Текст книги "Желаете бросить вызов Богам? (СИ)"

Автор книги: Александр Шихорин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

– Как интересно… – пробормотал я, внимательно разглядывая каменную стрелу… скорее даже каменный болт при свете дня. – Дальность и точность, говорите…

Когда я щупал подобную стрелу в долине, то не придал этому особого значения, но снаряд, по ощущениям, весил чуть ли не под добрый килограмм. Даже арбалету было бы тяжело зашвырнуть такую «малышку» на достаточное расстояние. А значит, повреждённый лук валькирии обладал просто чудовищной мощью, раз позволял Эйленталь стрелять дальше, чем летела обычная лёгкая стрела. Впрочем, обычно этого и ждёшь от магического оружия. Но я наконец начал понимать, почему женщину прозвали Баллистой. Сочетание дальности с кинетической энергией снаряда подобной массы давало ошеломительный эффект.

– Она странно выглядит, да? – неожиданно смутилась женщина, видимо, неверно истолковав мою задумчивость. – К сожалению, это одна из немногих каменных стрел, позволяющая не использовать оперение. Хотя я даже не знаю, почему. Случайно наткнулась на неё во время экспериментов с формой.

– Нет, не странно. Я бы сказал, прекрасно, – ободряюще улыбнулся я. – Если моё предположение не ошибочно, то во время полёта стрелы встречный поток воздуха, попадая в эти углубления, начинает раскручивать снаряд, – я покрутил стрелу пальцами, демонстрируя эффект. – Скорее всего, это постепенно замедляет её, но взамен она обретает стабильность и ровную траекторию. Я собирался поэкспериментировать с чем-то похожим по принципу, но вы, кажется, меня опередили.

– Вы? – недоумённо спросила Эйленталь. – Зачем вам это? Вы ведь не лучник.

– Это не значит, что я не могу стрелять, – фыркнул я и поднял руку с вытянутым вперёд указательным пальцем.

Перед ним послушно возникла подрагивающая в воздушном вихре каменная пуля, через миг после щелчка отправившаяся в полёт в сторону ближайшего дерева. По округе прокатился звонкий хлопок от врезавшегося в древесину камня и на стволе возникла небольшая дыра, в глубине которой застрял каменный снаряд.

– Как видите, на небольших дистанциях у меня нет никаких проблем, – сказал я, глядя на место попадания. – Но заклинаний для боя на короткой дистанции у меня и так целая гора, а я хотел бы что-то предельно дальнобойное и, при этом, точное. Думаю, плоды вашего эксперимента… Хм, вы в порядке? – глянув в сторону Эйленталь, я увидел, что она смотрит на меня в какой-то прострации.

– …А… Прошу прощения. Просто я в очередной раз поняла, насколько ваша магия превосходит обычную, – покачала головой валькирия и вздохнула. – Что уж говорить про мою.

На мой взгляд, Эйленталь относилось к себе чересчур критично, хотя на деле имела вполне обоснованный повод для гордости. Мне хотелось как-то поддержать воительницу, но в данный момент я не имел никакого представления о том, как ей помочь. Она и так смогла извлечь очень многое из своего скудного магического таланта, превратив его в эффективный метод ведения боя. Но увы, при этом она сильно зависела от своего артефакта и, похоже, этот момент нельзя было никак обойти.

Да, за время путешествия в моей компании она станет сильнее, чем раньше, но я не думаю, что усиление за столь короткий срок окажется значительным, всё же счёт идёт на считанные недели, а не месяцы. К тому же, оно точно не решит её главную проблему. Всё таки, у каждого есть свой предел. Предел…

– Не надо вешать нос, Эйленталь, – задумчиво сказал я, взглянув на небо. – Судьба – причудливая штука. Ещё не так давно я не мог зачаровать даже жабу, настолько был слаб.

– Вы серьёзно? – спросила воительница с неприкрытым удивлением.

– Абсолютно. Так что не сдавайтесь раньше времени. Быть может, однажды жизнь предоставит вам шанс всё изменить.

Пускай это были очень простые и незамысловатые слова, я надеялся, что они хотя бы немного разгонят тучи на душе у валькирии.

Покрутив в руке стрелу Эйленталь ещё немного, я кинул её в седельную сумку, дабы поэкспериментировать с формой своей пули где-нибудь на привале, взяв творение воительницы за образец.

На какое-то время путь проходил в молчаливой тишине, но постепенно мы разговорились и Эйленталь поведала немного о себе самой и довольно много о стране в целом, рассказывая как о местных политических силах, так и о всяких бытовых мелочах. Кроме того, так как я уже никуда не торопился как угорелый, то наконец смог себе позволить насладиться пейзажами эльфийских лесов.

Хотя осень уже давным-давно вступила в свои права и дело уверенно приближалось к зиме, многие деревья тут не спешили укутывать землю в пёстрый плед из красно-жёлтой листвы, упрямо хвастаясь изумрудно-синеватыми кронами, в которых только начинали появляться признаки сменившегося сезона. Однако в этом имелись и свои минусы – кроны здоровенных деревьев, напоминавших дубы-переростки, создавали в лесу густую тень, ещё больше охлаждая и без того не жаркий осенний воздух.

Изредка среди этого буйства зелени попадались необычные деревья с серебристой листвой и светло-серой корой. Они были не такими мощными как «дубы» и на их фоне выглядели весьма тщедушно, но это был лишь обман зрения, так как на деле они тоже могли дать фору многим обычным деревьям.

Со слов Эйленталь, эти деревья назывались арелос и те экземпляры, что я видел, были лишь молодой порослью. В тёплые месяцы их листва была снежно-белой, осенью становилась серебристой и, когда дело приближалось к зиме, обретала близкую к хрусталю прозрачность. А когда на землю ложился снег, листва начинала набирать красивый тёмно-вишнёвый оттенок, сверкая и переливаясь в отражённом от снега солнечном свете. С приходом весны листва опадала и уступала место новой, серебряной.

Происходило это благодаря магическим свойствам арелоса. И раньше, когда земли эльфов простирались дальше на запад и юг, где эти деревья росли в огромном количестве, их использовали для создания магического оружия и артефактов. Пик наилучших свойств древесина набирала как раз зимой, когда обретала вишнёвую листву. Кроме того, из зимней листвы получались первоклассные зелья восстановления маны.

Увы, но те времена давно прошли. Фиарнийцы выжгли дотла арелосовые рощи вместе с большей частью эльфийских лесов, а искусственному разведению данное дерево почти не поддавалось. И те ростки, что таки соизволили пойти в рост, не трогали, надеясь, что со временем молодняк сможет восстановить популяцию. Единственное, что пускали в ход, это опадавшую весной листву, да погибшие по естественным причинам деревья.

– Если вам доведётся попасть в столицу, советую заглянуть на дворцовую площадь, – закончила свой рассказ о дереве Эйленталь. – Там растёт старейший из уцелевших арелос, перенесённый туда магией. Очень красивое и величественное зрелище.

За подобными историями и прошёл день. Когда стало основательно темнеть, а уставшие ящеры уже шагали вяло и неохотно, я объявил привал.

– Заночуем тут, – на глаза как раз попалась подходящая полянка, куда можно было бы вместить замок.

– Согласна, место неплохое, – кивнула воительница. – Но почему вы сказали, что палатка в дороге не понадобится?

Я хитро ухмыльнулся, предвкушая реакцию:

– Потому что у меня есть кое что намного лучше, – весело ответил я и открыл меню Хранилища. – Добро пожаловать в мой личный походный замок! Чувствуйте себя как дома.

Сказать, что Эйленталь удивилась, значит не сказать ничего. Как и у любого знающего о пространственных артефактах мага, её шаблон представления о них оглушительно треснул, рассыпавшись в мелкую пыль. И пока она стояла, глупо моргая и пытаясь осознать произошедшее, дверь в замок открылась и из неё выглянули первые любопытные головы, встревоженные неожиданной для них тряской здания.

– Дядя Владыка, что случилось?

– О, ничего серьёзного, – я помахал детишкам рукой. – Лучше идите сюда, я познакомлю вас кое с кем интересным. Вы когда-нибудь слышали о воительнице Эйленталь?

***

После обеда пятого дня впереди наконец показались городские стены. Первая ночёвка в замке, конечно, выдалась весьма бурной, ибо Эйленталь не ожидала, что здание окажется с целой кучей людей внутри. А жители Альвада не ожидали, что я, едва покинув замок, окажусь на его пороге с героиней республики.

Я, в общем-то, тоже до последнего не знал, что привёл в замок настоящую героиню, ибо об этой маленькой детали в своей биографии Эйленталь не рассказывала. Так что остаток того вечера прошёл в различных историях и пояснениях. А когда наружу, учуяв запах еды, вылезла Кардея, начался настоящий хаос, ибо её немедленно взяла в плен деревенская детвора. Впрочем, богиня этому не особо то и сопротивлялась.

Поразмыслив, что ближе к городу подъезжать не стоит, мы съехали с дороги и я вытащил замок, установив его на пустующем поле, дабы те, кто решил остаться в Лайене, дальше могли отправиться своим путём. Таковых было около трети жителей деревеньки. В основном, люди в возрасте, давно прикипевшие к родной земле и опасавшиеся что-то менять. Но во время ночёвок некоторые из них поменяли своё мнение и решили остаться в замке. Впрочем, передумавших оказалось немного.

Когда с прощаниями было закончено, я водворил замок в Хранилище и мы с Эйленталь, вернувшись на ящеров, отправились вперёд. Так как до города было ещё прилично, я не слишком переживал за то, что кто-то мог заметить вдалеке возникший на пару минут небольшой замок. Меня больше интересовало то, получится ли проскочить в город за счёт чужой подорожной.

К счастью, никаких проблем не возникло. Та как я заблаговременно спрятал в инвентарь дайсы, стража у городских врат встретила меня настороженно, но без откровенного опасения. А когда они увидели Эйленталь и невероятно важно выглядящие печати с подписями на пергаменте, который я показал им с ящера, стараясь не передавать в руки, то и вовсе потеряли к странному чудаку в маске из военной полиции всякий интерес. Теперь главное не засветить бумажку перед настоящим коллегой тех парней, что поселились у меня в Хранилище, дабы не наводить лишней суеты.

Так как валькирия знала Фелаен куда лучше меня, она сразу же повела нас на приличный постоялый двор, которым заправлял её знакомый. Сняв комнаты и оставив там вещи Эйленталь, мы отправились по своим делам. Воительница собиралась заглянуть к коменданту, чтобы договориться об использовании городского кристалла связи, ну а я, расспросив хозяина постоялого двора, отправился в сторону лучшей, с его слов, городской кондитерской, лелея в душе надежду, что уже скоро смогу дать знать своим о том, что я в полном порядке.

Эх… Интересно, как они вообще там?

Заседание пяти. Интерлюдия

Острое лезвие скальпеля, зажатого в изящных смуглых пальцах, небрежно скользнуло по печати Университария, вскрывая пухлый конверт из вощеной бумаги. Вытащив из него несколько исписанных мелким почерком страниц, чародейка не глядя кинула опустевший конверт в потрескивающий углями камин и углубилась в чтение. И чем больше она погружалась в текст, тем оживлённее становился взгляд её янтарно-золотых глаз.

– Как любопытно!.. – задумчиво пробормотала она с лёгким возбуждением в голосе. – Невероятное желание запутать следы. Даже не два, как предполагалось, а три слоя шифрования… поразительно, что он смог разобраться всего за несколько месяцев. Всё же у мальчишки невероятный талант. Хм… Судя по первым страницам, это магический трактат. Но чему он посвящён? Очень странная вводная часть. Словно её писал безумец... Жертвоприношение у пригорья Рафат? Впервые слышу. ...Упоминает Законы Лаваены. Речь пойдёт о магии жизни? Но почему Законы упоминаются не в той форме, что я их помню?.. Словно... их пытались переработать для магии тьмы. Бездна, текст закончился в самом начале важного абзаца! Почему я не переписала на один лист больше?!

Успокоившись, чародейка перечитала содержимое страниц ещё раз.

Вероятно, книга всё же была напрямую связана с арахни. Как было известно Лион, погибшая раса находилась в весьма тесных отношениях с магией тьмы и то, что было написано здесь, вполне могло косвенно намекать на причастность паучьей расы к написанию трактата. ...Вот только автор этой книги если и не сошёл с ума, то явно находился на грани здравомыслия.

«Законы Лаваены» были фундаментом, нерушимым стержнем магии жизни, вычисленным в незапамятные времена асани по имени Лаваена и чудом сохранившимся до современных дней. Сложный комплекс магических конструктов с описанием их взаимосвязей с законами жизни и природы открывал дорогу к заклинаниям высшей сложности, к числу которых относилось «Воскрешение». Уже многие годы Лион безуспешно билась, пытаясь нащупать через Законы дорогу к массовому воскрешению, но только недавно, благодаря записям и пояснениям Владыки, начала понимать неявные и скрытые недостатки этих Законов. Они были неполны, неточны, местами даже ошибочны. И всё чаще магесса приходила к мысли, что к моменту, когда она постигнет все нужные тайны мира, ей придётся составить свой, принципиально новый свод конструктов.

И мысли, звучавшие с первых страниц трактата, намекали на то, что его автор пытался пройти похожей дорогой, изменив Законы под свои неведомые нужды. Но с какой целью он пытался применить их к магии тьмы?.. Ведь она не пригодна к какому-либо созиданию, даже некромантия в этом аспекте выглядела бы куда более подходящей комбинацией.

Лионеллиан, просидев некоторое время в задумчивости, взглянула на последний лист, исписанный ключами и таблицами для расшифровки и, приняв решение, начала писать ответное письмо. Чародейку сжигало любопытство и используя эти таблицы, она могла бы расшифровать оставшуюся часть текста сама, но это поглотило бы всё имеющееся у неё время, полностью остановив текущие исследования на неопределённый срок. Позволить себе этого она не могла. А продолжение расшифровки книги посредством переписки могло стать рискованным делом. Потому магистр собиралась уговорить молодого языковеда, докопавшегося до сути первых страниц, перебраться в Лаграш для полной и детальной работы над книгой, дабы не отвлекаться на это дело самой. Благо, что сам паренёк тоже книгой очень заинтересовался. Конечно, следовало сначала обсудить всё с Владыкой Нотаном, но, во-первых, он сам изначально и подал идею о приглашении сюда перспективного специалиста, а во-вторых он сейчас отсутствовал, чародейке приходилось действовать по собственному разумению.

Впрочем, она всё же честно призналась себе, что поступает так из жгучего любопытства. Она чувствовала, что старинная книга скрывала секреты, которые будут интересны не только её Владыке, но и ей самой. И понимала, что не удержится, и ещё до приезда языковеда самостоятельно расшифрует несколько страниц, хотя бы ради того, чтобы побыстрее дочитать вводную часть книги.

Закончив писать короткое письмо, Лион достала из своего саквояжа чистый конверт и, написав на нём адрес и имя получателя, засунула в него послание, после чего запечатала. Для отправки было уже поздновато, так что в почтовую службу чародейка решила заглянуть утром. Кроме того, на сегодняшний вечер у неё запланированы другие дела.

Потянувшись, она встала с кресла и, убрав всё со стола, покинула кабинет, заперев за собой дверь.

Несколько дней назад, когда всем жителям Лаграша приснился странный сон с чёрно-белым затмением, каждый проснулся с твёрдой убеждённостью в том, что это знак от Владыки или Богини. Ни единая душа не могла внятно аргументировать, откуда взялась подобная уверенность, но никто не подвергал её сомнению точно так же как и то, что солнце поднимается на востоке, а заходит на западе.

Все, как один, без единой тени сомнений в голосе заявляли – Владыка вернулся.

И среди всех жителей города Лионеллиан считала себя наиболее убеждённой в этом, ибо знала об ещё одном знаке. Внутренний орган Владыки, который Лион кропотливо исследовала все эти месяцы, ещё до явления загадочного сна сгорел в чёрном пламени, едва не подпалив всё помещение. Подобное не могло произойти из-за простой случайности, только лишь повинуясь конкретной воле своего прежнего владельца. Ибо в момент вспышки, находившаяся в кабинете чародейка не ощутила ни единого следа посторонней магии, колебания исходили прямо из селезёнки Владыки. Вмешательство со стороны было исключено.

– Хорошего вечера, магистр, – кивнул ей дежурный лекарь, сидевший в приёмной и взвешивавший травы. – Вы домой?

– Нет, сегодня я буду до поздней ночи в особняке Владыки, – сообщила ему тёмная эльфийка. – Если будет что-то срочное, сначала ищите меня там.

– Понял вас, – кивнул мужчина и вернулся к работе.

Выйдя на улицу, Лионеллиан устало потянулась и, вдохнув полную грудь свежего прохладного воздуха, зашагала по улице, привычно ловя на себе мужские, а порою и женские взгляды.

Пару месяцев назад, когда по городу прокатились слухи об убийстве Владыки, на город было больно взглянуть. Когда Лион только приехала сюда, вместо унылого захолустья она увидела яркий цветок развивающегося города. Его бутон лишь начинал раскрываться, но уже тогда ей показалось, что его соцветие может стать одним из самых ярких из виденных ею. Владыка Нотан наполнял окружающих его людей уверенностью в завтрашнем дне и смелыми надеждами.

Всякий его план приносил горожанам благо, он всегда возвращался с победой, дети во дворах до драк спорили о том, кто из них сегодня будет грозным Владыкой, а кто вшивыми людами, которых он будет карать. И никто не ожидал, что его пронзит фиарнийский клинок в самом сердце Лаграша.

Ниспосланное Матерью Ночи успокаивающее видение смогло смягчить ситуацию и остановить подготовку к погоне за его «убийцей». Многие после него засомневались в том, что их Владыка действительно мог так легко проиграть, и начали верить в оставленные Богиней слова о большом и сложном плане, который начал воплощать её апостол. Начали верить в то, что скоро он вернётся.

Однако цветок Лаграша уже не был столь ярок. Сомнения и страхи, несмотря на веру, всё равно порождали тучи и туман в сердцах горожан, и это не могло не сказаться на городской атмосфере и настроениях людей. И чем дольше не было вестей от Владыки, тем темнее становились эти тучи и слабее становились надежды. А слухи о том, что где-то в двух неделях от города люды вновь затеяли какие-то передвижения, лишь добавляли масла в огонь.

Лишь немногие безоговорочно верили в то, что Владыка жив и обязательно вернётся, как только исполнит свой замысел. Это были те, кто как и Лион, воочию видели невероятные вещи, на которые был способен Нотан. Те, кто понимал, насколько далеко за пределы разумного простираются его знания и силы. Но среди них, вероятно, лишь чародейка успела на собственном опыте убедиться, что Владыка демонов в силах превзойти даже смерть.

А потому она спокойно ожидала его возвращения и старалась передать своё спокойствие окружающим.

Теперь же, когда все последователи Богини увидели весть и преисполнились уверенностью, она вновь наблюдала перед собой тот самый Лаграш, представший перед ней в самый первый день прибытия. Яркий, распускающийся цветок, сияющий стремлениями и надеждами.

– …Но ответьте мне, братья и сёстры-кве! – донеслось до чародейки с площади, мимо которой она шла. – Разве способна наступить полная тьма-кве? Даже с приходом ночи на небе сияют звёзды и луна-кве, освещая путь тем, кому должно двигаться дальше в это мрачное и непроглядное время-кве. Даже затмение не способно подавить собою мощь солнечного света-кве, упрямо сияющего вокруг чёрного диска и не позволяющего тьме взять верх, изгоняя её прочь-кве. Вот почему Богиня избрала сие знамение в наших снах-кве, дабы указать на возвращение нашего Владыки-кве! Тёмные времена придут и уйдут, словно затмение-кве, но его свет и свет нашей Богини всегда будут сиять-кве! И потому я заявляю вам…

Остановившись, Лионеллиан с лёгкой улыбкой понаблюдала за тем, как фолиант Владыки, активно жестикулируя страницами, проповедует горожанам у подножия статуи, возводимой в честь Матери Ночи. Строительство уже приближалось к завершению, скульпторы закончили большую часть работы и теперь доводили до ума голову. Но, так как статуя умышленно создавалась несколько обезличенной, на основе того самого образа, что Владыка носил на своём плаще, чародейка не думала, что это займёт много времени.

Могло показаться, что фолиант, установленный на своём посохе прямо под простёртыми к слушателям руками статуи, ничем не защищён. И любой подлец или охотник за артефактами мог невозбранно подбежать к Эрмиту. Но на деле гримуар охраняло оцепление из гоблинов Горта во главе с самим шаманом, державшее толпу на расстоянии.

В целом, Лион считала место, куда всегда устанавливали посох Эрмита, весьма удачным, так как вещавший под руками Богини талмуд со стороны выглядел очень возвышенно и даже символично. А ещё это было неплохое место на случай дождя.

Эрмит, как и чародейка, был с самого начала свято уверен в возвращении Нотана, стараясь убедить в этом всех, чьи сердца одолели сомнения и неверие, став ради этого проповедником. Не сразу у него начало получаться. Но фолиант, ежедневно практикуясь, следя за настроениями паствы и ища новые тропинки к их сердцам, совершенствовался. И когда лаграшцы получили знак, все те, кто до этого слушал речи Эрмита со скепсисом и печальной усмешкой, стали его главными последователями, убедившись в истинности его речей. И, как подозревала Лион, слухи об удивительной книге-проповеднике уже начали распространяться за пределы города, что в скором времени могло привести к волне паломников.

Спустя четверть часа Лионеллиан добралась до особняка Нотана и, поднявшись на крыльцо, пару раз ударила дверным молотком.

Вскоре дверь открылась, но к её удивлению, сделали это не горничные, а рыжая гномка, невеста хозяина дома.

– А, Лион, проходи! – улыбнулась она и пропуская тёмную эльфийку внутрь.

– Добрый вечер, мастер Лони, – магесса подарила ответную улыбку, заходя в дом.

Внутри всё было точно так же, как и всегда. С кухни доносились запахи свежей горячей еды, жарко натопленный камин уютно гудел, согревая гостиную, а вокруг царили безупречный порядок и чистота. Казалось, стоит немного подождать, и Владыка спустится вниз, подарив ей радость своего присутствия, но Лионеллиан знала, что это ощущение обманчиво и время ещё не пришло.

И, пускай она не сомневалась в его возвращении, сердце тёмной эльфийки слегка защемило от тоски.

– Госпожа Шарли, мы прекрасно всё понимаем, но юной девушке не пристало возвращаться с прогулки, будучи в крови с ног до головы! – до эльфийки донёсся приглушённый голос Латики, исходивший из купальни и развеявший накатившее на неё дурное настроение.

– Но…

– Никаких «но», юная госпожа! – на этот раз говорила Эсми. – А если бы в этот момент вернулся господин Нотан? Разве рад был бы он видеть ваше окровавленное лицо? Скорее он бы весь испереживался, посчитав, что вас кто-то обидел и ранил!

– …

Весело фыркнув, Лион присела вместе с гномкой на диван и кивнула головой в сторону купальни:

– Шарлотта опять нашла какого-то люда?

– Ага, – кивнула рыжая. – На этот раз где-то за городом. Сама понимаешь, там её уже никто не смог остановить от славного пира. Будешь чай? Они там надолго.

– Не откажусь, – приняла предложение эльфийка, скосив взгляд в сторону купальни, ощущая в сердце приятное тепло.

Она искренне считала Шарлотту очень славной девочкой. И то, что она могла безошибочно находить фиарнийских лазутчиков, приводило её в настоящее восхищение. Окружающих немного смущало то, что Шарлотта расценивала людов сугубо как еду, но Лионеллиан считала это вполне нормальным и даже логичным, учитывая, кто именно вырастил девочку.

«Люды пригодны лишь для того, чтобы стать кормом». Это безмолвное послание легко и непринуждённо читалось за поступками Шарлотты, и эльфийка жалела лишь о том, что сами люды вряд ли когда-либо поймут его.

В конце концов, Шарлотта их просто съедала, если в этот момент некому было её остановить.

– Ну как, вы уже провели испытания? – спросила Лионеллиан, отпив чаю.

Гномка радостно просияла и кивнула, заговорщицки подсев поближе к эльфийке:

– Вчера ночью провели полевые стрельбы с участием гоблинов. Дед в полном восторге от мощи и точности пушек! Говорит, уже можно их в производство запускать. Вот только… – Лони немного помрачнела. – Прототипы стабильны и надёжны, но вот потребление магической энергии нам так и не удалось снизить…

Об этой проблеме Лионеллиан уже знала. Магическая пушка Владыки, которую он величал «Рейлганом», оказалась невероятно прожорливой. Для ручного варианта ещё можно было обойтись сумкой со сменными кристаллами, но гномы опасались, что прокормить её полноразмерную версию даже альд-кристаллами станет очень дорогостоящей задачей, однако решения пока отыскать не могли.

– Я думаю, Владыку устроит уже то, что она сможет стрелять и не ломаться, – выразила своё мнение тёмная эльфийка. – Уверена, что проблему энергии он решит. Как минимум, ему ведомо где раздобыть сильд.

– И то верно, – повеселела рыжая и подначила чародейку. – Тогда я должна сказать, что дни вас, магов, на поле боя сочтены. Наши малышки стреляют дальше и куда больнее вашей магии. Гоблины Горта уже застолбили за собой первую партию. Сказали, что с ними они теперь точно смогут называть себя гвардией Владыки.

– Ты так говоришь, словно мы спим и видим, как бы повоевать на фронте, – хмыкнула в ответ Лион. – Когда думаете устроить публичную демонстрацию?

– Думаю, через месяц, – Лони откинулась на спинку дивана и задумчиво покачала в руке чашку с чаем. – Дед отправит приглашения армейским чинушам и знакомым аристократам. Пускай обалдеют и оставят у нас свои кошельки. Заодно их появление вместе с отрядами охраны должно смутить тех людов, что снова шныряют на западе. Не нравятся мне их манёвры, да ещё в подобное время.

Гномка ненадолго замолчала.

– Надеюсь, его изобретения и правда смогут переломить ход войны, – добавила она. – Ну а у тебя какие успехи?

Пока служанки приводили маленькую охотницу на людов в порядок, эльфийка с гномкой успели выпить по чашке чая, обсуждая свои проекты, мелкие городские новости и сводки с фронта. Лионеллиан даже не помнила, каким образом это получилось, но в определённый момент после «смерти» и исчезновения Владыки они начали пару раз в неделю собираться в особняке и устраивать небольшие женские посиделки. Шарлотта в них участвовала нерегулярно, обычно предпочитая бегать по городу или спать, а вот Лионеллиан, Лони, Эсми и Латика стали постоянными членами этого маленького клуба.

Раньше это могло показаться странным, ведь Эсми и Латика были обычными горничными, Лони являлась официальной невестой Владыки, а Лион, пусть и с молчаливого одобрения будущей супруги, просто любовница. Шарлотта… о ней вообще сложно было сказать что-то определённое. И то, что они все вместе садились время от времени выпить чаю и поговорить о жизни, со стороны могло показаться несколько странным и неуместным. Разное положение при Владыке, разный статус в обществе, но… их объединяло одинаковое стремление стать надёжной опорой и поддержкой человеку, что старался принести в мир свет победы и неомрачнённое тревогами будущее.

Именно осознание этого факта сплотило женщин и позволило им поддерживать друг друга во время отсутствия Владыки Нотана. Хотя сама Лион не слишком переживала из-за его пропажи, она охотно поддерживала остальных вместе с Шарлоттой, так как девочка всегда с улыбкой заявляла, что «У братца Нотана всё хорошо!».

Лион не знала, была ли это простая вера во Владыку, или же паукодевочка скрывала какие-то ведомые ей одной подробности, но выяснить эльфийке этого не удалось. На все её вопросы Шарлотта всегда отвечала хитрой улыбкой и говорила, чтобы «тётя Лион» ни о чём не тревожилась.

Но, по крайней мере, она хотя бы пояснила, почему назвала Владыку братцем, когда научилась говорить:

– Потому что братец Нотан назвал Шарли сестрёнкой, когда познакомился с ней! – гордо заявила она в тот день.

Щёлкнула задвижка на двери купальни, выдёргивая чародейку из размышлений, и в гостиную ворвалась укутанная в банный халат Шарлотта, распространяя вокруг себя влажное тепло и запах травяного мыла.

– Тётя Лион! – радостно подпрыгнула она, увидев чародейку.

– Привет, Шарли, – улыбнулась ей Лионеллиан. – Говорят, ты поймала ещё одного люда?

– Угу! – гордо кивнула девочка. – Шарли решила пробежаться у опушки, а он там сидит на дереве. Смотрит. Шарли тоже на него посмотрела, а потом скушала, – девочка замолчала и задумчиво склонила голову к плечу. – Не надо было, тётя Лион?

– Всё в порядке, продолжай в том же духе, – усмехнулась эльфийка, представляя, насколько перекошенная от ужаса рожа была у люда, когда он увидел, что к нему на дерево лезет паукообразное чудовище с голодным взглядом.

– Госпожа Лион, чему вы учите ребёнка?! – возмущённо спросила подошедшая Латика.

– Шарли не ребёнок! Шарли взрослая! – возмутилась девочка.

После небольшого спора о возрасте, манерах, этикете и несварении желудка, в котором так и не определился победитель, Шарлотта отправилась сушиться у камина, блаженно зажмурившись.

Устало вздохнув, Латика заправила выбившуюся прядку волос за ухо и, сообщив, что они с Эсми подадут ужин через несколько минут, удалилась на кухню, куда вскоре прошла и её напарница-эали.

Пока горничные накрывали на стол, Лионеллиан скосила взгляд на сидевшую возле камина Шарлотту. Девочка была полна загадок. Чародейке очень хотелось понять, на что же уходит поглощаемая Шарли магическая энергия и почему её не раздувает подобно шару, хотя она поглощает невероятное количество еды, не говоря уже о том, что девочка была способна сожрать целого люда и не поморщиться. Какую магию скрывало это хрупкое тело и какие процессы бурлили в нём? Лионеллиан было очень интересно!

Но магистр понимала, что если она поднимет на девочку скальпель, то её дни действительно будут сочтены. Владыка мог пощадить за нападение на него самого, но стоит лишь тронуть Шарли…

Представив, какая судьба могла бы её ожидать, эльфийка вздрогнула и выкинула искушающие мысли из головы. На такое она не могла пойти даже во имя науки!

Вскоре еда оказалась на столе и горничные пригласили всех в столовую.

– Итак, – взяла слово Лони, когда все заняли свои места, – сегодняшнее заседание совета женщин Владыки Нотана объявляю открытым. Так как никто из нас больше не сомневается в его возвращении после того сна, предлагаю обсудить и придумать план как можно более тёплой встречи, чтобы быть готовыми к его возвращению. Такие важные вещи стоит продумать заранее.

– Согласны! – хором кивнули все остальные.

– Тогда… – неожиданный барабанящий стук в дверь прервал гномку и заставил женщин напряжённо посмотреть в сторону входа.