Текст книги "Иной жизни для себя не представляю! Книга третья. Золотая лихорадка в русском варианте.(CИ)"

Автор книги: Александр Воронецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 44 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Получается, что этот след снова рядом с геологической организацией. Зацепок основательных нет, но ведомственная принадлежность дома с квартирой Панова к геологии не могли не повысить мой интерес к этому гражданину. Так что не зря я звонил в бюро инвентаризации и в ГАИ, с автолюбителями, список которых у меня появился, придется разобраться поглубже. А для этого нужно подготовиться, собрать данные по каждому: где работает, где учился, с кем живет и все другое, что есть частично в паспортном столе, и частично – в отделе кадров на предприятиях.

Здесь очень к месту позвонили из жилищно-бытового отдела и продиктовали фамилии восьми Галин. Три из них по возрасту подходили для подруги Джафарова А., чем я удовлетворился – разберусь с ними быстро.

Сейчас был выбор: заняться тремя Галинами и выйти на нужную мне одну, либо посетить паспортный стол и познакомиться поближе с автолюбителями из моего списка. Решил женщин оставить на вечер – у всех возраст такой, что сейчас на работе и надежней посетить их после ее окончания. Не очень приятно, но что делать? Направляюсь в паспортный стол, с надеждой до обеда дела там завершить.

Надежда оказалась завышено оптимистичной. С нужными данными из здания вышел в четвертом часу. Много времени ушло на примитивный треп, дела не касающийся, но увернуть от которого не удалось, как не удалось и поработать в обеденный перерыв, на который из комнаты попросили. Я все вытерпел, нужные данные по автолюбителям собрал. Семеро из них работали в геологии, четверо – в организациях, с ней не связанных. Понятно, что семерка меня интересовала в первую очередь – завтра с утра наметил посетить отдел кадров организации, где они работали. А сейчас пошагал к остановке автобуса, что бы добраться до ближайшей от меня Галины С.

Женщина дома, временно не работает – воспитывает двух детей дошкольного возраста. Сразу видно, что на подругу Джафарова не тянет. В квартире идеальная чистота, такие же чистенькие и ухоженные дети, море игрушек и вообще всего, что говорит: здесь живет благополучная супружеская пара. Спросил для очистки совести, знает ли женщина некого Джафарова, и по виду и ответу понял, что с этим человеком она не сталкивалась. Да и Джафарову такая женщина точно не нужна. А когда узнал, что и муж ее с геологией никак не связан, извинился за вторжение и дом покинул. До следующей Галины всего-ничего, пять минут прогулки.

Когда меня пригласили в комнату, поначалу не понял повезло или нет. Сама Галина на работе, но ее мать, не побоявшаяся открыть дверь постороннему, рассказала о дочери такое, на что не всякая мать решится.

Вначале мне предложили чашку чая, и пока глотал ароматный напиток, узнал, что ее дочь очень хорошая девушка: незамужняя, отлично готовит, стирает, гладит. И вообще ее муж будет купаться в молоке. Почему-то посчитала меня новым ухажером дочери и я ей понравился. По крайней мере не чета другим парням, к ним в квартиру заглядывавшим. Мне долго не удавалось перевести разговор на нужную тему, но все же в подходящий момент вклинился. Дочку похвалил, раз она такая кудесница, и с некоторой грустью заметил, что к сожалению у Галины уже есть друг Амир, имея ввиду Джафарова. Женщина замахала руками и тут же уверила, что ее дочь с ним давно не встречается, потому что тот всегда выпивши, то-есть алкаголик, а потом и чужой веры, то-есть не русский.

После такого призвания здесь делать нечего. Посчитав, что эта Галина и есть подруга Джафарова А., решил временно смыться. Выслушивать дальше откровения матери уже не мог. Пообещал зайти через часок, когда девушка вернется с работы, извинился и сопровождающий до двери очередной порцией словоблудия, квартиру с облегчением покинул.

Во дворе дома посидел на скамеечке, покурил, и сомневаясь в нужности следующего поступка, пошагал к дому третьей Галины, убедиться наверняка, что это не интересующая меня женщина. И убедился, как только ее увидел. Эту Галину нашел в состоянии, когда один из родственников сидит рядом и ждет момента вызвать скорую, что бы не дай бог женщина не разродилась в квартире. Пришлось не столько разговаривать, сколько извиняться за "случайное вторжение".

Вышел из дома окончательно убежденный, что подруга Джафарова – Галина П. Из трех женщин она единственная подходит на эту роль. И с такой уверенностью пошагал назад, надеясь, что она уже вернулась с работы.

Действительно вернулась, и очень правильно ее обрисовали рабочие на автосервизном предприятии. Я рассчитывал на плодотворную беседу, но с удивлением понял: в квартире что-то произошло. Говорливая мать исчезла или спряталась, а меня дальше порога не пустили. Когда поинтересовался о Джафарове А., получил от Галины категорический ответ: такого она не знает и ранее знакомства не имела. Я заикнулся, что мать кое-что успела рассказать, и в ответ получил: мать – старая дура, болтает всякую глупость. Не подействовало и мое удостоверение сотрудника УВД.

Несколько озадаченный такой встречей, второй раз квартиру покинул. И пошагал к трамвайной остановке, выискивая доводы "за" и "против" двух вариантов последующих действий: немедленного вызова Галины повесткой для разговора в управление, или же незаметного изучения ее друзей, знакомых, связей, поведения и всего прочего.

Предпочтение в итоге отдал второму варианту.

Вечер наступил незаметно и радостей не обещал. У Тани накопились обычные женские дела, отложить их нельзя и потому скрасить мое одиночество она не может. Раз так, то мне в самый раз квартиру убрать, и кое-что в стиралке прокрутить. Что бы эти проблемы в нужный момент общению с любимой женщиной не помешали. Одновременно можно и о работе подумать. Утренние новости из партии без внимания не оставишь, решение какое-то принимать нужно.

Переодевшись в домашнюю форму – не повседневную, а для работы – вооружаюсь ведром и тряпкой. И одновременно с уборкой, мысли концентрирую на разговоре с Юрой по телефону. Если он прав – а в этом я не сомневаюсь – то звонок гр. Рогожину Б.С. утром в день смерти сторожа на шахте был не от бывшего горного мастера. С ним, как с информатором, мы не прокололись, связь с начальником дорожников установили. Значит, есть в партии еще кто-то, входящий в преступную группу, с горным мастером связанный возможно дружбой. И пока ничего страшного, в принципе ничего не меняется. Ну появился еще один неизвестный в преступной группе, так такие и в городе есть, пока тоже непонятно кто. На то и работаем, что бы разобраться. Считаю, что пока в партии попыток выйти на неизвестного предпринимать не стоит, подождет дело до моего возвращения. Как мне представляется, через недельку.

Теперь можно мысли переключить на Джафарова. Ну с ним яснее. В Пионерном шофером поработал, машину руды похитил – остатки которой Юра нашел на свалке. А может и не одну машину, а несколько, и спрятали в разных местах. Как это удалось осуществить – дело другое, в этом предстоит разобраться.

Ясно, что без тщательной продготовки дело не обошлось – любой рейс с рудой не только фиксируется в местах погрузки и разгрузки, но и машина в обоих случаях взвешивается. Заметят, если всего сто килограмм камней по дороге сбросишь. Значит, что-то было приготовлено другое. Только что? Придумывать сейчас не стоит и пытаться, до разговора с Михаилом Ивановичем. Возможно, он знает побольше. С утра ему и позвоню.

Геолог.

За завтраком Света приказала: «На работу переоденешься, все лежит на кровати».

Искренне возмущаюсь: "Чего ради? Я что, на бомжа смахиваю? Одет в чистое, без дыр!"

Жена непреклонна: "Это для тебя нормально, а меня нечего позорить, тем более перед начальниками!"

Понятно, откуда ветер дует! Сегодня же приезжают из города нас мучить, учить уму-разуму!

Молчу. Выпив кофе, прохожу к кровати, на которой лежат идеально белая и тщательно отутюженная рубашка, почти не ношенные стильные брюки (терпеть их не могу на работе!), и новые носки, о существовании которых как предмета с весны забыл, по причине перехода на босоножки на "голу ногу". Переодеваюсь, что бы сделать жене приятное, и ощущая жуткий дискомфорт в непривычной одежде, из дома исчезаю.

С убеждением, что выгляжу белой вороной, иду в гараж поговорить с механиком, моим другом и компаньоном по рыбалке и охоте Докой. Еще издали он меня приветствует, подняв руку. Я отвечаю тем же и дополняю жестом, означающим просьбу остановиться.

Дока останавливается, поздравляет по случаю поимки десятикилограммового сома на последней рыбалке. Я разговор поддерживаю, и аккуратненько выведываю, что Валера Ковригин действительно четырнадцатого июля брал отгул и на работе отсутствовал. То-есть подтверждается, что он не мог звонить в Придорожный и предупредить гр. Рогожина, что начальник партии, Павел Петрович, выехал в город в управление внутренних дел. На озере он был, вместе с секс-Володей и его братом. Теперь звонить в город просто необходимо, и я тут же пристраиваюсь на попутку до Мирного.

Начальник милиции удивился моему появлению, но встретил приветливо. И после моих объяснений без лишних слов поднял трубку. Думаю, этим звонком Алексею я настроение подпортил. Но отвечал он бодро, разочарования или удивления я не почувствовал.

В камералку попал в половине десятого, удивив всех таким опозданием. И видом, для окружающих непривычным. Когда пригляделся, заметил что и другие мужики смотрятся попразднечней, тоже жены подсуетились. А сами они выглядели, будто прямо сейчас и отсюда идут на день рождения или праздничный вечер. Но работать нормально в таком виде они точно не могли.

Начальство из города должно появиться в партии перед обеденным перерывом, так получается по времени. А потому два часа для работы остается, и я пошел к главному геологу еще раз до приезда проверяющих обсудить все ли готово для показа и разговоров.

В его кабинете работа шла во-всю. Столы завалены картами и накладками, а трое из присутствующих – Игорь Георгиевич, Николай Матвеев и геофизик Владимир – о чем-то вдохновенно спорили, склонившись над бумагами. Четвертый – Павел Петрович – сидел в сторонке и с усмешкой посматривал на непримиримых.

Услышав, что кто-то вошел, все ко мне обернулись, спор прервали. Игорь Георгиевич махнул рукой:

"Где пропадал? Давай сюда, пока мы не подрались!"

Шагая к свободному месту у стола, я поинтересовался: "Драться-то по какому поводу?"

"Сейчас поймешь!" – главный геолог ткнул рукой в карту, – "Посмотри, что мы нарисовали!"

В геологии очень нужные обзорные карты составляются долго и трудно. Приходится учитывать результаты работ всех геологических организаций, что-то когда-то делавших. И как правило, в очередном варианте они вычерчиваются ровненько к приезду комиссий и проверяющих. . Сегоднешний день не явился исключением из общего правила, в чем я убедился, проследив за движением руки хозяина кабинета. Он ткнул пальцем в бумагу на столе, оказавшейся как я понял, только что вычерченной обзорной геологической картой площади работ нашей партии. А рядом лежала гравиметрическая карта, исполненная на кальке. Чтобы можно было на геологическую наложить и нарисованное на ней сквозь кальку увидеть.

Эти два документа в законченном виде ни я, ни кто другой раньше не видели, чем в какой-то мере объяснялся шум в комнате, вызванный сразу же появившимися различиями в точках зрения присутствующих на изображенное на бумаге.

Игорь Георгиевич продолжил: "Видишь, мы рудные объекты вынесли?"

На геологической карте теснились красные кружочки, и посмотрев повнимательнее, я понял, что это рудные участки Мирного, где сейчас ведется добыча, наш разведанный объект, с которого лучшую руду сперли, и новый появившийся объект, к оценке которого только приступили. А вокруг и между ними маленькими красными точками смотрелись мелкие проявления золота, не имеющие промышленного значения. Бросалось в глаза, что вся краснота протягивалась довольно устойчивой полосой, которую легко можно было бы ограничить двумя виртуальными параллелями.

Я не мог не заметить компактной приуроченности красных точек к непонятно какой линии:

"Структуру, в целом рудный процесс контролирующую, вы нарисовали. Спорите о чем?"

Игорь Георгиевич успел только хмыкнуть с усмешкой, как вклинился Николай, который Матвеев:

"Ну да, здесь дураку видно, куда и откуда структура идет. А дальше? Дальше куда? Вон на графику посмотри!"

Владимир, наш геофизик, моментально кальку с изолиниями силы тяжести наложил на геологическую карту и отпрянул в сторону, давая место геологам. Николай резковато продолжал:

"Видишь, где все участки лежат?"

Я пригляделся повнимательней. Полоса красных точек протягивалась по южной границе большой отрицательной аномалии силы тяжести. То-есть по границе какого-то скрытого на глубине объекта, сложенного относительно легкими породами. Но, как показывала графика, этот объект имел определенные размеры, и полоса красных точек почему-то прерывалась как раз на его западном и восточном окончании.

На вопрос Николая я попробовал ответить: "Понятно, почему вы шум подняли. Не знаете, куда структуру тянуть: прямо дальше в обе стороны, или загибать на север вдоль границы гравиметровой аномалии".

"То-то и оно", – Игорь Георгиевич вернулся в разговор, – "сейчас начальники приедут нас пытать, а мы и не знаем, куда дальше идти. И не соврешь, у них тоже глаза есть, и понимают не меньше нашего. Вот и давайте без эмоций хоть о чем-то договоримся!"

До обеденного перерыва "договаривались". Бесконечные кальки с геофизикой по несколько раз накладывались на геологическую карту, слушались бесконечные доводы, почему-то убедительные у всех. Только Павел Петрович молча слушал каждого, желая, как я полагал, быть в курсе дел не только хозяйственных, но и геологических.

В итоге площади под поиски на продолжении контролирующей руду структуры наметили. Теперь вроде и все, к приезду проверяющих готовы.

На обед разошлись несколько успокоившись от только что пережитых баталий, и главное – вовремя. А когда вернулись, начальство и проверяющие уже были в камералке, и с ними несколько человек из научных организаций, поставляющих "дублеров". Все они сидели у Игоря Георгиевича, и пока меня не приглашают, сижу с ребятами в своей комнате. Те тоже заняты – на всякий случай подправляют записи в пикетажках, подбирают для демонстрации образцы, подрисовывают фотопланы. И это придется показывать.

Я приготовил нужные карты, положил все на картонку планшета с красиво нарисованным рудным телом, и жду вызова на "ковер". Наконец заглядывает Игорь Георгиевич:

"Ты чего сидишь? Давай с материалами!"

С увесистой стопой бумаг следом иду в его кабинет. За столом больше десяти человек, во главе с главным геологом объединения и нашим шефом Яковом Марковичем. Он машет мне рукой:

"Юра, давай сюда, поближе", – и показывает место за столом.

Присутствующие меня знают, как и я их – часто встречаемся по работе. Я говорю всем "Здравствуйте!", со мной тоже здороваются: ближние за руку, дальние – кто жестом руки, кто кивком головы. Ложу бумаги на стол, жду команды когда и что показывать. А пока разговор идет о других партиях. Начальники посвящают нас в положение дел на текущий момент: где все хорошо и объект под оценку намечается, а где и совсем плохо – ничего нового нет. Получается, что у нас, по сравнению с другими, отлично. Посмотрим, что скажут после просмотра материалов.

Наконец все новости по работе товарищей мы узнали, и главный геолог объединения командует:

"Юра, давай!"

До конца рабочего дня я только успевал показывать материалы по объекту, объяснять детали, приносить и уносить образцы, отвечать на немыслимое количество вопросов. Хорошо, Игорь Георгиевич сидел рядом, многие ответы на темы общие брал на себя.

Проверяющая публика демонстрировала исключительную въедливость. Просто на слово никто не верил, каждую фразу приходилось подтверждать где зарисовкой канавы, где образцом с золотом, а где и записями в пикетажке.

В конце работы кто-то из приехавших достал привезенные из города листки с последними результатами анализов бороздовых проб, и Николай Матвеев в сторонке начал их разносить в журналы документации, подсчитывать средние содержания золота по отдельным канавам, где это можно было сделать.

Мы, местные аборигены, настроились сидеть до вечера. Но к счастью гости вовремя устали – дорога из города в партию не мед – и около пяти разговоры закончили. Завтра с утра я повезу всех на участок, показать в натуре все, о чем говорили. А по возвращению обсуждение продолжится.

Часть седьмая.

Опер. 2 августа, вторник.

Позвонил утром в Мирный, но поговорить с Михаилом Ивановичем не удалось по причине его отсутствия: уехал в Пионерный позавчера и до сих пор не вернулся. По словам Симонова И.С., взявшего трубку, он что-то еще раскопал дополнительно даже не по Джафарову, а по начальнику дорожников Рогожину. Что конкретно – пока и сам не знает и обрадовать меня не может. Прошу передать Михаилу Ивановичу, что бы со мной связался, как только появится.

Теперь можно навестить геологическое объединение, адрес которого и как лучше проехать, объяснили еще в партии. Когда добрался, был удивлен внешним видом учреждения. Огромное пятиэтажное здание буквой Г модной передовой архитектуры, представительный вход под козырьком, высокое сплошное стекло в вестибюле. Внутрь меня не пропустили. Человек в форме ведомственной охраны проверил документы, куда-то позвонил. Через минут пять ко мне подошла женщина, вручила листок временного – на день – пропуска. И только после этого меня пропустили в вестибюль, из которого эта же женщина сопроводила меня на второй этаж до двери с табличкой "Начальник отдела кадров".

В шикарном кабинете Виктор Иванович – так представила провожатая – предложил присесть, лично просмотрел удостоверение сотрудника УВД, и после этого произнес:

"К вашим услугам".

Я протянул заранее приготовленный список из семи фамилий:

"Об этих работниках хотел бы знать как можно больше. Но без лишнего шума и лишних посредниках между нами".

"Понимаю", – Виктор Иванович листок с фамилиями положил перед собой, прочитал и поднял трубку телефона. Недолго разговаривал с кем-то из подчиненных, четко продиктовал фамилии и трубку положил, – "Минут десять подождите", – поднял на меня взгляд, – "Если не секрет, они в чем то подозреваются?"

"Да нет, все нормально. Но один может оказаться для нас важным свидетелем. Так что не волнуйтесь".

Виктор Николаевич моим словам конечно не поверил:

"Вообще-то из розыска просто так визиты не делают", – он опустил глаза, начал что-то перебирать на столе и уже другим тоном закончил, – "Сейчас принесут личные дела, и можете с ними поработать, вон там", – показал рукой в угол, где стоял небольшой стол и два стула.

Конечно, отделы кадров мои коллеги просто так не посещают, зря тратить время никто не будет. Но как правило, интересны не столько подозреваемые, сколько люди в из окружении, как-то с ними связанные. И хозяина кабинета уверять в этом не мое дело. Потому продолжать беседу не стал, а прошел к предложенному месту предстоящей работы.

Нужные документы принесли быстро, когда я за столом только устраивался. Двух часов хватило их прочитать, осмыслить, и сделать предварительные выводы. Из семи человек четверых посчитал неинтересными, как только узнал, что это геологи и работают в поле. И очень далеко как от города, так и от геологической партии, лишившейся самой богатой золотой руды. Вряд ли они могли участвовать в хищении или его подготовке. Трое оставшихся в списке геологической специальности не имели и работали в других местах – объединение имело ремонтную базу, складские помещения, лабораторию. Все это отдельные строения в разных частях города, ближе к окраинам. Вот там тройка и трудилась. Причем один из них – в лаборатории, где сейчас разбирается мой помощник Виктор Рыбаков. Надеюсь, заодно и с ним разберется, с моей стороны не забыть коллегу кое в чем информировать. Для беседы с двумя оставшимися мне предстоит посетить ремонтную базу.

Виктора Ивановича поблагодарил за помощь, узнал как и на чем легче добраться по нужному адресу, и здание объединения покинул.

Поговорить с автовладельцами удалось только после обеда. Оба подтвердили, что постоянные клиенты гр. Панова, ремонт и профилактику машин делают в его автосервизе. А попали туда просто: его хозяин при любой возможности подходил к автовладельцам, когда те заезжали во двор, либо возились около машин, и предлагал услуги. Причем как соседам дешевле, чем в других местах. И здесь же выяснилось, что "соседей" не трое, не семеро, и даже не одиннадцать. Намного больше, потому что геологическое объединение построило не один дом номер 32 по ул. Линейной, а целых четыре, образующих с тыльной стороны первого недостающие стороны квадрата, с большим внутренним двором. Получается, что работы с автолюбителями прибавится, во всех домах их не меньше полусотни.

Убедился, что первые два человека с моим делом никак не связаны. Начальством охарактеризованы как настоящие работяги, никаких пьянок, прогулов и посторонних дел. Семьи нормальные, дети тоже, а жены – работники торговли и к геологии отношения не имеют. О Панове ничего не знают, лишь здороваются при встрече, да пользуются один-два раза в год услугами его автосервиза. В общем, с первой попытки ничего не получилось, и день проходит бездарно.

Оказалось не совсем В управлении с Виктором Рыбаковым обменялись информацией и кое-что полезное нашли. По личным делам Виктор ознакомился с работниками лаборатории, с теми из них, кто причастен к движению проб и результатов анализов, побеседовал лично. Автовладелец из моего списка Виктора не заинтересовал. По его мнению, если и мог быть причастен к утечке информации, то только как посредник, причем о своей роли не догадывающийся. Интересными для нас определились три сотрудницы. Две из них – лаборантки, на специальном оборудовании проводящие анализы проб богатых, рядовых и бедных по содержанию золота. От них результаты анализов этих трех потоков попадают на стол третьей женщины, составляющей окончательные списки согласно поступающим из полевых партий заявкам.

Вероятнее всего информация могла исходить от этих трех работниц, причем как при сознательном участии, так и вследствии халатности. Решаем, что Виктор продолжит работу с женщинами по известным направлениям: знакомые, родственники, увлечения и т.д. Особое внимание, конечно, на малейшие признаки связи с автосервизом, его хозяином и работниками. Это как первоочередное. Если же одна из женщин просто растяпа и нужные бумаги кто-то подсмотрел – для нас все усложняется и круг подозреваемых расширяется намного. С возможностью подобного нужно считаться как со вторым вариантом, если с первым ничего не получится.

Со своей стороны рассказал, как вышел на подругу Джафарова и как она, то-есть Галина П. от знакомства с ним отказалась. И о том, что пытаюсь через автолюбителей в ведомственных домах геологического объединения выйти на связь автосервиза и лаборатории.

Разговор закончили, и голова у меня переключилась на другое: конец рабочего дня, а Таню сегодня не видел, вчера целый день тоже. Собрались расходиться, и я наметил прогулку до приемной шефа, но Виктор вдруг постучал себя пальцем по лбу:

"Совсем забыл. Ты говорил, что анализы в партию привезла женщина, а в книге получений ее фамилии нет. Есть другая", – он полистал книжечку, – "Николаев", – и поинтересовался, – "Не знаешь такого?"

"Главный инженер партии", – ответил машинально, удивляясь что такого факта не знал – в партии в книге приемки стояла фамилия женщины, бухгалтера. Про себя решил разобраться, а коллеге предложил возможную версию:

"Может он только почту получил, а в партии привез другой человек".

"Возможно и такое", – согласился Виктор, – "но проверить нужно, вдруг и еще кто в бумаги заглядывал".

Пообещал это не забыть, и мы разошлись, в целом удовлетворенные. Но неприятный осадок после услышанного в конце разговора у меня остался.

В приемной шефа Таня просматривала бумаги, которые подавал из папки сидящий рядом незнакомый мне мужчина. Оба подняли глаза, на мое приветствие – "здравствуйте" – мужчина прошептал "добрый день", а Таня кивнула головой и предложила:

"Подожди, пожалуйста, на улице, я скоро осводожусь".

Я молча кивнул, из приемной вышел и пошагал на выход из управления, считая, что в последние десять минут рабочего дня начинать что-то новое не стоит.

Вечер провели вдвоем, почти как семейная пара. Таня осваивалась в моей квартире, что-то пыталась убрать, что-то предлагала переставить, а кое-что на окнах и поменять. Я абсолютно не против. Договорились завтра пройтись по магазинам и сделать покупки. Выберет нужное конечно Таня.

После таких разговоров я подумал, что она у меня останется на ночь. Но зря надеялся: только после развода, когда станет свободной. Так она считала, и в десять часов проводил ее как и прошлый раз – почти до подъезда знакомого мне дома.

Геолог.

Утром у камералки стоял новенький ГАЗ-66. Правильно решил Павел Петрович, на участок ехать лучше в машине с колесами побольше, не как у газона. Ну а в новом салоне дыр нет, резиновые прокладки на окнах не порваны. А потому пыли много быть не должно, если ехать побыстрее, чем это может позволить себе Уазик.

Я отобрал несколько карт по работам прошлого года и нынешнего, красивый с рудой планшет на картонке, несколько колонок по скважинам и журналов документации канав. Устроился в салоне на заднем сиденьи.

На участок добирались по старой разбитой дороге. На ГАЗ-66, да еще и новом, это без проблем. Сзади, конечно, подбрасывает прилично, но я перетерплю. А остальные устроились впереди салона и почти не страдают.

В кабину рядом с шофером никто не сел. Пришлось на пол пути машину остановить, и объяснять шоферу куда подъехать – к давно закрытой в этом году скважине. Наконец стопа керновых ящиков – все, что от скважины осталось. Но и их скоро увезут в кернохранилище.

Из салона все вылезают, разминают руки и ноги. Игорь Георгиевич рассказывает, а я в нужный момент показываю колонку по скважине и геологическую карту. Пришлось и ящики с керном разложить по порядку, показать как выглядит порода, в которой надеялись найти золото. Как в свое время и нас, публику она не впечатляет.

Все залезают в салон, а я сажусь в кабину и шофером командую. Подъезжаем к стопам керновых ящиков других скважин, затем к буровым агрегатам, где скважины еще в проходке. В итоге и проверяющие убедились, что хотя делали мы все правильно, ничего хорошего при бурении не встречено и на весь участок работ прошлого года можно поставить крест.

От последней буровой пошли пешком к ближайшей канаве, которую я и Игорь Георгиевич задали сразу за поперечным разломом там, где на поверхности появились первые обломки пород бурого цвета. Еще издали по отвалу видно, где в канаве "железная шляпа" вскрыта и какая у нее мощность. Подходим к этому месту.

Гости оживились, рассматривают камни в отвале, потом спускаются в канаву, ковыряются там. Игорь Георгиевич объясняет, я показываю положение канавы на картонке – первая с его левого края. Настроение публики повышается.

Наконец каждый все что хотел увидел. Потянулись к следующей канаве, в пятидесяти метрах. Смотрят "железную шляпу" и в ней, пытаются найти в образцах видимое золото. Я стою с планшетом "на подхвате" – по очереди в него смотрят, задают вопросы на разные темы: одних интересует состав "железной шляпы", вмещающих ее пород, других – гидротермальные изменения, третьих – интрузивные образования и т.д. В общем, мне и Игорю Георгиевичу расслабляться не дают. Николая Матвеева уже занимают вопросы не оценки объекта, а будущей разведки. Показывает на моем планшете где и что нужно дополнительно вскрыть канавами, что заверить скважинами. С ним соглашаются и в словах Якова Марковича, главного геолога объединения, уже проскакивает мысль, что этим ему, то-есть Николаю, и придется заниматься, чуть позднее.

Еще через пятьдесят метров на поверхности валяются куски породы, торчат глыбы, и все это в приличном пятне сплошной пыли. Здесь канава с ВВ. Породу взорвали, но экскаватором еще не убрали. Смотреть пока рано, но заходим, кое-кто от выброшенных глыб откалывает образцы. Все нормально, "железная шляпа" есть и здесь.

Дальше пошли быстрее. Очередные канавы осматривали уже не столь тщательно – все повторялось. Задержались только у канавы с ВВ, из которой порода уже убрана. Канава глубиной больше двух с половиной метров, спускаться на дно без лестницы сложно. Но вниз полезли все. Все же первое место, где "железная шляпа" вскрыта на такой глубине, где поверхностной водички и кислорода воздуха поменьше, а следовательно и их воздействие менее агрессивно. Здесь термин "железная шляпа" не подходит, нужно говорить "руда", "рудное тело" – порода из бурой, ожелезненной, ноздреватой постепенно переходит в плотную светло зеленую, с многочисленными прожилками кварца и густой вкрапленностью сверкающего пирита, халькопирита, других сульфидов.

В канаве просидели долго, разбираясь с границами рудного тела, определяя его мощность и угол наклона к плоскости поверхности. Представители науки увлеклись так, что самому большому начальнику, главному геологу объединения, пришлось кое-кого просить вылезать побыстрее, если они не хотят отстать от машины.

Теперь никто не сомневался, что появился промышленный объект. Можно было возвращаться домой, дальше ничего нового не будет, а посмотреть еще одну канаву с ВВ не получится, потому что экскаватор только приступил к уборке из нее взорванной породы. Но все же до последней канавы с "железной шляпой" дошли, интересные места посмотрели, на моем планшете прикинули на сколько же метров она прослеживается. И поступила команда занимать места в машине.

По дороге в партию обсуждение увиденного продолжилось. Замечаний по нашей работе пока никто не высказывал. Кроме мелочей, конечно, и больше со стороны науки – недостаточно изучаем процессы около рудных изменений и само рудное тело – его состав, сопутствующие минералы, их распределение по объему, и т.д. Наш шеф с замечаниями соглашается, но спокойно. Понимает, что руда только-только появилась и сейчас важнее ее проследить и определиться с – хватит на промышленный объект или нет.

В партии появились около трех часов и разошлись на обед кто по домам, а некоторых Павел Петрович повел в столовую.

В пол четвертого снова собрались, снова расселись за столами с материалами. Говорить мне было нечего, каждый увидел все собственными глазами. И было понятно, что увиденное впечатлило. Разговор пошел на тему будущей разведки: грубо прикидывали потребные для этого объемы бурения, глубину ствола будущей шахты, объем подземных горизонтальных выработок, и сколько все это будет стоить. Теперь отвечал Павел Петрович, быстро подсчитывая на калькуляторе и консультируясь с Николаем Матвеевым и Игорем Георгиевичем. Я оставался вроде как в стороне – скоро пойду на новые площади, изучать их как говорят с нуля, а объект передам Николаю.