Текст книги "Государь поневоле (СИ)"

Автор книги: Александр Осин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Александр Осин
Государь поневоле

Пролог

Шумной, многоголосой толпой повели нас в царские покои. Шли гурьбой по галерее, я было испугался, подумал, что могут не выдержать переходы, но обошлось. Перед входом в мой терем, рядом с гвардейцами, стоял Алексашка. На мой вопросительный взгляд он украдкой, у самого пояса, показал большой палец. Повернулся тогда я к гостям и изобразил фирменный взгляд Петра. Те как на стену напоролись. Замерли.

– Всё! Далее мне провожатые не надобны. – И отвернулся.

Гвардейцы вместе с Меншиковым пошли оттеснять провожавших нас гостей обратно в большой дворец.

Елена как шла, не поднимая головы, так и замерла. Секунду я не мог решиться, что дальше делать. Кто она сейчас Елена-Прасковья или Елена-Елена, носитель или вселенец? Как мне себя вести? Но будь, что будет! Царь я или не царь? Подхватил молодую жену на руки и решительно вошел на свою половину.

Легкая как пушинка, Леночка обняла меня за шею и уткнулась в плечо.

Ногой закрыл дверь и понес её дальше в покои. Пройдя кабинет, зашел в спальню. У дальнего окна, напротив камина, стояла большая кровать, такая, как я и просил сделать – без пуховых перин, на пружинном матраце от Демидова. Напротив, на столике, стоял испеченный лебедь, два бокала и, в серебряном ведерке, бутылка шампанского, взятая у Лефорта. Я посадил жену на край кровати. Она вся сжалась, низко наклонив голову, кулачки прижала к груди.

– Елена, – я присел рядом, наклонился, пытаясь поймать её взгляд – не бойся. Не обижу. Или лучше тебя пока называть привычным именем Прасковья? – я улыбнулся и прошептал – Девушка Прасковья из Подмосковья.

Вероятно, Ленка-вселенец узнала цитату, и робкая улыбка стала для меня наградой. А её глаза всё-таки были полны слез.

Я положил руки ей на голову, снял венец. Господи, как туго затянули волосы! Осторожно стал распускать косу. Потом, нащупав застежку, расстегнул жемчужные бусы.

– Как ты только это терпела!

Начал расстегивать "платье". Девушка всхлипнула. Я замялся, продолжать или подождать. Нет, лучше подождать, пусть пока пообвыкнется, а я заодно схожу – сполоснусь. Разоблачить из свадебного наряда молодую царицу стоило большого труда. Хорошо, что её переодели после венчания. С венчальным платьем я бы, наверное, без помощников и не справился.

– Жарко! – Я стал снимать и с себя всю эту "древнерусскую одёжу", в которую царя обрядили на пир. – Не устала ли ты, Прасковья, большой день стоять-то выдалось? Я и то умучился за день. Пойду, омоюсь. Ты не робей, хочешь тоже душ прими. Знаешь, что сиё есть?

Слабое покачивание головы.

– Мне Никита Демидов сделал – в мыльне вода как дождь из медного рога льётся. Коли захочешь – приходи.

Молчание. Ну и как мне дальше с ней быть? Я, конечно, понимаю, для Лены-Прасковьи это первая ночь с мужчиной, но почему Ленка-вселенец спряталась, не объяснив ей, что и как. И зачем она оставила девочку одну сейчас?

Оставшись в сорочке, я внезапно вспомнил, что молодая жена, скорее всего, голодная. Сам я успел украдкой перекусить окороком – спасибо, Алексашке, расстарался. Обернулся к ней.

– Ты кушать хочешь?

– Да.

Ну, наконец-то, хоть, шепотом, но ответила. А то от самого венчания молчит да плачет.

Оторвал ножку у лебедя.

– На. Ешь. Скоро приду.

….

И я ушел в мыльню.

…

Мне пришлось немало потрудиться, чтобы придумать, как устроить из царской мыльни привычный для меня санузел. Ещё больше времени ушло на то, чтобы убедить матушку-царицу построить мне отдельный терем рядом с дворцом, по специальному проекту. Да "выбить" денег на него у сестрицы-правительницы.

Унитаз сделали медным, фаянс должного качества пока не получался. Вся сантехника из бронзы и латуни, трубы разве что опять медные. Брюс, хохмач, предлагал мне позолотить чугунный вазон в его лаборатории, благо опыты с гальванопокрытием металлов прошли удачно, а медь отдать ему на проволоку. Алексашка же вообще сказал, что любой уважающий себя монарх должен гадить исключительно в чистое золото. Скоморохи, блин, клоуны. Петруша тогда сразу оживился насчет чистого золота, но я его привычно загнал в "подсознанку". На самом деле наиболее дорогим были незаметные глазу резиноизделия. На них ушла почти треть привозного сырья, стоившего раза в два дороже золота по весу. Ванну отлили из чугуна, и покрасили традиционно – белой эмалью. Такую же раковину и поддон для душа. Тут же поставили деревянную купель и сауну. Получилось, что мыльня у меня занимала место почти столько же как и спальня.

Каменки как таковой не было. Печь топилась из коридора – одним углом сауну, а другим оставшуюся площадь. Горячую воду для меня грели в специальном котле в подклетях и догревали небольшой печкой на чердаке, куда она подавалась перепадом давления от водонапорной башни. На догреве постоянно дежурил гвардеец из молодых, следивший за верхним котлом и, заодно, работая противопожарной сигнализацией.

В сенцах я окончательно разделся и зашел в саму мыльню.

Душ был чудесен. Наскоро смыв пот, я решил понежиться минут – дцать и дать время Елене привыкнуть к статусу царской жены. Да и самому немного успокоиться, чтобы не пугать девушку молодыми гормонами.

– Государь.

Я обернулся. На пороге душа стояла Ленка.

…

…

Не знаю, сколько ещё это продолжалось, но я очнулся, когда угли в камине уже прогорели. Леночка спала на мне. А я боялся пошелохнуться и разбудить своё сокровище.

Потихоньку повернулся и осторожно положил свою девочку рядом на кровать. Она, не просыпаясь, вздохнула и крепко обняла меня.

Сон у меня пропал. Я накрыл, как сумел, нас одеялом и нежно поцеловал жену в лобик. Задержался, вдыхая аромат волос. Аромат любимой женщины. Только сейчас я понял, как мне повезло. Надо было провалиться сквозь время в сознание малолетнего царя, потерять семью, друзей, весь свой привычный мир со всеми его удобствами и проблемами, чтобы найти, наконец, свою единственную. Ту, ради которой не жалко и руку себе отгрызть, только бы не потревожить её сон. За эту ночь я сильно внутренне преобразился, и уже не отделял себя от Петра. Я и стал Петром. Впитал все его детские страхи, немерную жажду действовать и природную ярость, всю нежную любовь к матери и к этой девочке, что спала рядом. Я ощущал себя с Петром, уже как единая личность, помнящая обе свои прошлые жизни.

А заснуть так и не смог. Я начал вспоминать свою жизнь до переноса в том, старом, мире.

Часть первая

Глава 1

Банк продавали. Грубо и в открытую «сменили крышу» и указали на покупателя. Разжиревшие на антикризисных подачках госбанки поглощали всё, до чего могли дотянуться. Вот и до нас «дотянулись». В конце февраля нам приходил уже представитель покупателя и разговаривал с сотрудниками. Выбирал – кого оставить, а кого и «отправить на пенсию».

В тот день, опоздав на полчаса, я прочел в почте краткое сообщение шефа: "зайди ко мне. СРОЧНО!". Ну, раз шеф так "кричит", то надо идти. Взял блокнот и поднялся к нему на 7-й этаж.

– Вика, шеф у себя? – спросил я у сидевшей в "предбаннике" секретарши.

Вика только помахала, молча, рукой. Типа "заходи-заходи быстрее".

Стукнув для приличия, вошел в кабинет.

– Разрешите, Виталий Палыч?

– Дверь закрывай. Садись. Кофе будешь? – я кивнул – Вика, кофе и мне опять чай. – Крикнул он по громкой связи.

Шеф чего-то набирал на компе. Я ждал. Минуты через три зашла Вика. Молча, расставила чашки и исчезла.

– Димыч, ты в курсе ситуации? – Спросил Палыч, когда я отхлебнул кофе.

– Вы про поглощение?

– Да.

– Плохие новости для меня?

– Для меня не лучше… Ты уже что-то ищешь?

– Да не особо Виталь Палыч.

– Мне дали "офер". Извини – он смутился – тебя пока взять не могу. Может через полгода. Протянешь?

– Если "парашют позолотят". Когда мне оформляться?

Шеф внимательно посмотрел на меня и сказал:

– Сейчас! Вот – подвинул папку – соглашение о расторжении контракта – почитай. Главное на последней странице. Впиши сумму и поторгуемся.

Я читал соглашение. Стандартные формулировки, полтора года назад сам такой договор Ленке впарил. Даже сумму компенсации удалось ей резануть вдвое. Ничего, муж у неё богатый гаишник – выкрутятся. Знал бы, что сам окажусь на её месте, не играл бы в лояльность родному банку, думаю, за четвертак отката смог бы повысить ей "выходняк". Я вообще-то откатами никогда не баловался, но ведь всё бывает в первый раз. Дошел до последней страницы. Неплохо в целом. ДМС всей семье на два года оставили, кредит на машину по старым процентам буду платить. Я написал сумму и, молча, передал договор шефу.

Палыч оценил величину запрошенного и поднял на меня глаза.

– А ты не много ли требуешь, Дмитрий Дмитриевич? Я ведь тебя уже через полгода заберу.

– Нормально шеф. Банк мне отпуск только за последний год оплатит, а у меня там больше сотни дней. Учтите оклад за два месяца и бонус за прошедший год.

– Хм. Разумно. ОК, думаю, что это реально.

Шеф вернул мне контракт со своей визой, и я подписал оба экземпляра.

– Тогда я пошёл собирать вещи? – Я сделал попытку подняться.

– Подожди, тут с тобой ещё хотят пообщаться.

Он взял телефон и набрал номер.

– Да. Поговорил. Реальная. Нам подняться? Хорошо ждем.

Палыч положил трубку.

Через пять минут дверь кабинета распахнулась, и к нам влетел Рабков.

– Привет. Сиди-сиди (это он мне).

Рабков пожал всем руки и прыгнул в свободное кресло.

– Дмитрий. Я очень извиняюсь за случившиеся, но поймите это не вина нашего банка. Я ведь тоже уже не первый зампред и тоже сегодня последний день.

Я напрягся, очень странно, не такая большая была моя должность, чтобы такой "нереальный босс" приносил мне извинения от имени банка. А в отсутствии Президента банка – Рабкова можно было считать и "ацки нереальным боссом" – главой нашей "шараги".

Не ожидая моего ответа, он продолжил:

– Я хочу вам предложить небольшую работу на следующий месяц или два. У вас ведь нет планов.

– Нет. – Естественно я не стал говорить ему, что хотел в марте слетать к родителям.

– Так вот, так вот… – Рабков посмотрел на Палыча и тот передал ему мой контракт. – Ага. Сумма реальная. Палыч не жмись – удвой. У него ведь семья, ипотека. Скажешь из моего фонда.

Рабков помолчал, ожидая, когда мой шеф исправит сумму компенсации.

– Да, так вот, так вот… Дмитрий. – Зампред посмотрел по сторонам. – Вы, сегодня, где обедаете?

– Пока не решил.

– Замечательно! Так вот, так вот… – он написал что-то на стикере – Я жду Вас здесь, в половине первого… поговорим.

И Рабков унесся к себе.

– Ну, Димыч, ты зла не держи. Так тоже бывает. – Шеф встал, и мне тоже пришлось подняться. – Иди, попрощайся со своими, а контракт тебе из эйчара Вика принесёт.

Я повернулся уходить.

– До встречи, шеф! Буду ждать известий от вас к сентябрю.

– Димыч, записку дай сюда. – Он догнал меня в дверях. – Запомнил? Хорошо.

Не взглянув на записку, Палыч поджег её и бросил в пепельницу на журнальном столике у двери. Он вышел из кабинета вслед за мной.

– Вика, всё сделала?

– Да, Виталий Палыч.

– Ну, будь! – шеф протянул мне руку.

– До свидания.

Я спустился на свой этаж. Судя по лицам моих сотрудниц, все уже знали всё. Я, молча, прошёл в свой закуток. На душе было паршиво. Жена конечно расстроится. Потерять работу по нынешним временам и в моем возрасте не лучшее оправдание для того, чтобы быть больше с семьей. Ладно, посмотрим, что Рабков предложит к осени. Волноваться будем летом, когда придет "вторая волна". Если придет.

– Дим, ты как? – В дверях стояла Яна, мой зам.

– Так, как будто только что уволили, и я не могу решить что сначала – вещи собрать или за "проставой" прощальной бежать. Наверное, надо бегунок подписать сначала.

– Там Вика на "поляну" уже всё принесла, сказала – это от шефа. Дим, дай знать когда – я соберу всех наших.

– Хорошо давай на половину двенадцатого забьемся. Я хочу после "ланча" быть готовым свалить, как только документы получу.

– Дима, – из-за спины Яны выглянул Вадим – вот, шеф просил за тебя всё подписать.

Офигеть! Буквально выкидывают из банка! Даже обходной лист за меня подписали! Хорошо хоть ноут оставили, а то уже, наверное, и доступа уже нет в сеть. Я сел на место и "тронул клаву за пробел". Доступ в сеть пока был. Быстренько воткнул флэшку и перекачал туда свой пожарный архив, подготовленный специально для таких случаев. Это было не так быстро, и пока шел процесс, я стал разгребать завалы из документов. Учебники и материалы семинаров в одну кучу, а личные бумаги в другую. Всё что, по работе оставалось бумажного, скинул в "господина Шрёдера". Отдельно собрал сувенирчики и офисные феньки.

К 11 принесли две коробки от Ник-Ника для моих вещей. Я быстро покидал туда всё, что успел собрать. Оставалось ещё полчаса свободными. Залез в инет – почикал там закладки и историю, посмотрел погоду. Проверил самиздат – обновлений не было. На ВВВ тоже нового не много – почти полдень… Инет неожиданно отрубился – всё, из локалки меня выкинули. Скучно… грустно…. Почти десять лет отработал, а уволили за несколько часов. Позвонил жене, сказал, что сегодня отпросился пораньше и сына из школы заберу сам. Об увольнении говорить ей по телефону не решился.

В 11–30 был "отвальный стол". Прозвучали дежурные фразы. Странно то, что я даже прослезился – жалко стало уходить практически в неизвестность, место в банке было насиженное и коллектив уже почти родной.

В полдень мне пришлось ехать на обед с Рабковым, хотя девчонки предлагали сводить меня "посушиться" на прощанье.

Ресторан, где назначил встречу зампред, казалось, был сделан из одних "понтов". Швейцар на входе посмотрел на мое пальто с плохо скрываемым презрением. А после реакции гардеробщика на полтишок чаевых я однозначно почувствовал себя "свиным рылом в калашном ряду". Не смотря на то, что я пришел минут на 10 раньше, рабковский водила – Дюша уже меня ждал у входа в зал. Поручкались, и он повел меня в один из кабинетов на третий этаж. Рабкова к моему счастью ещё не было.

– А где Босс, Андрей, он разве не с тобой?

– Жди.

Ждал минут 15. Рабков пришел не один, с ним был папик лет 60-ти и откровенно семитской наружности.

– Дмитрий, хорошо, что вы уже здесь. – Рабков как всегда был "ракетой" – Знакомьтесь. Михаил Натанович – это Дмитрий Мартов из нашего аудита. Дмитрий, Михаил Натанович наш будущий акционер.

По тому, как он выделил последнее слово, я понял, что вижу реального хозяина госбанка, ну или его "очень доверенное" лицо.

– Женечка, закажите нам чего-нибудь легкого.

Рабков вышел к официантам. Похоже, представительный господин, стоявший у входа в кабинет вместе с тремя официантами, был хозяином ресторана. Он кивнул Рабкову в ответ на его просьбу, и тот час же официанты упорхнули на кухню. Ресторатор сам зашел в кабинет, поправил скатерть и подкатил тележку, на которой лежала пыльная бутылка. Показал её Натанычу и подъехал ко мне.

– Дмитрий, Вы любите красное вино? Рекомендую – очаровательный вкус, урожай ХХ-го.

– Михаил Натанович, я в винах слабо разбираюсь. – Я мельком взглянул на бутылку. – Тем более я за рулем. Если можно, то мне что-нибудь безалкогольное – попросил я.

Хозяин ресторана степенно кивнул и начал открывать бутылку. Пришли официанты, принесли салаты и бутылку какой-то буржуйской минералки для меня.

Мы приступили к Трапезе с "неспешной светской беседой".

– Итак. – Михаил Натанович дождался, когда последний официант заберёт остатки десерта и выйдет. – Дмитрий, у вас хорошие рекомендации. Я предлагаю вам немного поработать вне стен банка в моей компании. Задачи у Вас будут похожие. Деньгами не обижу. – При этих словах мое сердце радостно забилось. – Ну, а остальное Вам расскажет Женя. Рад был познакомиться.

Мы все встали, провожая Натаныча. Когда он ушел Рабков шумно выдохнул и махнул бокал вина.

– Дмитрий, вам крупно повезло. Если уже Михаил Натанович САМ сделал вам предложение.

Он, не дожидаясь официанта, налил себе ещё один бокал вина и сразу его выпил.

– Так вот, так вот… Вам предлагается поработать у САМОГО и это большая честь. Считайте, что кризис в этом случае не ваша забота. От вас потребуется только одно – ваша честность. Ну и профессионализм, конечно. Так вот, так вот… работать вы начнете не раньше мая, а пока я расскажу об испытательном задании. Да… по компенсации пакет Вам будет вдвое больше чем в банке, но то же с мая… ну а всё остальное обговорим после завершения задания. Так вот, так вот… о задании… это проверка… Обычная проверка. Вы знаете фонд "К звездам". Ах, да, вы же проводили проверку венчурных активов банка. Так вот, так вот… у этого фонда есть проект, называется "ВМ – Экспериментальная геологоразведка" – вот его операции и надо проверить. Михаил Натанович очень, ОЧЕНЬ, надеется, что вы найдете там нарушения. Их надо обязательно найти. Вылетайте как можно скорее.

– Это не в Москве?

– Нет где-то в Сибири. Тут билет – дата открытая, но лучше, если вы успеете на сегодняшний ночной рейс. – Рабков стал выкладывать на стол "подарки" – Тут карточка на расходы и письмо руководителю проекта. Тут телефон, у него в памяти задание. Посмотрите обязательно в самолете. В офис не заезжайте. Ноут и вещи вам к машине вынесет Дюша. Так что не теряйте времени – проведите вечер с семьёй.

– Я могу идти?

– Да-да. Дмитрий идете. Помните, что рассказывать о новой работе и вашем задании никому не стоит.

Я кивнул и поднялся. Рабков вяло подал мне руку, не вставая с места.

– И, кстати, Дмитрий.

Я остановился в дверях. (Что-то часто меня сегодня останавливают на выходе).

– Мы выкупили вашу ипотеку, и, в случае, если вы не пройдете испытательный срок, то кредит придется вернуть досрочно. До свидания.

"Б…яа! Такие добрые дяди! Если фактапов "на проекте" не найду, то жить мы будем на улице – продать в кризис загородный дом можно только с большой скидкой. Как бы ещё и не остаться с долгом."

Полтора часа назад я чувствовал себя почти сломленным жизнью лузером, пятнадцать минут назад казалось, что мне сказочно повезло с увольнением. Теперь ситуация выглядела весьма рискованной, но не безнадежной. Как бы чисто на проекте не вели бы учет, я надеялся хоть что-то нарыть. Но такие "сказочные" предложения, ясен пень, не делаются без подвоха. Ситуация, почти как у Гришема в его "Фирме".

Вечером дома мы устроили небольшой праздник. Я заехал за сыном, а потом в "Якиторию" и взял домой немного больше обычного заказа. Растопили камин. Поели. Побаловался с детьми. Сходили все во двор и запустили оставшиеся с Нового Года фейерверки.

Потом жена собирала в дорогу "баул", пока я укладывал детей спать. И Настя, и Андрей как-то не отходили от меня в тот вечер. Наверное, чувствовали, что больше меня не увидят. К 22–00 я насилу вырвался от них, поцеловав напоследок каждого. Завтра в школу и в сад детей повезет уже сосед.

– Мить, ты надолго в командировку? – Я так и не сказал жене, что меня уволили.

– Не знаю, Олькин. Вряд ли дольше чем на 2 недели.

– Звони.

– Постараюсь.

Я подошел, обнял её, поцеловал. Она начала привычно для меня отвечать, но тут зазвонил мой новый мобильник.

– Да?

– Это Андрей, от Рабкова. Вы готовы?

– Да, сейчас дети уснут, и жена отвезет меня в аэропорт.

– Не беспокойтесь. Я у ваших ворот. Евгений Николаевич просил проводить вас.

– Хорошо, сейчас буду. Скажите охране, чтобы пропустили вас в поселок.

– Я уже у ваших ворот, если откроете их, то я смогу заехать.

– Оля, открой ворота. – Я выключил сотовый – За мной прислали машину.

– Ты уже? – Она загрустила.

– Да. Пора. – Я старался не замечать появившиеся в её глазах слёзы.

Мы попрощались, и спустя два часа я сидел в Боинге, вылетающем в Красноярск.

Глава 2

А во второе воскресенье командировки я позвонил домой и сказал, что задержусь ещё на неделю или две.

…

Площадка проекта, где и велась основная документация по активам, находилась в тайге, недалеко от Краснокаменска. В самом городке располагались только дирекция и бухгалтерия проекта. На объект меня не повезли до особого подтверждения допуска, и мне пришлось пока работать только с теми документами, что были в офисе.

Я не могу сказать, что моему приезду в офисе проекта сильно обрадовались. Более того, когда я вышел в документах на имя бывшего президента банка и даже нашел пару договоров с его личным поручительством, мне откровенно начали "крутить дурочку" – все ответы на запросы предоставлялись исключительно в трехдневный срок согласно регламенту проверки. Прошло 15 дней, а ничего "стоящего" я таки не нарыл. На предварительный отчет от Натаныча пришло короткое сообщение – "Мало. Плюс две недели".

Я загрустил. Теперь мне уже не казалось таким легким выкрутиться из передряги. Я запросил документацию по технической стороне проекта и акты приемки по настройке оборудования и обучению персонала.

На следующий день после этого запроса меня вызвал руководитель проекта. Я не видел его со дня моего приезда. Похоже, он вообще улетал в Москву.

– Проходите Дмитрий. Ничего если я так по-простецки, без отчества.

Я кивнул. Прошёл в кабинет и сел на ближайший к выходу стул.

– Дмитрий, вчера мне окончательно подтвердили Ваши полномочия. Но чтобы удовлетворить последний запрос, я буду вынужден отправить вас на объект.

– Почему? Все документы ведь должны быть здесь, в офисе.

– Это вопрос обеспечения коммерческой тайны – часть документов находится на объекте.

– Хорошо, заодно и инвентаризацию фиксов сделаем. Когда выезжать?

– Понимаете, Дмитрий, вы не сможете покинуть объект ранее, чем через 3 недели.

– Отчет оттуда я смогу переслать?

– Сможете при первой возможности. Но не гарантирую.

– У меня нет выбора. Программа проверки должна быть выполнена полностью. Если здесь нет необходимых документов…

– Неужели вы думаете, что деньги потрачены зря?

– Я не думаю. Я просто не вижу актов по настройке установленного оборудования, на которые есть ссылки в проводках. Действительно ли все 35 миллионов евро доплаты были потрачены здесь, а не в Москве или Ницце.

Мой собеседник при этих словах разве что не позеленел.

– Хорошо. – Выдавил он из себя. – Но потом не попрекайте меня, что я держу вас лишнее время на объекте. Уедете оттуда только со мной!

– Я готов к этому.

– Завтра в 12–00 вылет. До встречи.

– До свидания. – Я вышел, не пожав руки, которую мне, впрочем, никто и не думал подавать.

Так как в офисе делать было нечего, я, собрав все бумаги и захватив ноут, поехал в корпоративную гостиницу.

Гостиницей на проекте был обыкновенный жилой дом, в котором банку выделили один этаж. До этого дня я был единственным постояльцем и занимал трехкомнатный люкс. Подходя к "отелю", я заметил микроавтобус с логотипом Банка. В "холле" меня ждал сюрприз.

– Лена?

– ДимДимыч? Ты что здесь делаешь?

– Я работаю, а ты?

– Я тоже работаю. Значит снова вместе… – она грустно улыбнулась.

Я смутился. Всё-таки осенью 2008-го из всех сотрудников я выбрал на увольнение именно её. Выбрал, конечно, трусливо убирая эту "стерву". Я хорошо чувствовал, что только она сможет "подсидеть" меня. Честно говоря, Ленка была лучше меня и по образованию, и по профессиональным знаниям, да и по лидерским качествам, наверное, тоже. А я тогда банально воспользовался возможностью убрать конкурента.

– Наверное, нет, Лена. Я здесь осуществляю контроль инвестора. Так что мы по разные стороны баррикад.

– Жаль. Я думала, ты в команде.

– Ты уже устроилась в номер?

– Нет. Какие-то проблемы.

Из соседней квартиры вышла Наталья Петровна – "хозяйка" гостиницы.

– Дмитрий Дмитриевич, как удачно, что вы подошли. Тут такая накладка получилась, девушка вот в заявке указана была как мужчина и её мы разместили у вас в номере, в соседней комнате. Вы не против?

– Я-то не против. А вот что девушка про это думает? Может мне перейти в многоместный к технарям?

– Девушка тоже не будет против. – Сказала Лена. – Одну ночь потерплю, а завтра уже на объект улетим.

– Вот и ладненько. – Обрадовалась "хозяйка". – У ребят-то мест нет, нам одну комнату залили жильцы сверху. Вы люди интеллигентные, денек сможете потерпеть.

Не стал дальше стоять, забрал ключ и ушел к себе. Неожиданная встреча разбудила давно забытое и, чтобы как-то успокоиться, я лег на кровать. Хоть у нас с Ленкой и был когда-то роман, но он был ещё до моей женитьбы. Тогда я и не рассматривал её как жену, а она была почти замужем. Потом Лена ушла из той фирмы, где мы работали, а я женился. Когда три года назад она пришла ко мне в управление, я, было, обрадовался, так как понадеялся на возможный флирт без обязательств, но был жестко обломан. Освоившись на месте зама Ленка начала оспаривать мои решения и тянуть "лидерское одеяло" на себя. Мы даже с ней раза два крупно поссорились, до крика и слёз с её стороны. Лежа и смотря в потолок я размышлял – осталось ли что-либо у неё ко мне? И стоит ли попытаться сойтись с ней хотя бы здесь в командировке.

Минут через 20 после встречи в холе, я услышал, как она вышла из своей комнаты и зашла в душ. Наш люксовый номер был просто переделан из двушки, где проходной зал оставили общим, а из комнаты и кухни сделали спальни. Слышимость в номере была хорошая, до полного натурализма. Звук принимаемого девушкой душа всколыхнул острое желание добиться её сегодня.

Ещё через некоторое время Лена постучалась ко мне в комнату.

– Да-да. Заходи.

– Дима, а где здесь можно покушать?

– Обычно все готовят здесь сами. В центральном номере есть кухня и столовая. Я иногда хожу в кафе.

– Покажешь где оно?

– Хорошо, давай минут через 10. Хватит, чтобы собраться?

Она кивнула и ушла. Я торжествовал – первый шаг сделан и без всяких моих усилий. Надежды, надежды.

Потом мы пообедали. И, вернувшись в гостиницу, разбежались по своим комнатам. Ленка совершенно проигнорировала мои "заходы". Разозлившись на себя, на неё и разочаровавшись в своей удачливости, я завалился читать. Потом задремал. Проснулся от стука в дверь – Серега, начальник техподдержки, пригласил меня на ужин в центральном номере. Кажется, у кого-то из его ребят родился сын.

На ужине главной, конечно, была Ленка, она вовсю флиртовала с технарями, перетанцевала (и не по разу) с каждым из пятерых. Я обиженно сидел в углу и, более для проформы, тянул мартына с оранжджусом. Настроение было поганое, романтическая ночь воспоминаний, которую я рассчитывал провести с Леной, похоже, обламывалась. Мои вялые попытки влиться в компашку жестко пресекались девушкой. Хорошо, что ко мне подсел Михалыч, уже старый и полноватый айтишник, оказавшийся вирпилом с 15-летним стажем. Мы разговорились на почве общей страсти к полетам у дисплея. Оказалось, что я даже помню его тему по И-185 на "сухом". Мы так зацепились языками, что и не заметили, как народ напился до бесчувствия. Вот была, потом, забота растаскивать по комнатам ребят. Ленка спала в углу, в обнимку с Серегой. Мы их оставили напоследок. Михалыч забрал своего начальника. А я повел Ленку, благо та очнулась и смогла сама стоять на ногах.

Как только зашли в номер, я посалил девушку на диван в общей комнате. Достал ей нарзанчинку, так как Лена начала сильно икать.

– Димыч… ИК! ты сволочь…. почему… ИК! дал мне напиться… ты специально хочешь воспользоваться моей бесп… ИК! беспомощ-сью….

– Ты бы Лена спать ложилась. Сама-то сможешь?

– ИК! Смогу! А ты хочешь мне подушечку поправить?… ИК! не выйдет! я замужем!

Она показала кольцо.

– Хм, когда это тебя останавливало? Да и не прельщают меня упившиеся сорокалетние тетки…

– Сволочь… ты… ты… Ик… мне всего… – тут её затошнило и она ломанулась "звать ихтиандра", но не добежала.

Блин-н-н!…

Как назло, в ту же минуту в дверь позвонили. Пришла "хозяйка".

– Вот свиньи! – она увидела Ленкин "след" – Дмитрий Дмитриевич, я ведь буду жаловаться. Мне что убирать всё это? И за этим я сюда нанималась? – начала она мне выговаривать.

Я молча достал из кармана пятитысячную и отдал ей. Это сразу поменяло настроение.

– Ну, хорошо. Я сейчас приберусь. Если эта отдаст свою одежду, то к полудню все будет готово.

– Лена, сними платье, Наталья Петровна постирает и погладит.

– Хорошо. – Из санузла показалась рука держащая комок с платьем.

Когда хозяйка ушла, я постучался к Лене.

– Ты там как?

– Номано… – и я услышал шум душа.

Я ждал Лену, хотелось тоже помыться, где-то с полчаса – смотрел телек. Потом мне естественно потребовалось выпустить наружу свое спиртное. Пришлось вызванивать "хозяйку" и открывать центральный номер. После этого ещё полчаса посидел перед экраном. Наконец решился постучаться опять к Лене.

– Эй, алло. Вы собираетесь выходить?

Ни какой реакции. Только вода шумит. Я минуту постоял, раздумывая нужна ли ей помощь, и дернул дверь. Та была не заперта. Зашёл.

…

…

Большего разочарования и обиды я, наверное, ещё никогда не испытывал! Это было хуже всякого "облома"! Вот тебе и "ночь воспоминаний"!

Укрыв Лену, я в стыде ретировался. Собрал свои и аккуратно развесил её вещи. Ушёл к себе спать.

Утром приехал её муж. А муж у Ленки был отставным подполом ГАИ и при этом человеком исключительно ревнивым и злопамятным. Меня разбудили звуки скандала этого бегемота и его жены. Она и не думала оправдываться, просто отрицала всё и обвиняла самого Сергеича в своих мытарствах.

К счастью от больших разборок с "гаишником" меня спасло то, что Наталья Петровна, вовремя поняв как сделать денежки, ушла в несознанку – типа: "я ушла, забрав белье в стирку, когда Ленка была в душе, а Дмитрий Дмитрич, уже спал". Стоило это мне ещё одной открытки "5 тыс. лет Хабаровску". Так что Ленке досталось от мужа в основном за пьянку. Со мной он даже не поздоровался.