Текст книги "Между сном и явью"

Автор книги: Александр Гребёнкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

К вечеру пришел летчик Всеволод и принес копченую рыбу. Тайком смотались на пиво. Всеволод рассказывал, что утром уезжает и не может долго задерживаться.

«Жена приехала, да и собираться надо», – говорил он.

Утром, Павел, одевшись в штатский костюм, поехал на вокзал провожать Всеволода.

Возвращаясь, в ожидании попутной машины до санатория, он сел на бульваре, под липами, закурил, отдыхая.

На соседской скамейке, чуть впереди, сидела девушка в синем платье в белый цветочек и маленькой шляпке с лентой. Приглядевшись, Павел узнал Цветану. Девушка сидела, склонившись над книгой.

Павел на клумбе сорвал цветок георгины и, осторожно подобравшись, бережно положил на книгу. Цветана удивленно обернулась и встретилась глазами с улыбающимся Павлом.

Девушка тут же встала.

– Ах, это вы… Вы меня немного напугали. И удивили! Я подумала вдруг, что цветы сами с неба падают!

– Это и было моей целью! Я очень рад видеть вас! Этот цветок так символизирует вас!

– Вот как! Чем же?

Павел улыбнулся.

– Ваше имя…

– Ах, да.… А вы что здесь делаете? Как ваше здоровье?

– Как видите, ожил. Солдат снова в строю!

И он стал перед девушкой навытяжку.

Она всплеснула руками.

– Браво! Я рада, что все обошлось. Я слышала, вы совершали путешествие в горы!

– Да, я помогал товарищу. А вы, какими судьбами здесь?

– Провожала на поезд одного нашего мальчишку, Петю Касько. Его отца, военного инженера, перебросили куда-то в северный гарнизон, в Карелию. Вот и он решил забрать жену и сына. За Петей приехала мама, а я провожала его на вокзал, помогала нести вещи…

Павел задумался.

– В Карелию. Это ближе к Финляндии. Там обстановка сейчас неспокойная.

– Я знаю. Об этом говорила его мама. Их друг погиб на границе, в каком-то лесу...Но все же они приняли решение ехать. Она тревожится за мужа, хочет быть рядом…

– Это понятно. Финляндия сейчас проводит достаточно враждебную политику по отношению к нашей стране. Там строятся немецкими специалистами аэродромы, которые могут принять раз в десять больше самолётов, чем есть у финских ВВС. …

– Да, да, – Цветана смущенно кивала головой. – В общем, все это странно и опасно. … А вы как здесь оказались?

– Провожал товарища, летчика….

Павел стоял смущенно улыбаясь.

– Ну… что теперь? Вы как думаете добираться?

Цветана подняла плечи.

– Не знаю. Должна была проезжать грузовая машина со стульями. Их заказали для нашего лагеря. Но ее что-то нет и нет….

Павел улыбнулся и решился сказать:

– Цветана, а я предлагаю махнуть рукой на все эти машины и просто пойти на прогулку. Я вас приглашаю! Вы ведь свободны сегодня весь день?

– Ну, в общем, да!

– Тогда пойдемте!

И он протянул ей руку.

Цветана, слегка колеблясь, подала ему узенькую ладошку.

– Ну, а куда мы пойдем?

–А вы мороженое хотите?

– Хочу.

– Так пойдемте в городской парк. Тут недалеко.

Они зашагали по дороге в предвкушении чего-то радостного и необыкновенного. И мир разворачивался перед ними, и пели птицы, и гудели над звездами цветов круглые толстые шмели, и солнечные лучи ласково омывали этот мир, делая его чистым и нарядным. Они шли, немного смущаясь, с легкими улыбками на устах. Каждый из них сознавал присутствие рядом волнующего, дорогого существа, но скованность мешала непосредственности и взаимопониманию. Трудно клеился разговор.

Лишь только когда они попробовали ароматное, с каштановой шоколадкой коркой мороженое, стоящее, словно стойкий оловянный солдатик на палочке, в серебряном мундирчике из фольги, после того, как их подхватила вереница карусели, они стали смелее и добрее относиться друг к другу. Цветана смеялась неловким шуткам Павла, который в суровых солдатских буднях так и не научился развлекать дам, а затем Павел поведал ей о своей семье, о родном доме, о пути, который проходит каждый после рождения. Цветана взахлеб рассказывала, как сдавала нормы ГТО, а вот плавать по-настоящему, пока еще не научилась.

– Ничего, мы молоды! Живем в прекрасной стране. Всё еще впереди, – говорил Павел.

Два часа незаметно пролетели. Отобедав вкуснейшими сочными чебуреками, они оказались на пляже. Цветана радовалась, что одела под платье купальный костюм, и теперь они нашли спасение от зноя в нефритовых волнах моря.

Девушка боялась идти на глубину, ибо плавала плохо и не умела нырять, и Павел взялся обучать ее этому искусству.

Спустя время Цветана стала делать заметные успехи, и Павел, взяв на свою широкую спину легкое, но крепкое в кости тело девушки, осмелился пойти на глубокие места. Цветана визжала и боялась, но потом затихла, прижавшись к Павлу, почти слившись с ним, и он медленно шел и шел вдоль берега с драгоценным грузом, казалось, готовый идти так вечно…

Высыхая на песке, они словно дети, увлеклись серьезно созданием песочного городка, и Павлу казалось, что он вернулся в далекое детство, и никогда не было границы, колючей проволоки, дозорной службы и войны.

Заходящая с моря огромная, темная брюхатая туча и острый колючий ветер, заставил их покинуть пляж. Вызревала гроза…

Павел и Цветана решили отведать местного чаю и посетили небольшую чайхану недалеко от пляжа. Здесь было немноголюдно. Они уселись на удобных красноватых топчанчиках.

Недалеко от того места, где они сидели, находился маленького роста полноватый человек, со щеточкой усов под небольшим носом, свисающим клоком волос. Он собою напоминал нахохлившуюся птицу. На столике у него стояла рюмка и чашка, а на широкой тарелке была насыпана сушка. Человек прихлебывал из кружки и хрустел ароматными кругляшами, бросая заинтересованные взгляды на Цветану и Павла. Павлу казалось, что он уже видел этого мужчину.

Вскоре им принесли заказ, и они сконцентрировались на мятном вкусе напитка, когда над ними послушался чуть хрипловатый, но приятный и выразительный голос:

– Какой сегодня замечательный день! Сегодня вечером мое перо вновь заскользит по бумаге. И виновны в этом будете вы, дорогая пани.

Перед ними стоял полноватый человек из соседнего столика.

Цветана удивленно подняла брови:

– Вот как… Чем же я вас вдохновила?

– Красотой. Нездешней, средиземноморской красотой, – ответил человек. – Но, это не есть главное!

– А, что же есть главное? – спросил Павел.

– Цветок!

– Какой цветок?

– В вашей книге. Вернее, в книге вашей дамы. Поверьте, это так символично и поэтично. Книга и цветок внутри. Красота и ум. Только благородное сердце смогло бы составить такое сочетание.

Действительно, после захода в кафе, Цветана вынула из сумочки и положила на столик книгу, из которой виднелся зажатый страницами цветок, подаренный Павлом.

– Я рада, что это вас так впечатлило, – сказала Цветана.

– Впечатлило – не то слово. Тронуло. Тронуло до самого донышка сердца, – сказал человек. – Позвольте присесть.

Получив разрешение, он немедленно двинулся к своему столику и вскоре вернулся, неся с собой рюмку, чашку с недопитым чаем и тарелку с сушкой.

Павел подвинулся, позволив настойчивому незнакомцу удобно устроиться. Тот, не улыбаясь, смотрел на него острым взглядом.

– А вы военный?

– Как угадали? – улыбнулся Павел.

– По выправке. Она у вас как у стойкого оловянного солдатика. Вы знакомы со сказкой Андерсена о солдатике?

– Конечно, – сказала Цветана. – Мне в детстве читал папа.

– А вы наблюдательны, – похвалил незнакомца Павел.

Тот в ответ залился внезапным сухим смехом. А потом, увидев изумленные взгляды, сказал серьезно:

– Не удивляйтесь. Просто я вас видел недавно в поезде. Мы вместе были в вагоне – ресторане. И вы тогда были в военной форме. А вы (он бросил пронзительный взгляд на Цветану) – с этими, как их там, пионерами… Мы ехали, и как раз заходила гроза. Видимо она будет и в этот раз…

Брюхатая туча все нависала над городом. Далеко, за его пределами, раскатывалось орудийное эхо грома.

Павел сразу вспомнил этого гражданина. Сейчас он одет был просто и даже немного неряшливо – потертый, видавший виды пиджак и галстук, несвежая рубашка, которую еще можно было назвать белой, мятые брюки. Но в глазах человека блестели веселые искорки.

Тот как бы небрежно подвинул вперед рюмку.

Павел спросил:

– Наполнить?

– Если только с вами… – сказал человек, сделав пригласительный жест рукой.

– Тогда угощаю, – сказал Павел и подозвал официанта.

Вскоре они уже пили игристое красное вино местного производства.

– А вы, видимо, художник, – предположила Цветана, заинтересованно оглядывая незнакомца.

Человек в костюме поперхнулся, откашлялся и процедил:

– Ну, это, как сказать… Я вишу в воздухе…

– То есть?

Павел и Цветана вопросительно уставились на человечка.

Тот пояснил.

– Судите сами – к пролетариату я не принадлежу. И не из крестьян. Так себе, мелкий буржуа. … Но у нас в советской стране буржуазии нет и быть не может. Вот я вишу в воздухе.

– Ну, чем-то же вы зарабатываете себе на жизнь? – спросил Павел.

Человек горько усмехнулся.

– Пытаюсь зарабатывать…

И, крякнув, поправив галстук, гордо сказал:

– Я – писатель. Позвольте представиться – Алешин Георгий Кристианович. Может, доводилось что читать?

Павел и Цветана покачали головами.

– Ну, это и неудивительно, – сказал Алешин. – Большинство людей читают беллетристику. А я не хочу писать беллетристику. Я сыт по горло беллетристикой. Ведь нужно же придумывать. Страны, города, людей. Строить сюжет. Трудно это делать, после, допустим, Александра Грина. А я пишу о том, что вижу. И сегодня напишу о цветке в книге. И о вас. Это будет очаровательно! Представьте: гранатового цвета топчан, ореховый столик, за ним – девушка в панаме, схожей с крылом бабочки, и цветок в ее книге…

– Как красиво, – сказала Цветана, слегка покраснев. – Вы умеете говорить, наверное, и пишите столь же привлекательно. Если вам так нравится мой цветок – возьмите его на память. Ты не против?

Цветана спросила Павла, в первый раз обратившись к нему на «ты». Немного смутившийся Павел не возражал.

Алешин принял дар, как драгоценность, и тут же вдел его в петлицу своего пиджака. Странно, но писатель тут же преобразился. Его костюм заблистал, как будто только с ателье, а лицо казалось одухотворенным и мудрым.

Он улыбнулся и предложил:

– Почему бы нам всем не отметить этот случай бокалом хорошего вина.

Когда вино было уже выпито, писатель разговорился.

– Гляжу я на вас и завидую вам. Вы молодые строители нового общества в необыкновенной стране. Молодость, мускулистость тел, пластика, горящие глаза, жажда познаний! И создание новой страны! Это же фантастика! То, что я раньше читал у господина Уэллса, становится явью. Вам проложен путь в будущее. Оно во многом зависит от вас.

Павел горячо поддержал его:

– Да, страна меняется на глазах. Смотрите, какое идет строительство, прокладываются железные дороги, осваиваются пустыни, леса, впереди – полюс! Нет предела человеку.

Алешин хлебнул из рюмки, кивая.

– Да, согласен, предела человеку нет. Вот только вопрос: изменится ли сам человек?

– Конечно изменится, – горячо сказала Цветана. – Новый социальный строй изменит и человека. У нас есть комсомол, замечательная пионерия! А посмотрите на наши физкультурные парады. Какие новые люди идут! У вас разве на этот счет есть сомнения?

Алешин придвинулся ближе и сказал, глядя внимательно в глаза Цветане:

– В том-то и дело, что есть. И рядом с прекрасными строителями нового общества есть попутчики, которым не очень – то хочется его строить. Нынешние молодые люди – прекрасные, спортивные, высокие, подтянутые, вряд ли будут говорить о Данте и Гофмане, Рафаэле и Толстом. Одного комплекса ГТО мало. Поэтому я и мечтаю о третьем комплексе ГТО, комплексе моральных качеств!

– Вы считаете, что у нас низкоморальная молодежь? – спросил Павел.

– Ну, обо всей молодежи не скажу. Но в быту у нас культура, увы, еще низкая, – сказал Алешин, откинувшись назад.

И тут же горячо заговорил:

– Впрочем, перейдем от слов к делу. Я тут по этому поводу написал пьесу. Ее поставили в кино. И этот фильм был запрещен. И лишь в этом году произошло чудо – фильм каким-то образом выпустили на экраны. Ограниченным числом копий. В общем, я приглашаю вас в кино. По моей пьесе. Фильм «Строгий юноша». Идет в кинотеатре, здесь недалеко, на соседней улице. Сеанс будет завтра, в пять вечера. Приходите. А что касается билетов – не беспокойтесь. Они у вас уже есть. В книге. Как раз между страницами, где был цветок. А сейчас позвольте откланяться.

Он встал, подхватил трость, шляпу и слегка поклонился.

– Рад был знакомству! Желаю чудесного, романтического дня. И особенно не пугайтесь грозы, сегодня она вам не страшна. Всего доброго!

И удалился.

Удивленная странным человечком, Цветана рассмеялась и приоткрыла книгу.

В ней лежали два зелененьких билета.

Когда были уже на полпути к цели, гроза безраздельно завладела небом, обрушивая жгучие искры в сухое полотно степи. Терпкий аромат трав и цветов смешивался с запахом электричества.

– До лагеря не успеем! – пыталась перекричать громовые раскаты Цветана. – Попадем под грозу, вымокнем!

– Спрячемся в роще! – ответил Павел и решительно потянул девушку за руку к высоким стволам, подобно лестнице, уходящим в небо.

Но было поздно. Небо лопнуло, и миллиардами синих капель хлынул жгучий ливень.

Оба вымокли мгновенно и летели к спасительной роще, подобно осенним листьям, под сырым ветром.

Цветана подняла лицо, все в струйках дождя, облепленное мокрые черными волосами. Промокшую шляпку она, словно грибок, держала в руке.

– Спрячемся в старом сарае. Я знаю, там есть сарай, полный заготовленных дров.

Они уже скользили меж деревьев, причем Павел, не обращая внимания на боль, старался не отстать от девушки, мчавшейся, словно горная серна.

Старый дровяной сарай встретил путников запахами коры, стружки и влаги.

Молнии, словно змеи, атаковали землю, сотрясая ее нутро. По крыше шумел густой дождь.

Они стояли мокрые и озябшие. Особенно жалкое зрелище представляла собою Цветана, похожая на искупавшуюся в грозе птицу. На бревно она повесила сморщившуюся, словно яблоко, шляпку.

Павел решительно освободился от своего летнего пиджака, а затем снял и сжал рубашку. Потекли струи.

Цветана нерешительно следили за его действиями, выжимая волосы, улыбаясь.

– Во попали, так попали!

– Снимай мокрое, я отвернусь, – засмеялся Павел и демонстративно отвернулся, вперив глаза в деревянную стену домика.

Цветана смущенно освободилась от платья, оставшись в купальном трико.

– Можно, – сказала она.

Обнаженная, она стояла перед Павлом, немного смущаясь. Глаза ее горели, широкие бедра колыхались со стороны в сторону. В паху запеклась, затемнелась чернота…

Вскоре они сидели на бревнах, почти раздетые, укрывшись старым рядном.

Дождь хлестал за окном, гром сотрясал стены, а Павел аккуратно целовал губы Цветаны. Она отвечала ему медленно, бережно, но затяжными и долгими поцелуями.

К лагерю им удалось добраться лишь поздним вечером. Гроза стихла, неистово пахла степь, впитавшая в себя влагу, да расшумелось море, грохотавшее об острые скалы.

Павел простился с девушкой, оставив на ее губах горячий поцелуй.

Домой он шел праздничный. Дышалось легко и казалось, в жизни открылось что-то новое, замечательное и волшебное, то чего так давно ждал.

Он подошел к темному грохочущему валами морю, разулся на холодном песке, и умылся в холодных волнах. Хотелось петь и улыбаться, говорить всем только хорошее….

Но Цветана не смогла пойти следующим днем на киносеанс – ее не отпустили из лагеря.

Чтобы не пропадали билеты, добытые таким, почти сказочным способом, Павел пошел на киносеанс вместе с Федором.

Они отправились в город, омытый дождем, пахнувший морским ветром, рыбой и цветами. Ветряные вихри ласкали деревья, сбивая них зернышки капелек.

Федор не умолкая рассказывал о Ганне и о поездке в море на рыбалку. Павел в свою очередь поведал ему об Алешине, загадочная личность которого привлекала.

Ввиду пасмурной погоды у кинотеатра зажгли фонари. Желтые огоньки под ветром словно кивали головками. Ветер шатал плакат с название фильма. Громко шумели листья пальм, и слышна была музыка.

Это играл знаменитый джаз – оркестр Александра Циннемана. Сам руководитель сидел во фраке с бабочкой за фортепиано. Руки его порхали, словно мотыльки по черным и белым клавишам. Сверкающий при электрическом свете саксофон вдохновенно выдувал ноты. Пел знаменитый на юге Николаев – кудрявый блондин с кокетливыми усиками.

Павел и Федор сели за столик. Музыканты как раз закончили исполнение «Звуков моря» и, к радости присутствующих, зазвучало популярное танго «Расставание», которое, как уверял ценитель джаза Федор, является переделкой польской песенки «Последнее воскресение», более известное как «Утомленное солнце».

На киносеанс, казалось, собрался весь городской бомонд. Пары закружились в танце. Часть мужчин торчала в бильярдной, остальные вышли на веранду покурить.

За одним из столиков Павел заметил Алешина. Но писатель был окружен какими людьми, и поэтому Павел подойти не решился. Рядом с Алешиным стоял неизменный бокал.

Павел и Федор спустились в бильярдную, а лишь после третьего звонка поднялись в зал.

Этот величавый и красивый фильм, конечно же поразил Павла и Федора. Поразил красотой человека и человеческих отношений. Уже первые его кадры, достаточно откровенно показывающие купание красивой молодой женщины, настроили на поэтический лад, на легкость и свободу отношений.

Особенно интересным оказалось появление на экране нового героя – Гриши Фокина, создавшего третий – нравственный комплекс ГТО. Павел подумал о том, что по сути положения этого кодекса, откровенно провозглашенные с экрана зрителям, достаточно просты, понятны и важны для постройки будущего общества.

Во время горячего обсуждения просмотренной картины после сеанса, Федор, в свою очередь отметил сходство этого нравственного ГТО с некоторыми религиозными догмами. Павел же подчеркнул, что Гриша говорит о скромности, искренности, правдивости, великодушии, целомудрии будущего комсомольца. Действительно, значительно легче усовершенствовать тело, а душа и сердце всегда воспитываются с жесткой и волевой ломкой.

В фильме сам Гриша подвергается непростому испытанию. Он любит замужнюю женщину, жену известного хирурга.

– И не думаю, что он выйдет из этой ситуации без потерь…– сказал по этому поводу Федор. – Интересны и слова о неравенстве, которое изжить в обществе нельзя.

– Ну, с этим я согласиться, пожалуй, не могу, – сказал Павел.

Оба отметили, что очень интересный образ создал актер Максим Штраух. Он играет этакого шута про друге профессоре, которому позволено говорит, что угодно.

На следующий день Павел побывал в пионерском лагере и увиделся со Цветаной и Полиной.

Состоялась давно запланированная встреча с пионерами, на которой Павел рассказывал о тонкостях пограничной службы, в частности, о роли служебных собак, что особенно интересовало ребят.

Цветана пошла провожать Павла, и в это время Павел рассказал ей об увиденном фильме.

Цветана дала себе слово обязательно посетить кинотеатр, чтобы посмотреть эту постановку в любой свободный день.

Но когда они выбрались в город, чтобы наконец-то посмотреть фильм, то были поражены тем, что афиши исчезли. В кинотеатре шла другая картина, появившаяся раньше срока.

– Сняли с экрана по распоряжению сверху, – сказала пожилая билетерша, оставив их в недоумении.

За три дня до описываемых выше событий, ярким желтым утром, на вокзале, с прибывшего поезда сошел странный гражданин. Это был молодой человек слегка за тридцать. Черные, лакированные его штиблеты уверенно прошлись по площади, причем местные голуби, избалованные кормящими их пассажирами, при появлении данного гражданина, даже издалека, в испуге разлетались прочь, в тоже время, два черных как смоль ворона смело сели на его руку и клевали с нее хлеб.

Незнакомец хоть и тащился всю ночь в поезде, все же не казался уставшим и помятым. Он был тщательно выбрит и с иголочки одет в тёмного покроя безукоризненный костюм, в руке имел трость с набалдашником, а на голове цилиндр. Глаза его были скрыты стеклами темных круглых очков. Казалось, что он совсем не страдал от жары.

Багаж его еще на вокзале был отдан носильщику и отправлен в местную гостиницу, так что мужчина чувствовал себя вполне свободно и легко прогулялся по городу.

Он зашел в местный парк и поинтересовался стендом достижений народного хозяйства, причем, читая, улыбался одними уголками рта, послушал знаменитый джаз – оркестр Александра Циннемана, игравший сегодня в городе по случаю какого-то очередного праздника популярное танго «Утомленное солнце», посмотрел авиационный парад, все также, чуть улыбаясь, а затем посетил местный ресторан «Красный алмаз», где заказал себе очень небольшое количество достаточно дорогих блюд и дал щедрые чаевые.

Лишь внимательные посетители обратили внимание на то, что гражданин ел крайне мало и неохотно, больше поглядывая в какой-то блокнот, и лишь проходящая официантка заметила, что гражданин смотрит не в блокнот, а в карманное зеркальце, как бы любуясь собой.

Но иные свидетели утверждали, что блокнот у странного гражданина все же имелся. Маленьким золотистым карандашиком он в нем что-то легко набрасывал и штриховал. В частности, странного гражданина заинтересовал пожилой, невысокого роста, взъерошенный, плохо одетый джентльмен, сидевший под пальмой над рюмкой и безо всякой закуски.

Когда плохо одетого мужчину пробовал выпроводить за дверь швейцар, гражданин в костюме озаботился его судьбой. Он вскочил, остановил действие усатого швейцара и великодушно угостил маленького взъерошенного человека выпивкой и закуской, и оплатив все, ресторан покинул.

И лишь в гостинице с гражданином случился конфуз.

Получив ключ от номера, гражданин в костюме пробовал расплатиться, но кошелек его оказался пуст. В недоумении повертев его в руках, гражданин немного смущенно улыбнулся (как обычно – одними уголками рта). Он снял очки, за которыми прятались холодные глаза. А затем он удивил всех, в первую очередь администратора и консьержку.

Вынув карманное зеркальце, он вдруг просунул руку внутрь матовой поверхности, причем его рука исчезла внутри, а затем выскользнула с печечкой новеньких ассигнаций, которыми гражданин тут же расплатился с пораженными его действиями работниками данного заведения.

Затем вышеупомянутый гражданин прошествовал в свой номер, в котором, немного пошумев затих. И лишь отдельные личности, прогуливаясь вечерком у зарослей магнолий, наблюдали его неподвижную темную фигуру в раскрытом окне. Незнакомец любовался закатом, да кормил подлетевшего ворона.

Затем о нем благополучно бы забыли, если бы не странный рассказ работницы Петровой, заглянувшей рано утром в номер незнакомца. Петрова убирала номер прошлым днем, и оставила в туалетной комнате веник и швабру. Основываясь на том, что час уже довольно поздний, и жильца она не разбудит, Петрова сначала громко постучала, а потом толкнула дверь.

Номер был открыт и пуст. Кровать была разобрана и смята. Незнакомец исчез, хотя никто не видел, что он выходил.

И вдруг, выходившая Петрова замерла. Выпавшая швабра грохнула о пол. Когда она проходила мимо трюмо с зеркалом, она увидела в нем спящего гражданина. Хотя позже клялась, что на кровати его не было!

Спустя час, как ни в чем не бывало, гражданин в темном костюме и очках, помахивая тростью, спустился вниз и оставив ключ, сел в заказанное такси, и куда-то уехал.

***

Еще через час автомобиль с незнакомцем мчался среди вьющихся, словно змеи, виноградников. Затем, поднимая столбики пыли, а кое-где и шурша гравием, такси въехало в дачный поселок. Напрасно седой волнующийся шофер, не получивший конкретного адреса, выспрашивал странного пассажира о дальнейшем маршруте.

Тот сверлил его холодным взглядом, да почему-то поглядывал на камень старинного перстня с рубином, которого (шофер готов был поклясться) час назад на руке совсем и не было.

Под быстрыми взглядами незнакомца перстень рубин вспыхивал алым огоньком и незнакомец, наконец, дал четкие указания.

Машина затормозила у дома, утопавшего в листве вишен.

Незнакомец вышел и потянулся, оправив свой безупречный костюм. Окрестный мир окружала гулкая тишина, даже куры, пару минут назад, клевавшие что-то у ворот, таинственно исчезли.

Человек в костюме открыл калитку и вошел во двор.

Здесь было безлюдно. Лишь на крыльце маячила коренастая фигура.

Стоявший был абсолютно лыс и одет в обтягивающую одежду. Лицо его было бесстрастно. Он спокойно ждал таинственного незнакомца.

Тот подошел и протянул руку с перстнем.

– Одному – мои стоны, и другому – мой вздох, – произнес бритоголовый, взглянув на рубиновый камень, схожий с запекшей кровью.

– Одному – мои крики, а другому – мечты, – ответил мужчина в костюме.

– Но вы оба велики, вы восторг Красоты, – произнес чей-то голос.

Незнакомец даже не обернулся.

Он ждал, когда говоривший выйдет из зарослей вьющегося плюща.

Перед ним стоял седобородый Астроном.

***

Илюша сидел на ветке дерева, грыз яблоко и читал Беляева. Впрочем, читал он не очень внимательно, то и дело отвлекаясь. И отвлечься было из-за чего. Высоко в небе парил оранжевый воздушный змей, и более всего Илюше хотелось бросить надоевший двор дачи и побежать к мальчишкам, запускавший змея.

Но он помнил строгое приказание Вилены – никуда не отлучаться с дачи, чтобы не вызывать никаких подозрений.

История со складом вызвала немало толков среди населения. Многие были потрясены действия новоявленных «благородных разбойником». Кумушки разнесли новости по поселку за считанные часы, но милиция в это дело так и не вмешалась. Вилена оказалась права – завмаг молчал, как рыба, пораженный случившимся.

Поиски дяди пока тоже не увенчались успехом.

Зато Илюше удалось побывать на тайном совете.

В комнате, на втором этаже дачи были задернуты все шторы.

В темноте таинственно горели свечи.

Нат и Вилена предложили Илюше вступить в их «Союз справедливых пионеров». Как торжественно рассказала Вилена, «Союз» существует для наказания воров, мошенников, взяточников. Милиции они не очень верят.

Илюша не мог отказать друзьям и согласился. Кроме того, ему было безумно интересно, и совсем не хотелось искать дядю и переходить жить к нему, человеку, которого он толком и не знал, а тем более – возвращаться в детдом.

«Вот бы жить всегда с этими ребятами, дружить с ними», – думал Илюша. Он находил, что с ними безумно интересно и хорошо, кроме того, можно читать захватывающие книжки, встречаться с интересными людьми, вроде Астронома. О том, что лето когда-то закончится, Нат и Вилена вернуться в город, будут ходить в школу и расставание с ними неизбежно, Илюша старался не думать.

В это время скрипнула калитка в соседнем дворе. Илюша пригляделся. С дерева была видна часть заросшего плюшем и виноградником двора Астронома. По дорожке шел красиво одетый человек, в элегантном костюме.

Он остановился перед крыльцом и произнес какие-то слова и протянул руку с блеснувшем пальцем. Но рядом с пришедшим никого не было! Такое впечатление, что он говорил с воздухом! Но вот появился Астроном и пришелец вошел во двор.

Июнь – август 2014 года.