Освоившись с жизнью разбойника, Шура вновь стал думать о Красном Волке. Знать бы, где тот будет проезжать, да и устроить засаду. А сначала можно потренироваться, убив первого подвернувшегося найта. Ведь Шуре нужен был мотоцикл, чтобы угнаться за тем, ради которого он был солдатом, а теперь вынужден подвизаться разбойником.

Шура несколько раз предлагал Корду устроить засаду на найта. Если внезапно наброситься всей ватагой… Пусть он и положит многих. Все равно чей-то акинак окажется проворнее других и отведает волчьего тела. И это наверняка будет меч Шуры.

Атаман может заполучить новый мотоцикл, уговаривал Шура. Но опасливый Лис предпочитал действовать лишь наверняка и прогонял Шуру прочь.

Тогда Шура решил поделиться своими идеями с Басиусом, надеясь, что старик сможет убедить атамана выследить найта. Шура знал, что Корд постоянно советуется с мудрым старейшиной ватаги. Ведь именно благодаря мудрым советам Басиуса атаман и слыл таким хитроумным.

Шура зашел в хижину к Басиусу и застал того за неизменной игрой. Старик сидел над клетчатой доской, на которой расположились маленькие блюдечки. С одной стороны белые, с дугой – черные.

– Не хочешь научиться играть в шашки? – спросил Басиус, повернув к Шуре морщинистое лицо.

– Я хочу, чтобы мы устроили засаду на найта.

В ответ на желтом лице появился прищур, служивший Басиусу улыбкой.

– Ты хочешь сразить Найта, – выразительно поднялся костлявый палец старого разбойника.

– Я не понимаю, чего перед ними так трепещут. Пусть даже они хорошие воины. Мы тоже ведь бойцы не из последних.

– Найты – кудесники копья и волшебники меча, – сказал Басиус, передвигая белую чашечку. – Они истинные властелины дорог. Куда уж крысам одолеть волка, – старик передвинул черную чашечку. – Волк – могуч и быстр, его удел – стремительность, его дом – открытый простор. А ты крыса, как и мы. Наше пристанище – темные углы и безопасные норы.

При упоминании волка Шура встрепенулся.

– Басиус, а как можно победить такого зверя? Есть такой Красный Волк…

– Ты хочешь подстеречь одного из лучших. Ты должен стать лучше его. Только тогда ты сможешь его одолеть.

– Но ведь можно захватить найта на стоянке. Выследить, подстеречь и напасть внезапно. Что он сможет с нами сделать, если не будет верхом. Мы без особого труда его завалим.

– Насчет "без особого труда" можно поспорить. А вот с тем, что завалим – можно и согласиться. И что дальше? Мотоцикл можно забрать, да что с ним будешь делать? Только выедешь – и тебя тут же насадят на острие. Первый встречный найт. Можно застигнутого на стоянке найта ограбить, не трогая мотоцикла. Потом технари подберут машину, а сами шепнут найтам, что на стоянке был убит ихний собрат. А зачем Фоксам кликать сюда многих найтов, которые бросятся нас разыскивать? Их ведь вином не пои, дай только подраться.

На это Шура не нашелся что ответить. Он молча направился к двери, потом повернулся.

– Басиус, я все хотел спросить. У тебя ведь уже накоплено достаточно денег. Почем ты не уйдешь из развалин? Не купишь дом в селе или городе, не заживешь спокойно?

– Я стар. А зажить спокойно – значит умереть. Пусть меч уже дрожит в моих руках, зато я сражаюсь, направляя мечи других. Пока Корд и Фоксы не могут без меня – я чувствую себя нужным и буду жить…

С ватагой Лисов Шура жил и участвовал в набегах почти год. До тех пор, пока не понял, что пока атаманом является Корд, на мотоцикл придется копить лет двадцать, а то и больше. И тогда красный волк погнал его прочь от разбойников.

Вернулся Шура к ватаге через пару лет. У него на груди уже висело шесть ключей.

Жители округа Мароника наняли молодого найта всего за пять эджей, чтобы он избавил от набегов озверевшей в последний год ватаги разбойников.

Тогда "Планета" подкатила к самым развалинам, но не слишком близко, чтобы из-за груды камней не вылетело короткое копье или топор.

Шура смотрел на знакомый вход в Руину. Он знал, что за полуразрушенной стеной сейчас приник часовой, остальные же замерли около входов в подземелье.

Заг сбросил обороты, чтобы укрывшиеся в развалинах услыхали слова найта.

– Я хочу слышать голос Басиуса.

– Умер Басиус. Еще год назад, – донесся каркающий голос из-за стены.

– Умер… – тихо произнес Шура. Потом снова обратился к разбойникам. – Я послан убить вас. Всех. И я уже взял за это пять эджей. Но я хочу дать вам шанс. О ватаге Лисов здесь больше не должны слышать. С этого момента ее нет.

Шура протянул руку к коляске и за волосы поднял голову с красивыми усиками и остекленевшими глазами. Привстал в седле, размахнулся и бросил через остатки кирпичной стены. Потом снял шлем и приподнялся в полный рост. Пусть они хорошенько разглядят, кто привез им голову Корда.

Из Руины не доносилось ни звука. Шура отсалютовал копьем и Заг развернул "Планету", уезжая прочь от логова Фоксов.

Молодой найт надеялся, что в ватаге остался кто-то смекалистый, кто сможет все объяснить остальным. Что им лучше послушаться приказа найта и распустить банду. Ведь Шура-изменник хорошо выучил подземелья и выкурит их оттуда, как охотник выкуривает лису из норы в овраге. Так что лучше всем разойтись на все четыре стороны. Баделенд большой.

4

Заг медленно, на второй скорости вел машину, а Шура, уцепившись рукой за коляску, бежал следом. Подошвы ботинок быстро-быстро стучали по дороге, и он изо всех сил старался не отпустить мотоцикл до тех пор, пока легкие не начинали задыхаться, а ноги становились тяжелыми, будто мешки с крупной солью.

Рулевому не нравилось ехать на такой скорости, ведь сильно грелся мотор, да и бензина уходило больше. Да ничего не поделаешь – его молодой найт иногда устраивал такие забеги, чтобы ноги хоть изредка тренировались и не отвыкли от земли.

"Планета" рыскала по южным землям Тимберии.

Здесь недавно пролегал путь Красного Волка. Но, как и все три года, которые Шура вместе с Загом бороздил необъятные дороги Объединенного Королевства, заклятый враг все ускользал от встречи. Интересно, знает ли Волк о том, что по его следу неустанно идет парнишка, мать которого он погубил? Длинны дороги Баделенда, но однажды пути бело-голубого и красно-черного мотоциклов пересекутся…

Пыхтящий звук "Урала", как определил Заг, донесся из-за поля с зеленой кукурузой.

Еще одна возможность добавить ключ в связку. Еще два ключа – и Шура войдет в круг пятидесятников. А это – возможность покупать бензин за меньшую цену, ремонтироваться подешевле, получать более выгодные заказы в Гильдии. Но Шура не гнался за новыми ключами. Ведь встреча с найтом также могла сулить повреждения мотоцикла и собственного тела. Дорога – непредсказуема, загадывать что-либо – бесполезно. Именно это и привлекает тех, кто колесит дороги, кто живет лишь днем сегодняшним. Лишь Шура здесь случайный гость. Он живет днем завтрашним, когда он убьет Красного Волка.

К сожалению, неподалеку гудел двигатель "Урала". А Красный Волк, как говорили, разъезжает на жреческом мотоцикле. Но копье все равно нужно готовить к бою.

Заг приостановил "Планету", и они молча ждали, кто выедет из-за поля.

Выкатился серый "Урал" с мышью на коляске. Не простой мышью, а с кожистыми крыльями и длинными зубами. Любит эта тварь свежую кровь. Вот и вскинутое копье было готово испить крови Зага и Шуры.

Серый мотоцикл притормозил, покатился на медленном ходу, забирая к правому краю дороги. "Планета" тоже прижалась к своей обочине, неспешно пробираясь вперед.

Рулевой "Урала" выглядел довольно молодо, не старше Шуры, с небольшими редкими усиками на круглом лице. А найт наоборот, был уже седым. Неприкрытые шлемом косматые патлы падали на плечи, слегка развеваясь. Копье найта Летучей Мыши подрагивало, и в такт ему покачивалось Большое Жало.

Шура уже достаточно поездил по Дороге, чтобы понять – этот не будет нападать. Ключей у встречного немного, меньше двух десятков. Ключ "Урала" мог украсить шею Шуры, став пятидесятым. Но если его не атакуют – он тоже не станет искать драки. У него свои дела, а Мышь пусть катится себе, куда ей надо.

Медленно, настороженно, каждый по своей стороне дороги, мотоциклы проследовали мимо друг друга. Уже когда они разъехались на десяток метров, Шура тронул плечо Зага и нажал на кнопку сигнала. "Планета" притормозила.

"Урал" тоже остановился и найт обернулся на окрик Шуры:

– Не видели Красного Волка?

– В Эдж направлялся, – отозвался найт Летучей мыши. – По дороге к Сторкипской переправе.

Шура благодарно кивнул, отсалютовал копьем. "Планета" последовала дальше и вскоре повернула за поле.

Вдоль обочины, над самой кукурузой, седокам попались на глаза два небольших холмика. Они уже почти не отличались от придорожных кочек, лишь были чуть повыше. А не так далеко от старых погребений свежим пятном проступал еще один бугорок набросанной земли, на нем даже не успела пробиться трава. Те, кто ступил на Дорогу, оставались с ней навечно.

Кодекс гласил: "Найт должен умирать в седле, а не на смертном ложе".

– Спите спокойно, братья, – говорил Заг каждому встреченному холмику.

– Удачного пути в Стране Бескрайних Дорог, – подхватывал Шура.

А про себя он думал, что эти холмики отнюдь не такие величественные, как курганы, что оставили после себя кочевники-сириты. Да что значит высота погребальной земли, если в Извечной Стране будет лишь Бесконечная Дорога.

На полуденной стоянке Заг вытирал масло с выхлопной трубы, а Шура лениво жевал кусок твердого сыра.

– Ты же хотел завернуть в родные края, – Заг сочной травой принялся вытирать черные руки.

– Да, увидеть бы старину Дариана. Жив ли еще? Наверное, до сих пор возится со своими пчелами. Знаешь, а я ведь тоже хотел трудиться на пасеке, собирать мед, жениться… Вместо этого трясусь у тебя за спиной.

Заг равнодушно кивнул, выбросил траву и тоже приступил к трапезе.

– Да, конечно хотелось бы в родное село заехать. Бабка поди, уже умерла наверное.

– Поехали. Что мешает? – Загу было все равно, где колесить. Его дом – Дорога, мотоцикл – жена, друг и домашнее животное.

Шура кинул кусочек сыра терпеливо ожидающему Рыжему.

– Время потеряем. В Эдж укатил Волчара. Нам в другую сторону.

– Три года ждал, еще подождет.

– Не подождет, – отрезал Шура. – Если бы не Волк, я бы хотел побывать на родине. И не только. Вот ты когда-нибудь видел Море?

– Видел.

– А какое оно? Больше чем Данюб?

– Больше.

– Да, умеешь ты рассказывать. Я хочу увидеть Море.

– Пару месяцев – и мы на море.

– Пару месяцев – слишком большой срок жизни для Волка. Погнали.

Перед мостом через небольшую речушку Ладонну пришлось сбавить ход и медленно тащиться в хвосте каравана из десятка мотороллеров. В кузовах этих недоношенных мотоциклов высились укрытые брезентом емкости. Наверняка в них везли пружинистую массу, называемую сырым каучуком. Кто-то из купцов затарился на торжищах Рогейна и теперь доставлял в Ремм, где стоят заводы Служителей. Шура когда-то охранял подобный караван. Тогда же и услышал от водителя мотороллера, что из каучука делают резину для покрышек, и что добывают его на плантациях Диссалии из сока тамошнего дерева гевея.

Караван сопровождал найт на темно-красном "Днепре", зорко наблюдающий за всеми, кто приближался к мосту. Мотороллеры ждали, пока проезд через мост освободит еще один свободный охотник на синем "Юпитере". Заплатив стражникам положенную пошлину за проезд, найт промчался по деревянному настилу и скрылся на другом берегу.

Пока старший каравана торговался со сборщиком пошлины, Шура с Загом уныло ждали. Рыжий неодобрительно лаял на водителей каравана и на стражников моста.

Когда вереница мотороллеров начала медленно втягиваться на мост, к "Планете" подкатил "Днепр", сопровождающий караван. Найт не отстегивал копья, потому Шура не беспокоился.

Он уже раньше встречал его на Дороге. И тогда они тоже мирно разъехались. Но Шура запомнил его. Да и не мудрено запомнить этих двоих – рулевого с наполовину обожженным лицом и найта с кожаной повязкой на правом глазу. И Черного Ворона на коляске. Ключей на шее одноглазого было больше пятидесяти, но до Хандреда ему оставалось еще долго.

– Здравствуй, брат!

– Здравствуй, брат! – отозвался Шура.

– Ты был на Большом Турнире Плойны?

– Был.

– Кто получил золотой ключ?

– Тигр.

– Эх-ты! Два года назад я его вышибал на турнире Плойны. Тем интереснее будет встретиться с ним на Дороге.

– А ты от Рогейна ведешь мотороллеры?

– Да. К слову, видел занятную штуку. Борнийцы гнали через Рогейн караван из мотоциклов. Неужели хотят использовать их, как мотороллеры? Вот коповы дети.

– У них нет скольких Храмов, как у нас, вот и гоняют мотоциклы отсюда.

На мост въехал последний мотороллер каравана.

– Удачи на Дороге! – "Днепр" развернулся, направляясь к мосту.

– И тебе удачи, брат!

Когда караван перевалил через мост, Заг медленно въехал на бревна. Сухопарый сборщик пошлины буднично осмотрел "Планету" и ее седоков

– Два бримона, – равнодушно сказал он.

Было слышно, как под мостом квакают лягушки. По бревнам стучали кости – скучающие стражники резались в эту неизменную для всех бездельников игру.

Тяжело вздохнув, Шура извлек из кармана куртки кожаный мешочек, порылся в его тощих недрах, достал серебряную монету, с сожалением отмечая, что кошель значительно потощал со времени очередного дела. Почему все упирается в деньги?

И вроде бы ты свободен на дороге, будто вольный ветер. Езжай, куда сам захочешь, выбирай любую дорогу. Но ветру не приходится платить за харчи, за бензин, за ремонт мотоцикла, за проезд по мостам. Эх, если в ближайший месяц они не настигнут Красного Волка, то придется искать себе дело. В Мидриасе один купец предлагал разобраться с должником. Деньги маленькие, зато хлопот никаких.

Шура несколько раз подбросил монету на ладони. Круглый кусок серебра с выбитой там бычьей головой сверкал в отблесках речной глади. Жалко расставаться с кровно заработанными. Отдавать их только за то, чтобы проехать по этим бревнам. Можно ведь не обратить внимания на незначительную преграду в виде стражников. Большое Жало легко проложит дорогу, а потом Зага никто не догонит.

В этом плане был всего один изъян. Нападение на королевских стражников непременно приведет к тому, что за Осой станут охотиться все воины Дороги. Король даст заказ на головы найта и рулевого "Планеты". Хватит и одного Каннинга, охотящегося за Шурой.

Еще немного полюбовавшись серебряным быком, Шура все-таки бросил монету сборщику, потом достал еще одну. Когда деньги перекочевали в деревянную кадку сборщика пошлины, "Планета" прогромыхала по бревнам моста.

На очередной стоянке Заг мудровал над рукоятью газа.

– Надо менять, – вынес он приговор, туго перетягивая рукоять проволокой.

Потом рулевой достал из коляски предпоследнюю канистру бензина и начал наполнять бак. Им по любому предстояло вскоре посетить Храм, а это очередные расходы. Будь у Шуры пятьдесят ключей на шее, все обошлось бы на треть дешевле.

Хорошо бы в Храме жрецы подбросили хоть какое-то дело. Желательно, посложнее, чтобы взамен сделали капитальный ремонт старушке-"Планете". Не такое, как год назад. Всего четыре канистры бензина получили Шура и Заг за то, что разыскали в Бримоне одного народного умельца.

Шура уже и забыл растерянные, испуганные глаза мастерового, который глядел на свою разгромленную мастерскую. Жена причитала рядом, дочка скулила. А пусть неповадно будет делать то, что находится во власти жрецов. Занимался бы своим делом, черенки к лопатам да мотыгам строгал, рукояти к полевым косам вырезал. А техномагия должна обитать лишь в Храмах. Ведь что удумал – сам соорудил аккумулятор, собрал простой двигатель и воду из колодца качал. Будто у него рук нету, чтобы таскать с помощью веревки и ведра. Детали, небось, потихоньку воровал с разбитых мотоциклов, до того, как их подбирали викарии Хранителей. Если кто ни попади начнет курочить застывшие машины на дорогах, собственность жрецов, так полный бардак начнется.

А вестовщик жрецов сказал: "Предупредить, внушение сделать. Передать – если повторится подобное, то в следующий раз закажут голову мастерового".

Шура предупредил, передал и они с Загом бесплатно получили в Храме четыре канистры с бензином. Дело пустячное. Теперь же нужно что-то посерьезнее, чтобы и на ремонт потянуло. Ведь не только рукоять газа менять надо.

Наверное, сами предки-байкеры хотели, чтобы у Шуры прибавлялось ключей на шее. Яркое желто-полосатое насекомое на коляске "Планеты" сильно раздражало других найтов и они часто изъявляли желание скрестить копья с Осой. Хоть сам Шура не слишком стремился к поединкам, особенно в последнее время, спокойная жизнь не угрожала молодому найту. Только в первый год частые поединки были для него необходимостью. Его умение росло, а ведь впереди ждала встреча с Красным Волком.

Но после того, как он повесил на шею тридцатый ключ, постоянные схватки уже поднадоели, стали делом обыденным.

"Чем им так не нравится Оса?", – размышлял Шура, когда Заг поднял руку.

Со стороны Плевени приближался синий мотоцикл.

– Кого это несет? – пробурчал Заг.

Встречный мотоцикл остановился, преградив дорогу.

Заг тоже притормозил. Шура поднял копье, привстал в седле.

– Освободи проезд. Мне не нужен сейчас твой ключ. Я спешу, – сказал найт Осы.

Найт Дракона высунулся из-за спины своего рулевого. Его лицо было плохо различимо в обрамлении шлема.

– А мне твой нужен, – под усами ощерились зубы.

Шура кивнул. Ну что же, все по Кодексу. Разговоры закончились. Копье замерло в боевой позиции, справа. "Планета" рванула, набирая скорость. Рявканье моторов отразилось от лесополосы, колеса взметнули серую пыль.

Дракон ударил первым. Поблескивая наконечником, копье метнулось к шее Зага. Хороший шанс если не попасть в рулевого, то задеть найта. Большое Жало привычно парировало встречный удар. Шура сильно крутанул кистью и вращение предалось древку сначала своего, потом чужого копья. Встречное оружие продолжило движение по инерции, но уже в сторону от своей цели.

Рулевой Дракона попробовал топором отбить Большое Жало. Тщетно. Широкий наконечник ударил в защитную пластину на его груди и удар был настолько сильным, что рулевого швырнуло назад. Заг пригнул голову, и слепо летящий топор черканул по шлему.

Теряя равновесие, рулевой Дракона инстинктивно пытался удержаться. Когда его правая рука оторвалась от рукояти газа, левая рванула руль на себя. "Днепр" резко занесло влево и синий мотоцикл врезался в "Планету".

От удара Осу бросило вправо, противный скрежет перекрыл звук моторов. "Планета" завалилась на левый бок.

Шура был на ногах быстрее, чем седло коснулось земли. Краем глаза отметил – Заг тоже успел.

Рулевой "Днепра" с неестественно выгнутой шеей валялся в пыли. Мотоцикл стоял на трех колесах, найта скинуло на коляску. Он вытащил широкий клинок с изогнутым лезвием, сплюнул кровь с прокушенной губы и ступил на землю.

Шура быстро метнулся назад, подобрал Большое Жало. Через мгновение его наконечник был в двух метрах от найта Дракона.

– Брось.

Найт не послушался. Шура быстро шагнул вперед, забирая немного вправо. Широкий клинок рубанул по древку.

Копье слушалось Шуру безукоризненно. Легкое движение кистью – и оно убежало от клинка, при этом наконечник острой плоскостью разрезал щеку найта.

Дракон сделал еще одну попытку. Большое Жало порезало ему вторую щеку.

– Следующим будет горло.

Клинок глухо ударился о дорожную пыль.

Не убирая копья, Шура оглянулся. Заг уже поставил "Планету" на три колеса. Рулевой качал головой, глядя на покореженное переднее крыло.

– Вот она, цена за твой ключ. А ведь могли спокойно разъехаться, – зло сказал Шура.

Найт молчал. Его выдавали глаза. Иногда они мимолетно смотрели на лежащий у ног клинок.

Шура ударил его древком по шее. Дракон упал сверху на меч.

Ключ "Днепра" занял свое место в связке на груди.

Пару часов Заг клепал крыло. Когда рулевой возился с молотком, на дороге показался еще один мотоцикл.

Шура настороженно стоял с копьем в руках, надеясь на заступничество предков-байкеров. Но серый "Урал" с Крепким Дубом на коляске проследовал мимо. Его найт и рулевой с любопытством разглядывали покореженный "Днепр", мертвое тело на обочине, "Планету" без крыла.

Когда "Урал" скрылся из виду, Заг уронил молоток, вытер пот со лба.

– Останови меня коп! Поедем без крыла.

– До Храма дотянем?

– Лишь бы дождя не было, останови его коп.