Текст книги "Иной жизни для себя не представляю! Книга третья. Золотая лихорадка в русском варианте.(CИ)"

Автор книги: Александр Воронецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 44 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Принялись за еду. Вернее я принялся, о он больше вилкой ковырял в тарелке, да стакан поднимал за кампанию. И слушал, что я говорил ему о наших сегодняшних достижениях. Не забыл рассказать и о куче песка во дворе дома охранника. Зачем и как туда попала – пока для нас непонятно, но интересно. Возможно, Бочко Я.М. действительно что-то во дворе цементировал, но есть вероятность, что это была измельченная и приготовленная к отмывке руда, остатки которой Юра нашел на свалке.

Глаза у геолога загорелись, ясно что в память факт отложил. Обязательно проверит, когда будет в Придорожном искать место, где руду могли переработать. Я погрозил ему пальцем: смотри, осторожней! Юра кивнул головой – "постараюсь". И начал меня удивлять:

"Я все думаю и никак не пойму: зачем у охранника дорожников в сарае куча пустых банок из под краски, в основном белой. Машины у него нет, а в сарае что-то красили.", – сделал паузу, – "И в доме не видно, что бы эмалью покрашено", – еще помолчал, – "Вот и получается, что все же машину красили, не зря в сарае и печь бензиновая валялась".

Я призадумался, для чего белая краска понадобилась, но в голову ничего толкового не приходило. Ну красили и красили, мало ли что. А Юра помолчал, и выдал совсем невероятное:

"Не твои ли машины угнанные перекрашивали? Помнишь говорил, что где-то здесь их в последний раз видели?"

Он с интересом на меня смотрел, а я срочно перебирал в памяти детали дела по угону, кончившемуся без каких-либо результатов, по крайней мере на данное время. Перебирать перебирал, но в словах Юры сильно сомневался, фактов не было, так, предположения неподтвержденные. Да и возвращаться к старому угонному делу сейчас не время, дай бог разобраться с наворотами вокруг хищения руды. А потому и ответил неопределенно:

"Разобраться с краской конечно не мешает, но вряд ли сюда и угон машин надо пристегивать. Но и забывать этот фактик не будем, может и пригодиться".

И сменил тему: рассказал про намеченную поездку в город и поинтересовался как и чем удобнее добраться. Можно и по железной дороге, а можно и автобусом по шоссе. Посоветовал рейсовый автобус, который идет в город из хорошо мне знакомого поселка Солнечный и останавливается на выходе на шоссе ведомственного асфальта из Мирного. А на остановку к двенадцати дня Павел Петрович меня подбросит.

Вино выпили – что там бутылка на двоих. А я вошел во вкус и приготовился сбегать в магазин за второй. Но Юра, угадав мое желание, остановил:

"Подожди, тебе еще кое с кем выпить придется. Не торопись, успеешь".

И потихоньку начали ужин завершать. А перед тем, как расстаться, я получил в руки пакет с презентом – огромным сушеным сазаном "под пиво".

По дороге в гостиницу зашел в магазин, купил бутылку сухого вина. В комнате завалился на кровать – весь день на ногах или за рулем, не мешает немного отдохнуть. До восьми вечера еще с час времени, можно спокойно полежать, покурить и даже ни о чем не думать. А в восемь собирался зайти к Наташе – завтра уезжаю, непонятно когда вернусь и вообще сможем ли еще раз увидеться. Обязан был с женщиной попрощаться, даже Юра об этом напомнил – отказался от второй бутылки.

Ближе к восьми, когда надоело и курить, и валяться , и смотреть старые журналы, в дверь постучали. Я едва успел соскочить с кровати, как в комнату со словами "сюда можно?" вошла Наташа. Сразу сморщив нос и губы, замахала ладонью у лица, отгоняя сигаретный дым:

"Ну и накурено! Как только выдерживаешь!"

В смущении я предложил ей присесть, а сам полез открывать форточку. Днем она обычно закрыта, что бы не пускать уличную жару в прохладу комнаты. Наташа присела у стола, и глядя на мои действия с форточкой, не желавшей открываться, попробовала от этого дела отвлечь:

"Да не суетись ты, я на минутку".

Стоя у окна, я повернулся к ней:

"А почему на минутку? Я собрался к тебе пойти, поболтать. И вино вон приготовил".

Наташа улыбнулась, перевела взгляд на бутылку на столе:

"Вино – это отлично. Тогда я пойду, только не задерживайся".

Она поднялась и направилась к двери. Я наконец-то форточку открыл и успел спросить:

"А когда придти?"

Уже в открытых дверях она еще раз обернулась:

"Да хоть сейчас. У меня все готово", – улыбнулась и вышла.

Остаток дня и большую часть ночи наслаждался общением с хорошей женщиной, умной и спокойной. Было и вино, и кофе, и долгие приятные разговоры, и ... еще много чего, о чем нормальные люди стараются умалчивать. И расстались также хорошо – спокойно и без излишних обещаний, которые часто оставляют в душе неприятный осадок, а позже заставляют и раскаиваться.

Часть 11.

Опер. 26 июля, вторник.

Утром меня без проблем подбросили на Уазике к шоссе, на остановку рейсового автобуса. В партии почти все знакомые геологи отсутствовали, уехали в поле, и Юру я не увидел. Попрощался только с Павлом Петровичем и Игорем Георгиевичем. На вопрос как дела, бодро ответил, что идут отлично, скоро вернусь их завершать.

Рейсовый автобус не опоздал. В двенадцать часов я сидел в Икарусе и пытался легким подремыванием наверстать упущенное прошедшей ночью.

И уже в семь вечера в своей холостятской квартире осматривался и решал вопрос о необходимости в ней освежающей уборки.

Геолог.

Пораньше побежал к буровикам на планерку -договориться со старбуром где и когда мы встретимся на участке. Я должен показать точку, на которую потянут буровую после закрытия, и проконтролировать правильность ее установки на новом месте. А машины, с которой могу попасть на участок, нет – мои геологи в пять утра укатили в поле. Ехать с буровиками в восемь мне тоже не с руки – рановато. По опыту знаю, что скважину закроют часам к двум дня, и мне самый раз попасть на нее к обеду. А до него есть с чем поработать в камералке.

Начальник бурцеха транспорт для меня нашел, но подвезет только до буровой, возвращаться я должен с машиной своей, геологической. Вариант полностью устраивает, иду к себе в комнату и наконец то приступаю к работе.

Техник-документатор давно положил на стол колонку по закрытой скважине, теперь я ее просматриваю, сравниваю с записями в пикетажке и утверждаю окончательные границы перебуренных пород, их название и другие детали геологии. После этого строю разрез по скважине и сравниваю его с проектным, предполагаемым на начало бурения. Все хорошо, разрезы очень похожи, различия несущественные. Но золота по скважине нет, как нет его по ранее закрытым и по той, что закрывается сегодня. Так что радоваться нечему, весь участок, подготовленный для бурения в прошлом году, наших надежд не оправдал.

Бумаги по работам прошлого года и бурению убираю, разворачиваю геологическую карту этого года, еще недоделанную, но на которой уже вынесены канавы с "железной шляпой", а сама она карандашиком пунктирчиком нарисована в виде червячка длинной – замеряю линейкой – ого, шесть с лишнем сантиметров. На местности это шестьсот метров с гаком.

Канавы пройдены через двести метров, в промежутках между ними вчера наметили еще более десятка, чтобы "железную шляпу" вскрыть через пятьдесят метров. Еще раз карту внимательно просматриваю, положение на ней некоторых канав подправляю. Затем иду в стройцех и набираю охапку колышек. Ими на местности буду отмечать начало каждой канавы и ее конец. Теперь все, к поездке готов, и можно минут десять о работе не думать.

Захожу к Игорю Георгиевичу. По бумагам на столе и выражению лица понял, что главный геолог в настроении не лучшем. Увидев меня, от писанины оторвался, откинулся на стуле назад:

"Заходи!" – кивнул на бумаги на столе, – "Такую бодягу заставляют делать – душу наизнанку выворачивает!"

"А что такое?" – не замедлил я поинтересоваться.

"Да хотят новый метод", – он нагнулся к столу и прочитал, – "микросейсморазведка – у нас провести, как опыт. И на твоем участке, между прочим".

"А ты что делаешь?"

"Обоснование о необходимости сочиняю, у нас же без этого никак!"

И посвятил меня в суть метода: по профилям ставят датчики-сейсмоприемники, через сорок метров, потом специальная машина поднимает тяжелую чугунную болванку и роняет ее на землю. Ударная волна от падения распространяется и улавливается датчиками, результаты обработают и передадут нам для пользования. Но будет ли в этом деле что-то полезное – никто не знает. Понятно только, что раз все планируется у меня, два дня я потеряю точно: участок надо сейсмикам показать и все объяснить, а потом и результаты их работы с геологической позиции как-то проинтерпретировать. Перспектива не вдохновляет, и я кисло улыбаюсь:

"Может этих гавриков отправить в другое место? Это же работать некогда, хорошо хоть "дублер" мой пропал, а то еще и с ним возись!"

Игорь Георгиевич со стула поднялся, поискал что-то в бумагах на столе, обернулся ко мне:

"Насчет работы ты конечно прав, не дадут толком лишний раз посидеть над картами, подумать. Но здесь я бессилен: сейсмиков обязали на твой участок отправить".

Вот так всегда: чуть что – ко мне. То температуру в скважинах замерять, и я с ними сиди, эти скважины показывай, то какие-то аномалии биополя – это когда рамка в руках экстрасенса крутится – приволакивают, а я их природу объясняй, то еще что нибудь придумают, как эту вот микросейсморазведку. И не считайте, что я против прогресса, против новых методов исследования. Но если дали деньги, пусть наука и доводит дело до конца, другим не надоедая. Я понял, что от сейсмиков не отвертеться, и оставалось лишь грустно вздохнуть. Игорь Георгиевич мое настроение уловил, и не замедлил "обрадовать":

"Скажи спасибо, что в городе не знают о видимом золоте у тебя. Я молчу, пока можно. А до начальства в объединении дойдет – будешь дневать и ночевать в канавах. И не один ты, сам понимаешь".

Вот это я понимал прекрасно, потому и колышек набрал охапку, канавы намеченные выставлять. Десять минут, отведенные на общение, истекли, и я кабинет главного геолога покинул.

А на участок отвезла водовозка, и все дела там я быстро завершил. И буровую на новой точке посетил, и намеченные канавы на местности выставил, и в партию вернулся с ребятами, в машине геологической. Они быстро разошлись по домам, а я собрался поработать с картой: что-то поднять тушью, что-то исправить, что-то подрисовать. Но от любимого дела отвлек главный геолог – пригласил к себе в кабинет, где уже сидели Павел Петрович и т. Николаев.

"Я говорил, что отдыхать не дадут", – Игорь Георгиевич махнул рукой, предлагая мне садиться, – "в городе о золоте уже знают, Павлу Петровичу звонили, предложили работы форсировать".

Вот так-то, и недели не получилось спокойно поработать. Начали обсуждать предстоящие действия. Если предложено максимально быстро приступить к оценке нового объекта бурением, то первым делом нужно пройти канавы с ВВ, без них скважины не задашь. Канавы я на местности вынес, но пройти их быстро нельзя. Предварительно по всей длине нужно через два метра пробурить трехметровые скважины специальным агрегатом пневмоударного бурения, потом в эти скважины заложить взрывчатку, взорвать ее с соблюдением мер безопасности, и после этого взорванную породу убрать из канав экскаватором. Подсчитываем, сколько времени потребуется на бурение скважин по всем намеченным канавам, сколько нужно взрывчатки и приблизительно определяем день проведения взрывных работ, когда лишних людей в поле быть не должно. Т.Николаев расчеты записывает в книжечку, бурение и взрывное дело в его компетенции.

Следующий важный вопрос – бороздовые пробы. Их уже много из пройденных канав, теперь пойдут сплошным потоком. И наша лаборатория, где их дробят и готовят к отправке в город, с этим потоком не справится. Вопрос берет на заметку Павел Петрович – постарается организовать работу дробилки в две смены.

Остается самый важный вопрос – денежный. В проекте работ на этот год лишнего бурения в партии нет, следовательно нужно писать дополнение, с обоснованием: почему у меня нужно бурить именно сейчас, и с какого участка нужные объемы можно снять без ущерба. Этот вопрос как всегда берет на себя Игорь Георгиевич.

Начальник партии и главный инженер ушли, а я и главный геолог еще долго обсуждали что и как нужно сделать нам, геологам. Потому что по проекту, геологическую карту мы делаем в масштабе один сантиметр на бумаге соответствует ста метрам поверхности, то-есть, шестьсот метровая полоса, из-за которой и разгорелся весь сыр-бор, выглядит тонкой линией длиной всего шесть сантиметров, и на этих несчастных сантиметрах будет столько накопано и набурено, что не все на карту и вынесешь, места не хватит. Следовательно, нужно срочно делать геологический план в другом масштабе, что бы в одном сантиметре умещалось не сто, а десять метров поверхности. На нем шестьсот метровая полоса с "железной шляпой" займет уже шестьдесят сантиметров, и на такой "портянке" можно вынести и канавы, и скважины, и все интересные для нас места легко и не нагромождая друг на друга.

Планом придется заниматься мне, больше некому. Ребята загружены работой до конца сезона, и ее у них прибавится, потому что помогать я больше вряд ли смогу. Теперь, с учетом новых обстоятельств, не иешало бы помочь мне. Игорь Георгиевич все понимает и обещает по возможности участвовать в работе – и на буровые при случае съездить, и результаты анализов разнести на нужные документы, и еще много чего необходимого сделать.

До конца рабочего дня вдвоем просидели в кабинете, решая все новые и новые вопросы. Потом зашла секретарша и повела меня к Павлу Петровичу. И здесь еще одно срочное дело свалилось: Алексей, ведущий расследование по хищению руды, уехал в город, но с начальником договорился, что мне на день дадут машину – поискать похищенную руду. И завтра эта машина свободна, а я должен возможность не упустить.

Выбора у меня нет, соглашаюсь завтра свободную машину использовать. Это геологический Уазик, Игорю Георгиевичу не нужен, и представляется на день в мое распоряжение. Из кабинета начальника пришлось идти в гараж к шоферу и предупредить, что выезд завтра в поле в пять утра, с заправкой "под завязку". И тормозок побольше, возможно придется задержаться.

ГЛАВА ВТОРАЯ.

Часть первая.

Опер. 27 июля, среда.

В городской квартире проснулся очень рано, в состоянии непонятной тревоги. Долго лежал с закрытыми глазами, пытаясь немного если и не поспать, то подремать. Не получалось, а предчувствие неприятности только крепло.

Наконец такое состояние надоело, я открыл глаза и глянул на будильник. Без четверти шесть – успел разглядеть, и тут же с улицы донесся нарастающий лязг и грохот.

Вот черт, опять трамвай номер три! Слава богу, уже проснулся, а ведь мог и разбудить, в страхе и ужасе, как в прошлый раз. Теперь понятно, откуда предчувствие: клеточки в голове не забыли кошмара, разбудили заранее. Мысленно говорю им "спасибо" и встаю. Легкий завтрак с кофе, и ... и времени еще навалом. На службу рановато, а операция по уборке квартиры не нужна – проведена мною вчера вечером, сразу после возвращения из партии.

Открываю окно, достаю сигареты, закуриваю. И начинаю на листке бумаги набрасывать план предстоящего доклада. Вообще-то он уже составлен, но сидит, и очень крепко, у меня в голове. Теперь почти не думая переношу его на бумагу, переодически посматривая на часы. Время стараюсь точно рассчитать, что бы и до управления пешком прогуляться, и там появиться за пол часа до работы. Образ голубоглазой Танечки возникал все чаще и чаще, вместе с надеждой застать ее одну, поговорить тет-а-тет.

Ровно в восемь вышел из подъезда и пошагал в управление привычным маршрутом, по середине проспекта Победы. За мое отсутствие здесь ничего не изменилось, и встречные почти все старые знакомые, тоже спешащие на работу.

Дежурил по управлению мой старый приятель, в компании с которым , ну и еще кое с кем, мы частенько проводили свободное время. Минут пять поговорили, потом В. внимательно на меня осмотрел и выдал:

"Слушай, почему шеф тебя на днях в пример ставил? Что сотворил такое?"

Я, конечно, удивился, но вида не подал и махнул рукой:

"Сейчас он мне такой "пример" покажет, что мало не будет. Ошибся он, или ты что-то напутал!" И поднялся на второй этаж.

Здесь стояла тишина, впрочем как и внизу, на первом – на работе коллеги предпочитают раньше времени не появляться, мягко говоря. Получается, что я не совсем ненормальный, с чем в данный момент можно согласиться.

В темпе подскочил к приемной шефа и подергал ручку двери. Закрыто и Тани нет, что и следовало в такую рань ожидать. Вздохнул, и пошел по коридору, непонятно для чего разглядывая двери и читая на них таблички. В конце его развернулся и пошагал назад.

А по лестнице кто-то уже поднимается на второй этаж, по постукиванию каблуков – женщина. Неужели Танечка? Она же на работу по необходимости приходит раньше положенного!

Еще никого не видя, непонятно почему заволновался, а когда в коридоре действительно показалась она, чуть ли не побежал навстречу. Не сводя глаз с лица красавицы, на котором строгость и серьезность сменялись привлекательной улыбкой.

"Здравствуй Танечка!" – потянулся взять ее ручку и поцеловать. Но Танечка, быстро оглянувшись и убедившись, что мы одни, свободной от сумочки рукой обняла за шею и сладко чмокнула в щеку. Мне не оставалось другого, как сделать то же самое. Секунду мы постояли, чувствуя друг друга, потом Таня с легким вздохом от меня отстранилась:

"Я знала, что ты приехал, и на работу прибежала пораньше, тебя встретить".

Такие слова надежду на приятный вечер вдвоем подкрепили:

"Только увидеть? А поговорить, поужинать вместе не хочешь? Где-нибудь в ресторане или кафе?"

Таня подняла лицо и загадочно посмотрела мне в глаза:

"Конечно хочу. Только не в ресторане и не в кафе. Совсем необязательно, чтобы нас видели вместе".

"Тогда где?" – вырвалось у меня с надеждой.

"Я к тебе приду, в гости. Только прошу позже десяти не удерживать", – это она сказала все так же глядя мне в глаза. И почувствовав мое намерение возразить, тихо добавила, – "Ну прошу, я по другому пока не могу".

Конечно, я тут же уверил ее, что буду паинькой, и разговор перевел на другие темы: о новостях на работе, в городе, в личной жизни. Разговаривая, мы подошли к приемной. Таня открыла дверь и уже в комнате продолжала рассказывать, одновременно занимаясь секретарскими делами. В какой-то момент она вдруг что-то вспомнила, выпрямилась у стола, на котором перебирала бумаги, посмотрела на меня серьезно и "обрадовала":

"Слушай, а Игорь Константинович тебя хвалил, прямо мне".

"Как хвалил?"

"А так. Вышел и сказал: приятель твой – во мужик!" – и вытянула вперед кулачек с поднятым вверх маленьким "большим" пальчиком.

Вот это да! Второй человек сегодня такую вещь мне высказывает! Чем я так Игорю Константиновичу пофартил? Приготовился оправдываться, что ни при чем и мне эта похвала как-то до лампочки, но в приемной появился сам шеф. Мое присутствие его ничуть не удивило. Хитренько улыбнулся, поздоровался вначале с секретаршей, потом со мной за руку. И тут же распорядился:

"С часок погуляй, но из управления ни шагу. Должны подойти два товарища, тогда и поговорим". Повернулся к Тане и добавил: "Гони его отсюда, он же сам уйти не может!"

Шеф зашел в свой кабинет, а Таня посмотрела на меня:

"Понял?" – и сделала рукой жест, означающий расставание на короткое время. Пришлось идти на рабочее место в комнату угонного отдела.

Народ в управление интенсивно подходил, а Алексей Александрович, мой начальник по "угонам", уже сидел за столом. Минут десять мы потратили на разговоры пустые, не по работе, потом перешли к делам служебным.

По нашей последней совместной командировке, как сказал Алексей Александрович, ничего нового. Две машины из поселка Солнечный исчезли с концами, никаких зацепок нет и видимо не будет. Для него с самого начала было ясно, что дело висяк, причем вечный, если только случайно что-нибудь не всплывет. И как обычно в таком месте, где этого не ожидаешь. Вот такую случайную зацепочку Юра однажды мне и указал, увидев пустые банки от эмали и бензиновую печь в сарае гражданина Бочко Я.М., охранника из поселка Придорожного. Предположение, что там угнанные машины перекрашивали, казалось абсурдным, но из головы выбросить не мог. Хотел, а не получалось. И что бы показать сослуживцу, что о последнем совсестном с ним деле по угонам машин помню, я про этот сарай и пустые банки рассказал.

Тезку рассказ заинтересовал, и он начал выматывать душу уточнением подробностей: какая краска, какие банки по весу, сколько их пустых и сколько неиспользованных, попадался ли на глаза распылитель, затвердитель и ... о чем только не спрашивал. Потом вцепился в охранника: кто он, с кем живет, с кем имеет связь, на чем эта связь, и т.д. Я и не рад, что в это дело впутался. А потом подумал: чем черт не шутит – достал фотографию головы "железнодорожника" и вручил собеседнику. Неплохо, если Алексей Александрович им займется, пораспрашивает автолюбителей и лиц, их обслуживающих. Тезка посмотрел снимок, поинтересовался не пьяным ли человека сфотали. Пришлось объяснить, что к сожалению хуже – мертвым. Но если охранник Бочко Я.М. и имел связь с городом, то через этого жмурика.

Изучив фотографию, начальник по угонам начал ковыряться в своих бумагах, явно человек какие-то действия для себя намечал. Не отвлекая его, незаметно вышел в коридор еще раз покурить и переключить мысли с дел по угону машин на дела по хищению золота. Настраивался на нужную тему перед докладом.

В кабинете шефа, куда меня вскоре пригласили, присутствовало еще два человека. Одного из них я знал как сотрудника нашего управления – это руководитель отдела по борьбе с организованной преступностью майор Томин Сергей Николаевич. Второй, как оказалось, был из организации рангом повыше – представитель органа, в чьи функции входил и контроль за оборотом драгоценных металлов.

После представления и нескольких слов о порядке совместной работы, Игорь Константинович предложил первым высказаться мне, и поподробней. С некоторым внутренним трепетом я положил перед собой план доклада. Похвалил себя, что догадался утром перенести его из головы на бумагу, потому что порядок мыслей моих нарушился. И придерживаясь намеченного плана, начал подробно, с фактами и предположениями, вырисовывать картину развития событий, как она мне представлялась:

"Преступная группа организовалась давно, не все ее члены на данный момент известны. Из местных жителей это горный мастер гр. Ковригин В.П. из геологической партии, гр. Рогожин Б.С., начальник дорожного предприятия в поселке Придорожный, и гр. Бочко Я.М., охранник этого предприятия. Связь их между собой установлена, некоторые прямые и косьвенные факты участия в хищении имеются. Информатором, наводчиком является горный мастер. Как человек, знакомый с геологией, он заранее, с начала проходки на шахте рудных штреков подсматривал у геологов номера отпалок, характеризующих их проб, места складирования поднятой породы на рудной площадке. То-есть, начал сбор необходимой информации год назад.

Начальник дорожников и охранник готовили техническое обеспечение хищения. Имея возможность использовать технику – грузовые машины и экскаватор – предварительно расчистили бульдозером проезд к шоссе в объезд поселка, разведали подъезды к шахте и выбрали лучший вариант. Они же определили число машин, задействованных в хищении, выбрали места временного хранения похищенной руды.

Однако все названные лица рядовые исполнители. По моему мнению, руководитель и организатор преступной группы находится здесь, в городе. Несомненно связан с геологией и имеет канал получения информации о содержании золота в пробах, повидимому получает информацию прямо из лаборатории, где проводятся анализы.

Связь организатора с исполнителями на месте осуществлялась постоянно, но не часто, через "железнодорожника". Вероятнее всего, и результаты анализов проб из города переправлялись через этого человека.

Горный мастер как мог, но не совсем правильно определил самиые богатые отпалки, а "железнодорожник" посетил шахту и убедился, что на рудной площадке они лежат на своих местах. После этого в ближайшее подходящее время – вечером в субботу, под видом охотника либо работника железной дороги к сторожу, охранявшему шахту и площадку с рудой, пришел один из членов преступной группы, ему знакомый. При совместном распитии спиртного, сторожу был подмешан препарат, установить который невозможно. Под его действием всю ночь и большую часть дня сторож находился в невменяемом состоянии, а руда преступниками была вывезена двумя машинами. Экскаватор на базе трактора Беларусь подвезен до железнодорожного моста на одной из них.

Две машины руды первого рейса вероятнее всего спрятаны недалеко от шахты в укромном месте, поиск их ведет знающий местность надежный товарищ из геологической организации. Машина руды второго рейса ( на другой везли назад экскаватор) спрятана на свалке у поселка Придорожный. Эта руда найдена, из нее взяты пробы на золото.

После хищения руды, преступники бдительность не теряли и дожидались реакции администрации геологической партии на факт хищения, как только он выявится. Бывшему горному мастеру, работавшему в гараже слесарем и постоянно общающемуся с шоферами, быть в курсе дел в партии не составляло труда. И как только пропажа руды обнаружилась, он немедленно съездил в поселок Придорожный и договорился с начальником дорожников, что в определенное время на следующее утро последнему позвонит на номер телефона железнодорожного вокзала и расскажет о ситуации в геологической партии.

Утром по телефону он сообщил ожидавшему звонок гр. Рогожину Б.С., что руководитель геологической партии уехал в город в управление МВД. И этим вынес смертный приговор сторожу на шахте как возможному опасному свидетелю. В этот же день пока неизвестно кем из преступников сторож был умервшлен – принужден к употреблению излишне большой дозы спиртного с растворенным в нем рвотным препаратом.

Пока логически необъяснима смерть одного из преступников – "железнодорожника", но мотивы последующего расчленения тела ясны: исключить возможность опознания.. Расследование еще не закончено, возможно появятся факты, объясняющие и это убийство"

До сих пор я бодро шпарил по шпаргалке. Первые несколько минут слегка тушевался, но потом все пришло в норму. Голова четко заработала, мысли плавно и по порядку текли, а голосовой аппарат облекал их в приемлемую для слуха форму. Так что и в планчик мой не пришлось много заглядывать. . Теперь мне хотелось показать, что мы смотрим и пошире, не только на то, что с пропавшей рудой связано:

"Возле дробилок дорожников собраны подозрительные обломки породы, такие же найдены рядом с рудой, спрятанной на свалке. Геологи считают, что это тоже золотосодержащяя руда, но с другого объекта – поселка Пионерного. Пробы на золото отобраны везде, завтра я должен позвонить по известному мне номеру и узнать результаты анализов. Если золото присутствует во всех пробах – то хищение идет давно и с разных объектов.А руда из поселка Пионерного скорее всего переработана, золото извлечено и возможно уже в обороте".

После последних слов двое присутствующих – руководитель группы по борьбе с организованной преступностью и представитель организации по контролю за оборотом драгоценных металлов – посмотрели друг на друга, и последний утвердительно кивнул первому, а Игорь Константинович обвел взглядом обоих молча. Кажется, что-то сказал я очень важное.

На этом я решил доклад закончить, вернее на некоторое время прервать. Говорить еще можно было долго – и о поиске возможного места переработки ранее похищенной руды, и о выявлении канала утечки информации из лаборатории в родном городе, где проводятся анализы проб на золото, и о выявлении лиц в окружении "железнодорожника", личность которого, кстати, еще не установлена. Это только малая часть того, что еще делать нужно. Но о планах на будущее решил пока помолчать, оставил для предметного разговора, если он потребуется. По очереди посмотрел на присутствующих и сообщил, что у меня все, готов отвечать на вопросы.

Все немного встрепенулись, заворочались на стульях. Игорь Константинович взял инициативу в свои руки и предложил, если никто не против, пять минут покурить. И выпить по чашечке кофе. Без лишних слов начали подниматься, но в коридор направились лишь я и наш сотрудник, борящийся с организованной преступностью.

..В приемной Таня, сидя за столом, сделала ручкой жест, означающий просьбу задержаться. Когда попутчик в коридор вышел, с неподдельной заинтересованностью спросила:

"Ну как, не ругают?"

Я улыбнулся: "Нормально! До ругни дело не дошло, после перекура наверное начнется!"

Таня приготовилась спросить еще о чем-то, но дверь из кабинета приоткрылась, выглянул хозяин и попросил секретаршу приготовить четыре кофе.Таня засуетилась, и мне пришлось выйти в коридор выкурить сигарету

После того, как кофе выпили и посуду секретарша унесла, уселись по своим местам, разложили бумаги еще раз. Игорь Константинович обратился ко всем:

"Так, продолжим. Александр Васильевич (это я) доложил о первых результатах по делу. Но кое-что уточнить", – он перевел взгляд на руководителя отдела по борьбе с организованной преступностью, – "дополнить со стороны других служб, не мешает. Для начала давайте еще раз пройдемся по подозреваемым".

Теперь я приводил прямые и косвенные факты участия каждого в хищении. По горному мастеру – подробно как его вычислили и на него вышли, как установили связь с другими преступниками, выходящую за рамки обычного знакомства.. Дополнял меня наш сотрудник, борец с организованной преступностью: где человек родился, учился, жил и работал, в каких кампаниях ранее замечался и нет ли криминального прошлого. По горному мастеру ничего предосудительного он не сказал.

По начальнику дорожников и охраннику мне почти ничего дополнять или уточнять не пришлось. Наоборот, я получил важную информацию. Оказалось, что гр. Рогожин Б.С. пять лет назад работал в должности завхоза в одной из геологических партий и был уволен после того, как побывал под следствием за хищение списанных, то-есть выработавших ресурс буровых труб. Последние вполне годились для водопровода, были из партии незаметно вывезены и проданы на ура дачникам возле города. По делу осудили шофера, эти трубы вывозившего, но связь с завхозом он отрицал до конца, и на суде последнего оправдали из-за отсутствия улик. Но суд судом, улики уликами, а всем понятно, что без завхоза дело не обошлось.

По охраннику я получил информацию еще чище. Этот тип в свое время был осужден за грабеж с последующим угоном транспортного средства потерпевшего. Не зря он мне сразу не понравился, жестким взглядом и татуировкой на руках.